Правитель

Большинство жителей Родины верят, что мужчины Севера — монстры.

Большинство мужчин Севера считают жителей Родины слабыми и глупыми.

Но вы не большинство!

Вы одни из немногих, кто знает лучше.

Вы собираетесь говорить громче?

— Тебе нравится? — спросила меня Рейвен и повернула голову, чтобы посмотреть на меня. Поскольку мы были так близко, я могла видеть, как ее язык играет с шатающимся зубом в задней части рта, и я не могла не заметить, что у нее была маленькая козявка в правой ноздре.

— Мне нравится, — сказала я и повернул голову назад, чтобы увидеть это снова. — Кто это нарисовал?

— Сина и Кайя сделали это, а я помогла.

— Сина?

— Так Кайя называет Кристину.

— Понимаю. И ты помогала им?

— Угу, вроде того. — Она пожала плечами. — Моя задача состояла в том, чтобы отвлечь Арчера и Магни — я хороша в этом.

— Зачем тебе понадобилось их отвлекать?

— Потому что Кайя не хотела пачкать свою одежду, а там было очень тепло. — Она указала на высокий сводчатый потолок. — Она забралась наверх только в нижнем белье.

— Ааа. — Я понимающе кивнула.

Рейвен сморщила нос.

— Мужчины дерутся из-за Кайи, и Кристина сказала, что Магни сойдет с ума, если увидит, как она выставляет напоказ свою кожу перед Арчером.

— И тебе удалось их отвлечь?

Она пожала плечами.

— Более или менее.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что мужчины дерутся из-за Кайи?

— О, они страшные, когда злятся. — Ее глаза стали большими. — Ты знаешь, что значит «я тебя, бл*ть, кастрирую»? — невинно спросила она.

— Эм… кто это сказал?

— Магни крикнул это Арчеру, и тому, похоже, это не понравилось.

— Да, мужчинам не нравится это слышать, но это не то, о чем тебе нужно беспокоиться, милая.

Рейвен бросила на меня заговорщический взгляд.

— Боулдер говорит, что Арчеру лучше научиться отступать, иначе Магни наверняка убьет его в приступе ярости, но Арчер никого не боится — он сам мне это сказал.

— Насилие никогда не бывает выходом из ситуации, — сказала я торжественно.

— Я знаю, но… — Рейвен сузила глаза с задумчивым выражением.

— Что?

— Мне нравится, что Арчер не позволяет Магни помыкать им.

— Тебе нравится Арчер?

— Угу.

— Но не Магни?

— Он мне тоже нравится. Он добр ко мне. И знаешь что, Перл?

— Что?

— Магни говорит, что он собирается научить меня сражаться как настоящего воина.

— Правда?

— Угу. — Рейвен сосредоточенно высунула язык между губ и ткнула им в воздух.

— Просто помни, что ты не можешь использовать это ни на ком вне тренировок, хорошо? — напомнила я ей.

— Я знаю. — Она повернулась и широко улыбнулась мне, и я не смогла удержаться, чтобы снова не посмотреть на эту маленькую козявку.

— Милая, у тебя что-то в носу.

— Где? — она засунула палец в левую ноздрю.

— Нет, в другой, — проинструктировала я с терпеливой улыбкой.

Рейвен села, поковыряла в носу и откинула голову назад, показывая мне свой нос и спрашивая:

— Я убрала?

— Да, убрала.

— Отлично. — Используя свои руки, она оттолкнулась от пола и направилась к выходу. — Ты идешь? Экскурсия еще не закончена, ты же знаешь.

Мне нравилось проводить время с Рейвен, и было интересно, что то, что она хотела, чтобы я увидела, так сильно отличалось от деталей, о которых беспокоились взрослые.

Сначала было указано место, где хранились мед и печенье на кухне; затем были ее соображения о том, какую кровать она выберет в каждой комнате. А потом мы добрались до одноместной комнаты, которая, как я догадалась, принадлежала Арчеру из-за пары черных ботинок на полу.

— Шшш. — Она приложила палец к губам. — Не говори взрослым, но я знаю, как шпионить за ними.

— Ты знаешь? — прошептала я.

Она кивнула и оглянулась через плечо.

— Но ты не можешь сказать им, что я тебе так сказала.

Я не ответила, но была польщена тем, что Рейвен, очевидно, доверила мне свои секреты, хотя мы едва знали друг друга.

— Если дверь перекошена и ты вот так прижимаешься к стене, то ты можешь видеть сквозь щель двери так, чтобы они тебя не видели, — сказала она с таинственным взглядом.

— Как ты думаешь, это нормально — шпионить за людьми? — прошептала я.

Между ее бровями образовался маленький треугольник.

— Не похоже, чтобы они когда-нибудь делали что-то интересное, — защищалась она.

— Но все же?

Ее плечи опустились.

— Нет, я думаю, что нет.

Я удовлетворенно кивнула и потянула ее за рубашку.

— Могу я спросить тебя кое о чем?

— Да. — Она полностью переключила свое внимание на меня. — Что?

— Почему ты рассказываешь мне свои секреты?

Она бросила взгляд на выход и выглядела задумчивой.

— Я не должна была тебе сознаваться, но Кайя говорит, что лгать плохо, так что я не могу лгать. Я рассказываю тебе все потому, что взрослые попросили меня отвлечь тебя.

— Почему? — с любопытством спросила я, гордясь тем, что она сказала правду. Как член Совета честность и неподкупность были на первом месте в моем списке ценностей.

— Потому что они хотят удивить тебя. — Она прикусила губу и прищурила глаза, как будто удерживая секрет, чтобы он не выскользнул наружу. — Мне не разрешено говорить тебе, потому что это испортит сюрприз.

— Хорошо, я понимаю, и как долго ты должна меня отвлекать?

— Пока они не придут и не заберут нас.

— Хорошо. — Я огляделась по сторонам. — Итак, это комната Арчера, не так ли? — сказала я, чтобы завести светскую беседу.

— Да, она такая же, как и комната Кайи и Магни. Ты тоже можешь шпионить через их дверь.

Мой позвоночник напрягся.

— Ты сказала, комната Кайи и Магни?

— Угу. — Она указала на дверь через коридор. — Вон там.

Дверь была открыта, и я заглянула внутрь, увидев одну двуспальную кровать, стул, шкаф и маленький письменный стол. Единственным логичным выводом было то, что Кайя была вынуждена спать с самым большим животным в Северных землях в кровати, которая была достаточно маленькой, чтобы гарантировать, что он будет прикасаться к ней.

Наклонившись, чтобы посмотреть Рейвен прямо в глаза, я положила руки ей на плечи и скрыла дрожь в своем голосе.

— Магни спит в комнате Кайи?

— Кхм, — звук мужского кашля позади меня заставил меня выпрямиться и повернуться, чтобы увидеть Магни. О, мать-природа, я совсем забыла, каким гигантом он был, и неужели он носил всю эту кожу только для того, чтобы действовать мне на нервы? Магни побрил голову по бокам, а остальные волосы заплел в грубую грязно-белую косу. Со своими шрамами это делало его похожим на воина-викинга из прошлого.

— С возвращением, Перл, — сказал он, но в его глазах не было радости.

— Спасибо. — Мои слова прозвучали отрывисто, так как я была ошеломлена разочарованием из-за того, что Хан приказал Магни спать в комнате Кайи, когда я специально сказала ему, что не позволю этого. Мне было достаточно трудно смириться с тем, что Хан настоял, чтобы его брат присматривал за Кайей, как будто Арчер представлял для нее опасность. Лично я доверяла Арчеру больше, чем Магни, но Хан смотрел на это иначе, утверждая, что Магни уже женат, в то время как Арчер будет тосковать, не имея жены, и поэтому с большей вероятностью совершит какую-нибудь глупость.

— Они ждут тебя снаружи, — бесстрастно сказал Магни.

Рейвен вприпрыжку последовала за мной, явно взволнованная сюрпризом, и я вышла, чтобы увидеть Боулдера, Хана, Арчера, Кристину и Кайю, ожидающих снаружи, а Рейвен присоединилась к их группе.

— Ты должна подойти сюда, — проинструктировал Хан, и когда я это сделала, он развернул меня и указал на вход, где висела табличка.

«Объединенная школа Перл Пилотти».

— Ты назвал школу в мою честь? — сказала я, глубоко тронутая.

— Конечно, это была твоя идея с самого начала, — сказал Хан и притянул меня к своей груди, положив подбородок мне на плечо сзади.

— Большое спасибо. — Я улыбнулась им всем, сдерживаясь, чтобы не повернуться и не рассказать Хану о ситуации с Кайей и Магни.

— Извини, что у нас не было готовой вывески, когда ты приехала, но хорошо, что Рейвен была здесь, чтобы занять тебя, пока мы устанавливали ее, а? — Боулдер взъерошил волосы Рейвен. — Ты молодец, Коротышка.

Она улыбнулась ему, явно наслаждаясь вниманием.

— Кайя, ты не возражаешь, если я перекинусь с тобой парой слов? У меня просто есть несколько вопросов, — сказала я и невинно улыбнулась.

— Конечно. — Кайя развела руками, давая понять, что она открыта для любого вопроса.

— Будет проще, если мы зайдем в класс, — предложила я и пошла впереди, чтобы увести ее подальше от остальных.

— Разве это не удивительно? — сказала она, когда мы остались одни в старой церковной комнате, теперь превращенной в классную комнату. — Мне нравится сочетание старого и нового здесь — и я уверена, что Рейвен показала тебе потолок?

— Да. — Я подняла глаза. — Это замечательно.

— Ты знаешь, маленькая девочка, которая выросла, — это ты, верно? — Кайя смотрела в потолок.

— Я догадалась, и для меня это большая честь. Спасибо вам всем! — Я улыбнулась. — Но Кайя… — мой тон стал низким и серьезным, — ты в порядке?

— Да, почему бы и нет? — Она наклонила голову с легкой улыбкой.

— Магни — он хорошо себя вел? — спросила я.

Она оглянулась через плечо, прежде чем встретиться со мной взглядом с серьезным выражением.

— Он очень серьезно относится к своим обязанностям моего защитника.

— Он прикасался к тебе?

Ее лоб наморщился.

— Да, но ничего такого, с чем я не могла бы справиться.

У меня вырвалась легкая усмешка.

— Я не думаю, что какая-либо женщина смогла бы справиться с ним, если бы он решил, что хочет чего-то от тебя. Он силен, как бык!

Ее глаза округлились.

— Подожди, ты боишься, что он причинит мне боль?

— Ты можешь сказать мне, если он сделал это, — сказала я низким торжественным голосом.

Кайя сморщила лицо и издала тихий недоверчивый смешок.

— Ты не очень хорошо знаешь Магни, не так ли?

— Что ты имеешь в виду?

— Я специализируюсь на трудных детях. Магни — это взрослая версия моих учеников. Злой, сбитый с толку и слишком упрямый для его же блага, но я не думаю, что он причинит мне боль.

Глубоко втягивая воздух, я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно.

— Кайя, пожалуйста, не путай Магни с ребенком, которым ты можешь управлять. Он может быть подлым и жестоким. Если ты мне не веришь, просто спроси Кристину. И она, и я своими глазами видели его приступы насилия.

— Я не сомневаюсь, что он может быть злым, но до сих пор он не причинил мне вреда. У меня такое чувство, что он защитит меня ценой своей жизни, и Кристина говорит, что забота обо мне дала ему новую цель и вернула немного его гордости. Очевидно, он очень тяжело воспринял, когда от него ушла жена.

— Это было бы преуменьшением, — пробормотала я. — Но меня действительно удивляет, что ты, кажется, совсем не боишься мужчин.

Янтарно-карие глаза Кайи смягчились от смеха.

— Может быть, это потому, что в первый раз я встретила Боулдера и Магни в моем собственном доме, и они были одеты как жителей Родины, чисто выбриты и все такое.

— Может быть, но…

— Нет, ты не понимаешь, — усмехнулась она. — У Магни были голубые ленты в волосах и макияж, чтобы скрыть шрамы. И если он когда-нибудь станет слишком сварливым или грубым со мной, я собираюсь напомнить ему об этом.

В моем животе разлилось спокойствие. Мы сделали хороший выбор с Кайей; если кто-то и мог справиться с этими мальчиками и мужчинами, так это она.

— Единственная проблема в том, что… — Кайя вздохнула и посмотрела вниз. — Магни не всегда добр к Арчеру, и я снова и снова говорила ему, что мне нужно тесно сотрудничать с Арчером, но Магни неправильно истолковывает наше поведение и становится слишком покровительственным. Иногда это почти удушает.

— Да, Рейвен сказала мне, что они ссорились из-за тебя.

Кайя обхватила себя руками за талию.

— Да, вчера я была действительно взволнована, когда Арчер наконец согласился на то, против чего он выступал, поэтому я обняла его.

— Магни видел?

— Да, и он напал на Арчера из-за этого.

— Да, Арчер не имеет права прикасаться к тебе. Только защитник или муж имеет право на это.

— Но я была той, кто обнимал его.

— Лучше так не делать.

— Я пытаюсь, но я кинестетик и люблю обниматься по натуре. Я действительно хочу, чтобы Магни прекратил это, потому что это все равно, что быть пойманным бурыми медведями, когда они нападают.

— Арчер должен знать, что к тебе нельзя прикасаться.

— Нет, он не должен! Я хочу научить их, что прикосновения естественны и совсем не обязательно должны быть сексуальными.

— Понимаю. Хорошо, я попрошу Хана поговорить об этом с Магни. И я собираюсь обратить внимание на тот факт, что Магни спит в твоей комнате. — Я выдохнула воздух. — Это не было частью сделки, и я удивлена, что Кристина не возражала от твоего имени. Я бы не хотела, чтобы Магни приближался к моей кровати, и тебя тоже не следует заставлять.

— Что плохого в том, что он спит в моей комнате? — спросила она.

— Плохого? — Я нахмурила брови. — Ты хочешь сказать, что не возражаешь разделить с ним свою постель? — недоверчиво спросила я.

— Магни немного перебарщивает, но он был добр ко мне, и мы с Рейвен действительно не возражаем, чтобы он спал в моей комнате, так как мы с ней все равно спим в поместье Боулдера.

— Подожди. — Я подняла руку. — Значит, ты не делишь постель с Магни?

Ее карие глаза снова наполнились смехом.

— О, теперь я понимаю. Ты подумала, мы с ним спали в одной постели, вместе?

— Да.

Она помахала рукой в воздухе.

— Нет, нет. Мы этого не делаем.

— Фух, — выдохнула я и почувствовала, как мои плечи немного расслабились. — Просто Рейвен указала на твою комнату, сказав, что она твоя и Магни.

— Потому что он остается там сейчас, а я буду позже, — объяснила Кайя. — По крайней мере, таков был первоначальный план, но Боулдер придумал лучший: он строит домики на земле, которые обеспечат немного больше уединения. Мы будем по очереди присматривать за детьми по ночам.

— А когда ты съедешь из дома Боулдера и Кристины, Магни тогда будет спать с тобой?

— Нет, он не будет спать со мной, — заверила она меня. — По крайней мере, насколько я знаю, нет.

— Хорошо.

Я выходила на улицу, чтобы поискать Хана, когда услышала приглушенные голоса за углом дома. Обычно женщины-члены Совета не подслушивают. Предполагается, что мы должны быть выше такого позорного поведения, но я застыла на месте, когда узнала голос Магни, и почувствовала жуткое покалывание в задней части шеи.

— Ты был там, что значит, ты не помнишь, где это было? — сказал Магни.

— Я был так занят возвращением Кристины домой, что не подумал о том, где находится переправа. — Было легко узнать голос Боулдера. — Просто скажи мне еще раз, как назывался город?

— Почему тебе нужно это знать? — Магни тихо зашипел. — Твоя жена сейчас здесь, не так ли?

— Просто, бл*ть, скажи мне, — прошипел Боулдер в ответ.

— Отлично. Город называется Нортгейт, и ты помнишь имя того парня, верно?

— Да, Осел Джонни. Кто может забыть его тощую задницу?

Мне не нужно было больше ничего слышать. С колотящимся сердцем я отошла, обдумывая это откровение. У мужчин был способ проникнуть на Родину. Вот как Магни похитил Афину и как Боулдер вернул Кристину.

Как член Совета, я поклялась служить Родине, и проход, о котором шептались Боулдер и Магни, представлял собой угрозу безопасности, если таковая вообще существовала.

Оставалось сделать только одно, но мне нужно было все хорошенько обдумать и составить план, как все сделать правильно.

Глава 27

Душевые кабины и массаж

Хан

Мы с Перл остались и пообедали с остальными — настоящая еда для мужчин, зелень для женщин. Взволнованные тем, что проект продвигается, все были в хорошем настроении — кроме Перл, которая по какой-то причине казалась напряженной и замкнутой. Я знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что ее что-то беспокоит. Пытаясь вспомнить, я искал что-нибудь, что я, возможно, сказал не так, но ничего не приходило в голову; она, казалось, искренне обрадовалась моему решению назвать школу в ее честь.

Так почему же она ко мне холоднее, чем была сегодня утром?

Арчер просмотрел список из десяти мальчиков, которых он выбрал для школы, и, как я и просил, все они были старше. Возможно, я был открыт для многих идей Перл, но, в конечном счете, я все равно хотел, чтобы девочки влюбились в моих мальчиков в течение следующих трех лет и, надеюсь, захотели остаться. И снова мысль о юной любви и подростковой беременности вызвала у меня прилив возбуждения. Можно было только надеяться.

— Итак, напомни еще раз, как их зовут? — спросила Перл у Арчера.

Он спроецировал перед нами первый файл, и появилась голограмма мальчика. Он выглядел подтянутым, у него были большие зеленые глаза и прямые темные волосы.

— Это Шторм. Ему тринадцать, и он с восточного побережья. — Появился другой мальчик. — Это Хантер; он тот мальчик, которого вы специально просили взять. — Арчер посмотрел на Перл, которая наклонилась вперед.

— Так это брат-близнец Уиллоу? Мальчик, которого мы знали как Джереми до того, как он приехал сюда? — тихо спросила Перл.

— Да, это он. Но он понятия не имеет, что у него есть сестра, и мы ему еще не сказали. Никто из мальчиков не знает, что в их новой школе будут девочки. Все, что им сказали, это то, что они были отобраны для новой экспериментальной школы, и я думаю, мы должны ожидать, что некоторые из них будут сопротивляться приходу сюда, — сообщил нам Арчер. — Быть оторванным от своих друзей, не зная, куда ты направляешься, нелегко никому.

— Хорошая мысль, Арчер. — Перл повернулась к Кайе. — Но девочки все знают, верно?

— Да, девочкам сказали, что они выбраны для проживания в Северных землях, и их заверили, что они будут в безопасности и заведут много новых друзей.

— Тем не менее, я предсказываю, что они будут напуганы, когда прибудут, — сказала Кристина и оглядела стол. — Может быть, вы, ребята, могли бы все побриться, чтобы выглядеть менее устрашающе?

— Ни единого гребаного шанса, — пробормотал Магни, и я молча согласился.

— Я побреюсь, — сказал Боулдер и получил благодарную улыбку от Кристины.

— Но я не буду, — сказал Арчер. — Сомневаюсь, что моя щетина напугает их.

Появилась голограмма третьего мальчика; он был блондином и очень красивым, с большими голубыми глазами.

— Это Соло. Его полное имя Соломон, названный в честь царя Соломона, ему четырнадцать лет, и он отличается физической ловкостью и силой.

После этого появились Нерон, Натан, Оскар, Султан, Уильям, Платон и Никола.

— Но подождите минутку, здесь нет ни одного десятилетнего ребенка, — сказала Перл с озадаченным выражением лица. — Идея состояла в том, чтобы найти детей как можно младше, чтобы они провели вместе по крайней мере три года. Ваши мальчики ведь уходят, когда им исполняется пятнадцать; у некоторых мальчиков будет всего год или два здесь.

— Верно, но тогда появятся новые, — возразил я.

— Но мы хотим, чтобы у них завязались глубокие дружеские отношения, — сказала Перл.

— Именно поэтому мы отобрали лучших мальчиков, выбранных за их открытость. — Я не упомянул, что внешность и обаяние тоже были критерием. Я не был глуп! Я сказал Арчеру найти самых храбрых, умных, сильных и симпатичных мальчиков во всей стране. Если бы эти мальчики представляли нас на Родине, я бы, черт возьми, позаботился о том, чтобы мы послали молодых людей, которые разжигали бы сексуальное желание и запускали фейерверк гормонов у девочек мамаш.

Перл прищурилась и бросила на меня подозрительный взгляд, но не стала развивать эту тему дальше, когда Арчер сказал:

— Все мальчики прибудут во вторник, а девочки — в понедельник. — Мы согласились, что было бы неплохо дать девочкам день на акклиматизацию, прежде чем позволить им познакомиться со своими новыми одноклассниками, и план таков, что, когда мальчики приедут во вторник, все девочки будут здесь, в доме Боулдера, с Кристиной и Кайей. У Арчера был очень авторитарный голос, и с тем, как он заняв место в комнате, было легко понять, почему он был бы хорошим наставником. Может, он и молод, но Арчер был альфой до мозга костей.

— Таким образом, мы сможем устроить мальчиков и дать им инструкции, прежде чем познакомить их с девочками.

— Хорошо, — сказал я. — По-моему, звучит разумно.

— Да, и поскольку девочки прибывают в понедельник, у нас есть всего три с половиной дня, чтобы подготовить последние вещи, — добавил Боулдер. — Мы с Кристиной заберем их у границы и проследим, чтобы они благополучно добрались до школы.

— Что, если кто-нибудь их увидит? — спросила Перл.

— Никто не увидит, — твердо сказала Кристина. — Совет дал мне разрешение забрать девочек на Родине. Никто их не увидит, потому что я позабочусь о том, чтобы они уже были внутри гибрида, когда мы пересечем границу.

— В гибриде нет места для девяти девочек, — практично сказала Перл.

— Нет, но они прибудут в течение дня, поочередно, так что все будет нормально.

— Я с радостью пришлю охрану. — Я кивнул Боулдеру.

— А как насчет спальных мест? — спросила Перл, взглянув в сторону Магни. — Для взрослых, я имею в виду.

— Мы строим пристройку на территории с комнатами для взрослых, — сказал Боулдер. — Пока у нас есть шестеро взрослых, которые разделят ночное дежурство между собой.

— Я не понимаю. — Перл покачала головой.

— У меня есть помощник по имени Марко; ему двадцать, и я готовлю его стать наставником, — объяснил Арчер. — И есть Магни, который будет обучать навыкам борьбы и выживания вместе со мной. Он согласился поработать в несколько смен, когда позволит его график. Кайя взяла Шелли в качестве ассистентки, а Кристина тоже вызвалась поработать в ночную смену.

— Шелли — сестра Рошель, верно? — спросила Перл.

— Да.

Боулдер наклонился вперед.

— План состоит в том, чтобы предоставить каждому взрослому небольшую комнату для себя, но чтобы они по очереди спали в главном доме вместе с детьми. Там всегда будет присутствовать по крайней мере один взрослый мужчина и женщина.

— Но Шелли не взрослая, — возразила Перл. — Ей всего пятнадцать.

— С ней все будет в порядке, — заверила меня Кристина. — Ты увидишь, когда встретишься с ней.

— Нам пришлось принимать решения, когда ты уехала, — сказал я Перл.

— Я понимаю. — Она кивнула. — Но теперь, когда я вернулась, я хочу быть полностью вовлеченной. — Ее голова повернулась к Кайе. — Может быть, я смогу тебе как-нибудь помочь. Мы должны ожидать, что дети будут разделены по уровню своей успеваемости.

— Это было бы потрясающе, — сказала Кайя. — И ты права, одна из самых больших проблем будет заключаться в том, что дети находятся на разных уровнях.

— Но ты не будешь спать в школе, — добавил я, потому что сама мысль о том, чтобы снова спать в одиночестве, беспокоила меня. Я почти потерял Перл, и я намеревался проводить с ней каждую ночь, получая удовольствие от того, что я упустил.

Она лишь бросила на меня быстрый взгляд, и это усилило мое ощущение, что что-то было не так.

— Кто будет защитником Шелли? — спросила Перл.

— Ей это не понадобится, — заявил Магни.

— Конечно, понадобиться — она молодая женщина, живущая среди взрослых мужчин и мальчиков, достигших половой зрелости, — отметила Перл.

Магни одарил ее самым холодным взглядом, как будто она только что оскорбила его лично. Напряжение между ними заставило меня нахмуриться. Я знал, что Магни не был самым большим поклонником Перл, но мне показалось, что он немного смягчился. Неужели между ними что-то произошло? Мой разум прокручивал возможные связи, пытаясь понять, что, черт возьми, снова заставляет ее быть холодной, а его — злым.

— Шелли младше восемнадцати, и любому мужчине, который прикоснется к ней против ее воли, грозит смертная казнь, — заявил Магни.

Перл, Кристина и Кайя обменялись взглядами, и не нужно было быть гением, чтобы понять, что они не согласны с нашими суровыми законами.

— Просто потому, что что-то незаконно, это не значит, что этого никогда не произойдет. — Перл бросила вызов Магни, приподняв бровь. — Я почти уверена, что похищение женщин тоже не законно, и все же ты сделал именно это.

Магни сузил глаза, его кулаки сжались.

— Ей не нужен защитник, — повторил он. — Потому что я лично дам понять любому мужчине и мальчику на этом острове, что если кто-нибудь прикоснется к Шелли, Кайе или любой другой женщине, если уж на то пошло, они умрут самой мучительной смертью в истории человечества.

Перл совсем не выглядела успокоенной его словами. Она повернулась ко мне.

— Что ты скажешь?

— Я говорю, что Магни прав. У девочек не будет преданных защитников, как у всех вас, но каждый мужчина в этой комнате будет присматривать за этими девочками, как будто они наши, чтобы лично защищать.

— Это верно, никто, бл*ть, не причинит вреда ни одной из моих маленьких девочек, — сказал Арчер с торжественным кивком.

Магни и Боулдер хмыкнули в знак поддержки.

— Хорошо. — Перл сосредоточилась на Кайе и Кристине, и я был озадачен тихим вздохом Кайи. Это было почти так, как если бы она не видела плюсов в том, что девочки были окружены таким количеством заботливых мужчин.

— Что не так? — спросил я ее.

— Ничего, — сказала Кайя слишком быстро.

Мои глаза сузились.

— Что не так? — повторил я.

— Я просто надеюсь, что вы все не будете сумасшедшими альфа-самцами-защитниками девочек, вот и все, — выдохнула Кайя.

— Подробнее, — сказал я резко.

Ее глаза метнулись к Магни и Арчеру, а затем снова ко мне.

— Это может быть немного чересчур из-за напряженности и постоянных угроз, и я, например, хотела бы создать спокойную обстановку, в которой дети могли бы расслабиться и расти.

— Спокойную? — медленно произнес я. — Ты же понимаешь, что во вторник в твоей школе будет по меньшей мере десять хулиганов.

На лице Арчера была самодовольная улыбка, а руки он сложил на груди.

— Я пытался сказать ей это, но у нее какие-то сумасшедшие идеи о том, какой должна быть школа.

Кайя ответила:

— Все, что я говорю, это: не дышите в затылок девочкам, потому что вы хотите их защитить. Я тоже там, и я обеспечу безопасное убежище ненасилия.

Арчер махнул на нее рукой, глядя прямо на меня.

— Ты это слышал?

— Угу.

— Я ценю, что вы попросили нас вместе разработать учебную программу, но это немного сложно, когда мы практически во всем расходимся во мнениях. — Он бросил на Кайю многозначительный взгляд. — Расскажи им о своей безумной идее, что детям нужно вместе принимать душ.

— В этом нет ничего безумного, — возразила Кайя. — Нагота — это естественно, и наши дети всегда принимают душ вместе после физических упражнений. Таким образом, они спокойно воспринимают свое и чужое тело. Они понимают, что нечего скрывать или стыдиться.

Арчер, фыркнув, покачал головой, но я посмотрел на Перл и Кристину, ожидая, что они скажут, что это была шутка. Они выглядели смертельно серьезными.

— Хорошо, пусть они принимают душ вместе, — сказал я, проглатывая свою усмешку. Боже, мамочки понятия не имели, как легко они это для нас делали. — Это отличная идея — мне нравится!

— Ты не можешь быть серьезным, — возразил Арчер.

— Разве ваши мальчики обычно не принимают душ вместе? — спросила Перл.

— Конечно, — сказал Арчер. — Но это другое дело. Некоторые девочки достаточно взрослые, чтобы иметь развитую грудь. У нас будет десять похотливых подростков, пытающихся скрыть свои стояки. Я, бл*ть, не собираюсь заставлять их проходить через это.

— Они не будут сексуально возбуждены, — наивно утверждала Кайя. — Мы принимали душ группами с нашими одноклассниками на протяжении всего нашего детства, и я никогда не видела, чтобы это возбуждало мальчиков. Все совсем не так.

— О, да? — Арчер наклонился ближе. — Ну, наши мальчики не воспитываются с девочками, и я обещаю тебе, что они отреагируют.

Магни заерзал на своем месте.

— Как долго вы принимаете душ вместе? — спросил он женщин, и я услышал необычное любопытство в его голосе.

— Обычно на протяжении всей средней школы, но, как я вам уже говорила, — сказала Перл, — нас не очень волнует пол, и мы не сексуализируем обнаженное тело.

Магни потер лоб.

— Черт возьми, мне будут сниться влажные сны о том, как я мальчик-подросток в общественном душе, полном молодых женщин.

— Я действительно не вижу проблемы, — сказала Кристина. — Вы тоже это делаете. Ты только что признал, что мальчики принимают душ вместе.

— Да, но они все мальчики, — сказал Арчер в отчаянии.

— И что? Иногда мальчикам нравятся мальчики. Только не говори мне, что в Северных землях нет ни одного гомосексуалиста.

— Это случается, — сказал я.

— И вы отделяете этих мальчиков от принятия душа с другими?

— Нет, конечно, нет.

— Почему нет? Они могут сексуально возбудиться, — сухо сказала Кайя. — Вы ведете себя по этому поводу как законченные лицемеры. Это просто душ, а не секс-клуб.

Мои глаза метнулись к Перл, когда Кайя напомнила, что на Родине есть секс-клубы, и то, что я знал, что Перл когда-то посещала один из них, не улучшило моего настроения.

Арчер наклонился к Кайе.

— Если ты так думаешь, то как насчет того, чтобы мы с тобой несколько раз сходили в душ, просто чтобы проверить твою теорию о том, что в этом нет ничего сексуального.

— Этого, бл*ть, не произойдет, — твердо заявил Магни.

— Может быть, мы можем пока подождать с совместным принятием душа, — предложила Перл.

— Хорошо, но я не откажусь от массажа, — сказала Кайя и на этот раз скрестила руки на груди, упрямо надув губы.

— Массаж? — я наклонил голову.

— Да, научно доказано, что человеческое прикосновение важно по многим причинам, одна из которых заключается в том, что оно уменьшает стресс и помогает сблизить людей. В моем классе дети всегда по полчаса массируют друг друга два раза в неделю.

— И это, очевидно, противоречит моей политике держи руки при себе, — отметил Арчер.

— Почему ты не хочешь, чтобы твои мальчики прикасались друг к другу? — спросила Кристина с озадаченным выражением лица.

— Потому что это всегда заканчивается дракой.

— Конечно, это так, — сказала Кайя в лекторской манере. — Как еще бедные мальчики могли бы удовлетворить свою потребность в физическом прикосновении?

— Я предлагаю проголосовать за это, — предложила Кристина.

— Нет. — Арчер выпрямился в своем кресле. — Достаточно того, что мне приходится идти на компромисс с Кайей; я не хочу, чтобы остальные из вас тоже были втянуты в это.

— Почему нет? — спросила Кайя. — В каждой школе есть Совет, состоящий из членов, работающих над поддержкой школы. Мы семеро должны сформировать правление.

— Отличная идея, — вмешалась Кристина.

Я поднял руку, чтобы остановить их.

— Есть только два человека, у которых есть окончательное решение, и это я и Перл. Я не собираюсь делиться властью ни с кем, кроме нее.

— Чепуха; это отличное упражнение в демократии и прекрасно согласуется с тем, что школа является экспериментальной, — сказала Перл и подняла руку. — Кто голосует за то, чтобы отныне мы семеро были школьным Советом?

Четыре руки поднялись, три руки остались опущенными.

— Предатель, — пробормотал я Боулдеру, который просто ухмыльнулся мне в ответ.

— Эй, я всегда чувствовал, что у тебя слишком много власти для твоего же блага. Я рад немного помочь тебе распространить ее, — сказал он.

— Вы согласны со своим положением в школьном Совете? — спросила Перл у Магни и Арчера.

Они оба согласились после долгого взгляда в мою сторону.

Обычно я бы положил конец этому перевороту, но то, что Перл была холоднее ко мне, беспокоило меня, и я подумал, что, возможно, эта маленькая победа смягчит ее.

— Отлично, — сказала она. — Тогда давайте проголосуем за массаж. Кто за то, чтобы попробовать идею Кайи и позволить детям гладить друг друга по шее?

Моя рука поднялась, как и у всех, кроме Арчера и Магни.

— Спасибо, — торжествующе сказала Кайя, — а кто поддерживает медитацию по расписанию два раза в день?

— Я даже не знаю, что это такое. — Магни покачал головой.

— Это то скучное дерьмо, где они сидят и ничего не делают с закрытыми глазами, — объяснил Боулдер.

— Ааа. — Магни кивнул. — Нет, это просто пустая трата времени. — Он повернул большой палец вниз.

— Вы не можете проголосовать по этому вопросу, пока на самом деле не попробуете медитировать хотя бы неделю, — сказала Перл, указывая пальцем на всех нас, мужчин. — Для нас это не подлежит обсуждению. Медитация имеет основополагающее значение в нашей жизни, и наши дети привыкли к ней.

— Тогда раз в день, — предложил Арчер, и это было согласовано.

Мы обсуждали дисциплину и применение физических наказаний, из-за чего неудивительно, что группа разделилась на мужчин и женщин. Мы обсудили ежегодную тренировку по выживанию, которую должны были пройти все мальчики Севера. Женщины были в ужасе от того, что детей оставят в лесу группами по пять человек на три дня и две ночи без еды и постоянного присмотра.

— Мы могли бы сказать вам «да» по поводу душа, если вы предоставите нам лагерь выживания, — предложил я, но в конечном счете было решено отложить голосование.

Я хотел, чтобы Перл посмотрела на меня, и, возможно, именно отчаяние, вызванное во мне ее хладнокровием, заставило меня сказать то, что я сказал дальше.

— Хорошо, и пока мы все здесь, я хотел бы пригласить вас на нашу свадьбу в эту субботу, — заявил я.

— В эту субботу? — Перл уставилась на меня. — Это через два дня, я думала, мы подождем несколько недель.

— Нет необходимости ждать, — сказал я.

— Тебе не кажется, что это немного поспешно? Не говоря уже о том, что мы немного заняты, — пробормотал Магни, и я почувствовал, как к моему лицу приливает жар. Какого хрена?

— Могу я привести Рейвен? — спросила Кайя, и, по крайней мере, она улыбалась.

— Нет! И ты тоже не пойдешь, — сказал Арчер Кайе, чье лицо вытянулось.

— Почему? Я никогда не была на свадьбе, — возразила Кайя.

Арчер напрягся и посмотрел на меня.

— Это будет церемония с аудиторией или просто частное собрание?

— Это будет публично, — сказал я.

— Тогда ты не можешь отпустить Кайю, — настаивал Арчер. — Она одинокая женщина, и мужчины потребовали бы сражаться за нее.

— О, она не пойдет! — прогремел Магни. — И нет никакого гребаного способа, чтобы Рейвен тоже была там. Нам нужно сохранить этот проект в безопасности, и выставлять напоказ два сокровища подобным образом было бы чертовски безрассудно.

— Но ты только что сказал, что никто не прикоснется к девочке младше восемнадцати, — заметила Кайя.

Все мужчины за столом выглядели напряженными.

— Они этого не сделают, — сказал я, потому что не было причин рассматривать наихудшие сценарии.

— Вообще-то, я хотела бы пригласить свою маму, — объявила Перл, и в моей голове словно заиграла сладкая мелодия. С ее хладнокровием я боялся, что она струсила, и как я мог винить ее после всех моих вчерашних признаний?

— Ты можешь пригласить свою маму, — заверил я ее.

— И Кайя, и Рейвен тоже будут там в качестве моих гостей. Официально мы скажем, что Кайя — моя подруга, а Рейвен — дочь Кайи. Таким образом, каждый мужчина Севера будет знать, что не стоит возлагать больших надежд, поскольку Кайя якобы приехала ненадолго.

— Да, это хороший план, — согласилась Кайя и подождала, пока я заговорю.

— Это могло бы сработать, — сказал я. — Хорошо, я обязательно упомяну, что вы двое — приглашенные гости.

Магни стукнул кулаком по столу.

— Я не хочу, чтобы Кайя была там, и как ее защитник я могу принять это решение.

— Как насчет того, чтобы ты решил дать ей немного подышать? — воскликнул Арчер и, прищурившись, посмотрел на Магни. — Кайя — не Лаура, и она, бл*ть, не сбежит. Тебе не обязательно все время следить за ней.

— Ты только что сам доказал, что она не должна идти, — обвинил Магни.

— Да, но я не стучу по столу и не пугаю ее.

Неловкое молчание повисло за столом, пока двое мужчин смотрели друг на друга.

Я был правителем, и хотя Магни был прав, я не мог позволить ему диктовать мне.

— Свадьба состоится в эту субботу, — спокойно сказал я, игнорируя борьбу за власть между моим братом и Арчером. — Кайя, тебя будет сопровождать Магни, а Рейвен будет под защитой Арчера. — Я встал. — Магни, ты пройдешься со мной? Мне понадобится твое мнение о кое-каких делах свадьбы.

Он отодвинул свой стул и выбежал вперед меня, взбешенный своей стычкой с Арчером и тем, что я не прислушался к нему.

— Спасибо за обед, — сказал я Боулдеру. — Отбивные были восхитительными.

— Не за что. — Он ухмыльнулся мне. — Я сам подстрелил этого дикого кабана, когда был с рейнджерами. Тебе следовало пойти с нами.

Все три женщины скривились от отвращения, поэтому я дал короткий ответ.

— Может быть, в следующий раз.

Глава 28

Ловушка

Хан

Магни расхаживал перед домом рядом с дроном, на котором мы с Перл приехали.

— Давай прогуляемся, — сказал я и указал в сторону леса.

— Хорошо. — Он пошел, не говоря ни слова, но выплескивая гнев и разочарование в избытке.

— Ты выступаешь против моего брака с Перл? — спросил я, когда мы углубились в лес, следуя по тропинке, по которой я ходил раньше.

— Я же сказал тебе, что я ей не доверяю, — сказал он резким тоном.

— Да, ты говорил. И я сказал тебе, что доверяю ей.

— Женщины не такие, как мы; они совершают иррациональные поступки. — Он схватил ветку и отломил длинную веточку, разрывая ее на куски, пока мы шли. — Как, черт возьми, ты можешь быть так уверен, что Перл не шпион? Разве я не говорил тебе, что Совет сделает вид, будто они против того, чтобы она была здесь, хотя на самом деле они послали ее сюда с самого начала.

— Я должен доверять своей интуиции.

— Тогда ты дурак. Ты действительно думаешь, что Совет позволил бы ей вернуться сюда, чтобы выйти за тебя замуж, если бы она не была на какой-то миссии?

— Нет, конечно, нет, — усмехнулся я. — Они согласились позволить ей выступить в Совете только после того, как Кристина и другие сняли видео, в котором Боулдер стратегически обвинил Перл в том, что она сделала меня слабоумным. — Я пристально посмотрел на него. — Я должен был бы быть идиотом, чтобы не понять, что они послали ее сюда в надежде, что она смягчит меня и сделает нас более цивилизованными.

Магни резко остановился и толкнул меня в плечи.

— Видишь, вот о чем я говорю. Ты, бл*ть, не можешь позволить им изменить нас. Мы последние свободные люди, и я не позволю мамашам таким образом проникнуть к нам. Разве ты не видишь, что мы здесь под ударом?

— Под ударом? — мои губы приподнялись в улыбке. — Ты забываешь, что это происходит в обоих направлениях.

— Хм?

Я воспроизвел статью, которой Перл поделилась со мной вчера.

— Они делают законным упоминание о нас; ты понимаешь, насколько это важно?

Глаза Магни пробежали по тексту, зависшему в воздухе над моей рукой.

— Как раз вовремя.

— Перл говорила от нашего имени в Совете. Не забывай, что именно из-за нее у нас появился школьный проект с самого начала. Разве ты не рад, что наше женское население растет? Особенно с учетом того, что девять девочек присоединятся к нам в понедельник.

Я понял свою ошибку, когда сказал это. Да, у нас появилось больше женщин, но в процессе он потерял свою жену.

— Я понимаю, что Перл не совсем зло, но… — выдохнул Магни.

— Зло? Ты себя слышишь? — Я почувствовал, как вспыхивает мой гнев. — Перл — это противоположность злу. Она чертовски самоотверженна и добра ко всем, включая тебя, а все, что ты делаешь, это ненавидишь ее.

Магни, защищаясь, расправил плечи.

— Я просто несу чушь, когда вижу это, и что-то в Перл не так.

— Почему? Потому что слишком немыслимо, чтобы она действительно любила меня?

— Я этого не говорил.

— Ты не должен был этого делать, — сказал я ворчливо. — Мне самому трудно в это поверить.

— Ты слишком строг к себе.

— Да, интересно, почему? — парировал я, и мы оба знали, что я имел в виду человека, который был суров со мной с самого рождения.

— Эй. — Магни положил руку мне на плечо. — Ты делаешь хорошую работу; просто не поддавайся на их уловки.

— Перл собирается стать моей женой. — Я сказал это, приподняв бровь, чтобы соответствовать моему не подлежащему обсуждению тону голоса.

— О, так вот как это бывает? Ты собираешься рискнуть всем этим? — Он фыркнул и покачал головой. — Невероятно. Но давай посмотрим, захочешь ли ты пройти через это, когда мы узнаем, кому она действительно предана, — бросил он вызов. — Мы с Боулдером устроили для нее ловушку.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — беспокойство распространилось в глубине моего живота.

— Мы убедились, что она подслушала наш разговор о том, как мы попали на Родину.

— И?

— И если она не сказала тебе, то это, вероятно, потому, что она приберегает эту информацию для своих мамаш. — Магни прошипел последнее слово.

Моя нервная система вспыхнула от ощущения огненных муравьев, бегающих вверх и вниз по моим рукам:

— Когда она услышала, как ты говорил об этом?

— Несколько часов назад, и, судя по твоей невежественности, я предполагаю, что мамаша Перл не прибежала к тебе с этой новостью, не так ли?

Нет, она этого не сделала. На самом деле, она была холоднее, чем обычно, и теперь у меня появилась идея, почему. Острое ощущение тошноты заставило меня наклониться и положить руки на колени.

— Что? Неужели к тебе наконец-то подкрадывается сомнение? — сказал Магни, и когда я поднял глаза, он возвышался надо мной со скрещенными руками. — Самое гребаное время тебе вытащить голову из своей задницы и начать видеть то, что вижу я.

Я глубоко выдохнул и поднялся во весь рост.

— Мне нужно поговорить с ней.

— Нет. — Магни положил руку мне на плечо. — Не спускай с нее глаз. Мы не дали ей никакой ценной информации, так как все это было выдумкой. — На его лице появилась ухмылка.

— Что ты сказал?

— Только то, что город назывался Нортгейт, а контактное лицо звали Осел Джонни.

— Как насчет виски?

— Да, но она этого не узнает. У них нет виски.

— Но у меня есть. В моем кабинете есть бутылка, идиот.

Магни сморщил нос.

— Ты думаешь, она заметила?

Я потер лоб.

— Это Перл. Она наблюдательна и очень умна. Конечно, она заметила. Держу пари, она могла бы нарисовать все детали моего офиса.

Магни пнул ногой несколько листьев.

— Черт, я не подумал об этом. Так ты думаешь, она поняла, что мы ее подставляем?

Я закатил глаза, злясь на него за то, что он так рисковал моим будущим.

— Я не знаю.

— Ну, не говори ей ничего; просто подожди и посмотри, скажет ли она тебе, — настаивал Магни.

— Иногда ты настоящая заноза в заднице, — пробормотал я, когда мы возвращались тем же путем, которым пришли.

— Прямо как ты, — ответил он. — Но ты мой брат, и это моя работа — спасать твою задницу.

— Я знаю, — признался я. — И если ты прав, я этого не забуду. — Нет, у меня не было ни малейшего шанса забыть что-то, что полностью разорвало бы меня на части.

Глава 29

Лояльность

Хан

Я надеялся, что Перл расскажет мне, что ее беспокоит, как только мы останемся одни. Но, возвращаясь на дроне, она все еще была замкнута.

Мой разум беспокоился о том, что сказал мне Магни. Я ужасно хотел, чтобы он ошибался, и продолжал возвращаться к прошлому вечеру. Я был готов отказаться от нас, но Перл боролась за нас и вернула меня из бездны. Она открыто говорила о своих чувствах, заявляя о своей любви ко мне, так почему же она была холодна сейчас? У меня не было большого опыта общения с женщинами, и я чувствовал себя сбитым с толку и отвергнутым.

— Что не так? — спросил я.

— Ничего. Просто у меня много чего на уме.

— Например, что?

— Школа и Совет.

В моей голове зазвенели тревожные колокольчики.

— А что насчет Совета?

Она накрутила на палец прядь своих длинных светлых волос.

— Я просто до сих пор в шоке, что они так со мной обошлись. Что, если бы Кристина и другие не сняли то видео, которое заставило Совет согласиться наконец выслушать меня? А что, если бы я не смогла убедить Совет позволить мне вернуться сюда? — ее хмурый взгляд образовал треугольник между бровями. — Я начинаю задаваться вопросом, сколько людей попадают в места размышлений, которым там не место.

— Ты слишком сильна, чтобы они могли тебя удержать, Перл, — сказал я и наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Это неправда, — ответила она и легонько чмокнула меня вместо горячего поцелуя, на который я надеялся.

Замешательство заставило меня откинуться на спинку стула и посмотреть в окно, ее маленький отказ разбередил раны моего прошлого. На этот раз моя неуверенность затронула самое зараженное воспоминание из всех, и перед моими глазами появились темные пятна от боли, связанной с этим конкретным воспоминанием.

— Нееет…! — пронзительный крик исходил от мистера Зобеля, который стоял рядом с моим отцом на балконе.

Мой отец потянулся к своему другу, когда мистер Зобель упал на колени, запустив руку в волосы, а его глаза расширились от ужаса.

На секунду я оцепенел, пытаясь позволить последним секундам догнать меня. Всего минуту назад мы смеялись и болели за Питера, сына мистера Зобеля, который провел свой первый турнир. Питер был сильным и быстрым, опытным бойцом на четыре года старше меня, которого я уважал и на которого равнялся с детства.

Но Питер допустил роковую ошибку, и его противник подобрался слишком близко. Сначала я подумал, что мужчина тянется к шее Питера, пытаясь задушить его, но нет. Это было такое быстрое движение, а потом все закончилось. Без предупреждения этот человек свернул Питеру шею. Мой друг собирался атаковать — бросился на своего противника с поднятыми руками, напрягшимися мускулами и огнем в голубых глазах, пока его голова не повернулась неестественно, и он замертво не упал на землю.

Теперь победитель расхаживал по сцене, ударяя себя в грудь и выкрикивая свой тестостерон ликующей публике, которая обожала его за это. Этот человек был безжалостным убийцей и впитывал их восхищение.

Рядом со мной, на балконе, мой отец наклонился и разговаривал с мистером Зобелем, бормоча что-то, чего я не мог расслышать, но Магни был ближе, и выражение его лица сказало мне, что он в ярости.

— Не смей, бл*ть, так говорить. — Он толкнул нашего отца, который сузил глаза и отдал короткую команду.

— Магни, сходи за своей матерью, мистеру Зобелю нужно прилечь.

Магни развернулся и пошел прочь, а я последовал по его стопам.

— Что он сказал? — спросил я с жутким чувством, что это как-то связано со мной. Физическое давление Магни на нашего отца было впервые, и я хотел знать, какие слова спровоцировали его на такую реакцию.

— Ничего, — тихо прошипел Магни, и это только подтвердило, что речь шла обо мне.

Положив сильную руку на плечо моего брата, я остановил его.

— Что этот ублюдок сказал на этот раз? — мой суровый взгляд и ледяной тон требовали правды.

Магни выдохнул воздух, его голубые глаза на секунду закрылись, прежде чем он встретился со мной взглядом.

— Ублюдок сказал, что хотел бы, чтобы это был ты, а не Питер, потому что, по крайней мере, тогда он мог бы умереть, зная, что у Северных земель будет сильный правитель в моем лице.

Мое лицо оставалось бесстрастным. Только кадык дернулся у меня в горле, когда я с трудом сглотнул и почувствовал, как снаружи моего сердца образуется новый слой брони.

— Не позволяй ему добраться до тебя, — напомнил мне Магни, как делал это годами. — Ты же знаешь, как ему нравится играть в интеллектуальные игры.

Да, я знал, потому что обычно я был целью этих интеллектуальных игр, но сейчас все было по-другому.

— Я должен позвать маму, — пробормотал Магни, схватил меня за плечо и наклонился. — Но потом мы с тобой выпьем в память о Питере и напьемся, хорошо?

— Я не могу поверить, что он мертв, — сказал я бесстрастно, поскольку реальность смерти моего друга еще не дошла до меня.

— Я тоже. Это полный пи*дец! — Магни снова потряс меня за плечо, прежде чем уйти.

Я не знаю, как долго я стоял там, мои кулаки были сжаты так же сильно, как и челюсть, моя ненависть к отцу росла каждый раз, когда слова Магни прокручивались в моей голове.

«Он хотел бы, чтобы это был ты, а не Питер, потому что, по крайней мере, тогда он мог бы умереть, зная, что у Северных земель будет сильный правитель в моем лице».

Мистер Зобель был бледен как привидение, когда ему помогли спуститься с балкона на стул в большой комнате, где я стоял.

Я наблюдал, как мой отец беспокоится о своем друге, и видел, как моя мать подбежала и опустилась на колени на толстый ковер, чтобы взять мистера Зобеля за руку, выражая соболезнования и добрые слова.

Было абсурдно наблюдать, как мой отец осыпает своего старого друга сочувствием и добротой, когда все, что он мог предложить мне, своему старшему сыну и наследнику, были резкие слова.

Может быть, если бы он был ублюдком для всех, меня бы это так не волновало, но он любил Магни и мою мать. И очевидно, что он также глубоко заботился о своем друге, мистере Зобеле.

Это меня он ненавидел.

Потому что я был для него большим гребаным разочарованием и стоял на пути его любимого сына Магни.

Было легко ненавидеть Магни, и в течение многих лет я так и делал.

Но потом я заметил, как Магни возмущался фаворитизмом нашего отца, и мы сблизились, несмотря на это. Теперь, когда мне было двадцать пять, Магни был моим ближайшим союзником и другом.

После того, как моя мать и Магни вывели мистера Зобеля из комнаты, я подошел к отцу с чувством холода и отстраненности в сердце.

— Мне жаль, что Питеру пришлось умереть сегодня. Это большая потеря для всех нас, — механически сказал я.

Мой отец кивнул и вытер пот со лба.

— Убедись, что его убийца встретится с лучшим бойцом в следующем раунде. Я хочу, чтобы его уничтожили за то, что он сделал с Питером. — Расхаживая по комнате, он продолжил: — Такой гребаный трус. Любой может сломать человеку шею — какой в этом спорт? В мои дни мы сражались с честью. — Он поднял глаза и замахал руками в моем направлении. — Ваше поколение не знает, что значит честь. Душить, ломать кости, проламывать кому-то череп — вот что делают настоящие мужчины. Не какой-нибудь модный прием кунг-фу, чтобы оборвать жизнь за секунду, — разговаривая, он вернулся на балкон, и я последовал за ним. Застонав от гнева, он принял свою любимую позу: расставил ноги, крепко уперся руками в бедра и широко расставил локти. То, как он опустил подбородок, придавало ему угрожающую позу, излучавшую устрашающую силу. — Где этот ублюдок?

Я сразу заметил убийцу Питера, который сейчас в зале наслаждается своей славой, готовясь увидеть следующий бой.

— Я хочу, чтобы этот кусок дерьма сдох, — прорычал мой отец.

— Почему бы мне самому не спуститься и не бросить ему вызов? — спросил я сардоническим тоном. — Если тебе повезет, он свернет и мне шею, и твое желание сбудется.

Мой отец выгнул бровь, глядя на меня.

— Ах, так Магни сказал тебе, не так ли?

Мое молчание подтвердило это.

— Тск. — Он отпустил меня, покачав головой. — Ты всегда был таким чертовски драматичным. Просто убирайся отсюда. — Когда он поднял руку и толкнул меня ладонью в лицо, как будто я был маленьким мальчиком, закатывающим истерику, я действовал инстинктивно.

— Не смей, бл*ть, прикасаться ко мне! — прорычал я низким голосом и толкнул его назад достаточно сильно, чтобы сбить с ног.

Мой отец был проворен для своего возраста и быстро встал, отряхиваясь и проклиная меня.

— Ты избалованный маленький сопляк, ты бросаешь вызов моему положению?

— Нет. — Я начал уходить, когда его слова заморозили меня до глубины души.

— Я имел в виду все, что сказал, — прошипел он. — Это должен был быть ты там!

— Хан! — Перл позвала меня по имени, как будто какое-то время пыталась привлечь мое внимание.

— Что? — я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Ненавистные слова моего отца, сказанные девять лет назад, все еще отдавались в моей груди.

— Когда мы вернемся, мне нужно поговорить с мамой и пригласить ее на свадьбу, — сказала Перл.

— Хорошо.

— И что ты предлагаешь мне надеть? У меня есть та фиолетовая юбка, которая, как ты сказал, тебе понравилась… — начала она.

— Нет, я попрошу портного прийти сегодня, и ты закажешь белое платье.

— Но смогут ли они сшить платье за два дня?

— Да; если вы сможете договориться о дизайне, роботы портного поработают всю ночь и подготовят его для тебя завтра утром.

— Но почему белый?

— Традиция, — сказал я и взял ее за руку.

Мы разделились, когда добрались до поместья. Перл удалилась в нашу комнату, а я пошел в свой кабинет, где наблюдал за ее разговором с матерью. Перл, вероятно, разозлилась бы, если бы узнала, что я шпионил за ней, но я был помешан на контроле, и после того, что Магни рассказал мне о ловушке, которую он устроил для Перл, я нервничал и нуждался в ответах.

Ее разговор с Изобель был коротким и по существу. Перл объяснила, что церемония состоится в субботу и что она хотела бы, чтобы ее мать приехала. Изобель пообещала, что сделает это, и они договорились о деталях, когда встретиться на границе.

К моему облегчению, Перл ничего не упомянула о несанкционированном пересечении границы.

Звонок только что закончился, когда Магни просунул голову в мой кабинет.

— Итак, есть какие-нибудь новости? Она сказала тебе об этом на обратном пути?

— Нет, но она только что поговорила со своей мамой и ничего не сказала о том, о чем она слышала, как вы с Боулдером обсуждали.

— Она бы не стала. — Он наклонил голову. — Ты сам сказал, Перл не глупа. Она должна догадываться, что ты можешь слушать ее разговоры с матерью. Она собирается подождать, пока они с Изобель не окажутся лицом к лицу.

— Или, может быть, она вообще ничего ей не скажет, — сказал я, выражая надежду, что Перл будет верна мне.

Магни плюхнулся на стул перед моим столом.

— По крайней мере, отложи свадьбу, — предложил он.

— Нет.

Он разочарованно выдохнул воздух.

— И как ты собираешься провести церемонию? Я имею в виду, что обычно ритуал проводит правитель, — сказал он. — Но поскольку это ты женишься… — он приподнял обе брови, как бы говоря: «Видишь проблему»?

— Я думал, ты сможешь это сделать.

— Почему я? — спросил он, нахмурившись. — А ты не можешь попросить священника или кого-нибудь еще?

— Нет. Перл не религиозна, и я тоже. Кроме того, последние два столетия свадьбы проводил правитель, а ты мой заместитель.

— Да, но… — он почесал плечо и опустил глаза, как будто на полу был написан предлог отказаться.

— Я сделал это для тебя и Лауры, — напомнил я ему.

— Это другое. — Он заерзал на стуле. — Если я прав и Перл шпионка, я буду чувствовать себя виноватым за то, что запер тебя в браке с ней. Если только… — он задумчиво постучал себя по подбородку.

— Что?

— Ты мог бы сделать развод законным. Таким образом, ты мог бы избавиться от нее, если она шпионка.

— Это законно — развестись, — указал я.

— Да, но только если речь идет о физическом насилии.

— О, это будет, если она предаст меня, — сказал я торжественно. — Я гарантирую, что у нее будет самая красная задница в стране.

— Порка — это не жестокое обращение, — заметил Магни.

Я приподнял бровь.

— Перл подумает, что это так.

— Правильно! — Магни кивнул. — Просто не будь с ней мягок. Если тебе нужен совет о том, как дисциплинировать ее, я мог бы…

— Не надо. — Я поднял руку. — Мне не нужны твои советы по отношениям.

Его глаза потемнели.

— Нет, конечно, нет. Зачем тебе советоваться с мужем, жена которого сбежала?

— Я не это имел в виду.

Магни встал.

— Правильно!

— Магни, — сказал я умиротворяющим тоном, но он уже уходил, повернулся у двери и сказал:

— Я проведу церемонию завтра и улыбнусь перед камерами, но знай: я все еще, черт возьми, не доверяю ей.

После того, как он ушел, мой день был занят деталями. Весь мой персонал работал как пчелы, готовясь к церемонии, и я не видел Перл до полуночи, когда лег спать.

— Ты спишь? — прошептал я.

— Спала, — сонно сказала она и повернулась на бок лицом ко мне. — Я не видела тебя весь день.

— Я знаю. Я должен был позаботиться о приготовлениях.

— Ты обещал, что это не будет чем-то необычным.

— Это так. — Я взял ее за руку. — Но я все равно хочу, чтобы все было идеально.

Ее веки отяжелели, и она изо всех сил старалась не заснуть.

— Эй, — прошептал я, чувствуя тяжелый узел в животе. — Ты в порядке?

— Угу. — Она моргнула, открыв свои прекрасные голубые глаза, и потерла нос. — Просто немного нервничаю.

— О церемонии или о встрече с твоей мамой?

— И то, и другое, я полагаю. Ты знаешь, о моей маме…

— Да?

— Не сердись на нее за то, что она сделала, — мягко сказала Перл. — Моя мама пыталась защитить меня.

— Заперев тебя?

— Хан, — взмолилась Перл. — Я тоже была зла на нее, но она моя мама, и я люблю ее.

— Я буду с ней мил, — пообещал я.

— Хорошо. Моя мама — необыкновенная женщина, и она может быть нашим самым сильным союзником в Совете, если ты сможешь заставить ее понять, почему я влюбилась в тебя.

— Ты хочешь, чтобы я показал твоей матери, какой я превосходный любовник? — поддразнил я.

Она с любовью похлопала меня по руке.

— Нет, эта часть тебя предназначена только для меня.

— Ты чертовски права, это так, — согласился я и поцеловал ее в лоб, взволнованный тем, что Перл, казалось, относилась ко мне теплее, чем на острове Боулдерз.

— Сегодня я спросила Кристину о том, чего ожидать на церемонии, но она сказала, что мало что помнит со своей свадьбы. Очевидно, она была слишком шокирована твоим предательством. — В ее тоне была резкость.

— Да, — вздохнул я. — Признаю, что это был не самый лучший момент для меня, но ты можешь быть уверена, что я не преподнесу тебе никаких сюрпризов.

— Хорошо! — Она подалась вперед, чтобы поцеловать меня. — Тогда спокойной ночи.

— Эй, — прошептал я и притянул ее ближе. — Если бы я хотел сделать тебе свадебный подарок, что бы я тебе подарил?

Мои слова заставили ее приподняться, как будто ей в голову пришла внезапная идея.

— Я могу попросить о чем-нибудь? — спросила она.

— Конечно, я дам тебе все, что в моих силах дать.

С внезапным приливом энергии Перл села, скрестив ноги, и повернулась ко мне с серьезным выражением лица, которое я видел раньше. У нее было что-то важное на уме, и она пыталась идеально сформулировать это в уме, прежде чем произнести вслух.

— Просто выкладывай, — нетерпеливо сказал я.

Она облизнула губы.

— Чего я хочу от тебя больше всего, так это безопасности для моего народа.

Ее просьба заставила меня тоже сесть, прислонившись к спинке кровати и скрестив руки на груди.

— Твоего народа? Я думал, теперь мы твой народ.

— Так и есть! Выйдя за тебя, я делаю жителей Родины и мужчин Севера своими людьми, и я хочу безопасности для всех.

— Я не совсем понимаю, о чем ты просишь меня сделать.

— Я хочу, чтобы ты дал мне обещание, — строго сказала она.

Я напрягся, но ждал, когда она заговорит.

— Я весь день искала способ поговорить с тобой об этом, но для меня это был бы идеальный свадебный подарок.

Я сделал ей знак, чтобы она уточнила.

— Ты знаешь, что Магни нашел способ пересечь границу, и именно так он похитил Афину?

— Угу.

— И ты знаешь, сколько раз я просила тебя что-нибудь с этим сделать.

— Я не собираюсь мучить своего брата. Он пообещал, что больше так не сделает.

— Но другие могли бы, — сказала она. — И теперь тебе не придется пытать его, потому что я знаю, где находится проход.

Мои брови взлетели вверх, и жужжащее ощущение надежды пронзило меня с головы до ног.

— Действительно?

— Да, и я хочу, чтобы ты пообещал мне, что положишь этому конец. Я не могу беспокоиться о том, что другие женщины могут быть похищены.

— Где это? — спросил я. — Я обещаю тебе, что если ты сможешь указать мне точное местоположение, я лично пойду и проверю. И если это действительно так, я его закрою.

— Спасибо. — Перл вздохнула с облегчением. — Я подслушала, как Магни и Боулдер упоминали, что они пересекли границу в городе под названием Нортгейт и что их контактное лицо звали Осел Джонни.

— И кому ты это рассказала? — спросила я, затаив дыхание.

— Только тебе.

— Не Совету?

— Нет. — Она указала на меня пальцем. — Но если ты откажешься закрыть проход, я могу сказать им.

Я даже не расстроился из-за последней части, а расплылся в широкой улыбке. Она сказала мне. Перл, бл*ть, рассказала мне раньше всех. Она была верна мне!

Толкнув ее обратно на кровать, я перекатился на нее сверху и вложил всю свою благодарность в глубокий поцелуй.

Она толкнула меня.

— Это серьезно. Я хочу, чтобы ты это прекратил!

— Милая, они разыграли тебя. — Я усмехнулся ей в шею и почувствовал легкость, как перышко, в моем сердце. Она была моей женщиной в первую очередь.

— Что ты имеешь в виду, они разыграли меня?

— Нортгейт — крошечный городок в верхнем восточном углу Северных земель, примерно так далеко от границы, как только можно. Я гарантирую, что это не то место, где Магни переправился на Родину. Во-вторых, «Осел Джонни» — это название виски, а не человека.

— Откуда ты знаешь? У мужчин Севера очень непонятные имена, — сказала она.

Я рассмеялся.

— Назвать ребенка в честь бутылки виски? Я имею в виду, отдай нам должное, детка. Разве ты не видела бутылку в моем кабинете?

— Конечно, я видела, но это могло быть псевдоним.

— Ты права. — Я проглотил свою усмешку. — Я не должен дразнить тебя, но поверь мне, это была ловушка, и я просто чертовски счастлив, что ты рассказала все мне.

Перл слегка рассмеялась, когда я покрыл двадцатью быстрыми поцелуями ее нос, щеки, лоб, подбородок, рот и линию подбородка.

— Я все еще хочу, чтобы ты закрыл этот проход. Это то, что я хочу в качестве свадебного подарка.

— Я посмотрю, что я могу сделать. — Я глубоко вздохнул, чувствуя, как напряжение покидает меня. — То, что ты услышала, является причиной того, что ты вела себя холодно по отношению ко мне ранее сегодня?

— Я не была холодна к тебе, — запротестовала Перл. — У меня просто было много чего на уме, и я пыталась придумать лучший способ поднять этот вопрос и заставить тебя отнестись к нему серьезно на этот раз.

Я поцеловал ее в лоб.

— А ты, что бы ты хотел в качестве свадебного подарка? — спросила она.

— Ты уже сделала мне величайший подарок. Нет ничего более ценного, чем твоя любовь и твоя верность.

Мои слова подействовали на Перл, и я улыбнулся, когда ее глаза увлажнились.

— Но если ты действительно хочешь сделать мне подарок… — сказал я со своей самой очаровательной улыбкой. — Тогда я также желаю наследника и дочь.

Перл оттолкнула меня от себя и приподнялась на локтях, прищурив глаза.

— Ты только что сказал то, что сказал?

— Как ты думаешь, что я сказал? — спросил я, наслаждаясь электрическими искрами между нами.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты только что не подразумевал, что только мальчик может быть твоим наследником.

— Конечно, — сказал я с невозмутимым лицом.

— О, черт возьми, нет! — Это был первый раз, когда я услышал, как Перл ругается, и это было безумно сексуально с тем, как она сменила позу, чтобы встать на колени на кровати, положив руки на бедра и наклонившись вперед с выражением яростной решимости. — Мы собираемся разобраться с этим прямо сейчас.

— Что?

— Я верю в демократию и сделаю все возможное, чтобы убедить тебя, что это правильный путь.

— Ты можешь попробовать, — сказал я и пожал плечами.

— Я еще не закончила, так что помолчи и послушай, — приказала Перл, явно увлеченная этой темой. — Я хочу, чтобы ты пообещал, что независимо от пола наших детей, это не будет иметь никакого значения.

Я сморщил лицо.

— Это большая гребаная разница.

— Женщины могут руководить так же хорошо, как и мужчины, — утверждала она. — На самом деле, я бы сказала, что женщины ведут себя даже лучше.

— Если бы ты меня сейчас так чертовски не заводила, я бы наказал тебя за такое оскорбление. — Я придвинулся к ней ближе. — Я буду рад показать тебе, почему мужское доминирование вызывает привыкание у женщин.

Перл подняла руку.

— Обещай мне, что наши дочери будут иметь равные права с нашими сыновьями.

Моя голова со стоном упала вперед.

— Уже за полночь, завтра мы поженимся. Я не могу изменить законы в один миг, даже если бы захотел.

— Обещай мне, что наши дочери будут иметь равные права с нашими сыновьями, — медленно и твердо сказала она, ее глаза были сосредоточены на мне.

— Нет, — сказал я, не моргнув.

— Почему нет?

— Потому что мы последние свободные люди в мире, и пока мужчинам запрещено править Родиной, женщинам запрещено править Северными землями.

Она моргнула и некоторое время сидела тихо.

— Хорошо, я понимаю твою точку зрения, так как насчет того, чтобы мы с тобой заключили договор? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы побороться за допуск мужчин в Совет, и когда я добьюсь успеха, вы тоже измените свой закон.

— Когда половина Совета будут мужчины, — сказал я. — Тогда я изменю закон, но до тех пор Северными землями по-прежнему правит мужчина.

— А что, если у нас будут только дочери? — спросила Перл, выгнув бровь.

— Тогда, надеюсь, у Магни будут сыновья.

— Как? Лаура ушла, и она может не вернуться.

— Если она не вернется, я подпишу его документы о разводе и освобожу его, чтобы он женился на ком-нибудь другом.

— Но что, если никто не выберет его своим чемпионом?

Потирая лицо, я застонал.

— Я не знаю. Я слишком устал, чтобы беспокоиться об этом сейчас.

— Ладно. Но у нас есть договор? — Перл протянула ко мне обе руки.

— Да, у нас есть договор, — сказал я торжественно. — Когда в Совете Родины будет пятьдесят процентов мужчин, я изменю закон и дам возможность женщине править Северными землями.

— Спасибо.

— Итак, давай перейдем к хорошей части и создадим этих детей, ладно?

Ее лицо смягчилось, и на нем появилась ямочка.

— Я думала, ты сказал, что устал.

— Да, — я поднял ее, чтобы она села верхом на меня, прижимая ее к себе. — Но только потому, что я слишком устал, чтобы думать, это не значит, что я слишком устал, чтобы заниматься сексом.

Глава 30

Пусть это станет известно

Перл

— Я должен сделать важное объявление, — сказал Хан и посмотрел прямо в камеру. Мы были в прекрасном амфитеатре за поместьем, послеполуденное солнце висело низко, и птицы щебетали вокруг нас, когда счастливый хор собрался, чтобы отпраздновать день нашей свадьбы.

Хан настоял на том, чтобы сделать нашу свадьбу событием для СМИ. Мало того, что каждое из тысячи двухсот мест в амфитеатре было заполнено, церемония транслировалась на все устройства в Северных землях.

Я не узнавала многих людей, но улыбнулась своей маме, Кристине, Кайе, малышке Рейвен, Финну, Боулдеру, мистеру Зобелу и матери Хана, Эрике, которые сидели в первом ряду.

— Сегодня наша нация вступает в новую эру, — продолжил Хан. — В течение последних месяцев мы тесно сотрудничали с Советом на Родине, чтобы найти способы соединить наши культуры.

— Мы всегда будем гордыми и независимыми мужчинами, и мы никогда не предадим жертвы, которые принесли наши предки, когда они отказались подчиняться только женскому Совету. — Хан улыбнулся, когда аудитория выразила свою поддержку этому заявлению.

Подняв руку, чтобы заставить их замолчать, он дерзко улыбнулся.

— Естественно, я предложил править всем миром, но Совет не приветствовал эту идею, поэтому мы продолжим искать компромисс, с которым мы все сможем согласиться. — Он выглядел на вершине мира, когда раскинул руки в величественном жесте. — Я полностью осознаю, что большинство из вас хотят разрушить границы и найти свою собственную женщину, которую можно почитать и защищать, но я прошу вас набраться терпения и поддержать важные тестовые проекты, которые сейчас начинаются.

— И надежда есть, — сказал Хан и поднес мою руку к своим губам для поцелуя. — Я с гордостью представляю вам Перл Пилотти, которая была членом Совета на Родине в течение семи лет. Перл посвятила себя созданию основы для союза между нашими народами и отстаивала наше дело в Совете. На этой неделе ей удалось добиться большого прорыва, который, мы надеемся, создаст волновые эффекты в ближайшие годы. — Хан улыбнулся мне с гордостью, прежде чем поделиться хорошими новостями. — Говорить о нас на Родине больше не является незаконным, и первая статья, написанная о нас, была напечатана три дня назад.

Аудитория разразилась дикими аплодисментами, и Хан позволил им кричать, свистеть и топать ногами, пока он снова не поднял руку, чтобы заставить их замолчать с более серьезным выражением на лице.

— Как и во всех компромиссах, ситуация меняется не только на Родине. Нам здесь, в Северных землях, тоже придется внести изменения.

— Как вы все знаете, одним из наших самых почитаемых обычаев является наша свадебная церемония, на которой женщина выбирает своего чемпиона среди пяти победителей, доказавших свою храбрость и силу в бою. К сожалению, женщины с Родины не ценят насилие, и они, к сожалению, не видят смысла в нашей борьбе за них. Перл отказалась позволить мужчинам умереть за ее руку в браке.

Из зала послышался шум, и Хан ухмыльнулся.

— Я знаю. Знаю. Но мы должны признать, что существуют культурные различия и что если мы хотим, чтобы женщины приезжали и жили здесь, нам нужно пойти им навстречу. Как только женщины там начнут слышать о том, какие мы удивительные на самом деле, вместо того, чтобы подпитываться слухами и ложью, они захотят быть с нами. — Хану пришлось сделать паузу из-за громкого рева зрителей. Амфитеатр кипел, и возбужденная энергия, которая пульсировала в нас от мужчин, подняла мой дух и сделала невозможным не улыбаться широко.

Хан подождал, пока они успокоятся.

— Но я предупреждаю вас, мои собратья-северяне: у женщин с Родины есть профессии и твердые мнения. Они умны и способны, и нам, мужчинам, придется изменить наши взгляды на женщин, если мы хотим заставить их остаться.

— Вы все помните Кристину Сандерс, первую женщину, посетившую нас. Она приехала сюда из-за своей работы, так что ни на минуту не думайте, что это плохо. — Хан указал на Боулдера и Кристину в первом ряду. — Я горжусь своим хорошим другом Боулдером за то, что он защитил Кристину, женился на ней и убедил ее остаться. Надеюсь, они вдвоем благословят всех нас множеством детей на долгие годы.

Зрители аплодировали и топали ногами, выкрикивая имя Боулдера, а он элегантно встал, повернулся к ним лицом и поклонился, прежде чем приподнять Кристину на цыпочки и поцеловать ее в ответ.

Хану пришлось подождать, пока толпа снова успокоится, прежде чем он смог продолжить.

— Я рад сообщить вам, что Перл Пилотти приняла мое предложение руки и сердца. — Гордость на лице Хана, когда он улыбнулся мне, заставила мои колени ослабеть. — Итак, я должен буду заставить ее захотеть остаться, но мне понадобится ваша помощь, чтобы показать ей, какие благородные, сильные мужчины живут здесь. Если вы сделаете это, Перл пообещала продолжать бороться со мной за будущее, в котором мужчины и женщины смогут жить вместе и делить власть.

Новые возгласы и топот заставили меня сжать руку Хана и улыбнуться ему.

— Послушайте меня, мои собратья, — успокоил аудиторию Хан. — Сделайте мне одолжение и будьте особенно милы и уважительны к трем нашим гостям с Родины: подруге Перл — Кайе Джанае, юной Рейвен и матери Перл, Изобель Пилоти, которая также является председателем Совета Родины. Пусть все они вернутся домой с открытыми глазами и успокоенными сердцами, зная, что Перл будет с нами в безопасности, и пусть они скажут своим собратьям-жителям Родины, что с нетерпением ждут возможности снова посетить нас.

Я гордилась Ханом за то, что он не забыл сказать «жителями Родины» вместо «мамаш». Посмотрев на первый ряд, я увидела Рейвен под мышкой у Арчера. Она повернула голову назад, чтобы увидеть аудиторию, которая сходила с ума позади нее, приветствуя ее, Кайю и мою маму.

Кайя была между Арчером и Боулдером, и она с улыбкой помахала рукой зрителям. Моя мать выглядела немного ошеломленной энтузиазмом мужчин и чопорно сидела между Кристиной и Финном. Я улыбнулась ей, и она расслабилась и улыбнулась в ответ.

— Перл и я хотели бы разделить этот исторический день со всеми вами и пригласить вас стать свидетелями нашего сегодняшнего союза.

Магни шагнул вперед и на этот раз улыбнулся.

Мы с Ханом повернулись друг к другу, держась за руки, пока Магни спрашивал.

— Берешь ли ты, Хан Аврелий, Перл Пилотти в жены?

— Да, беру, — сказал Хан громко и ясно, его грудь вздымалась от гордости.

— А ты, Перл Пилотти, берешь ли Хана Аврелия в мужья?

— Да, беру. — Я кивнула и вернула улыбку Хану.

— Тогда я объявляю вас мужем и женой, — серьезно сказал Магни и подтолкнул Хана локтем. — Ты можешь поцеловать ее сейчас.

Мы не сходили с ума, так как камеры работали, но Хан крепко обнял меня и запечатлел крепкий поцелуй на моих губах.

— Это все? — спросила я Магни.

— Да, а чего ты ожидала? — он спросил.

Я слегка нахмурилась.

— Это было намного короче, чем я видела в фильмах и читала в книгах.

Магни выгнул бровь.

— Это потому, что я вырезал дерьмовую часть и перешел к основному.

Хан похлопал брата по плечу.

— Мне нравится, как ты думаешь.

— Но как насчет клятв? — спросила я, заметив, что зрители встают со своих мест.

Хан ухмыльнулся и притянул меня достаточно близко, чтобы прошептать мне на ухо.

— Я клянусь наполнить тебя. — Он отстранился и подмигнул мне. — В чем ты клянешься?

Я покачала головой, глядя на него, но наслаждалась игривой энергией между нами.

— Я клянусь, что никогда больше не позволю тебе оттолкнуть меня.

Хан поднял меня с земли и уткнулся своим носом в мой.

— Я не могу поверить, что ты моя жена, — сказал он так, как будто слово «жена» было на вкус как самый сладкий шоколад у него во рту.

Моя мама была первой, кто обнял меня, и для человека, обычно такого спокойного и рассудительного, как она, она была явно тронута.

— Это очень сюрреалистично, но для меня большая честь быть здесь с вами.

— И для меня, мам, — сказала я и поцеловала ее в щеку. — Они хорошо к тебе относятся?

— Да. — Она подняла цветок. — Один мужчина только что дал мне это.

— Видишь, они могут быть милыми, — радостно сказала я.

— Когда мы получим какое-нибудь гребаное пиво? — Боулдер крикнул через наши головы Хану и толкнул нас, чтобы пройти.

— И грубыми, — призналась я с извиняющейся улыбкой.

— И тебе это нравится? — спросила моя мама, оглядывая хаос, Арчера с Рейвен на плече, возвышающейся над толпой, и Кайей в тени Магни, который, выполнив короткий ритуал, вернулся к ее защите.

Мужчины указывали на Рейвен и Кайю, и неудивительно, что это подчеркивало их защитников. Магни хмуро посмотрел на мужчин, как будто был готов вызвать скандинавского бога, в честь которого его назвали, и сотворить Рагнарек, если кто-нибудь подойдет слишком близко к Кайе.

— Мужчины очарованы их темной кожей и экзотической красотой, — сказал Финн рядом с нами, кивая головой Кайе и Рейвен.

Я помахала в ответ Рейвен, которая благополучно сидела на сильных плечах Арчера и взволнованно махала мне. Я видела, как Арчер поднял глаза и сказал ей что-то, и она сразу же опустила руки и вцепилась в его темные волосы.

— Да, и Рейвен, и Кайя очень хорошенькие, — согласилась моя мама.

— Вы тоже красивая, — сказал Финн с очаровательной улыбкой, которая немного взволновала мою маму. В свои пятьдесят семь лет она поддерживала хорошую форму, но я знала, что Финн просто шутил с ней, потому что такова была его натура. С ним она была бы в безопасности, и я была рада, что Хан выбрал Финна охранять мою мать во время церемонии.

— Эй, не флиртуй с моей мамой, — предупредила я его. — И не щекочи ее тоже.

Он поднял обе руки с невинным видом.

— Я не трону твою мать, Перл, клянусь. — Но он не смог сдержать дерзкой ухмылки в сторону Изобель. — Если, конечно, вы не хотите, чтобы к вам прикасались.

Неужели моя мать только что покраснела?

— Финн, друг мой, — низкий голос заставил нас всех обернуться и увидеть человека, которого я раньше не встречала. — Я бы хотел, чтобы меня представили. — Он широко улыбнулся моей матери, но Финн встал перед ней.

— Отвали, Нельсон.

— Я просто хотел… — но у мужчины не было шанса закончить предложение, потому что Финн прервал его.

— Если бы я думал, что Изобель хочет слушать мудака, я бы пукнул. — Опустив брови и расправив плечи, Финн послал мужчине четкое предупреждение. — Я сказал, отвали.

Нельсон бросил на Финна неприязненный взгляд, прежде чем повернуться и уйти.

— Извините, дамы, но этот человек не достоин вашей компании, — заявил Финн. — Он сломал руку Боулдеру, когда они дрались за Кристину. Настоящий засранец, если хотите знать мое мнение.

В этот момент Хан подхватил меня сзади.

— Вот моя красавица, — сказал он с любовью и поцеловал меня, прежде чем улыбнуться моей маме. — Не верьте ни единому его слову. — Хан кивнул в сторону Финна.

— Значит, ты не потрясающий правитель и не лучший шахматист в мире? — спросила Изобель с вежливой улыбкой.

Взгляд Хана метнулся к Финну.

— Ты так сказал?

Финн кивнул.

— Ну, в таком случае… — ухмыльнулся Хан. — Слушайте моего мудрого друга Финна, он знает, о чем говорит.

Мое сердце согрелось, когда моя мать усмехнулась. Это должно было быть трудно для нее, но она превзошла мои самые большие надежды на то, что она даст мужчинам Севера шанс.

— Вы уверены, что не хотите, чтобы я познакомил вас с хорошим мужчиной, пока вы здесь? — Хан дразнил мою мать, которая заглотила наживку.

— Мне уже подарили цветок, — сказала она и снова подняла его.

Хан повернул голову к Финну.

— От тебя?

— Боюсь, что нет. — Финн пожал плечами с притворным разочарованием. — Ты сказал, что я не могу подойти к Изобель, иначе я бы вытащил весь свой романтический репертуар.

— Твой романтический репертуар? — Хан ухмыльнулся.

— Это звучит интересно, — сказала моя мама со смехом в голосе. — Но я все равно слишком стара для тебя.

— Не разбивайте мне сердце, Изобель, — сказал Финн и поднял ее руку, чтобы поцеловать ее. — Молодой человек может только надеяться.

— Финн, — я слегка подтолкнула его. — Прекрати.

Он опустил голову в знак поражения и подмигнул мне.

— Мам, ты будешь в порядке несколько минут? Я просто хочу немного пообщаться с гостями.

— Я в порядке, дорогая, — сказала моя мама и одарила меня искренней улыбкой. — Я вижу мать Хана, Эрику — я пойду поговорю с ней.

Двигаясь дальше, держа Хана за руку, мы смешались, а позже вечеринка продолжилась с самыми близкими из наших друзей в поместье.

Рейвен была в восторге, и когда мужчины включили музыку и начали подпрыгивать вверх-вниз в том, что, казалось, было их версией танца, она присоединилась к ним, ее волосы развевались вокруг головы, а лицо расплылось в широкой улыбке.

Она выглядела как самая счастливая одиннадцатилетняя девочка в мире, когда Арчер, Магни, Боулдер и Хан танцевали с ней одновременно.

— Ужасная музыка, не так ли? — Кристина прокомментировала это, но улыбнулась при виде мужчин и первой маленькой девочки, с которой им разрешили пообщаться.

— Да, тона очень жесткие.

— Боулдер называет это скалой.

Я моргнула, потому что бас был таким доминирующим, но мужчины размахивали руками в воздухе и натыкались друг на друга в приступах смеха.

— Они выглядят свободными, как дети, — сказала Кайя, улыбаясь вместе с нами.

— Присоединяйтесь к нам, — позвал Боулдер, и не успели мы опомниться, как мужчины подтащили нас и уже прыгали вокруг нас. Сначала мы смеялись и не были уверены, как танцевать, но это не выглядело слишком сложным.

— Думаю, фокус в том, чтобы выглядеть как можно более нелепо, — прокричала Кайя сквозь музыку и подняла руки, подражая Боулдеру.

Танцевать так, как будто никто не смотрел, оказалось самым веселым занятием, которое у меня было за последние годы, и мне не потребовалось много времени, чтобы избавиться от всех своих запретов. За стиль нельзя было дать никаких баллов, но мы были потные, мои губы болели от улыбки, а живот сводило от смеха.

Даже Магни для разнообразия казался беззаботным, и меня поразило, насколько по-другому он выглядел, когда смеялся. Я никогда не видела, чтобы Магни смеялся, но у него были ямочки на щеках, а его голубые глаза были великолепны, когда он не хмурился на меня.

Когда он пошел что-нибудь выпить и остыть на балконе, я увидела свой шанс поговорить с ним о том, что было у меня на уме.

— Магни, — сказала я и подождала, пока он оглянется.

— О, привет. — Он кивнул мне, и я вышла на балкон, чтобы присоединиться к нему.

— Поздравляю, — сказал он и поднял свой бокал за меня. — Невестка.

Я ожидала увидеть сарказм в его глазах, но его не было.

— Извини за историю с Ослом Джонни, — сказал он, — мы с Боулдером просто должны были убедиться в твоей лояльности.

— Хан сказал тебе? — спросила я.

— Угу. — Магни сделал глоток своего пива. — Он, конечно, никогда в тебе не сомневался. — Он оглянулся на праздничный зал. — Он так чертовски гордится тобой, Перл.

— Магни, есть кое-что, что, я думаю, ты должен знать.

— Что?

— Прежде чем я вернулась сюда, я поговорила с Лаурой.

Магни закашлялся пивом, и его глаза расширились.

— И? — нетерпеливо спросил он. — Как она? Что она сказала?

— С ней все в порядке, — поспешила сказать я. — Я сказала ей, как сильно ты по ней скучаешь.

Он нахмурился, и я не была уверена, что он хотел, чтобы я рассказала ей это. Я продолжила:

— И первое, что она спросила меня, было, как у тебя дела.

— И что ты ей сказала? — спросил он, напрягая плечи.

— Я сказала ей, что ты такой же сильный и здоровый, как всегда.

— Хорошо. — Он с облегчением кивнул. — Ты не рассказала ей о других вещах, не так ли?

Я предположила, что он имел в виду шутки о нем и о том, как он месяцами напивался до беспамятства.

— Нет, я ничего этого ей не говорила.

— Она сказала, когда вернется? — спросил он с надеждой в голосе.

— Я попросила ее вернуться со мной, но она еще пока не готова.

— Пока? Значит, она вернется позже? Когда?

— Она не сказала, но я попросила ее записать сообщение для тебя. Ты хочешь это увидеть?

Он с трудом сглотнул и кивнул.

Я отошла в более темный угол балкона, где никто не мог увидеть нас изнутри, и активировала свой браслет.

Магни стоял рядом и затаил дыхание, когда голограмма Лауры появилась над моим запястьем.

У нее были красивые медно-рыжие волосы и выразительные глаза с длинными ресницами.

— Привет, Магни, — сказала она и прикусила губу. — Я надеюсь, что у тебя все хорошо и что мое отсутствие не вызывает у тебя беспокойства. Я в безопасности и тренируюсь в боевых искусствах, за чем и пришла. — Она сделала паузу, выглядя неуверенной, что еще сказать. — Перл сказала, что мы с ней будем сестрами, так как она выходит замуж за Хана. Мне было приятно это слышать, но я не могу вернуться с ней. Дело не в том, что моя жизнь с тобой была плохой, а в свободе, которая у меня здесь есть… я не готова отказаться от этого. Я не могу вернуться к тому, как все было. — Она покачала головой с печальным выражением лица. — И все же иногда я скучаю по тебе. По тебе и моим друзьям и семье. — Лаура облизнула губы и посмотрела вниз. — Я не уверена, что еще сказать. — Ее прекрасные голубые глаза поднялись, и мой взгляд упал на Магни, который пристально смотрел на нее, его грудь поднималась и опускалась, а глаза горели желанием. — Береги себя, Магни, и если мы встретимся снова, не сердись на меня; я никогда не хотела причинить тебе боль.

Запись закончилась, и балкон снова погрузился в темноту.

— Могу я отправить ей ответ? — нетерпеливо спросил он.

— Да.

— Тогда запиши это, — сказал он и подождал, пока я направлю на него свой браслет.

— Лаура, я только что увидел твое сообщение и рад, что ты в безопасности, — начал он. — Я собираюсь сделать тебе это предложение только один раз, так что тебе лучше принять его. Если ты сейчас вернешься домой, я научу тебя драться. Если ты действительно хочешь изучать боевые искусства, я, бл*ть, научу тебя. Просто возвращайся домой, хорошо… — он сделал паузу и тяжело вздохнул, прежде чем добавить: — Я скучаю по тебе.

Глазами Магни подал мне знак остановить запись.

— Почему ты не сказал ей, что не будешь наказывать ее? — спросила я.

— Потому что Лаура знала бы, что я лгу, — сказал он как ни в чем не бывало.

Сейчас было не время спорить с ним.

— Я прослежу, чтобы Лаура получила сообщение, — сказала я и повернулась, чтобы вернуться к остальным, когда Магни остановил меня, положив руку мне на плечо.

— Могу я получить ее сообщение?

Я кивнула и перенесла запись на его браслет.

— Принял?

— Да.

Я была почти у двери, когда он окликнул меня по имени.

— Перл.

Я повернулась и встретилась с ним взглядом.

— Спасибо, — тихо сказал он.

— Не за что. — Я улыбнулась.

Глава 31

Медитация

Хан

Когда я сидел, скрестив ноги, в воскресный полдень, с закрытыми глазами, окруженный успокаивающей музыкой, с мягким женским голосом, вводящим меня в состояние расслабления и медитации, я сделал мысленную пометку никогда ни на что не соглашаться, особенно после оргазма.

Наша брачная ночь была всем, на что я надеялся, и даже больше. Перл была открыта для экспериментов, и с примерно двадцатилетним теоретическим опытом, накопленным при просмотре старого порно, у меня было достаточно идей, чтобы хватило нам на всю жизнь.

Неудивительно, что я был склонен подчиниться, когда она попросила меня попробовать медитацию. Я лежал на спине, тяжело дыша и потея после спортивного выступления в искусстве удовлетворения моей женщины и самого себя.

Перл была хитрой пантерой и мурлыкала мне на ухо о том, как сильно она хотела, чтобы я попробовал медитацию. Просто посидеть и расслабиться в течение двадцати минут в то время звучало не так уж плохо, поэтому я согласился. Что угодно для моего котенка.

— Сделайте глубокий вдох и почувствуйте, как расслабляются ваши конечности, — сказал мягкий женский голос, и я последовал инструкциям.

Раздражение и список из десяти практических дел, которыми я мог бы сейчас заниматься вместо того, чтобы сидеть здесь, вспыхнули, и я открыл глаза.

«Я пытался», — заключил я и распутал ноги, чтобы подняться с пола.

— Что ты делаешь? — спросила Перл с дивана и опустила книгу, которую держала в руках.

— Я думал, ты ушла, — сказал я.

— Нет, я знала, что ты не дашь этому реального шанса, поэтому я осталась, чтобы убедиться, что ты это сделал.

— Послушай, я пытался, но это не работает, и, честно говоря, я бы предпочел поиграть в шахматы.

— Почему ты так сильно любишь шахматы? — она спросила.

— Кто знает, я просто люблю играть в шахматы, — сказал я. — Перл, милая, медитация может сработать для тебя, но для меня она не сработает, у меня слишком много мыслей.

Босиком, одетая только в шорты и майку, Перл подошла и села передо мной, подавая знак, чтобы я вернулся на место.

— Именно поэтому тебе из всех людей нужно медитировать. Это способ внести ясность в разум.

— Как? — сухо спросил я.

— Представь, что твой разум подобен пруду, и прямо сейчас в нем бушует буря мыслей, делающая воду темной, мутной и в ней невозможно ориентироваться.

— Я не рыба, мне не нужно плавать по воде, — нетерпеливо сказал я.

Перл просто терпеливо улыбнулась.

— Тебе нужно успокоить бурю мыслей. — Она использовала свою руку, чтобы показать что-то медленно падающее в воздухе. — Пруд снова станет чистым, когда вся грязь осядет на дно, и ты не только сможешь увидеть то, о чем не подозревал, но и поверхность пруда послужит зеркалом, показывая тебе истинное отражение тебя самого и людей в твоей жизни.

Я глубоко вздохнул.

— Хорошо, я попробую еще раз, но я не думаю, что смогу очистить свою голову от мыслей — там слишком тесно. — Я приложил палец к виску.

— Это требует практики, ты просто должен сосредоточиться так, как если бы ты сидел на скамейке, наблюдая за проходящими людьми. Тебе не нужно вставать и следовать за ними. Думай о мыслях как о людях и позволь им пройти мимо.

— Хорошо. — Я колебался.

— Что?

— Просто у меня много неприятных воспоминаний из прошлого, и я задаюсь вопросом, не лучше ли мутная вода, чем снова ясно видеть это дерьмо.

— Ты думаешь о своем прошлом?

— Да. — Может быть, это были последствия нашей брачной ночи или связь, которую я почувствовал с ней, когда она стала моей женой, но я открылся. — Я пробуждаю самые худшие воспоминания, когда нахожусь под давлением. Они помогают мне оставаться холодным и безжалостным.

Глаза Перл расширились, и ее грудь поднялась в глубоком вдохе.

— Будь осторожен с тем, каким воспоминаниям ты позволяешь занимать твои мысли. Знаешь ли ты, что твой мозг работает как база данных? Он постоянно пытается выяснить, что тебя интересует, и показать тебе больше этого. Если ты сосредоточишься на негативе, он покажет тебе больше негатива, и чем больше ты сосредоточишься на определенном воспоминании, тем больше твой мозг будет воспроизводить его для тебя. Со временем это заархивирует воспоминания, о которых ты не думаешь. Они будут забыты, как будто их никогда и не было.

— Нет, я этого не знал.

Она скрестила ноги.

— Постарайся сосредоточиться на хороших воспоминаниях и отодвинуть негатив на задний план.

Я сморщил лицо. Господи, в ее устах это звучало так просто, но она, вероятно, понятия не имела, каково это — жить с такими воспоминаниями, как у меня.

— Давай, я буду медитировать с тобой, — сказала Перл, кладя руки на колени и закрывая глаза.

Я снова запустил руководство по медитации и на этот раз позволил своим мыслям приходить и уходить, помня ее слова о том, что это нормально — просто позволить мыслям проходить, не предпринимая никаких действий. Музыка была расслабляющей, и когда через двадцать минут прозвенел маленький колокольчик, я почувствовал, что мое сердцебиение бьется медленно и ровно, как будто у меня не было никаких забот в мире.

Открыв глаза, я увидел свою жену, сидящую напротив меня, как статуя, созданная в честь женского совершенства.

Она выглядела совершенно умиротворенной.

Мое первое движение заставило ее открыть глаз.

— Как это было? — спросила она.

— Хорошо, — сказал я и наклонился вперед, чтобы поцеловать ее. — Сейчас я очень расслаблен.

— Это замечательно. Мы сделаем это снова сегодня вечером.

Я не возражал, потому что она присоединилась к моему миру, переехав сюда, и я хотел перенять что-то из ее мира, изучив ее традиции. К тому же, я действительно почувствовал себя лучше.

— Я собираюсь быстро принять душ перед встречей с мамой, — сказала она, когда я поднял ее с пола. — Мы идем в школу, чтобы помочь подготовиться к завтрашнему приезду девочек; ты придешь?

— Финн отвезет тебя, но я последую за тобой через несколько часов. У меня просто есть кое-какая работа, на которую мне нужно взглянуть.

Два часа спустя я сидел в своем кабинете. В доме было тихо, и мои чувства от мирной медитации вернулись ко мне. Мой взгляд упал на шахматную доску, и вопрос Перл о том, почему я так сильно люблю шахматы, заставил меня задуматься.

Воспоминание давило на мои внутренние стены, но у него было другое ощущение, как будто оно на самом деле не принадлежало мне. Я закрыл глаза и позволил воспоминаниям перенести меня на двадцать четыре года назад.

Когда я сидел, склонившись над шахматной партией, моя голова покоилась на руках, а разум анализировал мои варианты.

— Неплохо для десятилетнего ребенка, — сказал мой отец, когда я, наконец, сделал свой ход. — Я не думал, что ты увидишь этот открытый ход. Я впечатлен. — Он передвинул своего коня точно так, как я на это надеялся, и я как раз собирался сделать свой ход, когда мою концентрацию нарушил друг моего отца мистер Зобель, который вошел, чтобы напомнить моему отцу о назначенной встрече. Меня охватило разочарование из-за того, что мы не смогли закончить нашу игру.

— Дай мне минутку, мой сын надерет мне задницу, — сказал мой отец. — Останься и посмотри, если хочешь.

Удивление и огромная гордость пронзили меня от его слов и потому, что он поставил во главу угла завершение нашей игры.

А потом, несколько минут спустя, я произнес слова, которые позже стали вызывать привыкание в моей жизни.

— Шах и мат.

Глубокий рокочущий смех моего отца наполнил мое сердце, и я широко улыбнулся, когда он взъерошил мне волосы своей большой ладонью.

— Хорошая работа, мой мальчик, вот что мне нравится видеть — у тебя есть мозги. — А затем он подозвал Магни, указывая на шахматную доску. — Магни, ты это видел? Твой брат может быть гребаным гением.

Я откинулся на спинку стула, уже не десятилетний мальчик, а взрослый мужчина, моргающий, повторяя это последнее предложение снова и снова. Гребаный гений. Мой отец назвал меня гением.

Вспыхнуло еще одно воспоминание, и я ахнул, когда оно ударило меня прямо в грудь. Как я мог забыть?

— Как ты думаешь, что я должен сделать? — спросил мой отец после того, как тщательно объяснил головоломку мне, своему пятнадцатилетнему наследнику. — У нас есть люди, живущие на улицах, и я хочу помочь, но если я повышу налоги, мои люди разозлятся и, возможно, возьмут поместье штурмом, чтобы начать восстание.

— Если я не повышу налоги, нам придется выбирать между помощью бедным или оплатой солдат за нашу защиту, и, как ты знаешь, без солдат мы будем уязвимы в случае, если люди все равно нападут на нас.

Я думал об этом.

— А разве нет третьего варианта?

Он взмахнул руками.

— Если так, я хотел бы это услышать.

— Как насчет того, чтобы заставить людей вносить добровольный вклад, — сказал я.

Мой отец наклонил голову с легкой улыбкой.

— И как бы ты это сделал?

— Мы могли бы дать им что-нибудь в обмен на их деньги. Как насчет того, чтобы пригласить лучших артистов на летний фестиваль здесь, в поместье, а затем взять плату за вход?

Мой отец рассмеялся.

— Я правитель, а не бизнесмен.

— Никому не нужно было бы знать, что ты делаешь это за деньги, и тебе самому не пришлось бы принимать в этом непосредственное участие. Продавай это людям в качестве поощрения наших лучших исполнителей и спортсменов. У нас есть амфитеатр, так почему бы им не воспользоваться? Мы могли бы заполнять его каждую неделю в течение лета различными развлечениями. Спорт, музыка, акробаты и магические шоу — думаю, людям бы это понравилось.

Мой отец откинулся назад и криво усмехнулся мне.

— Это чертовски гениально. Как зовут этого твоего друга? Боксер?

— Ты имеешь в виду Боулдера?

— Да, мне говорили, что он неплохо считает.

— Угу.

— Вы двое поработайте над планами и дайте мне оценку того, сколько мы сможем привлечь.

— Я займусь этим. — Я встал, радуясь, что мой отец доверил мне что-то настолько важное.

— И Хан, — крикнул он мне вслед. — Мне чертовски нравится, как ты думаешь.

Я был потрясен. Главным образом потому, что в течение многих лет я убеждал себя, что мой отец был монстром. Но теперь воспоминания о том, как он подбадривал меня и хвалил, вернулись ко мне.

Этот человек был непредсказуем и, вероятно, временами испытывал сильное давление. Но это была еще не вся история.

«Если ты сосредоточишься на негативе, он покажет тебе больше негатива, и чем больше ты сосредоточишься на определенном воспоминании, тем больше твой мозг будет воспроизводить его для тебя».

Слова Перл, сказанные прошлой ночью, вернулись ко мне, и я потер лицо. Мой отец был гигантским мудаком, но все равно были и хорошие времена. Почему я забыл об этом? Почему я был одержим плохими воспоминаниями и полностью подавлял хорошие?

И тут ответ на вопрос Перл вспыхнул в моем мозгу. Я любил шахматы, потому что они связывали меня с моим отцом.

Широкая улыбка расплылась на моих губах, когда внутри меня воцарился новый покой. Собрав свои вещи, я поднялся со стула, внезапно почувствовав, что безумно скучаю по Перл, и мне не терпится присоединиться к ней и остальным на острове Боулдерз.

Глава 32

Добро пожаловать и до свидания

Перл

— Я так рада, что ты осталась на приезд девочек, — сказала я маме и взяла ее под руку. Изобель последние два дня работала так же усердно, как и все остальные, чтобы все подготовить к приезду школьников.

— Я бы ни за что на свете не пропустила это, — сказала она и одарила меня искренней улыбкой.

— Ты придешь к нам в гости? — спросила я ее: — Или эти мужчины оставили на тебе шрамы на всю жизнь?

Она сжала мою руку.

— Я вернусь — и, думаю, я должна перед тобой извиниться.

— О?

— Я должна была прислушаться к тебе. Это просто очень трудно представить, пока ты не испытаешь это сама.

— Ты права. — Я со вздохом прислонила свою голову к ее. — И есть еще многое, что я никогда не научусь понимать или ценить.

— Мне не нравится их музыка, — сказала моя мать с красноречивой улыбкой.

— Да, и их охота, ругань и жестокие турниры.

Она торжественно кивнула.

— Как думаешь, ты сможешь их изменить?

— Да, — тихо сказала я. — Думаю, что мы уже меняем их точно так же, как они меняют нас.

— Но эти варварские способы, как нам заставить их отказаться от них?

Я одарила ее невинной улыбкой.

— Помнишь, когда я выступала в Совете и предложила разрешить группе избранных мужчин посетить Родину и разрушить предрассудки?

— Да, я помню.

— Думаю, это то, что нужно. У них искаженный взгляд на нас, и они думают, что мы действуем без свободы воли, как муравьиная ферма. Нам нужно, чтобы некоторые из них пришли и научились видеть красоту в нашем способе ведения дел.

Моя мать выглядела обеспокоенной.

— Тебе не кажется, что идея мужчин Севера на Родине не так страшна теперь, когда ты познакомилась с некоторыми из них? Тебе нравился Финн, верно?

Моя мать кивнула.

— О, Финн, конечно, очаровашка и очень забавный в своем грубом смысле.

— Видишь ли, если мы позволим ему и горстке других парней побывать на Родине, это поможет разрушить границы. Может быть, позволить Финну дать интервью средствам массовой информации, и пусть жители Родины задают ему вопросы.

— Мне нравится эта идея. — Моя мать мотнула головой в сторону школьного здания. — Если это увенчается успехом, мы могли бы послать съемочную группу, чтобы она проследила за вашей работой здесь и проинформировала жителей Родины о проекте.

— Дай нам шесть месяцев, — сказала я, надеясь, что к тому времени мы объединим детей в одну сильную группу.

Беспилотник Боулдера приземлился, и мы с любопытством вытянули головы, чтобы посмотреть, кого Боулдер привезет на этот раз.

Кристина вышла и протянула руку, чтобы помочь одной девочке за раз спрыгнуть на землю. Я узнала их по их файлам. Пять девочек в возрасте от десяти до пятнадцати лет нервно стояли рядом с Кристиной и оглядывались по сторонам.

Как и было условлено, Арчер, Магни и Марко, новый ассистент, должны были держаться на заднем плане, в то время как Кайя, моя мать и я были официальным приветственным комитетом девочек.

— Пойдем поздороваемся, — сказала я и отпустила маму, чтобы поприветствовать девочек.

— Добро пожаловать, да окружит вас мир. — Я сразу направилась к самой высокой девушке в группе, потому что мне было любопытно узнать о Шелли Саммерс, пятнадцатилетней девочке, которая, по-видимому, была гением.

— Да окружит вас мир, — вежливо сказала она и перевела взгляд с меня на мою мать. — Вы член Совета Перл и председатель Изобель.

— Верно, а ты Шелли Саммерс, — сказала я мягко.

— Моя мать высоко отзывалась о вас обеих.

— Спасибо тебе — мы также очень уважаем твою мать.

— Это моя сестра Рошель. — Шелли подтолкнула свою сестру вперед, и Рошель застенчиво поприветствовала нас.

Эти две девушки не были похожи друг на друга. Ни одна из них не была очень хорошенькой, но у Рошель была чистая детская кожа, в то время как Шелли страдала от тяжелой формы прыщей, а ее брови были слишком кустисты. Я пришла к выводу, что Шелли не была тщеславна и не зацикливалась на своей внешности, потому что брови можно было подстричь, а прыщи легко вылечить, если вы были готовы посвятить этому время. Эта девушка, казалось, предпочла бы учиться — и я могла бы понять это.

Мы поздоровались с тремя другими девочками. Мила была очаровательной десятилетней блондинкой с большими ямочками на щеках и сверкающими голубыми глазами. Она была немного сдержанна, но я не сомневалась, что она быстро завоюет сердца всех нас.

Пейси была противоположностью Милы по внешности, с ее карими глазами и темными волосами, но они уже подружились по дороге сюда и держались за руки.

А еще была Уиллоу, девочка, которая завтра встретится со своим близнецом и еще не знала об этом. Она была сногсшибательна, с большими зелеными глазами и волнистыми волосами, доходившими до поясницы. Ей было всего двенадцать, она была высокой для своего возраста и уже обладала женскими формами.

Кристина и Боулдер сразу же отправились ко второй группе жителей Родины, так как они прибыли раньше, чем ожидалось.

Мы все еще знакомились с первой группой, когда прибыли последние пятеро детей.

Викторию, Ники и Скай сопровождали два мальчика, Томми и Найл, которые должны были дополнить группу. Поскольку погода была теплой и приятной, Кайя велела им всем сесть в круг на траве и поиграть в игры, чтобы запомнить имена друг друга.

— Прежде чем мы войдем и покажем вам вашу новую школу, мы хотели бы представить вас некоторым из ваших учителей.

— Как я уже говорила вам, меня зовут Кайя Джанае, и я сосредоточусь на эмоциональной и академической части вашей учебной программы. Вы также будете работать с Шелли некоторое время, так как Шелли — моя новая помощница.

Шелли помахала восьми девочкам и двум мальчикам.

— Также у нас есть Кристина и Перл, которые будут помогать время от времени.

Дети вежливо улыбнулись.

— Но, как вы знаете, вы сейчас в Северных землях, и это означает, что вы будете учиться с мальчиками из Северных земель, и у вас будут учителя, которые являются настоящими мужчинами Севера.

Дети обменялись взглядами; некоторые выглядели совершенно невозмутимыми, в то время как другие кусали губы и теребили руки.

— Поскольку Рейвен здесь уже несколько дней, я подумала, что мы могли бы позволить ей представить ваших учителей-мужчин, — сказала Кайя и указала на Рейвен, которая вскочила и нетерпеливо махнула рукой в сторону школы. Арчер вышел первым: крупный, широкоплечий, с щетиной на лице и волосами, стянутыми сзади.

Рейвен подождала, пока он подойдет к ней, прежде чем взяла его за руку и посмотрела на великана.

— Это Арчер. Он может читать вверх ногами и одновременно запихивать в рот семь крекеров, — сказала она.

Арчер улыбнулся группе.

— Я очень рад познакомиться со всеми вами. Рейвен уже многому научила меня о девочках и мальчиках с Родины. Я готов посмотреть, всегда ли ты прыгаешь и никогда не ходишь пешком.

Девочки захихикали, а Мила покачала головой, и на ее щеках появились ямочки.

— Я никогда не бегаю вприпрыжку, я просто быстро хожу.

— Я тоже, — добавил Найл и ухмыльнулся.

Арчер прищурил глаза.

— Хорошо, но, конечно, это правда, что вы все спите с носками на руках.

— Нееет… — Дети смеялись и качали головами, когда Марко вышел и встал рядом с Арчером. Молодой человек выглядел нервным и все время откидывал волосы назад и терял равновесие. Когда я впервые встретила его этим утром, Марко признался мне, что никогда в жизни не встречал женщину, так что неудивительно, что молодой человек был ошеломлен этой новой загадкой, открывшейся перед ним.

— Это Марко, — сказала Рейвен. — Я только что встретила его этим утром, но он кажется достаточно милым.

Марко помахал рукой, и некоторые девочки сказали:

— Пусть мир окружает тебя, Марко.

Но затем все взгляды обратились к Магни и Хану, которые вышли бок о бок. Дети совершенно замолчали, и мой живот вспыхнул от осознания того, каким прекрасным представителем человеческой расы был мой новый муж. Хан был царственным и держался уверенно. Братья не вышли, улыбаясь или отпуская шутки. Хан и Магни стояли бок о бок, темный рядом со светлым, свирепые и страшные на вид.

— Это Магни, который тоже будет нашим учителем, — сказала Рейвен и указала на Магни. — Он страшнее других, и он пообещал, что научит нас тоже быть страшными.

Магни нахмурился.

— Мы собираемся научиться сражаться, как северяне, — заявила Рейвен.

Магни кивнул Рейвен в сторону Хана, который твердо стоял рядом с ним.

— О, а это лорд Хан, — сказала Рейвен детям. — Я еще не так хорошо его знаю, но он старший брат Магни, он живет в большом поместье, и все мужчины слушают, когда он говорит. И… — добавила она с дерзкой усмешкой, — …он выглядит действительно забавно, когда танцует. — Рейвен рассмешила других детей, подражая тому, как танцевали мужчины на свадьбе, ее руки болтались в воздухе, пока она нескоординированно прыгала и корчила смешные рожицы. Кристина, Боулдер, моя мама и остальные из нас, взрослых, тоже разразились смехом. Даже Магни и Хан не смогли скрыть улыбки.

Хан

Я остался в стороне, пока Финн и Перл везли Изобель к границе. Финн был феноменален в том, что очаровывал члена Совета и заставлял ее смеяться. Мне все еще было трудно забыть, что Изобель пыталась встать между мной и Перл, так что мое природное обаяние пока не проявлялось так свободно вокруг нее.

Маленькие мальчики и девочки были заняты поиском своих новых кроватей и знакомством друг с другом. Боулдер, Магни и я стояли на заднем плане, наблюдая, как Кайя и Арчер играют с ними в игры.

— Кайя говорит, что для них важно общаться и сблизиться, — сказал Магни низким рокотом.

— Да. — Боулдер кивнул. — Я мог бы стоять здесь весь день, просто глядя на это великолепное зрелище. Девочки… настоящие девочки здесь, в Северных землях. Кто бы мог подумать? — Его серые глаза горели от возбуждения.

— Будет интересно посмотреть, как мальчики отреагируют завтра, — сказал я, следя глазами за детьми, играющими в пятнашки с Марко и Арчером, которые должны были их поймать.

Когда одна из девочек с криком упала, мы все наклонились вперед, готовые подбежать к ней, но Арчер был рядом и помог ей подняться. Девочка немного поплакала, но быстро вытерла глаза и кивнула, что с ней все в порядке.

Мы снова коллективно расслабились.

— Когда они собираются сказать Уиллоу и Хантеру, что они близнецы? — спросил я и услышал приятный звук возвращающегося дрона. Я поднял глаза, улыбаясь тому, что моя жена вернулась.

— Не уверен, — сказал Магни. — Я оставляю все эти эмоциональные вещи Кайе. Она говорит, что это должно быть сделано правильно, но я понятия не имею, что это значит.

— Я просто счастлив, что у нас все получилось, — сказал Боулдер, все еще следя за происходящим перед ним взаимодействием. — Не так давно этот остров был тихим, а теперь он полон жизни.

— Может быть, тебе захочется немного тишины, когда приедут мальчики, — заметил Магни, но больше я ничего не услышал, потому что беспилотник приземлился, и я побежал открывать дверь.

— Привет, красавчик, — сказала Перл и позволила мне помочь ей спуститься.

— Привет, красавица, — ответил я с любовью.

— Ты хорошо ее проводила?

— Да, — сказала Перл и улыбнулась. — И Финн заставил мою маму рассмеяться от всех его плохих шуток, которыми он предложил ей поделиться с Советом.

— Так ты довольна ее визитом? — Я помахал Финну, который подошел к Боулдеру и Магни возле школы, в то время как мы с Перл остались рядом с дроном.

— Да, я очень счастлива и благодарна, что моя мама была здесь, чтобы увидеть прибытие детей. Она заботится об этой школе, и теперь, когда я живу здесь, и она познакомилась со всеми вами, я думаю, мы можем считать ее одним из наших самых сильных союзников.

— Я начинаю думать, что это было хорошо, что мой брат похитил Афину; если бы не он, этой школы бы не существовало, — сказал я.

— И…? — сказала она протяжно, с выжидающим взглядом.

— И что? — поддразнил я.

— И мы не были бы вместе, — сказала она.

— О, да, и это тоже. — Я ухмыльнулся и сжал ее ягодицу.

— Это должно было быть первым в твоем списке, — насмешливо пожурила она меня.

— Выше медитации? Потому что я почти уверен, что я бы тоже никогда не медитировал, если бы не ты.

Она знала, что я ее подразниваю, но Перл продолжила дружеское подтрунивание.

— Наша любовь должна быть самой важной вещью.

— Из-за секса?

— Нет, из-за связи, которую мы разделяем.

— Какая связь? — спросил я с невозмутимым выражением лица, которое было трудно изобразить, когда она начала раздражаться на меня по-настоящему.

— Связь между нами. Ты знаешь: любовь, уважение и все остальное, что мы разделяем.

— Как наша любовь к шахматам?

— Да, среди прочего, но в основном это доверие и лояльность.

— Да, я согласен. Шахматы, верность и секс должны быть первыми в нашем списке. Всегда.

Перл сдалась.