Поверь и полюби

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кенди снилось, что она падает. Ей снился Дэйв в виде святого Георгия и закованная в цепи принцесса. Осознавая, что это сон, она, однако, не хотела возвращаться в явь. Наяву не было героя, который появился бы из тьмы и сразил бы ее врагов. Героя, порожденного ее глупыми фантазиями. Но вот фантазии растаяли, и она осталась одна.

Все ее тело онемело; ей было ужасно холодно. Кенди хотела пошевелиться, но решила не показывать, что она жива. Ведь они могут… Даже в полусне она содрогнулась, представив, что с ней могут сделать.

Она попробовала шевельнуться незаметно, но не смогла. Вскоре все ее тело начала сотрясать дрожь; у нее даже стучали зубы. И все же она не могла пошевелить и пальцем.

Кроме завываний ветра и клацанья своих зубов, Кенди слышала еще что-то. Она оставила попытки пошевелиться, расслабила мышцы и прислушалась.

Рассерженные, хоть и негромкие голоса. Наверное, Дэйв злится на ее глупость. Надо же ей было втянуть их всех в такое…

– …разумное предложение, – произнес сухой, резкий голос.

Ответа она не разобрала, но второй голос, едва различимый, но вполне реальный, был ей смутно знаком – он будто бы шел из глубины, напоминал звук виолончели. Очень красивый голос, но в ее сне ему не было места.

– Конечно, можешь попытаться, – равнодушно произнес резкий голос. – Но я хорошо знаю здешние края. И я тебе говорю, что если ты в конце концов ее и найдешь, то вряд ли ее захочешь. – Тут голос зловеще рассмеялся.

Она слышала шаги – кто-то ходил по мелким камням. Недалеко, но и не совсем рядом. Должно быть, за углом или за стеной. Только бы прекратился этот звон в ушах.

Теперь второй голос звучал четче.

– Ты получишь свои деньги, – спокойно сказал он.

– Ну да. И полицейскую машину, которая отвезет меня в банк. Как же.

– Без нее я не уйду, – настаивал второй голос.

– Я тоже. Может, там ты у нее начальник, но здесь она мне заместо страхования. Со мной и останется.

Кенди нахмурилась. Начальник? Значит, это Дэйв? Но чудесный, глубокий голос не может принадлежать ему. Если бы только вспомнить…

– Нет, – негромко, но твердо произнес голос.

– Ты что, не слышал? – первый голос как-то испуганно повысился.

– Слышал. Но лучше тебе этого не делать, Армитедж.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – На этот раз не было сомнений, что он испугался.

– Картотека. Ты в ней числишься, – совершенно невозмутимо ответил голос. – Кое-где ты достаточно известен. Мне там сказали, что ты загулялся на свободе среди ночлежников.

– Ах вы, супники-благотворители, мать вашу… Легавые. Шпионы несчастные, – разразился бранью первый голос. Ритм шагов участился и стал неровным.

Второй голос оставался абсолютно спокойным.

– Просто мне нужна эта девушка – вот и все. Я даже могу заплатить, но без нее не уйду.

Кенди удалось наконец повернуть голову. Щека ее касалась сухой земли с удушающим запахом. Голова раскалывалась.

– Ее здесь нет. – Гремучая змея была в панике.

– Нет, она здесь. – Могло показаться, что этот негромкий голос над чем-то смеется, если бы в нем не звучала непреклонность. Кенди была уверена, что ее похититель тоже это слышал. – Ты все время оставался здесь, и она тоже.

– Я не один… – начал было возражать похититель, но на его собеседника это не произвело впечатления.

– Возможно, если бы ты планировал это похищение, ты и в самом деле взял бы с собой сообщников. Но похитил ты ее в одиночку, когда вдруг подвернулась такая возможность. Разве не так, Армитедж? Ты занимался поборами, когда появилась она, вот ты экспромтом все и устроил. С тех пор отсюда ты не уходил, и она тоже.

Раздался внезапный звук, как будто ходивший по гравию человек вдруг остановился и резко повернулся.

– Смотрите, какой умник.

– Я не умник. – Второй голос звучал устало, внезапно поняла Кенди. – Нет. Но не думай, что время работает только на тебя. Я тоже знаю, как им воспользоваться.

– Арестовать меня хочешь? Ты? – Хриплый голос звучал насмешливо. – Послушай, когда меня брали в последний раз, справиться со мной сумели только втроем.

– Нужен ты мне… Верни мне девушку, Армитедж.

Однако хриплый голос не отвечал. По звуку шагов Кенди поняла, что его обладатель приготовился к нападению. Она отчаянно пыталась прийти в себя, вернуться в реальный мир, покончить с ужасной опасностью, угрожавшей ей.

Но она не могла и пошевельнуться. Раздался глухой звук удара, вскрик, потом она услышала, как кто-то бежит к ней.

От усилия у Кенди пот выступил на лбу. А потом она будто видела кадры из детективного фильма: в темноте бешено мотался по сторонам луч фонарика, а по кирпичным стенам метались фантастические тени. Наконец она пришла в сознание.

Ее оглушили крики двух сцепившихся в драке мужчин. Эхо гулко отдавалось под старыми сводами. Отчаянно упираясь руками, Кенди поползла, оглядываясь по сторонам. Ее укрывала тень от борющихся. Сцепившись, они катались по земле, колотили друг друга; слышно было их прерывистое дыхание и рычание, как будто это два зверя терзают добычу. Кенди вдруг увидела, как свет фонарика блеснул на лезвии ножа. Она в ужасе закричала.

На мгновение тени замерли. Потом они разделились. Теперь она могла видеть две человеческие фигуры – они надвигались друг на друга, готовясь к решительному броску. От страха прижав к лицу руку, Кенди снова пронзительно завизжала. Но как она ни всматривалась, не могла разобрать, кто были эти двое.

Я даже не узнаю, думала она, кто пришел мне на помощь.

Один из них вдруг сделал резкий выпад, послышался удар, а потом – тяжелый звук падения и хруст ломающейся кости.

Кенди привалилась к стене. Через тонкую футболку в лопатки ей врезались кирпичи. Когда победитель в этом поединке тяжелыми шагами пошел к ней, у нее уже не было сил бояться.

Фонарик погас еще во время схватки. Но это уже не имело значения. Она сама навлекла на себя это испытание, и надежды на спасение у нее уже не оставалось.

Ей показалось, что мужчина протянул к ней руку, хотя она и ничего не видела в темноте. Кенди не могла видеть, был ли у него в руке нож, но отпрянула.

Тяжело дыша, он позвал ее по имени. Она никак не могла узнать голос, однако все ее существо отозвалось на этот звук.

А потом – как во сне, хотя это и не было сном – ее герой поднял ее, помог ей встать, и она слышала, как он не мог отдышаться и из-за этого не мог выговорить ни слова, потом, все еще неровно дыша, сказал:

– Я уже не думал застать тебя в живых, дорогая.

Не веря себе, Кенди прошептала:

– Дэйв?

И тут же поняла, что совершила непростительную ошибку. Чтобы исправить ее, Кенди хотела шагнуть к нему, но неровный пол вдруг начал уходить из-под ног; она хотела вздохнуть, но не могла; едва не рухнув на землю, она упала прямо к нему на руки. Она ощущала, как его сотрясает дрожь, но и сама тряслась всем телом. Крепкие руки подхватили ее, и она прильнула к нему, полная раскаяния и облегчения одновременно и обуреваемая потоком самых разных чувств. Одной рукой он держал ее, а другой, все еще дрожавшей от напряжения закончившейся схватки, молча гладил по волосам. Откуда-то появились люди с фонарями. Лежавшее рядом и стонавшее тело унесли на носилках.

Кенди пыталась что-то говорить, но звуки не складывались в слова. Ей было стыдно стоять, уцепившись за него, но ей была необходима посторонняя помощь.

Не отпуская ее, он развернулся к выходу.

– Пошли. Ты можешь идти?

Ничего не отвечая, она смотрела на него. Он пальцами коснулся ее щеки и смахнул прилипшую грязь.

– Кандида?

Глаза ее наполнились слезами, и она, уткнув лицо ему в грудь, умоляюще и в то же время не желая быть услышанной проговорила:

– Не отпускай меня.

Он резко спросил:

– Кандида, как ты себя чувствуешь? Посмотри на меня.

Позади него кто-то властно, но добродушно сказал:

– Не беспокойтесь, сэр. Это у нее шок. Никак не может сориентироваться. Выпьет чаю, поплачет и придет в себя.

– Может быть, – не очень уверенно ответил он. Они медленно пошли под сводами к выходу.

Она бесстыдно прижималась к нему, висела на нем, используя всю его силу. Был момент, когда он наклонил к ней голову, и ей показалось, что он поцеловал ей волосы. Она еще сильнее прижалась к нему.

Там стояла «скорая помощь», но Кенди усадили в полицейскую машину. Она отказывалась расстаться с ним, но все же он разжал ее пальцы, ухватившиеся за него.

Он присел на корточки рядом с полицейской машиной. В темноте Кенди не видела выражения его лица, но голос его был полон доброты. Она ненавидела эту доброту, прикрывавшую недостаток любви.

– Кандида, все в порядке. Ты понимаешь? Я Джастин. Ты в безопасности.

Кто-то принес ей чаю в пластиковом стаканчике. Ее сотрясала дрожь, поэтому Джастин помогал ей держать стакан. Когда она начала справляться сама, он убрал руки.

Ошеломленная, Кенди смотрела на него. И как только она могла назвать его Дэйвом? Как?

– Я там не то сказала… Я не понимала…

– Ничего, не стоит вспоминать.

Кенди подала Джастину пустой стакан. Он взял его, осмотрел, а потом взглянул на нее со странной улыбкой.

– Ты вся перепачкалась.

Он достал из кармана платок и подал ей.

Почему-то это ее задело. Джастин как будто нашел символический способ сказать ей, что дальнейшее его не касается. Она сама должна вытирать свое грязное лицо.

Кенди отпрянула. Она чувствовала, как дрожат ее губы, и презирала себя за это.

Джастин стал ей что-то говорить, но уже было поздно. Полицейские, а их было не меньше, чем она видела во время государственных визитов, рассаживались по машинам и разъезжались. Один из них что-то сказал Джастину, и он встал.

– Она в шоке. Разве нельзя подождать?

– Всего несколько слов, сэр. Потом вы сможете забрать свою жену домой.

Домой! Хотела бы она знать, может ли называть квартиру Джастина своим домом, а если нет, то куда ей тогда ехать. Конечно, он будет добр к ней, но его доброта обжигает, как соль, высыпанная на рану. Но ему незачем было об этом знать.

И, не понимая, что говорит вслух, она заявила:

– У меня нет дома.

Джастин нагнулся к ней. Но уже включились фары и заработал мотор, и машина готова была тронуться.

– Меня тошнит, – сообщила она ему. И тут же, совершенно внезапно, во второй раз в жизни потеряла сознание.

Она не помнила толком, что было потом. Где-то наверху зажегся туманный свет. Из-за него слышались голоса – совершенно очевидно, какие-то люди спорили.

– Бесполезно…

– Я настаиваю…

– В таком состоянии что бы она ни сказала, это не может служить в качестве показаний на судебном разбирательстве. Она целый день ничего не ела.

– Ничего не ела?

– Мой клиент желает, чтобы…

– Не сейчас…

Потом раздался глубокий, спокойный голос, и все остальные голоса стихли:

– Господа, я забираю свою жену домой.

Все это являлось продолжением сна. Если не считать, что теперь Кенди уже ничего не боялась. Переполненная благодарностью, она погрузилась в глубокий сон.

Просыпалась она медленно. Полусонная, раскрыла глаза и тихо застонала. Джастин сказал:

– Съешь что-нибудь – тебе станет лучше.

Кенди попробовала приподнять голову, поморщилась и снова откинулась на подушку. Она была в комнате Джастина – одна в большой кровати, в подоткнутых одеялах и взбитых подушках. Было совершенно очевидно, что все это время Кенди лежала в постели одна. Джастин стоял у окна, прислонившись к стене и держа руки в карманах. Он был в свежей белой рубашке, но галстука еще не надел. Наверное, собирался в офис.

– Который час?

Джастин взглянул на часы.

– Скоро одиннадцать.

Кенди подскочила, хотя каждая ее мышца разрывалась от боли.

– Одиннадцать?! И ты еще не ушел?!

Он задумчиво посмотрел на нее и спокойно сказал:

– Хотел подождать, пока тебе не станет лучше.

Хоть это и было глупо, Кенди почему-то покраснела. В его невозмутимом голосе не было никаких чувств. Непонятно, почему он так подействовал на нее, что она, потеряв дар речи, опустила глаза на свои сплетенные пальцы, как викторианская девственница.

– Ну как?

Она кашлянула и изо всех сил постаралась вернуть ясность мыслей.

– Что – как?

– Тебе лучше? – терпеливо осведомился он.

– Да. По-моему, лучше.

Джастин едва слышно сказал:

– Не обманывай меня, Кандида. Ты выглядишь просто ужасно.

Кенди снова кашлянула.

– Э-э… может, ты и прав. Наверное, надо позавтракать.

Джастин испытующе взглянул на нее. Но она не отважилась посмотреть на него в ответ. Хоть это и было глупо. Джастин вздохнул.

– Пойду сварю кофе. Сделаю тосты. Яйцо будешь?

Кенди робко взглянула на Джастина. Тот нахмурился.

– В больнице мне сказали, что вчера ты совсем ничего не ела, – укоризненно сказал он. – А почему?

Казалось, будто со вчерашнего дня прошло лет сто. Кенди с трудом постаралась вспомнить, что же произошло. Ссора с Джастином. Мать. А потом Лизбет, вся в слезах, сидящая за столиком с Джастином, бросая Кенди вызов, который та не могла принять. И медленно пробудившееся понимание того, что, полюбив Джастина, она заточила себя в темницу, из которой не выбраться.

Кенди поморщилась. Она не могла больше думать об этом и, как всегда, решила отшутиться – пожала плечами и сказала:

– От безответной любви.

А ведь это правда, с горечью подумала она. Лицо Джастина потемнело. Он торопливо шагнул к ней, но вдруг остановился.

– Когда-нибудь… – проговорил он, но затем его красивые губы застыли.

Кенди отбросила назад волосы и вдруг обнаружила, что сидит с голыми плечами.

– Что? – с вызовом спросила она.

– Ты как ребенок! – взорвался Джастин. – Играешь с огнем и даже не замечаешь этого. Когда-нибудь обожжешься.

Кенди посмотрела на него. На его лице вдруг появилось новое выражение. Злость. У нее вырвалось:

– Мне кажется, я уже обожглась.

Гнев погас в его глазах. Он помолчал, вглядываясь ей в лицо. Потом сказал:

– Бедная маленькая Кенди.

Она никогда не слышала, чтобы он говорил так. Ей стало больно. Сказанным он как бы отстранялся от нее, как будто они были чужими.

Она выпрямилась, но он уже отвернулся.

– Пойду принесу тебе завтрак.

– Не надо, – сказала она резче, чем ей хотелось.

Странно, но ей была невыносима иллюзия нежности, когда на деле это было просто вежливостью. Вежливый, уравновешенный Джастин, для которого брак стал ужасной ошибкой.

Он с удивлением обернулся.

Она торопливо заговорила:

– Я хочу встать. Мне надо принять душ. Омерзительно чувствовать себя немытой. – Его брови стали с удивлением подниматься, и она добавила: – Ты же сам говорил, что я ужасно выгляжу.

– Не так ужасно, чтобы не позавтракать в постели, – с улыбкой ответил он.

Она стояла на своем. Джастин сдался.

– Ладно, только недолго. А то придется мне тебя из ванной выносить.

Это не было пустыми словами, и она знала это. Конечно, у него и в мыслях ничего плохого не было: предусмотрительный Джастин не хотел, чтобы его упрямица жена упала под душем в обморок. Оттого, что он опять был прав, ей хотелось расшвырять все вокруг.

Но она дождалась, пока он уйдет, и выскользнула из постели. Она не знала, кто укладывал ее спать, но ночную рубашку на нее не надели. Она была совершенно голая. Кенди прикусила губу с досады.

Думать об этом было уже поздно. Конечно, это был Джастин. Да он и раньше видел ее обнаженной. Не было причин так переживать из-за того, что он накануне снял с нее перепачканную одежду.

Она взяла брошенный на спинку стула старый халат. Он был настолько поношен, что местами просвечивал, а манжеты на рукавах разлохматились. От халата пахло любимым одеколоном Джастина.

В горле у нее стоял комок. С трудом избавившись от него, она пошла в свою комнату взять джинсы и кофточку. Потом вернулась в комнату Джастина и вошла в ванную.

Он не мешал ей. Она сделала все быстро, чтобы у него не было причин войти. Все же она надеялась, что он придет в комнату и объявит, что кофе сварен и тосты поджарены.

Справившись с разочарованием, она кое-как расчесала волосы и пошла на кухню, где ее ждало новое разочарование – там был Джереми. Не отрываясь от своей чашки мангового чая, он с интересом рассматривал ее. Дружески, но бесстрастно улыбнувшись им обоим, Джастин поставил перед ней тосты и вареное яйцо.

Он уже успел надеть жилетку и галстук. Значит, пока она была в ванной, он побывал в своей комнате. А сейчас все-таки идет к себе в офис.

– Спасибо, – натянуто поблагодарила она, усаживаясь за стол соснового дерева.

Он посмотрел на часы.

– Ты скоро совсем придешь в себя.

Кенди захотелось попросить его остаться, убедить его, что она вовсе не думала, будто вчера ее спасал Дэйв. Просто у нее был сумбур в голове. Но она не хотела, чтобы к ней пришел Дэйв. Она никого не хотела – только его, Джастина, и навсегда.

Но в присутствии Джереми сказать это было невозможно. Да и вообще только задело бы Джастина. Он и так сделал все, что мог.

Он наклонился к ней и поцеловал. Когда его губы коснулись ее щеки, все ее тело рванулось ему навстречу. Она с трудом подавила желание обхватить его руками и притянуть к себе, чтобы поцеловаться как следует.

Джастин снял со спинки стула пиджак, взял кейс, попрощался с Джереми и ушел.

Он даже не обернулся. Дверь закрылась, и было слышно, как он легко сбегает вниз по лестнице. Захлопнулась входная дверь, и все стихло.

Джереми наблюдал за Кенди. Она поняла, что все это время он, не отрываясь, смотрел на нее. Он тряхнул головой и поставил свой чай на стол. Поправил стул, отодвинутый Джастином, когда тот надевал пиджак. Потом снова взял в руку чашку и, держа ее перед собой, посмотрел на Кенди.

– А сейчас, дорогая, расскажи-ка мне, что с тобой стряслось, – серьезно произнес он…

Кенди закончила свой рассказ. Джереми недоверчиво смотрел на нее. Кенди опустила голову.

– Никогда в жизни не слышал я столько вздора, – сказал ей Джереми. – Я считал тебя разумной девушкой, и Джастин так же о тебе говорил. А ты такого нагородила…

Кенди закусила губу:

– Когда он это говорил?

– Когда вы еще собирались пожениться. Он тогда побывал на каком-то приеме у твоего отца.

– Ты что-то путаешь.

Но Джереми покачал головой.

– Вовсе нет. Он тогда пригласил на завтрак тетю Розу. Они как раз приступили к бекону и сосискам, когда пришел я. Пили шампанское. Леди Ричмонд сказала: «Наконец-то Джастин женится. Будь к нему внимательней, Джереми. Он влюблен». Джастин улыбнулся и налил мне шампанского.

– Не верю, – заявила Кенди.

Он пожал плечами.

– Хочешь верь, хочешь нет, но это чистая правда. Можешь спросить у леди Ричмонд.

– Но мы тогда только один раз виделись.

– Любовь с первого взгляда? – Джереми казался заинтригованным.

– Не говори глупостей, – воскликнула Кенди. От волнения она встала. – Это только в сказках бывает. Любовь с первого взгляда! Но даже и в этом случае люди не торопятся жениться. Только взвесив все как следует, обосновав, они решают жениться, и… и…

Заметив, как улыбается Джереми, она остановилась.

– И как же это обосновывал Джастин? – вежливо спросил он.

Кенди всплеснула руками.

– Откуда мне знать? Джастин не из тех, кто станет о таком говорить. Я думала, что его могла привлечь моя доля акций компании… – Кенди осеклась под скептическим взглядом Джереми.

– Должен же он был что-то объяснить. Сама подумай. Когда он просил тебя…

– Он просто сказал мне, и все, – вставила она.

– Ну ладно. Сказал. Но он, наверное, сказал, что в вашем браке есть что-то для обоих из вас. Что это было?

Она подумала, потом медленно произнесла:

– Что мне нужен благородный рыцарь.

– Но ведь он был прав, а? – сочувственно заметил Джереми.

– Конечно, нет. Я и сама прекрасно могу о себе позаботиться, без какого-то там рыцаря в сверкающих доспехах…

– Ты, – прервал ее Джереми, – страшно испугалась, когда он сегодня уходил. Я думал, снова в обморок упадешь.

– Да что ты?

– Так испугалась или нет?

– Сам понимаешь, после такого потрясения… Джереми этот ответ явно не понравился. Он встал, решительно отодвинув стул.

– Если тебе нужен совет, послушай меня. Пока ты не наделала ничего непоправимого, хорошенько разберись в самой себе, – сказал он. – А вообще-то это меня не касается. Мне надо работать.

Даже пылесос в руках Джереми звучал сердито. Кенди ходила за ним, но он лишь мотал головой, притворяясь, что ничего не слышит.

– В конце концов, если тебе и говорить, так не со мной, а с Джастином. И с полицией. Ведь они сегодня придут?

Она не знала. Он прищелкнул языком.

– Джастин забрал тебя вчера вечером. Но они хотят, чтобы ты дала показания.

– А мне Джастин ничего об этом не говорил.

Джереми хмыкнул.

– Не похоже, чтобы вы общались в последнее время. Посмотри, на кухне висит послание тебе, где все написано. Я, как только пришел, сразу его увидел. А ты и не заметила?

Полицейских было двое: один молодой, высокого роста, медлительный, другой – постарше, явно его начальник.

– Благодарим вас, миссис Ричмонд, – сказал тот, что был постарше, когда она закончила свой рассказ. – Вчера вы вели себя не лучшим образом. Да и ваш муж, если на то пошло, вел себя неосмотрительно. Армитедж очень опасен. Это профессиональный преступник, убить человека ему ничего не стоит. Мистеру Ричмонду не следовало самому так рисковать. Если бы нам не рассказал о происшедшем один старый бродяга, мы бы так ничего и не узнали. – Он поднялся. – Так или иначе, все обошлось. У вас, как я вижу, все в порядке. Надеюсь, у мистера Ричмонда тоже.

Кенди молчала.

Полицейский помоложе тоже поднялся.

– Мистер Джастин серьезно ранен в руку. Он потерял много крови. Возможно, это было еще не все, но он не захотел, чтобы его осмотрел наш врач. Слишком беспокоился за вас. – Он не говорил, что ему непонятно такое поведение, но в этом не было нужды. Старший из полицейских улыбнулся.

– Ничего, поймешь, когда сам женишься, Джеф, – бодро сказал он.

Джеф скептически посмотрел в ответ. Его шеф продолжал:

– Дело не только в том, что вы вчера получили такое потрясение, миссис Ричмонд. Хочу вас предупредить, что последствия этих событий могут сказаться и на вашем муже, если он не примет мер предосторожности. Он страшно переживал вчера, а потом в одиночку отправился сражаться с Армитеджем. Тайком от моих людей. Понадобится время, пока он придет в себя.

Кенди тоже встала. Джастин был ранен?

– Да, – сказала она. – То есть спасибо вам.

Что-то в ее облике тронуло старшего полицейского. Он по-отечески дотронулся до ее руки.

– Позаботьтесь о нем. И о себе. Поезжайте куда-нибудь. Хороший отдых пойдет вам на пользу. И вообще, займитесь собой.

– Да, – снова сказала она.

Ей вдруг вспомнился французский коттедж. Сейчас, в разгар лета, там жарко. Как спокойно, должно быть, можно чувствовать себя среди виноградников! Джастину там нравилось. Может быть, они могли бы и поговорить. А может быть, даже и коснуться друг друга.

Она вдруг радостно улыбнулась.

– Я подумаю об этом.

Когда полицейские ушли, на кухню пришел Джереми с сумкой в руке.

– Звонила твоя мать, – сообщил он, глядя в листок с записями. – И какая-то женщина из Благотворительного центра – кажется, Мел. И парень, который у них начальником. Еще звонила Элисон. Она сказала, что о той истории уже разузнали газетчики, но Джастин отсылает всех к своему пресс-секретарю.

Кенди ждала, что он еще скажет, но его список подошел к концу.

– А Джастин?

– Если хочешь с ним поговорить, позвони сама, – сухо сказал он.

Она вздохнула. Непросто было звонить кому-то, кого ты видела и днем и ночью и не была уверена, хочет ли он с тобой говорить.

Джереми положил список на телефонный столик.

– Я тебе все передал, дальше сама решай. Я пошел. Пока.

И он ушел. Она долго сидела, но никак не могла решить, что ей делать. От одной мысли, что ей придется с ним говорить, у нее начинали дрожать руки. Но это же сумасшествие, думала она. Ведь он мой муж, я не могу его бояться. Она несколько раз глубоко вздохнула, подняла трубку и набрала его личный номер в офисе.

Ей ответила Элисон, и голос ее звучал гораздо теплее, чем обычно в последние недели. Джастин как раз сейчас был занят, но она узнает, сможет ли он с ней поговорить. Она надеется, что Кенди оправилась после вчерашнего потрясения.

– Спасибо, – ответила тронутая и удивленная Кенди.

– Я просто восхищаюсь твоим мужеством. И Джастин тоже, он мне сам говорил. Если даже он и срывался, то лишь из-за того, что очень переживает за тебя.

Уже третий человек за это утро говорил ей, что Джастин переживает за нее. Не могли же все они ошибаться. Но почему же тогда она не видела этого?

– Кандида, – раздался вдруг его голос, низкий, звучный и бесконечно красивый. У Кенди сердце забилось быстрее.

– Привет, – сказала она, едва дыша, как робкая школьница.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросил он.

– Ко мне приходили полицейские. Они сказали, что ты был ранен вчера.

После краткого молчания он ответил каким-то странным голосом:

– Ты поэтому позвонила?

Она не знала, что отвечать. Если бы он только был здесь, если бы она могла дотронуться до него, если бы он увидел ее в это мгновение… Она не знала, как выразить свои переживания. Ей не хватило слов.

– Да. Нет. То есть отчасти.

– Не надо меня жалеть, Кандида. – Его бархатный баритон был жестче, чем можно было себе представить. – Я не один из твоих подопечных. Мне не нужна твоя жалость.

Вот тебе и фантазии об отдыхе во французском сельском домике вдвоем.

– Я беспокоилась, – сказала она ему.

Голос прозвучал обиженно, и она разозлилась на себя за это.

Джастин сухо ответил:

– Выживу. У тебя все? Может быть, поговорим о домашних делах вечером, когда я вернусь?

Кенди вдруг разозлилась. Она наступила себе на горло и позвонила ему, а он набирает очки!

– Можно отложить этот разговор? Навсегда! – Она бросила трубку.

После чего она начала методично обзванивать всех по списку. Она сообщила Мел, что у нее все хорошо. Дэйву сказала, что не хочет идти с ним на пресс-конференцию, а матери – что она больше не собирается вникать в ее ссоры с отцом.

– Что? – ошарашенно переспросила Джудит.

– Извини, мама, – заявила Кенди с необычной для себя откровенностью. – Это твои дела. Ты за него выходила, ты и разбирайся. Или оставь его. Но перестань все время втягивать меня в ваши ссоры. Это нечестно с твоей стороны, и это ничего не даст.

– Кенди! – в ужасе воскликнула мать.

– Я слишком долго вступалась за тебя, мама, – продолжала Кенди. – Ты сама должна уметь постоять за себя. Никто другой не будет делать это.

– Но он не хочет меня и слушать, – чуть не плакала Джудит.

– Мама, – ответила Кенди, – если ты сама не будешь решать своих проблем, он будет не единственным, кто не захочет тебя слушать.

– Я заеду к тебе, выпьем кофе, – сказала Джудит. – Я собиралась к Харродам и…

– Нет, – твердо прервала ее Кенди. – У меня своих проблем хватает, сейчас нет времени.

– Но…

– Пожалуйста, мама, не надо.

– И ты бросаешь меня, – со слезами в голосе сказала ей Джудит, зная, что так можно заставить Кенди сдаться.

Но та вспомнила холодный тон Джастина, когда он говорил с ней по телефону, и тепло его рук, когда он держал ее вчера. Что же было настоящее? Ей нужно было это знать. Переживания матери отступили на второй план.

– Нет, я тебя не бросаю, – мягко возразила Кенди. – Но мне сейчас нужно разобраться со своими делами. У меня своя жизнь. Счастливо тебе, мама. Позвони через месяц или около того.

Джудит в изумлении молчала, и она положила трубку.

Кенди приготовила себе мангового чаю, который принес Джереми, и устроилась с чашкой в руках на стуле у окна. Внизу бесшумно проезжали машины, подтверждая высокое качество звукоизоляции в доме. Она осмотрелась.

Да, это была квартира Джастина. Она ничего не изменила в ней, хотя даже Джереми предлагал ей свою помощь. Ее книги стояли отдельно в ее комнате. Она не принесла в дом ничего: ни какого-нибудь коврика, ни картины, ни пластинки. Она не купила себе ничего из одежды, как предлагал ей Джастин.

Что он говорил ей всего несколько недель назад? Что вдвоем им будет весело? Весело! Как бы не так! Она стала надменной и раздражительной и постоянно выискивала доказательства того, что не привлекает Джастина.

Но во Франции, когда они вместе гуляли, ходили по магазинам и читали, не похоже было, что он не желает ее. Он был не меньше ее удивлен, что у них установились такие дружеские отношения.

А что, если он вовсе не был расчетливым титаном, как ее отец? Что, если он сам был таким же ранимым существом, как и она, окруженный семьей, в которой никого не понимал и был посторонним? А если и делал что-либо, так потому, что умел это делать, а не находил в этом удовольствие? Как и она сама.

Он любит играть на скрипке, думала она. Любит гулять за городом. Любил быть со мной.

Это воспоминание зажгло в ней искру.

Теперь она знала, что делать.

Когда она добралась в Центр, было далеко за полдень. Она приехала на своей машине. Мест на стоянке не было. Зато проще будет вернуться домой вечером. А проблемы для того и существуют, чтобы их решать.

Вместе с Мел она составляла расписание на ближайшие недели, когда вошел Дэйв. Он полез к ней обниматься, а она отбивалась от него.

– Кенди, ангел мой! Я знал, что ты нас не подведешь. В шесть сюда приедет бригада из телевидения – как раз…

– Заткнись, Дэйв, – сказала ему Кенди с непривычной для себя властностью, хотя и дружелюбно.

Он удивился и замолчал. Мел с трудом сдерживала улыбку.

– Я не собираюсь позировать перед телекамерами. И не говори мне об этом. Я пришла, чтобы спланировать себе несколько выходных.

Он не возражал. Он все понимает, сказал он ей с улыбкой. Потом он предложил ей пройти в кабинет, где хотел объяснить ей, что она на самом деле собирается делать.

– Что я на самом деле собираюсь сделать – это плюнуть тебе в лицо, – объявила Кенди.

Он был ошарашен, но тут же пришел в себя. Конечно же, она столько пережила, вот и наговорила лишнего.

– Я сказала, что хотела сказать, – мрачно произнесла Кенди. – Хватит мне от тебя выслушивать, кто я такая есть и что ты можешь сделать для меня. Ты такой большой мастер управлять жизнью других, что уже перестал понимать, что тебе делать со своей. Что ты будешь делать, когда корреспондентам надоест с тобой возиться? Представляешь, как будет скучно развозить на фургоне суп.

Он был уязвлен. Даже начал злиться. Мел встала и, извинившись, вышла. Дэйв не обратил на это внимания.

Когда она вышла, Кенди сказала:

– Тебе нужна публика. Новые добровольцы. Телевизионщики. Я. Да кто угодно. Ты так долго держал меня на привязи. Несколько признаний, несколько нежностей – и вот я у твоих ног. И это все, что тебе было нужно.

– Нет, – возразил он прерывающимся голосом.

– А потом я вышла замуж, а ты стал думать: «Ничего, это только ее долг, а что касается ее чувств, то она – моя». – Кенди задыхалась от волнения. – Но ты ошибся, и это тебе не понравилось. Вот тогда-то ты и решил устроить представление в немного измененном варианте.

Дэйв поднялся. Она разозлила его. Он закричал:

– Нет! Я люблю тебя.

Позади хлопнула плохо подогнанная дверь. Пока они говорили, кто-то вошел.

Она обернулась и увидела Джастина, который спокойно смотрел на них.

У Кенди сердце упало. Он не мог прийти в более неподходящий момент. А если вспомнить их последний телефонный разговор – что он вообще тут делал? Ведь он должен был быть в офисе, заниматься важными, не домашними делами.

Кенди смотрела на Джастина. У него дрогнули губы и поднялась бровь, но это было все, что она заметила.

Дэйв картинно, с высоко поднятой головой шагнул вперед, как будто собирался защитить ее. Джастин смотрел на них с непроницаемым лицом, один вид которого мог вывести из себя.

– Ну так что ты скажешь, дорогая? – мягко спросил он. – Ведь это было объяснение. Долг вежливости велит отвечать.

Дэйв так удивился, что сразу потерял свой картинный вид.

– Не было это никаким объяснением, – отрезала Кенди. – Он так стимулирует энтузиазм своих поклонниц.

Она повернулась к нему и с удовлетворением увидела его смятение.

– Послушай, Дэйв, я занимаюсь благотворительностью, потому что для меня это важно. И у меня неплохо получается. Глупо вышло вчера вечером, мне даже неловко.

Дэйв открыл было рот, чтобы сказать что-то, но она сделала жест рукой.

– Неловко, Дэйв. И я не собираюсь играть героиню перед корреспондентами. Если у меня раньше и могло быть такое желание, то после вчерашнего приключения его не осталось. Столько людей рисковали из-за меня. Я чуть с ума не сошла со страху. Мой муж, – она запнулась, но храбро продолжила, – был ранен. И все из-за меня. Но я усвоила урок. Это не повторится.

– Если до этого дойдет, – пробормотал Джастин.

Кенди вздрогнула и обернулась к нему:

– Что?

– Если ты сюда вернешься, – мягко сказал он.

– Это что ж, вы запрещаете ей приходить сюда? – У Дэйва даже глаза сузились.

– Временно, – твердо ответил Джастин. Дэйв потерял последние остатки импозантности.

Подбородок его подался вперед, и он сейчас походил на головореза.

– Вы думаете, что Кенди будет делать как вы скажете?

На лице у Джастина появилось хорошо знакомое ей насмешливое выражение.

– Я очень сомневаюсь.

– Но тогда…

– Тогда я сейчас же похищаю ее, – спокойно заявил Джастин.

Взяв Кенди за плечи, Дэйв отстранил ее и загородил своим телом, прикрыв от Джастина.

– Сначала вам придется иметь дело со мной, – объявил он, приняв прежний картинный вид.

– Я бы согласился, – вздохнул Джастин, – но мне уже начало надоедать это занятие. К тому же поломаем тут все, – прибавил он, оглядывая маленький офис.

Его деловой подход поубавил боевой пыл Дэйва. Кенди осторожно высвободилась. Джастин одобрительно кивнул.

– Тогда пошли, Кандида?

– Если ты приказываешь, то я никуда не пойду! – воинственно сказала она, прищурив глаза.

– Конечно, нет.

Она повернулась к Дэйву:

– Я вернусь. Я разговаривала с Мел. Я не хочу больше твоих отвратительных уловок. Когда я вернусь, отношения будут исключительно рабочими.

– Кенди, ты не можешь говорить со мной таким тоном, – запротестовал Дэйв.

Она с вызовом посмотрела на него. Джастин мирно проговорил:

– Ты уже брал слово. Дай теперь женщине сказать.

– До свидания, Дэйв, – бросила Кенди, высоко подняв голову, и вышла из офиса впереди Джастина. Всего четыре месяца назад она и представить себе не могла, что способна вот так покинуть Дэйва. Джастин взял ее под руку.

– Где твоя машина?

Она с удивлением посмотрела на него, пытаясь избавиться от пелены перед глазами.

– Вон там. А что?

– Я приехал сюда на такси. Обратно поедем на твоей, а я сяду за руль. Согласна?

Кенди ощетинилась:

– Почему это?

Он протянул руку и пальцем смахнул с ресницы нависшие слезинки.

– Плакать во время езды правила не рекомендуют. Хотя это и не считается противозаконным.

Кенди долго смотрела на него. Он был серьезен и любезен, но огонь в глазах погас. Она сказала себе: любви нет. Он открыл ей дверцу и вежливо закрыл, когда она уселась, обошел машину и сел за руль. У нее текли слезы.

– Черт бы тебя побрал, Джастин, – сказала она.