Повелитель волков

ПРОЛОГ КРОВЬ ВОЛКА

565 от Р. X. Берег Ирландии в Скотии

Высокий светлоголовый мальчишка был непреклонен. В душе его кипело негодование, а вокруг, свистя и завывая, бесновался ветер. Рослый не по годам, мальчик противостоял кружащейся в безумном танце стихии, словно в ее натиске черпал свою силу.

Мать, огорченная его поведением, сказала ему сегодня, что он ведет себя как викинг.

Да, да, он и есть самый настоящий викинг!

— Взгляни на море, сын мой! — обратился к нему отец, кладя руки на плечи мальчика. — Взгляни на белые гребешки волн и представь себе, что это корабли. Их много-много, изящных, ловко сработанных, умело противостоящих любому шторму! Смотри, носы кораблей украшены драконами с оскаленными пастями и искаженными в жутких гримасах мордами… И они словно оживают среди водных просторов — ибо их делали настоящие мастера. Мы — мастера моря, и этого никто не может оспорить.

Мальчик улыбнулся и повернулся к отцу.

— Викинги. Мы — викинги! И неисчислимы корабли, отплывшие отсюда в дальние странствия!

— И это лучшие корабли на всем белом свете. В этом мире нам не обойтись без сражений. Но нам приходится не только обнажать мечи, но и торговать и заключать союзы. Так что без крепких и надежных кораблей просто не обойтись, — задумчиво добавил король. — Ну, да, все мы — викинги. Как норвежцы, так и ирландцы. Но не всегда разумно с твоей стороны напоминать об этом матери.

Мальчик ухмыльнулся. Его мать была ирландской принцессой с головы до пят. Она обучала ирландским законам гостеприимства и бретонской культуре, учила их истории, искусству и религии. Однако он никогда не подозревал, что мать так непримиримо относится к тому, что отец — викинг. Кем бы он ни был в прошлом, теперь он их главный защитник.

А сегодня она сама отправила его к отцу. Дело в том, что Лейв, подшучивая над ним, схватил его деревянный меч — самый лучший на свете меч, подаренный мальчику дедушкой.

Лейв — старший сын и наследник. Он станет королем этой прекрасной страны, их родной страны, Мальчик хорошо это знал. Он даже любил своего брата, которому предназначено быть королем. Конечно, тот и старше, и умнее, про него говорят, что мудростью и несравненной красотою он пошел в мать…

Но как брат посмел тронуть его меч! И самое противное, что это случилось в церкви во время мессы.

Мать, вне себя от гнева, схватила мальчишку за руку и выволокла его на свет Божий.

— Лейв посмел тронуть мой меч! — запальчиво объяснил он ей. Глаза горят, губы упрямо сжаты… Конечно, он мог бы извиниться, он все же любил мать и не хотел ее огорчать.

Однако не отступился.

«Страна — его! Дублин — его!» Он в ожесточении взмахнул маленьким деревянным мечом: — Я буду защищать свои права и земли до самой смерти! — Меч описал полукруг. — Но этот меч — мой! — продолжал упрямиться мальчик.

«Как страстно и уверенно он говорит, — подумала королева. — Да, горд и вспыльчив ее сын!»

Сердце ее сжалось, ибо внезапно она поняла, что он пойдет по стопам отца. О, конечно, он будет любить и страну, и братьев, и сестер… но ему нужно будет что-то еще, за что он будет сражаться.

Она закусила губу в отчаянии. Перед ней стояла миниатюрная копия отца, великого Норвежского Волка! Другие сыновья тоже на него похожи, но этот — больше всех! Золотистые волосы, вечно изогнутые в удивлении брови… лицо маленького мужчины. Многие уже сейчас не выдерживают взгляда его отливающих голубоватым льдом недетских глаз. Осанист и достаточно высок для своего возраста, — почти что с нее ростом.

И его воля…

Стальная воля бойца.

Он вновь взмахнул деревянным мечом:

— Я младший сын, мама, — нетерпеливо объяснил он, — но я вовсе не хочу, чтобы у меня все отняли!

— Ты младший сын короля, известного всему цивилизованному миру, — напомнила она ему. — И…

— Я тоже сумею прославить свое имя! — запальчиво ответил он.

У королевы внезапно опустились руки.

— Ты ведешь себя сегодня просто неприлично! Ты ведешь себя как… как викинг!

— Но мой отец — викинг!

Королева глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. — Ей уже приходилось сталкиваться с таким темпераментом раньше. Неужели ей придется опять проходить через все это?

— Он — ирландский викинг, сынок. Привязанный к своей стране, привязанный к…

— К тебе? — внезапно оборвал ее он.

Мать даже потеряла на мгновение дар речи, потом рассмеялась. — Нет, думаю, что нет. И не вздумай сказать ему что-либо подобное. Я хотела сказать, что хотя он и викинг, но он — цивилизованный викинг. Человек, который читает, думает, судит, — он из тех, кто думает о своем народе.

— Но все же викинг?

— Ладно, ладно, мой волчонок! Шел бы ты лучше к своему отцу-викингу, вон за те скалы со своими жалобами!

Выпрямившись и расправив плечи, очень разозленный, он двинулся по направлению к скалам.

— Сынок! — позвала она. Од обернулся.

— Я люблю тебя, — мягко сказала она.

Гнев его мгновенно испарился, и, улыбнувшись матери на прощание, он побежал вдоль берега — разыскивать отца.

Там, его отец — бывший знаменитый воин — сидел на прибрежном валуне в одном ботинке и задумчиво глядел на пляску стихий.

— Ты скучаешь по морю, пап? Король обернулся.

— Нет, сынок, никогда. Я нашел, что искал в жизни. — Он вздохнул. — Они обвиняют нас, викингов, во всех смертных грехах. Но ведь я никогда не грабил эту землю. Я пришел завоевать ее — да, но для того чтобы строить. Я принес сюда силу и нашел здесь…

— Ну, пап?

— Нашел здесь красоту и мир. Здесь теперь мой дом. Здесь я встретил твою маму.

Мальчик улыбнулся. Отец напоминал ему одного из великих героев древности, пировавших в чертогах Вальгаллы[1], в то время как одноглазый Один проносился на восьминогом жеребце по облакам.

— Это прекрасно — странствовать по морям, — неторопливо заметил отец, — быть викингом: сражаться, искать новые земли и свое место в мире.

Мальчик взглянул на отца.

— Я буду плавать по морям! — порывисто воскликнул он, взмахнув деревянным мечом. И в этом жесте был вызов — небесам, буре и ветру, древним богам — всему, что только могло бы помешать на пути к мечте. Глубоко вдохнув соленого морского воздуха, он проговорил: — Я буду плавать по морям. И я найду свое место под солнцем и буду править там. Править, храня мир. Я не могу стать королем Дублина как ты, но я все равно остаюсь твоим сыном. Они будут звать меня Повелителем Волков, как тебя звали Норвежским Волком!

Я буду сражаться за правду…

— И за то, что тебе принадлежит? — насмешливо заметил король, сознавая, однако, что так скорее всего и будет.

— И за то, что принадлежит мне, конечно! Пап, ведь чтобы завоевать страну — надо сражаться?

Король улыбнулся.

— Ну, да, конечно. Еще можно заключить брак.

— Значит, либо брак, либо бой?

— Иногда, сынок, это абсолютно одно и тоже, — рассмеялся король.

Златовласый паренек зачарованно смотрел на море. — «Я стану викингом, я найду себе землю, сколько бы мне ни пришлось за нее сражаться, — или жену!»

По небу метнулась кривая молния, вдалеке громыхнул гром. Взор короля устремился в небеса.

«Мергвин счел бы это предзнаменованием», — подумал старый викинг. Внезапно он почувствовал какое-то волнение. Это не было тяжелым предчувствием, скорее предупреждением. Не оборачиваясь, он понял, что Мергвин собственной персоной стоит позади него, внимательно изучая мальчика.

Король вздохнул.

— Все в порядке, колдун. Ты что-то хотел мне сказать. Длинные седые волосы Мергвина развевались по ветру. Сам он выглядел оскорбленным.

— Я не колдун, Олаф Норвежский.

— Да, да, — друид[2], и гадающий по рунам, — небрежно согласился Олаф.

Мальчик бросил быстрый взгляд на старика, и улыбка озарила его лицо.

— Ты все еще не доверяешь, король? — устало спросил Мергвин, — после стольких-то лет? Олаф улыбнулся.

— Ты предсказывал Лейву долгую счастливую жизнь и мудрое правление. Ты обещал Эрику неприятности, когда он только родился. А теперь… что ты скажешь о Конаре?

— Ну, я не знаю, а чего бы тебе хотелось, Олаф Норвежский? Чтобы я заколол ягненка и обратился к древним богам? Однако мне нравится этот мальчик, наполовину ирландец, наполовину норвежец. Но сейчас я вижу в нем норвежца. Закрой глаза, великий король. И представь себе его мужчиной!

Олаф не смог бы точно сказать — закрывал ли он в действительности глаза. Но на секунду он был уверен, что видит своего сына мужчиной, — прямого, стройного, златовласого, мускулистого и чрезвычайно уверенного в себе воина.

— Да, великий король, этот сын будет морским путешественником, — степенно пророчествовал Мергвин. — Он будет весьма могучим и могущественным. И поплывет он…

— Куда? — спросил король.

Мергвин сосредоточенно нахмурил брови. — Его путь будет лежать на юг, через пролив. И именно там он найдет то, чего жаждал…

— А потом? — требовательно спросил Олаф.

— Потом он будет сражаться, чтобы сохранить это. И… вот, вот и она! Это будет непросто… великое варварское нашествие… все закончится грандиозной битвой…

— Она? Мергвин, кто это она?

Мергвин пожал плечами, продолжая разглядывать высокого мальчишку, не отрывавшего взгляда от моря.

Мергвин снял с плеча суму и весело взглянул на короля. — Вспомни, мой повелитель, что я, так же как и твой сын — гибрид норвежца и ирландца. Поэтому никаких жертвенных ягнят не будет, нет! Это было бы неверно. Для отпрыска викинга надо бросить камни викинга!

Викинг! Именно в этот момент, прикрыв глаза, Олаф неожиданно понял, что его сын действительно будет викингом, пересечет пролив, будет странствовать по дальним землям.

И там встретит свою спутницу — и для битвы и для брака, и им не раз будет грозить смертельная опасность…

Он хотел бы мирной жизни для своих сыновей. Но в этом мире нет мира.

Он взглянул на мальчика и как бы увидел в нем себя самого — молодого вспыльчивого Олафа.

Мергвин внезапно остановился, встряхнул сумой и из нее на землю высыпались маленькие деревянные руны[3].

В небе опять сверкнула молния. Ветер с диким хохотом проносился над дерзкими гребешками волн.

— Да, действительно, подобно отцу, его будут звать Повелитель Волков! — выговорил, наконец, Мергвин.

Олаф пристально посмотрел сначала на старика, потом на руны, аккуратно разложенные на земле.

Мергвин усмехнулся. — И молния подтверждает это!

Олаф задумчиво молчал, скрестив руки на груди. — Ладно, скажи тогда, старец, что там еще? Где он будет плавать? Где он будет править? Что это за женщина, в конце концов?!

— Терпение, милорд, терпение! — посоветовал Мергвин, ухмыляясь. Нахмурившись, он оглядел сначала короля, потом его сына.

— Дай мне рассмотреть камни, Норвежский Волк, дай мне их разглядеть!.. Путь викинга, принца-викинга…

— А женщина? — требовательно спросил Волк.

— Ага, и женщина! — согласился Мергвин. — Очень, между прочим, красивая…

— И как я понимаю, она, вероятно, из тех существ, что доставляют кучу хлопот?

— О, просто сущий дьявол! — подтвердил Мергвин. Но тут он замер в неподвижности, и усмешка сползла с его лица. — Да, великий король, ты прав, как никогда — хлопот с ней действительно не оберешься. Тысячи врагов, буря, и, чтобы выжить, им необходимо преодолеть…

— Преодолеть — что?

Мергвин поскреб бороду.

— Себя, я думаю.

— Читай дальше, — приказал король. И в тот день на берегу моря среди обветренных скал им было предсказано…