Право на выбор

Глава 19. Пришло время взрывать воздушные замки

Проснувшись утром, мне было настолько «впадлу» открывать глаза, что я даже не посмотрел на часы, и посчитав, что снова проснулся раньше срока разрешил себе досмотреть сон и проснуться по звонку будильника, но я не учел одного, того, что забыл его поставить. Осознание этого вытолкнуло меня из постели только в 12. От жесткого пересыпа моя голова гудела и почему-то ломило кости. Только придя в себя, я понял с чем связанна такая симптоматика. Я заболел. Может от того, что проторчал прошлые сутки в непроветриваемом помещение, где уже успели «надышать бацилл», может от того, что не угадал с температурным режимам «сплита», но как бы то ни было болезнь прогрессировала. Решив не терять ни минуты, я ввел свою симптоматику в интернет, и разработал для себя курс лечения. Вытащив из заначки немного денег и закинувшись в путь парацетамолом, я вышел на улицу. Дневной свет меня бесил. Бесило и хорошее настроение соседских детей, которые не зная болезни, могли сейчас плескаться в надувном бассейне на заднем дворе. В добавок ко всему добавилась и боль в горле. Теперь сомнений не оставалось, это ангина. Наверное самое страшное заболевание для меня. Раньше, я стабильно, пару раз в год, сложился на две недели, правда последние лет пять я уже и забыл, что это такое, но сейчас в моей памяти сразу воскресили те печальные воспоминания. Выйдя за калитку двора, я с тоской посмотрел в сторону аптеки. И хотя до нее было идти всего полтора квартала, мне сейчас хотелось заниматься совсем другим, или хотя бы чувствовать себя по-другому. Щурясь от солнца, я проклинал себя за то, что забыл взять очки. Возможно из-за этого я не сразу заметил белый «Мерседес» стоявший на против моего двора. Не заметил я и то, как из него вышло четверо парней. Это был автомобиль Виталика. Виталик был и одним из тех четверых, которые сейчас переходили на мою сторону улицы и двигались в моем направлении.

— Что это за хуйня? — испуганно подумал я.

— Сто пудов по твою душу. — сразу включился мой мозг.

— Да я и не сомневаюсь, но что именно им от меня надо?

— Пиздить будут. Смотри, у того крайнего, под олимпийкой сзади бита.

— И что делать? Может убежать?

— В таком состоянии далеко не убежишь, да и бежать тебе не куда, на машине ты уехать не успеешь, а если домой, то туда ворвутся.

— Биться с ними в моем состоянии проблематично.

— Пробуй мирно решить конфликт.

Именно эту идею я нашел самой эффективной, и как только мы «сблизились», развел в стороны руки, как бы увидев старого друга, произнося:

— О, Виталик, как жизнь.

Но Виталик не собирался наслаждаться моим дружелюбием, и в ответ бросил мне один удар в лицо. К такому резкому повороту событий я оказался не готов. Все, что я успел сделать, это немного уклониться и развернуть голову, в итоге удар пришелся не по лицу, а в макушку головы. Меня повело в сторону, а Виталя подскочив ко мне изо всех сил стал наносить удары в голову. Только после двух пропущенных, я смог прийти в себя и на отходе выбросить левый в челюсть. Точное попадание и сразу минус один. Я успел заметить, как Виталик плашмя падает на землю, и ему повезло, что на момент потасовки я успел отскочить с тротуара и меня начали месить на клумбе. В противном случае от падения на асфальт, он мог и не подняться. Вторым в драку полез парень с битой. Правда биту он успел отшвырнуть в сторону и сейчас выходил на меня на голых руках. Он тоже решил попытать силы «в рубке» со мной на руках. Бросившись на меня наскоком, он пропустил два прямых в лицо, одним из которых я разбил ему нос, и тем самым немного умерев его пыл. Теперь уже атаковать бросился я. Нанеся комбинацию из двух ударов в голову, я закончил ее мощным ударом в печень. Из парня буквально вышел дух, и он рухнул на колени. Оставшиеся двое были поменьше остальных, но выбрали грамотную тактику. Они начали заходить на меня с двух сторон, и как только один подошел чуть ближе, я решил не дожидаться пока они накинуться на меня вдвоем, а сам прыгнул на опережение с ударом ноги. Воткнув мощный прямой с левой, я так сблизился с ним, что мне ничего не мешало пробить с правой лоу кик. От такой связки парень сил на корточки, за что получил от меня двоечку с руки и удар коленом с разножки. После такой атаки, он уже был для меня не опасен. Но это дало время четвертому осуществить задуманное. Я только успел заметить, как он бросился в мою сторону, и приготовившись к защите, пропустил проход в ноги. Еще мгновение и я увидел, как мои ноги перелетели через голову. Меня очень мощно уронили, и уронили на асфальт. Я даже не успел сгруппироваться, от чего и от сушил обе ноги. Единственное, что я мог делать ими, это немного отталкиваться и пятиться на жопе назад. Сосредоточившись на отступлении, я не заметил как из-за спины четвертого парня кто-от выбежал и нанес мне размашистый удар с ноги по лицу. Я успел выбросить вперед руки и только немного «затушить силу», но основное попадание все равно состоялось. Удар пришелся мне стопой в челюсть и я за малым не прикусил язык. За первым ударом ноги последовал второй, который я уже блокировал полностью, и даже успел захватить ногу, только это не сильно мне помогло. Нападавший приблизился ко мне в упор и просто начал забивать руками. Мне удалось разглядеть его, это был Виталик. Он жадно долбил меня кулаками, а я как мог защищался. Наконец к моим ногам вернулась чувствительность и я смог оттолкнуть его, и занять оборону на спине в позе черепахи. В след за этим последовал прыжок от Виталика двумя ногами в область головы. Он немного смазал этот маневр, но все равно хоть и вскользь, попал по макушке. Потеряв равновесие, он упал на меня, заехав по корпусу локтем. Меня окружило уже четыре человека, но бить продолжал только один. Кто-то из его друзей додумался подсунуть ему биту, и он оказался не прочь ей воспользоваться. Я испытал ни с чем несравнимый приступ страха. Видеть как к тебе подходит разгневанный человек с битой, и понимать что ты не сможешь ничего сделать. Никакие дополнительные ресурсы моего организма не включились, а даже наоборот, почувствовав неизбежную надвигающую опасность, они как будто поотключали задействованные ранее. Я почувствовал, как пропал всплеск адреналина и наступило какое-то смирение. Виталик стоял и смотрел на меня, размахивая битой, а я всем своим видом старался показать ему, что уже ему не угрожаю. Небольшая пауза и за ней следует удар сверху вниз по моей голове. Я успеваю выбросить блок и от взорвавшего мой мозг приступа боли, понимаю, что руку мне поломали. Я уже не могу держаться, и катаясь по асфальту взвыл от боли. Виталик отбросив биту подошел ко мне и выбрав момент, когда я окажусь на спине, навалился мне на грудь коленями и схватил меня за волосы:

— Еще раз я увижу тебя рядом с Олей и я тебя убью, ты меня понял? — угрожающе спросил он.

— Да, да понял. — беспомощно ответил я.

— Смотри сука, ты так легко не отделаешься, понял?

— Да.

— Все мужики пойдемте. — скомандовал он, и вся ватага удалилась к машине.

Я же остался лежать. Боль не утихала. Я попытался подняться, но сделать мне это удалось не с первого раза. Мне повезло, что прямо напротив моего двора располагалось БСМП, но до него еще нужно было дойти. Превозмогая боль, я двинулся вниз по улице. Прохожие таращились на меня показывая пальцем, чем приводили мое подсознание в неимоверный ужас. Я специально старался не смотреть на себя, не рассматривать свою одежду, свою руку, чтобы лишний раз не пугаться. Нащупав в кармане телефон я набрал Макса:

— Братан, мне нужна твоя помощь.

— О, слышу тебе тоже херово, ты там не заболел, а то голос у тебя умирающий?

— У меня умирающий голос, потому что меня сейчас на улице «въебали» вчетвером, я сейчас иду в БСМП, помоги мне.

— Что? Как ты? — взволновано запричитал Макс.

— Найди меня в больнице, если нужны какие-то документы, у меня в комнате в серванте в нижнем ящике голубая папка …

— Братан, я сейчас подъеду. — перебил меня Макс.

— В папке все мои бумажки, брат, только найди меня. — бросил я на последок и убрал телефон в карман.

Перейдя на другую сторону улицы, я направился к дверям больницы. Большие деревянные двери оказались слишком тяжелыми для меня и я даже не смог их открыть, к счастью в этот момент, кто-то из посетителей вышел на улицу и тем самым «освободив» для меня путь. Силы начали покидать меня. Я прислонился здоровой рукой к стене и в таком положении принялся двигаться по коридору. Сразу вспомнились герои боевиков, которые окровавленные попадают в больницу, и к ним на помощь выбрасываются медсестры с врачами, подставляют каталки и оказывают прочие услуги. Может от того, что это кино, или просто герои боевиков не умирали в русских больницах, мне на помощь никто не бросился. Я отчетливо видел двух врачей, которые прошли мимо меня, но никто из них даже не поинтересовался все ли со мной в порядке. Увидев перед собой окно с табличкой РЕГИСТРАТУРА я направился к нему. Наверное это мой единственный способ остаться в живых. На пути к спасению мне предстояло еще простоять очередь из пяти человек, но не чувствуя в себе сил ждать, я сразу перешел в ее начало и влез перед какой-то омерзительной старухой:

— Молодой человек, я тут уже 20 минут стою, а вы тут не стояли… — развонялась она.

— Заткнись. — резко бросил я в полголоса, и встал к окошку, где вольготно развалившаяся медсестра с кем-то трепалась по телефону.

— Что ты мне сказал? — не унималась старуха.

— Закрой свой рот блять. — заорал я, да так что на меня обернулись все присутствующие, и даже медсестра прекратила разговаривать, убирая телефон, и как-то недовольно посмотрела на меня. Я снова повернулся в окошко. — Девушка, мне помощь нужна.

— А что с вами? — снисходительно поинтересовалась она.

— Пизды дали на улицы. — в полный голос ответил я.

Силы меня покидали, я уже не мог стоять, а просто висел на стойке возле окна.

— А что вы так со мной разговариваете? — возмутилась она, но я ее уже не слышал. Я отключился, и слегка повалившись вперед разбил головой окно и упал прямо под стойку.

Открыл глаза я в какой-то общей палате, где рядом со мной лежало еще 6 человек. Я лежал примерно по середине, четвертым. С трудом осмотрев место где я очнулся, я не сразу заметил Макса:

— Братан, наконец ты пришел в себя. — обрадовался он.

— Сколько время?

— 18:37.

— А день какой?

— Да тот же. Ты пролежал бес сознания почти четыре часа.

— А что со мной делали?

— Хуй его знает, ты мне говорил что тебя избили. А ты ничего не помнишь?

— Да нет же, что со мной делали в больнице?

— Немного зашили, руку вправили, накачали обезболивающим.

— Так это под обезболивающими мне так хуево. Они наверное меня за бомжа приняли, и накачали хуйней, дай там врачу денег, пусть нормальные препараты принесут, а то я подохну здесь.

— Да не подохнешь ты, успокойся. Врач сказал, что если хочешь, можешь сегодня ночевать дома. Значит все ни так страшно.

— Ну это хорошие новости. А где мои вещи?

— Врачиха какая-то унесла.

— А телефон?

— Телефон у меня. Тебе Оля звонила кстати, раз 6.

— Ты с ней разговаривал?

— Нет.

— Тогда откуда она узнала?

— Бес понятия.

— Дай ка я с ней поговорю.

— На. — Макс протянул мне мой телефон. — А я пока схожу за врачом, он попросил, что бы как только ты придешь в себя, я его предупредил.

— Предупреди. — сухо ответил я, отправляя звонок Оли.

Трубка снялась почти моментально. На обратной стороне я услышал какую-то громкую музыку, пьяные крики.

— Привет зай. — собравшись с силами ответил я.

— Ты че охерел, что ли? — услышал я на другом конце.

Это была Оля, и она была чем-то очень сильно расстроена.

— Что случилось? — непонимающе спросил я.

— Я же тебе сказала, что мы с Виталиком просто друзья, зачем было его бить?

— Че? — возмутился я.

— Нихера ни че. Он мне все рассказал, и про то как ты его поймал неделю назад, и как избил его сегодня. Про то как запрещал нам вместе общаться. Ты вообще кем себя возомнил …

— Оля. — вмешался я.

— Не смей меня перебивать, — она еще сильнее повысила голос. — Как ты мог? Мне действительно показалось, что ты взрослый мужчина, а не обычный четкий пацанчик с района, который привык все в жизни решать кулаками.

— Оля, он тебе наебывает. Все было не так. Я вообще с ним никогда не виделся.

— То есть, ты с ним даже не общался?

— Да, ни разу.

— И сегодня ты его не бил.

— Нет, наоборот это он меня избил и я сейчас лежу…

— Зачем ты врешь?

— Я тебе не вру. Я тебе могу дать поговорить с моим врачом, который сейчас подойдет.

— Я сейчас смотрю на Виталика, у него на лице нет живого места. А ты мне говоришь, что ты его не трогал. Ты говоришь, что он избил тебя? Я его знаю 15 лет, он ни одного дня в своей жизни не провел в спортзале, и как же тогда у него получилось «избить» тебя. Ты тренируешься как психопат по 5–6 дней в неделю.

— Оля, все было не так.

— Ты говоришь, что никогда его до этого не видел, но он показал мне запись, на которой отчетливо видно как ты бьешь ему морду.

— Какую запись? — удивился я.

— Ой, все. — раздалось на другом конце, затем после секундной паузы, последовало. — Макс, это Катя, Оля сейчас не в настроение с тобой разговаривать, попробуй позвонить позже, лучше всего на следующей неделе.

— Кать. — начал я, но не успел ничего узнать, так как Катя положила трубку.

Злость переполняла меня, руки затряслись, я замахнулся, чтобы швырнуть телефон, но Макс успел перехватить мою руку, и вытащить мобильник.

— Эй, ты что?

— Ты давно здесь? — удивился я. — Я даже не заметил как ты вошел.

— Да я понял, ты так увлеченно пытался что-то доказать Оли, что случилось?

— Прикинь, этот …

Тут в палату зашел врач:

— Как вы себя чувствуете?

— Замечательно.

— Шутите? Это хорошо. Сколько у вас было сотрясений?

— Одно.

— Всего?

— А что вас так удивляет?

— Ну просто, по вашим анализам так не скажешь.

— Что не так? — перепугался я.

— Да ничего, это уже я пошутил. — улыбнулся доктор. — А если серьезно, черепно-мозговые травмы были?

— Да, в марте получил.

— И как реабилитация, без последствий?

— Ага. — ответил я вспомнив, что так и не показался у врача по этому поводу.

— Ну на сей раз все не так страшно, но сотряс вы получили.

— А с рукой?

— Открытый перелом со смещением. Кость вправили, руку зашили. С чувствительностью порядок. В принципе вы легко отделались, и мы можем вас сегодня выписать. Только вам еще предстоит разговор с со следователем.

— Это еще за чем?

— Мы обязаны были сообщить.

— Что значит обязаны? У меня не огнестрельное ранение, и даже не ножевое. Обычный мордобой.

— Ну, после обычных мордобоев люди у нас в приемной сознание не теряют.

— Выписываете меня побыстрее, и пусть мне вернут мои вещи.

— Непременно. — ответил врач и куда-то удалился.

— Братан, а что вообще случилось, расскажи? — попросил наконец Макс.

— Ты правда хочешь знать?

— Ну конечно.

— Тогда иди поторопи этих пидарасов, я тебе обо всем расскажу, но только дома.

— Ладно. — бросил на последок Макс и удалился.

Мне не очень хотелось уходить именно сейчас, потому что на меня видимо подействовали лекарства, которые мне вкалывали, и я наконец почувствовал себя лучше, просто мне хотелось побыть одному и все хорошенько обдумать. Про какую запись говорила Оля, про какие две встречи с ним шла речь:

— А помнишь, про тот случай на парковке клуба? — вспомнилось мне.

— Да, но как он может помнить его, и тем более про какие видео может идти речь.

— Ну вас может кто то заснял?

— Да кому на хуй это нужно было. Я с этим пидаром встречусь, но Оля, как она на меня орала. Что это вообще такое? Меня отпиздили вчетвером, да еще и выставили это в таком свете, будто я вышел из драки победителем, и не лежу сейчас в больнице, и следующие 5 или 6 дней не буду корчиться в мучительных агониях. А бедный Виталя, который якобы получил пиздюлину пляшет у себя на дне рождения с моей девочкой, которая может быть уже не моя.

— А может уже и не девочка.

— Заткнись, заткнись, заткнись. — возмутился я и начал хлопать себя ладонями по голове. В таком положении меня застал Макс.

— Что голова разболелась? — сердобольно поинтересовался он.

— Нет, пустяки. Что там с выпиской?

— Все, можешь собираться. Я тебе вещи принес, давай помогу. — и Макс начал помогать мне сначала подняться, а затем и одеваться.

Не передать словами, какое наслаждение я испытал выйдя на улицу. Великолепный теплый вечер. Я вздохнул воздух полной грудью и у меня приятно начала кружиться голова. В такую погоду хотелось пройтись прогуляться, но для меня даже прогулка до дома, а это 30 метров, оказалась непосильной ношей. Я еле волоча ноги поддерживаемый Максом, во всю рисовал себе план расплаты с обидчиком. Оказавшись у меня дома, Макс уложил меня в зале, всячески за мной поухаживал и только после всего этого, уселся рядом со мной, чтобы послушать обо всем случившемся:

— Нет, ты прикинь, я уже лежу на спине, а он сука прыгает на меня. Он прыгал у меня на голове, на животе, двумя ногами. А потом взял биту и с размаху уебал по голове. Ты представляешь, если бы я не выбросил руки, он бы мне череп размозжил. Знаешь что он сделал потом? Он взял меня за волосы, вот так, — я показал на Максе как меня держали. — и говорит, что если еще раз увидит меня с Олей, убьет. Ты прикинь.

— Мне даже слушать это больно.

— Он еще спрашивает у меня, понял? А что я ему могу ответить? Когда их четверо, когда меня напиздили, и уебали битой. Затем этот членосос едет на свое «дно рождения», и рассказывает моей Оли, что это дескать я избил его и запретил с ней общаться.

— Охуеть.

— Не то слово. — эмоции распирали меня изнутри. Меня начинало трясти, от воспоминаний об этом человеке.

— Что собираешься делать?

— А что еще я могу сделать? Мы с тобой выловим его одного, и дадим пизды.

— Макс, я про этого типа кое-что слышал, поговаривают, что он очень «гавнистый человек», для него не составит труда сходить и написать заяву.

— Ты меня не понял. Я его так отхуярю, что он уже ничего не напишет.

— Ты собираешься его …

— Нет, но до состояния полусмерти я его точно изобью. А затем я вывезу его в лез, пристегну наручниками к дереву, оболью какой-нибудь жидкостью, под предлогом что это керосин, и буду пытаться поджечь. Добьюсь от него признания на камеру, и буду использовать это как компромат.

— Ни хера себе.

— Я еще не закончил. Надо подыскать двух пидарасов, что бы они его выебали, и это тоже заснять на камеру. В дальнейшем, когда мне снимут гипс, я буду частенько наведываться к нему и бить ему ебло. У него еще друзья есть. Каждого из них я тоже буду вылавливать и хуярить до смерти. Может тоже битой пару рук сломать?

— Так, давай пока остановимся на пидарасах, хотя и это чересчур.

— Нет Макс, это еще слишком мягкое наказание за то, что они сделали. — не унимался я. — Короче, завтра все и случиться.

— Завтра? Ты что, ебнулся что ли? Как ты будешь его «наказывать», если даже передвигаешься с трудом? Или ты думаешь, что я буду делать за тебя всю грязную работу? Макс, если бы я был тогда с тобой, мы бы бились спина к спине по последней капли крови, я тебе отвечаю, но вот чинить беспредел, тем более уголовку, я не могу, у меня же семья.

— Посмотрел бы я, как ты начал вести себя на моем месте. Давай наверное, если в следующий раз тебе дадут пизды, я приеду и буду утешать тебя, а в ответ на просьбы о помощи всячески сливаться.

— Ну я же не сливаюсь, надо все обдумать, действовать тоньше. Не надо брать нахрапом, ты же сейчас на эмоциях принимаешь решения.

— Я уже давно отошел от эмоций.

— Макс, я не могу так сразу. У меня плохое предчувствие. Что-то начинается. Какой-то пиздец. На работе застой, у нас идут возвраты, отказы. Та фирма, которую ты подогнал, так она разорилась, и за дальнейшие поставки они не заплатят, дома проблемы, деньги заканчиваются, еще и тебе досталось. Я чувствую, что это не конец. Черная полоса и она продолжается.

— Значит ты мне не будешь помогать?

— Я не это пытаюсь до тебя донести.

— Да я понял, что ты пытаешься до меня донести. Езжай домой, решай свои проблемы, а я как-нибудь сам справлюсь.

— Макс, ну зачем ты так? Давай подождем хотя бы до завтра.

— Я в любом случае буду ждать до завтра.

— Ну и отлично, я завтра к тебе заеду. Тебе привести чего-нибудь?

— Ответ, желательно положительный.

— Я подумаю. — расстроено ответил Макс, и попрощавшись со мной покинул мой дом.

Я же остался один. Мысли путались, сбивались почти не начавшись. Оля, Макс, Виталик — их — силуэты, то и дело мелькали у меня в голове. Как же так можно? Почему все так произошло, и что же мне делать?

— Как только Макс вернется, хватай его за руку и переводи на свою сторону. — вмешался голос в моей голове.

— Я пообещал себе, что никогда больше не буду применять это на близких людях.

— А если ты не сможешь убедить Олю, в своей правоте, и она уйдет, ты тоже не воспользуешься …

— Этого не будет. — отрезал я. — И вообще, давай решать проблемы по мере их поступления.

— Давай. Первым нужно разобраться с этим «гандоном».

— Как?

— Завтра последим за ним.

— А на чем? Если он узнал где я живу, наверное знает и на чем я катаюсь?

— Вероятнее всего. Придется взять другую машину, с этим проблем не будет. Можно будет покататься за ним и подкараулив одного, завербовать и отвезти в лес, а там уже «поговорить по душам».

— А если не получиться?

— Найти кого-то из его друзей, и выманить его.

— Как вариант. А что с Максом?

— Он напуган, и не хочет подставляться, его можно понять.

— А Оля?

— Если она не наделает сегодня глупостей, все поправимо.

Остаток времени я «протаращился» в телевизор. Поев, я попытался уснуть, но то время, которое я провел в больнице, в отключке, давало о себе знать. Сна не было ни в одном глазу. Часа в 3 ночи, я выключил телик и всячески старался заставить себя лечь спать, но у меня это не получалось. Мне начало казаться, что в комнате слишком жарко, затем слишком холодно, на улице коты слишком громко мяукали, подозрительно ныли ноги и правое ребро, слишком часто хотелось бегать в туалет, все это не давало мне отвлечься и заснуть. Наконец к 5 часам я провалился в сон. Спать мне оставалось всего 5 часов, но я проснулся раньше. Нестерпимая боль в сломанной руке «вытащила» меня в «реал» и не позволяла вернуться в сон. Пришлось вставать. В холодильнике из обезболивающих у меня была только нош-па. Закинувшись ей, я умылся, вышел на улицу и приступил к зарядке. Сейчас мне крайне важно было размяться и привести себя в чувство. «Поработав» пару раундов на «мешке» в сарае, я пришел к выводу, что действительно все не так уж и страшно. Кроме загипсованной левой руки, все остальные «члены» моего организма работают нормально, если не считать голову. От перемещений, я почувствовал знакомую симптоматику «сотряса». Это вносило определенные сомнения в мой план, с другой стороны если сделать все быстро, то я даже не успею ничего почувствовать. К 9 утра я отправился в аптеку со списком препаратов, которые мне прописал врач. После, я даже не стал заходить домой, а отправился бродить по улице в поиске новой для себя машины. Возле БСМП мне сразу приглянулась наглухо тонированная черная Ауди Q7. Я расположился возле нее и стал выжидать хозяина. Это мероприятие отняло у меня 15 минут. Хозяином оказался молодой парень лет 20, который как оказалось заехал проведать свою маму. После «небольшого диалога», он согласился денек «потусовать» пешком, а завтра забрать свою машину на этом самом месте. Так я раздобыл себе новый личный транспорт. Устроившись в машине я принялся дотошно читать инструкции по применению таблеток, старательно раскладывая их на пассажирском сиденье. Каких-то надо было выпить 2, каких-то по одной. Что-то до еды, что-то после. Плюнув на все, я сожрал махом 12 таблеток, еще одну партию я отложил отдельно, что бы не тратить время на их извлечения. Перед самым отъездом меня застал звонок Макса:

— Братик, я тебя не разбудил? — поинтересовался он.

— Нет. — сухо ответил я.

— Как самочувствие?

— Зачем ты задаешь такие вопросы, не знаешь что ли? — раздраженно буркнул я, понимая, что на подсознательном уровне, я его еще не простил.

— Ладно, извини. Тебе может нужно что-нибудь?

— Да. Я сейчас заеду за тобой, и мы поедим вылавливать одного уебка.

— Тебе значит еще не отпустило?

— Нет, и пока я не умоюсь его кровью я не отойду.

— Макс, давай подождем. Давай я к тебе приеду и мы все обдумаем.

— Я уже все обдумал, ты со мной?

— Пойми, братан, я не могу. — с дрожью в голосе произнес он.

— Я тебя понял. — спокойно ответил я, и прекратив разговор, выключил телефон.

Мне не хотелось больше разговаривать, ни с Максом, ни с кем-то другим. Но не из-за злости. Просто мне нужно было настроиться. Но я, так и не смог этого сделать. Мне стало очень страшно за мою семью, представив через что им придется пройти, в случае моей неудачной вендетты. Поэтому первым делом я поехал к ним, и войдя в дом, усадил отца и брата на диван, после чего оставил им установку следующего содержания:

— Если завтра до 23:00, я не вернусь к вам, то значит наш «заговор» раскрылся и мне пришлось навсегда уехать. Я никогда не был вам членом семьи, а просто являлся актером игравшим эту роль, фикцией, для того что бы вы получили все, что имеете, а именно: эту дачу, дом на Платовской, заначку денег в нем, и старенькую машину. Так же, вы стали собственником новостройки, возводимой за дачным поселком, и имеете 50 процентную долю от его продажи. Никому не следует знать правды, поэтому вы будете продолжать придерживаться легенды о «Максиме», в душе, прекрасно понимая, что все это было лишь обманом. В память обо мне останутся лишь фотографии. Понятно?

— Да. — хором ответили они.

Не совсем уверенный в том, что они действительно разобрались в том бреде, который я сейчас придумал, я решил немного зафиксировать результат, продолжив:

— На публике, как члена семьи Максима не стало, и вы вынуждены будете притворяться об этом, зная, что как актер, он прекрасно существует в Средиземном море.

Обезопасив своих близких от возможной моей поимки и прочих форс-мажоров я наконец-то мог приступить к задуманному.

Сев в машину я помчался к дому Виталика. Я не знал точного адреса, а лишь приблизительные координаты. Я пару раз видел его припаркованный автомобиль, а посему и решил, что он должен обитать где-то здесь. Но приехав на место, я так и не смог найти где же он оставил свою машину, и уже начал сомневаться в правильности своих суждений:

— Ты правда думаешь, что он будет оставлять свою тачку на ночь на улице? — услышал я голос в своей голове.

— Хз.

— Скорее всего она стоит в гараже, а он сейчас спит. Если ты думаешь, что он где-то в одной их этих пятиэтажек, то займи подходящее место, откуда будет видно большинство выходов с подъезда и жди пока он не появиться. Больше его нигде не выщемить. Может встретишь кого-нибудь из его друзей.

— Можно попробовать. — согласился я, и найдя такое место, перепарковал свой автомобиль.

— Зайди на его страничку в вк.

— Уже. Показывает, что он онлайн, да еще к тому же с компа.

— Вот, это уже о многом говорит.

— О чем например?

— Ну если в 10 утра он уже проснулся, значит наверняка куда-то собирается.

— Не факт.

— У него вчера была днюха, ты думаешь он на ней не бухал? Тогда зачем такому тунеядцу просыпаться в такую рань?

— Действительно. Хотя, он мог остаться у кого-то в гостях.

— И от делать нечего решил зайти в контакт с компа? Вряд ли.

— А если он собирается куда-то, значит ему понадобиться машина. Здесь где-то поблизости должны быть гаражи, стоит их поискать.

— Разумно. — согласился я с собой, и вышел на улицу.

После нескольких минут скитаний, я наткнулся на расположенные в два ряда гаражные кооперативы. Пройдясь вдоль них я насчитал порядка 100 гаражей с обеих сторон. Разумно было предположить, что где-то здесь будет располагаться и машина Витали. Вернувшись к «себе», я снова переставил машину, что бы мне еще было видно проходку до ворот гаражей. Время шло, и в голове зрели новые мысли:

— А если я ошибся?

— Нам его больше ни как не найти, тем более днем. Пар в институте сейчас нет, ему нечем заняться. Можно конечно поспрашивать у знакомых, где он живет. Сколько у вас общих друзей в вк?

— Несколько.

— А кто их твоих знакомых может знать где он живет?

— Только Катя и Оля.

— Если совсем припрет можно позвонить Кати и поинтересоваться, а так давай ждать.

Я просидел в машине всего на всего 40 минут, но уже успел заебаться от ожидания. Раздумывая над звонком Кати, я пытался построить в голове разговор таким образом, что бы она не выдала меня Оли, но не найдя ничего лучше просто решил с ней встретиться. Я даже собрался включить телефон для звонка, как вдруг увидел подозрительно знакомый силуэт двигавшийся по гаражному проезду, только с другой стороны. Сомнений у меня не оставалось, это был он. Заведя мотор, я медленно двинулся в его направлении. Тонировка не позволила бы ему увидеть мое лицо, так, что за это я не особо волновался. Единственное пришлось приоткрыть окно на дверце, что бы была возможность слышать его. Я не знал до каких пор мне следует сближаться с ним, но вдруг он сам остановился возле одной из дверей и принялся ее открывать. Я расположился прямо на против, так что мог отчетливо увидеть все содержимое его гаража. Он же распахнув двери, приступил к прогреву мотора. Затем ему кто-то позвонил, и он выйдя на улицу, принялся о чем-то трещать. Я выключил музыку и сосредоточил все свое внимание на его разговоре.

— Да, да, все норм кентуха. — вольготна прохаживая вдоль своего гаража ответил он. — Неа, давайте сегодня тогда до меня приезжайте, мне предки хату оставили на пару дней. — я пристально всмотрелся в его лицо, и не увидел почти ни каких следов моего избиения, а он же не унимаясь продолжал понтоваться. — Ага, позвони Лехи пусть он кальян возьмет, короче с меня градусы, а с вас все остальное. — мне было противно смотреть на него, руки сжимали изо всех сил руль, до тех пор пока я не почувствовал боль в руке, а затем и пульсации в виске. — Нет, сейчас не получиться. У меня встреча с одной телочкой. Да, с ней. Ну она мне короче вчера такое наобещала, поеду ее окучивать. Ага. — улыбка ни сходила с его довольного лица, а на моем же выступала гримаса ярости.

— Телочки? Это он про Олю? — подумал я.

Я уже не мог этого терпеть, и выбрав момент, когда он развернется и зайдет в гараж, выскочил из машины и устремился за ним. Коршуном я приблизился к двери и спрятался за ней. Я уже собирался «забивать» его со спины, как вдруг услышал, что он прощается со своим собеседником и кладет трубку. Дождавшись пока телефон опуститься в кармане, я появился в дверях и двинулся к нему. Он не сразу заметил мое появление, что дало мне время сблизиться с ним на расстояние вытянутой руки. Все уже шло немного не так как мне хотелось, и я решил больше не придерживаться плана и импровизировать. Не дожидаясь пока он «активизируется» я набросился на него, и нанес два прямых удара правой подряд. Вот только вместо того, чтобы акцентированно бить его в подбородок, я просто выбрасывал удары в голову. Первые два удара пришлись в область уха, в место, где челюсть крепиться к черепу. Третий удар я и вовсе смазал и пробил его в затылок. От мощных и неожиданных ударов Виталик согнулся, за что и получил два удара коленом, один из которых пришелся в голову. Затем последовали снова удары с правой, и вот я уже начинаю чувствовать, как из моего «состояния берсерка», меня начинает «вытаскивать» боль в кисти правой руки и усилившееся головокружение. Я перевожу взгляд на свою руку и вижу отчетливо увеличивающийся в размерах бугорок в районе фаланги среднего пальца. В это время Виталик успевает опомниться и броситься на меня. Ему удается прижать меня к машине, да еще и сковать мои руки своими, так что я оказался практически бессильным. Я уже на подсознательном уровне пытаюсь вырваться, нанеся удар головой ему в висок, а затем вытащив левую руку бросил туда же локоть, и отчетливо успеваю заметить, как в области над его глазом разошлась кожа. Только это было последнее, что я увидел. Голова закружилась, глаза закатились и «окружающее» для меня на секунду погрузилось в темноту. Весь мир начинал крутиться вокруг меня как на карусели, и пока скорость только возрастала, я успел нащупать с правой стороны машину, и бросившись на нее попытался ее обнять. А мир все кружился и кружился, я уже не мог контролировать свой организм, и вот его содержимое вырвалось из меня на крышу Мерседеса. Я находился в ожидании того момента, когда все это закончиться, как вдруг на меня обрушилась бодрящая очередь из нескольких ударов рукой по ребрам. Я на ощупь отмахнулся левым гипсом, и неожиданно для себя локтем попал прямо в голову. Быстро сориентировавшись, через боль, я произвел захват шеи и выполнив «скручивание», уронил обидчика. Все это происходило в полной темноте да еще и «верхом на карусели». По инерции я тоже завалился, и так получилось, что оказался в позиции сверху. Снизу же на меня летели удары, которые то и дело попадали в цель. Раз за разом моя голова «отлетала» вверх. Так же я чувствовал, как Виталик пытается вылезти из под меня. С каждой секундой мне становилось все хуже и хуже, и сколько времени мне осталось находиться в сознании я не знал. Зато я знал одно, если сейчас вырублюсь, больше не проснуться. Собравшись с силами, я принялся кромсать голову Виталика единственными рабочими частями тела, а именно локтями. Удар за ударом, прямые, вскользь, чередуя правый с левым, потом только правым, только левым, я ни чего не видел, голова кружилась, но я все продолжал обрушивать локти на обидчика, пока скорости в моей голове не увеличились до запредельных, и я почувствовав нехватку кислорода, заснул.

Почти мгновенно я очутился в какой-то белой комнате. Здесь не было ни одного предмета, а только высокие кипельно белые стены, которые уходили вверх и сливались в одно целое.

— Аууу. — произнес я, но из моего рта не вырвалось ни звука. — Аууу. — закричал я, что было мочи, но так ни чего и не услышал.

Как я не старался внутренний диалог в моей голове не включался, и я находился здесь в гордом одиночестве. Я не сразу заметил, что на мне нет моей прежней одежды, а только какая-то непонятная белая «роба». Нету гипса на левой руке, и перелома на правой. Я спокойно мог управлять руками, поднимать их вверх и крепко сжимать друг друга. Затем я подпрыгнул попытавшись изобразить один из элементов фигуристов, и приземлившись, не почувствовал приступа головокружения. Я был абсолютно здоров. И на душе у меня присутствовало какое-то невиданное до этого смирение. Уже не было тех гадких мыслей, которые поедали меня изнутри. Я специально попытался вернуть себя в то состояние, но так и не смог вспомнить, что меня тревожило. Я не помнил, ни про Макса ни про Олю, ни про финансовые трудности, ни про то, что оказался сверху своего обидчика и отключился. Я закрыл глаза и сделал глубокий вздох. Затем еще один, а за ним еще и еще.

— Я бы тебе не советовал так дышать. — услышал я голос за спиной.

Я обернулся и увидел перед собой человека. Его образ показался мне знакомым, только я не сразу вспомнил кто он.

— Я умер? — спросил я, и наконец услышал свой собственный голос.

— Пока нет, но если будешь так часто дышать, то умрешь.

— Здесь разве нельзя дышать?

— Можно. Только ты дышишь не только здесь, но еще и там, где успел потерять сознание.

— То есть, я просто потерял сознание?

— Да.

— От чего же я тогда могу умереть? — поинтересовался я, старательно рассматривая своего собеседника.

— А ты разве забыл, что находишься в гараже, где недавно завели автомобиль. Сейчас ты чувствуешь, то сладкое и приятное тепло, как помнишь, тогда, когда нам было по 14 и мы заснули зимой на дачи рядом с «буржуйкой», в которую Серега подкинул какие-то тряпки пропитанные лаком или какой-то химией.

Я сразу вспомнил этот хорошо описанный момент из моего детства, когда мы с друзьями чуть не угорели, надышавшись каких-то полимерных соединений.

— Леша? Это ты? — удивился я, узнав одного из героев только что пересказанного мне рассказа.

— Да.

— Ты что, умер?

— Ну ты же знаешь ответ на этот вопрос. От того, что ты тогда абстрагировался от моей смерти, это меня не воскресит.

— Прости, я правда забыл. А что это за …?

— Извини, что перебиваю, но если ты сейчас не вернешься назад, то ты рискуешь остаться здесь на всегда.

— Что? — не понял я, но в тоже мгновение перенесся на ту локацию, где был несколько минут назад.

Из меня вырвался противный продолжительный кашель. Головная боль и все остальные симптомы моего вчерашнего происшествия вернулись ко мне. Я собравшись с силой поднялся и вышел на улицу. Не передать словами, как оказался сладок тот воздух, который я сейчас вдохнул. Еще пара глубоких вдохов, и я полностью вывел ту дрянь, которой успел надышаться в гараже. Достав из машины горсть заготовленных таблеток, я закинулся ими и уставился на себя в зеркало. Мой нос смотрел но бок, под глазами уже вырисовывались очки, как у «панды», над ними виднелись ссадины. Правая кисть была сильно опухшей, левая, которая скрывалась под гипсом, ужасно ныла, а сам гипс был покрыт кровью. Моя майка и шорты, и те части тела, которые не были прикрыты одеждой, были залиты кровью, как будто я резал какое-то животное. Кстати о животных, я вспомнил про Виталика. Войдя внутрь, я нашел его бездыханное тело за машиной. Но ощущения того, что я натворил что-то непоправимое не было. Вокруг валялись разбросанные предметы, со стола, с верстака, с кучи имевшихся здесь шкафов.

— Что теперь делать? — возник у меня немой вопрос.

— Убираться. — включился внутренний диалог.

— А толку? Любой из тех, кто хоть раз сюда заходил сможет заметить, что вещи лежат не на своих местах. Посмотри на машину, я успел оставить на ней следы, как это скрыть?

— Давай решать проблемы по одной. С начала нужно избавиться от тела. А потом прибраться.

— А если кто-то заметит меня?

— Сделаешь так, чтобы не вспомнили. А еще лучше заняться уборкой ночью. Этот «обсос», что говорил? У него родители уехали на пару дней, значит никто его не хватиться.

— Кроме друзей, которые собираются у него забухать.

— Значит, сейчас пиши смс последнему человеку с кем он общался.

Я послушно достал телефон из его кармана и нашел последний его контакт. Им оказался некто «СанёчеК», которому я и отправил сообщение следующего содержания:

— Ты думаешь прокатит?

— Я наблюдал за ним пару минут, и пришел к выводу, что он нормальных слов вообще не знает, к тому же у него все сообщения такие. Только он еще добавляет в конце P.S. придется сделать тоже самое.

И я вдогонку за первой смс, бросил вторую:.

P.S. а если и завтра не позвоню, значит я с этой чиксы не слезу до выходных))).

После этого я принялся искать в телефоне к какой именно телочке он собирался. Я открывал его переписку «в контакте». Почти все сообщения были от девушек, но в них не было даже намека на встречу. Остановившись на Оли, я замер. Мне не хотелось видеть содержимое этого сообщения, но я должен был это сделать. Открыв его я прочитал несколько последних диалогов:

— Договорились.

— Ладно, только не надолго.

— Я не уверен, что он может наступить. Ну пожалуйста(((.

— Давай в другой раз.

— Но это важно.

— У меня на сегодня много дел.

— Почему.

— Не получиться.

— Мы еще не все обсудили, давай я к тебе приеду?

— Мы вчера обо всем поговорили.

— Поговорить о вчерашнем.

— За чем?

— Оля нам сегодня надо увидеться.

Читая это, я почувствовал, как меня переполняет злоба:

— Держи себя в руках, он уже никуда не поедет. — подумал я, и понемногу начал успокаиваться. Дальше, я «вытер» телефон и бросил его на пассажирское сидение его «мерина». В одном из шкафов, я нашел упаковку черных мешков, куда и поместил тело. Все это замотав скотчем, который я нашел уже у себя в «Ауди», я подогнал свою машину поближе и попытался засунуть труп на заднее сидение, так как в багажник он уже не влезал. Трупное окоченение не позволили мне комфортно разместить его сзади, поэтому пришлось разбирать сиденье. К уборке было решено приступить ночью. Выйдя из гаража, я закрыл двери на замок и направился к себе на дачу, потому что появляться в центре города с трупом на заднем сидение было рискованно. К тому же мне необходимо было переодеться. Включив телефон, я позвонил брату, и предупредил его, что бы он ждал меня на улице с запасным комплектом одежды. Сразу бросилось огромное количество оповещательных смс от звонков Андрея. Но разговаривать с ним я сейчас не хотел. Было еще 2 пропущенных от Макса, но с ним я созвонюсь позже. Сейчас мне нужно было переодеться и отмыться. По дороге я представлял из себя идеально водителя. Соблюдал все дорожные знаки, не превышал скорость, почти ни кого не обгонял, а если и была возможность ехать не по центральной улице делал это. Конечно, от тонировки я никуда не мог деться, но зато если бы не она, я бы уже давно «спалился». На моем лице виднелись застывшие багровые пятна крови избавиться от которых я ни как не смог. Подъехав к своему дачному дворику, я открыл дверь и помахал Артему. Мне не очень хотелось, что бы он видел меня таким, поэтому приоткрыл лишь часть заднего стекла:

— Туда брось и уходи.

— Все нормально?

— Да. Ты кепку взял?

— Да, там лежит.

— Все. Иди поставь воду, я сейчас приду искупаюсь, давай уже иди домой.

— Ладно. — ответил Артем и удалился.

Я же принялся переодеваться. Сняв майку с шортами я одел на себя спортивный костюм который мне принес Артем, натянул бейсболку, а грязные вещи спрятал в пакет. Все эти действия довались мне с большим трудом. У меня были две не работающие руки, и время от времени пропадающая координация, плюс неудобное положение. Закончив переодевания мне можно было выйти наружу. Я добрался до дома и первым делом скрылся в душе. Подставив тело под прохладные струи воды, я смывал с себя не только кровь и пот, но и весь свой негатив, усталость. Левую руку я предусмотрительно оттопырил в бок, а правой пытался мыться, но после неудачных попыток взять в нее мочалку пришлось позвать брата. Только с его помощью мне удалось окончательно домыться. После того, как я убедился, что на моем теле больше не было следов посторонней крови, мне пришлось провести «воспитательную беседу» с Артемом и убедить его, что последних 10 минут в его жизни не было. У меня правда изначально возникли сомнения, смогу ли пользоваться своим даром с переломанной рукой, но все-таки оказалось, что могу. Затем мне пришлось немного перебинтовывать гипс на левой руке, и накладывать подобие шины на правую. Сложность состояла в том, что бы оставить ей «хватательную функцию».

На часах стрелки указывали начало 5. В принципе маловероятно было встретить кого-то на улице в такую жару, пусть и спадающую, поэтому действовать нужно было сейчас. На вечер у меня уже нарисовались планы, поэтому медлить нельзя было. Пока я мылся мне еще раз звонили Андрей и Макс. Первого я снова проигнорировал, а Максу перезвонил и не ожидаясь его болтовни, выдал:

— Мне нужна твоя помощь.

— Помощь в чем? — настороженно переспросил он.

— Ну, в ситуации с Виталиком. — перефразировал я, то что собирался сделать.

— Фух. — услышал я выдох на обратной стороне. — Я сейчас так напрягся. Я уже лечу братан, все сделаем в лучшем виде.

— Нет, давай я к тебе приеду, я как раз не далеко.

— Давай, так даже лучше.

Обрадованный таким желанием Макса помочь, я отправился к нам в офис, благо что располагался он в 5 минутах, и так же как и моя дача находился в черте города. Я прекрасно понимал, что Макс даже не подозревает о случившемся, поэтому то время, что я добирался до него я посвятил поиску нужных слов. Времени отведенного мне на дорогу не хватило, поэтому мне пришлось еще немного посидеть в машине обдумывая детали предстоящего разговора, но разговор все не клеился. Слова не подбирались, аргументы не убеждали даже меня, и наверное я бы еще минут 20 провел в раздумьях, как меня отвлек телефонный звонок. Это звонил Макс.

— Ты скоро там, а то у меня выезд образовался.

— Да я уже подъехал, так что можешь выходить. — сухо ответил я, вылезая из машины и направляясь к нашему офису.

Буквально в тот же миг на улицу вышел и Макс, он принялся закрывать двери на замок, всем своим видом показывая, что сегодня больше не собирается сюда возвращаться.

— Братан, прикинь вчера дверь установили… — живо начал он.

— Проедемся? — резко перебил его я.

— Давай. Погнали на моей? — предложил он.

— Нет. На моей. — так же сухо продолжил я и двинулся через дорогу к ауди.

— Прикольный аппарат, дали погонять?

— Ага. — бросаю я, залезая в машину.

Видя такую не заинтересованность и чувствую мою обиду Макс залезает в авто и переходит в наступление.

— Короче, сразу к теме. Много думал об этом. Узнавал. У этого типа очень серьезный папа со связями, и стоит только тронуть Виталика, как на тебя 100 % полетит заява, даже если попросить кого-то его нахлобучить, ты первый кандидат. На хер оно тебе надо. Ты правда хочешь из-за этого куска говна «уехать»? В лучшем случае «условка». А как потом ты собираешься дела вести. У нас скоро «сотэн» на двоих образуется. Вот о чем надо думать.

— Все ты правильно говоришь, только вот такие вещи нельзя оставлять безнаказанными.

— Ты абсолютно прав, поэтому я придумал …

— Я уже все сделал. — сухо продолжил я. — От тебя требуется мелочь.

— Что сделал? — испуганно спросил Макс. Его лицо исказилось от страха. Медленно повернув голову налево, он снова возвратил взгляд на меня. В его глазах застыл ужас. Именно ужас, страхом здесь и не пахло. — Что ты наделал?

— Я сделал то, что нужно.

— Это пиздец, нам с тобой пиздец. Нам просто пизда.

— Макс успокойся, я все сделал. Сейчас мы отвезем его …

— Куда, куда ты собрался его отвозить? — вырвалось у Макса. — Как только он не вернется домой, его родители поднимут тревогу. Ты понимаешь, что ты первый подозреваемый. Они будут искать его труп и найдут. Сделают запросы и выследят какие машины останавливались по близости с телом. Даже я ни хера не разбирающийся в этой теме уже бы тебя привлек.

— Макс, машина не моя, какие ко мне претензии. Я вчера получил по голове и сегодня отлеживался весь день дома. У меня железное алиби.

— На тебя вчера в больнице заводили карту. Твой врач подтвердит, что ты лежал у него, но вот с правой рукой у тебя все в порядке было, нос тебе не сломали, вот этой ссадины не было. Я уже сходу «завалил тебя». А я еще и на месте преступления не был. Ты наверняка оставил там свои следы.

— Макс, успокойся.

— Нетрожь меня. — выпалил взбешенно он.

— Макс. — спокойно продолжил я, пытаясь как-то успокоить его.

— Нетрожь меня. Они будут проверять твои звонки и выйдут на меня. Они …

— Да даже если и выйдут …

— Нет. — завопил он и выскочил из машины.

Я выскочил за ним.

— Подожди ты. — осторожно начал я, опасаясь, что мы привлечем к себе не нужных свидетелей.

Но он меня не слушал и направлялся к своей машине. — Макс. — попробовал я снова привлечь его внимание приближаясь к нему.

— Не смей ко мне подходить.

— Макс.

— Стой я сказал. Еще один шаг и я тебя ударю. — сказал он остановившись в полу позиции и принимая стойку. — Ты уверен, что я не подниму на тебя руку. — спросил он.

Но такой уверенности у меня не было. Наоборот, явно прочитывалось его намерение дать мне отпор. У меня даже не получилось бы «заставить» его мне помочь.

— Прости меня за это. — извинился я.

Макс же ни чего не ответил. Запрыгнув в машину, он резко стартанул с места и умчался в даль, а я так и остался стоять посреди улицы. После непродолжительной паузы я тоже сел в машину.

— Вот мы снова остались вдвоем. — включился голос.

— Как в старые добрые времена. Только на тебя я смогу положиться.

— Сначала нужно избавиться от тела, замести следы, убедиться кто действительно еще верен тебе и продумать, что же делать дальше.

— Куда скинем тело?

— Самый простой вариант за городом. Давай наверное остановимся на том месте, куда ты собирался вывести его и пытать.

— И что я там с ним сделаю? Его же нужно закапать, а я не в состоянии вырыть могилу.

— А помнишь рядом с дачей Макса, был заброшенный участок, с каким-то погребом под-типом бомбоубежища.

— Ну да, мы там еще наш «бункер» устраивали. Туда его закинуть будет идеально.

— Тогда поехали.

Проблема состояла в том, что я уже не помнил точное местоположение, и не был уверен, что за прошедшие 12 или 13 лет этот участок не будет застроен. Но как оказалось, эти места как и прежде не пользуются спросом у городских, и те, не спешат выстраиваться в очередь, что бы приобрести захудалые участки поросшие сорняками, тем более находящихся в самой «жопе» города, которую в ближайшие пару десятков лет точно не планируют облагораживать. Покружив по некогда знакомым тропинкам, я вспомнил сколько приятных воспоминаний из детства связывало меня с ними. Вспомнил, как мы с Максом летом мотались сюда, и по будням «обносили» соседские дачи, а уже на следующий день продавали урожай на рынке, и на ж/д вокзале. Вот показалась и дача Макса, вернее его бабушки. Значит за ней надо повернуть направо и проехать до ржавого бака. Выполнив все указания внутреннего навигатора я действительно увидел знакомый бак. За ним и была та самая заброшенная дача, где мы когда-то проводили не мало времени. Пройдясь вокруг квартала, я осмотрелся, и не заметив никого из соседей поблизости проник на участок. Теперь мне предстояло найти сам бункер. Он уже изрядно зарос каким-то бурьяном и сделать это было непросто. Я попытался вспомнить знакомый маршрут из детства, но у меня ничего не выходило. Пришлось прочёсывать метр за метром. Наконец, мне повезло споткнуться о крышку люка и тем самым сделать нужную для себя находку. Вернувшись в машину за Виталиком, меня снова застал звонок от Андрея. Взбешенный его «названиваниями» я схватил трубку:

— Что тебе надо?

— Максим, извини те что беспокою, просто я уже звоню с самого утра и… — он очень нервничал, и даже вызвал у меня сочувствие.

Мне вдруг стало так неловко, что я сорвался на него, и я даже изменил тон.

— Андрей, что случилось? — спокойно поинтересовался я.

— Понимаете, Максим, просто как бы вам сказать, я сегодня приехал на работу и обнаружил, что наш офис, он закрылся, а еще совсем недавно также закрылась наша дочерняя компания в Ростове и …

— И что? — поинтересовался я.

— Просто, вы же являетесь нашим «вкладчиком», и вы должны понимать, что… — он снова стал мямлить.

— Что я должен понимать? Ну закрылись вы и … и … и…что? — только сейчас до меня стал доходить смысл его слов. — Ты хочешь сказать, что меня кинули почти на 30 миллионов?

— Я не знаю, я честно не знаю, просто как-то все это странно, вы мой клиент и я решил вас предупредить, просто… — продолжал мямлить он, но я его уже не слушал.

Я медленно сел на землю, и опустил телефон. Я почувствовал себя человеком проигравшимся в казино, которого выводят на улицу и всячески утешают, но ему от этих утешений ни холодно ни жарко.

— Ведь Макс предупреждал меня, что надвигается буря. — подумал я.

— И что? Что сделано, то сделано. Это новость должна была застать тебя сегодня, и сидел бы ты дома размышляя, как тебе поступить с Виталиком, или сейчас избавляясь от него, ни чего не поменялось. Все может измениться, если ты сейчас облажаешься.

До меня до сих пор доносилось бессвязное бормотание Андрея. Я сбросил его звонок и принялся делать, то что был должен. Одев перчатки и вытащив тело из машины, я погрузил его себе на плечо и поплелся к люку. Открыв люк, я скинул тело внутрь и поспешил спуститься вниз, что бы оттащить его подальше с прохода. Но как только спустился внутрь, сразу почувствовал «мощный удар» по моим обонятельным рецепторам. Пришлось вылезти наружу за дополнительной порцией кислорода. Внутри ужасно чем-то воняло, но мне обязательно нужно было спуститься и оттащить труп в сторону. Открыв люк я оставил бункер проветриваться, а сам принялся искать чем бы мне можно было закрыть себе нос. Не найдя ни чего лучше, я сбегал в машину за пластырем и тупо заклеил его. Включив на телефоне фонарик, я снова предпринял попытку залезть внутрь, но уже с закрытым носом и освещением. Задержав дыхание я спустился вниз и снова чуть не потерял сознание, но уже от увиденного. Вдоль по бункеру располагалось еще 3 трупа. Самый крайний ко мне, относительно свежий, даже не успел разложиться, а от остальных уже остались только кости. Собравшись с духом, я сделал немного рывков Виталика и расположил его рядом со скелетами. Воздух у меня заканчивался, поэтому я пулей взлетел по лестнице вверх. На этих эмоциях мне не особо помещали травмы моих рук, и уже через секунду я был на свежем воздухе. Сделав еще не большое усилие, я поспешил закрыть люк, и немного его подзакидать найденными поблизости ветками, какими-то тряпками и старым барахлом валявшимся неподалеку. Еще раз оглядевшись, я покинул этот дачный участок, сел в машину и поспешил удалиться. Выехав с грунтовки на обычную дорогу я набрал скорость и понесся в сторону своего дома.

— Ты все сделал правильно. Все складывается хорошо.

— Ага, если не считать потери здоровья, лучшего друга, 30 миллионов и рассудка.

— А рассудок ты когда успел проебать?

— Не знаю, может когда убил человека? Я сейчас в бункере увидел такое, отчего неделю назад бы меня точно вырвало, и нарушило мой сон и всю нервную систему, а сейчас я как ни в чем не бывало, спокойно еду домой. У меня даже руки не трясутся. И не тряслись они, даже когда я забивал до смерти человека.

— А может тряслись, откуда ты знаешь. Ты же потерял сознание. Да и вообще откуда такая уверенность, что, что-то должно трястись. Может это такая придумка для кино.

— Может. — согласился я. — А может со мной уже что-то не так. — начал волноваться я. — Что делать дальше?

— Дома надо собрать вещи для уборки. А затем еще раз посмотреть на гараж Виталика.

— Угу. — согласился я.

По приезду домой, я принялся собирать комплект вещей для уборки. Взяв с собой несколько чистящих средств, кучу старых тряпок, пару ведер, две баклажки воды, я погрузил все на «Инфинити», а «Ауди» перепарковал на «обещанное место».

Времени у меня было вагон, и не хотелось тянуть до вечера, поэтому я решил выполнить уборку именно сейчас. Тем более, что «особенности» этого гаража, позволили мне это сделать. Двери можно было закрыть с обоих сторон, а при закрытых дверях на улицу не проникал свет. Невозможно было определить есть кто-нибудь внутри или нет. Перенеся все свои вещи внутрь, я перепарковал машину немного подальше, а сам, закрывшись в гараже стал наводить порядок. Кровь была по всюду. На крыше машины оказалась моя рвота, по полу были разбросаны многочисленные гаечные ключи, болты, шурупы и прочие «атрибуты» любого гаража. За уборкой время пролетало быстро. Я почти начисто промыл полы с хлоркой, разложил по полочкам весь рассыпавшийся хлам, внимательно осмотрел машину, на ней не было никаких последствий борьбы, если не считать отломанного значка, который я ни как не мог найти. Дело оставалось за малым, выгнать машину из гаража, и еще раз все перепроверить. Это я решил сделать ночью. Открыв дверь, я осмотрелся нет ли по близости автовладельцев или других прохожих, которые смогли бы распознать во мне чужестранца. Не обнаружив таковых, я спокойным шагом двинулся к своей машине. Все свои «инструменты» я оставил внутри и забирать их решил вечером.

Время было около 9 часов вечера. Солнце уже спряталось и на улице начинало смеркаться. Мне очень хотелось увидеть Олю. После вчерашнего я так и не выходил с ней на связь. Может быть не стал выходить и сегодня, но она оставалась для меня лучиком света. После того, как моя жизнь медленно начала рушиться, я все сильнее стал укореняться в этих мыслях. Я должен ее сегодня увидеть. Но только не в таком виде. От меня воняло потом и химикатами. Одежда была грязной. Коленом я успел вляпаться в лужу крови, и застирать его на месте не получилось. На кофте оставались следы какого-то солидола, который я успел пролить пока убирался в гараже. Надо было ехать домой. По дороге домой, я прокручивал в голове диалог с Олей. Стоило мне показаться перед ней в моем состоянии и она все поймет. Она поймет, что Виталик просто ее обманул. В этом я не сомневался. Вопрос для меня состоял в том, захочет ли она меня простить, или я уже ей стал не интересен. Эти мысли витали в моей голове и после того, как я вышел из машины и направился к дому. Но они внезапно улетучились, как только я подошел к воротам, за которыми скрывался вход во двор. За ними я услышал чьи-то мужские голоса и шаги приближающиеся ко мне. Сомнений, что они пришли ко мне не было, но вот вопрос в том, кто это? Встречаться с ними в мои планы не входило, поэтому развернувшись, я попытался вернуться в машину, несмотря на то, что успел отойти на приличное от нее расстояние, и ни как не успевал это сделать. Но тем не менее я решил не отступать от задуманного, даже после того, как услышал открывающуюся за моей спиной калитку.

— Молодой человек. — окрикнул меня один из голосов.

У меня не оставалось шансов, пришлось останавливаться и вступать в диалог.

— Вы мне? — повернувшись спросил я, старательно маскируя нарастающий приступ страха.

Передо мной было два молодых человека в возрасте до 30 лет, которые уверенным шагом приближались ко мне. Это были не парни Виталика, но судя по всему люди из полиции.

— Как они на меня вышли? — подумал я. — И что теперь делать?

— Расслабься. Если бы тебя поехали задерживать тут уже бы была опер группа, а так наверное пообщаться хотят. Может по поводу вчерашнего? Ты так и не виделся со следователем. В любом случае шли их в жопу, и пусть вызывают повесткой, к тому времени ты уже успеешь разобраться со всеми трудностями. — быстренько созрел диалог в моей голове.

— Да. Извини те а вы не знаете случайно Максима Андреева? — поинтересовался один из них, тот, который был одет в «вольную одежду».

— Что за вопросы такие идиотские, вон у вас моя фотография в файлике лежит. — отозвался я, делая пару шагов на встречу.

— Действительно, а мы и не заметили. — вмешался второй.

Он выглядел намного представительнее. Синяя рубашка, серые галифе, папка с документами.

— Мы из прокуратуры, Вы не могли бы ответить нам на пару вопросов? — вежливо поинтересовался он, протягивая мне удостоверение в развернутом виде.

— Нет. — отрезал я, и увидел как на их лице проступило удивление.

— Это еще почему? — возмутился первый.

— А с чего бы мне с вами общаться?

— Тогда мы вас вызовем в прокуратуру. — предупредил меня он.

— Вызывайте. Повестки шлите, приходите с приставами. — продолжал уверенно держаться я.

Мое поведение немного обескуражило их, я заметил это по их мелким ужимкам и косым взглядам, которые они бросали друг друга.

— Максим Андреевич, мы хотели бы поинтересоваться, — максимально корректно пытался подобрать слова второй парень. — не знаете ли вы некоего Андрея Валерьевича Юровского?

— Нет. — резко выпалил я, не особо зацикливаясь на только что услышанном имени.

— А у нас иметься информация, что вы являетесь одним из клиентов фирмы «СтройГаранта», где он трудился одним из подрядчиков. — бодро начал наезжать на меня первый.

— Ну если это тот Андрей, который занимался строительством моего дома, тогда я действительно его знал, но я даже не интересовался ни его фамилией ни отчеством.

— Вот вы сейчас сказали про него в прошедшем времени, с чем это связанно? — продолжал первый, и тут до меня стало доходить, что это очень похоже на какой-то «мусорской» допрос.

— С тем, что сегодня эта фирма закрылась и опрокинула меня на 30 лямов.

— Мы в курсе. А зачем Андрей вам сегодня столько раз звонил?

— Я откуда знаю. Вот у него и спросите. — продолжал гнуть свою линию я.

— Боюсь, что он уже ни чего не скажет. Сегодня он повесился. — так же холодно продолжал второй, а я же напротив, оказался выбит этим известием из колеи.

— Как? — взволнованно спросил я.

— Очень просто. — снова включился первый, и протянул мне несколько фотографий с места преступление. На них был изображен Андрей, лежащий на ковре с удавкой на шеи. Отдельно были выделены следы удушения.

— Очень жаль его. — искренне посочувствовал я. — А что вы хотите от меня?

— Спросить, почему в своей посмертной записки он очень сильно просил прощение именно у вас.

— Я об этом ни чего не знаю.

— Теперь знаете. — сказал первый и протянул мне копию записки, которая по его словам находилась рядом с трупом.

Я судорожно забегал глазами по бумаге: извините … мне очень жаль … не знал … не причем …простите за это…не держите зла. Дальше следовали прощальные слова с семьей, но процентов 70 было посвящено именно мне. Только сейчас я прочувствовал то, что натворил. Мой «настрой», в котором я заставил Андрея отвечать жизнью за выполнение проекта, был воспринят им действительно в буквальном смысле, хотя я даже и не закладывал в них такой смысл. Мне просто хотелось, что бы человек сделал все на совесть, а получилось … как получилось. Я продолжал стоять с виновато потупленным взглядом, и боялся оторвать глаза от записки и перевести их на сотрудников.

— Честно я первый раз сталкиваюсь с таким случаем. — вмешался второй. — Нет, я слышал конечно, что бывают случаи когда провинившиеся, перед влиятельными бизнесменами, что бы избежать расправы над своей семьей жертвуют своей жизнью, но здесь … Или мы чего-то не знаем?

— Мы хотим узнать, как так получилось, что любящий муж, отец четверых детей, выплачивающий ипотеку и кредит, в свои 39 лет полез в петлю? Неужели от душевных страданий?

— Кто из нас из прокуратуры, я или вы? Ну вот тогда и думайте над этим вопросом, а мне пора. — собравшись с силами выдал я, и двинулся мимо их в направлении к воротам.

— Максим Андреевич, а вы не туда направлялись.

— А сейчас туда, или может я не могу пройти в своей собственный дом?

— Можете, мы же вас не задерживаем. — спокойно продолжал разговор со мной второй.

— Ну это пока. — вмешался первый и я почувствовал как по спине пробежал холодок, и к горлу подступил ком. — А вы не скажете где были в районе 17–19 часов сегодня.

— Нет не скажу. — взволнованно отбивался я.

— А что вы так напряглись? Будьте проще и люди к вам потянуться. А что с вами такого произошло? — не унимался второй.

— Упал, с качелей.

— Вы бы больше на эти качели не залазили, не надо. — так же спокойно продолжил он, а затем кивком головы предложил первому удалиться, а я так и остался стоять возле забора и смотреть им в след.

— Они все знают. — испугался я.

— Да ни хуя они не знают.

— А почему они тогда начали интересоваться где я был с 17–19, а? Я же в это время прятал труп.

— И в это время ты говорил с Андреем по телефону, а после он повесился. Все.

— Я говорил с ним. По телефону. Они могут отследить, где находился я в момент звонка и выйти на тело. Максим меня предупреждал.

— Да никто из-за одного суицыдника не будет этим заниматься. Тебя к этому делу даже не привяжут.

— А как же доведение до …

— Херня. «Условку» дадут в худшем случае. Если бы ты держался уверенно ни чего бы этого не было.

— Да знаю я, знаю. Просто не могу ничего с собой поделать. У меня руки уже начали трястись, смотри. — я вытянул руки и принялся смотреть как по ним пробегает тремор.

— Соберись. Возьми себя в руки. Сходи домой, прими душ, переоденься и съездий к Оли.

— И правда. Мне нужно повидаться с Олей. Мне определенно это нужно.

Я быстренько забежал домой и на автопилоте выполнив все поставленные перед собой задачи, прыгнул в машину и отправился к Оли. Негативные мысли не покидали мою голову и я ни как не мог от них избавиться. Добравшись до ее дома, я расположился перед ее подъездом и стал пристально вглядывался в окна. Теперь я знал куда надо смотреть. Но в них все равно не было жизни. Не было также ее и «в сети». Не было рядом машины ее брата. Мне не оставалось ничего другого кроме, как ждать. Я сидел в машине и судорожно крутил в руках телефон. То и дело готовясь к вызову, я набирал ее номер и сбрасывал, и снова продолжал думать. Меня посетило чувство дежавю. Эти воспоминания помогли мне немного отвлечься, но не надолго. Я снова погрузился в бездну переживаний. В голове раз за разом возникали вопросы:

— Как? Как я такое допустил? Почему ни чего не предвидел? Вообще почему это случилось со мной?

Но ответа на них не последовало. Мой внутренний голос молчал. Мне не с кем было их обсудить:

— Почему? Почему? Почему? Все идет по пизде. У меня пропадает вера в себя. Я уже не верю в себя. Я не знаю что мне делать. Не знаю как делать, и стоит ли. Я прощу тебя, если ты действительно есть, помоги мне. — я сложил руки и направил свою просьбу к Богу. — Помоги мне. Я запутался, пошли хоть какой-нибудь знак, что бы я смог выбраться.

Я сидел и продолжал повторять про себя эти строки как мантру в надежде, на то, что действительно что-то может случиться, и оно случилось. В конце квартала появилась машина, которая остановилась напротив меня и высадила Олю. Это был Андрей, который не теряя времени попрощался с ней и куда-то двинулся, а Олечка лениво побрела к своему дому. Она вероятно возвращалась после какой-то прогулки с подругами, так как обычно только для них могла так нарядиться. Она была в коротком, но строгом черном платье и конечно в балетках. Она терпеть не может туфли.

— Не может быть. — радостно взмолился я. — Спасибо тебе, спасибо. — я не мог сдерживать свои чувства, а выскочил из машины и окликнул ее:

— Оля.

Она судорожно повернулась, не сразу заметив меня, и я успел разглядеть на ее лице улыбку.

— Оля. — обрадовавшись я двинулся к ней на встречу и попытался ее обнять.

— Нетрожь меня. — грубо бросила она и отступилась.

Теперь ее лицо выражало какую-то вселенскую муку.

— Оль, ты чего? — не понимая такой реакции удивился я.

— Зачем ты это сделал? — срываясь с голоса спросила она.

— Что сделал? — не понимая переспросил я.

Я буквально прочувствовал ее состояние и оно было наполнено болью, но вот с чем это связанно я не знал.

— Я знаю, что ты сделал с Виталиком.

— А что я сделал с Виталиком? — недоверчиво спросил я. Не было сомнений, что она в курсе, но только откуда?

— Ты и сам знаешь. — уже с еле сдерживаемой яростью ответила она.

Я ощутил на себе ее тяжелый взгляд, полный отвращения и какого-то безразличия ко мне. Мне стало еще хуже чем было 5 минут назад. И не только от того, что у Оли вдруг поменялось отношение ко мне, но еще и оттого, что она так резво стала переживать за Виталика. Я стоял и смотрел в ее глаза пытаясь держаться и не показывать насколько больно мне внутри, а она продолжала буравить меня взглядом.

— Оля, все ни так как ты думаешь. — произнес я, и почувствовал как мокро начал дрожать мой голос, но она не обратила на это ни какого внимания, а просто развернулась и двинулась к подъезду. — Оль. — повторил я, но ни какой реакции не последовало, и тогда я бросился к ней сзади и успел схватить за руку.

Она попыталась вырваться и отмахнуться, но я уже крепко держал ее за запястье и смотрел на нее. Мне нужно было только одно, что бы она подняла на меня свой взгляд, поэтому я ждал пока у нее остынет пыл и она не прекратит сопротивляться. Ждал и терпел. Я забыл принять обезболивающие и сейчас сполна мог насладиться всеми оттенками существующей боли. Оля дергала мою руку, била по ней, пыталась поцарапать и даже сжимала изо всех сил, но я терпеливо ждал. Наконец, осознав, что просто так я ее не выпущу, она перевела на меня свой зловещий взгляд и «попалась». Я пытался подобрать слова, которыми мог бы вернуть все на место, но то и дел в голове всплывали дурные мысли, образ Виталика, который встречает Олю на вокзале, его, наговаривающего на меня, и Оли, которая так сильно переживает за человека, который вчера вместе с тремя друзьями и битой, избил мимо до полусмерти. Нужная «команда» созрела сама:

— Я, это Виталик. — с дрожью в голосе произнес я, и тут же почувствовал как от моей руки перестают исходить болевые импульсы.

Оля бросилась мне на шею, чуть на завалив меня.

— Слава богу с тобой все в порядке, я так волновалась за тебя. — обрадовалась она, то и дело успевая осыпать мое лицо поцелуями.

Она наполнилась таким количеством любви, которое я от нее не разу в жизни не видел. И тут мне все стало ясно. Я сделал над собой усилие и схватив ее голову правой рукой прижал к своим губам и страстно поцеловал. Небольшая пауза, и вот Оля аккуратно пытается отстраниться от меня:

— Виталь, не надо. — отодвинув меня немного в сторону произнесла она. — Бедненький, как ты вообще стоишь-то? — и при этих словах на ее глазах выступили слезы.

Я и сам еле сдерживался, что бы не заплакать, но только от обиды. Совсем не давно, я и не мог себе представить, что такой человек, как Оля, может плакать. Но она плакала. Первый раз от боязни потерять Андрея, а второй сейчас. И оба эти случая ни как не были связаны со мной. От осознания этого я почувствовал, как мои глаза оказываться на «мокром месте».

— Оля. — я бросился к ней и крепко обнял ее.

Я специально начал закручиваться в объятиях и смог оттащить ее поближе к своей машине, а затем прижав ее к ней спиной, снова попробовал поцеловать. Страсть вспыхивала во мне и я не мог себя контролировать. Оля же пыталась держаться. Она позволяла осыпать ее шею поцелуями, как тогда в клубе, но как только мне стоило опустить руки ниже, всячески меня сдерживала. Тогда я перехватил ее руку и снова «заглянул внутрь»:

— Сейчас ты будешь отвечать на мои вопросы только правдой, поняла?

— Да. — ответила она.

Даже сейчас, когда она находилась без движения, без той живости, которая меня пленила, она все равно была для меня той единственной, которой сейчас я мог все простить. Все зависело лишь от того, что она сейчас мне скажет:

— Я симпатичен тебе как мужчина?

— Нет. — сухо ответила она, и это отразилось мощной пощечиной в моей голове. Я не мог это принять. Как вообще это возможно?

— Неправильный вопрос. — вмешался мой внутренний голос. — Ты задал не правильный вопрос. Это же девушки, у них все по другому. То им нравиться Сергей Лазарев, то могут заявить, что мужчина должен быть симпатичней обезьяны. Она согласилась с тобой встречаться, а это уже о многом значит. Продолжай ее продавливать.

Но я с трудом соображал. Я так и не смог подобрать в голове подходящий вопрос, поэтому спросил:

— Ты меня любишь? — адресовал я свой вопрос Оли.

— Нет.

— А любила? — уточнил я.

— Нет.

— А можешь полюбить?

— Нет. — снова ответила она, и каждое ее нет, было гвоздем в крышку моего гроба. Я буквально видел как они забивались с каждым ее отказом.

— Я тебе не нравлюсь, ты меня никогда не полюбишь, зачем же ты со мной встречалась?

— Из-за денег.

— Что? — выходя из себя спросил я. — Из-за каких денег? У меня же ничего нету.

— Я знаю, что ты очень обеспеченный человек и надеялась, что в дальнейшем ты сможешь помочь моему брату.

— Только из-за этого?

— Да.

Я стоял и смотрел на нее, и абсолютно ни как не мог поверить в правдивость ее слов. Я уже не мог сдерживаться и из моих глаз бежали слезы. Я держал ее за руку не отпуская и не обращая ни какого внимания на нестерпимую боль. Сейчас ее вовсю заглушала боль духовная. Я смотрел на ее кукольное лицо и не мог поверить в то, что она все это время меня обманывала. Сострадание и жалость к ней сменялись яростью и похотью.

— Сейчас, ты будешь полностью повиноваться мне. — сказал я, пытаясь вытереть гипсом слезы.

Я не мог ни чего придумать, поэтому решил отдаться на волю своим желаниям. Развернув ее на 180 градусов, я прижался к ней сзади. Проведя рукой по ее талии, я беспрепятственно мог трогать ее грудь, ее бедра. Я задрал юбку обнажив ее великолепные ягодицы. Аккуратно я помог положить ее руки на крышу машину и провидя рукой по позвоночнику «выставил» ее спинку. Теперь я спокойно мог ей любоваться. Я пытался насытиться прикосновениями, неумело проводя своими «корягами» по ее телу. Я гладил ее везде, целовал каждый изгиб ее спины поднимаясь выше и выше, сместившись левее и прошелся к ее плечу, страсть бурлила во мне. Мне захотелось все сделать так красиво, как это и должно было случиться у нас. Но поймав отражение ее лица в стекле я вспомнил, что «нас» больше нет. Одним движением, как пианист опрокидывает свой фрак перед посадкой, я приподнял съехавшее платье, до поясницы, и резко опустил в низ ее трусики. Расстегнув джинсы, я резко вошел в нее. Может она и не понимала, что с ней происходит, но ее организм прекрасно уловил тот процесс, который должен был случиться и уже успел подготовить «плацдарм» для наступления. Сзади я выбрал удобный для себя ракурс: растопырив ее ноги и прогнув спинку, я приспустил платье еще и сверху, и теперь, через отражение, мог видеть ее грудь. Мне тяжело было щупать ее переломанными руками, но могу с уверенностью сказать, что оно того стоило. И если бы мне предложили сломать обе руки, только для того чтобы заняться сексом с Олей, то я без сомнения согласился бы на это. Немного развернув Олю, я приспособил боковое зеркало для обзора. Теперь мне открывался отличный вид. Хоть я и не просил, но Оля сама непроизвольно начинала постанывать, и делала она это великолепно. У меня даже не нашлось слов, что бы попросить ее изобразить именно это. Затем я обратил внимание, что она начала закусывать губы. Это заводило меня еще сильнее. Я склонился над ее спиной и только сейчас заметил, как с моих глаз продолжают капать слезы, как они попадают в изгибы ее тела и медленно стекают вниз. Взбешенный этим фактом я приступил «к ритмичной долбежке». Звук цоканья нарастал, и в конце это походило на какие-то удары. Еще каких-то пару секунд и я почувствовал «приближение». Как мог я схватил Олю за волосы, как держат коней за гриву, и намотав их на кулак принялся «финишировать». Оргазм «накрыл» меня с головой. Я прижался к ней вплотную и какое-то время еще простоял с ней в таком положении обнявшись. Сердце бешено лупилось в груди, последствие сотряса давали о себе знать. Голова кружилась и я пытался прийти в себя. Спустя пару секунд я наконец смог ее отпустить. Натянув джинсы, я только сейчас осознал, что не предохранялся, но переведя взгляд на Олю, не сильно был расстроен. Я до сих пор на нее злился, хоть и успел спрятать эту злобу в себе. Я уже решил было сесть в машину и уехать, но понял, что не могу так поступить с ней. Она как ни в чем не бывало покорно стояла на том месте куда я ее «поставил», с приспущенным платьем и растрепанными волосами. Я еще раз взял ее за руку и посмотрел на нее.

— Какая же ты все таки красивая. — озвучил я первое, что пришло мен в голову, и почувствовал как у меня снова появились слезы. — Но я не могу тебя простить, и не смогу тебя принять. Забудь это. Забудь последние, что сейчас с тобой произошло. Вообще забудь меня. Меня никогда небыло.

После этого я жадно вцепился в ее губы. Поцелуй длился секунд 20 и я почувствовал, как снова готов в бой, но … Для меня уже все было кончено. Я разорвал контакт, сел в машину и сорвался с места.

Все к чему я стремился, все чем я так дорожил оказалось разрушено. Я мчался по ночному городу развивая скорость в 200 километров в час. Наболтав на всю музыку, я яростно ревел в салоне:

— Ааааа.

Казалось, что мой крик вырывался за пределы салона и мог быть доступен окружающим. Только в такой момент, я еще мог хоть что-то чувствовать. Пошел дождь. Он уже начинал оставаться капли на моем стекле, и мне пришлось включить дворники и замедлиться. Мысли в голове сбивались. Я давно потерял ход их движения и уже долго не мог хоть на чем-то сосредоточиться. Мои руки опускались. Если бы я мог хоть в чем-то найти утешение, но … ничего уже не осталось. Я не просто все потерял, а еще и полностью разочаровался в жизни.

— Думай, думай, думай. — повторял я вслух, пытаясь заставить появиться голос в моей голове, но все было тщетно.

Может быть погрузив себя в комфортную для меня среду я обрету душевное спокойствие. Я попытался представить, то место, где мне может стать полегче. Институт. Но он уже закрыт. Было еще одно место, которое могло помочь обрести смирение — высотка в центре. Четырнадцати этажное здание являлось одним из самых высоких мест в нашем городе. Раньше, подростком я любил проводить там время. Забираться и смотреть оттуда на ночные огни города Н. Подъехав к ней, я какое-то время провел в машине, а лишь после того, как понял, что обратного пути нет, двинулся наверх. Попасть в нее не составляло особого труда, и не очень сложным было взобраться на крышу. Главное это знать, где находиться ключ, и я знал. Жуткие погодные условия не могли смутить меня и открыв дверь, я оказался на крыше. Дождь усилился, а ветер на 14 этаже был настолько сильным, что в некоторых местах уже начал отрывать куски металлического шифера. Сделав пару шагов я вспомнил, как оказался здесь в прошлый раз. Это было 6 лет назад, на следующий день после похорон матери. Тогда я просидел здесь часов 5, прежде чем смог хоть немного отойти. Сейчас же я понимал, что 5 часов у меня нет. У меня вообще уже нету времени, оно закончилось. Мне нужно было что-то менять, но я не знал что. Буквально за один день жизнь меня сломала, не оставив даже малейшего шанса на возвращение. Она забрала у меня все: любимую девушку, лучшего друга, возможность зарабатывать, мое здоровье. До последнего я не собирался сдаваться. Я готов был «ебашить», но ей это было неинтересно. Вдобавок ко всему она продолжает надо мной издеваться, она загнала меня на крышу высотки, стегает меня дождем и рвет ветром. Все против меня. Я ни как не могу абстрагироваться от происходящего со мной. Ходя взад и вперед, я пытаюсь найти хоть какой-то для себя выход, но его нет. И только подойдя к краю, мысли в моей голове затихли. Огни города манили меня сделать шаг. Остановившись на самом краю карниза я посмотрел вниз. Высота не пугала меня, а скорее наоборот манила. Мучащие меня голоса в голове прекратилось и я услышал:

— Свободным стану и я. — повторил я в слух последние донесшиеся до меня строчки и шагнул в «бездну».

Пару секунд свободного падения и … все.