Потомственная Домовая

Глава 3. Напарник

Когда я вышла из комнаты в обнимку битком набитой вещами сумкой, Сивер Самохвалович страдальчески поморщился и укоризненно покачал головой:

- Ай-яй-яй, сударыня, Вы непослушны. Я же просил Вас много вещей с собой не брать. Уверяю Вас, в Академии Вас обеспечат всем необходимым.

Я невозмутимо пожала плечами и переложила сумку (тяжёлая, зараза, а ректор помощь даме предложить даже не догадался!) из одной руки в другую:

- Так и взяла лишь самое необходимое, чтобы Ваше Академию лишними расходами не обременять. Кстати, раз уж мы завели речь о расходах, хотелось бы сразу на месте уточнить размер моей будущей зарплаты. Сказки и магия – это, конечно, чудесно, но в моём мире больше деньги ценят.

Ректор скривился, словно разом лимон проглотил, причём изрядно подгнивший и буркнул весьма недовольно:

- Да уж, в вашем мире цветные бумажки да железные монетки дороже людей ценятся. Надеюсь, сударыня, Вашу прагматичную натуру удовлетворит сумма в… - Сивер Самохвалович задумался, что-то быстро просчитывая в уме, - да, точно. Сто пятьдесят тысяч… какая у Вас валюта? Рубли, кажется?

Я подтянула отвисшую челюсть и вяло кивнула. О таком окладе даже в Европе учитель мог только мечтать, что уж говорить про нашу Русь-матушку!

- Отлично, раз мы всё обсудили, предлагаю не тратить больше ни песчинки зря и перемещаться в Академию, - ректор усмехнулся. – Вы уверены, что не хотите ничего из вещей оставить дома?

Я отрицательно помотала головой и на всякий случай покрепче вцепилась в сумку. А вот фигушки, не отдам! Как любит говорить Катенька из пятого класса: «В руки берётся, назад не отдаётся».

- Как хотите, - фыркнул Сивер Самохвалович и уверенно, словно уже в своей Академии был, вышел из кухни в коридор.

Я торопливо поцеловала маму в щёку и отправилась следом за своим работодателем. По пути изловчилась поцеловать в щёку и выглянувшего из комнаты папу, и даже успела чмокнуть в морду таксу, пока ректор застыл неподвижно у висящего в коридоре зеркала. И чего, спрашивается, он так на него уставился? Вроде бы не барышня, чтобы так придирчиво своё отражение изучать… Решив благоразумно ни о чём не спрашивать, я накинула плащик и обулась, гаишником в кустах замерев у двери.

- Готово, сударыня, мы можем идти, - мартовским котом промурлыкал ректор и указал мне на зеркало, стекло которого чуть заколебалось, словно вода в пруду под лёгким порывом ветерка. – Прошу Вас.

Хм, получается, все эти истории про зеркальные порталы не такая уж и выдумка? Я сглотнула, стараясь отважно побороть или хотя бы просто не замечать предательскую дрожь в коленках, подхватила сумку, помахала маме с папой и, крепко зажмурившись, шагнула в зеркало. Сначала меня обдало лютым холодом, от которого воздух застыл в груди и категорически отказался выходить наружу, потом на смену стуже пришёл убийственный жар, от которого в воздухе отчётливо разлился запах палёного волоса. Мама мамочка, этот гад меня что, убить решил?! Я уже готова была плюнуть на всё и броситься домой, как меня резко сдавило, сплющило и стало тянуть в разные стороны. Я пронзительно закричала, инстинктивно вцепившись в сумку как в свою последнюю защиту. Проклятое сознание покидать меня никак не желало, заставляя снова и снова переживать боль, какой нет, наверное, и в аду. Отчаянно рванувшись, я обо что-то споткнулась и рухнула вниз, надеясь, что наконец-то этот кошмар сменится беспамятством, но меня подхватили сильные руки, а над головой прозвучал раздражённый рык:

- Озверел что ли девчонку через зеркало с таком торбой гонять?!

«Кричат не на меня», - машинально отметила я и закрыла глаза.

- Она сама не пожелала вещи оставить, вишь, как вцепилась в них, - недовольно проскрежетал ректор.

- Сама, - передразнил его незнакомец, бережно укладывая меня на что-то мягкое и приятно-бархатистое, - даже Лиху Одноглазому видно, что девчонка не из нашего мира. Где ей было знать, что через зеркало лучше налегке проходить, чтобы сил меньше тратилось, и боли не было!

Мне стало страшно интересно, каков же мой неожиданный защитник на вид, и я осторожно приоткрыла глаза, старательно продолжая изображать если не труп, то как минимум предсмертное состояние. Я увидела молодого спортивного телосложения мужчину, который наклонялся надо мной с хмуро-озабоченным выражением лица. Широкие брови, которые так и хотелось назвать соболиными, были сдвинуты, зелёные глаза жёсткостью и блеском могли поспорить с изумрудами из фильма про Шахерезаду, а чётко очерченные губы были крепко сжаты. Красивый, наверное, девки за ним табуном бегают… Я закрыла глаза. Не люблю очередей, даже если она за самым потрясающим мужчиной на свете.

Моих губ властно коснулись жёсткие горячие губы, заставив с возмущённым писком распахнуть глаза. Это ещё что за фокусы?!

- Ты чего делаешь?! – прошипела я, вытирая рот рукой и стараясь отодвинуться от любвеобильного красавца как можно дальше.

В зелёных глазах плеснуло весёлое изумление. Мужчина выгнул бровь, глядя на меня, как энтомолог, поймавший вместо бабочки самую настоящую фею.

- Поцелуй – самый проверенный способ оживления, - недовольно проскрипел ректор. – Неужели Вы никогда сказок не читали?

Я прикусила губу. Точно, в сказках же всегда прекрасный (это, я так понимаю, обязательное условие) принц целует Белоснежку, Спящую красавицу, ещё какую-нибудь умирающую принцессу в облике оленя или лебедя, и она оживает под восторженное хлюпанье и сопение читателей. Значит, меня оживить хотели, а я…

- Простите, - я посмотрела прямо в искрящиеся весельем зелёные глаза мужчины и почувствовала, как щёки запылали от смущения, - я вела себя…

- Искренне, - белозубо усмехнулся мужчина, а потом коротко поклонился. – Позвольте представиться: Клевер, Хранитель факультета домовых и всей Академии. Могу я узнать Ваше имя, сударыня?

- Виолетта, - я вежливо кивнула, сочтя рукопожатие неуместным и излишне грубым, - меня пригласил сюда Сивер Самохвалочич… э-э-э, - я замялась, судорожно вспоминая, как правильно называется моя должность.

Вот же гадство, от боли, похоже, память отшибло!

- Надо полагать, Домовой? – с непонятной для меня лёгкой улыбкой подсказал Клевер. – Так значит, именно Вы будете моей напарницей? Забавно…

Лично я ничего забавного не находила, а потому скромно молчала, стреляя глазами по сторонам, чтобы понять, куда меня вообще занесло. На первый взгляд, комната была обычной, дежа почти необжитой: у небольшого окна круглый стол на тонких кривоватых ножках, по краям от него расположились два низеньких светло-кремовых креслица. Прямо напротив меня располагался внушительный камин, в котором, с ума сойти, танцевало тёмно-вишнёвое пламя. Да, кстати, судя по ощущениям, я лежала на диване. Не очень мягком и чуточку шершавом.

- Не возражаешь, если я буду звать тебя Фиалкой? – прервал мои наблюдения Клевер, деликатно коснувшись моего плеча.

Я подумала и согласно кивнула. Фиалка звучит ничуть не хуже Виолетты, даже роднее как-то.

- Клевер, я полагаю, Фиалке нужно отдохнуть, - голос Сивера Самохваловича прозвучал недовольно и даже самую капельку брюзгливо, - идём, не будем ей мешать. У вас ещё будет время наговориться вволю.

Интересно, и чем это я ректору не угодила? Неужели, он меня к моему напарнику ревнует? Чуть прикрыв глаза, я из-под длинных ресниц внимательно посмотрела на мужчин, благо, они стояли рядом и сердито смотрели друг на друга. Так, овал лица схожий, черты лица тоже очень похожи, да и цвет глаз один и тот же, у Клевера только посветлее чуть. Батюшки, так мой напарник сын Сивера Самохваловича! Ну, теперь понятно, почему ректор на меня чуть рычать не начал, конечно, девчонка из другого мира его сыну точно не пара. Надо будет при случае обязательно намекнуть отцу, что мне его сын интересен лишь как компаньон и, возможно, хороший друг. Строить с ним романтические отношения я не собираюсь. Романы на работе только мешают.

- Фиалка, ты пока отдыхай, а я через часик зайду, покажу тебе наши владения да и план учебный надо обсудить, а то скоро занятия пойдут, - Клевер одарил меня широкой улыбкой подмигнул и скрылся в кривовато висящем на стене зеркале.

- Я надеюсь на Ваше благоразумие, сударыня, - проскрипел Сивер Самохвалович и ядовито добавил, - хочется верить, что Вы сумеете его сохранить.

Я вежливо улыбнулась, закрыла глаза и откинулась на высокую жёсткую подушку. Давать невыполнимых обещаний я не люблю, а даром предвидения не обладаю, так что, господин ректор, пока останется Ваше предупреждение без ответа.

Проснулась я от пёрышка, который настырно лез мне в нос. Я звонко чихнула и распахнула глаза, пытаясь понять, откуда взялась эта настырная помеха. На диване, отодвинув мои ноги, сидел Клевер, в руках у которого я заметила роскошное ярко-рыжее перо, на петушиное не сильно похожее. Или это мне у бабушки с птицами не везло, вечно полу ощипанные попадались?

- Ну и горазда же ты спать, - напарник покачал головой и спрятал перо в широком поясе, ловко обхватывающем талию и двумя кистями спускающемся вниз. – Я уж хотел тебя поцелуем будить.

А вот не буду краснеть, даже не надейся! Я тряхнула головой, прогоняя невольное смущение и развеивая остатки сна и бодро спросила:

- Ну что, покажешь мне Академию, напарник?

- Пошли, - легко согласился Клевер и направился к зеркалу, при виде которого я скривилась как от боли.

Бр-р-р, даже мимо не хочу проходить, не то что путешествовать через него!

- А по-другому Академию посмотреть никак нельзя? – голос у меня прозвучал неприятно жалобно, как у нищенки, умоляющей пустить её на ночлег.

- Так же быстрее, - озадаченно нахмурился мужчина, а потом шлёпнул себя ладонью по лбу, - ах, да… Хорошо, тогда пойдём по другой дороге.

Угу, как говорил незабвенный товарищ Ленин: «Мы пойдём другим путём». Я быстро соскочила с дивана, удовлетворённо заметила, что во время сна одежда не помялась, и волосы не превратились в воронье гнездо и, гордо подняв голову, проплыла мимо деликатно распахнувшего передо мной дверь Клевера. Не люблю делать скоропалительных выводов, но мне кажется, с напарником мы поладим.

Стоило мне только выйти за порог, как я чуть не врезалась в пышный куст, непонятно каким чудом оказавшийся под моей дверью.

- Осторожнее, - прошелестел куст, заставив меня испуганно ойкнуть и отшатнуться, - к Вашему сведению, почтенная сударыня, нижние веточки у меня обновились совсем недавно и ещё очень нежные.

Ого, кажется, испытания во время путешествия в зеркале не прошли для меня бесследно, у меня начались слуховые галлюцинации. Дома со мной кусты не разговаривали, это я точно помню.

- Всё подглядываешь, Лесовичок? – рассерженной кошкой фыркнул Клевер, выходя следом за мной и сверкнув зелёными глазами. – Посматриваешь да вынюхиваешь, а потом батюшке ябедничать побежишь? Смотри, один раз я тебе уже устроил внеплановый листопад, могу и повторить, коли ты с одного раза урок не усвоил!

Куст испуганно пожелтел, поспешно трансформируясь в невысокого сухонького остроносого человечка с зеленоватой кожей.

- А я чего, я же ничего, - залепетал Лесовичок, опасливо подбирая ветки и затравленно озираясь по сторонам, - интересно просто, что за напарница у тебя, вот я и… не утерпел.

Человечек выглядел таким напуганным, что мне стало его жаль. Я присела, чтобы оказаться с ним на одном уровне, как делала всегда, когда утешала плачущую ученицу, и дружелюбно улыбнулась, коротко заметив:

- Клевер, перестань. Нет ничего странного в том, что другие преподаватели Академии хотят со мной познакомиться, - я посмотрела в тёмные, словно черёмуха, глаза Лесовичка. – Я правильно понимаю, что Вы тоже преподаватель?

Человечек раздулся от гордости, превратившись в пышный изумрудно-зелёный куст, и гордо зашелестел:

- А как же, сударыня, как же! Я преподаю природную трансформацию для царевен и маскировку для героев.

Ага, делаем выводы: помимо домовых и хранителей здесь обучаются ещё герои и царевны. Ну, зачем нужна маскировка понятно, хотя насколько я помню, герои от врагов особенно и не прятались, так под мост залезут и всё. Ну, могут там соколом обернуться или лебедем… Хотя нет, в лебедя, вроде, Зевс превращался, когда Леду соблазнял. Да ещё царевна из сказки Пушкина, как же там, о, вспомнила! «Днём свет белый заслоняет, ночью землю освещает, месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит». Видимо, для таких вот электростанций природная трансформация и нужна. Да ещё лягушек, которые царевнами становятся. Или царевен, в лягух оборачивающихся? Надо бы вспомнить точную последовательность событий, а то мало ли, вдруг пригодится. Я мило улыбнулась Лесовичку и повернулась к напарнику, чтобы выяснить у него один очень важный для меня момент:

- Клевер, а где здесь библиотека?

Судя по тому, как изумлённо округлились зелёные глаза, молодец явно не относился к категории людей, не способных прожить без книги и дня. Зато Лесовичок оживился и усиленно зашелестел ветками:

- Сударыня, если позволите, я буду просто счастлив проводить вас в наше славное книгохранилище. Позвольте Вашу нежную веточку.

Я даже пикнуть не успела, как мою левую руку плотно обвили тонкие, но при этом удивительно гибкие ветви, вырваться из которых не повредив себе кожу было просто невозможно. Опешив от такого напора, я покорно позволила оттянуть меня от напарника, который, к слову сказать, не сильно обрадовался, но спорить не стал, буркнув:

- После библиотеки ко мне её веди. Будем учебный план утверждать, некогда нам прохлаждаться, учебный год на носу.

- Конечно, конечно, - зашелестел Лесовичок, шустро перебирая ветками в сторону роскошной лестницы с дубовыми перилами и такими крутыми ступенями, что глядя на них я невольно подумала о прелестях лифта. Ох, чует моё сердце, с таким фитнесом у меня не то, что лишних, вообще никаких килограммов не останется!

- Прошу, сударыня, - преподаватель подвёл меня к лестнице, а сам, вот хитрец, прижался к перилам и спокойненько пророс наверху, благополучно миновав все ступеньки.

Я так не умела, а потому отважно принялась штурмовать это сказочное подобие Эвереста. На десятой ступени я поняла, что дома надо было больше времени уделять зарядке, на двадцатой – что спорт – это не моё, а к тридцатой подумала о том, что зеркальный портал не так уж и плох. К слову сказать, ступенек на лестнице было ровно пятьдесят. Когда я восползла, в прямом смысле слова, на последнюю, то почувствовала себя героиней, покорившей разом все горные вершины, какие только есть на белом свете.

- Идёмте, госпожа, - до отвращения бодро затрещал ветками Лесовичок, даже не потрудившись подать мне руку, - до библиотеки осталось всего ничего.

Как оказалось, всего ничего включало в себя два коридора, пять небольших, местами пыльных и неуютных зальцев и ещё одну лестницу.

- А у вас в библиотеку кто-нибудь ходит? – пропыхтела я, останавливаясь на последней ступеньке и жадно хватая ртом воздух. Чёрт, у меня уже ноги подгибаются, как же я назад-то пойду?!

У преподавателя, которого я мысленно уже окрестила бесчувственной деревяшкой, от изумления даже пара листиков отпали. Лесовичок взмахнул ветками, отчего по коридору прошелестел порыв ветра и затрещал:

- А как же! Посещение библиотеки и изучение хранящихся там свитков и книг является неотъемлемой частью учебной программы!

- По физкультуре, - пробурчала я себе под нос.

Судя по тому, как оскорблённо скукожились листья и поджались ветви, меня всё-таки услышали, но на угрызения совести сил у меня уже не осталось.

- Прошу, сударыня, - прошелестел Лесовичок, открывая передо мной массивную, украшенную какими-то накладками из тёмного металла дверь, - библиотека ждёт Вас.

Угу, прямо заждалась, бедняжечка! Я опасливо, не вовремя вспомнив фильмы о таинственных гробницах, битком набитых ловушками и многочисленных искателях приключений, наступила на высокий каменный порог. Захлопнувшаяся прямо за мной дверь чувствительно наподдала мне сзади, и я буквально влетела в сумрачную, пахнущую пылью комнату.