Потому что люблю

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На следующее утро Лаклан был тих и задумчив. Смертельная бледность покрывала его лицо. После завтрака он отозвал Клэр в сторону.

– Что-то случилось? – участливо спросила она.

– Клэр… давай сядем.

– Неужели еще один пожар?

– Нет.

Он помолчал, собираясь с силами.

– В общем, позвонил Брус. Я дал им номер моего мобильного. Они стояли на якоре в Джампинпине сегодня ночью. А рано утром какой-то идиот на моторке врезался в их яхту.

– О, нет! Шон?

– Подожди. Лодка начала тонуть. Серина сломала ногу, а Шон сильно ударился головой и потерял сознание. Сейчас с ним вроде все в порядке, но на всякий случай они все отправились на самолете в госпиталь.

– Тебе надо ехать к нему, – мгновенно отреагировала Клэр.

Лаклан выругался.

– Я не могу оставить тебя! Вдруг это случится сегодня!

– Лаклан, госпиталь недалеко. До него всего два часа езды. А со мной все в порядке. Вряд ли это произойдет сегодня. К тому же я ведь не остаюсь одна – со мной мама. Пожалуйста, поезжай. Я не перенесу, если Шон будет звать тебя, а ты не приедешь.

Он заколебался.

– Ты уверена, что это не произойдет сегодня?

– По крайней мере, так считает моя интуиция.

– Ты молодец, – он чмокнул ее в щеку. – Только если что – сейчас же звони мне! В любом случае к вечеру я вернусь.

Это случилось, когда они с матерью обедали. Клэр начала убирать со стола и вдруг нахмурилась.

– Что такое, дорогая?

Клэр посмотрела на часы.

– Клэр!

Джейн поднялась, судорожно сжимая в руках передник.

– По-моему, у меня схватки, – ошеломленно ответила ее дочь.

– Ты уверена?

– Сейчас узнаем. Схватки должны быть регулярными. Но почему? Я же так хорошо себя чувствовала!

– В день перед родами я перестирала все занавески в доме…

Джейн взяла телефонную трубку.

– Кому ты звонишь?

– Лаклану, конечно.

– Не надо, это может быть ложная тревога.

– Но он просил меня…

– Подожди немного.

– Ну хорошо, можно я позвоню хотя бы Валери?

– Звони…

Когда Валери подошла к телефону, у Клэр случилась вторая схватка – через пятнадцать минут после первой, но в трубку она сказала:

– Это может быть ложная тревога, я читала, такое бывает, особенно с первыми детьми…

– Так, Клэр – в больницу. Живо! Я буду ждать там, – властно потребовала Валери.

– Все, я звоню Лаклану, что бы ты там ни говорила!

Джейн тоже стала властной. Однако, к ее разочарованию, мобильник Лаклана оказался отключенным.

– Черт! Должно быть, он уже в госпитале. Они не разрешают включать мобильники в палатах. Ничего, я позвоню еще раз, когда мы приедем. Ты все собрала?

Клэр быстро оглянулась. В комнате царил полный кавардак.

– Да… Ничего, это не имеет значения. Приведем все в порядок, когда вернемся. Поехали!

– Клэр, ты рожаешь! – объявил акушер, осмотрев ее. – Шейка матки расширяется, так что поместим тебя в родильное отделение, чтобы мы могли контролировать процесс. Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо.

– Клэр, – вмешалась Валери, – постарайся расслабиться. Тебе тепло? О, боже! У тебя ледяные ноги! Сейчас я попрошу сестру принести грелку. Не волнуйся!

Ее доставили в родильное отделение и устроили со всеми возможными удобствами. На нее надели длинную рубашку и пару носков и накрыли сверху байковым одеялом. На запястье прикрепили ярлычок с ее именем, а волосы собрали в хвост на затылке.

Все казалось ей нереальным. Она никак не могла поверить, что это происходит с ней, и не могла понять, испугана ли она до смерти.

Ей предложили принять горячий душ, но она отказалась. Потом спросили, может, ей будет лучше встать или походить.

– Нет-нет, все в порядке, лежать очень хорошо, – ответила она.

Пришла мама и сказала, что до Лаклана она не дозвонилась, но оставила ему сообщение в приемной госпиталя и одно послала на мобильный.

– В конце концов я сумела поговорить с Брусом. У Шона легкое сотрясение мозга.

– Разве Брус не знает, где Лаклан?

– Он сказал, что Лаклан звонил домой, но, поскольку никто не брал трубку, тут же уехал. Думаю, он скоро появится здесь.

Тут Клэр скрутила очередная схватка, так что она чуть не потеряла сознание от боли.

– Да-а, – только и сказал акушер, осмотрев ее. – Сейчас придется тужиться, – продолжил он. – Мы с тобой!

Родильное отделение внезапно наполнилось людьми. Рядом стояла няня, вытирая лоб Клэр влажной тряпочкой и держа наготове кислородную маску. Валери вцепилась в ее руку и без умолку болтала.

Но единственное, о чем могла думать Клэр, так это о том, что все-таки она была права. Ничто не может подготовить к естественным родам. Боль была просто ужасна, и, когда она отпускала, оставалось только молиться, чтобы это не началось снова. Но боль каждый раз возвращалась, терзая, мучая, сводя с ума. Наконец ей захотелось тужиться, и она сказала об этом. Замечательно, ответили ей, тужься и не забывай быстро дышать. И она тужилась и дышала, дышала и тужилась, чувствуя, что еще мгновение – и она разорвется пополам…

– Наконец-то! – провозгласил акушер. – Чудесный мальчик!

– О-о! – только и сказала Клэр. Она даже не успела как следует передохнуть – и все началось сначала.

– А вот и папочка! – сообщила рядом няня, когда Валери отошла к ребенку.

– Лаклан! – простонала Клэр, оборачиваясь к человеку в белом чепчике и в халате. – Слава Богу!

Он обнял ее и начал говорить то, что никогда прежде не говорил… Через десять минут на свет появилась маленькая девочка.

– Как они? С ними все в порядке? – спросила Клэр. По лицу катились крупные слезы облегчения и радости.

Ей дали подержать новорожденных.

– С ними все в порядке, Клэр. Не очень большие, но совершенно здоровые.

– Мы не ошиблись на твой счет! – весело рассмеялась Валери. – Всего три с половиной часа от самого начала до самого конца!

Несколько часов спустя Клэр наслаждалась полным покоем у себя в комнате, а рядом, в детской, в своих кроватках спали новорожденные. Они были немного недоношенными, но абсолютно здоровыми, как заверил родителей акушер.

У Клэр не проходила эйфория, вызванная родами.

– Я никак не могу перестать улыбаться, это так здорово! – возбужденно говорила она мужу. – Как будто на весь мир крикнула – я это сделала!

– Ты и в самом деле сделала это. Сама.

Он рассказал, как ему пришлось выключить мобильник, когда он приехал в госпиталь, и как никто не ответил ему, когда он позвонил домой.

– Мы забыли включить автоответчик. Я просто не подумала.

– Я был удивлен, но сразу встревожился. Все говорил себе – она, мол, пошла в магазин и забыла включить автоответчик. Но сам никак не мог в это поверить.

Клэр поговорила по телефону с Шоном, которого собирались на следующий день выписывать, и с Брусом. Он сообщил, что Серину устроили очень хорошо, и поздравил Клэр с рождением детей.

– Теперь надо придумать имена, – сказала Клэр Лаклану. – Я так рада, что одна из них девочка. А то вас – мужчин – оказалось бы слишком много.

Он улыбнулся.

– Люблю тебя.

Она, наконец, это услышала и уставилась на него широко открытыми глазами.

– Ты… сказал, что… ты…

– Я знаю. – Он закрыл глаза, а когда открыл, в них явственно читалась боль. – Если бы ты только знала! Не могу простить себе, что не говорил этого раньше.

– Ты это из-за родов?

– Нет. Из-за того, что не знал, чувствуешь ли и ты что-нибудь подобное. Пока не нашел это.

Он показал ей ее письмо.

– О, нет! Я хотела порвать его. Но не успела.

– Слава Богу, что не успела.

– Как ты его нашел?

– У тебя в комнате такой беспорядок…

– Мы с мамой разбирали вещи – на те, которые я могу носить сейчас, и те, которые придется на время отложить.

– Понятно, но я-то этого не знал. Подумал, ты решила бросить меня. Ящики с бельем были открыты, и я увидел это – оно было среди черного белья. Клэр, можно я отвечу на вопросы, которые ты задаешь здесь?

После минутного размышления она кивнула.

– Между мной и Сериной не осталось ничего, что можно и нужно было бы закончить, по крайней мере, с моей стороны. Да, это она бросила меня, предоставив мне бороться с тем, что я к ней тогда чувствовал.

Он на мгновение взглянул в даль, будто пытался разглядеть давнее прошлое, потом снова вернулся к настоящему.

– Трудно признать, что ты попался на такой дешевый трюк. Но она полностью очаровала меня, так что я игнорировал все тревожные сигналы, маленькие признаки того, что я не смогу переделать это пленительное создание, привыкшее к жизни в высшем обществе, в сельскую домохозяйку.

Клэр заерзала на месте, но потом успокоилась.

– Со временем я понял, что ошибался. Для Серины существует только она сама. Все остальное не имеет значения. Но дела обстояли еще хуже. Она привыкла торговать собой, своим телом, чтобы добиться желаемого. Серина играла на моей привязанности к ней, чем всегда вызывала у меня тошноту. Она пыталась сделать это снова и несколько дней назад, когда они с Брусом заехали за Шоном.

Клэр была потрясена.

– Я думала… То есть я видела это собственными глазами, но я думала…

– Что у нее это получилось? – мягко продолжил он.

– В общем, да. Ты был так напряжен.

– Я знаю. Я пытался сдержаться, чтобы не сказать ей, что она просто шлюха, что, слава богу, я теперь знаю разницу между порядочной женщиной и такими потаскушками, как она.

Клэр нервно облизала губы.

– Это и было то, что оставалось между вами после развода?

– Да. Возможно, если человек дурак, то это надолго, но, когда тобой манипулирует такая красивая женщина, становишься осторожным. Ты смогла убедить меня, что я снова повел себя как полный дурак, думал, что все женщины одинаковы. Как хорошо, что это не так. Все случилось в ту ночь, когда ты на меня рассердилась. Помнишь?

– Да, – выдохнула она. – Ты, казалось, ждал чего-то…

– Я ждал, что ты воспользуешься одним из тех трюков, которые проделывала Серина, когда хотела добиться своего. Сначала бессознательно, а потом и намеренно. Я знал, что делаю.

– Но почему ты не сказал мне об этом?

– Дорогая… – Он поцеловал ей руку. – Теперь уже все позади, не будем об этом. Как ты себя чувствуешь?

– Никогда не чувствовала себя лучше.

Лаклан горестно вздохнул.

– Если бы я только мог сказать тебе это раньше. Понимаешь, в тот раз, когда я впервые пришел к тебе на консультацию, ты мне понравилась. А когда я узнал хорошенько, что ты за человек, то понял: с Сериной тебя не сравнить. Небо и земля! Во всем, кроме одного.

– Продолжай, – хрипло выговорила она, – хотя, мне кажется, я знаю, о чем ты говоришь.

– Я думал, что опять сделал неправильный выбор, опять связался с женщиной, которая не сможет стать хорошей хозяйкой Розмонта и принять мой образ жизни.

– Я ничего не могла с собой поделать! Я правда думала что карьера для меня – все! Но теперь это прошло.

– Ты казалась такой увлеченной и довольной нашими отношениями, которые тебя ни к чему не обязывали…

– На самом деле это было не так. Проходили месяцы, и мне все больше и больше хотелось определенности. Но мне казалось, именно ты не хотел связывать себя обещаниями.

– Наверное, звучит глупо, но я… и хотел, и не хотел. Ты простишь меня когда-нибудь за это?

Клэр шмыгнула носом.

– Но как только появилась возможность связать обещанием тебя, Клэр, я не смог устоять перед искушением и начал понимать почему. Я не мог даже думать о том, чтобы жить без тебя, но по-прежнему очень боялся ошибиться. А хуже всего была мысль о Шоне – как он сможет вынести мой второй брак, особенно если он окажется неудачным. Так что нет, я женился на тебе не из-за Шона.

Потрясенная, она уставилась на него, не в состоянии вымолвить ни слова.

– Я знаю, что ты хочешь сказать – почему я ничего не говорил тебе, даже когда стало ясно, что наш брак удастся? Потому что не мог понять, почему у нас все складывается хорошо.

– Что ты имеешь в виду?

– Помнишь последнюю ночь нашего медового месяца? Я понял тогда, что ты снова хочешь улизнуть от меня. Только на этот раз тебя отнимала у меня не работа, а дети. Я чувствовал себя выброшенным из тесного семейного круга, покинутым и забытым. Для тебя тогда самым важным в жизни были дети, а все остальное могло быть лишь следствием того, что, лежа в постели, ты хочешь сделать ее максимально комфортной для себя.

Клэр судорожно сглотнула, но потом все-таки не выдержала и разрыдалась.

– Любимая, не надо, – он обнял ее. – Я никогда, – слышишь? – никогда не переставал любить тебя. Для меня это тоже как океан, плещущийся под твоими окнами в Леннокс-Хеде.

– Я уходила от тебя, потому что не была уверена в тебе, – всхлипывая, прошептала она. – Мне казалось, у нас такие разные интересы.

– Знаю. Это все моя вина, – он поцеловал ее в мокрые от слез глаза. – Клэр, Клэр! Ты возродила мою веру в жизнь, ты моя радость, мой покой, мой друг. Я все равно хотел рассказать тебе о своих чувствах сегодня вечером, чтобы тебе не пришлось рожать, не зная этого. Мне уже было все равно, отвечаешь ты на мои чувства или нет. Главное, чтобы ты знала – ты любима. Это всегда помогает в трудных ситуациях. – Он состроил гримасу. – Однако у наших детей было на то свое мнение. Я уж не говорю о пожаре и продырявленных яхтах! Чего только не случилось за последние несколько дней.

– Лаклан, я люблю тебя, и для меня это значит очень много. Если бы ты только знал, как часто я хотела тебе это сказать.

Вскоре им разрешили взглянуть на малышей. Главным образом потому, что те проснулись и громко кричали. Специально нанятая сиделка принесла два свертка. Лаклану достался розовый, а Клэр – голубой.

Стоило отцу взять на руки дочь, она мгновенно успокоилась.

– Эй, только попробуй перещеголять меня в отношениях с детьми! – смеясь, заметила Клэр. – О, смотри! Мой тоже замолчал. Здорово!

Они сели рядом, сравнивая своих детей.

– Они так похожи, – сказал Лаклан. – Как же мы будем различать их?

Клэр пригляделась повнимательнее.

– У девочки, похоже, волосы немного светлее. К тому же это ведь разнояйцевые близнецы. Они не могут быть очень похожими друг на друга. Иначе они были бы одного пола.

– Снимаю перед тобой шляпу, миссис Хьюитт! Я просто потрясен твоими познаниями! Наверстываешь упущенное?

– Еще как! Между прочим, они очень похожи на тебя.

– Ничего подобного, они просто твои копии.

Оба рассмеялись.

– Да, а что с именами?

– Я думала, мы уже договорились назвать этого молодого человека Томом. Разве не так?

Клэр поцеловала сына в крохотный лобик.

– А как тебе Томас-Пол, а? Пол – так звали моего отца.

– Замечательно! Это должно понравиться Шону. Это имя у него в самом начале его списка. А как звали твою маму?

– Анна.

– Чудесно. Пусть будет Анна-Джейн.

– Отлично. Итак, Анна-Джейн, это твой папа. Ты могла хотя бы открыть глаза!

Но Анна-Джейн зевнула и засопела.

– Тебе тоже пора в постель, миссис Хьюитт. У тебя был великий день сегодня. Теперь надо отдохнуть.

– Я принесу их вам завтра рано утром, – добавила сиделка.

Детей унесли.

– Ты будешь спать? – спросил Лаклан, когда они остались одни.

– Конечно, но мне бы хотелось прижаться к тебе.

Он улыбнулся, но, вместо того чтобы раздеться и лечь рядом, взял стул и поудобнее устроился рядом с кроватью.

– Помнишь «Орфей»? – спросил он, нежно гладя ее по голове.

– Да… Это было чудесно.

– Ты была само чудо. Словно распустившийся цветок, золотистое существо с глазами цвета моря и волосами цвета ночи. И такая нежная, даже когда задумывалась о том, во что же ты все-таки ввязалась.

– Ты имеешь в виду твои рубашки?

– Не только рубашки, но и то, каким негодяем я мог оказаться.

– Об этом я никогда не думала.

– Но в нашу первую ночь ты была весьма озабочена. Думаешь, я не заметил?

Она сонно пошевелилась.

– Ммм… не знаю.

– Спи. Но все-таки я был прав, хотя сам сомневался в этом. Ты оказалась прирожденной матерью!

Она рассмеялась сквозь сон.

– Да, я удивлена, я очень удивлена… Последние слова она пробормотала уже еле слышно. Через несколько секунд до Лаклана донеслось ее ровное дыхание.

Он не стал больше ничего говорить, но по-прежнему сидел рядом, гладя ее по волосам. Ему на ум приходило множество воспоминаний о том, какой она была, и он сравнивал прежнего холодного и умного адвоката с теперешней мягкой и чуткой женщиной. И эта чудесная леди принадлежит ему!

Она – мать его детей.