Право первой ночи. Свобода за любовь

Глава 6. Лидия

День выдался неудачный. Я отправилась к завотделению и сказала, что не смогу посещать Рудницкого. Но Иван Афанасьевич не пошел мне навстречу.

– Меня не интересуют ваши желания и капризы. Вы знаете правила, Лидия Константиновна. Пациент всегда прав.

– Но Рудницкий вел себя со мной грубо.

– Такого не может быть, – строго посмотрел на меня завотделением. – Павел Игоревич – уважаемый человек. Вы просто все не так поняли.

– Я еще раз прошу вас сменить врача для Рудницкого. Я к нему больше не пойду.

– Хорошо, я узнаю мнение пациента. Возможно, он тоже недоволен вашей работой.

В моей душе поселилась надежда. Но уже через полчаса позвонил Иван Афанасьевич и сообщил, что пациент даже слышать не желает о другом враче. Я его устраиваю и менять руку, как выразился Рудницкий, он не желает.

– Тогда я уволюсь, – пообещала завотделению.

– Воля ваша. Но учтите, в этом случае ваша карьера в медицине будет завершена. Я никогда и никому не порекомендую вас. То, что вы хотите бросить пациента посреди лечения – безответственно и непрофессионально.

– Но я была у него всего один раз, – попыталась протестовать я.

– Вы устраиваете господина Рудницкого, и менять врача он не намерен. Крепко подумайте, прежде чем поставить крест на своей карьере. Мой вам добрый совет, не рубите с плеча. Ни к чему хорошему это не приведет.

Все складывалось просто отвратительно.

Мама, наверное, поддержала бы меня. Нельзя мериться с хамством. А вот отец, возможно, посоветовал бы набраться терпения и не обращать внимания на поведение Рудницкого. Но увы, это всего лишь мои предположения.

Решение предстоит принимать самостоятельно. Поставить крест на карьере или терпеть сальности зарвавшегося олигарха? Есть над чем подумать.

Решила посоветоваться с Яном. Он теперь самый близкий для меня человек.

Ян вернулся уставшим, поужинал и уткнулся в ноутбук.

– Я хотела поговорить…

– Подожди немного, мне надо срочно отредактировать статью, – Ян энергично стучал по клавишам.

Освободился он только через два часа.

– Жутко устал. Что у тебя? – он обнял меня за плечи. – Давай побыстрее.

Я сбивчиво рассказала о своих проблемах с Рудницким-старшим. Но о его сыне пока умолчала. Ян помрачнел.

– Не ожидал от тебя такого легкомыслия, – он сел на край стола. – Ты меня сильно расстроила.

– Я тоже расстроена. Видимо, мне придется уволиться.

– Интересный подход, – его взгляд стал ледяным. – Простое решение. Уволиться и ничего не делать.

– Почему? Я найду другую работу.

– Уборщицей? – зло усмехнулся Ян.

Его реакция удивила и обидела меня.

– Ты говоришь так, словно я нарочно все это затеяла.

– А как иначе я должен это понимать? Пациент говорил с тобой грубо, а потом вообще хлопнул по заднице. Не подумала, что сама дала ему повод вести себя так?

– Сама? – не поверила я своим ушам. – Чем?

– Ты даже не замечаешь, как крутишь хвостом перед всеми подряд. Для тебя это естественное поведение. Ты не контролируешь себя.

– О чем ты? – все еще не понимала я.

– Ты провоцируешь людей, а потом обижаешься на них. Тебе надо научиться критически смотреть на свое поведение. Тогда и проблем не будет. Ты говоришь, что любишь меня, и при этом флиртуешь направо и налево.

От таких слов я остолбенела.

– Ничего подобного, – пробормотала я. – Я не флиртую. Зачем мне это?

– Большинство женщин делают это машинально. Это заложено в вашем подсознании. Порок и разврат – вот основа поведения любой женщины. Кто-то может побороть их в себе, кто-то – нет. Я изучал психологию и отлично разбираюсь в подобных вещах. Мы обручились и тебе пора учиться контролировать свои инстинкты.

– Раньше ты ничего подобного мне не говорил, – прошептала я.

– Естественно. Пока мы просто встречались, твой внутренний мир меня мало волновал. Но теперь все изменилось. Ты должна понимать – мне нужна преданная жена с незапятнанной репутацией. Ты хочешь уйти с работы. Вот только одна проблема – кто тебя на другую возьмет? – в словах Яна сквозила досада и недовольство. – Умеешь ты создавать проблемы на ровном месте. Следить надо было за собой, не давать повода Рудницкому так себя вести.

Я понимала, что Ян по-своему прав. Я создала проблему и себе, и ему. Видимо, я невольно спровоцировала Рудницкого-старшего. Ведь и его сын говорил, что его отец старается чувствовать себя молодым. А тут явилась я и, возможно, вела себя слишком свободно – смотрела по сторонам, улыбалась. Вполне можно было принять меня за легкомысленную и недалекую девушку.

Хорошо, что я не рассказала Яну об инциденте в лифте. Он бы пришел в бешенство.

Как не крути, Ян прав. Я не только спровоцировала Павла Игоревича, но и его сына. Иначе с чего бы такому плейбою как Дмитрий Рудницкий обращать внимание на какую-то медсестру? Да, в каждой женщине живет порок, это правда.

– Согласна, Ян. Тут есть доля моей вины.

– Рад, что ты это признаешь, – Ян поцеловал меня в щеку. – Слушай меня и все будет хорошо.

– Так что мне делать? Увольняться? Или нет?

– Не спеши. Возможно, все не так страшно. Сходи к Рудницкому еще разок. Следи за собой, будь сдержанна. Дай понять, что ты не одна из его уличных девок. У тебя получится, я уверен. Если нет – тогда подумаем, как быть дальше. У меня приятель работает в частной клинике «Филин». Не помню точно кем, но занимает солидную должность. Если все будет совсем плохо, попрошу, чтобы взял тебя к себе. За ним передо мной должок. Врачом он тебя вряд ли возьмет, а вот медсестрой может. А со временем, глядишь, все потихоньку наладится.

На душе стало спокойно. Что бы я делала без Яна? Он такой рассудительный, умеет все объяснить и расставить по своим местам. Из него получится отличный муж – заботливый и добрый. Раньше родители помогали мне найти правильное решение, а теперь Ян заменит их.

– Но будет очень плохо, если ты уволишься со скандалом, – сокрушенно вздохнул Ян. – Все-таки медсестра получает в разы меньше врача. Нам будет трудно поддерживать быт на нужном уровне и обеспечивать соответствующий имидж.

Имидж! Как это важно для Яна. Хотя при его работе это на самом деле необходимо. Он публичный человек, как правильно заметила моя подруга.

Шла к Рудницкому со странным спокойствием. Не позволю ему говорить со мной как с прислугой. Если продолжит в том же духе, просто встану и уйду. Пусть жалуется на меня. Я уволюсь. Не пропаду, найду себе работу. Ян меня поддержит, он обещал.

Сегодня надела форменный брючный костюм на размер больше. Мешковатые брюки, широкая блуза скрыли мою фигуру. Ни грамма макияжа, волосы забрала под косынку.

Приготовила капельницу, шпиц и смело направилась к пациенту. Постучала в дверь ровно в назначенное время. Сегодня я не опоздала.

– Войдите, – услышала я женский голос.

Переступила порог. У кровати сидела черноволосая красавица и что-то рассказывала мужу.

– Иди, Алиса, – он повернулся ко мне. – Сегодня вовремя. Это радует.

– Доброе утро, – поздоровалась я.

– Доброе, – усмехнулся Рудницкий.

Алиса молча кивнула и переместилась на кресло у окна.

– Иди, я сказал, – глянул на нее муж.

– Я посижу рядом, – улыбнулась она полными губами. – Я так переживаю за тебя.

– От того, что ты будешь торчать тут, ничего не поменяется, – буркнул пациент.

Под пристальным взглядом Алисы сделала укол Павлу Игоревичу. Потом поставила систему.

– У тебя хорошо получается колоть, – усмехнулся Рудницкий.

– Очень прошу вас обращаться ко мне на вы, – попросила я.

– Ладно, – скривился Павел Игоревич. – Из-за этого вы нажаловались своему начальству? – поинтересовался он.

– Да, – я скосила взгляд на Алису.

– Или потому, что я хлопнул вас по заднице? – заржал Рудницкий.

Алиса гневно сверкнула глазами, но промолчала.

Мне снова стало неуютно. Я потупилась и начала разбирать лекарства.

– Больше не буду, – пообещал пациент. – Раз не понимаете шуток, то и не надо. И могли бы не одеваться как пугало. Алиса, иди сюда. Сядь рядом, не дуйся. Решила меня сторожить? Зря.

Красавица села на край постели.

– Паша, я тебя очень люблю, ты же знаешь.

– Знаю, знаю, – он потрепал ее по колену.

Похоже, интерес Рудницкого ко мне угас. Это радовало.

Очевидно, вчера Павел Игоревич действовал просто машинально. Может, мне и не придется уходить из клиники?

Через сорок минут я собрала инструменты, попрощалась и вышла из комнаты.

По коридору мне навстречу шел Дмитрий.

– Доброе утро, – кивнул он мне.

– Доброе утро, – я попыталась проскользнуть мимо него, но он остановил меня.

– Подождите минуту. Как отец?

– Отлично. Это всего лишь пластическая операция. Серьезных последствий быть не может.

– Я знаю. Но спросил из приличия, – расплылся он в улыбке. – Хотел извиниться за вчерашний инцидент. Я вел себя как последний мерзавец.

– Мне надо идти, – я наклонила голову и двинулась дальше, но он снова остановил меня, взяв за руку.

– Прошу вас, позвольте мне загладить свою вину. Я приглашаю вас на чай.

– Это неприемлемо, – категорично отказалась я.

– Мне очень жаль, что я по-хамски повел себя. Прошу простить, – в его голосе звучало искреннее раскаяние. – Пожалуйста, не отказывайтесь от моего предложения. Я чувствую себя последним негодяем. Дайте мне шанс исправить ваше мнение обо мне. Обещаю, подобного больше не повториться. Это всего лишь чашка чая. Она вас ни к чему не обяжет. Я не зову вас в бар или ресторан, не предлагаю ничего непристойного. Горничная уже накрыла в столовой. Надо уважать ее труд. Она такая старательная.

Упираться дальше было глупо. Выпью чай и все. Возможно, Рудницкий-младший вовсе не хам и искренне раскаивается в том, как повел себя.

Я заглянула в его глаза. Они смотрели внимательно и совершенно не нагло. Что нужно от меня этому человеку? Хочет просто извиниться? А почему нет?

– Хорошо, – кивнула я. – Но у меня всего десять минут.

– Этого будет достаточно для того, чтобы насладиться настоящим цейлонским чаем, – Дмитрий сделал широкий жест рукой, указывая на дверь в столовую.