Прекрасное сожжение

«Прекрасное сожжение»

Джейми МакГвайр

серия «Братья Мэддокс» № 4

название: «Beautiful Burn»/ «Прекрасное сожжение»

автор: Jamie McGuire/ Джейми МакГвайр

переводчики: Марина Маслюк (1–7 главы), Светлана Азарова (с 8-й главы)

оформление : Наталия Павлова

обложка: Врединка Тм

перевод выполнен для группы:

http://vk.com/beautiful_disaster_club

КОПИРОВАНИЕ БЕЗ ССЫЛКИ НА ГРУППУ И ПЕРЕВОДЧИКА ЗАПРЕЩЕНО!

Аннотация:

Только выпустившись из колледжа, Эллисон Эдсон превратилась в невидимку. Она приезжает в летний домик семьи в Колорадо, и ее поведение наконец привлекает внимание родителей, но не так, как она надеялась. Лишенная привычных родительских миллионов и вынужденная сама себя обеспечивать, Элли постепенно теряет контроль и совершает непоправимую ошибку.

Как и его брат-близнец Тейлор, Тайлер Мэддокс — член Альпийского подразделения, борющийся на передовой с лесными пожарами. Он высокомерен и обаятелен, а бродячий образ жизни легко позволяет ему ограничивать отношения одной ночью. Когда Тайлер встречает Элли на местной вечеринке в несезонный период, ее дикий нрав и презрительное поведение сначала восхищают его, но, когда чувства усиливаются, Тайлер понимает, что внутренние демоны его любимой женщины могут оказаться сильнейшим врагом, с которым когда-либо приходилось столкнуться Мэддоксу.

Глава 1

В детстве я целую вечность могла сидеть и смотреть на открытый огонь. Мои родные считала это своеобразным времяпровождением, но вот спустя двадцать лет, я следила за кончиком тлеющей сигареты, за пеплом длиною в целый палец и за оранжевым огоньком, медленно взбиравшимся по бумаге. Дом был заполнен потом, шатавшимися пьяницами и развратом, отчего глубокий вдох мог оказаться небезопасным; весь кислород высосали из комнаты. Мое тело пронзали звуки барабана, визг и хохот девушек, большинство из которых не достигли совершеннолетия, а остальные были готовы стошнить от выпитой упаковки «Mike's Hard Lemonade» (алкогольный напиток из смеси водки, натуральных ароматизаторов и газированной воды).

Я откинулась на спинку маминого любимого мягкого импортного кресла, наслаждаясь учиненным беспорядком, в котором чувствовала себя как дома.

Папа доверял моему поведению, поэтому было очень легко наблюдать за дурным поведением без зазрения совести, даже несмотря на периодическое непосредственное участие.

Красавица с фиолетовыми волосами, уложенными блестящим лосьоном в прическу в стиле «помпадур», протянула косяк — всего дюйм волшебной травы, скрученной в бумажную трубочку — я на долю секунду заглянула ей в глаза, чтобы проверить затягивалась ли она прежде, чем приняла его. Выпустив дым в потолок, стала следить, как он взмывается вверх и присоединяется к белому облаку, накрывавшему огромное пространство галереи, предназначенной для «апре-ски», (термин в буквальном переводе с французского звучит как «после лыж». На самом деле он означает весь спектр отдыха на горнолыжных курортах, который следует непосредственно после катания) вина и утонченных гостей, но только не пьяных местных работяг, которые терлись о картины и опрокидывали вазы.

Мое тело моментально расслабилось, голова откинулась на диванную подушку. Под действием травки я пришла к выводу, что Колорадо — одно из трех моих любимых штатов для проведения отдыха. А тот факт, что дом родителей находился в Эстес Парке, вознес его до лидирующей позиции.

— Как тебя зовут? — спросила она.

Я повернулась и столкнулась с ее невинной красотой, ни капли, не удивившись присутствию на переполненной вечеринке, при это не узнав хозяина.

— Элли, — ответила я, не обращая внимание на ее сонные, покрасневшие глаза.

— Элли Эдсон? Ты сестра Эллисона?

Я вздохнула. Мне не хотелось продолжать этот разговор.

— Я и есть Эллисон.

Ее брови нахмурились, когда лицо накрыла тень замешательства.

— Но… Эллисон ведь парень, разве нет? Хозяин дома? — Она захихикала и опустила голову на руки. — Вы — близнецы?.. или что-то вроде того?

Откинувшись на спинку кресла, по лицу растянулась улыбка, когда ее пальцы ни с того ни с сего пробежались по моим длинным темным волосам. Одна ее рука была разрисована разнообразными по размеру черными черепами и ярко-голубыми розами; а вот вторая совершенно чистая.

— Нет, я Эллисон, — тот самый парень и хозяин дома.

Она громко рассмеялась над моей шуткой, после чего опустилась на колени перед креслом.

— Меня зовут Пейдж.

— Давно здесь живешь?

— Почему ты решила, что я местная? — Спросила она.

Она внимала каждому моему слову, и подобное одностороннее влечение порождало во мне странное сочетание возбуждения и утомительного однообразия. Пейдж была не просто красива; она пропиталась надеждой, в тоже время имея опыт собственных печальных историй — ничего ни от кого не скрывая, слишком уязвимая, даже несмотря на слишком много раз разбитое сердце, чтобы его можно было склеить.

Я вернула ей косяк. — Твои глаза не наполнены обманутыми ожиданиями и виной за потраченные впустую средства.

Она захихикала.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Вот именно.

— Это портрет твоих родителей? — Она указала короткими, облупленными ногтями на картину в другой стороне комнаты.

Я вздохнула. — Так и есть — пытались купить бессмертие.

— Выглядят неплохо. Они одарили тебя всем этим.

— Нет, все по-прежнему принадлежит им. Я всего лишь взяла во временное пользование. Подобные нам люди рано усваивают урок не отдавать что-либо бесплатно.

— Подобные вам? — Весело переспросила она. — В смысле те, которые имеют нереально огромный дом?

— И не один, — ответила я.

Ее брови взлетели на лоб, а рот изогнулся в приятной усмешке.

Кто-то мог бы спутать мое замечание с хвастовством, но в моем голосе скрывалось умышленное презрение, которое Пейдж не распознать. Она продолжала улыбаться. Услышь она о признании матери под влиянием «Ксанакса», что мою сестру, Финли, она любила больше, или о намеренной порче «Феррари», которую отец подарил мне на шестнадцатилетие (в основном, в качестве извинения за то, что забыл о нем), или о том, как моя соседка по комнате, Кеннеди — тоже из богатой семьи — на парад по защите женских прав в Беркли принесла свой выкидыш в пакете со струнным замком. Пейдж по-прежнему бы смотрела на меня, будто я признавалась ей в любви, а не в деталях исповедалась в семи уровнях собственной порочности.

Я выдохнула смешок. — Ты точно местная.

— Правда. Есть парень? — спросила она.

— А ты не теряешь времени даром.

Она пожала плечами, затянулась косяком и задержала дыхание секунд на пять прежде, чем выпустить густой клуб дыма.

— Это нет? — Спросила она, продолжая кашлять.

— Безусловно.

Она протянула мне косяк, но я отрицательно покачала головой. Ее блестевшая нижняя губа обиженно выпятилась вперед.

— Разочарована? — Интересно, чего она хотела «тройничок» или «товарища по косяку».

— Просто ты похожа на веселую девушку.

— Ты ошибаешься, — Мне уже надоел этот разговор. Из другого конца комнаты раздался звук разбившегося стекла, и вокруг развернувшейся сцены столпилась небольшая группа людей.

Смех перерос в вопли и скандирование. «Лучший Мир» Питера Макса сбили со стены, отчего и разбилось стекло. Дешевое пиво пролилось на пятидесятитысячное полотно. Подойдя ближе, я увидела двух парней, махавших кулаками и превращая в беспорядок находившиеся вокруг предметы искусства.

Все взгляды обратились на меня, зрители успокоились, заставив виновных остановиться. Все ждали, что я прекращу драку, закричу, или начну рыдать над ученными повреждениями, но мой взгляд упал на покрытого татуировками мужчину без рубашки. Он тоже смотрел на меня, карими глазами оценивая мою грудь, ноги, а затем окинул взглядом комнату. Его противник развернул красную бейсболку козырьком назад и начал подпрыгивать, кружа вокруг «Татуировок» и размахивая в воздухе кулаками, напоминая героя из мультфильма про «Бакса Бани».

— Мэддокс, ты доказал свою точку зрения. Теперь пошли отсюда, — кто-то обратился к парню с татуировками.

— Иди нахрен, — ответил он. Его взгляд не отрывался от меня. — Мы просто выйдем на улицу.

«Красная Бейсболка» превышал Мэддокса фунтов на пятьдесят. Я вытащила пять купюр из декольте и подняла их над головой.

— Ставлю пятьсот баксов на Мэддокса.

В воздух начали взмывать сжатые в кулаках деньги, раздавались выкрики ставок с именем победителя. Мэддокс посмотрел на меня с огоньком в глазах, который давным-давно никто не видел — даже он сам. Он едва вспотел; бритый ежик и темные глаза просто вопили о его непокорности. Большинство знакомых мне мужчин носили шляпы, хотя ковбоями не были, но Мэддокс не нуждался в притворстве. Он жил этим, и не боялся подкреплять свои слова делом. Вершина моих бедер томительно сжалась, трусики внезапно намокли. Я сделала еще один шаг, пробивая себе путь ближе к центру. Раньше мы никогда не встречались, но он походил на мою следующую ошибку.

По его движениям можно было заметить, что он растягивал драку дольше необходимого. Удар следовал за ударом — и не одного со стороны громоздкого придурка в красной кепке — билось стекло, брызгала кровь, на мамин сделанный на заказ итальянский ворсовый ковер лилось пиво.

У «Красной Кепки» вошло в привычку наносить ошибочные удары, и Мэддокс, воспользовавшись ситуацией, наносил свои. Он был невероятно быстрым, точным и безжалостным. Я практически ощущала давление костяшек его пальцев на своей челюсти, клацанье зубов, отдававшееся вибрацией вдоль всего позвоночника.

Вскоре все подошло к концу. Татуированный чемпион возвышался над своим окровавленным противником, как ни в чем не бывало. Кто-то протянул Мэддоксу футболку, и он вытер пятна крови и пот со своего лица.

Мне протянули деньги, но я не обратила внимания на количество.

— Тайлер… давай убираться отсюда. Не хочу, чтобы меня уволили, приятель. Здесь больше дюжины несовершеннолетних, обдолбанных детей.

Мэддокс продолжил буравить меня взглядом. — К чему такая спешка?

— Мне совсем не хочется объясняться со смотрителем, почему нас арестовали. А тебе?

Мэддокс натянул белую, хлопковую футболку на голову, затем на рельефную грудную клетку и живот. Когда за тканью скрылась V — образная мышца чуть выше пояса, мои плечи немного поникли от разочарования. Мне хотелось видеть его. Всего его.

Его нервничавший друг передал ему черную кепку «White Socks», и он натянул ее на свои глаза.

Приятель похлопал Тайлера по плечу.

— Ты заработал мне пятьдесят баксов, Мэддокс. Напоминает старые добрые времена.

— Пожалуйста, кретин, — ответил он, не сводя с меня взгляд.

Толпа обменялась деньгами, а после переместилась на кухню разливать из бочонков пиво.

Тайлер Мэддокс приблизился ко мне в своей влажной, испачканной кровью футболке. Его глаза и нос скрывались за тенью бейсболки. Он собрался заговорить, но я сжала его футболку в кулаки и потянула на себя, прижавшись к его губам жестким поцелуем. Я приоткрыла рот, позволив его горячему языку проникнуть внутрь. Он отреагировал так, как и ожидалось, — между нами возникло физическое притяжение — сгреб в кулак мои волосы на затылке, притянув голову еще ближе.

Я оттолкнула его, продолжая удерживать за футболку. Он ждал, не понимая, что делать. С кривой ухмылкой я отступила назад, скользнув рукой по его плечу, вниз по руке, и потянула за собой. Его ладони были грубыми, ногти коротко острижены. Мне не терпелось почувствовать эту шероховатость на самых чувствительных частях своего тела.

Один уголок губ Тайлера поднялся в усмешке, и на левой щеке появилась глубокая ямочка. Подобную ему красоту не купишь ни за какие деньги, золотисто-карие глаза и квадратный, обросший подбородок — совершенная симфония, которую могли создать только безупречные гены. В моих кругах вертелось много красивых людей, имевших доступ к лучшим препаратам, стилистам, СПА и пластическим хирургам, но Тайлер был настоящим — естественным и необузданным.

Я ускорила шаг, забираясь на первую ступеньку спиной вперед.

Тайлер окинул лестницу взглядом.

— Куда мы идем? — Я ничего не ответила, но он все равно следовал за мной. Поведи его к смерти, можно с уверенностью заявить, Тайлер Мэддокс не испугался бы ничего. — Что там, наверху? — спросил он, продолжая подниматься.

— Я, — просто ответила я.

Его действия определили цель, веселье его глаз обернулось желанием. Я повернула ручку главной спальни и открыла дверь, обнаружив королевского размера кровать моих родителей и две дюжины подушек на ней.

— Ого, — Тайлер оглядел комнату. — Охренеть домина. Кто бы здесь не жил, он, должно быть, нехило зарабатывает. Твои друзья?

— Это дом моих родителей.

— Ты здесь живешь? — спросил Тайлер, указывая на пол.

— Иногда.

— Вот черт. Ты Эллисон Эдсон. Как Эдсон в «Эдсон Тех»?

— Нет, я просто Элли.

— Фирма твоего отца входит в 500 крупнейших промышленных компаний, если не ошибаюсь?

— Сейчас мне совсем не хочется обсуждать отца, — произнесла между поцелуями.

Он не дал мне приблизиться.

— Прости за картину и стол… и вазу. Я их заменю.

Я протянула руку, сжав твердую плоть, скрытую его джинсами.

— Достаточно разговоров.

Тайлер собрался и скользнул руками между моими леггинсами и телом, его пальцы нашли идеальное место, чтобы остановиться и начать исследование. Я сбросила ботинки, постанывая, пока его пальцы влажные от моего желания легко скользили.

Мои ягодицы соприкоснулись с краем кровати, и я откинулась назад, утягивая за собой Тайлера. Я перецеловала множество губ до этой ночи, но ни одни из них так не жаждали меня, и уже давно. Каждая часть моего тела, которой касался Тайлер, казалась, важной. Он абсолютно не нервничал и был таким же опытным в отрывании пуговиц и снятии одежды, как и я.

Как только бюстгальтер и трусики оказались на полу, я потянула вниз его боксеры. Он отбросил их в сторону, и мы начали «кататься» по кровати. Я оседлала его, задыхаясь и улыбаясь в ответ на его улыбку. Моя красная помада размазалась по его губам, а внутренности сжались от желания к нему.

— Откуда, черт возьми, ты взялась? — спросил он в благоговении.

Я изогнула бровь, после чего заприметила его джинсы, на половину свисавшие с кровати. Потянувшись к ним, залезла пальцами в карман, и улыбнулась, нащупав пакетик из фольги.

— Притормози, Мэддокс. Я еще не кончила.

Брови Тайлера устремились вверх, лоб прорезали три глубокие линии. Он следил, как я зубами разрываю пакетик, но вскоре закатил глаза, стоило мне раскатать презерватив ртом.

— О, черт, — выдохнул он. Его бедра дернулись вверх, когда член полностью оказался у меня во рту. Сжав пальцами мои волосы, он потянул за них, отчего с моих губ сорвался стон прямо в латекс. Он выгнул спину, протолкнув головку еще глубже.

Я приподнялась, снова оказавшись на нем, обхватила рукой его плоть и медленно опустилась, глядя на то место, где мое тепло и влажность его принимали. Он проделывал подобное много раз, но только не со мной. Тайлер принадлежал к типу мужчин, которые брали все под контроль и удовлетворяли своих женщин, пока те безуспешно умоляли о большем. Чего он не мог им дать, и именно по этой причине он мне понравился — не принимая во внимание его невероятную сексуальность и умение прикасаться к моим чувствительным частям, словно создавший меня архитектор.

Кончики его пальцев впились в мои бедра в попытке ослабить движения. Он никогда не признается, что хотел меня замедлить. Он был на грани также, как и я, но тут какой-то идиот постучал в дверь и позвал его по имени. Я не позволю ему сдвинуться с места, пока не закончит начатое мной.

С моих губ срывались прерывистые стоны каждый раз, когда ягодицы соприкасались с его бедрами, Тайлер кончил, причем очень мощно, сжав мою попку и выгнув спину. Он проник так глубоко, что мне стало больно, но я продолжила вращать бедрами, пока не довела себя до предела. Мои пальцы впились в его грудь, рот приоткрылся в улыбке, из которого бесконтрольно вырывались стоны.

Тайлер сильнее развел мои бедра и напряг ягодицы, вдалбливаясь в меня еще сильнее. Он прорычал ругательства, а затем расслабился и выдохнул, наконец, отдышавшись. Он посмотрел на меня сонным и удовлетворенным взглядом.

— Черт побери, женщина.

Наклонившись, я перекинула через него ногу, после чего слезла с кровати. Его взгляд не отрывался от меня, пока я одевалась, а он лежал на боку, не обращая внимание на стук в дверь.

— Я, эм… Я много работаю. В альпийском подразделении пожарных, и…

— Ну и? — Я застегнула бюстгальтер и ступила в трусики.

Тайлер замолчал, пытаясь решить, что сказать. — Это… «Кельвин Клайн»?

Мой взгляд опустился на экстра маленькие мужские трусы, которые сейчас были на мне. Кружевное белье, стринги, женские трусики… мне не нравились. — Да?

Он усмехнулся. — Так… м-м… Я не смогу… ну ты понимаешь…

— Позвонить? Ты не один такой.

Тайлер встал и начал собирать свою одежду под очередную серию ударов в дверь.

— Мэддокс! Ты здесь?

— Твою мать, Зик! Подожди! — крикнул он, натягивая свои джинсы.

Он ожидал, пока я оденусь, перед тем как открыть дверь, но едва я успела натянуть на голову футболку, дверь распахнулась.

Один из мужчин, немного ниже ростом, но более мощный, поздоровался со мной кивком, а осознав, что я на половину обнажена, уставился в пол. — Ты готов или как?

— Готов, Зик, — улыбнулся мне Тайлер.

Зик указал себе за спину большим пальцем. — Там устроили настоящий беспорядок. Помочь выпроводить всех отсюда?

Я покачала головой. — У меня отличная бригада уборщиков.

— Не уверен, что диван удастся очистить. Его пуховыми перьями усыпан весь пол.

— Куплю новый.

Тайлер нахмурился. — Пора прекращать этот беспредел.

Зик кивнул. — И потом мы уйдем.

Тайлер подмигнул мне. — Спасибо за… эм… приятный сюрприз.

— Я бы предложила повторить в любое время… но никто из нас не собирается звонить.

Тайлер хохотнул, глядя в пол, а затем посмотрел на меня из-под густых ресниц. — Похоже на то… Увидимся, Эллисон.

— Меня зовут Элли. И скорее всего — нет.

Он не выглядел расстроенным. — Спокойной ночи. — Он сделал шаг назад и закрыл дверь.

Я осталась посреди простыней, одеял и подушек на кровати родителей. Презерватив, оставленный Тайлером, свисал с ободка мусорной корзины рядом с маминым туалетным столиком. У Тайлера оказался ужасный бросок.

Свернувшись в позу эмбриона, позволила себе заплакать, не боясь оказаться пойманной. Я плакала не от стыда, не важно, в каком беспорядке будет дом или каким бы образом я не проявила неуважение к личной комнате родителей, они не разозлятся. Пожалеют и простят. Я навсегда останусь их идеальной маленькой девочкой. И чем громче становились мои крики, тем сильнее они затыкали уши.

Кто-то постучал в дверь, и я позволила им войти. На пороге стояла Пейдж с выражением полного одиночества и отчаяния на лице.

— Найдется место еще для одного? — пропищала она.

Я откинула одеяло и простыни. На ее лице появилась улыбка, и она поспешила лечь рядом. Я обернула ее руками и расслабилась, а она поцеловала мое запястье.

— Ты красивая, — прошептала она. — Какого это? Жить в таком доме? Такой жизнью?

Я не знала, как ей ответить, поэтому произнесла первое, что пришло в голову.

— Закрой глаза.

Рука Пейдж потянулась вниз, скользнув между моими влажными бедрами.

— Я видела, как он спускался вниз, — сказала она.

— И поэтому решила зайти?

— Я знала, что он не останется.

— Он мне не нужен.

— А мне нужно, — сказала она, — чтобы люди оставались рядом. Можешь представить его на моем месте… если хочешь.

— Лучше представлю, что ты это ты, — ответила я, поцеловав ее висок.

Пейдж расслабилась, устраиваясь, пока басы сотрясали пол. Спустя несколько минут музыка резко стихла, и я поняла, что Тайлер вместе со своим другом положили конец вечеринке и всех выгоняли.

Вскоре после этого дыхание Пейдж выровнялось. Я закрыла глаза, притянув ее к себе и предалась забвению.

Глава 2

Я была на пути к новому Ауди моего отца, когда подъехал первый фургон. Оттуда вышли мужчины и женщины, чьи ботинки захрустели по снегу, пока они несли ведра, пылесосы и коробки с чистящими средствами в дом. Феликс, помощник моего отца, уже заказал новый диван.

Родители вернутся в Эстес Парк из Рима только через неделю, предоставив достаточно времени, чтобы привести в порядок дом. Феликсу не в первый раз приходилось вызывать бригаду уборщиков для устранения последствий вечеринки, у него прекрасно получалось следить, чтобы все стояло на своих местах. С тех пор как мне исполнилось семь, Феликс стал миротворцем и защитником нашей семьи, а, если того требовали обстоятельства, заменял отцу телохранителя. Иногда Феликсу даже приходилось защищать папулю от меня.

— Мисс Эдсон, — кивнул Феликс, когда я подошла к машине.

Его голова возвышалась над Ауди, рукава пиджака плотно обхватывали мощные руки. Тонированные очки в металлической оправе защищали его глаза от того же самого солнца, что отражалось от его гладковыбритой головы. В правой руке он держал мобильный телефон, а левой прижимал к груди клипборд. Без сомнений, там был указан перечень дел в несколько страниц, что следовало проверить, заменить и заказать, и все усилия только для того, чтобы обеспечить папулю жизнью, за которую Феликсу получал деньги.

— Спасибо, Феликс, — поблагодарила я.

Стоило подойти ближе, он дернул водительскую дверцу, открывая ее для меня. В салоне было тепло, двигатель работал, превратив мою меховую жилетку и высокие сапоги в определенный излишек, нежели подходящую для зимы одежду.

— Все в порядке, мисс? — спросил Феликс. Я кивнула, и он захлопнул дверцу.

Сжав руками руль, тяжело вздохнула. У меня не было водительской практики семь лет — с самого экзамена по вождению. Я сидела в машине, которая мне не принадлежала, около дома, которым не владела, на земле, что не была моей… и в купленной родителями одежде. Они свободно распоряжались мной, чему я совершенно не противилась, потому что так мне было удобней. Не то, чтобы я совсем не пыталась изменить устрой во времена старшей школы, но споры лишь убеждали их в моей неблагодарности, не важно просила я что-либо или нет.

Я стиснула зубы и завела машину. Невеселый монолог беспрерывно крутился в голове, потому что мне не хватало духу признаться в своих мыслях и чувствах. Жалобы оскорбляли чувства отца и всех остальных. Ведь мне не на что было жаловаться. У меня было все. Чем больше денег и вещей родители давали, тем сильнее разрасталась пустота внутри меня. Но я не могла им признаться; никому не могла. Иметь все и при этом ничего не чувствовать — худшее проявление эгоизма.

Я выехала на подъездную дорожку и целую милю двигалась не спеша, пока не добралась до въезда в шато (загородный дом) родителей. Нажатие кнопки привело медные ворота в движение, открываясь в медленном размеренном ритме. Мой телефон зазвонил, экран вспыхнул фотографией, где Финли сложила губы «уточкой». Ее взгляд был устремлен вверх, открывая полный обзор бирюзовых глаз и густых естественно длинных ресниц.

Нажав кнопку соединения на руле, проехала сквозь открытые ворота.

— Привет, Фин.

Голос Финли заполнил салон.

— Устала, Эллиби?

— Немного.

— Хорошо. Надеюсь, тебе сейчас хреново, ты избалованная сучка. Почему не предупредила, что устраиваешь вечеринку?

— Э-э, потому что ты в Рио?

— И что с того?

— Не подумала, что ты захочешь потратить свою бразильскую эпиляцию на случайную вечеринку в горах с местными и пивом.

— Там холодно?

— Определенно не для бикини.

— Наша горячая ванна может опровергнуть сие заявление. Переспала с кем-нибудь? — Она уже забила на небольшую обиду и перешла в режим сестры.

Финли Эдсон — старшая дочь «Эдсон Тех» неизбежно приближалась к тому, чтобы взять управление компании в свои «железные» руки с идеально ухоженными маникюром. Мы являлись наследницами, но в отличии от меня, Финли воспользовалась возможностью. Она была на два года старше и при этом моей лучшей подругой, единственной оставшейся с детства, от которой меня не тошнило. Остальные превратились в пустых двойников собственных матерей.

— Я не рассказываю о каждом своем поцелуе, — заметила я, свернув в центр города.

— Нет, рассказываешь. Это та местная, о которой ты мне говорила?

— Пейдж? Нет. Она милая. Слишком сломленная, чтобы ее использовать.

— Не уверена, что такие существуют.

— Существует, ее имя — Пейдж.

— С возрастом становишься мягче, Элли. Будь мы в Беркли, ты бы не задумываясь разбила ей сердце. Так кто это был?

От ее слов меня передернуло, но только потому, что она говорила правду. Я причиняла боль почти всем, с кем соприкасалась, в основном, из-за своего безразличия, и небольшая часть меня наслаждалась временным отвлечением от собственной боли.

— Ты когда-нибудь перестанешь напоминать о моих проблемах?

— Нет. И не меняй тему.

— Он — межведомственный пожарный.

— Пожарный? Фу.

— Вовсе не «фу». Он состоит в элитных войсках. Их мобилизуют подобно солдатам на линию фронта.

— Звучит сексуально, — признала она.

— Он как глоток свежего воздуха… позволил воспользоваться собой и ушел восвояси, не моргнув и глазом. И да, он сексуальный. Очень, очень сексуальный. На десятку по десяти бальной шкале.

— Десять? Твердая десятка или натянутая?

— Средняя. Не попал презервативом в мусорное ведро, но умеет драться. По-настоящему драться. Вчера он надрал задницу парню вдвое больше себя прямо посреди галереи. Его фигура напоминает Дэвида Бекхэма. Может немного мощнее. Весь покрыт татуировками и пахнет «Красным Мальборо» и медью.

— Медью?

— Его одежда была забрызгана кровью другого парня.

— Вчера ты позволила им драться в галерее? Разбили что-нибудь?

— Правильнее будет спросить, чего не разбили.

— Элли, — ее тон стал серьезным. — Маму хватит удар.

— Не воспитывай меня из Бразилии. Хватит и так двух вечно отсутствующих родителей. Не доставало еще и тебя.

— Ладно, дело твое. Точнее твоего трастового фонда. Меня очень заинтриговал мальчик. Я могла бы сесть в самолет, прикрыв эпиляцию с педикюром леггинсами и ботинками. О, — она замолчала. — Марко? Мне необходимы фланелевые рубашки!

— Не бери с собой Марко, — предупредила я.

— Он всюду следует за мной. Его знание португальского нереально облегчило путешествие.

— Пусть не приезжает сюда. Когда он рядом, ты ведешь себя по-другому.

— Как? Беспомощно? — пошутила Финли, но нам обеим известно, что она становилась ноющей и нуждающейся со своей «нянькой» поблизости. Марко наняли для работы не обычным помощником. Он не только носил сумки и следил за расписанием, так же был ее байером, стилистом, барменом, медсестрой, официантом, дизайнером и верным спутником в путешествиях.

— Ненавижу Финли и Марко. Мне нравится только Финли.

— Поправка: ты любишь Финли. И Марко едет со мной.

— Тогда он не останется здесь.

Ее надутый вид ощущался через телефон. — Сниму для него номер в отеле. И если что-нибудь понадобится, позвоню.

— Финли, Господи, — я взяла залежалую пачку сигарет с приборной панели машины отца и начала шарить вокруг в поисках зажигалки. Откинув серебряную крышку, зажгла огонек и сразу же сделала затяжку.

— Куда направляешься? — Ее голос звучал раздраженно.

— Решила не мешать бригаде уборщиков расчищать «зону боевых действий».

— Неужто все настолько плохо? А еще меня отчитываешь за Марко? — возмутилась она.

— Погоди немного. — Я сосредоточилась на параллельной парковке, после чего заглушила двигатель и докурила сигарету.

— Ты еще здесь? — Спросила Финли.

— Да, — ответила, выдохнув остаток дыма. Белое облачко выскользнуло сквозь приоткрытое ровно настолько окно, чтобы убедить отца в предпринятых попытках.

— Элли, тебе пора перестать себя так вести. Любому терпению приходит конец.

— Чего я и добиваюсь, — я затянулась в последний раз и выбросила окурок в окно. Затем вылезла из машины и раздавила остаток сигареты пяткой.

Наклонилась его поднять, после чего выкинула в ближайшую урну.

— Тебе повезло, — раздался голос у меня за спиной.

Прислонившись спиной к кирпичной облицовке магазина автозапчастей и скрестив на груди руки, стоял Тайлер, неподалеку от него был припаркован грузовик с логотипом лесной службы США.

— Прошу прощения? — Переспросила я.

— Если бы ты не подняла окурок, я бы мог тебя арестовать.

— Тебя должны были предупредить, что ты не полицейский.

— Зато дружу с некоторыми из них.

— Да ты просто неимоверно крут.

— Как дом?

— Разнесен в пух и прах. Приятно было повидаться, — произнесла я, отворачиваясь.

Звук его шагов преследовал меня по пятам. — Я просто… пошутил, — сказал мужчина, в конце концов, оказавшись рядом. Он протянул мне черную пачку «Мальборо».

— Что это за хрень? — спросила я.

— Предложение мира?

— Предлагаешь мне рак?

Он усмехнулся и убрал пачку в боковой карман синей форменной куртки. — Куда идешь?

Я остановилась, повернулась к нему, тяжело вздохнув. — Ты — придурок.

Он моргнул, и на его лбу образовались те прекрасные линии, по лицу расползлась улыбка, обнажая идеально белые зубы. — К чему ты клонишь?

— К тому, что ты должен был меня трахнуть и оставить в покое.

— Ладно?

Он какое-то время смотрел на меня взглядом полным отвращения. Его изношенные ботинки были начищены, отглаженные синие брюки-карго сморщились в некоторых местах после проведенных в них половины дня, а рубашка потеряла свой цвет. Тайлер был трудолюбивым работником и гордился тем, чем занимался. Наверняка не пропустил ни одного дня службы, но на этом его чувство ответственности и завершалось. Без сомнений, Тайлер Мэддокс разбил также много сердец, как и я. Я заслуживала именно такого парня, даже несмотря на то, что не собиралась находиться рядом с ним.

— Ты говоришь со мной. Хотя обещал этого не делать.

Тайлер засунул руки в карманы брюк и пожал плечами, невинно улыбаясь, словно никогда прежде не занимался сексом на одну ночь. Подобному очарованию невозможно научиться. — Я сказал, что не буду звонить.

Я скрестила на груди руки и, нахмурившись, подняла на него взгляд. Обалдеть, до чего он высокий. — Ты меня не интересуешь.

На его щеке появилась ямочка, заставив внутреннюю часть моих бедер сжаться. — Так и не скажешь, судя по прошлой ночи.

— Это было вчера. Теперь я протрезвела.

Он поморщился. — Ауч.

— Беги отсюда, — добавила я.

Он расправил плечи. — По-твоему, я похож на того, кто убегает?

— Только когда дело доходит до женщин, именно по этой причине я тебя и трахнула.

Он нахмурился. — Ты… забыла принять свои лекарства или что?

— Да. Именно. Эмоциональная травма, тяжелое прошлое, выбирай сам. Продолжишь разговаривать со мной и скорее всего обзаведешься новой слишком навязчивой подружкой. Как тебе такое?

— Ладно, Элли, — он приподнял руки в защитном жесте. — Я все понял. Претворюсь, что ничего не было.

— Спасибо, — ответила я.

— Но мне чертовски понравилось и не прочь повторить.

— Не могли бы мы стать друзьями с привилегиями, только без той части, где нужно дружить?

Он задумался над моими словами.

— Ты похоже злобная стерва. Но это как ни странно интригует.

— Убирайся.

— Уже.

— И не возвращайся.

— Ни за что на свете, — он открыл пассажирскую дверцу грузовика. Его сложно было назвать обиженным скорее наоборот, что в свою очередь задевало меня. Большинство людей были более восприимчивы к моим оскорблениям в отличии от него.

На улицу вышел Зик и замер при виде меня. Он помахал рукой, затем оббежал машину спереди к водительской дверце. Мужчины перекинулись несколькими словами, после чего Зик завел двигатель.

— Кто это был?

Я повернулась и увидела позади себя Стерлинга. Он походил на банковского управляющего, изо всех сил стараясь подражать отцу, генеральному директору «Aerostraus Corp». На нем был темный шерстяной тренч, шарф, часы за три тысячи долларов, и вопреки консервативному одеянию на голубой рубашке не имелось галстука — а верхняя пуговица расстегнута. Он умудрился пройти по заснеженному тротуару, не намочив итальянские ботинки.

— Поцелуй меня, — попросила я.

— Фу, — ужаснулся он. — Нет.

— Поцелуй, идиот. Прямо сейчас. Только как следует. Ты у меня в долгу.

Сжав ладонями мое лицо, Стерлинг прижался своими губами к моим, обслюнявив весь рот, зато прекрасно изобразив нужную мне сцену. Грузовик промчался мимо, и когда он оказался достаточно далеко, я отпихнула Стерлинга.

С гримасой отвращения он вытер свой рот. — И зачем я это сделал?

— Чтобы избавиться от парня.

— Преследователь или лох? — Стерлинг пригладил набок темные волосы.

— Не угадал. Просто для закрепления эффекта.

— Мы все еще идем на бранч? — Спросил он. И снова вытер рот уже с меньшим отвращением.

— Идем, — ответила я, потянув его в кафе «Вайнона».

Мы заняли столик у окна, и Стерлинг сразу же взялся за меню. Его палец проследил каждую строчку, проверяя ингредиенты. Он не был аллергиком, обычным снобом.

Я закатила глаза. — Зачем тебе меню? Мы постоянно здесь едим.

— Меня не было три месяца. У них могло появиться что-то новое.

— У них никогда не появляется ничего нового.

— Заткнись. Не мешай читать.

Я улыбнулась и проверила свой телефон, пока он изучал меню десятилетней давности. Семья Стерлинга владела домом рядом с нашим, один из многих по всей стране и пустующим большую часть года. Стерлинг стал для меня своим человеком, когда я застукала его в четырнадцать лет в полном одиночестве и нетрезвом состоянии рядом с деревом на границе нашего участка. Он оказался очередным ребенком с трастовым фондом и жаловался на тяготы жизни, имея в прямом доступе миллионы, но лишенный родительского внимания по направлению в жизни.

По наставлению отца Стерлинг вложил все свое богатство в успех каждого отдельно взятого дня, что сделало моего друга несколько угрюмым. Мнение отца Стерлинга, Джеймсона Веллингтона, в отношении значимости собственного сына постоянно менялось в зависимости от акций, позиции совета директоров и как сильно в тот день доводила жена.

— Как прошла вечеринка? — спросил Стерлинг, не глядя на меня.

— Ой. Я собиралась тебя пригласить. Но все получилось спонтанно.

— Слышал там зависали местные.

— Кого же еще мне приглашать?

— Меня?

— Финли уехала.

Стерлинг поднял на меня взгляд на несколько секунд, затем вернулся к меню. Он больше его не читал. — Не говори ей о поцелуе. Я согласился только потому, что был у тебя в долгу.

— Не буду. Иначе она возненавидит меня, потому что признает сама или нет… она тебя любит.

— Любит?

Я наклонилась вперед, внезапно ощутив раздражение. — Ты прекрасно знаешь, что любит.

Он, казалось, расслабился.

— Я всегда тебя приглашаю на вечеринки. Но мне нужно было… что-то…

— Простое?

Я указала на него. — Именно.

— Эллисон?

— Что?

— Ты ужасно целуешься. Вероятно, сделала тому парню одолжение.

Я наградила его сердитым взглядом. — Заказывай уже свои яйца гребаного Бенедикта и заткни пасть. Я прекрасно целуюсь. Именно поэтому мне пришлось отпугивать парня поцелуем с твоей слюновыделялкой.

— Кого ты пытаешься обмануть? Ты не просто целовалась с парнем.

К нашему столику подошла официантка в оливково-кремовом полосатом фартуке и с улыбкой на лице. — Привет, Элли.

— Челси, если бы тебе предложили угадать, что собирается заказать Стерлинг…

— Яйца «Бенедикт», — оборвала меня на полуслове Челси.

— Серьезно? — С несчастным видом спросил Стерлинг. — Я настолько предсказуем?

— Извини, — смутилась Челси.

Я откинулась на спинку стула, протянув Челси меню. — Не могу тебя осуждать. Это очень вкусные яйца.

— То же самое? — спросила она.

— Нет, я буду юго-западный омлет и апельсиновый сок. У вас есть водка? «Отвертка» была бы как нельзя кстати.

Нос Челси поморщился. — Сейчас только половина одиннадцатого утра.

Я выжидательно уставилась на нее.

— Нет, — ответила Челси. — Мы не подаем алкоголь.

Стерлинг выставил два пальца и себе заказывая апельсиновый сок.

Челси ушла, я поджала губы, стараясь скрыть обеспокоенность. — Выглядишь устало, Стерлинг.

— Тяжелая неделька.

Я улыбнулась. — Но теперь ты здесь.

— А Финли нет.

— Стерлинг, — предостерегла я. — Она не передумает. Она любит тебя больше, чем кого-либо другого.

— За исключением тебя.

— Естественно за исключением меня. Но она любит тебя. Просто не может быть рядом, пока берет на себя управление «Эдсон».

Его лицо вытянулось, глаза утратили фокус.

— Мне жаль, — я потянулась через стол к его руке. — Надо было выбрать место, где подают водку.

Во рту внезапно пересохло. Желание выпить и осознание невозможности утолить его в данный момент породило острый укол паники.

Стерлинг отстранился. — Осторожно, Элли. Ты начинаешь говорить моими словам.

Дверь звякнула, вошла семья из четырех человек, по пути решая куда сесть. Туристический сезон был в полном разгаре, и, хотя мы со Стерлингом тоже считались туристами, у обоих в округе имелся дом уже более восьми лет. Достаточно долго, чтобы начать испытывать раздражение по отношению к иногородним туристам. Местные именовали нас неполноценными семьями, и в большинстве случаев, если мы назывались соседям, им ни о чем не приходилось спрашивать. Лишь одни из наших соседей являлись постоянной семьей, и то только потому что приехали из Арканзаса, и жизнь в Эстес Парке казалась им мечтой, а не простым отпуском.

Две официантки сновали между столиками с каждой минутой заполнявшегося кафе. Тенниски Челси время от времени скрипели по абрикосово-белому плиточном полу, пока она принимала заказы и убегала сквозь шарнирные двери на кухню. Она появлялась с улыбкой на лице, останавливаясь на обратном пути, чтобы наполнить большие пластиковые стаканы за барной стойкой с выстроенными в ряд высокими стульями для сноубордистов, которые часто посещали кафе.

Тепло заполнило помещение, и все начали скидывать верхнюю одежду. Челси трудилась до седьмого пота, в то время как туристы прогуливались по другую сторону окон укутанные в теплые куртки, шарфы, вязаные шапочки и перчатки. Дверь открылась, впустив порыв холодного воздуха, и Челси уведомила всех о своем очередном появлении довольным вздохом.

Мелкие снежинки начали сыпаться с неба уже четвертый день подряд. На курорте все были счастливы, бизнес процветал, правда, в скором времени прогнозировали шторм, и меня тревожила мысль о решившей приехать Финли.

— Как дела у Фин? — Поинтересовался Стерлинг, будто прочитав мои мысли.

— Она в Рио. И, по-моему, собирается приехать сюда.

— Да? — Стерлинг вытер нос кулаком и фыркнул, верный признак казаться беспечным.

— Стерлинг, тебя так глубоко затянуло во френдзону. Пора бы уже отступить.

Он выглядел шокированным. — Я давно не предпринимал попыток ее вернуть.

— Если месяц можно классифицировать, как «давно».

Он нахмурился. — Я слишком устал, чтобы иметь дело со стервой Элли. Не могла бы ты сегодня постараться вести себя мило?

Я выпятила нижнюю губу. — Оу, у Стерлинга начались месячные?

Он не оценил мою шутку. — Я брошу тебя здесь, одну за этим самым столиком.

— Не стоит угрожать мне хорошим времяпровождением, — заметила я.

— И освобожу место пожарному мальчику.

— Что? — Я повернулась и увидела Тайлера Мэддокса, входившего в кафе вместе с Зиком и другими членами его пожарной команды. Я резко подскочила на стуле. — Черт, — прошипела я. И поглубже сползла вниз. В моей семье неловкие ситуации требовали более основательного решения, нежели апельсиновый сок, потому желание сбежать домой и обыскать бар стало просто невыносимым.

Моей щеки коснулись теплые губы, и Тайлер придвинул стул к нашему столику.

— Привет, детка. Соскучилась?

— Ты спятил? Или у тебя галлюцинации? — Разозлилась я.

— Просто зашли позавтракать перед возвращением, — Тайлер жестом указал своей команде садиться.

Севший по другую сторону от меня Зик явно чувствовал себя некомфортно. — Мы можем найти другой столик.

— Нет, — ответил Тайлер. — Не можем. Кто твой друг? — спросил он, указывая на Стерлинга.

— Блять, — сорвалось с моих губ. Я намеревалась избавиться от Тайлера. Но вместо этого, он приревновал и распознал в Стерлинге соперника, которого с легкостью мог победить.

Стерлинг протянул свою руку, но я отбросила ее.

— Видел ваш поцелуй, — заметил Тайлер. — Он напомнил мне о том времени, когда она целовала меня подобным образом. Прошлая ночь кажется такой далекой.

Мое лицо исказилось в гримасе отвращения. — Серьезно? Ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас?

— Да, хочу, — самодовольно объявил Тайлер.

— Стерлингу безразлично, что прошлой ночью я воспользовалась тобой в постели родителей.

— В постели родителей? — Удивился Тайлер. — А своей хоть раз пользовалась?

— Несомненно, — начала я.

Зик заерзал на месте. — Тайлер, хватит. Давай найдем другой столик.

Тайлер уставился на Стерлинга полным решимости взглядом. — Мне нравится этот.

Стерлинг откашлялся, не представляя, как реагировать. — Что тебе в нем нравится…конкретно?

Тайлер не сводил глаз с меня. — Твоя подруга.

Я наклонилась вперед. — Если ты не найдешь другое место, чтобы накормить дыру на своем лице, я прямо сейчас встану и сообщу всем, что у тебя крошечный пенис.

Он не дрогнул. — Я просто достану его и продемонстрирую степень твоего заблуждения.

— Я начну орать, что ты заразил меня хламидиями. Ты работаешь в городе. А он очень сплоченный. Подобные сплетни разносятся моментально.

Он пожал плечами. — Ты тоже здесь живешь.

— Вре-мен-но. К тому же, мне плевать, что местные обо мне думают.

Челси принесла тарелку Стерлинга и поставила перед ним, затем мою и напитки.

— Мы готовы сделать заказ, — произнес Тайлер.

Я прижала ладонь к лицу Тайлера, изобразив грусть и выдавив из глаз слезы.

— Все будет хорошо, Тайлер. Выделения прекратятся после нескольких курсов антибиотиков, а потом и зуд пройдет.

Лицо Челси перекосило, она перевела взгляд полный отвращения на Тайлера и, запинаясь, пробормотала следующие слова.

— Я, эм… скоро… скоро вернусь.

Тайлер посмотрел на меня, разинув рот.

Зик засмеялся. — Она тебя предупреждала.

Стерлинг ковырялся в своей тарелке, умело не обращая на нас внимания.

Тайлер оглянулся на Челси, которая перешептывалась с другой официанткой и поваром. Те уставились на нас в противоречии.

— Вау. Ты потопила мой корабль, Элли.

Отрезав кусочек омлета вилкой, я положила его себе в рот, невероятно довольная собой.

— Может я просто хочу дружить, — произнес Тайлер.

— Подобные тебе ребята не могут быть просто друзьями с обладателями вагины, — заметила я.

Зик закивал головой. — Она права.

Тайлер поднялся, жестом указывая команде следовать за ним. Ножки их стульев заскрипели по полу. — Мы избавились от дебилов, разрушивших вчера твой дом, и вот что я получаю в качестве благодарности?

Я улыбнулась ему. — Под маской полного придурка, на самом деле, скрывается хороший парень. Вчера я напилась, поэтому не смогла разобраться, но теперь вижу тебя насквозь. Я не хочу с тобой дружить. Не хочу вспоминать наш разовый секс той единственной ночью. У меня совершенно нет времени на хороших парней, Тайлер, и тем более не может быть ничего хуже, чем проводить его с тобой в трезвом состоянии.

Он кивком указал на Стерлинга. — Он похож на хорошего парня.

Волосы на затылке встали дыбом. Я вела себя максимально мерзко, но Тайлер реагировал так, словно мы обменивались шутками.

— Стерлинг — несчастный, жалкий кусок дерьма.

— Она говорит правду, — спокойно согласился Стерлинг. — Я такой.

Члены команды Тайлера обменялись взглядами, после чего Тайлер продолжительное время изучал меня. — Наслаждайся своим омлетом.

— Обязательно, — ответила я, не глядя на его уход.

Стерлинг выждал несколько секунд, а затем склонился над столом. — Должно быть он тебе понравился. Никогда не видел тебя настолько безжалостной.

Я отмахнулась от него.

— Может он и самоуверенный придурок, но не плохой парень. С нами ему нечего делать.

— Права, — ответил Стерлинг, отправив в рот очередной кусочек. Промокнул губы салфеткой и взглянул на меня из-под ухоженных бровей. — С каких пор ты стала такой ответственной?

— Оу, милый… надеюсь твой день такой же славный, как ты сам.

Он неслышно рассмеялся и снова откусил.

Глава 3

Финли отряхнула свою норковую шубу и бросила очки фирмы «Chopard Grey» на мраморный столик при входе. Она не была беспечной, просто показывала всем подряд, что шестьсот долларов, потраченные на защиту глаз, ее не волновали — не говоря уже о том, что вероятнее всего на следующей неделе они отправятся на дно Южно-Китайского моря.

Она прокрутила бриллиантовую сережку в носу на четверть оборота против часовой стрелки, а затем забросила в рот мятный леденец. — С этого момента я собираюсь пользоваться личным самолетом. Уже и первый класс стал отвратительным. А аэропорты… брр.

Марко в обтягивающем подобно моделям «Banana Republic» угольном пуловере фирмы «Хенли» выгрузил чемоданы в фойе, поприветствовав Мариселу и Хосе на португальском, когда те забирали сумки.

— Они говорят на испанском, Марко, — равнодушно заметила я.

Марко снял очки, ухмыляясь так, словно собирался поведать в присутствии Финли преинтереснейшую историю или несколько, когда мы все выпьем.

— Они очень похожи.

Я сердито уставилась на Финли. — Ты притащила его, — мой тон был пропитан обвинением.

— Он остановился в отеле, — ответила Финли, едва обращая внимание на Марко, который снял с нее шубу. Затем наклонился, чтобы развязать пушистые боты.

Я поморщилась. — Хватит. Марко, остановись. Прямо сейчас.

Марко снял с нее второй ботинок и поставил их идеально один к одному, затем выпрямился и стал ждать с полной готовностью в глазах — не с тем желание, какое испытывает молодая девушка к экзотичному, привлекательному мужчине вроде Марко. Он ожидал, когда сможет угодить, доставить удовольствие, удовлетворить все мои потребности, но не ради меня самой, — ради Финли. Он получал удовольствие не только от потакания своему нанимателю, но и ее приближенным — это было его навязчивой идеей. Потворствование Финли и ее окружению с одной стороны являлось родом его занятий, а с другой — ему нравилось выставлять напоказ свои таланты.

— Я могу только, — начал он, потянувшись к ее сумкам.

— Нет, нет, не можешь, — я оттолкнула его руки. — Забирай свой чемодан и отправляйся в отель. На этой неделе Финли будет дышать самостоятельно.

Марко занервничал, не понимая, как истолковать мое требование.

Финли наградила его мнимо терпеливой улыбкой. — Все в порядке, Марко. Можешь идти. Наслаждайся отпуском.

Он несколько раз кивнул, одновременно и уверенно, и неуверенно, явно неготовый бросить Финли на произвол судьбы больше чем на пару минут.

Марко поцеловал ее руку. — Если вам что-то понадобится, мисс Эдсон, я примчусь в течении десяти минут.

Она медленно отстранилась, и не обращая внимание на его очарование, жестом отослала прочь.

Марко выглядел неправдоподобно отчаянным, когда собирал багаж и закрывал за собой дверь.

Я вздохнула. — Эта хрень выходит из-под контроля.

Она ухмыльнулась и, сделав несколько шагов, крепко меня обняла. — Тебе просто завидно.

Я стиснула ее разок и отстранилась. — Он подтирает тебе задницу? В противном случае мне нечему завидовать.

Финли рассмеялась, стянула перчатки и направилась по коридору в музыкальную комнату. Бросила их на кушетку и опустилась рядом, устроившись поудобнее, скрестив вытянутые ноги. Золотистые волосы спадали на плечи блестящими идеальными локонами, как и полагается за потраченные на них деньги. — Не то, чтобы он не пытался, моя милая. Ты права, будь то возможно, он и дышал бы за меня.

— Тебя это не раздражает?

— Не очень. Мне не приходится волноваться по пустякам.

— Когда возвращаешься на работу? Совет директоров все еще ворчит по поводу твоего повышения?

Она вздохнула. — Скоро, и да. Как дела в «Винтерленде» («Зимняя страна»)?

Я выглянула в окно. Снег в кои-то веки не сыпался с неба, но ветер сдувал ледяные капельки с ветвей деревьев. — В скором времени я созрею для моря.

Ее красные губы вытянулись в сторону.

— По тебе не скажешь.

Я содрала темно-синий лак с большого пальца. — Я чувствую оцепенение. Мы успели позагорать на всех пляжах. Изъездили все курорты начиная с Эстес и заканчивая Альпами.

— Тебе скучно? — весело спросила Финли.

— Надоело.

Финли в отвращении закатила глаза. — Не делай этого, Эллисон. Не становись чертовым клише. Уставшая от жизни богатая девочка в окружении многих и никого в частности чувствует себя ужасно одинокой.

— Не нужно меня поучать. Я помню, когда ты переживала этот период.

— Я ходила по магазинам и провела с тобой месяц на Барбадосе. Но ничего не изгадила. Ты постоянно прибегала к помощи лекарств — это у тебя от матери — но ради всего святого, Элли. Займись чем-нибудь. Найди парня… или девушку. Определись с целью. Обрети веру. Мне плевать, но перестань жаловаться на деньги и огромное количество возможностей.

Не представляю, что было у меня на лице, но должно быть оно отражало выражение Финли. Я закрыла глаза и опустилась на диван, откинувшись на спинку.

— Черт, ты права. Я такая же, как Стерлинг.

— Все не так плохо, вас отделяет одно пребывание в реабилитационном центре. Тебе не скучно, просто ты опустошена. Перестань заполнять пустоту наркотиками и травкой. Знаешь же, что это не поможет.

Я посмотрела на нее хмурым взглядом.

— Охуеть, Финли. Когда ты успела повзрослеть? Повсюду таскаешь за собой «няньку», который размешивает твой кофе, и еще пытаешься научить меня жизни?

Она поднялась, подошла к дивану и рухнула рядом со мной, закинув ноги мне на колени. Затем переплела наши пальцы. — Передозировку Бетси, помнишь? Не хочу, чтобы ты оказалась на ее месте.

Я выпрямилась. — Бетси Марч?

Финли кивнула, поглаживая мою ладонь большим пальцем. — Девять месяцев назад она была на твоем месте. Мы все видели, к чему она шла.

— Я не видела.

— Ты пропала, Элли. Ни с кем не встречаешься. За исключение Стерлинга, наверное.

— На следующей неделе мы едем в Санью.

— Мы не виделись шесть месяцев. Послушай, Бетси была легкомысленна. Мне не хочется, чтобы тебя обнаружили на полу в луже собственных экскрементов. Поговорим откровенно. Ты запуталась. Пора взять себя в руки и разобраться с этим.

— Взобраться на это? — Широко ухмыльнулась я. (В англ. вар. Man up + handle = mandle — получается контаминация).

Финли изо всех сил старалась выразить поддержку и быстро вытерла глаза.

Я потянулась к ней. — Фин. У меня все хорошо.

Она кивнула. — Знаю. Все так говорят, хотя в действительности этого не чувствуют.

— Пойдем. Ты провела в дороге весь день. Наберем тебе горячую ванну, расслабимся и закажем еды.

Она улыбнулась. — Не удивительно, что тебе скучно. Звучит просто кошмарно.

— Хорошо, прими душ, потом мы пойдем поужинаем и найдем бар с кучкой горячих местных.

Она ухмыльнулась. — Намного лучше.

«Гроув» был заполнен, но не забит. Что необычно для лыжного сезона, и я решила, нам очень повезло. Внимание Финли разрывалось между «Королевским Киром» (коктейль, в состав которого входит шампанское и ликер из черной смородины в соотношении 9 к 1) и соседними столиками, наслаждаясь непривычным интересом, проявленным по отношению к ее красоте.

— Мне всегда нравились здешние мужчины. Они обладают другим видом сексуальности, нежели к чему мы привыкли. Дерзкие. Я в восторге от бород.

— Большинство из них, на самом деле, не местные.

Она пожала плечами. — Мы тоже. — Звякнул ее телефон, и она быстро напечатала ответ, недовольная тем, кто прислал сообщение.

— Мама?

Финли отрицательно покачала головой. — Марко напомнил о себе.

Я наклонилась вперед, прижав практически открытую грудь к столу. Финли заметила, но позволила себе отвлечься на мгновение.

— Он влюблен в тебя? — Поинтересовалась я.

— Не знаю. Возможно. Где ты взяла эту майку? В ней твоя крошечная грудь выглядит ужасно дерзко.

— У меня не крошечная грудь.

— Я тебя умоляю, — фыркнула Финли в тот момент, когда официант принес нам зеленые соевые бобы (эдамаме). — Едва натянутый второй.

— Не всем же вставлять силикон до пятого размера, Фин.

Она подняла взгляд на официанта. Он уже открыл рот, но она его оборвала.

— Да, мне еще один коктейль. Нет, нам пока больше ничего на надо. Да, бобы отменные. Спасибо.

Он кивнул и ушел на кухню.

— Он плюнет в наши тарелки, — я следила, как официант исчезает за распашной дверью.

Она выдохнула смешок. — Я не вела себя грубо. Всего лишь облегчила ему работу. — Ее глаза загорелись, она встала и обняла Стерлинга. — Привет, любовь моя!

Стерлинг прижался губами к ее щеке, а затем к губам. Она не отступила.

Он посмотрел ей в глаза, покачал головой и улыбнулся. — Фин. Прекрасно выглядишь.

Она улыбнулась в ответ. — Ты прав.

Стерлинг придержал спинку стула Финли, чтобы она сели, а потом придвинул к столу. Когда он склонился, я подставила щеку, позволяя ему поцеловать меня.

— Предупреждаю… я целовал твою сестру, — произнес Стерлинг, занимая место рядом с Финли.

Она посмотрела на него, затем перевела взгляд на меня. — Что он несет?

— Вчера я вроде как заставила его меня поцеловать, — призналась я, ощущая безмолвную ярость Финли. В данный момент ей не нужен был Стерлинг, но он принадлежал ей. — Чтобы избавиться от пожарного.

Брови Финли взлетели на лоб, пока она ждала подтверждения от Стерлинга. Они были странной парочкой, носившей одежду и аксессуары стоимостью больше среднестатистического дома, но оба эмоционально и морально несостоятельны. Возможно, Финли была в состоянии предотвратить мое «падение на дно», но и в ее жизни имелись люди, а в гардеробе вещи — списанные в расход. Стерлинг любил Финли, но никогда ни о чем не просил, вместо этого предпочел упиваться бесконечными страданиями, нежели признать поражение и попытаться полюбить кого-то еще. Мы подружились потому, что менее одного процента населения могут понять сожаление, имея слишком много денег и слишком много возможностей — заскучав от полной свободы денежных ограничений.

Мы могли рассчитывать друг на друга во всем кроме времени или надежды получить приглашение на следующий оплаченный отпуск. Наши дружеские отношения складывались больше из своеобразных шуток и ночных разговоров, чем из взаимосвязей. Если мы когда-либо и жаловались на мучения, принесшие деньги — то не потому что нуждались в них. У нас не было ничего общего, кроме одного единственного факта, отличавшего ото всех остальных.

— Ты действительно ее поцеловал? — Финли спросила у Стерлинга.

Он кивнул, слишком поздно осознав свою ошибку. Его намерением было вызвать ревность. Злость Финли разгоралась очень медленно, и она только начала закипать.

— Фин, — начала я.

— Тихо. Лучше молчи.

Я откинулась на спинку стула, надеясь, что вечер не станет более неловким.

Мы съели сибаса, телятину, рикотту и салат из листьев цикория. Выпили очень много «Королевских Киров», непонятным образом перешедших в ирландский виски, а заплатив официанту самые большие в его жизни чаевые, вышли на улицу, и, прикурив сигареты, выпускали белые облака дыма в ночной воздух.

Финли, казалось, простила нас, смеясь над моими шутками, уткнувшись Стерлингу в грудь. Стерлинг прижал ее к себе, используя любую возможность прикоснуться к ней, которой она не противится. Я провела их по переулку в «Теркс» — местный захудалый бар, с задним входом, найти который намеренно проблематично.

— Хочу увидеть твоего пожарного, — произнесла пьяная и безобидная Финли.

— Он может появиться. Как-то видела его здесь. Почти все местные отдыхают в «Теркс».

Мы вошли внутрь, на ходу снимая куртки и перчатки, со стороны барной стойки мне помахала Пейдж. Я позволила себя обнять и проводить нас к угловому столику. Тайлер Мэддокс, как и ожидалось, находился здесь с пинтой пива в руках и сигаретой за ухом.

— Охренеть, — не очень тихо выдохнула мне на ухо Финли.

Тайлер сделал вид, что ничего не расслышал, когда поднялся пожать Стерлингу руку и махнуть в сторону свободных стульев, включая свой. Зик и еще один мужчина продолжили стоять, пока мы не заняли места, а потом ждали, когда Тайлер подтянет дополнительный стул за наш столик.

Пейдж наклонилась к моему уху.

— Он только что говорил о тебе.

— Не сомневаюсь.

Финли представилась сначала Тайлеру, потом Зику и, наконец, третий парень пожал ей руку.

— Дэниел Рамос, — представился он.

— Также известный как Шугар, — ухмыльнулся Тайлер.

Финли захихикала. Она мгновенно была очарована Тайлером, что не осталось без внимания Стерлинга. Его хорошее настроение и проявления чувств сменились неподвижным сидением между любовью всей его жизни и Пейдж.

Пейдж уперлась подбородком в руку, улыбаясь Шугару. — Так предсказуемо.

— Что именно? — Уточнил он.

— Все местные переселенцы приехали из Калифорнии.

— Я приехал не для того, чтобы остаться на шесть сезонов, — сказал он.

Фиолетовый «помпадур» Пейдж засветился в неоновом свете бара.

— А зачем тогда?

— Ради девушки.

Зик хлопнул его по плечу.

— Разве Шугар не милый?

Шугар отмахнулся от него.

— И где она? — спросила Пейдж, натянув на лицо игривую улыбку.

— Не здесь, — ответил Шугар, наклоняясь к ней.

— К нам сегодня подойдет официант или нет? — Возмутилась Финли. Именно в тот самый момент мне удалось распознать правду за вспыхнувшей в ее глазах злостью. Она не простила меня и определенно не простила Стерлинга. Она решила пофлиртовать с упомянутым мной пожарным, чтобы наказать нас обоих.

Тайлер поднялся и направился к барной стойке. — Я принесу.

Я услышала, как Финли общается со Стерлингом, в то же время стараясь не подслушивать Зика и Шугара. Второй жаловался на проблемы с девушкой, после чего Зик упомянул другого Мэддокса.

— У Тайлера есть брат? — Поинтересовалась я.

— Четыре, — ответил Зик.

— Ты можешь себе представить пятерых Тайлеров рядом? — Пошутила я.

— Мне и не надо, — сказал Зик. — Видел собственными глазами, и это реально страшно.

Я покачала головой. — Бедная мама. Я бы покончила с собой.

Зик заерзал на стуле. — Она умерла, когда они были маленькими.

Я сжала голову руками, опустив взгляд. — Черт. Это ужасно. Мне жаль, — меня обрадовало, что Тайлера не оказалось рядом, чтобы увидеть, как глубоко мой язык оказался в заднице. — Все нормально, — произнес Зик. — Ты не знала.

Тайлер вернулся с подносом шотов и передал их по кругу. Поднял свою стопку.

— За хороших друзей и красивых женщин, — провозгласил Тайлер. Все подняли свои шоты, практически признательны за милый тост. Затем он добавил: — Отсасывающих мой член. — Его друзья рассмеялись, а мы покачали головами, но все равно опрокинули в себя виски.

Тайлер удалился за новой порцией напитков, а Пейдж наклонилась к Шугару.

— И что это было? Почему он резко стал вести себя как придурок?

Шугар из-под своих длинных ресниц посмотрел на Финли. — С сестрами сложно.

Тайлер сел на свое место, аккуратно опустив на стол поднос.

— Что она означает? — спросила Финли, касаясь бицепса Тайлера.

Лицо Шугара исказила гримаса. — Похоже не сработало.

Пейдж повернулась ко мне. — Этот придурок что, подкатывает к твоей сестре?

— Не уверена, — ответила я, встретившись с ним взглядом.

Он вернул свое внимание к Финли и перевернул запястье, позволяя ей рассмотреть стрелу чуть выше локтя. — Эту выбрал Тэйлор.

— Твоя девушка? — спросила Финли.

Тайлер и Зик рассмеялись.

— Нет, — ответил Тайлер. — Тэйлор — мой брат.

— Тэйлор и Тайлер. Очаровательно. — Заметила Финли, продолжая прикасаться к его руке.

— Осталось еще трое, — влезла я.

Финли перевела на меня внимание, задаваясь вопросом, откуда мне известны персональные данные Тайлера. Я ткнула пальцем в Зика, и она улыбнулась, продолжая поглаживать руку Тайлера.

— Так вас пятеро? — Уточнила она. — Вот как ты научился драться?

— Ох, — Тайлер внезапно ощутил дискомфорт. — Уже наслышана.

— Это правда?

— По большей части.

— Вы когда-нибудь дрались из-за девушки? — спросила она.

Мне стало ее жаль. Финли изо всех сил старалась заставить нас со Стерлингом ревновать, что стала походить на отчаявшуюся туристку.

— Нет, — ответил Тайлер. — Никогда.

— Не верю. Один раз кто-то из вас точно должен был увлечься одной и той же девушкой? — Не сдавалась Финли.

Тайлер заерзал на стуле. — Мы никогда не дрались по такому поводу. Нас привлекают совершенно разные типы девушек. Большинство из нас, по крайней мере.

— Какой тип нравится тебе? Блондинки? Богатые? Нимфоманки? — Склонилась к нему Финли.

Меня передернуло. — Фин…

Стерлинг поднялся. — Думаю, нам пора.

— Нет, — захныкала Фин и потянулась к нему. — Не говори глупости. Мы только пришли.

Стерлинг бросил на стол несколько крупных купюр, которые покроют стоимость всех напитков и даже больше и направился к выходу. Финли нахмурилась, но последовала за ним.

Тайлер несколько секунд смотрел на меня, а затем наклонился, поставив локоть на стол. — Ты тоже уходишь?

Я приподняла стопку и выпила, покачав головой. — Она вернется, он — нет.

— Откуда знаешь? — спросил он.

— Мы давно дружим.

Зик засмеялся, прикрыв рот рукой, он смотрел куда угодно только не на меня.

Я изогнула бровь. — Что смешного?

Он откашлялся, сев ровнее.

— Ничего. Вы трое очень странные. Он с ней? А остается она с тобой? — Он почесал щетину в ожидании ответа.

— Она моя сестра. Вы когда-нибудь работаете? — спросила я. — А то вы только и делаете, что развлекаетесь, трахаетесь или катаетесь на служебной машине.

Тайлер снова заказал всем напитки.

— Это служебный грузовик. И да, мы надрываем задницы на работе. Просто сейчас затишье. В межсезонье мы работаем на благо города.

Шугар протянул свою стопку Тайлеру.

— Определенно. Спасали город и не раз.

Я подняла повыше шот.

— За тушение пожаров или как там!

— За тушение пожаров или как там? — Голос Тайлера звучал обиженно.

Я хохотнула. — Да, ладно. Ты сам выбрал эту работу. И не каждый обязан преклоняться перед вами.

— Ого, хорошо, — сказал Тайлер, поднимаясь. Он сжал спинку стула, его руки напряглись под краями рукавов футболки. Он поправил изношенные плетенные кожаные браслеты на правом запястье, ногти были неровно острижены, а костяшки пальцев распухли от хруста, коему мы дважды стали свидетелем с тех пор, как Пейдж подвела нас к их столику. Мне хотелось почувствовать эти пальцы внутри, видеть, как его руки напрягались, сжимая мои бедра. Впервые захотелось того, чего не хотелось прежде — повторения.

— Расслабься, Мэддокс, — произнес Зик. — Она права.

— О, она не права. Еще как не права.

Я подмигнула Зику. — Какие планы на потом?

Зик огляделся вокруг, а потом ткнул себя в грудь. — У меня?

— Да. Меня заинтересовала фланелевая рубашка. Я в полном восторге от твоего небрежного внешнего вида.

Зик засмеялся, а затем прижал ко рту кулак, поперхнувшись слюной, когда осознал серьезность моих слов.

Стул Тайлера упал вперед, прислонившись к столу, он оттолкнул его в сторону, прежде чем отправиться к бару. Его локти уткнулись в барную стойку, пока он разговаривал с барменом, Энни. Она хихикнула и покачала головой, похлопав ресницами, как того добивался Тайлер.

— Не знаю, что между вами происходит, — заметил Зик. — Но не впутывай меня.

— Мудрый человек, — произнес Шугар, стукнув Зика по плечу.

— Хорошо, — я повернулась к Пейдж. — Какие планы?

— Ты? — сказала она, порочно улыбаясь. Она не против стать «планом Б» или даже «планом В».

Я улыбнулась. — Хороший ответ.

Подбородок Зика задрался, когда он увидел кого-то очень высокого позади меня.

— Привет, Тодд. Мне казалось, тебе сюда путь закрыт? — спросил Зик.

Тодд переступил с ноги на ногу, щеголяя пожелтевшим синяком на скуле. — Мэддокса выгоняли гораздо больше, чем меня. И все равно ты сейчас здесь вместе с ним.

Зик кивнул. — Ты прав. Не представляю, зачем мне это надо.

Шугар похлопал друга по спине. — Нам лучше уйти.

Тодд склонился надо мной, прижимаясь своим виском к моему. Я была больше заинтригована, чем напугана, поэтому сидела, не двигаясь.

Шугар наклонился вперед, готовый к прыжку. Его темно-синяя рубашка явно скрывала под собой настоящего монстра. Он напоминал кирпичную стену, мощнее Тайлера и такой же высокий. У них обоих на голове был «ежик», но Шугар больше напоминал обученного солдата, нежели сорвавшегося с цепи пса.

— Возможно, мы к тебе присоединимся, — Тодд перевел на меня свой взгляд. Его улыбка находилась в непосредственной близости от моего лица, но я не отпрянула. Он излучал безрассудство, и мне нужно было находиться в первых рядах, чтобы видеть дальнейшее развитие событий.

— Тодд, — предупредил Шугар. — Мэддокс выпил.

— Я тоже, — улыбнулся мне Тодд. — Как тебя зовут, красавица?

— Так, — ответила я, повторяя его выражение лица. — Вот так и зовут.

— Красавица? — Развеселился он.

— Мерсер, — голос Тайлера прогремел над музыкой. Он стоял у Тодда за спиной, подначивая соперника отсутствием личного пространства.

Шугар встал. — Мэддокс, мы уходим.

Один уголок губ Тайлера изогнулся вверх, но он не сводил глаз с Тодда. — Не когда появилось столько красивых девушек.

Пейдж прикоснулась к моей руке, и я вся напряглась, не потому что боялась, а из-за выброса тестостерона, заставившего мои женские прелести изнывать от самого замечательного вида боли.

Зик последовал за другом, на что обратили внимание бармены.

Тодд и Тайлер сверлили друг друга взглядом секунд двадцать, пока Тодд, наконец, не заговорил. — Мне любопытно.

— С удовольствием удовлетворю его, — ответил Тайлер.

— Так ли ты крут без брата поблизости.

Глаза Тайлера блеснули от радостного предвкушения. — Не обольщайся, Мерсер. Вали отсюда или закрой рот.

Не задумываясь, я встала между ними, посмотрев вверх. — Почему парни так делают? Называют друг друга по фамилии? Неужели обращаться по именам не мужское занятие? Слишком интимно?

Шугар протянул мне руки. — Элли, иди сюда.

Я поморщилась. — Они ничего не сделают.

— Разве? — переспросил Тодд, не в силах решить обидеться или выдохнуть от облегчения.

Я положила руки ему на плечи, встала на мысочки и слегка коснулась губами щеки. — Потом ты меня поблагодаришь. — Я приподняла колено, с силой вдавив в его пах. Мужчина согнулся пополам, рухнул на пол и сжался в позу эмбриона, пока все вокруг замерли в потрясении.

— Эй! Валите нахрен отсюда! — заорала Энни.

Тайлер схватил мою руку и рванул с места, вылетев за дверь и помчавшись сначала по переулку, а потом по улице. Снег хрустел под нашими ногами, пока мы прорывались сквозь небольшой снегопад. Тайлер не останавливался, пока мы не оказались у белого служебного грузовика «Додж», его друзья были неподалеку.

Он надавил на кнопку брелока и посмотрел на меня сверху вниз с удивленной улыбкой, его дыхание виднелось на фоне холодного ночного воздуха. Он кивком указал на грузовик, когда две двери с пассажирских стороны открылись и закрылись. — Залезай. Я отвезу их домой, а потом…

— Что потом?

Он пожал плечами. — Подброшу тебя.

Я засунула руки в карманы куртки и покачала головой. — Не. Мне нужно вернуться и дождаться Фин.

— Она со Стерлингом.

— Мы еще и Пейдж там бросили.

— Зачем ты это сделала? — спросил Тайлер. — Ни разу не видел, чтобы девушка вытворяла подобное… никогда. Ну, может однажды в средней школе, но не с таким удовольствием.

— Синяк на его лице. Твоих рук дело?

Он кивнул. — Две недели назад. Сцепились в баре. Было жестко.

— Но на тебе ни царапинки.

Он пожал плечами. — Не люблю, когда меня бьют, поэтому не позволяю.

— Кто любит.

— Но я не позволяю.

— Как? Тренировался или что?

— Вроде того. У меня четыре брата.

— Ты вроде говорил, что не дрался?

— Из-за девушек.

— Они такие же, как и ты? Твои братья?

Он снова пожал плечами. — Пожалуй.

— Многое объясняет.

Он сделал шаг в моем направлении с тем же выражением глаз, как той ночью у основания лестницы — Тебе не обязательно было это делать. Я бы все уладил.

— Это не ради тебя. А ради себя самой.

— Потому что знала, что я бы его убил?

Я выдохнула смешок, а затем облизала губы, увидев, как он достает сигарету.

— Я возьму одну.

Тайлер сжимал сигарету губами, пока поджигал мою, загораживая зажигалку от ветра ладонью и прикуривая свою. Мы одновременно выпустили клуб дыма, и мое тело начало дрожать.

— Поехали ко мне, — предложил Тайлер.

Я отрицательно покачала головой. — Пейдж едет ко мне. Ей понравился Шугар. Теперь она сидит там в полном одиночестве и чувствует себя неполноценной, хотя на самом деле является самой красивой девушкой, украсившей эту дыру.

— Не самой красивой, — пробормотал он, отводя взгляд. Не услышав ничего в ответ, снова посмотрел на меня. — Хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Сегодня в мои планы входит нечто нежное.

Он наклонился и слегка прижался к моим губам своими. — Я могу быть нежным.

Я втянула в себя его аромат, чувствуя, как сжались бедра. — Мы не сможем.

Его пальцы скользнули мне на шею, пока он подталкивал меня к своей дверце, затем прижался к моим губам, пробуя, как в первую ночь, с желанием, заставив рассудок расплавиться вместе с остальной частью меня.

Он отстранился, проводя большим пальцем по моей нижней губе. — В пизду Пейдж.

— Как раз собиралась, — я отступила на несколько шагов прежде, чем развернуться.

Тайлер выдохнул, затем раздался звук открытия и закрытия двери и дребезжание двигателя. Я пересекла улицу и вернулась в «Теркс». Пейдж стояла на улице посреди заснеженного переулка с сигаретой в руках, при виде меня на ее лице появилось облегчение.

— Ты вернулась, — радостно заметила она.

Зазвонил мой телефон, экран вспыхнул. Я увидела достойное журнала селфи Финли и нахмурилась.

«Скоро буду. Марко нас отвезет».

Я зарычала, засунув телефон в задний карман.

— Плохие новости? — спросила Пейдж.

— Просто… девушка, с которой я была, моя сестра, Финли. У нее есть помощник, и она сейчас с ним. Едут, чтобы нас забрать.

— Нас?

Мое лицо смягчилось. — Да. Есть какие-нибудь планы на следующие три часа? Или до утра?

Пейдж сглотнула, а затем улыбнулась, покачав головой. У нее было такое милое лицо. След утраченной наивности все ещё был свежим, и я с уверенностью могла сказать, ей до сих пор нравилось претворяться, что она существует.

Фары ослепили нас, и мы закрылись руками.

— Твою мать, Марко? Выключи фары!

— Простите! — крикнул он с водительского места.

Фары погасли, и я протянула руку Пейдж. — Никаких «долго и счастливо». Всего одна ночь.

Она переплела свои пальцы с моими и кивнула, двинувшись следом за мной в арендованную Марко машину.

— Привет, — сказала Финли, когда мы заняли заднее сидение. Ее помада и тушь были размазаны.

Я отпрянула. — Фу, что с тобой стряслось? Только не говори, что в наказание отсосала Марко.

Улыбка Финли погасла, и она вернулась в исходное положение. — Отвези нас домой.

— Да, мисс Эдсон.