Прелестная наставница

Глава 2

Зеленые, как морская волна, глаза удивленно расширились.

– Мое?

Люсьен прикрыл за собой дверь. Боже, как она хороша!

– Ну да, ваше. Я нанимаю вас. Когда сможете начать?

– Простите, вы не видели рекомендаций, не знаете, подхожу ли я для этой работы! Вы даже не спросили мое имя!

Он чуть было не высказался в том духе, что находит ее достаточно обольстительной для роли гувернантки, но вовремя сдержался. Судя по одежде и манерам, такое начало вполне могло обратить ее в бегство. Краем глаза Люсьен уловил движение под столом, нагнулся и увидел маленького белого терьера, который упоенно что-то нюхал.

– Ваш?

Она дернула за поводок. Собака тотчас заняла место у ее ног.

– Мой. Он очень хорошо воспитан.

– Можете не утруждаться извинениями, – сказал Люсьен, усевшись за стол. – Место ваше. Назовите имя.

– Галлант. Александра Беатриса Галлант.

– Имя говорит само за себя.

Мисс Галлант вспыхнула – чудесное зрелище, если учесть матовую белизну ее кожи, – и опустила взгляд на сумочку.

– Вот, – сказала она, вынув какие-то бумаги. – Мои рекомендации.

– Что ж, если вы настаиваете…

Он взял бумаги и не глядя отложил в сторону, предпочитая упиваться видом высокой и статной, как римская богиня, красавицы.

– В самом деле, я настаиваю, милорд. Полагается требовать рекомендации. Изучите их!

– Я с большим удовольствием изучу вас.

– То есть… в каком смысле? – Краска на ее щеках стала заметнее.

Похоже, эта женщина не только ничего о нем не знала, но и была на редкость неискушенной.

– Все очень просто, мисс Галлант. Рекомендации всегда безупречны, иначе их не предлагают. Следовательно, от них никакого толку. – Люсьен принял непринужденную позу и улыбнулся, надеясь, что улыбка не покажется ей слишком искусственной. – Я предпочитаю узнавать все из первых рук. Расскажите о себе.

– Как вам будет угодно. – Она оправила подол на коленях неосознанно женственным движением и приготовилась отчеканить заранее заготовленную тираду. – Я предпочитаю иметь дело с юными леди…

– А я – с более зрелыми.

– Простите?

– Сколько вам лет, мисс Галлант?

– Двадцать четыре. – В ее взгляде проскользнуло недоверие.

Люсьен дал ей только двадцать – должно быть, потому, что кожа Александры Галлант все еще сохраняла девическую свежесть.

– Итак, продолжайте.

– В объявлении говорилось о девушке семнадцати лет. Это ваша сестра?

– Боже упаси! – Досада заставила его ненадолго забыть о вожделении. – Я прихожусь этому исчадию ада кузеном.

Судя по ее молчанию, мисс Галлант ожидала разъяснений. Люсьен решил, что не станет ей в этом потворствовать – довольно и того, что она настояла на глупом, никому не нужном интервью. Если хочет что-то узнать, пусть спросит прямо!

– Не могли бы вы хоть отчасти коснуться деталей, милорд? – наконец сказала она. – И если нетрудно, назвать свое имя – в объявлении оно не было указано.

Люсьен сделал медленный, осторожный вдох. Что ж, рано или поздно она узнает. До сих пор мисс Галлант не казалась ему пугливой особой, и вот наступил момент выяснить это наверняка.

– Люсьен Балфур, граф Килкерн.

– Граф Килкерн? – переспросила она, бледнея.

Некий примитивный инстинкт чуть было не заставил его броситься к двери, чтобы загородить ей путь к бегству.

– Полагаю, вы уже слыхали обо мне? – спросил он сухо.

Мисс Галлант ближе притянула к себе терьера.

– Слыхала, милорд, как же… – Она взяла со стола бумаги и поднялась. – Я поняла ваше объявление буквально. Это была ошибка. Прошу извинить, что злоупотребила вашим временем.

– Вы думаете, я ищу своих любовниц по объявлению? – спросил Люсьен, не сводя взгляда с ее напряженной спины. – Ваше благородное негодование тянет всего-навсего на пару очков… ну, в крайнем случае на три очка.

Мисс Галлант остановилась у двери и после короткого колебания обернулась.

– Что вы хотите этим сказать?

– Раздавай я призы, главный достался бы не вам, а одной толстушке, что приходила по объявлению два дня назад. Узнав мое имя, она лишилась чувств, а поскольку вес у нее был немалый, два крепких лакея едва выволокли несчастную на свежий воздух. – Люсьен откинулся назад и вытянул ноги, уже зная, что завладел ее вниманием. – В этом доме действительно требуется гувернантка для молодой леди и компаньонка для ее матери. Учтите, я человек щедрый, однако, если вам больше по душе обморок, сделайте одолжение.

– Я никогда еще не лишалась чувств и уж тем более не позволю себе этого в вашем обществе! – решительно заявила девушка, вскидывая голову.

Люсьен не мог не улыбнуться. Он давно забыл, когда так охотно и непосредственно улыбался.

– Боитесь, что я задеру вам юбки и сделаю свое черное дело?

– Про вас говорят всякое, – ответила мисс Галлант, краснея.

– Что за радость в обладании бесчувственным телом? – Люсьен пожал плечами. – Ну так вы отказываетесь от места, или все-таки обсудим жалованье? Двадцать фунтов в месяц вас устроит? – Он решил, что будет поднимать цифру, пока она не согласится.

Рука ее непроизвольно сжалась, комкая рекомендательные письма.

– Но вы еще ничего обо мне не знаете…

– Так продолжим, – деловито произнес Люсьен и сделал гостеприимный жест. – Хотя тут вы совершенно не правы.

Мисс Галлант села на самый край стула – очевидно, чтобы в случае чего поскорее сбежать.

– Что же вы знаете, милорд?

– К примеру, цвет ваших чудесных глаз.

– Какое отношение это имеет к моей работе? – Она насторожилась.

– Порой они кажутся совсем зелеными, а порой почти серыми… с голубоватым отливом. Не изумруд, нет… думаю, бирюза!

– Как я вижу, милорд, вы большой знаток полезных ископаемых. – Мисс Галлант принялась тщательно расправлять крученый собачий поводок. – Не лучше ли перейти к моим будущим обязанностям?

– А вот волосы у вас цвета червонного золота, – невозмутимо продолжал Люсьен. – Когда день уже на исходе, солнечный свет обретает этот чарующий оттенок. Сравнение избитое, но верное.

– И все же мои обязанности…

– Ну хорошо, хорошо! – Он протянул руку, и девушка, чуть помедлив, вложила в нее рекомендации. – Вышло так, что мои тетка и кузина временно перебрались в этот дом. – Люсьен полистал бумаги, не вчитываясь в содержание. – Повторяю, временно – лишь до замужества кузины. Теперь кому-то нужно навести на нее лоск, но, увы, это не каждому по плечу – вчера третья по счету гувернантка потребовала расчет.

– Должно быть, ваша кузина страшно огорчена…

– Это ее обычное состояние.

Настороженность исчезла из зеленых глаз Александры и уступила место задумчивости.

– Вот оно что… И как давно все это продолжается?

– Неделю. Три гувернантки за семь дней – это, доложу я вам, пустая трата времени и денег. Я решил взяться за дело иначе. – Люсьен не стал уточнять, что решение пришло к нему в тот самый момент, когда он увидел ее. – Вот как вкратце обстоит дело, мисс Галлант. Моя тетка – дьявол во плоти, а кузина – исчадие ада. Я вынужден был взвалить на себя эту обузу по завещанию отца, а потом и дяди. Роза должна сделать выгодную партию, иначе мне придется содержать ее всю жизнь. До сих пор ее обучали лишь азам латыни – не удивлюсь, если все три старые перечницы родились еще в эпоху Юлия Цезаря!

Губы девушки дрогнули. Если ко всему прочему она обладает чувством юмора…

– Я нанял вас вот так, не глядя, по двум причинам: во‐первых, от отчаяния, во‐вторых, по настоятельной потребности.

Люсьен умолк. Мисс Галлант так же молча ожидала продолжения. Почему из сотен других обитательниц громадного Лондона на объявление откликнулась именно она? Когда-нибудь, решил он, это выяснится.

– Ваше отчаяние, милорд, мне понятно, а вот потребность…

– Все очень просто. – Люсьен поднялся, обошел стол и присел на его край прямо перед ней. – Я чувствую настоятельную потребность зарыться руками в червонное золото ваших волос, стянуть с ваших плеч это чопорное платье и покрыть их неторопливыми, но страстными поцелуями.

Ее выразительный рот ошеломленно приоткрылся, однако чувств она, слава Богу, не лишилась, а значит, он мог продолжать.

– Внушить мне такое желание нелегко, мисс Галлант. Весьма нелегко.

– Без сомнения, потому, что годы пьянства и разврата вас пресытили, – заметила она с легким презрением в голосе.

– Совершенно верно. Так вот, я хочу, чтобы вы развили в моей кузине способность внушать желание даже самым пресыщенным джентльменам. В данный момент ей до этого безмерно далеко.

После долгого испытующего взгляда мисс Галлант поднялась и укрылась за стулом, держа перед собой сумочку как щит.

– Вы надо мной смеетесь, милорд?

– Ни в коем случае! Ваши услуги будут щедро оплачены.

– Думаю, вам все же следовало заняться поисками любовницы.

– И чему бы она обучила мою кузину? – Люсьен передернул плечами. – Любовниц в жены не берут.

– Лорд Килкерн, я даю уроки этикета, иностранных языков, музыки и живописи. – Она сделала шажок к двери, потом другой и третий. – Обольщение не из моего репертуара, а скорее из вашего, и посему я не стану вам потворствовать. Если вашей кузине нужна наставница такого рода, перепишите объявление и продолжайте искать. Вы невозможны, милорд!

Люсьен вздохнул. Если бы Александра Галлант знала, как благопристойно он вел себя на протяжении всего разговора!

– Продолжим! Вы владеете французским?

– Да, я изучала языки в частной школе мисс Гренвилл, которую окончила с отличием.

– Вы в самом деле получили хорошее образование, мисс Галлант, поэтому у меня есть все основания считать, что вы вполне подходите на это место. Прошу прощения за настойчивость, но оно ваше.

Лорд Килкерн скрестил руки на груди и устремил на Александру выжидательный взгляд. Всю жизнь она терпеть не могла кисейных барышень и считала, что здравомыслие и истеричность несовместимы. Однако что-то в серых глазах Люсьена Балфура не позволяло ей забыть о его непристойных намерениях по отношению к ней, и это ее нервировало, более того, даже пугало. Не то чтобы Александра считала графа человеком, способным на деле осуществить свои не слишком чистые намерения, однако ее бросило в жар, когда он так откровенно их высказал. До сих пор ей не приходилось сталкиваться ни с одним светским повесой и уж тем более быть объектом подобного интереса.

– Милорд, – начала она осторожно, – я считаю своим долгом уведомить вас… кое о чем.

– Все, что нужно, я уже знаю.

– Среди рекомендаций нет письма от моего последнего нанимателя. – Она помедлила, но вопросов не последовало. – У меня с собой записка леди Виктории Фонтейн, где…

– Ах, леди Виктория!

Отлично, просто превосходно!

– Она моя близкая подруга.

Граф приоткрыл рот, подумал и закрыл его снова, к большому облегчению Александры.

– Милорд, мое последнее место было в семействе Уилкинс.

– Так это вы задрали юбки для лорда Уилкинса и довели его до апоплексии?

Кровь отлила от ее лица. Никогда еще обвинение не бывало брошено ей в лицо в столь откровенно грубой манере.

– Вы ошибаетесь, милорд! Удар хватил лорда Уилкинса без всякого участия с моей стороны!

– Тогда почему вы лишились места?

– Леди Уилкинс рассчитала меня, – коротко ответила Александра, не желая вдаваться в подробности.

Граф столь внимательно и долго изучал ее лицо, что она задалась вопросом, не увидел ли он там чего-нибудь особенного.

– Это случилось полгода назад, – наконец сказал он. – Что вы делали потом?

– Искала работу.

Он легко спрыгнул со стола, собрал бумаги, подошел и вложил в ее опущенную руку.

– Благодарю за честность.

Александра поняла, что сейчас заплачет: если даже граф Килкерн с его ужасной репутацией отказывает ей, она может прекратить поиски. Никто никогда не наймет ее.

– Благодарю за внимание, – сказала она с отчаянием и сунула рекомендации в сумочку.

Немногие из друзей, еще не отвернувшихся от нее после разыгравшегося скандала, предупреждали, что лучше молчать о нем, пока возможно; однако правда все равно всегда выплывает на поверхность. Оказаться выставленной за дверь, уже приступив к работе, было бы еще хуже.

– Так когда вы сможете начать?

– Начать? – Александра замерла.

– Я же сказал: место ваше, – с показным недовольством напомнил граф, приподняв ее лицо за подбородок.

Она вдруг испытала безрассудное желание поцеловать его. Сейчас, когда они стояли совсем рядом и смотрели друг другу в глаза, это было бы так легко!

– Мои вещи у подруги в Дорсете.

– Хорошо, я пошлю с вами двух лакеев. Надеюсь, вещей у вас не слишком много?

Александра судорожно сглотнула. Все происходило так быстро, словно ее стремительно затянуло в водоворот и уносило в неведомые глубины.

Наконец, сделав над собой усилие, она ответила:

– Нет, не много, милорд.

– В таком случае до вечера.

Граф взял ее руку и медленно склонился к ней. Тепло его губ ощущалось даже сквозь перчатку.

Выпрямившись, он улыбнулся с таким видом, будто не заметил смятения Александры.

– Милорд! Между нами все должно быть ясно с самого начала! Я буду учить и наставлять вашу кузину, но и только!

– Не зарекайтесь, мисс Галлант. – Коротко усмехнувшись, он снова склонился к ее руке.

Леди Виктория Фонтейн опустила край кружевной гардины и, повернувшись, недоверчиво прищурилась.

– Карета Люсьена Балфура? Я не ослышалась?

Александра, укладывая вещи в дорожный сундук, ответила небрежным кивком.

– Того самого Балфура? Графа Килкерна?

– Да. А что в этом такого, Лисичка?

– Помнится мне, кто-то бил себя в грудь и заверял, что отныне постарается держаться подальше от неприятностей. Кто бы это мог быть? – Виктория расхохоталась.

Тем не менее Александра упрямо продолжала свое занятие, не глядя на подругу. Она и сама не понимала, почему согласилась, почему в такой спешке собирала сейчас вещи, рассчитывая уже к вечеру оказаться в Балфур-Хаусе. Она как будто рвалась приступить к своим обязанностям раньше, чем опомнится от безумия, которое заставило ее принять место гувернантки в доме графа Килкерна.

– Я рада, что сумела тебя развеселить.

Надо сказать, при ином стечении обстоятельств Александра и сама веселилась бы заодно с Викторией. Ей уже приходилось встречать подобного рода мужчин: надменных, самоуверенных, искренне считавших, что все на свете принадлежит им просто по праву рождения. Такой подход всегда невероятно раздражал ее; и все же после короткой беседы с типичным прожигателем жизни она жаждала продолжить знакомство. Да что там – она буквально предвкушала возвращение в этот дом, трепетала при мысли о новых встречах…

Стоп! Не хватало еще забыться настолько, чтобы ронять вещи, вздрагивать от каждого слова и лежать по ночам без сна! Не для того она поступила в гувернантки. Ее наняли с целью навести лоск на юную леди – вот этим она и займется. Самоуверенному графу придется играть по ее правилам, а если это ему не по душе, пусть дает ей расчет.

И все же… все же, отчего ей так не терпится вернуться туда?

– Почему-то мне уже не весело, – заметила Виктория, почесывая Шекспира за ухом. – Не делай этого, Лекс, лучше останься со мной здесь, где ты в безопасности…

– Но я не могу бесконечно злоупотреблять твоим гостеприимством!

– Родители привязались к тебе, так что ты ничем не злоупотребляешь.

– Не привязались, а просто привыкли, – уточнила Александра не без горечи. – Они будут рады от меня избавиться. Наверняка им кажется, что я на тебя плохо влияю. И потом, ты скоро переберешься в Лондон – совсем ни к чему, чтобы и там рядом с тобой видели особу с подмоченной репутацией.

– Это еще чья больше подмочена!

– Довольно об этом. – Александра опустила крышку сундука и начала укладывать туалетные принадлежности в шляпную картонку. – Все решено. Я не богата и не титулована, мне даже нечего унаследовать, а значит, нельзя сидеть сиднем и ждать. Я должна сама зарабатывать себе на жизнь.

– Но не у лорда Килкерна!

С этим Александра готова была согласиться хотя бы потому, что лорд Килкерн оказался самым красивым, самым обаятельным и мужественным из мужчин, которых ей приходилось встречать.

– Никто другой не пожелал нанять меня. И не пожелает.

– Ты преувеличиваешь!

– Ничуть. – Александра вздохнула, сожалея, что не обладает такой же врожденной раскованностью, как Виктория. – На мне теперь ярлык падшей женщины. В лучшем случае люди думают, что я ублажала лорда Уилкинса, а в худшем – что свела его в гроб.

– Перестань!

– Даже тот, кто в душе не верит сплетням, охотно злословит на мой счет.

– Если ты поступишь на это место, злословить будут еще больше.

– Ну как сказать.

Александра отворила дверь и поманила лакеев лорда Килкерна, терпеливо ожидавших в коридоре. Вежливо поклонившись, они подхватили сундук за ручки и удалились. Оставались только шляпная картонка и маленький саквояж со всякой всячиной. Она вздохнула при мысли, что этим и ограничиваются все ее пожитки. Всякая всячина! Как нельзя лучше подходит к ее жизни!

– А лорд Килкерн знает, где ты в последний раз служила?

– Я сама сказала. – Александра спокойно встретила встревоженный взгляд фиалковых глаз подруги. – Это не помешало ему нанять меня.

– Еще бы! С такой-то репутацией! Он, видно, надеется испытать все это на себе самом!

– Что ж, тем лучше. – Она натянуто улыбнулась. – Граф горит желанием поскорее сбыть с рук кузину. Если она сделает выгодную партию, мои шансы найти очередное место возрастут.

– Хм! – Виктория скептически подняла бровь. – По крайней мере хотя бы не забывай на ночь запираться.

Александра подумала, что дверной засов вряд ли остановит Люсьена Балфура, если ему вздумается проникнуть ночью в ее спальню.

– Я не забуду, Лисичка.

– И обещай, что вернешься немедленно, если что-нибудь придется тебе не по вкусу.

– Обещаю.

Виктория обняла ее и чмокнула в щеку, после чего Александра наконец улыбнулась по-настоящему. Потом она взяла саквояж, картонку и повернулась к двери.

– Уверена, мы будем видеться.

– Разумеется. Береги себя, Лекс!

Входя в двери Балфур-Хауса следом за лакеями, Александра мысленно повторяла все, что с порога выскажет хозяину дома, однако в холле ее ожидали лишь дворецкий и горничная.

– А где лорд Килкерн?

Через мгновение ей стала ясна вся нелепость этого вопроса: хозяин дома не обязан встречать новую прислугу с распростертыми объятиями. Это несколько обескуражило ее – до этого граф так старался показать, что имеет к ней личный интерес, что она почти поверила. И вот он даже не вышел ее поприветствовать!

– Милорд проводит вечер вне дома, – объяснил дворецкий бесцветным голосом, который еще днем нагнал на Александру тоску. – Позвольте вас проводить.

– А где…

Она запнулась, сообразив, что о кузине графа и его тетке знает ничтожно мало. Нельзя начинать службу с проявления полного невежества в этом вопросе.

– Вам что-нибудь нужно, мисс Галлант?

– Благодарю, нет.

Она подхватила Шекспира на руки и последовала за лакеями вверх по лестнице. Вся ситуация казалась в высшей степени странной. С тех пор как Александра окончила частную школу мисс Гренвилл, она старалась соблюдать осторожность, поступая на службу. Все ее наниматели были милые, славные люди, их дети хорошо себя вели, а старушки искренне радовались неожиданно обретенной компании. Единственной ее роковой ошибкой оказалось место в доме лорда и леди Уилкинс, и, похоже, сейчас она совершала вторую ошибку, не менее ужасную.

– Ваша комната, мисс Галлант, – пробубнил за ее спиной дворецкий. – Зеленую в дальнем углу занимает миссис Делакруа, а мисс Делакруа – голубую рядом с ней. Апартаменты лорда Килкерна в другом крыле.

Втащив в комнату сундук, лакеи молча поклонились и направились прочь, после чего Александра на всякий случай попробовала улыбнуться дворецкому.

– А что, миссис и мисс Делакруа тоже отсутствуют?

– Вас представят утром. Ужин принесут в комнату, а завтрак будет подан внизу ровно в восемь. Если что-нибудь потребуется, позовите Уимбла, я к вашим услугам.

Дворецкий отвесил ей не слишком глубокий поклон и вскоре исчез в необъятных недрах особняка.

Александра прошла в отведенное ей помещение.

– Боже правый!

Комната поражала воображение. Весь предшествующий опыт службы в богатых домах не подготовил Александру к такому великолепию. Ее новая спальня оказалась больше всех когда-либо виденных гостиных. Если комнаты лорда Килкерна еще больше, то в них, по всей вероятности, может разместиться целый театр!

Уимбл воздержался от упоминания о цветовой гамме ее комнаты, но и без того было видно, что она золотая. Элегантное покрывало и полог кровати имели мягкий золотистый оттенок, рисунок гардин на трех высоких окнах – зеленый с золотым, а обивка кресел перед пылающим камином напоминала бронзу с золотой нитью. Во всем этом было что-то от восточной роскоши.

Шекспир негромко тявкнул, заставив Александру вздрогнуть. Она сняла поводок, и терьер принялся совать нос во все углы, знакомясь с новым жилищем. Пока он обследовал территорию, Александра распаковывала вещи и продолжала размышлять. Она с самого начала взяла себе за правило знакомиться с будущими подопечными, а потом уже принимать окончательное решение. Если они грубы или чересчур глупы, она…

Александра помедлила. Она что, будет искать работу еще полгода? Впрочем, к чему заранее об этом беспокоиться, до завтра еще есть время…

И она вернулась к своему занятию.

Утро настало раньше, чем ей хотелось бы. Открыв глаза, Александра с минуту не могла сообразить, где находится и что ее разбудило, однако жалобное поскуливание вернуло ей память.

– Шекс! Бедный ты мой!

Она зажгла свечу и села в постели. Терьер переминался у двери, всем своим видом показывая, что ему невмоготу.

– Прости, ради Бога! Я сейчас.

Опустив ноги на холодный пол, Александра принялась лихорадочно вспоминать, где оставила тапочки и захватила ли их вообще. По крайней мере ночной халат лежал в ногах постели, представляя жалкое зрелище на фоне общего великолепия.

– Поводок! – скомандовала Александра вполголоса, путаясь в рукавах.

Пес вскочил на табурет перед туалетным столиком, схватил зубами поводок и принес хозяйке. Перестав искать тапочки, Александра пристегнула его к ошейнику.

Отворяя дверь, она напряглась в ожидании пронзительного скрипа, но петли были хорошо смазаны. Шекспир изо всех сил тянул поводок и натужно дышал, стремясь оказаться снаружи.

– Тихо, тихо… Только не вздумай залаять!

Массивные часы в вестибюле показывали без четверти три – самое время для прогулки!

Парадные двери оказались не запертыми, а их петли так же хорошо смазанными, как, должно быть, у всех дверей в этом доме.

Когда холодный ветер отогнул полу ее халата и проник под подол ночной рубашки, Александра поежилась.

– Здесь совсем не жарко! Вот тебе ближайший куст, Шекс, и поторопись!

– Что это – попытка к бегству? – раздался рядом мужской голос.

Она вздрогнула и зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

– Милорд, это вы?

Весь в черном от шляпы до носков ботинок, лорд Килкерн почти совершенно терялся во тьме. Александра снова поежилась, на сей раз не от холода.

– Добрый вечер, мисс Галлант. Вернее, доброе утро.

– Прошу прощения, милорд, но… видите ли, в суете переезда я забыла вывести Шекспира на вечернюю прогулку.

– Смотрите не простудитесь.

– Нет-нет, что вы…

Граф приблизился и сбросил с плеч плотную накидку.

– Ваша смерть от пневмонии не в моих интересах – в этом случае мне пришлось бы снова пройти через ад в поисках гувернантки.

Он накинул плащ на плечи Александры. Одеяние было тяжелым и уютным, оно слабо пахло бренди, сигарами и хранило тепло мужского тела.

– Благодарю, милорд.

– В дальнейшем воздержитесь от прогулок с собакой по розарию, и уж тем более в таком виде. – Килкерн помолчал. – Должен признаться, у вас странное понятие об этикете.

– Я уволена? – прямо спросила Александра, залившись краской. – Так плохо зарекомендовать себя в первый же день…

– Я дам вам еще один шанс. – Ей показалось, что граф улыбается. – Лучше это, чем череда чопорных гусынь и личный разговор с каждой из них.

– Вы не слишком высокого мнения обо мне и мне подобных, – сухо заметила девушка.

Порыв ветра приподнял подол ночной рубашки и опустил прежде, чем она успела смутиться.

– Зато весьма высокого – о ваших лодыжках. – Люсьен усмехнулся. – Между прочим, собака уже закончила удобрять мои розы.

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы вникнуть в смысл двух столь разноречивых фраз.

– Да, конечно, – пробормотала она в некоторой растерянности. – Идем, Шекс!

Лорд Килкерн молча зашагал рядом с ней к дому. Его шаги были звучными, уверенными и напоминали о том, что сама она все еще босиком.

В холле Александра позволила забрать плащ. Хотя на сей раз и речи не шло о холоде, она едва сумела подавить дрожь. До сих пор никто не набрасывал ей на плечи плаща, никто не снимал его таким фамильярным, интимным движением. Это было ново, необычно, будило потребность всем телом откинуться назад и позволить мужским рукам обвиться вокруг талии.

И в итоге все это очень ей не понравилось.

– Было подлинным удовольствием отчасти раздеться для вас, – сказал граф на ухо Александре, овеяв ее теплом дыхания. – Если хотите, могу продолжить. Или лучше мне вначале избавить вас от того немногого, что на вас надето?

– Доброй ночи, милорд!

Она заспешила вверх по лестнице, поражаясь тому, что с ее губ не рвется гневная отповедь. Куда подевалась чопорность, над которой он совсем недавно насмехался? А что, если он осмелится пойти следом?

– Доброй ночи, мисс Галлант.

Не смея оглянуться, Александра спаслась бегством в свою комнату, привалилась спиной к двери и вся обратилась в слух. Легкий скрип ступеней заставил ее судорожно заложить засов. Однако вместо того чтобы приблизиться, шаги неторопливо удалились в другое крыло, и вскоре где-то в отдалении хлопнула дверь.

Испарина облегчения покрыла лоб Александры. Она все больше сожалела о своем необдуманном поступке. Зачем она польстилась на деньги и согласилась? Любовные авансы тучного лорда Уилкинса обошлись ей дорого – так дорого, что она решила не служить больше в домах, где есть хоть один мужчина старше двенадцати и моложе семидесяти лет. И что же? Принять предложение графа в расцвете лет – красивого, обаятельного, любимца и любителя женщин – такое можно совершить разве что в состоянии безумия!

Снимая поводок, Александра вздохнула и дала себе страшную клятву держаться как можно дальше от этого опасного человека.

Люсьен отер с подбородка остатки мыльной пены, бросил полотенце на столик и покинул свои апартаменты, чуть не столкнувшись по пути с мисс Галлант. Ее присутствие в этом крыле не только удивило, но и взволновало его настолько, что кровь быстрее побежала в жилах; однако он не замедлил шага, лишь кивнул в знак приветствия:

– Вы сегодня без собаки?

– Для вас это не может быть сюрпризом, – заметила она недружелюбно. – Шекса вывел лакей – без сомнения, по вашему приказу. Между тем я вполне способна сама позаботиться о своем домашнем животном.

– У вас есть задача поважнее, – отрезал Люсьен на ходу. – И посложнее, чем прогулки с собакой.

– Утренний моцион полезен для здоровья.

– Моцион подождет. Займитесь делом.

– Могу я узнать, милорд, к чему такая спешка с образованием мисс Делакруа?

– Можете. Мне предстоит еще жениться самому, а значит, нет времени долго возиться с ее замужеством.

– Вот как… – Александра запнулась.

Люсьен не обернулся, хотя был не прочь узнать, что за выражение сейчас у нее на лице.

– Лорд Килкерн!

Ну вот, опять!

– В чем дело, мисс Галлант?

– Я вовсе не желаю…

– Кузен! С добрым утром!

Роза застыла в реверансе у дверей комнаты для завтраков, и его хорошее настроение разом поникло, как намокший флаг. Пудель для разнообразия обернулся павлином. Подвитые на кончиках страусовые перья балдахином возвышались над крутыми завитками ее волос. В ярко-синем платье с отливом и зеленой отделкой, ей недоставало только клюва, чтобы довершить превращение.

Люсьен набрал в грудь побольше воздуха, собираясь повторить свои мысли вслух слово в слово, но тут…

– С добрым утром, – тепло откликнулась у него за спиной Александра. – Вы, должно быть, мисс Делакруа. А я – мисс Галлант.

– Это твоя новая гувернантка, – пояснил Люсьен брюзгливо. – И будь добра, на сей раз веди себя как подобает.

Оживленное выражение исчезло с лица Розы.

– Милорд, – сухо сказала мисс Галлант, вставая перед ним, – не следует бранить человека за проступок, еще не совершенный, это нелогично и несправедливо.

– Отлично, – ровно произнес граф, делая жест в сторону Розы. – Перед вами ваша подопечная – направьте наставления по ее адресу.

– Чем больше кругом примеров для подражания, тем охотнее человек учится, – с вызовом ответила Александра.

– Надеюсь, вам не взбрело в голову сделать из меня пример для подражания? – Люсьен хмыкнул.

– Я тоже надеюсь, что вы не намерены оспаривать каждое мое слово! – Мисс Галлант вскинула подбородок. – В противном случае я потребую расчета.

– Опять? – воскликнула Роза, и по ее щекам покатились слезы.

– Вам не упорхнуть отсюда так легко, мисс Галлант, – сказал Люсьен, не обращая внимания на огорченную кузину. – Итак, к делу, нас ждет завтрак. Начните с правил этикета за столом. – Он прошел вперед и сделал приглашающий жест. – Что же вы медлите? Задача не по плечу? Боитесь не справиться?

– Я ничего не боюсь, милорд!

– Вот так-то лучше.