Прелестная дикарка

Глава 11

— Вот так, дорогая моя, ты выглядишь восхитительно, Шинейд оглядела себя и поежилась. Ее первая брачная ночь. Эти мысли кружились и кружились у нее в голове. Брачная ночь. После всей ее борьбы и стремления избежать венчания она пошла на него, словно на убой, без единого слова протеста. Это пугало. Но у нее не было возможности избежать своей судьбы.

— Из Шеруэлла прибыл гонец. Граф приболел и не сможет приехать. Свадьба через час, — сказал ее отец. Затем он подошел к ней и добавил: — Я знаю, что дурно отзывался об этом событии в течение многих лет. Я был зол на отца Шеруэлла. Но он прекрасный человек, как и его сын. Блейк будет тебе хорошим мужем. И я поступаю так для твоего блага.

— Поступаешь как? — спросила его Шинейд. Вместо ответа он обернулся к воинам и произнес:

— Гэвин, возьми четверых людей и проводи девушек в комнату Шинейд.

Что и было исполнено в точности. Гэвин был одним из лучших солдат отца и прекрасно знал дочь своего лорда. В его присутствии о побеге можно было забыть. Он вместе с другими воинами отвел девушек в комнату и передал лично леди Уайлдвуд. Пока Шинейд принимала ванну и одевалась с помощью подруг и матери Иллианы, он ждал на лестнице. А затем проводил ее к месту проведения церемонии.

Все были подавлены. Элдра и Хелен выглядели так, словно хотели что-то сказать, но продолжали молчать, позволив леди Маргарет и Иллиане заполнять тишину мелодичным щебетанием и подбадриванием.

Затем Шинейд оказалась перед епископом, рядом стоял Блейк. Отец и все остальные выступали в роли свидетелей. Шинейд почти не помнила само венчание. В памяти остались лишь произнесенные ею слова клятвы. А затем она сидела за столом, и перед ней стояла тарелка с какой-то едой. А потом леди Уайлдвуд тронула ее за плечо и проводила на верхний этаж вместе с Иллианой, Элдрой и Хелен, следующими по пятам. Девушки снова уложили ее в ванну, после чего надушили и одели в это кружевное, почти прозрачное платье.

— Что с тобой? — внезапно спросила леди Уайлдвуд, глядя на нее с неподдельным участием.

Шинейд переступила с одной ноги на другую и поежилась.

Женщина отступила, а затем тихонько вздохнула.

— Я знаю, дорогая моя, ты испугана. Но больно будет совсем не долго, как я тебе и говорила…

— Дело не в этом, — перебила ее Шинейд, не желая, чтобы Хелен или Элдра решили, что она боится какой-то боли. Она участвовала в битвах, и небольшое болезненное ощущение не так уж страшно для нее. По крайней мере она себя в этом уверяла. Но вообще это было довольно странно. Она не была трусливой. Она вступала в бой, не испытывая ни малейшего признака страха. С другой стороны, когда Шинейд шла в бой, она не думала, что получит рану или будет убита. Но сегодня ночью она знала, что ей будет больно. Не важно, как и почему.

Леди Уайлдвуд сказала, что для одних боль невелика, а для других — наоборот. И никто не может знать заранее, что испытает она сама. Но, насколько известно, не было ни одной женщины, которая не испытала бы боли в первую ночь. Хотя затем она иронично добавила, что ни одна из знакомых ей женщин в этом не призналась. В том, что не испытывала боли в первую ночь.

Так что Шинейд знала, что ей должно быть больно. Но будь она проклята, если позволит себе показать, что сейчас чувствует. А по поводу ее одеяния… Это уже совсем другой вопрос.

На ней было платье ее матери, из тонкого белого материала. Леди Маргарет нашла его в одном из старых сундуков с вещами. К счастью, Шинейд была такой же высокой, как и ее мать. У них даже был один размер, и платье сидело восхитительно. Шинейд еще раз оглядела себя. Она никогда не носила ничего столь прекрасного и изысканного. И ей было непривычно. Она чувствовала себя слишком уязвимой.

— А в чем же дело, дорогая? — спросила леди.

Шинейд перевела взгляд с женщины на Элдру, Хелен и Иллиану. Затем беспомощно подняла руки и заметила:

— Я чувствую себя голой.

Когда леди Уайлдвуд лишь улыбнулась в ответ, Шинейд стала оглядываться по сторонам.

— Где мой?.. — Она пересекла комнату и схватила свой меч.

— О! — В то же мгновение леди Уайлдвуд оказалась рядом и забрала оружие. — Нет, дорогая, нет. Это тебе не понадобится.

— Я не собираюсь его использовать, — уверила ее девушка. — Мне просто надо подержать его и…

— Нет! — жестко отрезала леди Маргарет, разворачивая новобрачную к постели. — Просто забирайся и жди здесь. Все будет хорошо, можешь не сомневаться.

Шинейд направилась к кровати, но, оглянувшись, заметила, что леди Маргарет идет не за ней, а к Иллиане. Метнувшись к ящику, она схватила лежащий там меч и залезла в постель. К сожалению, леди Уайлдвуд заметила ее маневр.

— Шинейд! — Она бросилась к кровати и выдернула клинок из рук девушки. — Нет!

— Но я просто хочу, чтобы он был рядом. Иначе я чувствую себя беззащитной, — запротестовала новобрачная.

Мать Иллианы вдохнула и присела на постель.

— Мое дорогое дитя, я знаю, что все это необычно и тревожно, но тебе не понадобится защита. — Она успокаивающе похлопала девушку по руке. — Поверь мне, все будет хорошо. Блейк будет нежным и добрым.

— Ну, не знаю, леди Уайлдвуд, — с сомнением произнесла Элдра. — Шеруэлл совсем не выглядел довольным за ужином. Особенно когда Дункан во всех подробностях излагал рассказ Гэвина о том, что произошло с того момента, как мы покинули аббатство Святого Симиана. Никто не станет чувствовать себя хорошо, когда над ним смеются. Возможно, sgian dubh все же оставить?

— Элдра, ты совсем не помогаешь. — Маргарет потерла свой лоб с болезненным выражением на лице. — Иллиана, дорогая, возможно, ты могла бы забрать девочек и пойти посмотреть, что там делают мужчины.

— Да, мама.

— Спасибо. — Подождав, пока они останутся одни, она улыбнулась Шинейд. — Блейк без сомнения расстроен тем, что стал мишенью для шуток. Но, несмотря на это, он красивый и умный мужчина и не будет выплескивать свои обиды на тебя. В том, что Дункан решил его поддразнить, нет твоей вины.

— Но если бы я не сделала все эти вещи, у Дункана не было бы повода шутить над ним.

— Да, но… — Леди Уайлдвуд замерла, когда дверь внезапно приоткрылась и внутрь заглянула Иллиана.

— Мужчины идут.

Леди Уайлдвуд поднялась и проворковала:

— Все будет хорошо.

Затем она поспешила выйти из комнаты, захватив с собой sgian dubh.

Блейк заметил женщин, выходящих из спальни Шинейд, и постарался не обращать внимания на то, как они следили за его приближением. Сестра Хелен и Иллиана выглядели немного расстроенными, с натянутыми улыбками на губах. Элдра же казалась свирепым стражем, буравя его предупреждающим взглядом. Вероятно, она пыталась сказать ему глазами, чтобы он не смел плохо обходиться с ее кузиной.

Он практически подошел к девушкам, когда из-за охраняемой ими двери появилась леди Уайлдвуд. Она старательно прятала руку за спину.

— Вы уже здесь. О! — Последний звук она издала, заметив кинжал, которым размахивала, пока говорила, и снова спрятала руку за спину. — Она готова.

Блейк взглянул на ее заведенную за спину руку, на меч, который держала Иллиана, и нахмурился. Меч выглядел очень похожим на…

— Вот вы где! — Ангус Данбар хлопнул его по плечу и усмехнулся. — Я смотрю, они разоружили мою девочку, чтобы ты мог спокойно со всем справиться.

Глаза Блейка недоверчиво блеснули. Разоружили? Это просто смешно. Женщины делали все, чтобы убедить, соблазнить или просто затащить его в свою постель. А его невесту пришлось разоружать, чтобы она приняла его?

— Давай иди. — Ангус подтолкнул его к двери. — Если что — мы внизу. Возникнут сложности — кричи.

Все стали удаляться. Все, кроме леди Уайлдвуд, которая после легкого колебания подошла ближе и зашептала, чтобы никто не смог ее услышать:

— Я верю, что вы будете мягким с ней, милорд. Во всех этих насмешках за ужином нет ее вины. И хотя девочка кажется сильной и бесстрашной, она так же взволнована, как любая девственница в первую брачную ночь.

Когда Блейк уставился на нее, слишком потрясенный, чтобы ответить, она легонько ткнула его в ребра тем самым кинжалом и прошипела:

— Обещай мне, что будешь с ней нежен.

— Обещаю, — быстро ответил Блейк.

— Хорошо. — Она улыбнулась и пригладила волосы. — Спокойной ночи, милорд.

Блейк недоверчиво смотрел вслед даме, которая шла к лестнице за остальными. Если бы у него и возник вопрос, что нашел лорд Уайлдвуд в этой леди, помимо ее красоты, ему не пришлось бы долго раздумывать. Она едва знала Шинейд, а уже защищала девушку подобно волчице. Эта леди однозначно была особенной. То же самое можно сказать и о Шинейд. Вероятно, женщина увидела в его невесте нечто такое, что заставило ее произнести эти слова. И здесь нечему удивляться. Он давно понял, что его невеста не похожа ни на кого другого.

Подождав, пока коридор опустеет, Блейк открыл дверь.

Шинейд смотрела на дверь. Она слышала и смех отца, и приглушенный шум голосов, но тишина наступила довольно давно, а дверь все еще оставалась закрытой. Может, Блейк решил не беспокоиться по поводу брачных отношений? Возможно, Блейк хочет аннулировать их брак? Шинейд не могла понять, испытает она при этом облегчение или нет. В конечном итоге это должно занять не более нескольких минут. То, что она замечала, перешагивая через парочки в главном зале, и то, что ей рассказала леди Уайлдвуд, не должно длиться долго.

И это хорошо. Она должна думать об этом, как о визите к кузнецу, чтобы вырвать зуб. Ей пришлось испытать такое однажды, когда получила удар в лицо и сломала зуб. Хуже этого быть ничего уже не может.

Вообще-то сейчас она вспомнила, как это было больно. И кузнец заставил ее выпить большой стакан «воды жизни». «Вода жизни», или виски, как ее называют англичане, хорошо справляется с болью, но поможет ли она в этот раз?

Сегодня за ужином Шинейд не выпила ни капли. А должна была просто напиться. О чем она только думала?

— Ад и пламя! — прошептала девушка, поворачиваясь на кровати. Было слишком поздно напиваться. Значит, надо следовать ее верному правилу, что неприятные вещи лучше всего делать быстро. Главное, чтобы муж научил ее…

Шинейд замигала, удивившись собственным мыслям. У нее теперь был муж. Она — жена. Но девушка не ощущала каких-либо изменений, не ощущала себя замужем.

Все ее мысли прекратились, как только послышался скрип открывающейся двери. Супруг вошел в комнату.

Его невеста сидела на постели. Он заметил ее сразу, как только вошел. Это видение заставило Блейка остановиться. Зато короткое время, что он ее знал, Шинейд доказала, что она непредсказуема. Воспоминание о том моменте, когда он увидел ее впервые, преследовало его. Шинейд была в пледе и штанах. Он никогда раньше не видел женщину в штанах. И он научился любить ее одежду. Длинные платья смотрелись на женщинах довольно мило, но они прятали от взгляда тело. И, хотя каждый дюйм кожи Шинейд был укрыт штанами, которые она носила, такая одежда прорисовывала каждый изгиб тела, каждую линию. Ему нравилось смотреть на нее в движении. А еще ему нравилось смотреть на ее обнаженное тело во время сражения. Но в этот вечер она пришла, точнее будет сказать, ее притащили на свадьбу в платье. Ее волосы, обычно небрежно собранные на затылке, были распущены и мягко обрамляли лицо, спускаясь по спине.

Вид ее одеяния так сильно удивил его, что Блейк почти перестал дышать.

И сейчас она снова изумляла его. Волосы все еще были распущены и блестящим потоком спадали вокруг лица на плечи. На ней было белое платье, такое прозрачное, что он мог видеть очертания ее тела. И выглядела она прекрасно. Более того, Шинейд выглядела соблазнительной и невероятно желанной. Но к этому он был готов, и не это его удивляло. А удивляло его то, что его Шинейд, его амазонка, его воительница, его прекрасная, пылкая, отважная, сильная невеста выглядела… ужасно запуганной.

Она сидела в своей постели — глаза широко распахнуты, лицо бледное, пальцы сжаты в кулаки — и была похожа на испуганного ребенка. Блейк осторожно прикрыл за собой дверь. Он даже не удивился, заметив, что инстинктивно поднял руки, словно собирается подойти к дикой кобылке, которую необходимо успокоить. Но он не подходил. Он даже не говорил. Он не представлял, что можно сказать. «Не бойся, все будет хорошо»? «Я пришел сюда для того, чтобы доставить тебе удовольствие»?

Блейк не ожидал этого. Он вообще не знал, чего ожидать. Разве что борьбы, недаром у нее забрали все оружие.

— Ну, чего ты ждешь? Иди сюда и делай все, что необходимо, чтобы мы могли поспать.

Блейк заморгал, удивленный ее напором. Шинейд изменилась за одно мгновение. Пропали неестественно огромные глаза, полные ужаса. Женщина, сидящая перед ним, сейчас была полна решимости. Она все еще была бледна, а руки до сих пор сжаты. Значит, это чистой воды бравада.

Заставив себя расслабиться, Блейк двинулся вперед. У него не было никакого желания подходить к ней и «делать все, что необходимо», как она предлагала. Он не хотел причинить ей боль, хотя подозревал, что это неизбежно в первый раз. Но Блейк всегда спал с женщинами, которые…

— Эй, я здесь.

Ее саркастический тон заставил Блейк оглянуться и немного нахмуриться.

— Ну же, чего медлишь, иди сюда и сделай то, ради чего пришел, — настаивала она, откидывая покрывало и открывая свое ночное одеяние.

— Шинейд, — невозмутимо ответил Блейк, — я не собираюсь просто… Хочешь чего-нибудь выпить? — перебил он сам себя, когда она начала стаскивать свое платье.

Его невеста облегченно выдохнула.

— Да, очень.

Она выпрыгнула из постели и направилась к двери. Блейк невольно замер, наблюдая эту картину. Ее не только выкупали, но и напудрили. Сладкий аромат цветов доносился при каждом ее движении. Как это ни странно, он оказался разочарован. Каждая женщина, которую он соблазнял, пахла так же. Напудренная, надушенная и сладкая. Шинейд не была такой на самом деле. Обычно она пахла свежим воздухом и лесом, с легким ароматом мускуса. И он предпочитал ее собственный запах, но решил не говорить ей об этом. Он просто заинтересованно наблюдал, как она открыла дверь и заорала в коридор.

После этой процедуры она глубоко вздохнула и посмотрела на Блейка. Он наблюдал за ней со странным выражением на лице. Это заставило ее посмотреть на свое платье и поморщиться. Ни разу в своей жизни она не носила что-нибудь столь женственное и изысканное и чувствовала себя непривычно.

— Леди Уайлдвуд где-то его откопала и настояла, чтобы я надела, — объяснила девушка, сопротивляясь желанию скрестить руки на груди, чтобы прикрыться. Она не понимала, откуда взялось это побуждение, ведь он видел ее обнаженной. Но сейчас все выглядело по-другому. Обычно Шинейд была уверена в себе и в том, что делает.

Поморщившись, девушка подошла к креслам около камина и опустилась в одно из них, словно ожидая, что он станет делать дальше. Сначала Блейк ничего не предпринимал. Затем его взгляд опустился на бадью, все еще стоявшую посреди комнаты. Он подошел и проверил температуру на ощупь. Шинейд знала, что вода все еще была теплой. По крайней мере когда она сама принимала ванну, а было это совсем недавно, вода казалась обжигающей.

Вероятно, ее температура удовлетворила Блейка, и он начал раздеваться. Шинейд подобрала под себя ноги и удобно устроилась в кресле, приготовившись наблюдать. Она совершенно не смущалась. Возможно, ей стоило заволноваться, но Блейк совершенно не обращал на нее внимания и продолжал заниматься своим делом. Первым в сторону полетел плед. Девушка скрыла улыбку, когда Блейк наморщил нос, отодвигая в сторону одеяние.

Дункан с увлечением рассказывал Шинейд, что Блейк слышал и определенно поверил сплетне о том, что все шотландцы одеваются в цвета клана. Он предложил их отцу замечательный золотой дуплет и штаны в обмен на плед. Они все хорошо посмеялись над этим, так как это не могло быть правдой. Все кланы дружили между собой и в то же время враждовали. Только глупец мог расхаживать по округе, одетый в цвета, кричавшие о твоей лояльности. Или тот, кто хотел быстро умереть. Если их клану случалось одеваться в одни и те же цвета, то только потому, что Кэйлину Куминсу попались именно эти краски. Обычно он окрашивал материю в один и тот же рисунок до тех пор, пока у него не заканчивалась эта палитра. Затем он создавал другую расцветку для следующей груды материи. Но это не делало раскраску цветами их клана.

Когда-нибудь она расскажет ему об этом. Не хотелось иметь мужа, который не обращал внимания на подобные вещи и позволял выставлять себя дураком.

Она забыла обо всем этом, когда Блейк снял сорочку. Он был великолепен, его мускулистая фигура притягивала взгляд. Хотелось смотреть еще и еще. Это доставляло непередаваемое удовольствие. Кроме… одной детали. Девушка старалась не замечать того, что было у Блейка между ног, чтобы не думать о том, что произойдет позже, — о боли и крови, о которых предупреждала ее леди Уайлдвуд. Но Шинейд не хотела вспоминать об этом сейчас. Так что она стала смотреть на его грудь, плечи и руки… У Блейка была прекрасная грудь, которую страстно хотелось потрогать.

Стук в дверь заставил Шинейд отвлечься от своих мыслей, она встала из кресла и направилась к двери. Это, должно быть, прислуга с виски, которое она заказывала. Но это было не виски. Это было вино.

— Желаете что-нибудь еще? — спросила Жанна.

— Нет, спасибо. — Шинейд улыбнулась и закрыла дверь. Она повернулась в тот самый момент, когда Блейк приготовился опустить одну ногу в бадью, и зачарованно уставилась на его спину.

— Можно и мне стаканчик?

Голос Блейка вывел ее из задумчивости. Она поставила поднос с кружками и вином на ящик и, налив немного себе и ему, подошла к бадье.

Это позволило рассмотреть его грудь вблизи, и девушке пришлось прикусить язык, чтобы не присвистнуть от подобного зрелища. Если бы не все остальное, то у нее был замечательный муж, на которого приятно смотреть долгие годы.

— Спасибо, — поблагодарил Блейк, когда она передала ему вино. — Не потрешь мне спину?

Шинейд заколебалась. Ее первым порывом было послать его к черту — она ему не прислужница. Но затем подумала, что у нее будет возможность прикоснуться к этим великолепным мышцам, и опустилась на колени позади лохани. Поставив свое вино рядом, она взяла кусок ткани, используемый для мытья, и, намылив его, замерла в нерешительности. Это было цветочное мыло, которое леди Уайлдвуд принесла для Шинейд. Он будет пахнуть, как летний сад. Девушка развеселилась и продолжила намыливать ткань. Другого мыла все равно не было. Кроме того, этот запах все же лучше, чем та вонь, которая исходила от пледа ее отца.

Отложив мыло в сторону, она рассматривала спину Блейка. Затем схватила вино и выпила все до дна, прежде чем приступить к выполнению своей задачи. Его спина была твердой и в то же время мягкой. Шинейд провела тканью по коже Блейка, затем еще раз, затем отбросила ткань и стала намыливать и массировать его руками.

— Мм, как приятно.

Звук его голоса испугал ее. Она почти забыла, что он здесь. Ну, не совсем, но…

— А как насчет груди?

Шинейд замерла. Ее взгляд остановился на затылке Блейка. Его грудь? Она представила, как ее пальцы бегают по мускулам мужа, и, потянувшись через плечо Блейка, выхватила вино из его рук.

— Эй! — Блейк оглянулся и рассмеялся. — Жажда замучила? — поддразнил он, и девушка нахмурилась под его понимающим взглядом.

— Однажды мне вырвали зуб, — проворчала она, отставляя пустой стакан и отодвигаясь от бадьи с водой. Теперь она уже не могла дотянуться до его груди.

— Да? — спросил он, его недоумение было очевидным. — Я не могу проследить связи.

Шинейд взяла ткань и начала ее намыливать.

— Это было неприятно и больно, но не так неприятно и больно, как могло бы быть, если бы я не выпила перед этим бутыль виски.

— И ты сравниваешь то, что должно произойти сегодня, с вырыванием зуба? — оскорбился Блейк.

— Леди Уайлдвуд рассказала мне о том, что должно произойти.

Блейк продолжал молчать все то время, пока она убирала мыло и намыливала его грудь. Шинейд чувствовала его взгляд на себе, ощущала, что хочет что-то сказать, и не удивилась, когда он наконец произнес:

— Шинейд, это не совсем то… Это я цветами пахну? Шинейд посмотрела ему в лицо и рассмеялась, когда он схватил ее руку и кусок ткани и поднес к своему носу, втягивая аромат.

— Великий Боже, ты хочешь заставить меня пахнуть, как женщина.

Девушка продолжала смеяться. Он выглядел таким расстроенным!

— Слишком поздно, ты уже пахнешь. — Она выдернула руку, чтобы продолжить мытье, но Блейк тут же схватил ее вновь, пытаясь остановить.

— Ну-ка заканчивай с этим мылом.

— Нет. Мне кажется, что ты пахнешь так мило, — дразнила она его, выхватывая ткань свободной рукой и начиная снова его намыливать.

— Ведьма, — прошептал Блейк, хватая вторую руку, но упустил первую.

— Ах, я ведьма? — Шинейд продолжала смеяться над его кислой физиономией. Свободной правой рукой она вырвала ткань и продолжила его намыливать. Блейк тут же попытался схватить ее руку, но Шинейд, смеясь, спрятала ее за спину.

— Отдай мне тряпку. — Он отпустил ее левую кисть и потянулся обеими руками ей за спину, пытаясь схватить кусок ткани. Это была большая ошибка. Схватив с пола, где она его оставила, кусок мыла, Шинейд стала намыливать им его грудь, пока он пытался забрать у нее намыленную ткань.

Блейк издал возмущенный крик и вцепился в мыло. Девушка тут же принялась тереть пахнущей цветами тканью его плечи, грудь и все, до чего могла добраться. Она забавлялась до тех пор, пока Блейк не схватил и эту руку. Началась довольно необычная борьба. Он держал Шинейд за оба запястья, не давая себя намыливать. Ей пришлось опуститься на колени и прижаться животом к бадье, тогда как грудь ее прижалась к коже Блейка. Он пытался завести ее руки за голову, но Шинейд понимала, что он хочет удержать оба ее запястья, чтобы свободной рукой забрать ее скользкое оружие. К сожалению, он был сильнее. Когда она поняла, что битва почти проиграна, Шинейд дернулась от него и выпустила намыленную ткань, предпочитая, чтобы она просто упала, лишь бы не досталась Блейку.

Она надеялась, что таким образом сможет спасти мыло. По крайней мере у нее получится, если Блейк освободит ее от своей сильной хватки. Но когда оба посмотрели вниз, чтобы выяснить, куда упала ткань, то замерли, увидев, что она стоит на поверхности воды, словно палатка.

Брови Шинейд взлетели вверх. Казалось, что не только она наслаждалась забавной игрой. Хотя девушка никак не могла понять, что так возбудило Блейка. Или могла? Проследив направление его взгляда, она увидела свою намокшую сорочку, облепившую грудь — она просвечивала сквозь ткань, и напряженные соски выдавали состояние Шинейд.

Это было интересно. Такого она точно не ожидала. Борьба, настоящая или игривая, никогда не вызывала у нее подобного эффекта.

Она почти против воли посмотрела в лицо Блейка, и он, словно ожидая этого момента, прижался своими губами к ее рту. Шинейд попыталась было вырваться, но он воспользовался своим преимуществом и только крепче сжал ее талию, передвигая свои руки: одной скользнул ей на спину, а другой обнял за ноги.

Шинейд не привыкла к столь вольной манере обращения. Обычно она все держала под контролем. И сейчас пыталась. Никто, кроме Блейка, никогда не целовал Шинейд. Один мальчик попытался в далеком детстве, но она оттолкнула его и сделала из паренька отбивную. И это лишь за невинный клевок в щечку. Ей встречались и другие целующиеся, но обычно она просто отводила глаза, видя такие парочки. Шинейд даже не представляла, что в этой игре язык принимает столь активное участие.

Она не боролась, это было так интересно, все эти поцелуи. Его язык двигался вокруг ее языка и проносился по ее рту, словно в поисках гнилых зубов, что, по ее непроверенному мнению, должно быть отвратительно. Но все, что касалось его вкуса и ощущений и того, что он делал, было довольно приятно. Его рот двигался по ее рту, его язык скользил вокруг ее языка, его грудь прижалась к ее груди, и Шинейд испытывала странное напряжение и желание выгнуться дугой.

Когда рука Блейка пробралась между ними и накрыла ее грудь, вырвавшийся стон так удивил ее, что девушка отпрянула от этого прикосновения. Блейк тут же схватил Шинейд за волосы и притянул ее голову обратно. Его губы заскользили вниз по ее шее. И снова у нее вырвался стон. Она стиснула его руку, лежавшую на ее груди. Ей хотелось, чтобы он сжал ее. Ей нравилось все, что он делал, но хотелось большего.

Блейк издал грубый смешок, получив ее одобрение, и, вместо того чтобы выполнить ее желание, втащил Шинейд в бадью, посадил боком к себе на колени, прямо в воду. Она не закричала, как маленькая девчонка, и даже не заметалась. Напротив, она запустила руку в золотые волосы Блейка и притянула его лицо почти вплотную к своему. Он тут же удовлетворил ее желание, возобновив поцелуй. Шинейд, возможно, схватила бы его руку и притянула к своей груди, но он опередил ее. Коснувшись этих восхитительно тугих полушарий, он нежно сжал одно из них, а затем сосредоточился на маленькой круглой и возбужденной вершинке, пощипывая ее через мокрую ткань платья и катая между пальцами.

Шинейд выдохнула от удовольствия, и он поймал ее дыхание своим ртом. Она даже не заметила, когда прервался поцелуй и его губы прошлись по ее щеке, до самого уха. Только понимала, что страстно изгибается и поворачивается, и крутится между его ног, пока он исследовал ее ухо, ее шею, а затем его язык достиг ее ключицы.

Когда он втянул в себя маленькую кругленькую маковку ее груди, которую до этого гладил, она вскочила, но тут же опустилась снова и, простонав, за волосы притянула его голову обратно, желая испытать все виды необычайных ощущений, пронизывавших ее тело.

Великий Боже, это потрясающе! Почему никто не сказал ей об этом? Это должно быть еще лучше без мокрой одежды между ними. Но так как она была новичком в этой области, то пусть пока ее рот останется на замке. Кроме того, Блейк ее отвлекал. Своим ртом отвлекал и руками, творившими такие восхитительные вещи. Одна рука обнимала ее за спину, удерживая на месте, а другая, которая раньше ласкала ее грудь, опустилась на живот и ниже, на бедро, а по бедру — на внешнюю часть ноги и перешла на внутреннюю.

Шинейд никогда не думала, что эта часть ее тела может быть столь чувствительной. Кожа, которая обычно просто обтягивала ее мышцы, внезапно ожила, заставляя ее тело едва ли не подпрыгивать, когда он прикасался к этому месту. Разведя ноги в сторону, чтобы ему было удобнее, Шинейд повернула голову и прижалась губами к его плечу, пока его пальцы творили волшебство с крохотным средоточием всех ее ощущений. Девушка все больше возбуждалась от его прикосновений. Она оказалась в очень затруднительном положении: с одной стороны, желая, чтобы он остановился, потому что чувство неудовлетворенности возрастало со страшной силой, а с другой — желая, чтобы он не останавливался никогда, потому что эти ощущения были неподражаемы. В конце концов, она просто не могла понять, чего же, черт подери, хочет.

Хотя Блейк, казалось, понимал. Первый раз в жизни девушка утратила контроль над собой и позволила ему делать все, что вздумается. Пока в один прекрасный момент он не остановился и не убрал свой рот с ее груди.

— Что? — выдохнула она.

Блейк только усмехнулся, глядя на ее нахмуренные брови. Он уже поднял ее на руки и выносил из лохани с водой. Шинейд закинула свои руки ему на шею и затаила дыхание. Она была крупной женщиной, высокой, с крепкими мускулами, и не каждый мужчина смог бы поднять ее столь легко. У Блейка не возникло с этим никаких проблем, но она все равно держалась за его шею, пока он нес ее через комнату.

Усадив на постель, он принялся снимать с нее мокрое платье, а затем легонько толкнул, уронив на кровать.

Шинейд приподнялась, чтобы передвинуться и освободить ему место, но далеко отползти ей не удалось. Он схватил ее за лодыжку и вернул на место, забираясь на кровать.

— Лежи, — приказал он. Шинейд тут же нахмурилась. Это напоминало команду, которую дают собаке.

— Не думай, что можешь командовать мной только потому, что ты мой муж, — жестко сказала она. — Я своего отца не сильно-то слушалась и сомневаюсь, что буду более послушна заносчивому англичанину… айи-и-и! — Шинейд пораженно замерла, когда он дернул ее за лодыжки, разведя ноги в разные стороны, и коснулся ртом того местечка, с которым до этого играли его пальцы. Она даже не смогла сесть, потому что Блейк одновременно принялся ласкать ее грудь, снова опрокинув девушку на постель.

Шинейд была абсолютно шокирована. Она снова попыталась сесть, но ее тело ей не повиновалось. Ее бедра начали приподниматься без всякого ее на то желания. Как можно сесть, если твои бедра в таком положении? К тому же Шинейд было уже не до этого. Ей хотелось ухватиться за что-нибудь и сдавить, сжать… Его спина вполне могла подойти, но она была за пределами ее досягаемости, как и все его потрясающее тело. Пальцы Шинейд вцепились в простыню с обеих сторон, пока муж колдовал над ее телом.

Шинейд потеряла не только способность думать, но и контролировать свои действия. Она понимала, что стонет, часто дышит и издает грубые звуки, но была не в состоянии остановить их, как ни пыталась. Все ее силы сосредоточились на возбуждении и напряжении, рождавшихся где-то внутри. Ее тело корчилось и выгибалось, пока его губы и язык творили свою магию. Все ее мышцы напрягались все сильнее и сильнее. Когда ей показалось, что она больше не выдержит, девушка попыталась сдвинуть свои ноги вместе, заставив его остановиться. Но Блейк просто не дал ей этого сделать. Он удержал ее бедра в столь удобной для себя позиции и продолжил свое занятие, так что Шинейд оставалось лишь всхлипывать от отчаяния.

Она не понимала, что именно он делает, не знала почему, не знала, что он собирается делать дальше. Шинейд никогда не чувствовала себя столь беспомощной и никогда не испытывала подобного наслаждения, переходящего в боль. Ее голова металась из стороны в сторону, и она могла слышать собственные стоны. И в какой-то момент Шинейд почувствовала что-то, входящее в нее. Но она не знала, что это, потому что Блейк не был в той позиции, о которой ей рассказывала леди Уайлдвуд. Но все это было не важно. Единственное, о чем она беспокоилась, — это внезапно увеличившиеся напряжение и наслаждение, которые он ей доставлял. Когда Шинейд казалось, что еще немного, и она потеряет сознание, напряжение взорвалось внутри ее, посылая волны дрожи во все стороны, и она закричала от невыносимого удовольствия. Ее ногти с такой силой вцепились в постельное белье, что оно чудом не порвалось.

Она заметила, что Блейк выпрямился, но это отложилось где-то на грани ее сознания. И то, что он лег на нее сверху, и то, что ее руки поднялись, чтобы удержать его в этом положении, и даже то, что ее рот приоткрылся, требуя поцелуя, который он ей и подарил. Затем он вошел в нее, и стройное красивое тело выгнулось под ним, словно лук, и испуганный крик слетел с ее губ.