Предчувствие

11.4

На следующий день сразу после уроков я прощаюсь с подругами и иду к кабинету издателей. Долон уже внутри, и я подозреваю, что у него расписание короче моего. Куратор сидит за компьютером и, чуть помедлив, оборачивается, когда я вхожу внутрь.

— Привет, — здоровается он второй раз за день, приветственно махнув рукой. Никогда не замечала и не задумывалась, как поступают в таких ситуациях в России, когда видятся не в первый раз за день? Слово «привет» я точно не говорила…

— Как занятия? — спрашивает он, но, не дождавшись ответа — ведь вопрос задан из вежливости, — продолжает:

— Я сейчас закончу, и пойдем. Торопиться нам… все равно… некуда… — слова под конец растягиваются, и я понимаю, что парень сейчас точно далеко отсюда.

— Хорошо.

В ожидании отодвигаю стул и сажусь за стол, где проходило наше первое собрание. Оглядываюсь по сторонам и снова замечаю стопку альбомов. Колючие слова Дэна против воли всплывают в памяти, и я, чуть помедлив, снимаю со стопки верхний альбом, который уже открывала в прошлый раз.

Теперь я более пристально изучаю каждую страницу. Постановочных фото здесь действительно большинство, однако их разбавляют снимки спортсменов во время игр, различные концерты, конкурсы. Даже некоторые откровенно постановочные фото продуманы до мелочей. То ракурс с высоты, чтобы видеть буквы, которые получаются из фигур, то фото в движении.

Меня привлекают изображения, которые откровенно выбиваются из общей концепции. Платья и костюмы здесь никто просто так не надевает в школу, а значит это те самые фото с бала. Обвожу пальцем границу снимка, внимательно всматриваясь в содержимое. Это фотозона. Судя по ободку по краям, остальная часть зала находится в темноте. Не любая камера способна работать в ночном режиме и выдавать хорошие кадры — моя так точно не способна на такие подвиги. Разве что вспышка, но это не самая лучшая идея для съемок тайком, чтобы никому не мешать. Или тайн никаких нет? А можно ли вообще с юридической стороны публиковать смешные фото, если они неприятны тем, кто на них изображен? Пусть это даже школьный альбом, но это же дети. Родители могут подать в суд?

— Я все, — хлопнув в ладони, Долон поднимается с места, и я следую его примеру, поспешно захлопнув альбом. — Если хочешь, можешь взять домой один, — осторожно замечает он, делая момент горьким от неловкости. — Но, наверное, лучше не сейчас. Таскаться с ним не лучшая идея.

— Ладно, — произношу тихо, опуская глаза в пол.

Я подхватываю рюкзак и первой выхожу из комнаты, не зная, куда дальше идти. Долон не замечает моей заминки и широкими шагами догоняет меня.

— Нам сюда, — кивает он на выход справа, и я иду следом.

Долон на протяжении всей дороги продолжает говорить о клубе, рассказывает что-то о мероприятиях, фотографиях, которые вроде бы не получились или получились не совсем такими, как он хотел по заданию. Быстрая речь с морем незнакомых слов вынуждает лишь молча улыбаться и считывать его мимику в надежде найти понимание. К счастью, мы быстро оказываемся в пункте Б.

Местом назначения оказывается неприметное прямоугольное светлое здание позади спортзала. Внутри оно больше напоминает склад (возможно, это именно он и есть) с множеством комнат с забитыми чем-то шкафами. Однако это очень ухоженный склад. Если бы не шкафы, я бы подумала, что это еще один корпус. Светлые стены, хорошее освещение, деревянные короба дверных проемов. Мы сворачиваем с центрального широкого коридора в более узкий проход, откуда доносятся голоса, и оказываемся в просторном квадратном помещении, которое чем-то напоминает каш офис клуба издателей. Здесь тоже есть стол, но он в разы больше, и вокруг него, с ноутбуками и кипами листов, разместились около десяти девушек. Рядом с ними стоит огромная стеклянная доска, на которой белым маркером, как на школьной доске мелом, в самом центре большими печатными буквами было выведено слово «PROM», то есть бал. И множество стрелочек, листков, которые чем-то напоминают карту визуализации. Я успеваю мельком заметить фотографию шариков, прежде чем слышу свое имя:

— … а это Лия, наша новенькая, — представляет меня всем Долон, которого в этой тусовке все знают.

— Ты ведь из России? — подскакивает с места белокурая девушка. После моего осторожного «да», она издает победный клич, заставляя меня нервничать еще больше.

— Это очень кстати, — воодушевленно подхватывает другая — девушка с двумя темными косичками. Она окидывает остальных присутствующих взглядом, продолжая:

— Значит, с темой определились?

— Ну, тут без шансов.

— Давайте попробуем.

— Теперь у нас точно все получится! — восклицает светловолосая и оборачивается ко мне, отвечая на мой безмолвный вопрос. — Мы выбирали тему бала. Не могли определиться между двумя идеями. Огненный вечер или русский бал. Классические танцы, пышные платья, атмосфера аристократии.

— Э-э… — растерянно произношу и смотрю на Долона в надежде найти поддержку, но парень не видит меня, рассматривая схемы планов, разложенные на столе. — Я никогда не была на русском балу.

Я подхожу к куратору сбоку и заглядываю в листы, на которых не могу разобрать почти ничего. Я привыкла к тому, что на английском многие пишут печатными буквами, но здесь кто-то явно торопился, превратив слова в почти нечитабельные закорючки. Но я готова к этому — на немецком нас заставляли записывать буквы именно прописью.

— Мы тоже, — хихикает кто-то, разряжая обстановку. — Поэтому хотим попробовать воссоздать. Это интересно. И, может, баллов накинет за уроки русского.

— Сильно не надейся на это. Вдруг мы ошибемся.

— Если Лия нам поможет, все получится. Можем ссылаться на экспертов.

— Но я не эксперт, — говорю, но они меня не слышат.

Обсуждения проходят шумно. Девушки постоянно что-то записывают, вычеркивают, ищут в интернете. Долон тоже с ними. Он активно включается в разговор, когда дело доходит до фотозоны. Выбор цвета, оформление, бюджет. Я не успеваю воспринимать информацию и в итоге просто рассматриваю картинки. Среди сотен изображений, я с удивлением обнаруживаю обложку «Войны и мира».

— А это зачем? — спрашиваю у сидящей поблизости девушки, показывая ей снимок.

— Так бал же! — восклицает она. — Мы ориентируемся на бал Наташи Ростовой. Вы его показали даже на открытии олимпиады. Можно попробовать организовать что-то подобное.

— Твои подруги и ты можете станцевать вальс в начале бала. Поставим танец, как на приветствие. У нас есть пара недель… — подхватывает темноволосая, которая, как я понимаю из разговора, является главой комитета.

— Но мы не умеем танцевать, — безапелляционно произношу, однако ее это как будто бы не смущает.

— За пару недель научитесь. Зато какой эффект… Это точно всем понравится.

— Нет, — произношу твердо. — Я не буду. Девочек можете сами спросить, я не могу отвечать за них, но я — пас.

— Ладно, решим это позже, — примирительно заключает девушка и вновь возвращается к обсуждению.