Пойманный

Глава 6

У меня уходят все силы, чтобы не вздрогнуть, но сегодня нож явно достиг уязвимого места. Сейчас я признаю, какую сильную боль мне всё ещё может нанести мой бывший парень.

Говорят, противоположность любви не ненависть, а безразличие. Что ж, Митч мне небезразличен. Как я могу ничего не чувствовать, когда острота его замечания всё ещё находит отклик, продырявливая кожу прямо в том месте, где я больше всего уязвима? Я чувствую себя пронзённой насквозь.

Делаю несколько вдохов, стараясь найтись с ответом. С чем-то язвительными. С чем-то, что причинит ему боль в тысячу раз сильнее. Но когда на ум ничего не приходит, мне остаётся голая правда.

— Разве ты не сделал себе же хуже, Митч?

Он вздыхает, проводит усталой рукой по волосам и поднимается на ноги.

— Нет. Не знаю. Возможно. — Он ловит и удерживает мой взгляд. — Поначалу я злился на тебя. Долго злился. Потом, когда Диана позвонила и сказала, что ты родила, мне захотелось вернуться. Но тогда я поняла, что если вернусь, то ты получишь желаемое.

Выдержав его взгляд, я встаю и обнимаю себя руками.

— Что бы я получила? Бывшего парня, который меня презирает? Отца для дочери, который не рад её существованию? Что ж, думаю, ты мне всё показал. — Я не могу удержать засочившуюся горечь из голоса.

Он трясёт головой.

— Я не знаю. Чёрт, сейчас в этом даже и смысла нет. Знаю только, что перестав злиться и винить тебя во всём, я сделал то, чего желал… то, что уже давно нужно было сделать. И да, Дианин визит в Нью-Йорк ускорил моё возвращение, но я в любом случае приехал бы домой до конца лета.

— Мне кажется, ты всё ещё винишь меня во всём.

— Нет. — Он сокращает дистанцию между нами, вынуждая меня поднять взгляд, чтобы не прерывать контакт наших глаз. Когда Митч останавливается, между нами почти не остаётся пространства. Всего несколько дюймов. И это значит, что он стоит слишком близко. — Я больше тебя не виню. Разве могу я тебя винить после того, как видел Брианну?

Сердце ушло в пятки. Фантастика, что можно на это ответить?

— Может, я и не был счастлив, когда ты рассказала о своей беременности, и злился на тебя, когда узнал, что ты перестала принимать таблетки, но тогда Брианна не была для меня настоящей. Увидев её… — он замолкает под нахлынувшими в голос яростными эмоциями. Прочищает горло и продолжает. — Сейчас она настоящая для меня. И я люблю её, я сделаю для неё всё что угодно. Вот, почему я здесь, Пейдж. Поверь мне, я знаю, что напортачил, но мне хочется загладить свою вину перед ней. И перед тобой тоже.

Ой нет. Его слова, запах одеколона и близость кружат мне голову. Я отстраняюсь от него и поспешно прокладываю дистанцию между нами.

Начинаю вышагивать, потому что мне нужно двигаться. То же самое с открытым окном, когда ты начинаешь чувствовать сонливость на последнем рывке долгого путешествия. Порыв ветра не даёт уснуть за рулём. Вот, что я сейчас чувствую. Я не могу позволить Митчу убаюкать меня ложным чувством… чего-то. Единственная причина того, что мы будем видеться — наша дочь.

— Ты мне ничего не должен, Митч. — Не нужно мне его чувство вины.

Он поворачивается, следя взглядом за моим передвижением по оливково-зелёному ковру.

— От тебя я хочу только, чтобы ты был хорошим отцом для нашей дочери.

Он уже было открывает рот, но вдруг уголки его рта приподнимаются в слабой улыбке, привнося тепло в его глаза. Улыбка мягкая и интимная, но не в сексуальном плане.

— Что? — спрашиваю я, переставая двигаться.

— Ты впервые сказала «наша» дочь, а не «моя».

Жар бросается мне в лицо быстрее, чем вспышка огня. И мне хочется, чтобы он перестал так на меня смотреть. Как будто я подарила ему подарок, который он совсем не ожидал получить, или думал, будто не заслуживает. Бри — наша дочь. И похоже мне предстоит делиться обязанностями по её воспитанию. Митч, кажется, стремится стать ей отцом.

— Только не подведи её.

— Никогда. — В его устах это слово звучит как клятва. И искренность в его зелёных глазах навевает воспоминания о том времени, когда мы не были в ссоре. О времени, когда мы были по уши влюблены.

Ну ладно, хватит. Теперь наши отношения кончаются на Бри, и неважно, что на меня произвела нежеланный эффект его готовность взять на себя ответственность. Стать хорошим отцом для неё.

— Тогда проблем у нас возникнуть не должно, — я намеренно стараюсь сделать так, чтобы мой голос звучал по-деловому, и ностальгия не проникла в дискуссию.

Следуя моему примеру, его тон тоже становится прохладнее.

— Хорошо. И если ты думаешь, что Брианне нужно узнать меня получше, прежде чем я начну присматривать за ней один, чтобы тебе было спокойнее, то я не против.

— Уверена, много времени не понадобится — ну знаешь, чтобы она привыкла к тебе, — чувствую я потребность объясниться. Почему? Понятия не имею.

И снова в этом большой гостиной нас как-то притягивает друг другу так, что мы оказываемся на расстоянии вытянутой руки. Не знаю, как так вышло, но знакомый запах его одеколона грозит перенести меня назад в прошлое, в воспоминания о долгих ночах, смятых простынях и гладкой, мускулистой плоти. Этому нельзя случиться, поэтому я отступаю на два шага.

— Могу я увидеть её завтра?

Долю секунды я глазею на него, совершенно ни о чём не думая. Какие у меня на завтра планы? К счастью, я вспоминаю обо всём вовремя, поэтому получается не опозориться.

— Я повезу её завтра на осмотр. — Вот он, хороший отпугивающий фактор.

— Ты не против, если я присоединюсь?

Мой разум мгновенно принимается искать причину — любую правдоподобную причину — отказать ему. Не слишком ли рано ему заниматься с нами такими делами? Сами понимаете, настоящими «мама с папой» делами. В конце концов, он только вчера впервые увиделся с Бри. Разве не должно быть какого-то выжидательного периода? К тому же, семейное времяпрепровождение с Митчем — не самая лучшая идея. По крайней мере, не для меня.

Я знаю, что сказала бы в этом случае моя коллега Джейн. Её словами было бы: «а разве я бы не хотела, чтобы отец моего сына интересовался им? Считай, что тебе повезло и радуйся тому, что он, наконец, взялся за ум». Мама станет убеждать меня поступать в интересах её внучки, а Эрин просто жаждет его страданий.

Так что, если я откажу ему, это будет назло? И самое главное: что входит в интересы Бри?

С тех пор как она у меня появилась, я поняла, что воспитание ребёнка без отца идёт нога в ногу с чувством вины. Каждый ребёнок заслуживает двух любящих родителей, а у моей дочери этого нет.

«Но может появиться», — шепчет обнадёживающий голосок в голове.

— Наверное, — неохотно уступаю я, не обращая внимания на стихающие предупреждающие звоночки и появившуюся вину.

— И ты не будешь против, если я и потом побуду рядом немного? Если ты не возражаешь против лишних глаз, конечно, — добавляет он.

А вот и обратная сторона нашего соглашения. Если Бри не у его сестры, то на её месте буду я.

— Да… в смысле, нет, я не возражаю. — Чем быстрее Бри привыкнет к нему, тем меньше времени мне придётся с ним проводить. А это — именно то, что я хочу.

На сей раз Митч улыбается, показывая все свои идеальные зубы. Я вновь возвращаюсь в то время, когда такая улыбка могла расплавить на мне одежду. И, к несчастью, те части меня, которые делают меня женщиной, дают знать, что ничего не изменилось.

— Мамочка, я хочу сестрёнку, — объявляет Тесс за ужином тем же вечером.

Моя сестра, обладающая терпением нескольких святых и пары школьных контролёров, устало вздыхает. Уверен, это не первая просьба, сделанная за последнее время. Когда Тесс стукнуло четыре, она была зациклена на младшей сестрёнке. А её братцу просто не хотелось лезть в бабье царство.

— Милая, что мама говорила тебе об этом?

Тесс хмурится и сверлит взглядом тарелку с фрикадельками и спагетти, выставленную перед ней.

— Что малыши не растут на деревьях, а ты слишком стара, чтобы заводить ещё детей, — бубнит она.

На следующем вдохе, бифштекс, который я жую, едва не попадает не в то горло. Я хватаю полупустой стакан воды справа от себя и осушаю оставшееся, чтобы не задохнуться.

Дэн, видно, посчитав мой предсмертный опыт чертовски забавным, откидывает голову и издаёт глубокий, рокочущий смех.

— Что значит: малыши не растут на деревьях? — спрашиваю я сестру, переведя дыхание и отчаянно стараясь выдержать лицо серьёзным. — Ты мне этого не говорила.

— Ой, ну хватит, — ругает Диана, пытаясь подавить улыбку.

— Не волнуйся, милая. Папа пытался уговорить твою маму на ещё одного ребёнка, но мои мольбы пролетели мимо ушей.

Тесс и Дагом задумчиво сводят брови.

— А как это «пролетели мимо ушей», пап? — спрашивают они почти в унисон.

Я давлюсь очередным смешком.

Сестра с упрёком смотрим на Дэна.

— Не слушайте отца. — Переключив внимание обратно на дочь, она произносит: — Милая, ты же знаешь, что даже если у мамочки будет ещё один ребёнок, это может быть мальчик.

Тесс надувает нижнюю губу, отводя взгляд на брата. Видимо, её посещает отрезвляющая мысль, потому что следующим она спрашивает:

— Бри приедет завтра?

Прошлая тема забыта.

— Нет, её не будет до следующей недели, — отзывается Диана.

— На самом деле, завтра у Бри осмотр, и я иду с ней.

Глаза моей сестры светлеют.

— Это замечательно.

Дэн согласно кивает. Он, как и Диана, надеялся, что я одумаюсь и притащу задницу обратно к дочери.

— Рад, что ты в деле.

О, ещё в каком. По самые локти. Я проведу время не только с дочерью, но и с Пейдж. Однако углубляться в свои чувства по этому поводу мне не хочется. Разберёмся по ходу дела и посмотрим, как всё пройдёт. Хотя уверен, Пейдж не в восторге от необходимости «присматривать» за мной с Брианной.

Тот день закончился не так плохо, как я думал. Дочь не плакала и не отворачивалась, когда я гладил её по волосам и целовал в щёку перед тем, как Пейдж увезла её домой. Я считаю, что это прогресс.

— Дядя Митч, а если ты папа Бри, то почему ты не заботился о ней? — трубит Даг, поражая меня вопросом, способным унизить взрослого мужчину в считанные секунды. Способным лишить его яиц.

Чёрт, но так и должно было случиться. Я удивлён, что ещё продержался так долго без того, чтобы мне бросили это в лицо.

Предательское тепло смущения согревает от шеи до лица. Сейчас самое время подавиться стейком.

— Я учился, — просто выговариваю я.

Даг кивает и суёт очередную фрикадельку в рот, размазывая соус по уголкам губ. Вот самое замечательное в детях. Их любопытство легко удовлетворить.

— Но почему ты не приезжал на Рождество? Или День Благодарения. — Тэсс принимает эстафету с опытом бегуна на последней дистанции. Может, она и выглядит невинной со своими светлыми кудряшками и карими глазами, но мимо неё ничего не пройдёт. Ребёнок заставляет всех напрячься.

Раз уж слова: «дядя Митч был эгоистичным мудаком» не подходят для обеденного разговора с шестилетним и пятилетним ребёнком, мне приходится сказать:

— Я буду дома в этом году на Рождество. На самом деле, я буду дома так много, что успеваю вам надоесть.

Даг резко вскидывает голову, а Тэсс широко распахивает глаза.

— Ты не фернёшься в Нью-Йорк? — спрашивает Даг с полным ртом еды.

— Нет. Я буду учиться здесь.

— Да! — кричит Даг, а Тэсс восторженно визжит.

Из меня вырывается смешок, но когда я бросаю взгляд на сестру, клянусь Богам, она едва не плачет. Господи, я и не думал, что она настолько по мне скучала. Или, возможно, её реакция вызвана детьми. Я отвожу глаза на Дэна, и чёрт меня подери, если и он тоже не выглядит слегка тронутым. Поймав мой взгляд, он с трудом сглатывает и озаряет меня улыбкой.

— Как видишь, дети счастливы, что ты вернулся.

Я фыркаю от смеха.

— Вижу.

— После того, как мы закончим, я бы хотел кое о чём с тобой поговорить, — официально произносит Дэн, и это значит, что разговор, наверное, связан с моим заявлением на перевод в Хинсдэйл.

— Конечно, — отзываюсь я, и мне становится чуточку страшно. Что, если он не смог потянуть за ниточки, чтобы меня приняли?

— Хорошо, мы можем поговорить в кабинете.

Я киваю, толком не понимая, хочется ли мне знать то, что он собирается сказать.

— Хорошая новость заключается в том, что ты можешь начать учиться в Хинсдэйле с сентября, — начинает Дэн, прикрыв французские двери своего кабинета.

Я выдыхаю воздух, который так долго задерживал. Он показывает мне занять кресло напротив него, а сам опускается в своё.

И домашние офисы у моего шурина получаются первосортными. Панорамное окно с видом на передний двор, стол из вишнёвого дерева и встроенные книжные полки придают комнате строго официальный и рабочий вид. Дети сюда не допускаются.

— Какое облегчение, — подаю я голос.

— Письмо о приёме придёт тебе через пару недель. Сперва оно должно пройти по всем нужным каналам, сам понимаешь.

Упёршись локтями в стол, он смотрит на меня поверх сложенных пальцев.

— Однако тебе придётся пройти два летних курса, чтобы наверстать проваленные предметы в прошлом семестре в Уорвике. И если ты не получишь «хорошо» или «отлично», они не примут тебя. Так что, по сути, это условный приём.

У меня получится.

— Круто, я сделаю всё, что потребуется.

Кажется, это успокаивает Дэна, потому что он откидывается в кожаном кресле.

— Хорошо. Отлично. Ещё я хотел поговорить с тобой о работе. Диана говорит, что ты хочешь работать. Или что ты чувствуешь, будто тебе нужно работать.

Я киваю.

— У меня есть ребёнок, и я больше не играю в футбол, поэтому мне нужно найти работу. — В старшей школе я работал на стройке в компании Дэна. Специализировался на гипсокартоне, но уже больше двух лет ничем не занимался.

— На мой взгляд, это отличная идея, поэтому я хочу предложить тебе должность на полставки в компании.

Не на стройке? Я наклоняю голову.

— В офисе?

Он подаётся вперёд на месте, возвращая локти на стол.

— Ты будешь учиться на архитектора. А нам бы пригодились новые архитекторы.

— Да, но у меня не хватает опыта…

— Считай это стажировкой. Я попрошу одного из своих старших руководителей заняться обучением. Мы могли бы подстроиться под твои занятия.

Мой шурин предлагает мне возможность, за которую многие парни на моём месте убили бы. И почему же я сомневаюсь? Ах да, потому что у меня не стоит цель окончить университет и пойти в «семейный» бизнес. В конце концов, мне хочется открыть собственную архитектурную фирму, хотя у моих родственников есть свой строительный бизнес.

— Я знаю, о чём ты думаешь. — Дэн пристально смотрит на меня, приподняв уголок рта. — Ты думаешь, что если примешь работу, я буду рассчитывать, что ты станешь работать на меня, когда закончишь обучение.

Бинго. Он попал в яблочко.

— Не буду, — заявляет он, уверенно качнув головой. — Но не скажу, что не буду рад поприветствовать тебя с распростёртыми объятиями у нас в фирме. И папа тоже. Но я знаю, что у тебя есть собственные амбиции, которые не включают в себя то, что откроется тебе в «Толстонах».

Я расслабляюсь в кресле, чувствуя облегчение от понимания Дэна, хотя его отец и давит, чтобы я присоединился к компании всякий раз, как мы видимся.

— Да, что-то вроде того, — признаюсь я.

— Моё предложение строго для того, чтобы у тебя был опыт, который ты не сможешь получить в классе. И это даст тебе преимущество, когда ты выпустишься. О, и зарплата выше, чем та, что ты получал на стройке.

Если нужна приманка на работу, то зарплаты в шестнадцать долларов за час вполне хватит. Даже если я буду работать всего двадцать часов в неделю, этих денег мне хватит, чтобы взять выплату алиментов на себя.

— Хорошо, когда я могу начать?

— Думаю, после Дня Труда. А пока ты сможешь сосредоточиться на летних занятиях и проводить больше времени с Брианной.

Что можно сказать, у меня хороший шурин. Моя сестра не могла выбрать парня лучше.

— Как по мне, так звучит неплохо.