Поздний цветок

4

Пока Генри разбирался с очередным клиентом, Полу пришлось замещать жениха. Судя по всему, Эбби окончательно впала в уныние, а у него по этой части был большой опыт.

— Предлагаю для начала найти все ваши памятки и определить степень очередности. До свадьбы осталось одиннадцать дней.

Эбби рухнула на кухонный стул и, запустив в волосы измазанные чем-то зеленым пальцы, простонала:

— Лучше и не напоминайте!

Пол с трудом сдержал улыбку. Симптоматичное высказывание для женщины, которая собирается замуж за мужчину, выбранного по собственной воле.

— Все памятки куда-то подевались. Вообще-то, я никогда ничего не теряю, но последнее время…

— Ничего страшного. Перед вами эксперт по розыску затерявшихся бумаг. Я имею обыкновение делать наброски на обратной стороне конвертов, на салфетках, спичечных коробках и прочих мелких, легко теряющихся предметах.

Эбби засмеялась, но духом не воспрянула. Сегодня она провела еще одну бессонную ночь. Похоже, это входит в привычку.

— Вам такая рассеянность простительна. Ведь вы писатель? Генри говорил, будто бы у вас даже есть публикации, да? Как мило!

Пол стоически выдержал удар по самолюбию. Можно сказать, это его даже несколько отрезвило. Ну надо же! И оплеуха от Эбби действует благотворно. Осторожно! Еще чуть-чуть — и она вскружит ему голову.

— Спасибо, вы очень добры, — сдержанно заметил Пол. — А теперь дайте мне наводку, и я пойду искать ваши листочки.

Эбби закрыла глаза и через минуту сказала:

— Посмотрите под верхним справочником на нижней книжной полке. Если там нет, взгляните под телефоном. — Она тяжко вздохнула. — А еще можно заглянуть под табуретку в ванной.

— Отлично. Вот видите, все не так плохо. Начинаю поиски. — Он покосился на ее руки. — Если не секрет, в чем это у вас пальцы? Может, стоит смыть эту бяку?

— Это воск. Для лепки детей.

В глазах Пола мелькнула смешинка, и он с пониманием кивнул.

— Понятно. Хотите поэкспериментировать с Генри и размножиться нетрадиционным способом?

Эбби вспыхнула.

— Я оговорилась! Для лепки детям. То есть ученикам, понимаете? Я сама готовлю смесь на основе воска и сама его крашу. Получается что-то вроде глины, только лучше пахнет и не крошится. А заодно на примере воска даю детям азы элементарной биологии.

— Пчелки и цветочки? — не удержавшись, уточнил Пол. — И всякое такое по поводу опыления?

Эбби бросила на него убийственный взгляд, но потом улыбнулась.

— «Всякое такое» начинается после третьего класса.

Пол приступил к поиску исчезнувших списков, а Эбби соображала, как отчистить кастрюлю из нержавейки от восковой пленки, и думала о шафере. Генри говорил, что они вместе выросли, и вот теперь Пол стал писателем. Хотя у Эбби был более чем скромный опыт общения с пишущей братией, в ее представлении Пол Флинт никак не подходил под эту категорию. В детстве она видела поэтов в коммуне хиппи, а в колледже не раз ходила на вечера встреч с авторами ученых книг, и ни один из них не имел ничего общего с другом Генри. Пол такой… какой-то такой…

Эбби пустила в кастрюлю струю обжигающе горячей воды и постаралась не думать о том, во что превратится раковина. Ну и какой же он такой? Сексуальный, привлекательный и милый. А еще с ним очень легко разговаривать. Эка невидаль! Таких мужчин найдется еще с полмиллиона. И все равно, на литератора Пол ничуть не похож и, хотя уверяет, будто он романтик, твердо, двумя ногами стоит на земле.

Конечно, он не такой, как Генри Фэрфакс. Генри — преуспевающий бизнесмен, глава страховой компании, которую основал его отец. Серьезный, трудолюбивый и весьма уважаемый в своем кругу человек. Вкладывает деньги в благотворительность. Одним словом, истинный джентльмен и отличная партия. Бабушка наверняка одобрила бы ее выбор.

Эбби взглянула на свои зеленовато-голубые ногти и состроила гримаску. Увы! Жидкость для мытья посуды оказалась бессильной против воска. Что скажет Генри? — виновато подумала она. Ведь у него ногти всегда в безукоризненном состоянии.

— Генри без чистых ногтей все равно что сандвич без ветчины, — пробормотала она вслух. — А ты что себе позволяешь? Назвалась невестой, изволь соответствовать.

— Что вы сказали? — отозвался Пол из гостиной.

— Ничего! — крикнула в ответ Эбби, ужасаясь тому, что в последнее время совершенно себя не контролирует. Наверное, сказывается предсвадебное напряжение нервов. Свадьба должна состояться. И состоится. В Генри есть все, что она хочет видеть в мужчине. Или нет? А ведь бабушка сколько раз предупреждала: глупые девушки, которые бегут из дому за первым попавшимся на глаза симпатичным прохвостом.

— Я тут раскопал кое-что, но, боюсь, это не совсем то, что вам нужно. — Пол стоял на пороге кухни с ворохом бумажек. Тут были кассовые чеки, обрывки газет и старые конверты. Сделав серьезное лицо, Пол произнес: — Итак, приступим. Читаю первую сверху. «Муравьи и вода от мытья посуды». Что сие значит?

Эбби вздохнула. Бабушка как-то сказала, что хризантемы нужно поливать водой от мытья посуды и тогда муравьи к ним не полезут. Эбби испытала этот способ и пришла к неутешительному выводу: если мыло, коим пользовалась для мытья посуды бабушка, муравьев отпугивало, то современные моющие средства, напротив, со страшной силой привлекают их.

— Долго объяснять, — промямлила она. — Это неважно. Читайте следующую. Нет, лучше дайте-ка мне. — Эбби вовремя вспомнила про записку, которую ей меньше всего хотелось бы дешифровывать, и забрала бумажки. Просматривая записки, она бормотала себе под нос: — Сделано. Сделано. Ой, слишком поздно… Может, лучше потом? — А одну записку и вовсе скомкала и бросила в корзину для мусора.

Глядя на ее вспыхнувшее лицо, Пол был готов пожертвовать авторским гонораром, лишь бы узнать, что в той записке. Она выглядела так же, как и та, где он прочел: «Позвонить гнк. насчет пр.»!

Противозачаточные таблетки? Ну конечно! Наверняка они с Генри занялись этим делом задолго до свадьбы. А что, если?..

— Эбби, а вы, часом, не беременны? Может, этим объясняется ваше состояние?

Румянец уступил место мертвенной бледности. Даже веснушки побледнели. А глаза стали огромными. Можно подумать, она испугалась до полусмерти…

— Эбби, да не смущайтесь вы так! Ведь я же шафер. Так что можете быть со мной откровенны. Мне положено знать ответы на все вопросы. И я с удовольствием вам помогу.

Нет, ей никто не может помочь! И никакие советы ей не нужны. Есть только один способ решить ее проблему. Слишком она ее затянула. Лет на десять, если не больше.

— Сначала мне нужно отмыть руки, а потом я приготовлю чай и мы посидим на веранде.

Пол смотрел на ее побледневшее лицо, потемневшие глаза цвета янтаря, уныло опущенные уголки рта… Она не стала опровергать его предположение, но и не подтвердила. Ни «да», ни «нет», ни «может быть».

И не возмутилась, как подобает девственнице: «Да как вы смеете, сэр!»

Внезапно ему захотелось взять ее на руки и не выпускать до тех пор, пока не исчезнут тени под глазами. Нет, лучше до тех пор, пока глаза у нее совсем не потемнеют от страсти.

— Дайте-ка сюда эти бумажки! — грубоватым тоном скомандовал он. — Только время зря теряем. Давайте лучше прошвырнемся по магазинам. — Он заглянул в одну из бумажек и, подняв на нее глаза, нахмурился. — Свадебное платье? Вы и вправду еще не купили платья?

Эбби взяла с полки одну из многочисленных коробочек с их фирменным чаем. Отец присылал ей травяные смеси в огромных количествах: все члены семьи служили неофициальными дегустаторами и подопытными кроликами. Эбби никогда не запоминала, какой именно сорт пьет, но большинство отцовских чаев были вполне терпимы. И наверняка полезны.

Первые одиннадцать лет жизни она питалась исключительно дарами природы — орехами, ягодами, листьями, травой, проросшими семенами. А вместо конфет вкушала индейское блюдо, которое мать готовила из муки, орехов и меда. Зато все последующие годы добирала недополученное организмом готовыми продуктами из закусочных автоматов.

Пока они пили, сидя на качелях, ледяной, мягкий на вкус и желтоватый на цвет напиток, Эбби постаралась объяснить Полу свое отношение к свадебному платью.

— Дело в том, что, пока мы не решили, где будет свадьба, я не знала, какое платье мне нужно. Генри, если не ошибаюсь, пресвитерианец. А я… а я даже не знаю, что про себя сказать. В детстве я вообще не ходила в церковь, а бабушка у меня была католичка. Если честно, то мне совершенно все равно, в какой церкви будет венчание. Но Генри говорит, будет лучше, если мы посоветуемся с его матерью. Вдруг у нее возникнут возражения?

Зная леди Фэрфакс, Пол мог поклясться, что возражения возникнут. Причем в любом случае. Однако ждать чуть ли не до последнего дня, чтобы решить, где состоится церемония, это уж слишком. Даже для такого рискового парня, как он.

— Эбби, неужели вам все равно? Не могу поверить.

— Не то чтобы все равно, просто… Просто последнее время у меня приключилось что-то с головой. Ничего не могу решить.

— Отказало рулевое управление?

— Вот именно. — Она невесело хмыкнула. — Но ведь Генри и сам может договориться со священником, а я со всем соглашусь. Разве я прошу много?

— Предполагается, что невеста принимает активное участие в подготовке к свадьбе. И в принятии решений. Ведь вы выбираете не станцию техобслуживания, где отремонтируют вашу машину. Считается, что свадьба самый торжественный момент в жизни женщины. Генри говорил: вы еще не были замужем.

Эбби печально кивнула. С шумом высосала в соломку остатки чая, поставила стакан на перила и толкнула качели. Пол подхватил ритм, и несколько минут они лениво качались, пока Эбби не опустила обе ноги на пол. Качели резко задергались, Пол остановил их и, покосившись на Эбби, заметил в ее больших янтарных глазах воинственный огонек.

— Ну ладно! Я выберу платье, будь оно неладно!

— Итак, на сегодня намечена операция под кодовым названием «Подвенечный убор», — спокойно заметил Пол. — Вы выполните эту задачу сами или вам нужна моральная поддержка?

Эбби подняла на него глаза, и у Пола защемило в груди. На солнце ее кожа казалась золотистой, да и вся она — глаза цвета янтаря, бледно-рыжие веснушки, мягкие пепельно-русые волосы — словно светилась изнутри. От нее пахло пряными травами, воском и еще чем-то неуловимым, но в целом чертовски притягательным!

Надо делать отсюда ноги, и побыстрее! Пока не совершил какой-нибудь подлости. И дело не в том, что они с Генри были раньше близкими друзьями. Как только в их жизнь вошла Кэтлин, дружба не устояла. Просто есть вещи, которые делать нельзя. Нельзя, и все. Если хочешь жить в мире с самим собой.

— Вообще-то, нужно ехать одной, — со вздохом произнесла Эбби, — но, боюсь, кончится тем, что вместо магазина я окажусь в кино. А потом из чувства вины съем целую коробку фруктового мороженого. Не знаю, что со мной происходит… Я не всегда такая. Честное слово!

— И как прикажете это понимать: я вам нужен или нет?

— Нужны! — Она схватила его за рукав. — Даже очень! Только у вас, наверное, есть много куда более интересных дел, чем слоняться со мной по магазинам.

Пол мог придумать чертову уйму более интересных занятий, но, к несчастью, во всех предполагалось участие учительницы младших классов мисс Эбби Морган.

Эбби позвонила в офис Генри и попросила дотошную миссис Пенуорти передать ему, что они с Полом собираются в город за покупками и, как только освободятся, позвонят и, если он к этому времени освободится, можно будет всем вместе, втроем, пообедать в ресторане.

Ездить по магазинам с Полом оказалось делом приятным и поучительным. Сначала он заставил ее решить, какое платье она хочет. Белое атласное со шлейфом? Длинное розовое со складками и кружевами? Или что-то средней длины из красного бархата?

— Бархат в это время года? — изумилась Эбби. — И короткое мне нельзя…

Пол невольно перевел глаза на ее стройные ноги и спросил:

— Почему?

— Потому что у меня все коленки в синяках.

— Ну что ж, это облегчает выбор. Может, остановимся на платье медовых тонов?

— То есть коричневом?

— Почему именно коричневом?

— Потому что мед коричневый.

— Смотря какой мед, — возразил Пол. — Я имел в виду вересковый.

Эбби засмеялась. Надо же, если компания подходящая, то и поход в магазин может стать развлечением. Почему раньше ей это никогда не приходило в голову? Потому что не было подходящей компании, ответила себе Эбби и тут же отогнала опасные мысли прочь.

В конечном итоге они остановились на платье-костюме из жаккардового шелка цвета бледного чая. И даже пугающая цена на этикетке Эбби не остановила: ведь не каждый день выходишь замуж. Один раз в жизни можно и раскошелиться.

Потом выбирали туфли. Пол отодвинул продавца и, усевшись на табурет, надевал и снимал с правой ноги Эбби туфлю за туфлей, которые по его требованию продавец приносил со склада. Перемерив несчетное число пар, выбрали шелковые лодочки бронзового цвета — отличное дополнение к платью. К этому времени Эбби окончательно ослабела от смеха и внутренней дрожи, которая охватывала ее всю каждый раз, когда руки Пола касались ее ступни. Но все было просто замечательно!

— Надо бы позвонить Генри, — вспомнила она, когда они проходили мимо ряда телефонов-автоматов. — А то он, наверное, удивляется, куда это мы запропастились.

Пол прогуливался вокруг груды пакетов и коробок с платьем, туфлями, шляпой, украшениями, перчатками и вуалью, купленной по его настоянию и за его счет, а Эбби набирала номер Генри.

— Страховая компания Фэрфакса, — ответил голос секретарши.

— Миссис Пенуорти, а Генри занят? Это его невеста, Эбби Морган.

Вот это да! Секретарша Генри до сих пор не знает, кто такая Эбби Морган?! Впрочем, какая разница? В любом случае Эбби очень скоро станет миссис Фэрфакс.

— Мисс Морган, мистер Фэрфакс просил вам передать, что приехала его мать и он вернулся домой. И ждет вас и мистера Флинта к ланчу.

Эбби повесила трубку, и все радостное настроение утра испарилось без следа. Показалось, будто ей на шею повесили тяжеленный хомут.

— Нам надо вернуться домой к ланчу. Приехала леди Фэрфакс.

— Ох!

Вот именно — ох! — думала Эбби, когда они сломя голову мчались назад. Она-то размечталась, что они не спеша поедут домой, но, видно, Пол ее неправильно понял. Решил, что она нервничает и ей не терпится предстать перед очами будущей свекрови.

Что касается первой части, то он не ошибся.

— Эбби, а куда вы собираетесь? — прервал ее мысли Пол, не отрывая глаз от дороги.

Эбби покосилась на него. Судя по всему, он наслаждался ездой. А вот она терпеть не может водить машину. Правда, ее видавшую виды малолитражку машиной можно назвать с большой натяжкой. Так, агрегат для перемещения…

— Как куда? Домой. Заброшу покупки, а потом на ланч. Генри не переносит, когда опаздывают.

— Нет, я имею в виду, где вы собираетесь провести медовый месяц?

— Ах вы об этом! Свадебное путешествие?

— Ну да. Как правило, это главное блюдо комплексного обеда. Венчание. Свадебный пир. Свадебное путешествие. Неужели Генри доверил вам выбор маршрута? — Пол посмотрел на нее пристальным взглядом. — Хотите потоптать снега Килиманджаро? Или нырнуть в Ниагарский водопад?

— Ну что вы! Генри не поедет в такую даль: он очень занят. Мы едем в Дартмур. Там состоится съезд страховых агентов, и Генри уже забронировал на четыре дня номер люкс.

Пол потерял дар речи. Генри совсем охренел со своим страхованием! Веселенький намечается медовый уик-энд!

— А вы не хотели бы поехать в другое место? Хотя бы в Брайтон? Или в Стоунхендж? А может, в Эссекс?

На губах Эбби тенью промелькнула улыбка и так быстро исчезла, что Пол засомневался, была ли она на самом деле. Нет, тут что-то не так! А ему лучше прямо сейчас уехать отсюда к чертовой матери. Или попытаться выяснить все и поставить на свои места. Если это вообще возможно, когда речь идет о таких разных людях.

— Ну ладно. Значит, два пункта уже можно вычеркнуть. Свадебная экипировка и свадебное путешествие. А леди Фэрфакс решит, где надлежит провести церемонию, верно? — Он покосился на Эбби. — Итак, три дела сделаны.

Да что с ней происходит? На тряпку она совсем не похожа! У Эбби есть характер. А сейчас у нее все валится из рук. Почему она так безвольно плывет по течению?

Парень, охолонись! Не лезь не в свое дело. Кто она тебе? Никто. Но ведь дружба с Генри умерла много лет назад. Черт возьми, ты ему ничего не должен. Особенно после того, как он увел у тебя женщину!

Пол попытался переключить мысли на Кэтлин. Для него она умерла почти шестнадцать лет назад. Он старался оживить ее образ в памяти и с изумлением обнаружил, что, кроме огненно-рыжих кудрей, зеленых русалочьих глаз и привычки вечно хихикать, ничего не мог вспомнить. А эта женщина, которую он знать не знал еще три дня назад, эта Эбби Морган такая… Да он может с закрытыми глазами составить подробную карту веснушек на ее мордашке! А зачем?

Переключив скорость, он лихо обошел маячивший впереди фургон и преувеличенно бодрым тоном спросил:

— Так что у нас теперь в повестке дня? Как насчет подружки невесты и свидетелей? Решили, кого пригласить и как они будут одеты?

Эбби хмыкнула нечто нечленораздельное, порылась в сумочке и, вытащив носовой платок, вытерла взмокший лоб.

— У Генри есть сестра, — продолжил Пол, перехватив ее горестный взгляд. — Флоренс вполне благопристойная особа. Правда, я ее не слишком хорошо знаю. Она не снисходила до соседского парнишки Флинта. — Пол, хохотнув, взглянул на Эбби, вырулил на обочину и выключил мотор.

Эбби неподвижно сидела с обреченным видом.

Полу доводилось видеть людей в панике. Он осторожно разжал ледяные пальцы Эбби и заключил в свои ладони.

— Эбби, детка, посмотрите на меня. Успокойтесь! Дышите ровнее. Черт, да что с вами происходит?! Все не так плохо. — Он прижал ее к себе и начал гладить по голове. — Я что-то не так сказал? Ну так простите меня, дурака! А если думаете, что Флоренс в последнюю минуту устроит вам какую-нибудь пакость или начнет давить авторитетом, забудьте о ней. Это ваша свадьба, и вы вольны поступать так, как сочтете нужным. Да не волнуйтесь вы так! Ведь это еще не конец света!

— Думаете, у нас ничего не получится? — спросила она упавшим голосом.

Пол погладил ее шелковистые волосы. Что он может сказать? У нее и так убитый вид. А шансов на благополучный брак с Генри у нее примерно столько же, сколько на снижение налогов.

— Эбби, чем я могу помочь? Хотите, поговорю вместо вас с Генри и улажу все проблемы? Только скажите.

Она откинулась на спинку сиденья. Пол с облегчением заметил, что на ее лицо вернулась краска.

— Нет, мне никто не может помочь. — Она чуть заметно вздрогнула и зябко повела плечами. — Ведь Генри их даже не знает.

— Кого не знает?

— Моих сестер. И родителей. Пол, они не могут ему понравиться. Понимаете? А он им. Короче, все плохо.

Как романист Пол почувствовал некоторое разочарование, но как представитель сильного пола тут же устыдился.

— И много у вас сестер? — уточнил он.

— Трое, — с обреченным видом ответила она.

— И вы опасаетесь, что Генри… не совсем правильно воспримет вашу семью?

Эбби молча кивнула. Она представила себе, как кошмарный фургон с огромной радугой на борту и травянисто-зеленой надписью «Райские травы Морганов» въезжает на Попларз-роуд, и внутренне съежилась. Мама наверняка облачится в невероятное — чтобы ее не обидеть — платье собственного изготовления, а во что оденется папа… одному Богу известно! Последний раз, когда она ездила к ним в гости, отец щеголял в «деловом костюме», приобретенном на блошином рынке. Нечто двубортное, с расклешенными брюками, немыслимого цвета, да еще в полосочку! Кто знает, в чем он заявится на свадьбу дочери? Может, во фраке с белым галстуком, а может, в цилиндре и тоге.

— Сестры моложе вас?

— Моложе. Младшей только что исполнилось восемнадцать.

— Прекрасно. Вот она и выступит в роли девочки-цветка, — предложил Пол. Эбби нервно хохотнула, и он пояснил: — Будет держать букет во время венчания.

— Они у меня все дети-цветы, — грустно улыбнулась Эбби. — Особенно мама.

Пол вытаращил глаза.

— Дело в том, что я из семьи хиппи. Теперь понимаете? И хотя отец занялся бизнесом, до конца так и не принял реальный мир. По правде сказать, я даже не знаю, соизволили ли родители оформить свои отношения или нет… Спросить напрямую я не рискнула, а бабушка говорила, что они…

Вот это да! Ну и поворот сюжета! Все обстоит куда интереснее, чем он предполагал. Скромная учительница младших классов оказалась беглянкой из золотого века идеализма. И выросла на проповеди всеобщей любви.

— Если это все, что вас тревожит, выбросите из головы! Уверяю вас, Генри это переживет. Он уже большой мальчик. Успокойтесь, солнышко!

— Солнышко?! — Эбби чуть не поперхнулась. В коммуне ее звали Солнечный Луч.

— Извините за фамильярность, просто я…

— Дело не в этом. Просто в детстве родители называли меня Солнечный Луч и это имя…

— …Очень вам подходит! — И Пол, понимая, что совершает ужасную ошибку, наклонил голову и поцеловал Эбби. Всего лишь нежный, братский поцелуй, убеждал себя он, зная, что нещадно врет.

Он не хотел ее успокаивать. Он хотел вырвать ее из рук Генри и захватить в свои. Черт возьми, да если ему это удастся, ему плевать, как это будет выглядеть в глазах общества!

Когда Пол наконец оторвался от ее губ, он почувствовал, что поцелуй произвел на него неизгладимое впечатление. И вызвал в его организме определенные реакции. Он с трудом перевел дыхание, взглянул на Эбби невидящими глазами и потряс головой, словно хотел стряхнуть наваждение.

— Эбби, не беспокойтесь по поводу своей семьи. Все уладится. И я вам помогу.

Конечно, поможет! Ведь он орел, хоть и бывший. Благополучно пережил крушение самолета, если не считать больной спины. И пережил брак, который начал распадаться еще до того, как на свидетельстве высохли чернила. Справился и с пустяковой лазерной операцией на глазах.

А справится ли теперь? — размышлял Пол, доставляя Эбби на ланч к леди Фэрфакс и ее любимому отпрыску. Сумеет ли он справиться с собой, глядя, как Эбби вручает себя Генри Фэрфаксу?

Видит Бог, сейчас больше всего на свете он хотел остановить машину, отнести невесту Генри в тенистый лесок и проверить лично, покрыто ли у нее веснушками все тело. А если покрыто, то попробовать их на вкус, каждую в отдельности, и целовать одну за другой, а потом начать все заново. И если в наказание за это он превратится в чудовище, то пусть так и будет. Боже праведный! Да этот Солнечный Луч стоит любого наказания!

Все оказалось не так плохо, как предвидела Эбби. А еще хуже. Она покосилась на Пола, инстинктивно ища у него поддержки, и он заговорщицки ей подмигнул. Леди Фэрфакс вознамерилась быть любезной и очаровательной. А когда ей в голову приходила подобная фантазия, Пол знал по опыту: хорошего не жди.

— Пол, как я рада тебя видеть! Ты прекрасно выглядишь. А что твоя мать, здорова?

Эбби метнула на Пола тревожный взгляд. В ту первую ночь, когда он застал ее за мытьем полов, они разговорились и он упомянул, что недавно его мать умерла после длительной тяжелой болезни.

Только Эбби волновалась напрасно: леди Фэрфакс не ждала ответа на свой вопрос.

— Генри, дом надо было покрасить. Еще в прошлом году. — Она с укоризной уставилась на сына. — Сколько раз тебе напоминать? Дом нужно красить каждые пять лет. Мы с твоим отцом взяли себе это за правило. И никогда не жалели об этом.

— Мама, но я…

— А когда ты последний раз проверял электропроводку? Я заметила в холле удлинитель. Отец никогда не пользовался подобными устройствами, и я настаиваю, чтобы ты…

— Но мама…

— С нашим бизнесом позволять себе такую беспечность! Мы должны являть собой пример для подражания. Отец всегда говорил, что…

— Мама! Проводку в доме делали лет сто назад. И к твоему сведению, это не единственный удлини…

— Мисс Морган, если мне не изменяет память, мы с вами еще не встречались. — Леди Фэрфакс соизволила приблизиться для более детального осмотра.

Эбби подумала: будь у будущей свекрови такая возможность, она бы точно уложила ее на предметное стекло микроскопа.

— По-моему, нас представили, после того как я…

— А кто ваши родители? Если не ошибаюсь, у нас в округе Морганов нет.

— Может, вы слышали…

— Мама, Эбби не из этих мест, — перебил ее Генри.

Глядя на затравленный вид Эбби, Пол почувствовал, что у него ёкнуло в груди. Если так пойдет и дальше, то скоро у него сердце станет мягче воска. А он был готов поклясться, что за последние годы этот орган у него превратился в окаменелость.

Проклятье! Почему Генри не защищает свою невесту?! Ведь леди Фэрфакс ничего не стоит напугать до икоты хоть графа Дракулу! Это Полу наплевать на ее изуверские штучки: он знаком с этой воительницей морали с раннего детства. Она сразу поместила соседского мальчишку на самую нижнюю ступеньку социальной лестницы, выстроенной ее собственным воображением, только его это ничуть не колышет! Равно как и ее уничижительная манера не замечать никого вокруг до тех пор, пока ей не втемяшится, будто этот некто или нечто угрожает благополучию ее драгоценного Генри.

А Эбби совсем другое дело: с непривычки можно и заикой стать! Если Генри и дальше будет блеять в присутствии строгой мамочки, то он не намерен стоять в сторонке и смотреть, как эта старая перечница вытирает об Эбби ноги!

— Семья мисс Морган скоро приедет, — ответил Пол на незаданный вопрос.

— Ну да, разумеется. Этого следовало ожидать. Милочка, а где вы собираетесь их разместить? — И не дав Эбби открыть рот, леди Фэрфакс продолжила: — Кто-кто, а я знаю, что у вас во флигеле и повернуться негде. Помнится, я давно просила мужа снести эту развалюху и разбить на этом месте лужайку. Но он так и не собрался. И как вы там дышите? В такой-то тесноте. Не понимаю.

— Мама, я сказал Эбби, что ее семья может…

— Конечно, отель в Хелстоне это не Хилтон, но ведь, как я полагаю, ваши родственники пробудут здесь дня два, не больше. Кстати сказать, сколько их? — спросила она и тут же заметила: — Надеюсь, не слишком много. Не хотелось бы, чтобы газон совсем затоптали. Трава и так не в лучшем виде. — Она обернулась к сыну. — Хотя достаточно всего лишь вовремя ее подстригать. И розы в этом году плохо цветут. Генри, должна тебе еще раз заметить: сад должен дышать. А что я вижу? Все в дико запущенном состоянии. Азалии пустили плети, лилии годами не прореживаются… За всем нужно следить. Сын, ты твердо обещал мне, что…

Пол уставился в пятно на стене. Эбби не поднимала глаз. К тому моменту, когда подали кофе, она искусала губы чуть ли не до крови. А звон в ушах у нее будет стоять еще не один день.

Одиннадцать дней. Через одиннадцать дней все будет кончено. И если повезет, леди Фэрфакс нанесет очередной визит только через год. А если Генри посмеет сказать хоть слово о ее семье, она водрузит ему на башку супницу из бесценного фамильного фарфора. Вместе с супом!

— Эбби, вам со сливками? — любезно спросила леди Фэрфакс.

— Спасибо, не откажусь! — Сбитая с толку неожиданно простым вопросом, Эбби неловко пододвинула свою чашку и расплескала кофе на белоснежную скатерть. Закрыв глаза, на миг представила, что вдруг стала невидимкой. Мечтать не вредно! Она распахнула глаза и покосилась на пятно. Эта оплошность будет еще долго ее угнетать. — Генри, — пробормотала она, собравшись с духом и решив уйти, — если ты не возражаешь, я…

— Я решила: банкет устроим в клубе. Завтра приедет Флоренс и возьмет это дело на себя. — Леди Фэрфакс повернулась к Эбби. — Должна сказать, милочка, вы непростительно затянули подготовку к свадьбе. Разве можно оставлять все на последний момент? Теперь из нас выжмут все соки. Но я не могу ударить в грязь лицом. Имя Фэрфаксов имеет вес в обществе. Генри, а что Марджи? Все еще играет на органе? Хочу, чтобы у тебя на свадьбе играла именно она. Полагаю, что солист, учитывая обстоятельства, нам не нужен. Ведь у тебя это не первая свадьба.

Так тебе и надо! — твердила про себя Эбби. Что хотела, то и получила! Раз не стала сама принимать решение, теперь сиди молча и кушай. Приятного аппетита! Все так вкусно!

Дождавшись паузы в монологе леди Фэрфакс, Эбби поставила прозрачную фарфоровую чашечку на блюдечко и, еще раз ужаснувшись кофейному пятну на скатерти, встала из-за стола.

— Боюсь, мне пора идти, — неловко пробормотала она, выжидательно глядя на жениха.

— Генри, помнишь, я тебе писала, у меня в сентябре истекает срок договора? Хочу посоветоваться с тобой как со специалистом. У меня возникли сомнения, стоит ли его продлевать. — Леди Фэрфакс соблаговолила обратить свой взор на Пола. — Дорогой, тебе не составит труда проводить мисс… мисс Морган домой? Спасибо за компанию, Эбби. Было очень приятно. Теперь мы с вами будем часто видеться, а сейчас можете идти. У вас усталый вид, милочка. Уверена, Генри вас отпустит. Мы с ним тут немного побеседуем, а потом ему нужно будет вернуться в офис.

— Не надо меня провожать. Тут совсем близко, только пролезть через кусты, — промямлила Эбби.

Пол не слишком любезно схватил ее за локоть и потащил к выходу. И пока они не остановились у порога ее дома в тени векового дуба, оба не проронили ни звука.

— Эбби, я хочу извиниться за…

— Пол, отпустите руку. Мне же больно.

Он тут же ослабил хватку, но локоть не отпустил.

За зеленой изгородью прогромыхал грузовик, двое мальчишек с воплями носились взад-вперед на роликах. Эбби с трудом сдерживала слезы. Хотя, собственно говоря, что случилось? Ничего. Все идет по плану.

Пол тоже чувствовал себя не лучшим образом. Он поднял руку, осторожно провел пальцем по нежному изгибу ее щеки и тихо сказал:

— Простите.

— За что? — одними губами спросила она.

— За многое. Только теперь начинаю понимать, как виноват перед вами.

Легкое прикосновение его пальца все еще жгло ей кожу. Эбби смущенно молчала. Пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не броситься в теплые участливые объятия. А как было бы хорошо! Просто прижаться к нему и больше никогда не расставаться.

— Вы ни в чем не виноваты, — пробормотала она, даже не догадываясь, что он имеет в виду. Ведь все ее напасти не имеют никакого отношения к шаферу Генри.

И тут Пол наклонился и поцеловал ее. От неожиданности Эбби едва устояла на ногах. Интересно, промелькнула у нее в голове шальная мысль, какое у него ощущение от ее губ? И вообще, что он чувствует, прижимаясь к ее телу? Такой большой, сильный, теплый и такой… волнующий. Хорошо бы Генри сейчас увидел их, оскорбился и обвинил бы ее в измене!

Боже праведный, что это с ней? Что он с ней делает?! Как это страшно и как удивительно приятно!

Ошеломленная бурей неизведанных чувств, Эбби отвела глаза и подумала: наверное, Пол поцеловал ее просто так и через минуту обо всем забудет. Просто так? Нет, пусть он ее не забудет. Пусть лучше поцелует еще раз.

На глаза у нее навернулись слезы, а он поднял ее подбородок и заглянул в лицо. Эбби показалось, будто он читает все ее постыдные мысли. Его взгляд медленно блуждал по лицу Эбби, заставляя ее остро ощущать каждый свой изъян. Что же она делает?! Надо что-то сказать. Она открыла рот, но Пол закрыл его поцелуем.