Пойманный

Глава 15

Обычно я просыпаюсь раньше Бри. Мои внутренние часы никогда меня не подводят, однако, на следующее утро они дают сбой. Бросив быстрый взгляд на цифровое радио, я откидываю одеяло и спешу в комнату дочери.

Когда я не вижу её головку на подушке, у меня останавливается сердце. Бросаюсь к кроватке и заглядываю внутрь. Пусто.

Я отворачиваюсь, лихорадочно шаря взглядом по комнате. По логике вещей понятно, что она не могла сама вылезти из кроватки, но логика испарилась три секунды назад.

Я выбегаю в коридор и тут же слышу вдалеке лепет Бри и голос мамы.

Мама дома? Не слышала её возвращения вчера.

Вздохнув с огромным облегчением, я спускаюсь вниз, пока сердце замедляется от прежнего бешеного темпа.

— Мам, почему ты меня не разбудила? Я бы её накормила, — говорю я, когда, оказавшись на кухне, нахожу маму, которая кормит рисовыми хлопьями Бри.

Мама дарит мне быструю улыбку.

— Доброе утро, милая. Не говори глупостей. Тебе явно нужен дополнительный сон. К тому же, я уже встала.

Я подхожу к высокому стульчику и чмокаю Бри в щёчку, не забывая о молоке у неё во рту.

— Во сколько ты приехала домой? — Хватаю банан со стойки, прежде чем занять стул по другую сторону от Бри.

— После двух ночи, — отвечает она и, взглянув на меня, тут же отводит взгляд.

— После двух? Почему ты не осталась у Рэнди? — Если уже поздно, мама всегда так делает. Что-то явно не так.

Она даёт Бри ещё одну полную ложку, а потом просто заявляет:

— Мы с Рэнди расстались.

Моя голова резко дёргается назад. У меня уходит несколько секунд, чтобы осознать сказанное. Переварить. Неторопливо кладу на стол очищенный банан.

— Что? Но почему? Что стряслось? — Никакого смысла. Прошлой ночью Митч сказал, что Диана видела, как Рэнди выбирает кольца.

Она смотрит на меня, и я замечаю в её ореховых глазах смятение.

— Мы хотим не одного и то же.

— Что это значит, мам? Чего хочешь ты?

— Я хочу, чтобы всё осталось, как есть.

— А чего хочет Рэнди? — Он хочет жениться на ней.

Она переводит взгляд обратно на Бри и громко вздыхает, прежде чем вернуться ко мне.

— Он хочет, чтобы я вышла за него замуж.

— Я думала, ты его любишь. Разве нет?

— Всё сложно, — отвечает она, уклоняясь от ответа.

— Мам…

— Пейдж, всё кончено, и я не хочу об этом говорить. — Тон её бескомпромиссен.

Когда она такая — что случается нечасто, — с ней невозможно поговорить. Но если она думает, что это конец, то это не так. Если ей не хочется говорить, мне придётся обратиться непосредственно к другому источнику.

Мама уходит на показ дома с одиннадцати до четырёх. Пять минут спустя после того, как она отъезжает от дома, я нахожу в контактах Рэнди.

Проходит три гудка, прежде чем он отвечает.

— Пейдж? — кажется, он удивлён меня слышать.

— Привет, Рэнди. — Будет сложно. Я обожаю Рэнди, но мы никогда раньше не разговаривали на такие темы. О личном между ним и мамой.

— Пейдж, что-то случилось? — его удивление быстро сменяется тревогой.

— Нет… то есть, никто не болен и ничего такого, — спешу уверить его. Надо дать ему знать, что у всех конечности на месте, чтобы он не свихнулся.

— Какое облегчение, — коротко хохочет он, но звучит это вынужденно. Уверен, он так же несчастен из-за разрыва, как и моя мама.

— Причина, из-за которой я звоню… То есть, я звоню, потому что… Я поговорила с мамой и она сказала, что вы расстались. — Господи, это как зуб вырвать.

Рэнди так долго не отвечает, что мне становится страшно, что я совершила огромную ошибку. Может быть, это и вправду не моё дело, и мне следует прервать вызов и вести себя так, будто этого звонка никогда не случалось.

Он, наконец, рушит тишину, отвечая напряжённым голосом.

— Да, так и есть.

— Но почему? — Теперь я похожу на десятилетку, спрашивающую, почему её родители разводятся.

Тяжело вздохнув, он произносит:

— Пейдж, возможно, тебе стоит поговорить с матерью.

— Поверь мне, Рэнди, я пыталась. Она… она не хочет об этом говорить. И единственная причина, из-за которой я спрашиваю тебя, заключается в том, что, на мой взгляд, ей не хочется, чтобы вы расходились. Она тебя любит.

— Она больше не хочет меня видеть, и я тут ничего не могу сделать.

От боли разбитого сердца, прорезавшейся в его голосе, у меня сжимается горло. Не может всё так кончится.

— Послушай, мне кажется, твоё предложение просто застало её врасплох. Вы же так долго встречались, я уверена, она думала, будто ты только этого и хочешь. Если ты только дашь ей немного больше времени свыкнуться с этой мыслью, она наверняка вернётся.

— Нет, всё не так.

— Откуда ты можешь знать? Это же первый раз, когда ты сделал ей предложение, и…

— Это не первый раз, Пейдж, — изрекает он и это звучит до жуткого смиренно.

Я ошеломлена его откровением. Опускаюсь на кровать, сжимая в руке телефон. Несколько секунд я вывожу себя из потрясённой тишины, в которую погрузилась.

— Ты уже просил её выйти за тебя? — Мы с мамой были очень близки. Я думала, что о таком бы она мне рассказала.

— Да, в прошлом году.

— И она отказала?

Он невесело хмыкает.

— На самом деле, согласилась. Но потом разорвала помолвку и сказала, что ей нужно больше времени. А когда я снова сделал предложение прошлой ночью, она ответила, что не хочет меня больше видеть.

Что?

— Вы были помолвлены? — шок овладевает моим языком, и у меня едва получается задать вопрос.

— Очень недолго.

— Когда ты сделал предложение? — Такое интуитивное чувство, будто мне нужно подтверждение.

— На её день рождения в прошлом году.

Мамин день рождения пятого июня, значит это было где-то за две недели до того, как я сказала ей о своей беременности.

— Когда она порвала помолвку?

— Пейдж, я знаю о чём ты думаешь, но она порвала её до того, как ты сказала, что беременна. Поверь, я уже её спрашивал. И дал ей ясно понять, что буду более чем счастлив разделить заботу о тебе и твоём ребёнке.

— Но когда это было?

— В начале июля. Я не помню число.

Желудок ухает в пятки. Мама солгала ему. Я сказала ей о ребёнке спустя всего два дня после возвращения Митча в июне. Но я ни за что не скажу об этом Рэнди. Сейчас знаю только, что мне нужно всё как-то исправить. И сделать это быстро.

Оглядывая комнату отдыха в подвале, на украшение которой моя сестра и шурин не пожалели ни денег, ни сил, трудясь до трех ночи, я всё ещё не могу поверить, что куча пятилетних и шестилетних девочек могут производить столько шума.

Но моя дочь в своей стихии, девочки радостно борются за неё. Она переходит с рук на руки чаще, чем ей меняли подгузник за последние два дня, и с лица у неё ни на секунду не сходит улыбка.

На празднике наступает тишина, когда моя сестра, Дэн и сестра Дэна начинают собирать девочек, а Даг и пара его друзей уходят поплавать. Сейчас я держу Бри, но моя цель — ухватить пару минуток на разговор с Пейдж, которого было невозможно добиться за последний час. Она была занята, помогая на вечеринке, и всякий раз, как я пытался завязать с ней разговор, находилось дело, которым ей нужно заняться.

— Возьми её на пару минут. Мне нужно поговорить с Пейдж, — говорю Джошу, стоящему рядом со мной.

Несмотря на опоздание на полчаса, мой лучший друг в конце концов оказался главной звездой шоу. Я рассказал ему о любви Тэсс к «Американской девочке», и он купил ей ещё одну куклу из этой линии, которую она хотела с Рождества. Его подарок, «Американская девочка» с набором автомойки — включая миниатюрный «Фольксваген Жук» — теперь лежали в патио.

Клянусь, когда Тэсс увидела машину, она завизжала так громко, что я удивился, как соседи ещё не вызвали полицию. Она совсем забыла, что «Дядя Джош» опоздал, и принялась чуть ли не истерически обнимать и целовать его.

Джош беспрекословно принимает Бри, и выражение его лица не выказывает удивление моей просьбой. А мою дочь, кажется, не волнует кто её держит, пока она в гуще событий.

Я иду туда, где Пейдж собирает оставшиеся использованные бумажные тарелки и кружки в мусорный пакет.

— Мы можем поговорить? — спрашиваю я.

Её взгляд устремляется к двери патио, за которой все исчезают, и вновь возвращается ко мне.

— Сейчас?

— Да, сейчас. Это займёт всего секунду. — Или пятнадцать минут, плюс-минус.

Выражение её лица становится настороженным.

— О чём ты хочешь поговорить?

Я смеюсь над подозрительностью в её глазах.

— Не беспокойся. Я не собираюсь тащить тебя в свою пещеру, чтобы с тобой разделаться.

Она корчит рожицу.

— Очень смешно.

— По крайней мере, не сегодня, — говорю я без намёка на улыбку.

В её глазах вспыхивает паника, и, возможно, я выдаю желаемое за действительное, но в них есть кое-что другое. Я вижу то ли похоть, то ли что-то ещё в том же духе.

— Пойдём в парадную. И не волнуйся за Бри, она у Джоша.

По выражению её лица видно, что она, как будто пытается решить, в безопасности со мной или нет. Мне хочется сказать ей, что она со мной в безопасности, пока сама того хочет.

— Хорошо, — вдруг произносит она, расправляя плечи.

— Слава Богу.

Я молча следую за ней через дом, вглядываясь в юбку, которая она надела поверх купальника. Господи, люблю лето. Чем меньше на ней одежды, тем она горячее, и тем больше мне это нравится. Но с такими мыслями, кружащими в голове, мне приходится вынужденно отвести взгляд от её задницы, рискуя опозориться.

Перед домой имеется крыльцо с деревянными качелями и двумя мягкими стульями.

— Садись. — Я показываю на то, что побольше справа.

Она выглядит так, будто собирается отказаться, но удивляет меня, сев туда, куда я показал. Мне предстаёт великолепное зрелище её загорелого бедра, когда она закидывает ногу на ногу.

Смотрю, чтобы не сесть к ней слишком близко. И так вдоволь нервная.

Подавшись вперёд, я упираюсь предплечьями в бёдра.

— Что случилось? Ты вела себя странно с тех пор, как приехала сюда. — И под «странно» я имею в виду «обеспокоенно». Рассеяно. Я не спрашиваю, выведена ли она из строя сказанным мной вчера. Сперва хочется увидеть, куда она ведёт.

Пейдж качает головой, размахивая хвостиком.

— Ничего.

— Ладно тебе, Пейдж, у тебя явно что-то случилось. Даже Диана спросила у меня, знаю ли я, что с тобой.

Привлечённая, она удивлённо вскидывает брови. После паузы, вновь качает головой с мрачным выражением лица.

— Это из-за прошлой ночи? — я надеялся, что мне не придётся спрашивать, но она не оставила мне выбора.

Из её горла вырывается звук.

— Я бы хотела, чтобы сейчас это было моей единственной проблемой.

Проблемой? У меня сжимается челюсть.

— Ладно, так ты хочешь сказать что, по твоему мнению, есть что-то хуже моего желания вернуть наши отношения? — проваливаюсь в попытке не допустить сарказма в голос. Но с другой стороны, я и не сильно старался.

Вздохнув, она хватает свой хвостик и крутит его между пальцами, прежде чем уронить руки на колени. Это движение привлекает моё внимание к её груди, и на несколько мгновений я отвлекаюсь, вспоминая последний раз, когда видел их, держал и накрывал ртом.

— Мама рассталась с Рэнди из-за меня, — выпаливает она.

Я вовремя вытряхиваю из головы похотливые мысли, чтобы уловить сказанное ей.

— Что?

Печально кивнув, она произносит:

— Это правда. Я говорила с ним утром.

После чего она рассказывает мне о своём утреннем разговоре с матерью и звонке Рэнди. Когда Пейдж заканчивает, я не могу с ней спорить. Мне кажется, она права. Её мать вышла бы за него, не будь Пейдж беременной. А это отчасти и моя вина.

— Мне нужно переехать, — решительно заявляет она.

Погодите-ка.

— Что? — У неё крыша поехала?

— Разве ты не понимаешь? В сентябре я должна была отправиться в колледж. Мама бы, наверное, продала дом и съехалась с Рэнди. Но зная маму, она не захочет выкорчёвывать меня и Бри, как и, наверняка, не захочет, чтобы Рэнди переехал к нам, потому что тогда он всё возьмёт на себя.

Чёрт. Мне бы не хотелось соглашаться со всем, что она говорит, но в её словах есть смысл. Во всех.

— Но ты не можешь переехать. У тебя нет таких денег.

Вонзив в меня взгляд, она огрызается:

— Я не собираюсь просто сидеть и смотреть, как она жертвует своим счастьем ради меня. — За агрессией Пейдж скрывает подавляющее чувство вины, которую, как я знаю, она должна испытывать.

— Пейдж, ты хоть представляешь сколько стоит квартира? — я бы предложил ей больше денег из фонда, если бы думал, что это поможет, но вся эта идея не по финансам. Она не сможет продержаться в долгосрочной перспективе, даже если я стану помогать, насколько смогу.

— Можно найти работу на весь день, — с твёрдым кивком изрекает она.

— А что с учёбой?

— Я могу взять академический отпуск.

— Пейдж, это не сработает. Ты не можешь сейчас бросить учёбу. — Сколько людей говорили то же самое и не возвращались? Много, наверное.

Всплеснув руками, она устремляет на меня взгляд. Её вид выражает одновременно и беспомощность, и отчаяние.

— А что я должна делать? Ты же знаешь, что она никогда не выйдет за него замуж, если мы с Бри будем жить и зависеть от неё.

Дерьмо. Она права. А это значит, что мне нужно что-то сделать. Я люблю Пейдж и Бри, к тому же Бри — моя забота, а не матери Пейдж.

— Не делай пока ничего. Дай мне пару дней подумать, смогу ли я что-нибудь сделать.

Она измождённо вздыхает, выглядя как никогда опустошённой.

— Митч, я не жду, что ты решишь мои проблемы. Я рассказала тебе об этом только потому, что ты спросил. И потому что мне нужно было облегчить душу, — добавляет она, отводя взгляд, как будто уже жалеет о принятом решении.

— Нет. — Неумолимость моего голоса привлекает её взгляд обратно ко мне. — С такими вопросами ты должна приходить ко мне, поняла? Тебе не кажется, что место жительства моей дочери имеет ко мне полное отношение? — Не хочу спугнуть её, заявив, что дело не только в Бри, но я уже сказал ей вчера своё слово, поэтому она знает о моих намерениях и чувствах к ней.

— Митч, я каждый месяц получаю деньги из твоего трастового фонда, поэтому нельзя сказать, что ты делаешь недостаточно в финансовом плане. От тебя я получаю денег больше, чем на работе, так что…

— Что? Деньги помогают, но ты не хуже меня знаешь, что они — не всё. Ты всегда была рядом с Бри, тогда как меня рядом не было. И я не надрывал задницу, набивая трастовый фонд деньгами. Деньги, переходящие к тебе — это всё Диана.

Стыдно признаться, но я был слишком занят, напиваясь и жалея себя, чтобы подумать о цене беременности. Приёмы врачей стоят денег, даже при хорошем медицинском страховании. Моя сестра начала отправлять Пейдж деньги сразу же, как узнала об её беременности, и рассказала мне об этом уже постфактум.

— Но это всё равно твои деньги, Митч, — мягко произносит она.

— Но это не я напрягал задницу, работая официантом, чтобы Бри была накормлена и одета, — говорю самоуничижительным тоном. Мне явно не представится выиграть награду «Отец года» в ближайшее время. Иногда я не могу поверить в то, как чертовски эгоистично себя вёл. Господи, да я даже не уверен, что дал бы сам себе второй шанс.

— Она любит его. Знаю, что любит. И он по ней с ума сходит. Я не могу позволить этому случиться.

Знаю, у меня нет права её утешать, но от печали в её голосе у меня стискивает грудь. Даже если не заслуживаю, я хочу быть плечом, в которое она может поплакать.

Придвинувшись к ней ближе, я неторопливо притягиваю её в объятья. Когда Пейдж напрягается, я жду, что она оттолкнёт меня, но спустя несколько секунд её тело расслабляется рядом с моим, и это похоже на огромную победу. Тем не менее, проходит не слишком много времени, прежде чем меня накрывает осознание того, что её грудь прижата к моему обнажённому торсу, того, какая она мягкая и как сильно я скучал по возможности вот так её обнимать. Но я делаю это не для того, чтобы её облапать. Я делаю это, чтобы утешить её. Чтобы быть парнем, на которого она может положиться… снова.

— Мы не позволим этому произойти. Но ты должна дать мне пару дней, чтобы я обо всём подумал. — Мне приходится подавить почти непреодолимое желание провести губами по её виску.

Мы так и сидим ещё немного. Она смотрит на меня как раз в тот миг, как я допускаю ошибку, опустив взгляд вниз. Прослеживает за направлением моих глаз, уткнувшихся в её соски, которые проступают под красно-белым купальником.

Она моментально вскакивает на ноги, отвернувшись от меня. Начинает возиться с узелком юбки.

— Спасибо за то, что выслушал, — благодарит она, задыхаясь. — Мне лучше вернуться и спасти Джоша от Бри.

Стиснув зубы, я отмахиваюсь рукой.

— Конечно. Иди. Мне нужно кое-что взять у себя.

Пейдж исчезает в мгновении ока, не нуждаясь в повторении.

А я? Я жду, пока спадёт моя полуэрекция.