Праздник любви

12

– Джордж, вы говорили, что ищете загородный дом. Я хочу предложить вам старинное аббатство. Далековато, правда, от Лондона, но зато памятник архитектуры, огромная площадь, тихое красивое место. Для летнего отдыха – то, что надо!

– Вы продаете свое родовое поместье?

– Нет, продает моя племянница. Она унаследовала аббатство от одной дальней родственницы. Когда открылось наследство, оказалось, что у старушки были колоссальные долги. Аббатство надо продать. Из полученных денег племянница рассчитывает отдать долги и купить себе квартиру в Лондоне. Дом очень дорогой и далеко не каждому по карману. Вот девочка и спросила меня, не знаю ли я кого, кто хотел бы купить такую роскошь. Ей надо побыстрее рассчитаться с долгами. Я подумал о вас. Вы человек обеспеченный и сможете себе позволить…

– Спасибо за предложение. Пожалуй, я могу съездить посмотреть.

– Вот и отлично. Сейчас позвоню Стефани и скажу, что нашел покупателя. Вы когда сможете приехать? Туда езды от Лондона четыре часа на поезде.

– Я поеду на своем автомобиле. Думаю, что послезавтра смогу.

– Отлично. – Лорд Блэкридж набрал номер Стефани. – Стефани, детка, я нашел тебе покупателя. Приедет послезавтра. Это мой партнер Джордж Хентли. Он исключительно порядочный человек. Ты можешь ему полностью доверять.

– Спасибо, дядя. Я буду ждать мистера Хентли.

– Боже мой! Неужели сюда приедет Джордж Хентли?! Это судьба! Феечка, дорогая, не ты ли наколдовала? Что же мне делать? Как одеться? Как себя с ним вести?

Конечно, достигнув ежедневными тренировками и жесткой диетой практически идеальной фигуры, Стефани очень хотелось ее продемонстрировать. Для этой цели лучше всего подошли бы обтягивающие джинсы и футболка. Но Стефани где-то читала, что наиболее сексуально женщина выглядит в платье. Платьев в ее гардеробе было несколько. Оставалось только выбрать какое-то одно.

«Может быть, надеть вот это красное стрейч с юбкой выше колена? Конечно, эффектно. Но в таком платье я буду выглядеть слишком доступной. Сразу будет видно, что хочу во всей красе продемонстрировать фигуру. Таких девушек, демонстрирующих фигуру и уже не знающих, что еще придумать для привлечения мужчин, полным полно. Это выглядит дешево. Такие девушки – только для секса. А я ведь хочу серьезных отношений! Пожалуй, вот это алое платье длиной в полколена. Оно подчеркивает талию, но по бедрам струится свободна, впрочем, отнюдь не скрывая их. И цвет яркий, сексуальный. Но в то же время платье не слишком открытое. Оно – как бы слегка заигрывающее с мужчиной, но не откровенно зовущее в постель».

К платью Стефани подобрала красные же открытые туфельки на шпильке. Примерив перед зеркалом наряд, она осталась очень довольна.

«Он меня, наверное, не узнает, так я изменилась! Теперь я просто очаровательна! К моей фигуре не смог бы придраться и самый дотошный тренер по фитнесу. И волосы светлые. И наряд – супер! Только импотент или голубой не заинтересуется такой красоткой!»

Чтобы поменьше волноваться в ожидании своего принца, Стефани решила продолжить осмотр дома и поиски таинственного третьего камня у входа. Она всегда занималась этим, когда чувство голода и гипогликемия становились невыносимыми. Движение и разгадывание загадок древнего строения помогали не сорваться и не съесть лишнего. И хотя в последнее время в связи с тем, что собственная фигура уже полностью устраивала Стефани, рацион был расширен, изучение наследства не утратило актуальности. Ничто не могло отвлечь Стефани от переживаний, связанных с ожиданием Джорджа Хентли, лучше, чем простукивание стен, ощупывание камней и разбирание вещей в запыленных шкафах. Стефани достала тетрадь в переплете, купленную в свой первый визит в Кросстаун. Больше половины ее было уже исписано.

«Третий камень от входа в основании ограды парка: никаких результатов.

Стена между первой и второй комнатами в галерее: ничего…

Восьмая от входа на третий этаж комната, шкаф у окна: платья».

«Хм, что за платья? Запись сделана два месяца назад. Может, я тогда не могла еще влезть в эти платья? Пойду посмотрю сейчас».

За время проживания в аббатстве Стефани привыкла к лестнице и сейчас уже без проблем смогла подняться на третий этаж.

В шкафу было жутко пыльно. Одежда висела в матерчатых чехлах, побитых молью. Стефани открывала один чехол за другим. Вот серый дамский костюм с длинной юбкой. Такие, кажется, носили в десятых-двадцатых годах прошлого века. А вот элегантное черное платье с отложным кружевным воротником, плиссированной вставкой на юбке и поясом-бантом. Это, пожалуй, стиль тридцатых годов. Длина – за колено, но выше щиколоток. Стефани вытерла пыль с большого зеркала, располагавшегося по другую сторону от окна, разделась и примерила платье. Оно сидело на ней слишком свободно, и это доставило Стефани ни с чем не сравнимое удовольствие.

«Вот как я похудела! Платье какой-то элегантной дамы, может быть, матери Маргарет, мне велико! А ведь дамы этой семьи пользовались успехом у мужчин, как рассказывала Маргарет. А у меня, значит, фигура еще лучше, чем у них! Теперь мне не стыдно показаться в любом обществе. И мужчины будут обращать на меня внимание!»

Стефани раскрыла следующий чехол.

О боже! Какая красота! Стефани похлопала ладонью по платью, чтобы выбить пыль. Что это было за платье! Тяжелая атласная юбка с кружевным корсетом и шифоном, струящимся поверх юбки. Когда-то это платье было, возможно, розового цвета, но сейчас цвет определить было трудно.

«Пожалуй, это самое начало двадцатого века. Конечно, это не то платье, в котором бабушка Маргарет изображена на портрете. Но, несмотря на то что оно отражает уже другую модную тенденцию, оно все равно чем-то напоминает то воздушное белое платье моей далекой родственницы из прошлого. Наверное, своей женственностью напоминает. И здесь тоже большое декольте. Это, наверное, вечернее платье. Надо его примерить».

Не зря в старину надевать такие платья помогала горничная. Стефани с трудом удалось застегнуть только пару заржавевших крючков на талии. Однако это позволило платью благополучно держаться на стройной фигуре девушки.

«А платье-то моего размера! Легко сошлось на талии. А ведь на мне даже нет корсета! В те времена, наверное, его носили. Просто мне тяжело застегивать на спине эти ржавые крючки, а так – как на меня сшито».

И тут Фея, с которой Стефани никогда в доме не расставалась, подошла к прикрытой двери комнаты и замяукала.

– Тебе надо выйти, Феечка? – Стефани растворила перед кошкой дверь.

К ее удивлению, Фея побежала не на второй этаж, в ванную Стефани, чтобы сделать свои дела в специальном лотке с песком, а вниз, к входной двери.

«Что бы это значило? Она что-то чует. Может, кто-то подошел к двери? Фея ведь всегда бежит встречать всех, кто приходит», – подумала Стефани и тоже подошла к входной двери. Фея нюхала щель между дверью и полом.

– Кто там? – на всякий случай спросила Стефани.

– Джордж Хентли. Я приехал к Стефани Блэкридж осмотреть дом. Она меня ждет.

Голос, безусловно, принадлежал Джорджу Хентли. Стефани помнила этот голос. Она взяла на руки Фею, чтобы та не выскочила в парк, и открыла дверь.

– Здравствуйте, мистер Хентли. Вообще-то я ждала вас завтра. Дядя сказал, вы завтра приедете.

– Здравствуйте. Можно мне войти?

– Входите, пожалуйста. – Стефани заметила, как Джордж осмотрел ее с головы до ног, и ей стало неудобно, что она одета в какое-то допотопное да еще и не застегнутое платье. – А это я нашла в шкафу и как раз примеряла… Мне идет, как вы считаете?

– Очень. В таком платье вы очень органично смотритесь в этом старом аббатстве. Такое впечатление, что я попал в прошлое. А это что у вас за чудо? – Джордж взял из рук Стефани Фею. – Какая красавица! Пушистая!

– Ой, она обычно ни к кому, кроме меня, на руки не идет. Тут, правда, мало кто бывает, но все равно. Ни к кому! Даже к Маргарет не шла! А к вам прильнула и мурлычет! Невероятно!

– Да просто у меня самого есть кошка. Она, наверное, чувствует запах. Ну что, примете меня?

– Да, конечно, проходите, пожалуйста. Вот здесь, на первом этаже, старая гостиная. Но леди Нортриджгемптон ею не пользовалась. А там по коридору служебные помещения – кухня, прачечная, кладовые… Знаете, мне, например, одного дня не хватило, чтобы осмотреть аббатство. Я вообще сама еще все не осмотрела. Я, правда, подробно осматриваю. Ну вот наряды в шкафах нахожу и примеряю. И еще я клад ищу, – не удержавшись, похвасталась Стефани. – Я случайно обнаружила тайник и в нем клочок бумаги. На нем кое-что написано. Здесь наверняка должен быть клад или еще какая тайна, может быть, скелет замурованный.

– Как интересно! – улыбнулся Джордж. – Древнее аббатство, девушка в старинном платье, замурованный скелет, клад… Я чувствую, это внесет разнообразие в мою жизнь.

– В мою, по крайней мере, внесло, – рассмеялась Стефани. – Будете осматривать первый этаж или, может быть, поднимемся на второй? Там есть более обжитые комнаты, и я смогу вам предложить чаю. Надо будет только сейчас сходить на кухню, поставить чайник и дождаться, пока он закипит. Чтобы потом уже за чайником не спускаться.

– Я от чаю не отказался бы, но разве мы не можем попить его на кухне? Зачем носиться с чайником?

– Да, на кухне было бы удобно, но неуютно. Мне так нравится пить чай в гостиной, сидя в глубоком мягком кресле… А вы разве не сможете донести чайник до второго этажа? А я бы взяла печенье?

– Конечно, смогу, если хотите.

– Знаете, в Лондоне я жила очень бедно, – начала рассказывать Стефани, ставя чайник на плиту, – я всегда обедала на кухне. А кухня у нас с мамой такая маленькая, куда ей до здешней!

– Вы живете с мамой? По нынешним временам это редкость для взрослой девушки.

– У меня нет материальной возможности снимать квартиру. То есть не было. А теперь, когда я продам это аббатство, я надеюсь купить себе собственную квартиру в Лондоне. Мне, конечно, очень не хотелось бы продавать… Этот дом мне стал родным.

– Понимаю, вы здесь привыкли.

– Не только это.

Стефани наблюдала, как Джордж гладит Фею, уютно разместившуюся у него на коленях, и уже не воспринимала его, как раньше, как представителя бизнес-элиты и красивый экземпляр мужского пола. Перед ней сидел домашний, добрый и психологически близкий человек, который внимательно ее слушал. Фея, умиротворенно мурлыча, начала лизать руку Джорджа, как бы поощряя Стефани расслабиться, показывая ей, что этот человек заслуживает доверия. С тех пор как умерла Маргарет, Стефани не имела возможности ни с кем поговорить по душам, а ей очень хотелось, чтобы кому-то было интересно, что у нее на душе и в мыслях. Но с момента смерти Маргарет уже никто не интересовался ни ее душевным состоянием, ни ее мнением. Она иногда общалась с миссис Риджуэй, но как-то так получалось, что только на бытовые темы или о здоровье. С миссис Риджуэй у Стефани не было такой психологической близости, как с Маргарет.

«А что? Скажу ему как есть. Пусть слушает. Если он проявит ко мне внимание и выслушает меня, значит, он заслуживает моего интереса. А если не захочет слушать, так зачем он мне нужен? Тогда я вообще выкину его из головы. Пусть покупает или не покупает аббатство – как хочет, а как мужчина он меня больше интересовать не будет».

Накопившиеся мысли и чувства, так долго удерживаемые Стефани внутри себя, прорвали все мысленные и душевные заграждения и бурным потоком хлынули на Джорджа.

– Понимаете, в детстве я жила с отцом и матерью в богатом доме в Белгравии. Но отец разорился и умер, и нам с мамой пришлось продать дом, заплатить долги и купить себе скромную квартирку в Ист-Энде. Вы себе не представляете, какая это нищета! В этой квартире мы ни разу не делали ремонта. Нет денег. И на высшее образование для меня не было денег, хотя в школе я училась только на «отлично». Спасибо, дядя устроил меня на работу, так хоть на еду и квартплату денег хватало. Но дело даже не в этом! А в том, что мне приходилось жить с матерью, а с ней у меня никогда не было взаимопонимания. С самого детства она почему-то считала меня самой плохой девочкой, и от нее я слышала только критику и упреки. До сих пор не понимаю, чем это я так плоха. Но с матерью у меня никогда не было доверительных отношений, и сейчас мы контакт не поддерживаем. С ней вообще тяжело общаться. Она спокойно вообще не разговаривает. Кричит все время. Я так устала от ее криков! А работа у меня была какая? Тестировщик программ. Это же целый день за компьютером! Глаза болят жутко, голова как будто забита свинцом! Придешь домой – хочется побыть в тишине, а тут крики, попреки, истерики! И интерьер такой, что глазу отдохнуть не на чем: старая мебель, рваный ковер на полу, обшарпанные обои… Я так тоскую по своему родному дому, где прошло мое детство! Тогда еще жив был отец, я редко его видела, но зато он, когда бывал дома, не разрешал матери кричать на меня. Но что толку тосковать? Мне в жизни не заработать таких денег, чтобы выкупить наш дом в Белгравии! Ну вот, жила я так жила, и вдруг мне поступило предложение приехать сюда компаньонкой. Я, конечно, согласилась, так как терять мне было нечего, а зарплату предложили хорошую. И здесь в мою жизнь вошла Маргарет. Она сразу отнеслась ко мне очень доброжелательно. Ко мне раньше никто так не относился. Наверное, так должна относиться мать к своей дочери, как Маргарет отнеслась ко мне. Я впервые в жизни почувствовала искренний интерес к себе, почувствовала, что я кому-то небезразлична. Маргарет очень меня поддерживала и морально, и материально. Мы с ней подружились. Я ведь тоже стала относиться к ней как к близкому человеку. Иначе не могла. Я воспринимала ее не как работодателя, а скорее как подругу. И вот случайно выяснилось, что мы с Маргарет родственницы. Мы даже генетическую экспертизу делали. Представляете, какая удача? Мы оказались не только духовно близкими людьми, но и биологически близкими! А больше родственников, кроме меня, у Маргарет не осталось. И она завещала все мне. Она хотела передать все, что ей дорого, близкому человеку, которому это тоже будет дорого и который сохранит память о ней и о ее роде. Я очень хотела бы, чтобы Маргарет прожила подольше, так как у меня никогда никого не было ближе ее. Но что тут поделаешь, раз ее дни были сочтены? Сейчас я получила этот дом, родовое гнездо очень близкого мне человека, дом, в котором я впервые в жизни почувствовала себя счастливой и который стал мне родным. Конечно, мне не хотелось бы его продавать. Более того, если бы мне удалось выйти замуж и родить детей, я хотела бы, чтобы мои дети бегали по галереям этого аббатства и могли видеть, где формировалась история их древнего рода. Но у меня, к сожалению, опять нет средств. Нет денег, чтобы выплатить долги Маргарет. Я вынуждена продать дом. А старые бумаги, портреты, фотографии, которые были дороги моей родственнице, я заберу с собой в свою новую квартиру. Предки Маргарет оказались и моими предками. И мой долг и перед Маргарет и перед самой собой сохранить о них память, раз уж я не такая сильная, чтобы сохранить родовое гнездо… – Стефани прервалась, чтобы проверить чайник. – Чайник вскипел, берите его и пойдем наверх. Знаете, нам придется идти по лестнице, и я не уверена, что смогу дальше скрывать от вас, что у меня не до конца застегнуто платье. Так вот, оно не застегнуто, потому что мне просто было сложно одной справиться со старинными заржавевшими крючками. А вовсе не потому, что я намеревалась продемонстрировать вам свое тело. Я вас вообще не ждала сегодня, и никого не ждала. Так что прошу извинить меня за неопрятный вид.

– Хотите, я помогу вам застегнуть платье? – вдруг предложил Джордж.

– Нет, что вы! – испугалась Стефани. – Это как-то слишком… интимно, а мы едва знакомы. Просто, когда мы поднимемся наверх, я сяду в кресло, и погрешности в моем туалете не будут заметны.

Джордж взял в одну руку чайник, в другую – Фею. Стефани взяла корзиночку с печеньем и прихватила запечатанную коробку шоколадных конфет. Молодые люди благополучно добрались до гостиной на втором этаже и устроились в креслах у журнального столика, за которым Маргарет принимала Стефани в первый ее вечер в аббатстве.

– Я хотел позвонить и предупредить вас что приеду раньше, – начал Джордж, отпив чаю и поделившись с кошкой печеньем, – но я почему-то не сообразил сразу взять у вашего дяди номер вашего телефона. А потом, когда выяснилось, что сегодня я свободен, а на завтра как раз, наоборот, планируются кое-какие дела, я уже не мог дозвониться до мистера Блэкриджа. Мобильный он отключил, и я понял почему, когда, дозвонившись ему домой, узнал, что лорд сегодня на охоте. Так что прошу прощения за неожиданный визит. Но я так понял, что вы хотите продать дом побыстрее.

– Никакой проблемы ваш визит мне не создал. Осматривайте здесь все, что хотите. А насчет продать… Я вам уже сказала, что вообще не хотела бы продавать аббатство, просто обстоятельства меня вынуждают. Вам, наверное, трудно понять меня. Вам, может быть, не приходилось расставаться с родным домом, с местом, к которому вы привязаны.

– Верно, не приходилось. Потому что не было такого места. Я никому об этом не рассказывал, но вы были со мной откровенны, и, думаю, я могу с вами поделиться. Я вырос в трущобах Ист-Энда. Мы всей семьей жили в одной комнате в бараке. Без удобств, телефона и даже рваного ковра. Ваша с матерью квартира – дворец по сравнению с условиями, в которых жил я. Так что родного дома у меня, можно считать, не было. Зато потом мне уже не приходилось терять недвижимость. Только приобретать. Я вас очень хорошо понимаю. Я всегда хотел вырваться из нищеты. Мне это удалось. Вам в какой-то мере тоже. Наши судьбы в чем-то схожи. У вас, конечно, меньше денег, чем у меня. Но вам, с моей точки зрения, повезло больше: вы нашли близкого человека. В моей жизни такой не встретился. Я тоже никогда не был близок с родителями. Как и ваша мама, они не умели общаться спокойно. В доме постоянно были скандалы. Может быть, скандалы, ругань, истерики – постоянные спутники нищих и слабых людей. Но я обещал себе, что в моей семье такого не будет.

– У вас есть семья?

– Пока нет. Кроме кошки, никого. Но вот хочу купить дом. Может быть, к такому дому мне судьба подарит встречу с будущей женой.

– А какой бы вы хотели видеть свою будущую жену?

– К сожалению, я об этом не очень задумывался. У меня было столько девушек… Но все они были какие-то одинаковые. Искусственные, что ли. Такое впечатление, что они играли передо мной какие-то роли. Откровенно говоря, я впервые встречаю такую девушку, как вы, которая ведет себя естественно и рассказывает мне такие подробности из личной жизни. Видите ли, все предыдущие мои знакомые никогда не пускали меня в свои души. Ну, может быть, у них и не было таких глубоких переживаний. Но я вот только теперь подумал, что ни одна девушка не поделилась со мной проблемой более значимой, чем выбор платья для вечеринки. У них что, не было никаких трудностей в жизни?

– Скорее всего, они скрывали свои трудности. Женщина ведь как рассуждает: «Кому я нужна с моими проблемами? Женщина без проблем скорее найдет себе мужчину, чем такая которой нужна помощь».

– Может быть, и найдет, но смотря какого мужчину. Мужчину, который боится проблем? С таким уж точно не построить нормальную семью. А для секса, конечно, найдет. Вот они и находили меня для секса.

– А вы что, хотели бы серьезных отношений? – спросила Стефани и затаила дыхание в ожидании ответа.

– Хотел бы. Но с девушкой, которая естественно себя ведет, которая устраивает меня такая, какая она есть.

– Неужели такие в дефиците?

– Я же говорю вам, вы – первая. Раньше я таких не встречал.

– А где вы с ними знакомились?

– Да где только не знакомился! На приемах, вечеринках, в ночных клубах, на улице…

– Но, может быть, серьезные девушки, серьезно относящиеся к отношениям между мужчиной и женщиной, не тусуются по ночным клубам?

– Что ж, может, вы и правы. Я просто об этом не задумывался. Да я вообще о семье стал подумывать совсем недавно. Я вот приобрел кошку и только теперь понял, как это приятно, когда тебя кто-то бескорыстно любит, вне зависимости от твоих достижений или чего бы то ни было. Просто любит и ждет каждый день. Раньше я мог легко не ночевать дома. А теперь каждый день с удовольствием возвращаюсь домой, зная, что меня там ждет живое существо.

– Вы знаете, у меня очень схожие ощущения. Я всегда была одинока.

– Вы? С вашими внешними данными? Почему одиноки? Почему с вами не было мужчины?

– Ну, во-первых, у меня не всегда были эти внешние данные. Они – результат большого моего труда, – не без гордости сообщила Стефани. – А во-вторых, наличие рядом какого-то случайного человека не означает отсутствие одиночества. Важно же не просто чтобы кто-то был рядом, а важно качество отношений: как этот человек относится к тебе, как ты относишься к нему, какое у вас взаимопонимание.

– Вы правы. Если рассматривать с этой точки зрения, то, несмотря на обилие женщин в моей жизни, я тоже всегда был одинок.

– Так вот. Когда я приобрела котенка, я почувствовала, что я не одна, что у меня есть член семьи. И я ответственна за него. Я пришла к выводу, что муж и жена так должны относиться друг к другу, как я к своей кошечке. Я все время думаю, что бы ей понравилось, и стараюсь это для нее делать. Я кормлю ее тем, что она любит. Я никогда не ругаю ее и не повышаю на нее голоса. Я приобретаю для нее игрушки, которые ей нравятся, я всегда ласкова с ней и каждый день говорю ей, что люблю ее. Вот так должна относиться жена к любимому мужу и любящий мужчина к своей любимой женщине, к своей жене. А если он повышает на женщину голос или не дай бог поднимает на нее руку, если жалеет для нее денег и не заботится о состоянии ее здоровья и ее настроении, о сохранении подольше ее красоты, наконец, если не может защитить от жизненных невзгод, от необходимости вставать каждый день в пять утра и идти на скучную, тяжелую и вредную для здоровья работу, то тогда зачем вообще нужен такой мужчина? Чтобы было с кем заняться сексом? Но ведь не зря это называется «интимные отношения». Интимные! То есть не с каждым, а только с близким человеком. А как для меня может быть близким человек которому я безразлична?

Джордж внимательно посмотрел на раскрасневшуюся Стефани.

– То есть, чтобы вступить с вами в интимные отношения, мужчина должен доказать, что вы ему небезразличны?

– Только так.

– А если вы безразличны мужчине, но он небезразличен вам?

– Я не буду влюбляться без взаимности. Женщины более слабые, чем мужчины, существа и гораздо сложнее переносят психические травмы. Я не буду страдать от неразделенной любви, чтобы не наносить себе такую травму. Раз мужчина не обращает на меня внимания, он меня недостоин. Я не буду тратить на него свои силы.

– То есть, чтобы заслужить ваше внимание, мужчина должен вам показать и доказать, что вы ему небезразличны.

– Совершенно верно.

– А если его к вам влечет, ну чисто физически, ваше тело?

– Красивое тело есть у многих. В таких отношениях нет избирательности. Если ему нужно только мое тело, это, конечно, приятно, что он считает меня привлекательной, но мне нужен такой мужчина, которого ко мне тянуло бы не только физически, но и как к личности. Я хочу гармоничных отношений, основанных на дружбе и любви. А если людей связывает только секс, это неинтересно.

– У меня всегда были такие отношения, что меня связывал с партнершей только секс. И действительно, может быть, чего-то и не хватало. Только я не осознавал чего. Во всяком случае, только на сексе семью не построишь. Я это понимаю. А я вот уже начинаю задумываться о наследнике. Вы хотели бы иметь детей, Стефани?

– Очень. Но только в счастливой, обеспеченной семье. Я хочу дать своим детям и душевное тепло, и чисто материальные радости жизни. Самое главное, я хочу иметь возможность уделять внимание своим детям. А для этого я должна иметь свободное время. А для этого мне нужен такой сильный муж, который защитил бы меня от необходимости работать ради куска хлеба. Ведь если я буду работать, я уже не смогу уделять должное внимание своим детям.

– Насколько я знаю, в кругах, в которых вращается ваш дядя, да и я тоже, жены не работают. Однако многие семьи неблагополучны. Держатся только на имущественных интересах, а матери вместо воспитания своих детей заняты собой и посещением светских мероприятий.

– Я считаю, что для женщины нет никого важнее ее ребенка. Да и как может быть иначе?! – горячо воскликнула Стефани. – Ведь она рожает его в таких муках! Уже от этого он, наверное, должен быть ей дорог. Но это слишком примитивное рассуждение. Мой ребенок будет мне дорог просто потому, что это мой ребенок. И все. Я бы хотела, чтобы у меня с моими детьми сложились близкие, доверительные отношения. Хотела бы стать им подругой. К сожалению, у меня самой никогда не было таких отношений с матерью. Наверное, поэтому я понимаю, как они необходимы.

«Боже, что я делаю? – удивился сам себе Джордж. – Пью чай с красивой девушкой. Мы одни в целом доме, на ней расстегнутое платье. А я обсуждаю с ней какие-то теоретические вопросы устройства жизни. Когда такое со мной было? Почему я до сих пор не прикоснулся к ней не раздел ее и не занялся с ней сексом? О чем мы говорим? О взаимоотношениях в семье. Не слишком ли серьезно для первого знакомства? Я вообще ни с кем никогда не говорил на эту тему. Ни с одной девушкой раньше ни о чем серьезном не говорил. Как же у нас начался такой разговор? Почему она со мной делится такими мыслями? Может, намекает, что хочет выйти за меня замуж? А может, просто хочет выйти замуж, все равно за кого, хочет завести детей? Но обычно девушки так открыто об этом не говорят…»

– Вы хотите выйти замуж?

– Ну не так чтобы лишь бы выйти и лишь бы за кого. Я бы хотела семью, основанную на гармоничных, доброжелательных отношениях, на любви, дружбе, взаимном доверии и взаимовыручке. Такие отношения лишь бы с кем не построишь. А если не так, то и не надо ничего. Я бы не хотела мучиться в несчастливом браке и мучить своих детей.

– То, о чем вы говорите, красивая мечта. Мне, например, тоже хотелось бы таких отношений. Но мне почему-то кажется, что так не бывает.

– Не знаю, может, и не бывает, – пожала плечами Стефани. – Я, по крайней мере, такого не видела. Но много ли чего я вообще видела в своей жизни? Знаете, я очень удивлена, что с вами, практически незнакомым мне человеком, я разговариваю на такие серьезные темы.

– Вы как будто читаете мои мысли. Я вот тоже думал, почему я с вами об этом говорю? Не слишком ли серьезный разговор для первой встречи?

– Наверное, я просто очень одинока и мне не с кем поделиться своими соображениями. Простите меня, пожалуйста, что я вас так нагрузила.

– Вы думаете, для меня это нагрузка? – усмехнулся Джордж. – Жаль, что вы такого низкого мнения обо мне. Я, к вашему сведению, довольно сильный. И уж что-что, а мысли прекрасной дамы могу выслушать без малейшего напряжения. Наоборот, мне интересно с вами общаться. Впервые встретил девушку, рассуждающую на такие темы.

– Просто я об этом очень много думала. Я бы очень хотела иметь счастливую семью.

– Это заметно.

– Может, вы подумали, что я вам навязываюсь и намекаю на то, чтобы вы на мне женились? Так это, конечно, не так. Мне просто здесь не с кем поговорить.

– Очень мило. А я-то подумал было, что вызвал некоторое ваше расположение, раз вы со мной были так откровенны. А на моем месте, оказывается, мог быть кто угодно!

– Вы и вызвали некоторое мое расположение. Внешне вы очень приятный человек. Кроме того, вас прислал дядя. Значит, вы, по крайней мере, не причините мне вреда. Вы – не вор, не убийца и не насильник.

– Ну и на том спасибо. А почему ж вы не хотите, чтобы я на вас женился?

– Потому, что я вас совсем не знаю и неизвестно, подходим ли мы друг другу. Как я могу хотеть? Это было бы глупо. Тем более что вы-то этого не хотите. Я не навязываюсь никому. Я думаю, хватит уже обсуждать семейные ценности. Я, как хозяйка, обязана развлекать гостя. И в качестве развлечения могу показать вам фрагмент записки, который я нашла в старинном столике. Возможно, речь идет о кладе или еще о какой-то тайне. Хотите?

– Ну почему бы и нет? Можете показать, что вы там нашли, хотя ни в какие клады я не верю.

– Зря! Это старинное аббатство. В его подвалах наверняка есть если не клады, так замурованные в стену узники.

– Оригинальная вы девушка! Вас интересуют трупы в стенах?

Стефани немного смутилась.

– Ну, просто интересно, это же может быть такое приключение!

– Да где уже эта ваша бумажка?

– Она в моей комнате. Подождите, пожалуйста. Я сейчас принесу.

И подхватив на руки Фею, Стефани отправилась в свою комнату.

«Заодно и переоденусь. Сколько можно ходить в расстегнутом платье?»

– Вот это да! Сейчас вы еще красивее! – воскликнул Джордж, увидев Стефани в алом платье, которое она выбрала для встречи с ним. – В старинном платье вы тоже хорошо смотрелись, но красный цвет вам идет больше.

«Неужели это ради меня она так нарядилась? Хочет заинтересовать меня. И наверняка для серьезных отношений. Она ведь уже сказала, что просто секс ей не нужен, ей нужна семья. Но надо отдать ей должное, она великолепно выглядит. И явно что-то представляет собой как личность. Не слишком ли это будет сложно для меня? Не хотелось бы обидеть такую девушку, а к созданию семьи я, наверное, не готов. То, что она говорит, – это хорошо, это правильно. Но одно дело говорить, а другое дело действовать. Неизвестно, как она будет себя вести в реальной семье, как буду вести себя я. Не закончится ли все это такими же скандалами, какие были у моих родителей? Господи, да что ж это? Я уже думаю о семье! В первый раз вижу эту девушку, а думаю о браке! Примеряю ее на роль законной жены! Я себя не узнаю. Ни с одной девушкой я об этом никогда не задумывался. Впрочем, Нору я тоже на какое- то мгновение представил в роли жены. Ну и что? Я сразу пришел к выводу, что она женой быть не может. Женой и матерью моих детей. Куда-то я зашел не туда. К чему такие сложности? Надо постараться отвлечься».

– Где же ваше таинственное послание?

– Вот оно. Видите, какая желтая бумага? Наверняка этой записке много лет.

– Ну это неизвестно. И бумага желтеет довольно быстро. И про клад здесь ничего не сказано. Подумаешь, «третий камень»! Это может быть что угодно. Например, описание каких-то ювелирных изделий с камнями. А слово «входа» относилось к другой теме письма. Например, назначалась встреча у входа. Мало ли что?

– Может быть, и так, а может быть, правильна моя версия. В моей жизни так мало оригинального, совсем нет никаких приключений. Почему бы мне и не допустить мысль о существовании какого-то клада? В условиях жизни в старинном аббатстве это – весьма правдоподобное предположение. А чем мне было здесь заниматься в свободное время? Вот я и искала этот загадочный третий камень от входа. Надо признать, что ничего не нашла. Однако я еще не обследовала подвалы. Мне страшно туда спускаться одной. А там, кстати, еще может быть и подземный ход оставшийся еще от старого замка. Здесь же, на территории аббатства, в Средние века был древний замок. Сначала он принадлежал саксам, потом, естественно, норманнам. Башня замка не сохранилась, но она располагалась посередине современного двора. А вот подземный ход, кажется, сохранился. Я, по крайней мере, так поняла леди Нортриджгемптон. Он ведет из старой башни куда-то за пределы аббатства.

– Да неужели его до сих пор не нашли? – не поверил Джордж.

– А кто его искал? Кому он был нужен?

– Ну, случайно могли найти.

– Может, кто-то и нашел, но никому не рассказал.

– И что, вы предлагаете спуститься в подвал и поискать там клад?

– Это вы предлагаете, а не я. Кстати, в подвале, скорее всего, можно найти если не клад, то, по крайней мере, проход в старый подземный ход. Так говорила леди Нортриджгемптон.

– Ну что ж… Это было бы, конечно, оригинальное времяпрепровождение. Поиск подземного хода и клада. И хотя я не верю, что что-то подобное можно найти, я могу, чтобы вы не считали меня трусом, спуститься в подвал и посмотреть. В любом случае я как будущий хозяин должен ознакомиться со своими владениями. Посмотрю, в каком состоянии подвал, не слишком ли там сыро. А то вдруг там рекой течет вода и уже размывает фундамент? Зачем мне дом, который вот-вот рухнет?

– Ни о каких подземных водах я до сих пор не слышала. А можно, я спущусь с вами? Я бы тоже хотела осмотреть подвал.

– Боитесь, что без вас найду сокровища? – подмигнул ей Джордж.

– Я бы хотела при этом присутствовать. Но если вы захотите присвоить их себе, я, слабая женщина, их отбирать не буду. Тем более что вы могли бы их найти и после покупки дома. Тогда они по закону принадлежали бы вам.

– Если мы найдем сокровища, они все останутся вам, – заверил ее Джордж. – Договорились?

– Хорошо. Так, когда мы полезем в подвал?

– А вы не будете бояться? Вы вот говорили, что боялись туда спуститься.

– Так я боялась одна, а с вами, думаю, справлюсь со своим страхом.

– Ну ладно. Если вам станет плохо, мы тут же поднимемся. Полагаю, ничего реально страшного там нет. Ну подвал, ну винные погреба. О! Посмотрим, какое там хранится вино. Ну что, пошли?