Право первой ночи. Свобода за любовь

Глава 2. Лидия

От общения с мамой Яна у меня осталось тягостное впечатление. Я ей однозначно не понравилась.

– Не переживай. Моя мама прямолинейная, говорит то, что думает. И это хорошо, поверь мне. Со временем вы найдете общий язык, даже не сомневаюсь.

– Боюсь, ждать придется долго, – невесело усмехнулась я.

– Выше нос! Когда родители узнают тебя поближе все изменится. Но тебе придется под них подстроиться. Так что наберись терпения.

– Это я уже поняла, – тоскливо кивнула в ответ. – Я очень постараюсь.

– Вот и умница. Главное, что я тебя люблю. Что же еще тебе надо? – Ян чмокнул меня в щеку.

– Твоей маме я совсем не понравилась…

– Она тебе это сказала? Нет. Не могла она тебе это сказать, я ее знаю. Она человек деликатный.

Да уж, сама деликатность!

– Нет, не сказала, – призналась я.

– Вот видишь. Так с чего ты взяла, что не понравилась ей? И ты не за мою маму замуж выходишь, а за меня. Мои родители оценят и полюбят тебя, когда узнают поближе. Таких девушек сейчас редко встретишь. Ты нежная, удивительно терпеливая, благоразумная. Именно это я и ценю в тебе – терпение и кротость. Просто ангел во плоти!

Какое странное слово «кротость». Старое, забытое, неприятное. Наводит на мысль о крепостном праве. Кроткая крестьянка, кроткая служанка, кроткая жена…

Если бы только Ян знал, как я не хочу быть терпеливой и благоразумной. А уж тем более кроткой. Порой мне казалось, что я только сейчас начинаю становиться сама собой и освобождаться от условностей, привитых мне с детства.

– Давай лучше поговорим о предстоящей свадьбе, – отвлек меня от невеселых размышлений Ян. – Куда нам отправиться на медовый месяц? Как тебе Мальта? Дивный остров, бывал там не раз. Или можно на Кипр?

Мы принялись обсуждать предстоящее торжество. Я отвлеклась от неприятных мыслей о Ксении Владимировне. Тем более она призналась, что выбор сына для нее важен.

Решили назначить свадьбу на конец июня. За три месяца сможем все подготовить как следует. Ян планировал организовать потрясающее торжество, чтобы оно запомнилось нам на всю жизнь. Приятные хлопоты поглотили меня целиком.

Старалась не думать о родителях Яна. Со временем мы притремся друг к другу. Все утрясется и будет как надо. Ян тоже в этом уверен. Он подержит меня. Тем более что жить мы будем отдельно и видеться не каждый день.

Скоро Ян предложил мне переехать к нему в квартиру не дожидаясь свадьбы. Кому нужна это формальность? Я с радостью согласилась. И пусть его мама думает обо мне что хочет. На всех не угодишь. Пора перестать оглядываться на чужое мнение. Даже на мнение будущих родственников. Мы с Яном строим свою жизнь. И делаем это так, как считаем нужным.

Квартира у Яна небольшая, зато в центре. Это удобно и мне, и ему. Мою квартиру пока сдадим квартирантам. Деньги перед свадьбой лишними не будут, на счету каждая копейка.

После свадьбы мы планировали жить в его загородном доме. К счастью, он не слишком близко от дома его родителей.

Ян Кудрявцев не только редактор журнала, но и востребованный корреспондент. Его дела идут в гору, и он этим очень гордится. Хорошо зарабатывает и тратит деньги со вкусом. Имеет на это полное право.

Для успешного мужчины очень важен имидж. Спортивный автомобиль, загородный дом, квартира в центре – неплохо для начала. Я гордилась своим Яном. Молодец, все успевает, в курсе всех важных событий, умеет наладить нужные связи. А главное – умеет работать, живет независимо от родителей. Когда вспоминала о них, неприятный холодок сжимал сердце.

Нет, не примет меня мама Яна. Не впишусь я в их семью. И возраст, и положение в обществе не то. Не о такой жене для сына мечтала Ксения Владимировна. Отгоняла от себя неприятные мысли. Придет время, тогда и буду думать, как строить отношения с родителями Яна. А пока надо мечтать о хорошем.

Свадьба – это прекрасно, это самый важный день в жизни девушки. Потом начнется счастливая семейная жизнь. Я окружу Яна заботой. У меня это хорошо получается уже сейчас. Через год у нас родится ребенок. Хорошо, если мальчик. Хотя неважно.

Я всегда хотела двоих детей. Старшего мальчика, и через пару лет девочку. Время поджимает, надо поспешить. Тридцать конечно не возраст, но уже и не юная девушка, как заметила Ксения Владимировна. И тут она совершенно права.

Я не собиралась становиться домохозяйкой. Буду продолжать работать и после рождения детей. В клинике меня ценят и уважают. А в таком возрасте этого далеко не каждый смог добиться. Возможно, со временем сменю профессию. Стану, например, косметологом. Или пойду преподавать биологию. Время покажет… Я обязательно найду себе работу по душе.

Подготовка к свадьбе шла своим чередом. Приятные хлопоты поглотили целиком. Мы выбирали ресторан, декор помещения, Ян уже забронировал отель на Мальте. Чтобы номер был роскошный, с большой террасой и обязательно с видом на море.

Но неожиданный поворот судьбы резко изменил мою жизнь.

В конце мая меня вызвал завотделением. Одному из первых людей города потребовалась медсестра для ухода на дому.

– Лидия Константиновна, вы будете ежедневно посещать Павла Игоревича Рудницкго. Ему надо делать уколы и ставить систему после операции. Реабилитация идет хорошо. Но в больнице он оставаться не хочет, предпочитает долечиваться дома.

– Но это же работа медсестры, – удивилась я.

– Да. Но господин Рудницкий желает, чтобы процедуры ему делал врач. Он считает, что у медсестер недостаточно глубокое медицинское образование. За это вам будут доплачивать.

– Хорошо, – согласилась я.

Деньги лишними не будут. Тем более что выбора у меня нет. Руководству клиники виднее, кто и чем должен заниматься. В клинике разговор с сотрудниками короткий. Не нравится – увольняйся, никто не держит. На это место при такой высокой зарплате сотня желающих найдется.

Любой каприз за деньги пациента – таков негласный девиз нашей клиники.

От состоятельных клиентов всегда одни неприятности и нервотрепка. Они вечно недовольны, как их лечат, как осматривают, как делают уколы. И вообще, врачи недостаточно грамотны и компетентны, чтобы лечить таких важных персон.

Господин Рудницкий – бывший депутат Государственной думы, в преклонном возрасте и с очень молодой женой. Кажется, она у него вторая или третья. Рудницкий оставил госслужбу и вернулся в бизнес. Об этом знаменательном событии трубили все таблоиды города.

Семье Рудницких принадлежит огромный химический концерн. Сеть заводов разбросана не только по области, но и в других регионах страны.

Итак, в назначенный день после обеда завотделением лично проверил погрузку медицинского оборудования в автомобиль клиники, и я отправилась к господину Рудницкому.

Как оказалось, я понятие не имела, что значит элитная квартира. Пентхаус Павла Игоревича расположился в новом доме на берегу реки. Скоростной персональный лифт поднял меня на тридцать шестой этаж за несколько секунд.

Меня встретил привратник – важный, как английский лорд. Он проводил меня в комнату, расположенную недалеко от кухни.

– Здесь вы можете переодеться и разместить медикаменты и оборудование, – важно произнес он. – Павел Игоревич ждет вас с спальне через четверть часа. По коридору вторая дверь направо. Господин Рудницкий не любит задержек и опозданий. Постарайтесь не разочаровать его, – строго предупредил меня верный дворецкий бывшего слуги народа.

Шофер клиники разместил все необходимое в комнате и ушел. Я переоделась в форменный халат, надела на голову шапочку, достала лекарства, шприцы, сложила их в контейнер. Собрала хромированную стойку под систему. Мне не раз приходилось заниматься этим в клинике, но на дом к пациенту я выехала впервые.

Взяла стойку, контейнер, распахнула дверь и шагнула в коридор. И с размаху налетела на стремительно идущего человека. От неожиданности я уронила стойку.

Пронзительный звук от упавших металлических трубок резанул мой слух как гром среди ясного неба.

Мужчина обхватил меня за талию и не дал упасть.

Моя рука упиралась в мускулистую грудь мужчины. Я слышала, как гулко бьется его сердце. Подняла глаза и невольно замерла.

Насмешливый взгляд карих глаз откровенно изучал меня. Высокий, стройный, темноволосый мужчина лет тридцати семи крепко обнимал меня и не спешил отпускать. Выбрит до синевы, одет в дорогой костюм. Пиджак расстегнут, и моя рука все еще лежит на его груди. Через тонкую ткань я чувствовала крепкие напряженные мышцы.

Какая неловкая ситуация!

– Целы? Я едва не сбил вас с ног. Простите.

– Все нормально, – прошептала в ответ.

Я осторожно освободилась из неожиданных объятий. Наклонилась, чтобы собрать распавшуюся на отдельные части стойку капельницы.

– Позвольте, я помогу, – молодой мужчина опередил меня, ловко собрал металлические трубки и протянул мне.

– Спасибо, – я невольно взглянула в темные глаза и утонула в них, как в омуте. Его взгляд притягивал, завораживал. Вздрогнула и пришла в себя.

Судорожно начала собирать стойку. Как назло, руки не слушались. Депутат будет в бешенстве. Я заставляю его ждать – неслыханная наглость!

Мужчина отстранил меня и через несколько секунд все было готово. Я хотела забрать оборудование, но он не отдал мне его.

– Главное, не спешить, – очаровательно улыбнулся он. – Я провожу вас, а то налетите еще на кого-нибудь.

– Это вы налетели на меня, – заметила ему в ответ.

– Ну, разумеется. В этом доме всегда виноват только я, – рассмеялся он.

Мужчина сделал широкий жест рукой, пропуская меня вперед.

– Как понимаю, вы будете лечить моего дорогого папу?

– Я буду проводить процедуры господину Рудницкому.

– Тогда давайте познакомимся. Дмитрий Рудницкий. Сын вашего пациента.

– Лидия Спирина. Врач.

– Очень приятно, – он поцеловал мне руку.

Это было неожиданно. Моя рука замерла в его. Но через мгновение я отдернула ее.

– Вы такая пугливая, – снова рассмеялся Рудницкий-младший.

– Я не пугливая. Просто Павел Игоревич будет недоволен, что я опоздала.

– Мой папаша это переживет. Я замолвлю за вас словечко перед ним.

Дмитрий постучал в высокую инкрустированную красным и черным деревом дверь.

– Папа, к тебе врач, – Дмитрий не стал дожидаться ответа и распахнул ее. – Прошу, проходите.