Праздник любви

6

– Я категорически против покупки этих акций, мистер Блэкридж. По моим сведениям…

– Джордж, давайте обсудим это не по телефону. Я сегодня в Лондоне и приглашаю вас на чай. У вас будет такая возможность?

– Да. Я с удовольствием приму ваше приглашение.

– Как насчет отеля «Гайд-парк»?

– Где вы скажете, там и встретимся. – Джорджу было неудобно признаться, что такого отеля он не знает.

Все-таки люди типа лорда Блэкриджа вращаются в высшем обществе с детства, а он сравнительно недавно вошел в мир больших возможностей и в силу своей занятости делами не успел познакомиться со всеми изысканными местами Лондона. По тону его голоса лорд Блэкридж почувствовал, что отель «Гайд-парк» не принадлежит к числу заведений, посещаемых партнером, и решил пояснить свой выбор:

– Добрая старая Англия, если вы понимаете, что я имею в виду. Мне приятно будет окунуться в атмосферу своей молодости. Этот выбор, может быть, несколько эгоистичен. Но я уже стар и не во всякой обстановке могу хорошо сосредоточится. А вы молоды. У вас свежие мозги, и интерьер вряд ли может сильно повлиять на их состояние.

– Все в порядке. Я буду рад, если вам там будет комфортно. Отель «Гайд-парк» меня вполне устраивает.

И через несколько часов Джордж произнес, садясь в такси (у его личного шофера был выходной): «Отель «Гайд-парк». Ехать от его дома оказалось недалеко, на Пиккадилли. Здание выглядело на удивление скромно, но внутри все было очень дорого и изысканно. Полностью была сохранена атмосфера былых времен – середины прошлого века, а может, и более давнего периода. Огромный холл украшали старинные камины, возле которых размещались сверкающие ведерки для угля, всюду – красный бархат и ненавязчивая позолота. Круглые маленькие столики, за которыми можно было выпить чаю прямо в холле, развлекая себя наблюдением за входящими и выходящими. Конечно, приглашение на чай от делового партнера – это несколько экстравагантно. Обычно приглашают на ланч, завтрак или обед. Но, увидев холл отеля «Гайд-парк», Джордж перестал удивляться этому приглашению. Здесь было очень необычно, в этом месте стоило побывать! Он легко понял лорда Блэкриджа: для того чтобы испытать ностальгию, отель «Гайд-парк» – наилучшее место! Не нужна никакая машина времени, чтобы попасть в прошлое. Достаточно подняться по нескольким ступенькам крыльца и войти в массивную вращающуюся дверь отеля. И все! Вы в другом мире. Вы забываете, что вокруг – шумный, очень шумный город с сумасшедшим темпом жизни и бесконечными стрессами.

– У нас не принято пользоваться мобильными телефонами, сэр, – предупредил Джорджа официант, когда он попросил усадить его за столик и сказал, что здесь ему назначил встречу лорд Блэкридж. – Выключите, пожалуйста, свой телефон, сэр.

Джордж с удовольствием выполнил эту просьбу. Ему и самому хотелось посмаковать здешнюю тишину и покой. Лорд Блэкридж не заставил себя долго ждать, и они принялись обсуждать дела, угощаясь чаем из невероятно красивых фарфоровых чашечек.

– Не отличить от настоящего «рокингэма», – заметил лорд Блэкридж, указывая взглядом на чайные принадлежности. – Такая сервировка осталась только здесь. Во всем Лондоне. Даже в моем клубе такого уже нет. Теперь вы меня понимаете, почему я выбрал это место?

– Здесь замечательно!

Джордж сидел так, что ему был хорошо виден весь холл, включая лифт с узорчатой дверцей. Он даже прекратил жевать очередной кусок кекса, когда увидел вдруг, что дверь лифта распахнулась и из него вышла Нора с каким-то широкоплечим парнем, обнимавшим ее за талию. Выходя на улицу, парень пропустил Нору вперед и интимно шлепнул ее ниже спины.

Это был всего лишь клочок бумаги, который Стефани удалось захватить пальцами. Она потянула его на себя, и тут погас свет. Стефани вынула бумажку из ящика, но в темноте, естественно, невозможно было даже определить, написано что-то там или нет.

«Может быть, лунный свет поможет?» Стефани раздвинула тяжелые портьеры. Но ночь была безлунной, а электрического освещения в парке не было, как и в доме.

«Так мне же оставили фонарик на комоде. Где он?» И, опрокинув стул, который она в темноте не заметила, сыщица ринулась в тот угол, где, насколько она помнила, должен был располагаться комод. Задев ногой собственный чемодан, она наконец достигла желаемой цели и нашарила рукой фонарик.

«Где же он включается? И почему я не попросила Присси показать мне? Ну где же кнопка или рычажок?» Держа в одной руке бумажку, другой Стефани тщательно ощупывала фонарик. Но ни кнопки, ни рычажка не нашла. «Вот барахло! Это, может, и не фонарик вовсе. Нет ли тут еще чего-нибудь?» Она провела ладонью по всей поверхности комода. Ничего нет! «Может, это не комод? – Стефани ощупала переднюю поверхность объекта. – Нет, комод. Ящики с ручками. Другой такой мебели в комнате нет. Я же смотрела. Ну ладно. Придется все-таки лечь спать. Даже принять душ и переодеться с дороги не удастся из-за темноты. Но не будить же Маргарет. Вдруг она уже спит? Ничего, посплю так».

Но уснуть ей долго не удавалось. «Что же написано на этом клочке бумаги? Вдруг какой-то старинный шифр? А может быть, это просто клочок какой-нибудь обыкновенной квитанции? Вряд ли мне сейчас удастся заснуть. Как можно спать, не узнав, что там написано? Промучаюсь до утра, а как только освещение позволит, прочитаю. А вдруг это – фрагмент какой-то секретной переписки? Не всегда же леди здесь жила одна. Когда-то в доме собирались гости. И это было сравнительно недавно, во второй половине предыдущего века. Семья леди была достаточно влиятельной в обществе, и у них могли быть родственники или знакомые, работавшие в секретных службах, например, в военной разведке. Что, если кто-то по оплошности оставил кусочек важного документа и только сейчас вспомнил, где его оставил, и решил вернуться за ним? А вдруг этот кто-то видел при помощи специальной техники, как я исследовала столик и нашла бумажку? И вдруг он придет сейчас сюда, чтобы отобрать ее у меня? А чтобы я ничего никому не рассказала, он меня убьет».

Стефани слышались то шаги в галерее, то какая-то возня под окном, то скрежет ключа, поворачиваемого в ее двери. Стефани била дрожь. Она одной рукой сжимала в кулаке клочок бумаги, а другой вцепилась в матрас, как будто надеялась, что, если за него крепко держаться, ее никто не сможет от него оторвать и забрать на тот свет. «Боже, а ведь недавно я хотела умереть. А умирать-то, оказывается, страшно! Но, может, еще все обойдется. Если бы кто-то хотел прийти сюда, то уже пришел бы, пока я чего с этой запиской не сделала. Ну если она ему нужна. Кстати, если я буду продолжать ее так сжимать, она может порваться, и я утром не прочитаю, что там написано».

Стефани сняла с волос заколку, как она всегда делала дома на ночь, и положила на тумбочку возле кровати найденную бумажку, а сверху – заколку, словно боялась, что бумажку сдует ветром. Привычные движения: снятие заколки и размещение ее на тумбочке, которая, как и дома, стояла слева от кровати, немного успокоили Стефани, но тут она услышала стук в окно.

«Ах вот как! Не вызывает сомнения, чем они тут занимались! Это же отель все-таки. Она, наверное, захотела чего-нибудь необычного. Она же любит всякие ролевые игры. Кто знает, какая у них здесь была игра? Может быть, она – стареющая дама из провинции, а он – молодой жиголо? Или так: она – горничная, а он – постоялец. Или… Да какая разница? Но почему именно в этом отеле? Скорее всего, потому, что была уверена, что я не бываю в таких местах. Я действительно не знал этого прибежища старой аристократии. А она, возможно, в детстве навещала здесь со своей мамой какую-нибудь дальнюю родственницу и пила с ними чай, может быть, сидя на том же самом стуле, на котором сейчас сижу я… Интересно, когда она начала мне изменять? На следующий же день после нашего первого секса или для приличия выждала сутки? И со сколькими мужчинами она была с тех пор? О боже! Со мной она не пользуется презервативами. Наверное, и с ними тоже! А вдруг кто-то из ее партнеров болен? И я уже заразился? Хоть бы только не СПИДом! Да и вообще противно! С проституткой и то чище! Там презерватив – обязательно! Господи, вот я хотел ее получить и получил. И что дальше? Она предает меня! А нам ведь было так хорошо! В сексе, я имею в виду, хорошо. А так… А так какая-то она холодная. Красивая, но вся искусственная какая-то. Ладно, с нею – все. Надо расставаться. Не буду ей больше звонить».

– Вы слушаете меня, Джордж? Вы, кажется, о чем-то задумались.

– Я здесь увидел знакомых. Просто это как-то неожиданно. Вот я и отвлекся. Прошу прощения. Но я все равно не куплю акции.

– Да и не надо. Вы меня убедили. Я как раз говорил вам об этом, когда вы засмотрелись на знакомых. Наверное, на знакомую? А, Джордж?

– А вы встречаете знакомых, когда бываете здесь?

– Сейчас, к сожалению, крайне редко. А вот раньше бывало!

– Мне стыдно признаваться в этом, но я очень люблю выпечку. И таких вкусных кексов, как здесь, не ел никогда. Я, наверное, буду посылать сюда за ними каждый день. Как вы думаете, они будут снабжать меня кексами?

– Насколько я знаю, это здесь не принято. Здесь очень чтят традиции. Но вы ведь сможете сюда приезжать и сколько угодно есть кексы. Я сам их очень люблю. Это – фирменный рецепт, он держится в тайне, и мой повар, к сожалению, никак не может его разгадать. Иначе я ел бы их каждый день.

– Мистер Блэкридж, мне уже, к сожалению, пора идти. Благодарю вас за приглашение. Я рад, что мы пришли к единому мнению по поводу этой сделки. Могу ли я в следующий раз, когда вы будете в Лондоне, пригласить вас сюда на чай?

– Вы мне доставите этим истинное удовольствие.

– Мама… – прошептала Стефани. От волнения у нее пропал голос.

Но через несколько мгновений она поняла, что это просто стучат капли дождя. Дождь все усиливался. Его шум убаюкивал и заглушал всякие посторонние звуки, которые чудились Стефани, и не прошло и получаса, как она уснула. Проснулась она не с первыми лучами солнца, как следовало бы сделать особе, с нетерпением ожидающей возможности ознакомиться с чужой перепиской, а в начале девятого, когда утро уже вовсю праздновало победу света над тьмой. Солнце светило ярко, за окном шелестела сочная зелень деревьев, громко щебетали птицы. День смеялся. И не с чтения записки Стефани начала свое утро, а с рассматривания, не вставая с кровати, великолепия природы за окном, благодаря тому, что портьеры она раздвинула еще вчера вечером в поисках лунного света.

«Наконец-то я вижу в свое окно то, что всегда хотела видеть: зеленый парк, а не унылую стену соседнего дома! Неужели мечты сбываются? Да! У меня сегодня начинается новая жизнь! Положительные изменения уже есть, а в Кросстауне я еще и изменю имидж, а затем еще что-то произойдет хорошее. Я точно знаю!»

Стефани улыбнулась и потянулась. Как непривычно ожидать от нового дня хорошего, а не плохого! «Так, а что же было ночью? Это был страшный сон? Я так боялась! Но я ведь жива, и никто за мной не пришел! Это был только сон. Не могло быть такого наяву. Такие приключения! Разве со мной может подобное случиться?» Рука автоматически потянулась к заколке на тумбочке. Не в силах оторвать взгляд от искрящейся в лучах солнца листвы за окном, Стефани на ощупь нашла заколку, а вместе с ней и клочок бумаги. «Все-таки это был не сон. Конечно, не сон. Я нашла эту бумажку в туалетном столике и положила ее под заколку». Стефани будто обдало жаром. Вот она, таинственная бумажка! С той стороны, которой Стефани держала ее к себе, ничего написано не было. Но на обратной стороне, безусловно, что-то было: Стефани видела рельеф букв, отпечатавшийся с чистой стороны клочка. Она наконец перевернула его и прочитала. Всего три слова, как видно вырванные из контекста. В верхней строчке было написано «третий камень», а в нижней, под словом камень, Стефани смогла разобрать «входа».

«Это может быть указание на то, где расположена потайная дверь: третий камень от входа, – подумала Стефани. Может быть, на этот камень надо надавить, чтобы войти в какое-то замаскированное помещение или в подземный ход. А может быть, за этим третьим камнем от входа скрывается тайник с драгоценностями? Теперь мне надо здесь обследовать все третьи камни от всех входов, какие я только смогу найти. Вот хорошо! Сколько приятной работы и приключений! Спасибо судьбе и Норе, что послали меня сюда!»

– Вот, возьмите деньги, моя девочка. И еще. Я договорилась с Эдвардом и заплатила ему, чтобы он вас сопровождал там, в Кросстауне. Так вам будет удобнее. Во-первых, вы сможете вернуться сюда, когда захотите. Во-вторых, Эдвард может относить покупки в машину, и вам самой не придется их таскать. А даже если бы вы воспользовались услугами по доставке купленных товаров на дом, которые, кстати, не все магазины оказывают, то вещи прибыли бы только завтра, наверное. А так вы сразу привезете их домой. То есть сюда. Я хотела сказать, что надеюсь, вы будете чувствовать себя здесь, как дома.

– Спасибо, Маргарет. Я чувствую себя здесь лучше, чем дома.

– Как мне приятно это слышать! Ну и, в-третьих, Эдвард покажет вам все в Кросстауне. Он знает, где расположены лучшие магазины. Конечно, у нас в провинции выбор не такой большой, как в Лондоне. Но зато цены ниже. Порадуйте себя. А я буду с нетерпением ждать вас, чтобы взглянуть на приобретенные обновки.

– Я вам все покажу, – заверила Стефани. – Спасибо, Маргарет. До встречи. Я постараюсь побыстрее вернуться.

– Не спешите, уделите покупкам столько времени, сколько вам будет нужно. До встречи.

И Стефани, окрыленная предвкушением удовольствия от осмотра незнакомого города и покупки новых вещей, начала потихоньку, держась за перила, спускаться по лестнице. К своему удивлению, она не почувствовала привычного страха. Состояние было вполне терпимым, и ей не нужна была чья-то помощь, чтобы спуститься по такой длинной и широкой лестнице. Раньше, в Лондоне, она не смогла бы из-за фобии самостоятельно совершить такой спуск. Но сейчас ей достаточно было держаться за перила. «Фантастика! Вот что значат положительные эмоции!» – подумала Стефани.

Что купит в Кросстауне, она еще не знала. Решила пройтись по магазинам и купить то, что понравится. Благополучно спустившись по лестнице, Стефани с трудом открыла тяжелую входную дверь и как будто попала в другой мир, волшебный мир праздника нового утра в Нортриджгемптонском парке. Солнце било в глаза, как бы заигрывая со Стефани и приглашая к приключениям. Воздух пьянил своей чистотой и свежестью, ветви вековых деревьев приветственно покачивались, а сочная зеленая трава стелилась ковром под ногами девушки. Такой красоты она не видела никогда.

«Я первым делом осмотрю весь парк, как только появится возможность. Этот парк – чудо природы!» Стефани остановилась, разглядывая окружающее ее великолепие.

– Стефани, я здесь! – услышала она голос Эдварда.

«Я скоро к вам вернусь, дорогие мои зеленые друзья, и постараюсь провести с вами столько времени, сколько это будет возможно», – мысленно обратилась Стефани к деревьям, траве и кустам и побежала к Эдварду.

– Великолепно выглядите, Стефани.

Ей никто никогда не делал комплиментов, и она, не зная, что ответить, задала вопрос:

– Это вас леди попросила мне сказать?

– Что?

– То, что я хорошо выгляжу.

– Ну вы даете! Я просто сказал, что видел. За кого вы меня принимаете? За человека, который за деньги говорит любезности дамам? Если вы не извинитесь, я с вами никуда не поеду.

– Простите, пожалуйста. Я просто не думаю, что я хорошо выгляжу.

– Напрасно. А по мне, так супер! Хорошо, что моей Ханны рядом нет. Если бы я при ней вам такое сказал… Она у меня такая ревнивая!

«Неужели действительно ко мне можно ревновать? Тогда и Нора могла ревновать ко мне Джорджа и поэтому отправила меня сюда. Значит, не такая уж я уродина, как мне внушала мама. Вот куплю себе классных нарядов, так, может, и за мной кто-то начнет ухаживать. Приобрету опыт общения с мужчинами. Тем временем заработаю еще денег, на них куплю себе еще чего-нибудь поэкстравагантнее, только уже в лондонских магазинах. И держись тогда, Джордж Хентли! Ревнуй, Нора!» – строила планы Стефани по дороге в Кросстаун.

Центр Кросстауна представлял собой узкие улочки с двух- и трехэтажными домами постройки конца восемнадцатого – начала девятнадцатого века. На первых этажах располагались магазины, парикмахерская, химчистка, прачечная и даже кафе. Одно трехэтажное здание в стиле модерн было полностью занято под торговые площади и являло собой универмаг. С него-то Стефани и решила начать. Оставив Эдварда читать газету в автомобиле, она решительно направилась к стеклянным дверям этого храма торговли. Первый же павильон, который она увидела, попав вовнутрь, был посвящен парикам. Стефани никогда раньше не только не носила, но даже и не примеряла парики. Но сейчас, когда у нее уйма свободного времени и цель изменить имидж, ей стало интересно посмотреть, какая прическа и какой цвет волос ей пойдут больше всего. За стеклянными стенами павильона париков было море, на любой вкус, а покупателей – ни одного.

«Хорошо, что никого нет. Никто не будет меня смущать», – подумала Стефани и вошла в павильон.

– Покажите мне, пожалуйста, вон тот парик, мелированную стрижку каре.

– С удовольствием, мисс. У нас парики из специальной синтетики. Смотрятся как натуральные, а голову не парят, в отличие от париков из натуральных волос. Да и цены у нас доступные. Где вы еще найдете такой хороший парик всего за каких-нибудь пятнадцать фунтов?

Стефани рассматривала себя в зеркале. Нет, эта стрижка ей не походит. Она выглядит старше своих лет.

– Покажите мне, пожалуйста, рыжий парик с длинными волосами.

– Мне кажется, он вам пойдет. Вот, возьмите.

С длинными рыжими волосами Стефани выглядела гораздо лучше. «Надо запомнить этот вариант. Мне хорошо в таком цвете, гораздо симпатичнее, чем с моими натуральными темными волосами», – сделала вывод Стефани и попросила следующую модель, длинные волосы цвета пшеницы.

– Супер! Вам очень идет, мисс! Вам и в рыжем было хорошо, но в этом цвете – просто бесподобно! Только надо будет глаза подкрасить. Блондинки всегда сильно красятся, иначе глаза теряются. А у вас вон какие большие глаза, их надо подчеркнуть. Ну что? Берете?

«А зачем, собственно, мне его брать? Пойду сейчас в парикмахерскую и попрошу покрасить меня в этот цвет и придать такую форму волосам. И буду всегда так выглядеть. А то парик – это все-таки какая-то чужеродная вещь на голове. Он может мне мешать. А летом в нем вообще будет жарко. Да и голова от него может разболеться. Вон как резинка давит! Надо только запомнить, какая именно здесь прическа». Стефани несколько раз покрутилась перед зеркалом.

– Эдвард, я решила сначала посетить парикмахерскую, – заявила она, вернувшись к машине, – а потом уже буду подбирать одежду к новой прическе.

– Очень разумно, Стефани. Садитесь, я вас подвезу к парикмахерской.

– Да что здесь везти? Вон же она, через два дома. Сидите уже здесь, я все равно сюда вернусь за одеждой. Вам первому покажу свой новый цвет волос. Оцените.

– Я польщен, Стефани. Так вы, значит, после парикмахерской ко мне подойдете, чтобы я знал, что там уже закончено и куда вы дальше направляетесь.

– Конечно, Эдвард. Я же сказала.

– Чем могу быть полезен, мисс? – Эдвард опустил стекло боковой дверцы в ответ на стук Стефани.

– Эдвард, вы что, меня не узнали? Это же я, Стефани.

– Вот это да! Совсем другой человек! Не зря я вас ждал тут полтора часа! Вы, конечно, и раньше были очень симпатичной. Но сейчас! Я даже жалею, что уже женат.

– Да ладно, вы мне льстите, – смутилась Стефани.

– Позволяю себе сказать правду. Но вам теперь, конечно, надо сменить гардероб. Идете в универмаг?

– Вот именно. Вы ведь будете меня ждать?

– Не сомневайтесь. У меня тут еще детектив есть.

– Ну хорошо. Тогда до встречи.

На сей раз Стефани прошла мимо павильона с париками и осмотрела все, что было на первом этаже: павильоны с бижутерией, солнцезащитными и обыкновенными очками, зонтики, чемоданы и перчатки, а также зачем-то канцтовары. В канцтоварах ей очень понравилась большая записная книжка в переплете веселенькой цветастой расцветки. Раньше она ни за что не стала бы тратить деньги на такую бесполезную вещь. Но сейчас… Сейчас она ведь находится здесь с единственной целью: доставить себе удовольствие. Так почему бы не купить эту вещь, которая ей понравилась? И Стефани без сожаления выложила два фунта за записную книжку и еще фунт за золотистую перьевую ручку со сменными картриджами для чернил. Она не могла бы сказать точно, зачем ей эти предметы, ну, может быть, чтобы записывать идеи поиска таинственной двери за третьим камнем от входа. Но само обладание этими красивыми безделушками уже доставляло ей удовольствие.

«Это ж мне, между прочим, психолог советовала: каждый день доставлять себе какое-нибудь удовольствие. Так я уже начала. Господи! Как же приятно тратить деньги не на самое необходимое, а на такие предметы, без которых можно и обойтись! И как приятно не экономить! Только сейчас я поняла, что такое свобода: это когда нет необходимости покупать подешевле и только то, что нужно до зарезу. Теперь займусь гардеробом. Куплю что-нибудь оригинальное. Такое, которое никогда не носила раньше».

Указатель над лестницей информировал, что одежда находится на втором этаже, а обувь – на третьем.

«Удобная лестница: неширокая и с перилами. По такой я легко поднимусь без страха. Это – хороший знак. Значит, мне точно туда, на второй, а потом и на третий этаж, за новым имиджем».

Через каких-нибудь два часа Стефани вышла из универмага, неся в руках коробку с босоножками и пакеты с брюками, футболками, свитером и блузкой.

– А вот и я! – разбудила она дремавшего Эдварда. – Мне еще надо бы платье и юбку купить. И деньги остались. Но я проголодалась. Может быть, зайдем в кафе?

– Да я сам жутко голодный. Садитесь, поедем.

В кафе они с аппетитом умяли по порции тушеного мяса с картошкой, а на десерт заказали по большому куску шоколадного торта и кофе. Особенное наслаждение Стефани доставил торт. Она обожала шоколад и не могла без него прожить и дня.

– Вы еще могли бы зайти в «Дресс шоп» на Грин-стрит. Там продаются всякие платья, юбки, блузки. Наверняка что-то подберете.

– Хорошо. Поехали в этот «Дресс шоп». С удовольствием осмотрю их коллекцию.

Из «Дресс шопа» Стефани вышла с новым летним платьем, длинной летней юбкой на резинке и голубыми джинсами с кружевной отделкой.

– У меня еще остались деньги. Пожалуй, хватит на пару туфель. Здесь есть еще какой-нибудь обувной магазин?

– На Блэкберри-стрит есть. А то, может, в универмаг вернемся?

– В универмаге я купила босоножки. А те туфли, которые мне там понравились, не подошли по размеру. Давайте съездим на эту, как ее там, стрит.

– На Блэкберри-стрит.

– Ну вам виднее. До сих пор вы меня направляли к удачным покупкам. Думаю, что и там я что-нибудь подходящее приобрету.

Раньше Стефани никогда не купила бы такие туфли: замшевые, со стразами, на тонкой подошве и высоченной шпильке. Она сочла бы их непрактичными и неподходящими для ее фигуры. Она сказала бы себе: «Куда мне в них ходить? Да и походка у меня тяжеловата для таких шпилек. Не буду выбрасывать деньги». А сейчас Стефани купила себе эти туфли, как покупает ребенку понравившуюся ему игрушку любящая мать. «Туфли шикарные. Даже мои ноги кажутся в них стройными. А куда носить? Да дома буду носить, в конце концов, если больше некуда. Вон Маргарет ходит же дома в туфлях. И я буду. По такому шикарному замку только на таких каблуках и ходить. Вот, кстати, и потренируюсь ходить на шпильках», – думала теперь Стефани. Туфли настолько ей понравились, что она не удержалась и, сев в машину, чтобы наконец уже ехать домой, раскрыла перед Эдвардом коробку и похвасталась:

– Смотрите, Эдвард, какие туфли я купила. Как они вам?

– Я ничего не понимаю в женских вещах, Стефани, но, думаю, туфли вам пойдут.

Это была не совсем та реакция, которую хотела бы получить Стефани, но что взять с мужчины? Разве он поймет восторг женщины по поводу красивых туфель? «Вот Маргарет оценит мое приобретение, – подумала Стефани и стала представлять себе, как она покажет леди свои покупки.