Поверь в любовь

Глава 22

– Ох, как же красиво, Натан! – Элизабет в восхищении разглядывала потолок школы, в преддверии рождественского бала уже украшенный ветками омелы и красно-зелеными гирляндами.

– Еще бы! – охотно согласился Натан, помогая ей снять мантилью, под которой обнаружился чрезвычайно элегантный туалет кремового шелка с вишневой отделкой. – Но даже здесь вы сияете как звезда, дорогая! – Он наклонился и поцеловал ее в щеку, не обращая внимания на то, что добрая половина присутствующих с интересом наблюдает за ними. За последние несколько недель все вокруг только и обсуждали их отношения. Впрочем, большинство жителей Санта-Инес были просто в восторге и сгорали от нетерпения увидеть их в церкви. Естественно, Натан ведь не скрывал, что у него самые серьезные намерения. Он ухаживал за Элизабет со старомодной учтивостью, и результат не замедлил сказаться – девушка снова была принята в самых добропорядочных кругах, как будто и не была недавно отверженной, а на Натана все взирали с неподдельным восхищением, как на настоящего романтического героя.

Знакомые, проходя в зал, приветливо раскланивались с ними.

– Пойдемте потанцуем, – шепнул он ей на ухо, и Элизабет охотно дала ему увлечь себя в водоворот танцующих пар. – Сегодня, дорогая, ни одна женщина не может сравниться с вами, – объявил Натан, пройдя несколько кругов по залу.

– Но и вам здесь нет равных, – с улыбкой ответила Элизабет, изо всех сил стараясь выкинуть из головы мысли о Джеймсе.

– Интересно, когда появятся Вирджи с Энн? Не похоже на него – опаздывать на бал, да еще когда ожидается пунш. Помню, несколько лет назад...

Слова замерли у него на губах. Натан будто врос в землю, и на них то и дело стали налетать другие пары.

– Натан? – с недоумением окликнула его Элизабет. Но, заметив мертвенную бледность на его лице, мигом осеклась. Проследить за его взглядом не составляло труда. Тем более что туда же, на входную дверь, смотрели все собравшиеся.

Там, на пороге, под перекрестным огнем удивленных и негодующих взглядов стояли Маргарет Вудсен и Джеймс. Их появление вызвало настоящий фурор.

И неудивительно – ведь весь прошлый месяц они отсутствовали. С того самого дня, как Джеймс, разыскивая Элизабет, появился у Симонсонов, их никто не видел.

Насколько было известно Элизабет, Натан пару раз делал попытки поговорить с Джеймсом, даже ездил для этого в Лос-Роблес, но каждый раз кто-нибудь из ковбоев перехватывал его по дороге, чтобы решительно отказать от дома по распоряжению хозяина.

Натан не сводил с Джеймса глаз. Элизабет в оцепенении застыла. Еще мгновение взгляд Джеймса рассеянно блуждал по залу, и вдруг глаза их встретились.

Оглядев Натана с головы до ног, Джеймс перевел взгляд на Элизабет. И она прочитала на его лице те же самые чувства, что испытывала сама: усталость и боль. Натан рванулся было к нему, но Элизабет схватила его за руку:

– Не надо!

– Я просто хочу поговорить.

Спиной чувствуя любопытные взгляды толпы, Элизабет едва слышно прошептала:

– Подождем немного. Пусть хотя бы поздороваются со знакомыми. – Натан упрямо потянул ее за собой. – Прошу вас, не надо устраивать сцен!

Он неохотно послушался, кивнул и снова закружил Элизабет в танце.

Напряжение, висевшее в зале, немного спало. Джеймс с обычным своим обаянием раскланивался с друзьями и знакомыми, а все внимание Мэгги, казалось, было приковано к ее собственному бархатному платью.

– Ну да, само собой, оно от Уорта, – донесся до Джеймса ее голос, заглушенный восторженными охами и ахами окруживших ее молоденьких барышень. – Фасон, конечно, весьма оригинальный! Что же делать – не оставаться же без нового платья, к тому же на Рождество!

Слова Мэгги сопровождал восхищенный шепот. Джеймс тем временем, усмехнувшись, протянул руку Генри Раису, своему банкиру. Мэгги сегодня выглядит прелестно, рассеянно отметил про себя Джеймс, и все же ее красота меркнет рядом с Элизабет – восхитительным видением, будто созданным из вишен и взбитых сливок Ее иссиня-черные локоны сверкали в свете люстр во время танца.

Джеймс глаз с нее не сводил. Удивительно, как же она изменилась! И что особенно удручало Джеймса – так это то, что столь чудесное превращение произошло благодаря Натану. Казалось, невзрачная куколка дала жизнь великолепной, яркой бабочке. Кто бы сейчас мог представить ее в Лос-Роблес – копающейся в саду или хлопотливо снующей по дому с грязным бельем?! К тому же его Элизабет никогда бы не стала одеваться, как эта очаровательная незнакомка!

Раньше, будучи его женой, она и танцевать-то не умела. В тот единственный раз, когда еще Джонни был жив, ему стоило неимоверных трудов хотя бы уговорить ее посмотреть на танцы! Сколько было уговоров, сколько просьб, и наконец она просто подчинилась, нисколько не скрывая, что делает ему одолжение. А сейчас, глядя, как Элизабет вальсирует в объятиях Ната, можно было подумать, что она танцует всю жизнь!

В этот год в декабре было холоднее, чем всегда: постоянно моросил холодный дождь, и на землю опускался мерзкий туман. Нынешний день не был исключением. Стоял такой холод, что изо рта у Джеймса, выглянувшего на крыльцо, вырвалось облачко белого пара. Он медленно побрел к качелям, довольный, что из бального зала их не видно. К тому же дом загораживали громады старых дубов, в клубах пара похожих на гигантские привидения. Усевшись на качели, Джеймс вдруг вспомнил, что почти год назад на этом же самом месте увидел на качелях жену, а рядом с ней – своего лучшего друга.

Казалось, Натан услышал его мысли – не прошло и нескольких минут, как его рослая фигура вынырнула из тумана.

– Джим, ты? – Я.

Звук шагов на мгновение смолк. Потом Натан неторопливо двинулся к Кэгану. Подойдя ближе, он заглянул Джеймсу в глаза, и тому опять показалось, что друг читает его мысли.

– Да, много времени прошло, – кивнул он. Сердце Джеймса внезапно сжалось.

«Двадцать лет, – с тоской подумал он, – двадцать лет он был мне другом». Но теперь Ната было не узнать – перед Джеймсом стоял настоящий джентльмен, элегантный, впрочем, как и положено мужчине, который стремится понравиться любимой женщине.

– Ты был единственным, кому я верил, – одними губами произнес Джеймс, – единственным, будь я проклят, кому я верил в этом Богом проклятом мире!

Брови Натана сошлись к переносице. Судя по всему, он не понял.

– Джим...

И тут, совершенно неожиданно для себя, Джеймс потерял голову. У него и в мыслях не было драться с Натаном, и вдруг какая-то пелена застлала ему глаза, а в следующую минуту он уже стоял над распростертым на земле телом друга, растерянно потирая костяшки пальцев.

– Проклятие! Джим!

Натан молниеносно вскочил на ноги и, неуловимым движением перебросив Джеймса через себя, навалился сверху. С проклятиями они покатились по земле, разбрызгивая жидкую грязь и молотя друг друга кулаками, пока наконец Джеймсу не удалось прижать Натана к земле.

– Поклянись, что не трогал ее! – прохрипел он прямо в лицо сопернику. – Поклянись, что между вами ничего не было! Что когда я приходил домой и вы сидели вдвоем, смеялись и болтали, ты ее не соблазнял! Клянись, я сказал!

– Я и пальцем ее не касался! – со злостью прорычал Натан. – И ты прекрасно это знаешь! Будь ты проклят, Джеймс, и как только у тебя язык поворачивается?!

– А откуда мне знать?! Откуда?! Ты, черт возьми, вечно отирался возле нее, возил подарки, торчал рядом с ней на кухне, а потом? Чем еще ты занимался с моей женой, когда меня не было дома?!

Оскорбление, казалось, вдохнуло в Натана новые силы. Он отшвырнул Джеймса как пушинку, а потом, схватив за плечи, с такой силой заехал ему в челюсть, что у того зашумело в голове.

– Проклятый идиот! Придержи свой грязный язык! – взорвался он. Совершенно обалдевший от удара Джеймс растерянно замотал головой. – Думаешь, если сам не в состоянии не лапать порядочных женщин, то и все такие?! Ну что ж, Джим Кэган, тогда послушай – я люблю Элизабет, люблю с того самого дня, как ты впервые привез ее в Колд-Спрингс, и любил ее все то время, пока она была твоей женой, но никогда... слышишь? Никогда я и словом не обмолвился о своих чувствах! И будь я проклят, если хоть раз взглянул на нее не как на жену своего лучшего друга!

Весь этот месяц Джеймса снедала ревность, он то и дело вспоминал, как, возвращаясь домой, заставал их вместе. Каждый день, каждую ночь Джеймс воскрешал в памяти их болтовню и взгляды и будто бы снова и снова слышал их смех. Закипевшая в нем ярость придала ему сил. Натан резко отлетел в сторону.

– Элизабет была моей женой! – зарычал Джеймс. – Моей женой! Я доверял тебе, а ты все это время мечтал заполучить ее для себя! – С силой вцепившись в воротник Натана, он рванул его к себе, так что они едва не стукнулись лбами. – Поклянись, что это не так! – простонал он. – Умоляю тебя, Нат скажи, что, пока мы были вместе, ты не пытался затащить ее в постель!

Натан, однако же, молчал.

– О Боже! – Джеймс бессильно опустил руки. – Джим, послушай меня, пожалуйста!

Но тот лишь молча отвернулся. В висках у него стучало. «Боже, – думал Джеймс, – если нельзя доверять другу, доверять жене, что тогда?!» Ничего... ничего...

– Джим, Джим. – Натан осторожно тронул его за плечо, но Джеймс молча отшвырнул его руку в сторону, будто само прикосновение друга было ему омерзительно. – И не смей меня винить! – тотчас гневно рявкнул Натан. – Ты-то ведь никогда не любил ее, верно? Сам мне сказал... в первый же раз, как приехал с ней в Колд-Спрингс! Она для тебя всегда была как прислуга! – Джеймс тут же напрягся, но Натан его не отпустил. – Мы оба знаем, что это правда. Думаешь, легко мне было сидеть и смотреть, как ты унижаешь женщину, о которой я мечтал день и ночь?! Да еще когда сама она готова была целовать землю у тебя под ногами? Господи, да ведь Элизабет только что из кожи вон не лезла, чтобы ты был счастлив!

– Неправда, неправда... не смей так говорить!»

– Оставь, Джим, – вздохнул Натан, – не лги – ни мне, ни себе. Я ведь не по собственной воле влюбился в Элизабет, просто так уж вышло. И ты прекрасно знаешь – я никогда не делал за твоей спиной ничего такого, за что мне пришлось бы краснеть! Ведь знаешь, правда?

Да, несмотря на весь свой гнев, на ревность и обиду, Джеймс был уверен в этом.

– Да, – выдохнул он, закрыв глаза и не замечая, что пальцы Натана, будто стальные наручники, впились ему в тело.

– Проклятие, ты знаешь и то, что Элизабет ушла от тебя вовсе не ко мне! Да, я ее любил, не стану отрицать. Но ушла она вовсе не из-за меня. Ты сам заставил ее уйти, Джим! Так что вини во всем одного себя!

Джеймс задумчиво покачал головой.

– Она любила тебя, – продолжал Натан, снова тряхнув Джеймса. – И до сих пор любит! Только ведь ты, идиот проклятый, все равно мне не веришь! Думаю, она будет любить тебя всю жизнь.

Джеймс опять покачал головой:

– Все равно...

– Похоже, тебе и впрямь все равно. Почему ты позволил ей уйти?! Как ты мог?! Мэгги – славная девчонка, и я чертовски рад, что она жива, но так из-за нее страдать?!

– Я всегда любил Мэгги, – тупо пробормотал Джеймс. – И всегда мечтал на ней жениться.

– Да, – пожав плечами, буркнул Натан, – воображал себя одним из трех мушкетеров! Болван несчастный!

Теперь оба, слегка покачиваясь, едва ли не касались лбами друг друга.

– Хорошо, что ты ее любишь, – выдавил наконец Джеймс. – Слава Богу, она не будет одинока. И станет тебе прекрасной женой.

– Давай останемся друзьями, Джим. Мы оба, и я, и Элизабет, хотим этого. Может быть, я хочу слишком многого... Знаю, тебе будет нелегко.

Внезапно Джеймс пришел в себя и громко рассмеялся.

– Ничто не помешает нам остаться друзьями, Нат. Только смерть! Но ты размечтался! Я вовсе не собираюсь крестить твоих ребятишек, как ты крестил Джона Мэтью! И на свадьбу к тебе не приду!

– Знаю. Я и не надеялся, не рассчитывал, что ты позовешь нас к себе или сам вдруг решишь заглянуть к нам. Все равно... просто считай и дальше меня своим другом.

– Конечно. К тому же слишком поздно уже что-то менять. Натан молча кивнул.

Наступила тишина. Вдруг Джеймс поднял голову.

– Бет не так-то просто любить. Она не из тех, кому явно нужен мужчина. Если ты любишь ее, тебе придется принимать ее такой, какая она есть. И не пытайся переделать ее, Нат.

– Зачем? Я и так люблю ее.

– Хорошо... это хорошо. Насколько же ты лучше меня, дружище! – Из груди Джеймса вырвался тяжелый вздох. – Послушай, Нат, мне бы хотелось помириться с Бет. Я виноват перед ней, очень виноват. Мне бы хотелось извиниться.

– Чего же ты хочешь от меня?

– Сам не знаю. – Джеймс устало опустил голову. – Просто хотел, чтобы все уладилось, чтобы никто ни на кого не держал обид. Элизабет ведь как-никак была моей женой. У нас был сын, и я бы не хотел, чтобы потом, увидев меня, она переходила на другую сторону улицы.

– Что ж, это справедливо, – кивнул Натан.

– Спасибо. – Подняв руку, Джеймс осторожно коснулся разбитого лица. – Проклятие! Похоже, ты сломал мне челюсть!

– Наверняка, – буркнул Натан. – Ты и не того еще заслуживаешь за то, что затеял эту дурацкую драку. Впрочем, – подмигнул он, – оба мы хороши! Как думаешь, впустят нас обратно?

– Не знаю. Вид у нас обоих – ого-го! Во всяком случае, за эти брюки тебе влетит от Элизабет будь здоров, так что готовься!

– Да уж, – подтвердил Натан, сокрушенно разглядывая перепачканные грязью брюки. – Да и Мэгги, держу пари, вытряхнет из тебя душу за то, что испачкал свой элегантный костюм! Небось сама же и выбирала, верно?

Друзья медленно двинулись к дому.

– Сам же знаешь, – проворчал Джеймс. – Я напялил все это только лишь для того, чтобы она утихомирилась! Да что ты, женщин не знаешь, что ли?

– Да уж. А Мэгги в особенности!

– Да? Ну-ну, посмотрим, как тебя встретит Бет, тогда и поговорим! Бьюсь об заклад, по сравнению с ней Мэгги покажется тебе сущей овечкой!

– Джим Кэган! Ты здесь? – откуда-то с крыльца донесся до них гневный голос Мэгги.

– Как ты сказал – овечкой? – прыснул в кулак Натан. Мэгги тем временем хмуро оглядывала двор. – Привет, Мэгги, – непринужденно поздоровался он, как будто со времени их последней встречи и дня не прошло.

– Привет, Натан, – сдержанно отозвалась она.

– Рад тебя видеть. Слышал, ты воскресла из мертвых? Мэгги сильно, как в детстве, стукнула его.

– Даже не пытайся заговаривать мне зубы, Натан Киркленд! Я уже несколько месяцев дома, а ты так до сих пор и не выбрался повидать меня!

– Виноват, – потирая плечо, кивнул Натан. – Да ведь и ты не подумала заглянуть проведать старого друга, верно, Мэгги?

– А для чего? К тому же ты ведь с ног сбился, обхаживая эту крошку, бывшую супругу Джима, разве не так? Где уж тут вспоминать старых друзей!

– Прелестна и мила, как всегда, – пропел Натан, взяв ее за руку. – Пойдем потанцуем, Мэгги, пока я тебя не придушил! Не возражаешь, Джим?

– Проваливайте! – проворчал тот, подталкивая обоих туда, где лился свет и гремела музыка. – Только не поубивайте друг друга. – И проводил их угрюмым взглядом.

Натан, обняв Мэгги за талию, ловко закружил ее в танце. Выглядели они довольно забавно – Натан, перемазанный с головы до ног, и чистая элегантная Мэгги. Хмыкнув, Джеймс оглядел себя и с сожалением покачал головой – судя по всему, костюм был окончательно испорчен.

– Напрасно ты это сделал, – вдруг раздался рядом голос Элизабет, и Джеймс резко поднял голову. Она стояла в дверях, и он видел только ее силуэт на фоне ярко освещенного зала. Удивительно, но ему вспомнился тот день, когда она согласилась стать его женой. Как он лежал на берегу океана и смотрел на нее, выходившую из воды, а солнце било ей в спину. Тогда он тоже не видел ее лица, но ничуть не сомневался, что она похожа на ангела. – Тебе не следовало драться с Натаном. – Элизабет решительно приблизилась к нему, и Джеймс, оцепенев от изумления, только и стоял как истукан, пока она, сокрушенно качая головой, пыталась привести его одежду в порядок. – Ты только посмотри... нет, ты только посмотри на эту грязь! – Она огорченно прищелкнула языком и решительно толкнула его, чтобы он повернулся. – Как мальчишки, ей-богу! – проворчала она. – Вам обоим должно быть стыдно! Нет, ты только взгляни на свои коленки! Это конец! Тут уж ничего не поделаешь!

Джеймс и не думал возражать. Он даже глаза закрыл от удовольствия, наслаждаясь ее прикосновениями.

Неодобрительно покачав головой, Элизабет вы – прямилась и отряхнула руки.

– Боюсь, твой костюм окончательно испорчен, – объявила она. – Ты доволен?

– Да, – тихо ответил он. Разве радость от того, что между ним и Натом больше нет недомолвок, не стоит одного испорченного костюма?

Глаза Элизабет затуманились.

– Что ж, я рада.

Она повернулась, чтобы уйти, но Джеймс схватил ее за руку:

– Бет, прости меня за то, что я наговорил тебе в прошлый раз! Я совсем потерял голову, хотя, конечно, это не оправдание. Мне очень жаль, что так вышло. – Он с трудом перевел дыхание. – Мне давно хотелось приехать, извиниться, но я... я не мог. И за это тоже прости меня.

– Мне тоже очень жаль, – отозвалась Элизабет и тотчас добавила: – Хорошо, что вы с Натаном выяснили отношения. Ему ведь, думаю, не повезло больше всех.

«Нет, – вдруг с яростью подумал Джеймс. – Уж если кому повезло, так это ему! Ведь он получил тебя, Бет!» А вслух произнес:

– Ты научилась танцевать...

– Да.

– У тебя здорово получается!

– Спасибо. – Она смущенно опустила глаза. – Это Натан меня научил!

Джеймс кивнул, в который раз подумав, как же повезло этому негодяю, и вдруг спросил:

– Может, потанцуешь со мной?

Не сказав ни «да», ни «нет», она молча протянула ему руку. Странно, раньше они никогда не танцевали, даже когда были мужем и женой... Он никогда не обнимал ее, разве что в постели, занимаясь любовью. И сейчас, когда рука Джеймса легла ей на талию, когда Элизабет вдруг вздохнула и шевельнулась совсем рядом с ним, эта неожиданная близость просто ошеломила обоих.

– Ты такая красивая! – прошептал он. Слова сами сорвались у него с языка.

Элизабет густо покраснела.

– Нет. – Закрыв глаза, она неожиданно забыла обо всем, кроме того, что он так близко.

– Красивее тебя здесь никого нет. Посмотри, все любуются тобой!

На лице ее появилась улыбка.

– Не говори глупостей! На нас смотрят потому, что мы... мы... – И улыбка ее увяла.

– Потому что мы собираемся разводиться, – продолжил он за нее, удивившись тому, что она так побледнела. Во рту у него вмиг пересохло. Она была так близко от него, такая красивая, теплая, живая! Будь они снова вместе, он бы сейчас увез ее домой, прямо сейчас, в эту минуту! А потом на руках отнес бы в спальню, снял это замечательное платье и уложил на кровать! И сам бы лег рядом, чтобы через мгновение ощутить ее божественное тело. Он бы ласкал ее, упиваясь шелковистой гладкостью кожи... целовал ее грудь, крошечные, словно бутоны, соски.

Ей это нравилось. Он вдруг вспомнил те гортанные звуки, которые вырывались из груди Элизабет, когда он слегка прикусывал ей соски, и у него перехватило дыхание.

– Как твое путешествие с мисс Вудсен?

Она словно вылила на него ушат ледяной воды. Джеймс вздрогнул и открыл глаза.

– Чудесно, – пробормотал он и невольно смутился: вдруг Элизабет почувствует, как напряглось его тело, по крайней мере некоторая его часть.

– Недавно в Санта-Инес приезжал Мэтью, – сказала Элизабет, и Джеймс понял, что она изо всех сил старается вести непринужденный разговор.

– Да, знаю. Он потом ненадолго заглянул в Сан-Франциско.

– Он говорил, – призналась Элизабет. – Жаль, что он так расстроился... из-за нас.

Она покосилась на Джеймса, но он сейчас ни за что на свете не решился бы огорчить ее и потому, улыбнувшись, тут же перевел разговор в более безопасное русло:

– Жаль, что мне не пришло в голову научить тебя танцевать, пока мы были женаты! Похоже, я сам себя обокрал!

Элизабет улыбнулась:

– Ну, для Натана это стало тяжелым испытанием! Боюсь, я пару раз отдавила ему ноги!

– Что ж, за удовольствие надо платить, а дело того стоит, – усмехнулся Джеймс и снова вздохнул. – А жаль все-таки, что я не догадался научить тебя танцевать!