Потерянные

Глава 20

Лера

— Дим, начни с самого начала, пожалуйста.

Брат взглянул на меня, и в его глазах я увидела столько боли от пережитого, что сердце тут же сжалось. Что-то определенно нанесло Диме глубокий удар, от которого он не мог оправиться по сей день.

— Кажется, прошло не три года, а целая вечность, — горько усмехнулся он.

— Я рядом. Я с тобой.

Дима благодарно кивнул и снова уставился в пустоту. Я видела, как Диме было тяжело вспоминать эту историю. Его боль передалась мне. Он помолчал еще несколько секунд, а затем начал свой рассказ.

— В тот момент, когда я узнал, что ты пропала, я едва не сошел с ума. Я думал, ты исчезла из моей жизни, как исчезли родители. Я бы не смог этого пережить. Тут же рванул тебя искать. Маша сказала, где примерно вы находились, поэтому я знал, куда направляться. Я вызвал такси. Плохо помню ту ночь. Лил дождь. Таксист ехал медленно, не разбирая дороги, а я лишь подгонял его и плохо понимал, где вообще тебя искать. Мы проезжали мимо леса, когда машина просто стала посреди дороги и больше не заводилась. Таксист проклинал все на свете, а я не придумал ничего лучше, как отправиться искать тебя пешком. В ту ночь я действительно плохо соображал.

— Я так виновата перед тобой, — сквозь слезы прошептала я. — Если бы я тогда послушалась тебя и осталась дома…

— В тот вечер я сорвался на тебя, наговорил кучу лишнего, — прервал меня Дима.

— Но…

— Ты ни в чем не виновата передо мной, — твердо произнес брат. — Так вот. Я плохо помню, что случилось потом. Помню лишь вспышку молнии, которая ослепила меня. Я потерял сознание, а очнулся уже в этом мире. Правда в тот момент, я понятия не имел, где нахожусь.

Я открыл глаза в лесу и совершенно не понимал, как там очутился. Я все шел и шел куда-то вглубь леса, пока не набрел на какую-то старую заброшенную хижину. На тот момент я настолько ослаб, что у меня едва хватило сил доползти до горки сена в углу. Кажется, я тут же отключился. Я не знаю, сколько проспал, но, когда очнулся, ярко светило солнце. На мне каким-то волшебным образом оказалось старое одеяло. Я не придал этому значения, так как в тот момент мне было действительно плохо. Меня бил озноб, было дико холодно, лицо горело, будто в лихорадке. Я снова потерял сознание. Мне чудился какой-то женский голос, который звал меня. Но так и не смог дозваться.

Когда я снова очнулся, была ночь. Рядом с собой я обнаружил несколько лепешек и кувшин молока. Вероятно, это спасло мне жизнь. У меня хватило сил лишь на то, чтобы поесть, а затем я снова провалился в сон.

Свою спасительницу я увидел на следующий день. Она вошла в хижину, и все вокруг нее озарилось светом. Девушка была прекрасна словно ангел. Я подумал тогда, что она действительно сошла с небес и пришла для того, чтобы забрать меня на тот свет. Я бы не препятствовал и пошел бы за ней куда угодно.

Девушку звали Василиса. Она была прекрасной. Мы долгое время встречались с Василисой в лесу. Она приходила, как только солнце садилось за горизонт. Я всегда терпеливо ждал ее прихода. Все ночи она была со мной, и только лишь рассветы нас разлучали.

Василиса была дочерью какого-то очень богатого и влиятельного колдуна по имени Костьян Кощейский, но меня это мало интересовало. Я наслаждался каждой секундой, которую мы проводили вместе, пока она не рассказала мне о том, что через пару недель ее выдают замуж за какого-то богатого старика. Тогда мой мир рухнул, но мы все еще продолжали встречаться.

Я не знал, что нас ждет. Я не понимал, что в этом мире совершенно другие законы и устои. Я понятия не имел, что мне делать. Она часто повторяла, что мы не сможем быть вместе, ведь она предназначена для другого с самого рождения. Да и кто я? Всего лишь свалившийся с неба парень, готовый ради любимой на все. И знаешь, непонятно по какой причине, она полюбила меня. Но может быть для любви причин не нужно?

С каждой проведенной вместе секундой, мы влюблялись друг в друга все больше и больше. Я не представлял жизни без нее, уговаривал бежать со мной. Уверял, что буду любить вечно, что со мной она будет в полной безопасности. Василиса всегда отвечала, что сбежала бы при первой возможности, если бы не ее жестокий отец. Она была уверена, что он везде найдет нас и убьет, — голос Димы затих, его руки слегка дрожали.

Я не хотела верить в самое ужасное. Но реакция брата дала понять, что это ужасное все-таки произошло.

— О Боже, Дима, мне так жаль, — выдохнула я, крепко сжав его руку.

— Наше счастье не могло продолжаться вечно. Я до последнего не верил, что ее отец может быть настолько жесток, как говорила она. Я узнал, что в мужья он дочери выбрал своего близкого друга, с которым прошел не одно сражение. Лера, ты не представляешь, какие мерзкие истории ходили о нем! Жестокий и похотливый старикашка хотел посягнуться на мою прекрасную Василису. Я не мог этого допустить.

Я все-таки уговорил ее бежать. Она, наконец, поверила, что мы сможем быть счастливы. Она поверила, что ее отец никогда не найдет нас. Мы мечтали, и в мечтах все было прекрасно. Мы договорились встретиться на отшибе на следующий день, как только зайдет солнце, и больше никогда не разлучаться.

Но когда я пришел, ее там не было. Я ждал очень долго, не сомневаясь, что она все-таки придет. Но она не приходила. И вдруг какая-то неведомая сила заставила меня посмотреть вниз обрыва. Она лежала внизу. Такая красивая, но совершенно не подвижная.

Меня как будто парализовало, я просто стоял и смотрел вниз. Я хотел прыгнуть к ней, хотел умереть, чтобы не чувствовать этой угнетающей пустоты в сердце. Но я подума, что она может быть еще жива. Вдруг она еще дышит? Надежда не хотела оставлять меня. Я спустился к ней, она не шевелилась.

Нежный запах лилии навсегда останется в моем сердце. Вдруг ее ресницы затрепетали, она открыла глаза и посмотрела на меня. Из моих глаз текли слезы. Я плакал! Я уверял ее, что она будет жить, что мы будем счастливы, что она не умрет. А она тогда ответила: «Ты… ты будешь счастлив! Если любишь меня, обещай!» Я не смог говорить. Я смотрел на ту, ради которой был готов на все. Она, улыбаясь, закрыла глаза, на этот раз уже навсегда.

Я знал, что она не сама упала с обрыва. Знал, что ее столкнули. И в этот момент на меня напали сзади. Это были люди во главе с ее отцом. Это были те, кто убили мою Василису. Знаешь, я тогда хотел умереть, но я не мог этого сделать, пока не отомщу за свою любовь. Лера, ты не видела меня тогда! Я превратился в жестокого зверя, который жаждал убивать. Я не знаю, сколько их было, но я убил их всех. Я не пощадил никого, так же, как и они все не пощадили мою Василису. Ее отца я задушил голыми руками. Не представляешь, во что может превратиться человек, когда у него отняли все, даже желание жить.

Дима погрузился в долгое тяжелое молчание. Страдание брата острием резало мое сердце. Я с большим трудом сдерживала слезы, пытаясь найти слава, чтобы утешить его. Но таких слов не было, их просто не существовало.

Яромир внимательно слушал рассказ Димы, иногда хмурясь, но не прерывая. Я видела, что его мнение о брате постепенно меняется.

— Потом я шел, долго шел, несколько месяцев, не зная куда. Я просто бродил по этому миру без цели и причины жить. Я хотел умереть. Я влезал во всякие авантюры, пытаясь лишиться жизни. Но как назло, я всегда выживал. Удача всегда была при мне. Я думал, что похоронил свое сердце и любовь вместе с Василисой. Но тут я набрел на небольшое поселение. Мне безумно хотелось пить, я морил себя жаждой и голодом. Возле заброшенного колодца я встретил девушку. Знаешь, она совершенно не была похожа на Василису. Она была другой, но такой же прекрасной, — грустно улыбнулся брат, взглянув на Бояну.

Кажется, девушка покраснела и вместе с Димой погрузилась в воспоминания:

— Нагнувшись к колодцу, я чуть не упала в него. Твой брат вовремя подскочил и спас меня.

— Бояна оказалась дочерью вождя каритов. Вождь был сильно болен и слаб. Я остался жить с ними, ведь куда идти еще, я не знал. Наши чувства с Бояной крепли с каждым днем все больше. Кариты приняли меня, а позже увидели во мне вождя. Вскоре мы поженились. А после смерти отца Бояны, я стал вождем каритов.

Затем Дима посмотрел прямо в глаза Яромиру и твердо заявил:

— И я действительно не понимаю, в чем ты меня обвиняешь.