Прелюдия

– Лина, с тобой всё в порядке? – голос Кейна нежен, и это успокаивает меня.

Почему Эндрю даже не спросил в порядке ли я?

– Я... Я... Не знаю... Не думаю, что это как-то ранило меня. Знаешь, когда ты сказал, что мне нужно что-то сделать с моей несчастливой жизнью, я разозлилась. Ведь я всегда думала, что довольна своей жизнью с Эндрю. Но видит Бог, в глубине души я знала, что хочу большего... Мне нужно больше. Последние несколько лет были трудными. Мы перестали разговаривать, – я останавливаюсь; мои следующие слова удивляют меня. –Эндрю забыл, что он состоит с кем-то в отношениях.

Стюардесса останавливается с чашкой чая. Я не просила его, но потом поняла, что Джулиан, должно быть, попросил девушку принести его, пока я смотрела в окно.

– Спасибо. После отъезда из Сан-Франциско, я провела последние несколько дней, притворяясь, что могу жить так же, как предыдущие несколько лет. И твой приезд без предупреждения совершенно не помог. Твоя прямота разбудила меня. Поэтому я, наконец, набралась смелости противостоять Эндрю. Не знаю, хотела ли я выходить замуж. Мне… Мне лишь хотелось, чтобы он боролся за наши отношения.

Я продолжаю смотреть на сиденье передо мной, а затем, наконец, смотрю на свои дрожащие руки. Я чертовски нервничаю.

– Ну, всё, теперь можешь посмеяться надо мной.

Я поворачиваюсь и замечаю, что Джулиан на протяжении моего монолога не отводил от меня глаз.

– Он даже не сопротивлялся. Ничто в нём не считало, что я стою борьбы, – мои глаза увлажняются. Чертовы слёзы, только не сейчас. – Когда я сказала Эндрю, что ухожу от него, он даже не попытался остановить меня. Он принял мой отъезд, словно я – студентка, переходящая на следующий курс. Я была такой наивной.

Чай помогает мне успокоиться. Моё дыхание замедляется. Я ставлю чашку на поднос перед собой.

– Тише, Лина, – успокаивающе говорю себе я. Без каких-либо колебаний Джулиан берёт обе мои руки в свои.

– Он ёбаный придурок, ты слышишь меня? – не отвечая, я решаюсь положить свою голову ему на плечо. Так правильно – сидеть здесь вместе с ним. Нежно поглаживая мои волосы, Джулиан целует меня в макушку. – Не могу сказать, что я опустошен тем, что ты ушла от него. Он был недостаточно хорош для тебя. И не знаю, будет ли кто-нибудь достаточно хорош для тебя. Лина, ты заслуживаешь бесстрашной любви.

Я не знаю, что такое бесстрашная любовь, но меня охватывает усталость, и я засыпаю.

К тому времени, как мы добираемся до аэропорта, наступает полночь. Я просыпаюсь и понимаю, что в уголке моего рта скопилась слюна. Плечо Джулиана все ещё поддерживает мою голову, асам он смотрит на меня. Неотразимая улыбка приветствует меня.

– Ты проспала весь полет, используя меня как подушку.

Я поднимаю голову и встречаю его сострадательный взгляд, соблазнительные губы и сильную челюсть. Чёрт возьми, он такой красивый. А ещё внимательный, поскольку даже спустя всё это время, он заботится обо мне. Вытаскивая платок из кармана джинсов, он нежно вытирает с моего лица слюни. Этот жест настолько заботливый, что я понимаю – я не могу вспомнить последний раз, когда Эндрю делал что-то настолько милое. Несмотря на то, что я немного смущена, всё равно говорю:

– Спасибо, Джулиан.

При выходе из самолета он настаивает на том, чтобы понести мою сумку. При этом я замечаю, что у него в руках только сумка для ноутбука от Hogan и ручная кладь. Когда мы спускаемся по эскалатору, я вижу человека, держащего табличку с именем «JC» на ней. Пока мы идём к мужчине, Джулиан ни разу не отпустил моей руки.

– Если тебе нужно место для проживания, ты можешь остановиться у меня, –предлагает он, кивнув водителю. – У меня есть гостевая комната.

– Ох, нет-нет, спасибо. Я возьму такси до центра. У меня есть, где остановится, – добавляю я, только сейчас вспоминая, что Роджер уехал по делам.

– Я настаиваю, чтобы ты позволила довезти тебя. Ты уверена, что хочешь в данный момент побыть одной? – Джулиан сжимает мою руку, ожидая ответа. Клянусь, я могу утонуть в этих серо-голубых глазах. Да что со мной? Я только что бросила своего жениха и уже расплываюсь, пялясь на другого. Он поворачивает голову, и я теряюсь, глядя на его идеальный профиль. Появившаяся едва заметная щетина делает мужчину ещё сексуальнее. Я жажду прикоснуться к шраму возле его глаза. Когда-нибудь я спрошу его об этом сексуальном шраме. Опустив голову, он смотрит на меня. Мы стоим здесь, среди всех этих туристов, с Джулианом, всё ещё держащим мою руку, и смотрим друг на друга, не говоря ни слова. Водитель отвлекает нас.

– Извините, сэр, у вас есть дополнительный багаж?

– Нет, – отвечает он, не отводя от меня глаз.

***

Погода прекрасна. Весна в Нью-Йорк – лучшее время года. Судя по туманной росе, ранее шел дождь. Поездка в центр города прошла спокойно. Въезд в город из Куинса – один из лучших способов насладиться моим родным городом. Здания здесь длиннее и выше, чем сама жизнь, а сам город просто завораживает. Отблески освещают всё вокруг нас, и мне становится интересно, чем занимаются жители этого увлекательного города в данный момент. Веселятся? Занимаются любовью? Ссорятся? Может, планируют следующую сделку?

Центр города, в частности Бликер-Стрит, как никогда буйный. Люди бегут по улице, а некоторые из ресторанов продолжают работать, пока остальная часть страны крепко спит. Когда машина поворачивает налево к Лагардия-плэйс, моё сердце начинает биться быстрее. Кладя свою руку на мою, Джулиан говорит:

– Лина, ты не должна оставаться одна сегодня вечером. Почему бы тебе не поехать со мной?

– Спасибо, но сегодня я очень хочу лечь спать в своём собственном доме.

– Понимаю, – Джулиан замолкает на секунду, прежде чем повернуться ко мне лицом. – Хочешь, чтобы я остался с тобой? – с беспокойством спрашивает он. – Я могу лечь спать на диване.

И, несмотря на то, что я нервозно посмеиваюсь, я понимаю, что не хочу сейчас оставаться в одиночестве.

– Хорошо.

– Хорошо что? – уточняет он.

– Хорошо, пожалуйста, останься со мной.

Глава 33

Сильный аромат свежезаваренного кофе –один из лучших способов проснуться. Прошлая ночь была как в тумане. Успокаивающие звуки Прелюдии до мажор Баха доносились с заднего плана. Я слабо помню, как Джулиан наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб. Его пьянящий запах окружил меня, когда он прошептал:

– Если понадоблюсь, я на диване. Сладких снов, дорогая.

Это был первый раз, когда он назвал меня дорогой, и воспоминание об этом согревает меня. Ведь последний образ, который у меня ассоциировался с ним – это мой друг детства, стоящий в течение нескольких минут у двери, а затем мягко закрывающий её за собой.

Лёжа в своей кровати в лофте, я пытаюсь разобраться во всём. Моя кровать. Моя комната. Мой дом. Мой город. И хотя часть меня переживает из-за того, что я ушла от Эндрю, другая часть меня чувствует себя заново родившейся. Когда я потираю свои глаза после сна, меня пугает лёгкий стук в дверь, а затем она открывается. Заглядывая в комнату, глубокий голос приветствует меня.

– Доброе утро, соня. Я захожу.

С большой белой кофейной кружкой в руке Джулиан выглядит просто восхитительно. Его волосы растрёпаны и очаровательны. И на нём очки. Сексуальные, в чёрной оправе – они выгодно подчёркивают его красивые глаза. Кларк Кент – ничто по сравнению с этим мужчиной. На нём лишь пара темных джинсов, поэтому я пытаюсь собраться, при этом задаваясь вопросом – сон это или нет. Джулиан без рубашки и даже не догадывается, как это действует на меня. Подходя ко мне, он садится сбоку на моей кровати, ставя белую кружку на тумбочку.

Наклоняясь, он убирает волосы с моего лица, прежде чем посмотреть на меня.

– Как ты себя чувствуешь? Прошлой ночью ты была сама не своя.

Я пододвигаюсь, чтобы освободить ему больше места на кровати. Он касается моего лба, а затем щёк.

– Дорогая, у тебя жар. Мне кажется, ты простудилась, – Джулиан протягивает мне кофе, пока я бесстыдно рассматриваю его тело. Тепло растекается по моим щекам.

– О, у меня всегда так, потому что я укрываюсь миллионом одеял, – я жестикулирую в сторону трёх одеял на мне. Врушка.

Это всё из-за тебя, Джулиан. Это всё ты.

Он смеётся.

– Хах, да уж, многовато. Но сейчас ведь не зима. Я не помню, чтобы ты спала под таким количеством одеял, когда мы были моложе. Тебе правда нужны все эти покрывала?

Я тянусь к одеялам и натягиваю их на верхнюю часть своего тела.

– Да, – я восхищаюсь парнем с головы до ног, пока он сидит рядом со мной на кровати. Грязные мысли находят на меня. Его джинсы оставляют мало места для воображения. Джулиан ГОРЯЧ. Его руки мускулисты, но не слишком перекачены. Его шесть кубиков пресса без грамма жира, а бёдра, которые восседают на моей кровати, сильны и тверды. На его груди идеальное количество волос. Кончики его пальцев слегка подрагивают. Я бы с удовольствием почувствовала эти пальцы на ... ох, ради Бога, просто трахни меня, пожалуйста!

– Извини?

Мне действительно нужно остановиться. Лина, возьми себя в руки. Это унизительно.

– О, я сказала, трахни меня. Я... я совершенно забыла кое-что сделать, – я закусываю нижнюю губу.

Всего несколько минут назад я была подавлена из-за мыслей о своём бывшем женихе, а теперь, мужчина, сидящий передо мной, заставляет выболтать вещи, о которых я мечтала последние несколько недель.

– Ладно, и что же ты забыла сделать? – спрашивает Джулиан, очевидно, обо всём догадавшись. Он знает, что я нервничаю. Знает, что у меня нет фильтра. Знает меня.

И точка.

– О, мне нужно кое-что сделать для друга, но это может подождать, – когда я тянусь, чтобы взять стоящую рядом с моей кроватью кофейную кружку, грудью касаюсь руки Джулиана, и ещё один заряд электричества проходит сквозь меня. Это действительно нужно прекратить. Когда это я стала такой невероятно возбуждаемой? Когда встретила Джулиана Кейна.

Да, Джулиан довольно приятен для глаз. Ну, более чем приятен. Одна только его улыбка может заставить любую гетеросексуальную женщину снять трусики. Если я не буду осторожна, я тоже могу сделать это. И не только это.

Есть что-то в Джулиане... загадочное, немного опасное, заботливое и сексуальное... Сводящее меня с ума. Это безумие. Это определённо больше, чем просто безумие, поскольку я провела слишком много бессонных ночей, одержимая им, пока мой жених спал рядом со мной.

Бывший жених.

Спустя несколько минут любований, я ёрзаю и прошу его отвернуться, чтобы я могла встать с кровати и надеть халат.

– Позволю тебе одеться, – говорит Джулиан, выходя из моей комнаты и направляясь в гостиную.

Потягивая вкусный кофе итальянской прожарки, я подхожу к окну, которое выходит на площадь. По пути я делаю глубокий вздох, глядя в зеркало, которое находится всего в нескольких дюймах от окна. Чёрт, дерьмово выгляжу. Из-за слишком большого количества джин-тоника, моё лицо опухло и стало каким-то пятнистым. Добавьте к этому тот факт, что я недавно бросила своего жениха, а в соседней комнате мужчина, которого я жаждала последние несколько недель.

Я нахожусь на перепутье. Что же мне теперь делать?

Ничего. Абсолютно ничего.

Из соседней комнаты громко и чётко слышится музыка регги. Я усмехаюсь, понимая, что на заднем плане играет кавер песни «Lovesong»от группы 311. Эта песня всегда напоминает мне о подростковом возрасте. Экономка Кейнов, Мисс Пендлтон, познакомила нас с английской музыкой 80-х. Оригинальная версия этой песни постоянно играла в доме, в то время как она готовила нам еду. Я иду в ванную комнату и чищу зубы, а затем укладываю волосы в небрежный пучок. Крепко завязываю свой белый халат и выхожу.

В гостиной пусто. Звук ударяющихся друг о друга кастрюль и сковородок доносится из кухни. Но как? Не понимаю, как мой гость может готовить что-то, поскольку я уверена, что прошлой ночью в холодильнике ничего не было. Роджер не умеет готовить, и единственное, что он держит в холодильнике – это пиво и вино.

Мой гость поднимает взгляд, встречая меня беззаботной улыбкой.

– Лина, я каждый раз вспоминаю тебя, когда слышу эту песню.

Я слушаю текст, и мне он тоже напоминает о нём. Джулиан Кейн заставляет меня чувствовать себя так, будто я снова дома.

В своих облегающих джинсах и винтажной футболке Waterboys, которую он надел всего несколько минут назад, мой великолепный друг выглядит так вкусно, что я готова съесть его. М-м-м, я только что представила, как облизываю его? Подождите-ка, кажется, я только что облизнула свои губы. Его сапфировые глаза увеличиваются. Сочные губы слегка приоткрываются.

Ничего не понимаю. Менее чем двадцать четыре часа назад я бросила своего жениха, и вместо того, чтобы быть расстроенной, я жажду мужчину передо мной. Вожделею. Капаю слюной. Всё, о чём я могу думать, это о том, чтобы он взял меня в спальне, на кухонном столе, в душевой в ванной... Где угодно, где бы он захотел меня взять.

Да что со мной?

– Ты должно быть голодна, Лина, потому что ты только что облизала свои губы. Кстати, это было довольно сексуально, – он только что произнёс «сексуально»? Джулиан перестаёт резать овощи, слегка приподнимает нож и пристально смотрит на меня. Дыши, Лина. Дыши. Боже правый, эти прекрасные глаза меня доконают. Покачав головой и улыбнувшись, он снова начинает резать, совершенно не догадываясь о моих непристойных мыслях.

– Тебе нравится фритатта?

– Да! – голова кружится от возбуждения. Успокойся. Он просто готовит тебе завтрак. Ты слишком взволнована. Эндрю готовил мне завтрак лишь однажды – когда мы впервые съехались. Я даже не помню, когда в последний раз он делал мне кофе. Я щипаю себя. Ой. Да, это точно реальность. Замечая, как я только что ущипнула себя, Джулиан смеётся.

– Лина, всё будет готово через несколько минут. Расслабься. Теперь ты дома.

Я осматриваю квартиру, и ощущаю себя… Как дома. Здесь всё так же, как и было. Я так давно не чувствовала себя как дома. Я посещаю лофт несколько раз в год, и именно здесь мне всегда наиболее комфортно. Сейчас же, стоя на кухне и наблюдая за Джулианом, напевающим «Lovesong», пока он готовит завтрак, я чувствую себя счастливой.

Запах прошутто и овощной фриттаты невероятен. Я покачиваюсь из стороны в сторону под «Lovesong», сидя на кухонном островке.

– Мне нравится эта регги-версия.

Когда песня заканчивается, Джулиан нажимает повтор.

– Тогда ещё раз.

Как же я люблю его игривость и беззаботность. Продолжая подпевать каждому слову, он обходит кухонный островок и ставит блюдо передо мной. Целуя меня в щёку, он говорит:

– Наслаждайся.

– Не могу поверить, что ты умеешь готовить, – я гляжу на фриттату, которая отлично смотрится вместе со свежевыжатым апельсиновым соком. – Как тебе удалось это?

Повернувшись ко мне лицом, Джулиан указывает на часы, висящие на стене кухни. На них 10:48 утра.

– Пока ты без сознания валялась в кровати, – он подмигивает, – я решил сходить в супермаркет на углу и захватить парочку продуктов.

– Вау, я в шоке. Во-первых, я не могу поверить, что ты умеешь готовить. Во-вторых, я не заметила, как ты ходил в продуктовый, – я смеюсь, прежде чем откусить кусочек фриттаты. Она ещё вкуснее, чем я ожидала. – Она просто потрясающая!

– Потрясающая, м? – спрашивает Кейн, изучая мою внешность. – Сегодня ты выглядишь намного лучше, чем вчера вечером. Как ты себя чувствуешь?

Я кладу свою вилку на тарелку и смотрю на него.

– Я... я правда в порядке. На самом деле лучше, чем себе представляла. Думаю, что твоё присутствие помогло мне.

Мой телефон, лежащий на кухонном островке, начинает звонить, и я смотрю на гаджет, замечая сообщение от своего бывшего жениха.

ЭНДРЮ: Надеюсь, ты благополучно добралась. Удачи.

Удачи?

Мы с Эндрю провели почти шестнадцать лет вместе, а он присылает мне сообщение «удачи», как будто меня уволили с работы. Полагаю, меня уволили как невесту Эндрю Нильсона.

Блядь, удачи.

– Что за хуйня? – спрашивает Джулиан, глядя через моё плечо, также ошеломлённый прощальным текстом от моего бывшего жениха. – Там действительно написано «удачи»?

Я слегка поворачиваю голову, и если бы не была так сильно шокирована, я бы рассмеялась. Да, рассмеялась. Всё, о чём я могу думать, это прощальные слова Эндрю или, точнее, их отсутствие. Да, удачи, чёрт возьми.

И это то, что я пишу человеку, с которым я больше не буду проводить остаток своей жизни:

Я: У-блядь-дачи.

Я выключаю телефон и акцентирую внимание на мужчине, который приготовил мне завтрак. Посылая ему лёгкую улыбку, я говорю:

– Всё нормально, Джулиан. Правда, нормально.

– Я очень рад это слышать, – он заправляет прядь моих волос за ухо. – Ты действительно в порядке?

– Да. Думаю, сообщение Эндрю лишь подтвердило, что я поступила правильно.

– Я не хочу оставлять тебя сейчас, но мне нужно вернуться домой к Магпи. Звонила Сесилия, сказала, что он плохо себя чувствует. Почему бы тебе не присоединиться ко мне? Магпи очень любит тебя, – он смотрит на кухонные часы. – Мне нужно принять душ и переодеться. У меня встреча через пару часов, – глаза Джулиана встречают мои. – Но, Лина, только скажи, и я всё отменю.

– Я более чем в порядке. Я бы хотела остаться сегодня здесь, навести порядок, –пальцем я слегка постукиваю по виску. – Иди, делай то, что тебе нужно сделать, и не забудь чмокнуть за меня Магпи.

Почему я просто не попросила его принять душ здесь? Может, он разрешил бы мне присоединиться.

Потому что вы просто друзья.

– Повезло же ему, – Джулиан достаёт фотографию из темно-коричневого кожаного кошелька. На фотографии изображён Магпи, сидящий, словно старик, который прижимает к себе бутылку виски. Фотография настолько забавная, что я выплёвываю немного сока.

И хотя струйка сока стекает по моему подбородку, я спрашиваю.

– Как ты позволил ему? –наклонившись ко мне с салфеткой, Джулиан вытирает мой подбородок.

– Ты–прекрасный беспорядок, знаешь об этом?

Прекрасный беспорядок.

Вот что он думает обо мне.

Дьявольская ухмылка на его лице расширяется, когда он спрашивает.

– О чём задумалась?

Я честно не могу ответить на его вопрос. Вместо этого я благодарю его за фотографию Магпи с бутылкой виски. Когда Кейн отходит от кухонного островка, я протягиваю ему руку.

– Джулиан, спасибо тебе. Спасибо, что ты со мной. Спасибо за вкусный завтрак. И заранее спасибо за прогулку по городу.

Он целует мою руку.

– Всегда, пожалуйста. Вообще-то, я не слишком далеко ухожу. Моя квартира всего в нескольких кварталах к югу отсюда. Приходи в любое время.

– Правда?

– Ну, конечно, правда, – отвечает он с небольшим преувеличением, прежде чем щёлкнуть меня по носу указательным пальцем. – Кстати, мне нравится, что ты сделала со своим лофтом... Со своим домом. Это определённо больше в твоём стиле. И твоё пианино зовёт тебя, – он кивает на пианино в гостиной. – Я позвоню тебе позже. Хочу провести с тобой как можно больше времени, пока ты здесь. А ещё я ожидаю послушать твою новую музыку, – он целомудренно целует меня в мою краснеющую щеку, а затем выходит из комнаты. Поцелуй сразу же заставляет моё сердце биться быстрее.

Следующие несколько дней проходят без каких-либо сообщений от Эндрю. Джулиан занят работой. Роджер уехал из города по делам, а Патти со своим мужчиной, отсиживается в каком-то отеле, продлив свой отпуск ещё на неделю.

Нью-Йорк помогает мне пережить это трудное время. В какой-то момент я тянулась к телефону, и мои пальцы зависали над именем Эндрю. Несмотря на то, что я ушла от него, часть меня всё ещё цепляется за него. Даже несмотря на его идиотское прощальное сообщение, я всё ещё скучаю по нему. Я скучаю по парню, который заставлял меня смеяться. Парню, который часами слушал мою болтовню посреди ночи.

Парню, который хотел быть со мной.

По мере того, как проходят дни, каждый день становится лучше. Домашняя обстановка оживила меня, открыла новую главу в моей жизни. Побег от Лос-Анджелеса и повседневной рутины выматывающих отношений что-то сделал со мной. Я словно ребёнок испытываю новые ощущения –гуляю по городу, возвращаюсь в свои любимые места и радуюсь, словно впервые вижу что-то. И это замечательный подарок.

Глава 34

Прошло шестнадцать дней с тех пор, как я порвала отношения со своим школьным возлюбленным. Первые четыре дня я провела в своей квартире, сочиняя новые композиции в студии для новой видеоигры. Мой сосед, владеющий игровой компанией, несколько недель назад попросил меня подумать о написании партитуры для его новой игры «The Enforcer». Не имея возможности начать писать музыку для фильма, я приняла это предложение, и благодарна, постольку эта работа позволила мне отвлечься на творчество.

Также я выбиралась поесть с Джулианом. Мои наряды состояли из леггинсов и свитеров. Спустя какое-то время, устав от того, что мы ходим только поесть, друг заставил меня насладиться Нью-Йорком вместе с ним. Мы ходили в кино и смотрели несколько мюзиклов, в том числе Гамильтон, бродили по Бродвею, Пятой авеню и Хай-Лайн, читали друг другу вслух, сидя на скамейке в Вашингтонском парке, брали лодку в Сентрал-парке, играли с Магпи в нескольких собачьих парках и просто наслаждались компанией друг друга. И хотя Джулиан был завален работой, моему другу детства всегда удавалось найти время на то, чтобы побыть со мной. Он даже играл ночью вместе со мной в «Assassins Creed 2»лишь для того, чтобы я могла проанализировать блестящую работу Йеспера Кюда.

Более того, он помог мне понять, что уход от Эндрю и побег из Лос-Анджелеса были умными решениями. Три дня назад Джулиан уехал из города на SXSW[прим. пер. Ежегодное мероприятие, включающее в себя ряд музыкальных, кино– и медиафестивалей] в Остин. Я отклонила приглашение Кейна присоединиться к нему, предпочтя выкроить некоторое время для себя. Вместо этого я продолжила изучать игру, над которой работала. Не прошло ни дня, чтобы Джулиан не позвонил или не прислал смс. Были ночи, когда мы говорили до самого утра обо всём и ни о чём. Прошлым вечером мы висели на телефоне, одновременно смотря серию «Убийства». Он потворствует моему увлечению криминальными шоу.

Джулиан вернулся сегодня утром и приехал ко мне прямо из аэропорта. Окруженный островом белых цветочных композиций, которые ежедневно посылал мне, он сканирует мою гостиную, забавляясь.

– Перебор? – спрашивает парень, прежде чем нежно взять меня за руку. – Как бы мне ни нравился твой дом, я хочу, чтобы ты провела сегодняшний вечер у меня.

Мне требуется меньше секунды, чтобы согласиться пойти к нему. Я до сих пор не видела холостяцкую квартиру Джулиана.

Прогуливаясь в сторону Трайбека, мы, наконец, поворачиваем за угол к мощеной улочке. В отличие от большинства улиц этого оживленного города, здесь нет никакого ландшафтного дизайна. Улица очень тихая. Никаких пешеходов. Никаких машин, едущих в поле зрения. Я изучаю резиденцию Джулиана. Это одиннадцатиэтажное невзрачное здание. Молодой швейцар приветствует нас.

– Добрый день, мистер Кейн.

– Доброе утро, Майкл, это Лина Джеймс, – говорит Джулиан, не отпуская моей руки.

Вестибюль какой угодно, но не показушный. Он почти ничем не обставлен, присутствует лишь мебель для гостей. Частный лифт везёт нас на верхние два этажа, где находится пентхаус Кейна. Двери лифта открываются, демонстрируя огромное пространство. Нас приветствует шедевр Дэмьена Хёрста, занимающий всю стену. В нескольких шагах от нас стоит винтажный мотоцикл.

– Поразительно,–я указываю на картину Хёрста. Я перевожу своё внимание на байк. – Мотоцикл? – спрашиваю я.

– Это не просто мотоцикл. Это, дорогая, Brough Superior SS1100 1939 года, –Джулиан продолжает ворковать над английским мотоциклом, называя его «Роллс-Ройсом среди мотоциклов».

– Это... это невероятно, – восклицаю я в изумлении. Недолго думая, сажусь на мотоцикл и делаю вид, что веду его.

– Лина, а ты хорошо сморишься на этом байке, – мгновенно я представляю себя верхом на Джулиане. Выкинь из своей головы эти грязные мысли. Сделай глубокий вдох, Лина. Ты не должна думать о том, как бы объездить Джулиана.

Подумай о чём-нибудь другом. Пицца. Мюзиклы. Кексы. Но ничто не удерживает мою похоть. Спрыгнув с байка, я встаю рядом с его хозяином. С моей точки обзора, я вижу рояль в углу гостиной Джулиана, и он манит меня. Пальцы чешутся, как мне хочется что-нибудь сыграть.

– Дорогая, ты сочиняешь в своей голове, не так ли? Ты действительно хочешь поиграть? – спрашивает Джулиан, кивая в сторону рояля.

Мои глаза расширяются.

– Ты слишком хорошо меня знаешь.

– Хотелось бы так думать. Я несколько дней не слышал, как ты играешь. Мне бы хотелось услышать одну из твоих новых композиций. Может быть, то, что ты написала на этой недели для игры?

– Позже. Сначала я хочу, чтобы ты показал мне свой новый дом.

– Это ещё не дом, – говорит он, вводя меня в ступор.

– Ты ведь живёшь здесь, верно? – спрашиваю я, надеясь, что Джулиан прояснит, почему этот пентхаус ещё не является домом.

– Да, не так давно я переехал сюда. В любом случае, если у тебя есть желание провести пальцами по клавишам, мы остановимся, –Джулиан просовывает свои пальцы между моих. С гордостью в голосе, он раскрывает историю здания.–Первоначально в 1887 году это здание было построено, как склад, но несколько лет спустя его преобразовали в кондоминиум. Мне принадлежит еще несколько апартаментов в городе, но в основном в течение многих лет я жил на чемоданах. Я купил этот пентхаус несколько месяцев назад, – друг не упоминает о своём доме детства в верхнем Ист-Сайде, который принадлежит его семье.

Пентхаус Джулиана современный и тёплый. Мы выходим на собственную террасу с 360-градусным обзором на город и реку Гудзон. Нас окружают удобные шезлонги, несколько электронагревательных ламп и различные виды растений. Красивый большой прямоугольный обеденный стол приветствует нас. В центре всего этого находится кирпичная печь для пиццы.

– Мы можем сделать пиццу Маргариту, – небрежно говорит Джулиан.

Окружающая нас терраса и потрясающий бассейн на крыше удивляют. Я могу сосчитать количество жилых зданий в Нью-Йорке с бассейнами на крыше, которые я видела в своей жизни. И сейчас один из них, блестя на солнце, смотрит на меня.

Я гляжу на лицо Джулиана, и мои глаза встречают его глаза.

– Он нагрет. Так что, если хочешь, позже мы можем поплавать.

Покачивая головой, я пытаюсь бороться с возникшим образом мокрого красавца в этом бассейне.

Отвлекая меня от моей сексуальной фантазии, Джулиан сжимает мою руку, и мы продолжаем экскурсию.

– Боже, как же я скучал по тебе, – вздыхает он.

Я тоже по тебе скучала.

Здесь есть пять огромных спален, в каждой из которых имеется ванная. Прогуливаясь по квартире, я восхищаюсь стенами и окнами от пола до потолка, некоторые из которых изогнуты. Высокие потолки заставляют меня чувствовать себя маленькой. Все комнаты просторные, светлые и большие. И, несмотря на то, что эта квартира принадлежит холостяку, я не могу не ощутить уют этого места. Мы спускаемся по лестнице в гостиную, которая вмещает в себя впечатляющую библиотеку. Длинные книжные шкафы заполнены кожаными переплетами самых первых изданий. Восхищаясь коллекцией друга, я не могу не улыбнуться. На одном конце библиотеки стоят произведения Достоевского, Мольера, Фомы Аквинского и Грэма Грина. На другом конце книги про ИсайаВайнфелда, Захуи Хадид, Ле Корбюзье и других известных архитекторов. Я вспоминаю юного Джулиана, сидящего на кровати и часами погруженного в книгу. Я смотрю на него и задаюсь вопросом: одержим ли он ещё своими книгами? Он мог бы легко написать рецензию на каждую книгу, которую прочёл.

– Ты всё это сам сделал? – спрашиваю я.

Он качает головой.

– Нет, Эмерсоны. Рон и Аллегра внесли некоторые структурные изменения, но ничего серьёзного. Хелена подобрала всю мебель, и большую часть из неё сделала сама.

Мы сидим на «П»-образном диване напротив друг друга. Я восхищаюсь открывающимся с моего угла обзора видом на реку.

Должно быть, ночью здесь очень красиво.

Как будто читая мои мысли, Джулиан произносит:

– Ночью здесь очень красиво.

Я остаюсь на диване, пока Джулиан встаёт со своего места, чтобы включить камин. Кто-то ходит по дому, напевая знакомую песню.

– Она дома, – подтверждает он.

– Кто дома? – спрашиваю я, удивляясь, поскольку даже не подозревала, что с ним кто-то живёт.

– Увидишь, – парень широко ухмыляется, а затем без раздумий тянется к моей руке и ведёт меня на кухню.

***

Тейлор Свифт поёт свою песню «Shake It Off»в нескольких футах от женщины, которая занята самым большим холодильником, когда-либо увиденным мною. Ей требуется несколько минут, чтобы понять, что у неё появилась компания. Одетая в розовые с тёмно-синим цветом спортивные штаны от Victoria's Secret и белую футболку, женщина, тянущаяся за закусками, со спины выглядит довольно молодой. Ростом она около 170 сантиметров, и у неё изящная фигура.

Джулиан откашливается, побуждая её обернуться вместе со стеклянным кувшином в руке.

– Джулиан, дорогой, ты меня напугал! – восклицает она. Когда женщина снимает бейсболку Нью-Йорк Метс, её с проседью волосы рассыпаются по плечам. Естественные локоны запутались на концах, словно ей было лень их расчесывать.

Волна облегчения накатывает на меня, когда я узнаю эту женщину. Прошли годы с тех пор, как я видела её в последний раз. Много лет я не слышала её мягкого английского акцента. Она всегда была частью жизни Джулиана. Всё в ней кажется таким же, за исключением того, что теперь она носит очки, и в её когда-то тёмно-каштановых волосах мелькает проседь. Женская фигура совершенно не изменилась спустя все эти годы, и она с лёгкостью может дать фору любой двадцатилетней девушке.

– Лина, дорогая, это ты? Ты стала совсем взрослой! – произносит она с любовью в голосе.

– Эм, да, Мисс Пендлтон. Несколько лет ведь прошло, – застенчиво отвечаю я, несмотря на то, что она застала меня в мои самые уязвимые подростковые моменты.

– Дорогая моя, целых четырнадцать лет! Иди сюда и обними меня. Ты всегда была красивой, но, боже мой, ты стала невероятной красавицей. Джулиан упоминал ранее, что приведёт кого-то особенного, что меня удивило. Он сюда раньше никого не приводил, кроме своей помощницы и Эмерсонов. Какой приятный сюрприз.

Я бросаюсь к ней, и она сразу же захватывает меня в свои крепкие, тёплые объятия. Её запах возвращает меня в детство. М-м-м. Она пахнет бисквитом, и я тут же ухмыляюсь ей в грудь.

– Как прошла ваша поездка? – спрашивает Джулиан, потянувшись за домашним печеньем мисс Пендлтон.

Отпуская, она изучает меня, прежде чем ответить ему.

– Италия была просто прекрасна. Спасибо за такие экстравагантные выходные, – её глаза теперь сосредоточены на нём. Очевидно, она гордится мужчиной, которого помогла вырастить.

Джулиан делает большой укус шоколадного печенья и закатывает глаза.

– Боже мой, это восхитительно. Лина, ты должна попробовать, – говорит он, практически скармливая мне оставшийся кусок своего печенья. Как только я начинаю жевать эту вкуснятину, достойную оргазма, он продолжает свой разговор с мисс Пендлтон.

– Я с нетерпением жду услышать всё о вашем кулинарном приключении. Я просто показывал Лине квартиру, а ещё мы никак не можем найти Магпи. Где этот буйный бульдог?

Мисс Пендлтон качает головой.

– Создаёт проблемы Сесилии. Ему удалось стащить пачку картофельных чипсов несколько часов назад, и скажем так, он перестарался. Сейчас он у ветеринара и скоро должен быть дома. Кстати, Лина, пожалуйста, дай мне знать, если тебе что-то понадобиться. Спальня рядом с комнатой Джулиана готова для тебя. Если бы я знала, что гостьей будешь ты, я бы составила специальный музыкальный плейлист 80-х годов для стереосистемы.

– Это очень заботливо с вашей стороны, но я здесь не останусь. Я живу всего в нескольких кварталах отсюда.

Джулиан смотрит на меня с выражением на лице, которое я не могу понять. Он наклоняет голову и сжимает губы. Замешательство? Злость?

– Извините нас, Мисс Пендлтон.

Схватив за руку, он ведёт меня по коридору.

– Что значит, ты здесь не останешься? Разве мы не обсудили это ранее? Твоя комната готова к заселению. Мы можем забрать твою одежду позже, или можем просто купить новую.

Что?

Твоя комната.

Я совершенно запуталась. Почему он хочет, чтобы я осталась в его пентхаусе, когда мой лот всего в нескольких минутах ходьбы отсюда?

В глубине души я думала, что просто навещаю Джулиана. В конце концов, у меня есть собственная квартира – единственное место, которое я когда-либо считала домом. Скоро вернётся Роджер, и я буду рада вновь делить с ним своё жильё. Мне бы хотелось вспомнить былые времена.

– Ты понимаешь, что значит остаться здесь? Жить в моей квартире? Ты планируешь вернуться к Эндрю?

– Нет! – я непреклонно отвечаю на все три его вопроса. – Джулиан, мне нравится мой лофт. Вот почему я собираюсь туда вернуться.

Я оглядываюсь, пытаясь понять, с чего парень решил, что я останусь с ним. Ни разу с тех пор, как мы приземлились в Нью-Йорке, мы не обсуждали мою ситуацию. А сейчас он говорит, что хочет, чтобы я жила у него, но не в качестве соседки. Я в шоке.

– Почему тебе это так важно? В этом нет никакого смысла. Джулиан, моя квартира всего в нескольких кварталах отсюда.

И вот оно, уныние в его глазах. Слова, которые я только что произнесла, словно жалят его. Джулиан молчит. Внезапно наша экскурсия по квартире заканчивается. Я больше не собираюсь играть на фортепиано. Не собираюсь плавать. У меня не будет возможности попробовать домашнюю пиццу. Я не собираюсь увидеться с Магпи и не услышу его сопения. Вместо того чтобы остаться в квартире Джулиана, мы прощаемся с мисс Пендлтон. Он жестом показывает на дверь. Мы направляемся к лифту в неловкой тишине.

Пятнадцать минут ходьбы до моей квартиры занимают вечность, несмотря на то, что она всего в нескольких кварталах от пентхауса Джулиана. Бродвей полон энергии, в то время как мы идём в полной тишине. Ни одного слова не слетает с наших уст. Хотя у нас есть так много мыслей, которые нужно высказать. Я не могу понять, почему он так поступил. Всего несколько недель назад мы вновь воссоединились с Джулианом и, похоже, он одержим нашей дружбой.

Мы стоим в нескольких дюймах друг от друга.

– Джулиан, прости, если я тебя чем-то обидела.

Ни одного слова не слетает с его губ, и неловкое молчание продолжает нависать над нами. Я раскачиваюсь из стороны в сторону, а затем останавливаюсь. Нерешительно подхожу ближе, встаю на цыпочки и целую его в щеку.

– Ну, ладно. Спасибо, Джулиан. Я рада, что ты вернулся, – делаю паузу, прежде чем продолжить, – надеюсь, с Магпи всё в порядке. Пожалуйста, поцелуй его от меня.

Не отвечая, Джулиан слегка приподнимает голову и смотрит на мой дом; его глаза не встречаются с моими. Я завороженно смотрю на его красивую, длинную шею, и у меня перехватывает дыхание.

– Ты... Не хочешь выпить? – наше совместное времяпрепровождение не должно заканчиваться на плохой ноте.

Начинает моросить; капля дождя ударяет по щеке. Ещё одна падает мне на плечо. Я только собираюсь отойти назад, как Джулиан тянется ко мне и прижимает к груди. Он опускает голову, а наши взгляды встречаются. О, боже мой. Мужской взгляд медленно опускается на мои губы, и я теряю дар речи. Проходит несколько секунд. Грудная клетка начинает быстро подниматься и опускаться. Меня колотит. Сердце бьётся с бешеной скоростью. Внезапно прекрасный рот Джулиана накрывает мой.

Я закрываю глаза. Эти мягкие полные губы, о которых я так долго мечтала, принадлежат мне. Его поцелуй–медленный, нежный и одновременно жёсткий. Вместо того чтобы сопротивляться, я с пылом отвечаю, упиваясь этим моментом.

Господи Иисусе. На вкус он даже лучше, чем я себе представляла. Наши языки танцуют медленный танец, словно мы были любовниками годами.

Мы принадлежим друг другу.

Это самый потрясающий поцелуй в моей жизни. Поцелуй, который я запомню навсегда. Вдыхая его, я согреваюсь пьянящими пряными нотками одеколона Джулиана. Его щетина царапает мой подбородок, и мне это нравится.

Капли дождя продолжают падать. Сигналят машины. Вокруг нас идут пешеходы.

Кажется, будто наш первый поцелуй продолжится, даже если миру настанет конец. Я никогда не чувствовала себя настолько поглощенной лишь поцелуем.

Большая рука Кейна ласкает вверх и вниз мою спину. Я кладу обе руки ему на челюсть, требуя большего. Он стонет мне в рот. Клянусь, мне кажется, что я парю в воздухе. Как ни удивительно, но мой самый потрясающий поцелуй, который у меня когда-либо был, заканчивается. Джулиан отстраняется, и расстояние между нами вызывает необъяснимую пустоту в душе.

Мой рот остаётся полуоткрытым, давая ему повод, чтобы продолжить. Я открываю глаза, и красивое мужское лицо завораживает меня.

В течение нескольких секунд мои губы продолжает покалывать. Губами, ласкающими моё ухо, Джулиан нежно шепчет:

– Я скучал по тебе, моя дорогая Лина.

Я тоже по тебе скучала.

Мы стоим посередине Ла Гуардии Плэйс. И хотя его губы больше не на мне, мы всё ещё рядом. Его сильные руки крепко обнимают меня. Мир вокруг нас замер, есть только я и Джулиан.

– Что же мне с тобой делать? – спрашивает он глубоким, низким голосом, которого я никогда раньше не слышала. Совершенно ошеломлённая, я не могу ответить на его вопрос.

Что ему со мной делать?

После этого безумного, умопомрачительного поцелуя, у меня лишь одна мысль: пожалуйста, люби меня!

Идеальный образ Джулиана... Нас... Друг на друге в моей постели вызывает нелепую улыбку на моем лице. Если он ослабил мои колени одним поцелуем, каково было бы ощутить его полностью? С лицом, плотно прижатым к его груди, я поглядываю на него. Его губы сжимаются, а затем он наклоняет голову и смотрит на меня. Вздыхая, он отстраняется.

Наши страстные объятия прерываются.

Легко целуя меня в лоб, Джулиан уходит, оставляя меня в растерянности.

Глава 35

Джулиан Кейн поцеловал меня.

Удивительно. Захватывающе. Сногсшибательно. Просто потрясающе. Я могла бы умереть от этого поцелуя. И я хочу больше.

Больше.

Я не прошу его остановиться. Не бегу за ним. Не кричу: «Вернись!» Я смотрю, как он, склонив голову и засунув обе руки в карманы джинсов, уходит, пока капли дождя продолжают падать сверху. Почему ты бросаешь меня после такого поцелуя? Я уверена, что он тоже что-то почувствовал. Ведь как иначе?

Застыв на месте, я в замешательстве стою перед своим домом, в то время как дождь начинает усиливаться. И хотя мне нравятся ощущение того, как вода касается моих пальцев, я заставляю себя найти укрытие.

Пока я поднимаюсь по лестнице, ведущей к моему лофту, моё сердце бешено колотится, а голова идёт кругом.

Джулиан Кейн поцеловал меня. Джулиан Кейн поцеловал меня.

Я облизываю губы, надеясь снова почувствовать его вкус.

И, слава Богу, я всё ещё могу ощутить его.

Я останавливаюсь перед высокой, возвышающейся надо мной, входной дверью. Моё тело отказывается двигаться. Я снова касаюсь своих опухших губ, проводя по ним из стороны в сторону указательным пальцем.

Мужчина, которого я желала неделями, поцеловал меня.

Мои губы опухли всего от одного поцелуя; они всё ещё покалывают, и я всё ещё ощущаю прикосновение его губ к моим.

Будучи очарованной этим незабываемым поцелуем я не могу взять себя в руки, поэтому мне требуется некоторое время, чтобы отпереть дверь. То, как он ушел от меня с выражением сожаления на лице, заставляет меня подумать, что этот поцелуй был ошибкой. Ошибкой со стороны Джулиана. Или это было ошибкой с моей стороны? Я снова кусаю губы, желая избавиться от ощущения его губ на своих.

Кого ты пытаешься обмануть? Ты неделями желала того, чтобы он поцеловал тебя.

Мой диван манит меня, и я без колебаний плюхаюсь на него, засматриваясь в окно напротив дивана. Он поцеловал меня! Чтобы перестать думать о том, что только что произошло, я прибегаю к одному из моих любимых занятий... разглядыванию людей.

«Прекрати думать об этом поцелуе», – упрекаю себя я.

Глядя на улицу, я ощущаю себя дома. Это первое совместное место проживания моих родителей; место, где я была зачата, и оно хранит мои самые дорогие воспоминания об отце.

Расположенный около Ла Гуардии дом был мечтой моего отца. Ранее этот лофт представлял собой склад с черными потолками, расположенный в заводском здании. Переделав это место, отец превратил его в квартиру с двадцатью одним окном. С большой гостевой и тремя уединёнными спальнями, расположенными в задней части квартиры.

День, когда он купил это здание, был днём, когда он встретил мою маму. Я выросла в этом лофте и проживала здесь до смерти папы. Работы моей матери с гордостью развешены по всему дому.

Сидя перед большим окном от пола до потолка, я рассматриваю пешеходов, которые, несмотря на проливной дождь, всё ещё идут по улице. Я наслаждаюсь открывающимся с четвертого этажа видом на Мерсер-стрит. Также из моего окна видно знаменитую статую Ла Гуардия. До того, как Роджер переехал сюда несколько лет назад, я останавливались здесь только во время каникул в колледже. Другие квартиры в этом здании снимали в аренду всё те же две семьи, что и тогда, когда я была ребёнком. И хотя в подростковом возрасте я жила в верхнем Ист-Сайде со своими бабушкой и дедушкой, эту квартиру я оставила свободной.

Прямо напротив моего дома расположен сад площадью в пять акров. Этот блестяще спроектированный американо-японским архитектором рай неизвестен многим жителям Нью-Йорка. Это тихий оазис, расположенный в самом сердце одного из самых оживленных городов мира. Несмотря на то, что он расположен прямо за углом Бликер-стрит, парк часто пустовал в то время как я сидела на каменной скамейке, размышляя о чём-либо. Однако есть одна пожилая пара, которая гуляет по парку каждый день в три часа дня. Грусть накатывает на меня, поскольку я не увижу их сегодня из-за дождя. Парк практически безлюден, за исключением одетого в темно-коричневый плащ человека, который сидит на одной из скамеек и держит в руках букет. Он поднимает голову и смотрит прямо на мой дом. Сильный дождь мешает мне разглядеть его лицо.

Я продолжаю смотреть в окно. Прикрывая голову рюкзаком, студенты Нью-Йоркского университета бегут по улице. Различный транспорт движется вдоль Ла Гуардия Плэйс. А человек, на которого я смотрела в течение последних нескольких минут, встаёт со своего места и покидает парк, в то время как букет остается на скамейке.

Я поглядываю на часы и понимаю, что я уже более часа наблюдаю за внешним миром. Чем сейчас занимается Джулиан? Думает ли он обо мне? Почему он ушёл от меня? Удивительно, но мои пальцы продолжают водить по губам. Я закрываю глаза, вспоминая его губы напротив моих. Всего лишь один поцелуй. Я тысячи раз целовалась со своим бывшим женихом. Но мои губы не покалывало. Голова не кружилась. А сердце не колотилось так сильно.

Звенит телефон, и появляется сообщение от человека, который не так давно целовал меня.

ДЖУЛИАН: Мне не следовало целовать тебя. Ты была ещё не готова к этому.

Не готова?

Моё тело горит из-за него, хотя он поцеловал меня всего лишь раз. Моё сердце ... маленькая часть моего сердца всё ещё принадлежит человеку, который так легко меня покинул.

Это был всего лишь поцелуй.

Мои пальцы бьют по клавиатуре, пока разум пытается сформировать какой-то ответ. К чему именно я не была готова?

В этот момент я хочу пересечь черту дружбы. Да, я только что ушла от жениха, и моё сердце всё ещё разбито. Но необъяснимая тяга Джулиана ко мне – это то, чего я не могу отрицать. И не хочу отрицать. Смелость овладевает мной, отбрасывая сомнения в сторону.

Я: Я уже большая девочка.

ДЖУЛИАН: Спокойной ночи, дорогая.

Почему я расстроена и разочарована ответом Джулиана?

– Потому что один поцелуй уничтожил все другие поцелуи, которые у меня когда-либо были, – произношу я тихо, не говоря правды никому, кроме себя.

Глава 36

Сегодня мой день рождения. Для большинства людей дни рождения являются поводом для празднования, но для меня это самый ужасный день в году. Дата моего рождения – это два самых трагических момента в моей жизни. Смерть моей матери сразу после того, как она привела меня в этот мир. И смерть моего отца; он съехал с Пасифик-Кост-Хайвейза несколько часов до моего тринадцатилетия.

Я вспоминаю своего отца. Прошло семнадцать лет, но я горюю так, как будто это произошло только вчера. Каждый день я вспоминаю о человеке, который лелеял меня. Я улыбаюсь, вспоминая, как мы вместе ежедневно подпевали музыкальным шоу, идущим по радио, пока ехали в школу или из неё. Каждый выходные мы умудрялись посмотреть фильм или мюзикл. Ни дня не прошло без слов «Я люблю тебя». Закрыв глаза, я слышу, как папа играет на пианино. Звуки Прелюдии соль минор Рахманинова настолько ясно звучат в моей голове, что я забываю, где нахожусь.

В тот же миг я открываю глаза. Смотрю направо – на тумбочке лежит первое издание «Первой любви» Тургенева, подарок от Джулиана. Это любимая книга моего отца, и она же последняя книга, которую мы прочитали вместе. Задыхаясь от воспоминаний, я готова отдать что угодно, лишь бы отец оказался рядом.

Сейчас девять часов утра, и я всё ещё лежу в постели под тремя одеялами, желая, чтобы этот день закончился как можно быстрее. Последние четырнадцать дней рождений я провела в постели. Эндрю никогда не заставлял меня праздновать. Мы просто никогда не отмечали его и всё.

Мой телефон гудит с самого утра: пришло несколько смс и голосовых сообщений. Они от моей бабушки, Марселя, Патти, Роджера, и, несмотря на то, что мы не виделись в течение нескольких лет, некоторых моих приятелей, которые всё равно каким-то образом всегда именно в этот день желают мне успехов. Несколько сообщений, включая последнее, от Джулиана. Яне могу удержаться от воспроизведения последнего сообщения пару раз подряд.

На его фоне проигрывается «Downtown Lights» группыThe Blue Nile.

«С днём рождения, дорогая. Ты, наверное, лежишь под миллионом одеял и мечтаешь о том, чтобы этот день прошел как можно быстрее. Я правильно говорю? Но, Лина, сегодня не будет траурного дня, ведь ты здесь. Несмотря на то, как много потерь ты пережила в своей жизни, у тебя всё ещё есть причина праздновать свой день рождения». Он делает небольшую паузу. «Если ты сможешь оторваться от своей огромной кровати, я буду рад увидеться с тобой. Мне бы хотелось провести этот особенный день вместе».

Его сообщение было прослушано, по крайней мере, раз десять за последние тридцать минут. Я касаюсь губ, и воспоминания о лучшем поцелуе из всех поцелуев в мире вновь окутывают меня. И хотя его невзрачный ответ на моё последнее сообщение разочаровал меня, я всё ещё ощущаю губы Джулиана. Чувствую его вкус. И я хочу его, как никогда ранее.

Стоп, Лина. Стоп.

Меня поражает осознание того, что меня поздравили все, кроме Эндрю. Даже с его занятостью, он всегда осознавал то, как трудны для меня дни рождения. Были дни рождения, когда он проводил весь день в постели со мной, обнимая и успокаивая меня, пока я весь день плакала. Больно осознавать, что в этот раз он не поздравил меня. Его последние слова громко и ясно звучат в моей голове: «Прекрати. Делай то, что считаешь нужным». Я стала помехой в мире Эндрю Нильсона.

Вдруг, «Удачи» – текст его сообщения появляется в моей голове.

Пошел ты на хер, Эндрю. Пошел на хер за то, что не боролся за меня и за нас.

Чувство жалости к себе изнуряет меня. И я, наконец-то, покидаю свою зону комфорта в виде моей кровати. Чищу зубы, изучаю себя в зеркале и задаюсь вопросом, не слишком ли я постарела. На моём лбу нет ни одной морщины. Нет никаких признаков гусиных лапок. Но следы грусти, которые макияж не может скрыть, отпечатаны на моём лице.

Из динамиков льётся The Church – «Underthe Milk Way», пока я принимаю душ. Подпевая песне, я обдумываю текст:«Хотелось бы мне знать, что ты ищешь». Тёплая вода стекает по моему телу, когда я говорю себе, что сегодня собираюсь отпраздновать свой день рождения. И хотя ещё не знаю как именно, но я собираюсь отпраздновать рождение своей новой жизни. Наверное, мой бывший жених, начал свой день с пробежки по кварталу. Патти опять в Майами со своим Луи. Роджер в Остине на SXSW, а моя бабушка, скорее всего, выпила в мою честь стопочку кайпириньи у своих друзей из Сан-Паулу. И хотя я вспоминаю всех, на самом деле нет никого, с кем бы я хотела провести свой день рождения кроме Джулиана.

Я смотрю на своё обнажённое тело перед зеркалом в полный рост в моей спальне, проверяя мою тридцатилетнюю фигуру, когда я слышу стук в дверь. Мои волосы до сих пор мокрые, а тело покрыто миндальным маслом. Сразу же потянувшись за полотенцем на кровати, я заворачиваюсь в него и направляюсь к двери.

– Лина, ты слышишь меня? – Джулиан взывает; в его голосе слышны нотки беспокойства.

– Я иду, – кричу в ответ, затягивая полотенце вокруг тела, когда я спешу открыть дверь. – Я только что вышла из душа. Как ты вообще сюда попал?

Видя перед собой стоящего с полуоткрытым ртом Джулиана, меня, наконец, осенило, что я практически голая. Он не отвечает на мой вопрос. Вместо того чтобы отвернуться, он продолжает таращиться, и смотрит на меня другим взглядом. В его больших серо-голубых глазах есть что-то, чего я никогда раньше не видела.

Может ли это быть возможно?

– Лина, – его голос ниже обычного.

Нет сомнений, что в его сапфировых глазах отразилась похоть, а в глубоком голосе послышалось желание.

Мы два тела всего в нескольких футах друг от друга, неспособные двигаться в течение нескольких часов, когда это всего лишь пару минут. Проснувшись от транса, я говорю:

– Джулиан, прости, мне... Мне нужно одеться. Чувствуй себя как дома.

Я спешу в свою спальню, возбуждённая одной лишь мыслью от увиденной похоти в глазах Джулиана Кейна. Это было определённо больше, чем "вы выглядите привлекательно". Я не помню, чтобы видела такую похоть в глазах Эндрю.

После надевания нижнего белья и черных колготок, черного облегающего платья с водолазкой и черных кожаных сапог с клином, я нанесла блеск для губ и румяна. Хотя мои волосы еще влажные, я отказываюсь сушить их и поспешно заворачиваю в рыхлую булочку. Изучая себя в зеркале, я больше не грущу, но с энтузиазмом отношусь к этому дню.

Пробравшись в гостиную, где сидит Джулиан, я позволяю себе насладиться его видом несколько мгновений. Я наблюдаю, как он листает страницы одного из моих журналов. Поняв, что я в комнате, мужчина поднимает глаза.

– Боже мой, ты выглядишь прекрасно, – Джулиан улыбается, поднимаясь с дивана. Останавливаясь всего в нескольких дюймах от меня, он с нежностью обнимает меня. – С Днём Рождения, дорогая.

Удивлённая, я любуюсь им.

Это ты выглядишь потрясающе. Чертовски горячо.

– На самом деле я хотела позвонить тебе, поскольку ты сделал большое дело – вытащил меня из моей раковины. Я... Я хочу отпраздновать сегодняшний день.

– Именно для этого я здесь. Меня вдруг осенило, что было бы глупо не отпраздновать твой день рождения вместе. Я приглашаю тебя на свидание.

– В самом деле? Куда? – спрашиваю я, хотя перспектива провести весь день с ним– это единственное, что меня интересует.

– Это сюрприз, – указательным пальцем Джулиан аккуратно проводит по моей челюсти. Мягким голосом он произносит: – Лина, если сегодня тебе захочется поплакать, пожалуйста, плачь. Позволь мне быть здесь для тебя.

Я киваю, впервые за семнадцать лет осознавая, что спать – это последнее, чем я хочу заниматься в свой день рождения.

Я беру свою сумку и ключи из консоли в прихожей. Когда я закрываю за собой дверь, делаю глубокий вдох. В нескольких футах от меня находится Джулиан, и сейчас это ощущается как-то по-другому. Воздух между нами изменился. Он более заряжённый. Накалённый. И пугающий.

Глава 37

Я собираюсь отпраздновать свой день рождения, при этом не чувствуя себя виноватой или грустной.

Сегодняшний день будет отличным.

Спустя несколько минут и попыток поймать такси, я предлагаю:

– Давай спустимся по Бликер-стрит и сядем на метро на Вашингтон-сквер.

– Нет, я хочу, чтобы это был сюрприз, – глядя на свои винтажные часы, Джулиан бормочет:–Чёрт, мне стоило вызвать водителя.

Как раз в тот момент, когда Джулиан собирается открыть приложение Lyft, мы наконец-то ловим такси. Предоставив водителю такси бумажку с адресом пункта назначения, Джулиан поворачивается ко мне. На его точеном лице формируется такая широкая улыбка, что от волнения у меня начинает кружиться голова.

– Я слишком хорошо знаю город, – говорю я, дразнясь.

Доставая из кармана темно-фиолетовую повязку для глаз, Джулиан приказывает мне надеть её.

– Дорогая, именно поэтому ты наденешь вот это…

– Ты это серьёзно? – спрашиваю я.

– Серьёзнее, чем может показаться. Сегодня будет много сюрпризов для красивой именинницы.

Он кивает на повязку для глаз.

– Пожалуйста, надень повязку.

Заметив колебания на моем лице, он призывает.

– Доверься мне, будет интересно.

Доверься мне.

В конце концов, я подчиняюсь. Мне кажется странным носить повязку. Тон Джулиана угрожающий, когда он признаётся:

– Эта повязка как-то влияет на меня. И не хорошо, совсем не хорошо.

У меня из груди вырывается нервный смех, и я гадаю, серьёзно ли он.

Несколько минут мы едем лишь под звуки радио. Я слегка поворачиваюсь лицом к парню.

– У тебя есть водители в Лос-Анджелесе и в Сан-Франциско. Почему здесь у тебя его нет?

Нет сомнений, что в его голосе слышна насмешка.

– В Сан-Франциско у меня тоже нет водителя. Леонард – водитель отца. Поездка по дорогам Лос-Анджелеса словно прогулка по кругу ада у Данте. А этот город я люблю во всей его красе. Включая прогулки по окрестностям, общение с сумасшедшими таксистами, и, без обид, подружка... Даже метро.

Я не могу с ним не согласиться.

– Есть что-то такое в этом городе, где даже когда тебе кажется, будто ты один, на самом деле это не так.

Голос таксиста, который одновременно кричит на пешеходов и слушает индийскую музыку, вызывает смех.

Поездка до загадочного места занимает около двадцати пяти минут. Во время поездки звонит телефон Джулиана.

– Извини, я должен ответить.

– Алистер, я сейчас занят. Это может подождать? Я с Линой. Ради всего святого, я не собираюсь передавать ей это. Я позвоню тебе завтра. Нет, я проведу с ней целый день. Сегодня её день рождения.

Джулиан молчит несколько секунд, и я не сомневаюсь, что он закатывает глаза.

– Что? Опять? Я говорил тебе не трахать свою ассистентку. Просто позвони Сесилии. Она поможет тебе договориться. Нет, даже не думай об этом. Она в отношениях. Не ставь. Её. В неловкое. Положение. Я наберу тебе завтра, – Джулиан вздыхает, и я слышу раздражение в голосе друга.

Я тянусь к его руке, и когда она касается моей, я слегка сжимаю её.

– Всё в порядке?

– Ты же знаешь Алистера. Постоянные грёбаные экстренные ситуации.

– Должна признать, что когда я увидела его у твоего отца, я была немного удивлена. Он был таким …

– Слишком пьяным? Отчаянным?

– Ну, в тот момент, когда ты его выгнал, да. Но ведь он всегда был хорошим парнем. Просто он кажется таким…

Я определённо не должна рассказывать про те грязные слова, которые Алистер шептал мне на ухо, или про то, как он назвал меня сукой.

– Потерянным, – усмехается Кейн. – Мой брат великолепен, и не многие знают о том, что он невероятный художник. Он достаточно талантлив для того, чтобы с правильным менеджером и галереей он мог отлично зарабатывать. Но он не верит в себя. Он тратит слишком много времени, гоняясь за женщинами и выбрасывая деньги. Я беспокоюсь за него. Его способность попадать в неприятности уже надоела.

– Джулиан, ты единственный, кто у него есть. Я знаю, что его мать жива, но она никогда не заботилась о нём.

– Он не виделся и не говорил с ней в течение многих лет. Его отец – единственный родитель, который заботился о нём. Матери он был не интересен. Алистер и я разные, но он – моя семья. И спасибо, Лина, ты единственная, кто понимает меня и атмосферу в моей семье.

Проходит несколько секунд, прежде чем я толкаю его в руку.

– Ладно, ты собираешься рассказать о том, что попросил тебя передать мне Алистер?

– Нет, – твёрдо отвечает он.

– Да хватит тебе, Джулиан. Просто расскажи мне, – умоляю я.

– Нет, – Джулиан более непреклонен, чем раньше.

– Сегодня мой день рождения. Ну, пожа-а-алуйста.

Если бы на мне не было повязки, я бы захлопала ресницами. Моей мольбы должно быть достаточно.

Он громко вздыхает.

– Алистер думал о том, чтобы трахнуть тебя после вечеринки.

– Ох…

– Этого никогда не случится.

Джулиан меняет своё положение и кладёт руку мне на плечо. Меня переполняют чувства. Когда его рот касается моего уха, моё сердце начинает биться быстрее. Я удивлена, как оно ещё не выпрыгнуло из моей груди. Джулиан делает небольшую паузу, а затем тихо шепчет:

– Хотя я не виню его за то, что он хочет тебя.

Я тяжело сглатываю. Спасибо Господу за повязку. Я бы не смогла скрыть желание в своих глазах. Это намёк на то, что Джулиан думал о том, чтобы сблизиться со мной? Мысль о том, как он кончает, думая обо мне, возбуждает. Мои трусики промокли насквозь. Бёдра инстинктивно сжимаются, пытаясь подавить боль между ними. Я хочу, чтобы ты хотел меня. Я выдыхаю, и моя голова откидывается назад.

– Чёрт, Лина, – его тёплое дыхание ласкает моё ухо.

Мне кажется или здесь стало слишком жарко?

Такси резко останавливается.

Мы оба делаем глубокий вдох. И хотя я ничего не вижу, я чувствую, как Джулиан приводят себя в порядок. У меня слюнки текут от одной мысли о Джулиане с эрекцией.

– Не снимай повязку. До тех пор, пока я не скажу тебе, – инструктирует он, оплачивая наше такси.

Несколько минут назад меня переполняли эмоции, но их не сравнить с теми, что я испытываю в данный момент. Все вокруг подстёгивает струящееся внутри меня желание.

Ревущий звук автомобилей, едущих по шоссе. Запах вкусных хот-догов и крендельков, заставляющих мой желудок урчать. Когда я приподнимаю голову вверх, несколько капель дождя падают мне на лицо. Разряд электричества, ощущающийся мной, когда Джулиан берёт меня за руку, пока ведёт к секретному месту, потрясает всё моё тело, воспламеняя те ощущения, которые, как мне казалось, остались в такси.

Губы Джулиана касаются моего уха. Он застаёт меня врасплох, когда его глубокий, хриплый голос говорит мне:

– Не торопись, дорогая. Я держу тебя. Не отталкивай меня, и я обещаю, что не позволю тебе упасть. Никогда.

Как такая обычная фраза могла лишить меня дара речи?

Он целует мою ладонь.

В считанные минуты я больше не чувствую апрельский утренний холод Нью-Йорка. Мы останавливаемся, и я умираю от желания узнать, где мы. Я слышу цок-цок-цок–звук высоких каблуков, и их громкость лишь усиливается. Цоканье прекращается, и очень терпкий запах духов доходит до меня. Я слегка покашливаю.

– Мистер Кейн, всё готово для вас и Мисс Джеймс. Поскольку это сюрприз, мы не будем торопиться, – говорит она с заметным австралийским акцентом.

Он крепко сжимает мою руку, и мы идём несколько минут, пока нас не встречает резкий звук открывающейся двери лифта. Лифт поднимает нас наверх. Всё это время Джулиан находится рядом со мной, пока я позволяю ему вести меня Бог знает куда.

Цок, цок, цок.

Где мы вообще находимся?

Останавливаясь, Джулиан кладёт руку мне на поясницу. Дама обращается к нам.

– Мистер Кейн, Мисс Джеймс, пожалуйста, дайте мне знать, если вам что-либо понадобиться.

Вместо того чтобы снять повязку с моих глаз, Джулиан ждёт ещё несколько минут, пока цоканье каблуков не прекращается. Стоя позади меня, Джулиан кладёт свою сильную руку на моё правое бедро. Я не могу не уловить его запах. Древесный и пряный; аромат, который кричит о «мужчине» и чертовски меня возбуждает.

– Лина, – произносит Джулиан, а затем делает паузу. Спиной я чувствую, как его грудь то поднимается, то опускается. – Ты готова? – впервые с тех пор, как мы воссоединились, он, кажется, нервничает.

– О, боже, да! Да! – с энтузиазмом отвечаю я.

И хотя на мне повязка, я закрываю глаза, чтобы снова вдохнуть его запах. Он шепчет мне на ухо:

– С Днём Рождения, – прежде чем снять ткань с моего лица.

Открывающийся передо мной вид поражает меня. Мы находимся на пятом этаже здания музея современного искусства, и прямо перед моими глазами располагается пастельная версия культового произведения «Крик» Эдварда Мунка. Существует лишь четыре версии этой картины, и три находятся в Норвегии. Недавно я прочитала, что одна из версий была куплена за рекордные 119 миллионов долларов. Как Джулиан мог вспомнить моё увлечение этой картиной?

– Ты удивлена? – с трепетом спрашивает он.

–Ты издеваешься надо мной? Я всегда хотела увидеть эту работу. Особенно эту, прежде всего потому, что она наиболее личная из всех четырех. Как ты вспомнил об этом?

– Ты всегда твердила о поездке в Норвегию ради того, чтобы увидеть оригиналы. Но эта версия, − он кивает на самую известную работу Мунка, – из частной коллекции; и на правах аренды она выкуплена ещё на несколько недель.

Джулиан поражает меня, когда говорит:

– Я помню день, когда Роман взял нас с собой в Стрэнд [прим.перев. – галерею]. Ты наткнулись на биографию Мунка, и как только твой отец сказал, что «Крик»было любимым произведением твоей мамы, ты стала одержима его историей.

Мы сидим на скамейке, изучая моё любимое произведение искусства. Джулиан, кажется, доволен тем, что просто находится рядом со мной и смотрит, как я наслаждаюсь шедевром.

– Знаешь ли ты, что на самом деле рамка была нарисована самим Мунком? И на ней можно заметить стихотворение-комментарий, в котором подробно говорится о вдохновении, – говорю я с улыбкой, указывая пальцем на «Крик». – Посмотри, это единственная версия, где кто-то сутулится на заднем плане.

Спустя добрых тридцать минут восхищения работой, я поворачиваю голову и смотрю в лицо этому чуткому мужчине. Он улыбается мне. Я прислоняюсь к нему и кладу голову ему на плечо.

– Потрясающе. Такой замечательный подарок, Джулиан, – молвлю я, прежде чем поднять голову, чтобы поцеловать его в щеку.

– Я… Я был не уверен, что это хорошая идея.

– Джулиан, серьёзно, всё идеально. Сейчас я чувствую себя ближе к отцу. Он любил эту работу. Кроме того, возможность вспомнить его действительно помогла мне.

– Несмотря на то, что я не смог достать оригинал, я подумал, увидев картину лично….

Прежде чем он успевает закончить свою мысль, я прерываю его.

– Спасибо, что вспомнил. Я просто не могу поверить, насколько это вовремя. Копия работы, которую ты преподнёс мне, всё ещё висит в моей студии.

– Я знаю, что вы с Романом должны были отправиться в Норвегию сразу после твоего тринадцатилетия. Позволь мне исполнить его желание. Когда будешь готова, пожалуйста, позволь мне отвести тебя туда.

Сжимая его руку, я восклицаю:

– Я бы с удовольствием!

Джулиан, похоже, собирается что-то сказать, но потом останавливается. Я продолжаю наслаждаться произведениями искусства и ещё раз благодарю его.

– Не благодари. Празднование ещё не закончилось, так что мы можем остаться здесь ненадолго или ты хочешь продолжить? – наши руки сплелись воедино, идеально подходя друг другу.

– Давай продолжим. Прошло много времени с тех пор, как я была в одном из моих любимых мест.

Мы прогуливаемся по Нью-Йоркскому музею современного искусства, рассматривая более знакомые произведения искусства: «Танец» Матисса, «Дом у железной дороги» Эдварда Хоппера и «Банки с супом Кэмпбелл» Уорхола. Мы могли бы с лёгкостью провести ещё несколько часов в музее, но, когда наши желудки одновременно урчат, мы понимаем, что проголодались.

– Это у тебя? – спрашивает он.

– Нет, я подумала, что у тебя.

Мы смотрим друг на друга, не в состоянии подавить свой громкий смех. Пытаясь перевести дыхание, Джулиан произносит:

– Лина, я знаю, что это твой день рождения, но на самом деле, я бы не отказался поесть домашней пасты. Ты не против?

– Звучит идеально.

Мы идём рука об руку по 53-й Уэст-стрит под лёгким дождём. Всего пару минут спустя мы сидим и наслаждаемся домашней пастой в «Remi». Я вспоминаю свои первые годы после колледжа, когда я работала в небольшой фирме, офисы которой находились в том же здании, что и этот ресторан. Джулиан c жадностью поглощает свою курицу по-милански, пока я рассказываю ему о своём первом боссе, который, несмотря на то, что постоянно сидел на диетах, всё равно каждый день ел пасту из «Remi», как будто это была его последняя еда.

– Аминь, – говорит Кейн, поднимая бокал.

Обед прекрасен. Однако, Джулиан смотрит на свои часы, и одновременно с этим ко мне приходит разочарование.

– Дорогая, нам скоро нужно уезжать.

Не могу вспомнить, когда в последний раз я чувствовала себя так хорошо. Прекрасно, как в последние несколько недель с Джулианом Кейном. Мы ловим такси и в тишине возвращаемся ко мне, его большая рука сжимает мою. Время от времени, его большой палец легонько потирает мою ладонь успокаивающими, нежными движениями. Он подпевает радио, в то время как я восхищаюсь видами моего любимого города и наслаждаюсь компанией красивого мужчины, делающего меня счастливой. Таксист паркуется в нескольких футах от моего дома. Джулиан открывает для меня дверь, прежде чем дать указание таксисту:

– Пожалуйста, держите счётчик включённым. Я буду через несколько минут.

И реальность поражает меня.

Мой день рождения закончился.

Глава 38

Мы стоим перед моим домом, студенты и соседи проходят мимо нас.

– Счётчик крутится, чувак, – водитель прерывает наш момент.

Игнорируя мужчину, Джулиан поворачивает меня лицом к себе. Его волосы восхитительно растрёпаны. Полные губы слегка влажные. Я вспоминаю, каково это было – целовать его, то есть, по-настоящему, на самом деле целовать его. Когда в воздухе не было ни капли сомнений. Это был всего лишь поцелуй. От этой мысли мои уже без того покрасневшие щеки краснеют ещё сильнее. Я отворачиваюсь. В одно мгновение он кладёт указательный палец мне под подбородок и слегка приподнимает его, заставляя мои глаза встретиться сего.

– Я вернусь в пять тридцать, чтобы забрать тебя. Твой день рождения еще не закончился, – говорит Джулиан, прежде чем поцеловать меня в лоб.

Мгновенно моё настроение меняется, и я сияю.

Я наблюдаю за тем, как его длинные ноги скользят в такси. Прежде чем открыть главный вход в дом, я жду, пока они, наконец-то, отъедут от бордюра. Джулиан смотрит в окно, и эта его полуулыбка поднимает моё настроение. Преодолевая ступени лестничной клетки, я напеваю песню, которая годами не приходила мне в голову. Когда я заканчиваю напевать «The Look of Love», за дверью моей квартиры меня приветствуют несколько пакетов и цветочная композиция. Коробки от Роджера и Патти. Цветы от Наны. Я не удивлена, что не получила подарка от Эндрю. Он не дарил мне подарков на день рождения более десяти лет. Но я ожидала хотя бы звонка.

Я бросаюсь в гостиную и кладу цветы на обеденный стол. Нана всегда присылает мне на день рождения композицию из белых цветов, состоящую из роз, тюльпанов и попурри. На мой четырнадцатый день рождения она призналась, что моя мать любила розы сорта «Isle of White». С тех пор моя бабушка всегда присылала их мне по особым случаям. Я осматриваю комнату и улыбаюсь другому букету из таких же белых роз от Джулиана.

Как он мог запомнить эти цветы?

Подарок от Роджера из Нейман Маркус. Внутри большой коробки лежит ещё одна коробка – серебряная. Прилагаемая карточка гласит:

«С Днём Рождения!

Прости, что не могу быть рядом с тобой в этот особенный день. Надеюсь, этот подарок ты наденешь сегодня же!

С любовью,

Роджер»

Я визжу от восторга, понимая, что это босоножки от Prada, на которые я смотрела в течение нескольких недель. Я немедленно снимаю черные ботинки и надеваю босоножки с ремешками. Чёрт, сегодня слишком холодно, чтобы надеть их. Мне придётся подождать, пока потеплеет или когда я вернусь в Лос-Анджелес. Тут же надо мной нависает безнадёжность. Вернусь ли я к Эндрю, если он будет умолять меня вернуться? Хочу ли я вообще вернуться в Лос-Анджелес? Хочу ли я всё ещё быть с Эндрю? Не думай сейчас об Эндрю!

Я наливаю себе стакан сансеры, готовясь открывать подарок от Патти. Моя лучшая подружка слегка сумасшедшая. В первый год моего проживания в Санта-Монике, она прислала мне стриптизера, в тот момент, когда нас навещали родители Эндрю. У миссис Нильсон чуть сердечный приступ не случился, когда она открыла входную дверь. В моё бунгало ворвался пожарный, объявив, что он должен «потушить огонь», а затем снял свою униформу. Не подозревая о присутствии других людей в комнате, пожарный продолжал танцевать, извиваясь своим почти обнаженным телом вокруг моей будущей свекрови, пока та одновременно и с ужасом и с восторгом смотрела на всё это. Ещё в один год, Патти взяла меня в «специальный клуб» в центре Лос-Анджелеса на следующий день после моего дня рождения лишь для того, чтобы убедиться, что это был стрип-клуб. В специально зарезервированном VIP-зале для нас танцевали под «It’s Raining Men» пять безумно подтянутых мужчин. Вместо того чтобы возбудиться, мы обе только и делали, что смеялись.

Это был совсем не «Супер Майк». Мужчины определённо больше интересовались друг другом, чем женской аудиторией. Это был первый и последний раз, когда я ходила в стрип-клуб.

И уж тем более я не могу забыть прошлогодний подарок. Зная, что Эндрю уехал на конференцию, Патти заказала мне домашнего массажиста. Это была удивительная двухчасовая сессия, но до тех пор, пока Бьорн не начал массировать внутренние части моих бедер, пытаясь добраться до моего центра. Тогда он просто сказал мне своим скандинавским акцентом:

– Подарочный сеанс массажа включает в себя очень счастливое завершение.

И хотя Бьорн мог с лёгкостью стать близнецом Джоэла Киннамана, мне пришлось отказаться от подарка. По сей день Патти ругает меня за то, что я не воспользовалась «настоящим мужчиной».

Патти – чокнутая, и я даже не сомневаюсь, что её подарок обязательно окажется чем-то весёлым. Эмм…Naughty Nelle’s Toy Store [прим.перев. название магазина для взрослых]. Я вскрываю коробку, а внутри… Не может быть! Или может? Обернутый в сверхпрочный пластик, водонепроницаемый и многофункциональный «Jack Rabbit».Рядом с «Jack Rabbit’ом» лежит «The Original Magic Wand» [прим.перев. «Волшебная палочка»]. Широкая улыбка формируется на моём лице; я думала о покупке этих двух вещичек. У меня никогда не было секс-игрушек, а эти вообще пугают меня. Патти вечно напоминает мне, что «Jack Rabbit» – лучшее, что придумали для мастурбации. Я громко смеюсь, вспоминая её слова: «Твои пальцы могут устать, но JR, пока в нём есть батарейки, сможет продержаться». И словно её уши начали гореть, Джей Ло начинает громко петь свою «Ain’t Your Mama» через динамики моего телефона.

– С Днём Рождения! Ты уже успела протестировать свои подарки? – спрашивает она, смеясь. Её заразительный смех побуждает меня присоединиться к ней.

Отдышавшись, я говорю.

– Патти, эм, ещё нет. Не знаю даже, что и сказать. Ты не перестаёшь меня удивлять. Я уже в течение долгого времени хотела купить себе пару игрушек, но мне не хватало мужества.

– Одна из моих любимых авторов эротических романов недавно открыла интернет-магазин. Мне нужны были новые игрушки, и когда Роджер предложил подарить тебе игрушку на день рождения, как я могла этого не сделать? Знаю-знаю, я охуенно крутая, – смеётся она. – Поэтому я предлагаю тебе взять свою маленькую задница в ручки, накрыться или не накрыться одеялом, вытащить JR или «Волшебную палочку» и просто попробовать. Знаешь что, сначала попробуй JR. Там для тебя есть целая бутылка со смазкой. За пять минут с JR ты испытаешь больше, чем испытала с Эндрю за все прошедшие шестнадцать лет! Он у тебя в руке? – я слышу, как она жует «Ranch Doritos» – свою любимую закуску.

Я кручу свою новую игрушку в воздухе, совершенно потрясённая её размером.

– Да, он у меня в руке. И он как-то пугает. Почему у него два щупальца?

На другой линии раздается самый громкий смех, который я когда-либо слышала. Настолько громкий, что у меня в ушах звенит. Патти требуется несколько минут, чтобы успокоиться.

– Лина, Лина, Лина. Да, для тебя он большой, потому что ты была только с мистером Крохотулькой.

Я немедленно поправляю её.

– Вообще-то, в данном отношении Эндрю был одарён.

– Ну, тогда это просто позор. Очень плохо, что он так редко им пользовался. Поверь мне, как только ты испробуешь этот прекрасный подарок на себе, ты никогда не захочешь вернуться к нему, независимо от того, насколько большой у него член. И Лина, это стимулятор клитора, – говорит Патти, словно инструктор.

– Да ну? – интересуюсь я.

– Ох, божечки мои. Тебе может показаться, будто до этого твоего клитора никто и никогда не касался. Это подарит тебе намного больше удовольствия, чем член. Возможно, тебе даже стоит начать с «Волшебной палочки».

Я молчу несколько секунд, пока она продолжает свою саркастичную болтовню.

– О, я ... Забыла... Он. Не. Лизал. Киску. Почему, Лина, пожалуйста, скажи мне почему, почему ты оставалась с ним все эти годы? Он даже не притрагивался к твоей киске! Какой натурал не лижет киску?! И, пожалуйста, скажи мне, что Роджер преувеличил, когда сказал, что у вас с Энди был секс лишь раз в неделю, и это случалось в одно и то же грёбаное время в один и тот же грёбаный день?

Мне нечего ей ответить.

Да, Лина, почему ты осталась с мужчиной, который никогда не хотел попробовать оральный секс?

Потому что любила его.

Я по-прежнему люблю его.

Патти слышит печаль в моем вздохе.

– Извини, – произносит она. – Он выходил на связь?

– Нет, он очень занят.

– Ты, наконец-то, пришла в себя и ушла, но ты всё ещё продолжаешь оправдывать его. Это твой день рождения. Я не сомневаюсь, что Энди любит тебя, но я должна сказать тебе, как есть. Он недостаточно хорош для тебя. И прекрасно, что ты ушла до свадьбы. Тебе не придётся прожить ещё много лет в несчастье.

– Я... Я не была несчастлива. Эндрю и я... Мы... переживаем трудный период.

– Лина, Лина, Лина, ты была чертовски несчастна. Любой мог это видеть. Ты сейчас в Нью-Йорке. Ты дома, и теперь ты свободна! Свободна! Наслаждайся вновь обретённой свободой. Что ты собираешься делать сегодня вечером?

– Патти, день почти закончился. Я обедала с Джулианом, старым другом детства.

Она продолжает жевать на заднем плане.

– Извини, я просто жую Доритос. Они ужасно затягивают. Роджер упоминал, что ты тусуешься со своим горячим другом детства. Он, должно быть, горяч, ведь мы обе знаем, что Роджер бережёт это определение. Так между вами есть что-то романтичное?

– Патти, я совсем недавно ушла от Эндрю.

– Я знаю. А теперь отвечай на мой вопрос.

Я тереблю свои волосы, закрываю глаза, и образ Джулиана всплывает в моей голове.

– Да, он определённо сексуальный, красивый, умный и немного странный. Но также он тот, с кем я вместе росла…

И он подарил мне самый страстный поцелуй в моей жизни.

– И что? Тебе нужно заняться сексом. Срочно. Хотя лучше бы уже вчера. Ты поняла меня?

– Я не думаю, что это больше, чем просто дружба. Плюс, это было бы слишком странно.

– Лина, два взрослых человека, которые дружат вместе, могут позволить себе позаниматься сексом в течение несколько часов, и всё. Просто повеселись. Трахнись. Расслабься уже, наконец!

Может, я слишком много думаю? Почему у Патти всё так просто?

Меня пугает громкий стук. Думаю, нужно открыть дверь.

– Подожди, кто-то пришёл.

Патти искренне извиняется.

– Прости меня. Ты моя лучшая подруга, и я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива. А ещё хочу, чтобы ты потрахалась. А JR и «Волшебная палочка» будут помогать тебе до тех пор, пока ты не найдёшь себе настоящего любовника.

Она такая заботливая подружка.

Я открываю входную дверь, ухом прижимая телефон к плечу. Глаза моего гостя расширяются, полностью сосредоточиваясь на двадцатипятисантиметровом фиолетовом вибраторе в моей руке. Пухлые губы Джулиана изгибаются в озорной усмешке, которая будто говорит о том, что я непослушная девчонка. Не думаю, что я когда-либо ещё видел атакую ухмылку как у него; сердце в моей груди начинает биться, словно африканский барабан.

– Патти, я ... Я должна идти. Джулиан здесь. Спасибо за подарки…

Как раз перед тем, как моя подруга успевает повесить трубку, она восклицает.

– Подожди! Разве вы двое не обедали ранее?

– Да.

– О. Мой. Бог! Он вернулся за десертом! – голос Патти только что поднялся до оглушительного тона. Она в ударе, её бессмысленные предположения продолжаются.–Лина, я буду молиться за то, чтобы он трахал тебя всю ночь. Ты меня слышишь? Всю. Ночь, – добавляет она. – Ладно, шучу. Вообще-то, нет, совсем не шучу. А теперь я тебя отпускаю. Проведи замечательно с твоим другом и удивительно с JR и «Волшебной палочкой» время. Позвони мне вечером или завтра. Хочу всё узнать. Хорошего дня рождения. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – вешая трубку, я в ужасе от осознания того, что Джулиан только что услышал всё это.

Сексуальный мужчина передо мной выглядит довольно комично. Да, он всё слышал. Я всё ещё держу JR, пока осматриваю комнату, пытаясь найти место для того, чтобы спрятать новую игрушку. Прежде чем я могу убежать, Джулиан быстро подходит и берет толстый вибратор из моей руки.

– Это твоё? – мило ухмыляясь, спрашивает он. Его глаза мечутся между мной и содержательным подарком от Патти.

– Эм... эм... да. Подарок на день рождения, – отвечаю я, смущённо отводя взгляд. Даже без зеркала я знаю, что мои глаза увеличились, а щеки порозовели.

Держа JR левой рукой, он осматривает его. Слегка наклонив голову вниз, я приподнимаю взгляд, и его ясные глаза встречаются с моими. Озорно усмехаясь, он произносит.

– Идеальный подарок.

Потянувшись к коробке на столе, я пялюсь вниз, желая больше не смотреть на него. Тревога берёт надо мной верх. Не в силах себя контролировать, я посматриваю в его сторону. И вот он – идёт, облизывает губы, а затем закусывает нижнюю губу. Я не могу произнести ни слова, пока вспоминаю, как эти восхитительные губы целовали меня всего двадцать четыре часа назад.

Вытаскивая меня из моих грез, он спрашивает.

– Ты пользовалась им?

О. Мой. Бог.

Он не просто так задал этот вопрос.

Сам вопрос смущает меня даже больше, чем этот фаллоимитатор.

– Джулиан, это не твоё дело, – отвечаю я, вытаскивая JR из его руки, хаотично бросая его в коробку от Amazon. Я так нервничаю, что роняю коробку, и все содержимое вываливается из нее. Большой, толстый фаллоимитатор. «Волшебная палочка». Полулитровая бутылка смазки «Passion Lube». Зарядное устройство Panasonic Advancedc четырьмя AA-батарейками. И огромная коробка презервативов с пупырышками от фирмы Trojan, которых мне может хватить на всю оставшуюся жизнь.

Трахните. Меня.

Внезапно я превращаюсь в сверхбыструю Лину, начинаю подбирать все предметы и складывать их обратно в коробку. Вместо того чтобы поставить коробку на кофейный столик, я бросаюсь к шкафу и прячу подарки.

В это время Джулиан наблюдает за мной, а его громкий смех может соперничать со смехом Патти. Покачивая головой и пытаясь перевести дыхание, он садится на мой старый коричневый кожаный диван.

О чём он думает? Он когда-нибудь использовал его на женщине? Когда сегодня я буду играть с JR, нет сомнений, что он станет звездой моих фантазий.

Моё лицо вспыхивает.

Джулиан переоделся и теперь на нём тёмные приталенные джинсы, белая рубашка с воротничком, торчащим из-под черного кашемирового свитера с V-образным вырезом. Чёрт, он выглядит очень, очень хорошо. Рядом с ним стоит лавандовый пакет от Bergdorf Goodman. Залезая рукой в пакет, он протягивает мне подарочную коробку.

– Джулиан, тебе не нужно было дарить мне подарок.

Качая головой, он продолжает держать коробку.

– С Днём Рождения, Лина. Я уже догадался, что это не будет так захватывающе, как те подарки, которые тебе так заботливо прислала твоя подружка.

Ему обязательно было напоминать мне об этом?

Отбросив своё смущение в сторону, я говорю:

– Ну, правда. Музея и обеда было более чем достаточно.

– Давай же, дорогая, – он испускает ещё одну саркастичную ухмылку.

Боже, обожаю, когда он называет меня дорогой.

Я открываю коробку. И вижу обёрнутое в белую тонкую бумагу великолепное черное платье из дамаска с длинным рукавом от Стеллы Маккартни. Вынимая его, я чувствую материал –шелковистый и мягкий. Я всё ещё нахожусь в шоке от платья, когда Джулиан протягивает мне другую коробку. Моё сердце замирает, потому что на коробке выгравировано «Jimmy Choo». Ох!

В ней пара обуви, которую я хотела купить несколько недель назад.

– Если ты не против, может быть, ты могла бы надеть платье с..., – и прежде чем он сможет закончить своё предложение, я задыхаюсь.

– Они такие горячие. Я их просто обожаю, – уже через пару секунд мои ноги украшают сексуальные черные замшевые туфли. Горячо!

Сегодня я выгуляю этих малышек.

– Я влюблена в это платье. Влюблена в туфли. Мне бы хотелось надеть этот великолепный наряд сегодня вечером, – говорю я, стоя, гордая и высокая в моих новых туфлях. Мой щедрый друг остаётся сидеть на диване. Наклоняясь, он касается указательным пальцем одного из моих пальцев на ногах через открытый мыс замшевых туфель. Этот простой жест пробуждает меня, и я сдерживаюсь, чтобы не захватить его губы.

Сделав ещё один глубокий вдох, я решаю не набрасываться на Джулиана.

Поднимаясь с дивана, он оказывается так близко, что я вижу его ноздри. Прекрасные мужские глаза блуждают, будто бы запоминая каждый дюйм моего лица. Лаская мою щеку подушечкой большого пальца, он говорит.

– Одевайся, потому что у меня есть ещё один сюрприз для тебя, – он поглядывает на свои часы, – у тебя есть тридцать минут, дорогая.

Схватив своё праздничное платье и не снимая новых Джимми Чу, я бегу в спальню.

Глава 39

Перед зеркалом стоит возбуждённая женщина. Все признаки налицо. Шёлковые трусики влажны. Зелёные глаза расширены. Губы распухли. Разум заполнен лишь неприличными мыслями. Желание к Джулиану настолько отчаянно невыносимо, что почти больно.

Делая глубокий вдох, я несколько раз выдыхаю, как это делают женщины во время родов.

Просто друзья.

Просто ужин.

Я вешаю платье от Стеллы Маккартни на дверь и снимаю туфли от Джимми Чу. «Тридцать минут», – напоминаю себе я. За все те годы, проведённые с Эндрю, он никогда не бронировал отель, ресторан или что-либо ещё в этом роде.

И хотя сегодня я уже принимала ванную, я снова запрыгиваю в душ, но вместо того, чтобы заняться своей привычной рутиной, то есть принимать ванную в течение возмутительного количества времени, я быстро мою волосы, скрабирую тело и намазываюсь миндальный маслом, а затем выхожу.

Обычно мои волосы высыхают сами по себе, но сегодня вечером я хочу выглядеть сексуально. Благодаря быстрому душу, у меня в запасе есть немного время на то, чтобы сделать прическу. Я использую гель для укладки, который обещает добавить объём волосам. Сегодняшним вечером я буду выглядеть примерно как Бриджит Бардо. И именно поэтому макияж требует некоторых усилий: тонального крема, пудры, теней для век, подводки для глаз, румян и легкого блеска.

Я продолжу отмечать свой день рождения, и отпраздную его со своим другом детства. Безумно сексуальным, красивым, умным другом детства. Когда я пытаюсь подобрать нижнее бельё, мой взгляд падает на комплект от «Агент провокатор», который я купила несколько недель назад. Насколько я помню, он до сих пор был нетронут, так что мне нужно оправдать свои расходы. Комплект нижнего белья настолько пикантный, что когда я надеваю новое платье от Стеллы Маккартни поверх него, а затем свои новые туфли от Джимми Чу, я чувствую себя настоящей красоткой. Мои волосы распущены, их кончики касаются лопаток. Патти бы гордилась тобой. Моя шея, лишённая каких-либо украшений, несёт намёк на запах моего нового парфюма «Creed». После завершения всех действий, я смотрюсь в зеркало в полный рост, и, должна признать – я не только чувствую себя сексуально, но и выгляжу сексуально.

Нервничая, я сажусь перед зеркалом. Я отчаянно желаю чего-то большего, чем просто ужин.

Мои мысли прерывает стук в дверь.

– Входи, – говорю я мужчине, с которым хочу переспать.

Джулиан открывает дверь и медленно закрывает её за собой. Я не могу говорить. Не могу думать. Мужчина, стоящий передо мной, просто великолепен. Я сияю, пока он стоит здесь, весь такой чертовски идеальный.

– Лина.

Я приподнимаю голову, и когда наши глаза встречаются, клянусь, я никогда не хотела кого-либо так сильно, как его.

Всего полностью.

– Лина, ты…, – произносит Джулиан после долгой паузы. – Ты сногсшибательна.

Мои манеры подводят меня, и всё, что я делаю – это пялюсь на него. Всё, о чём я могу думать – как бы раздеть его.

Потрогать его.

Попробовать его.

Медленно, на его лице появляется ухмылка. Наконец, выдирая меня из грёз, интонацией, которая мгновенно возбуждает меня, Джулиан признаётся.

– Прошлой ночью я фантазировал о тебе.

Что-о-о-о?

Мои глаза увеличиваются.

Его откровенное признание удивляет меня. Я прикусываю нижнюю губу, не в силах что-либо ответить.

Правильно ли я его расслышала?

– Прошлой ночью я фантазировал о тебе, – повторяет он, ожидая моей реакции. – Как ты себя чувствуешь?

Безумно счастливой!

Я мечтаю о тебе каждую минуту каждого дня.

Я мастурбирую на фантазии только с твоим участием.

И хотя все эти мысли вторгаются в мою голову одновременно, я не могу ничего ответить мужчине, которого так отчаянно хочу. Я слегка поворачиваюсь, склоняя голову.

Да хватит тебе, Лина! Он только что признался, что фантазировал о тебе, и ты молчишь?

Он действительно фантазировал обо мне.

Было ли это чем-то с PG-рейтингом? Или, возможно, это была фантастика? Или ХХХ-фантазия? Боже, надеюсь, последнее. Мне бы хотелось, чтобы Джулиан думал обо мне, как о женщине, с которой он может делать всё, что ему захочется.

Заставь меня умолять.

Плотские образы нападают на меня. Я в позе наездницы, его член глубоко внутри меня, пока он лижет мою шею. Джулиан сильно хватает меня за бедра, трахает и дёргает за волосы, пока я выкрикиваю его имя. Моё сердце бешено колотится. Я не стану спать с ним. Непристойные мысли прерываются, когда звук его шагов становится всё ближе.

Успокойся, Лина.

Успо–блядь–койся.

Он находится всего в нескольких дюймах позади меня. Его правая рука спокойно находит место на моём бедре. Боже, какая же я мокрая. Другой рукой он медленно ласкает мою левую руку. Я чувствую подъём и опадание его груди. Наклоняясь вперёд, он ртом прикасается к мочке моего уха.

– Это была прекрасная фантазия. Прошу прощения, если доставил тебе неудобства. Но я должен был рассказать. Сегодня вечером я постараюсь вести себя как джентльмен. Но не знаю, как долго я смогу продержаться рядом с тобой.

Сегодня мне не нужен джентльмен.

Я хочу, чтобы ты, словно зверь, набросился на меня.

Я оборачиваюсь, и наши лица так близко друг к другу, что я удивляюсь, как мы ещё не поцеловались. Моё дыхание учащается, когда я понимаю, что он может поцеловать меня... снова.

Его рот слегка приоткрывается.

Мой тоже.

Момент прерывается: звонит мой телефон.

Мы оба смотрим на раздражающий гаджет, который лежит на кровати. Моей кровати. Прямо там. Внезапно я представляю, как меня накрывает обнажённое тело Джулиана. Мелодия «Ain’t Your Mama» раздаётся вновь. Но ни я, ни Джулиан не шевелимся. Сжав сочные губы, он по-прежнему сосредоточен на кровати.

Джулиан, твои мысли так же отвратительны, как и мои?

Я смотрю на красивого мужчину перед собой и любуюсь им с головы до... огромной эрекции, натягивающей его джинсы.

Мои губы слегка приоткрываются. Веки тяжелеют. Тело больше не принадлежит мне, и оно готово сдаться. Пальцы дрожат, желая раздеть мужчину передо мной. Я хочу увидеть его целиком.

Внезапно снова начинает играть «Ain’t Your Mama».

Я вздыхаю.

– Мне нужно ответить на звонок, – я оборачиваюсь и тяну руку к телефону. Поправляя джинсы, Джулиан остаётся стоять там же, где и я. Его потемневшие ледяные глаза теперь сосредоточены на мне. Его взгляд перемещается вверх и вниз по моему телу, замедляя мыслительный процесс.

Как идиотка навозившись со своим телефоном, я, наконец, отвечаю на звонок.

– Почему ты так долго не отвечала? – спрашивает Патти на другом конце линии, совершенно не подозревая того, что минуту назад она прервала мою возможную капитуляцию.

– Ох, – эрекция Джулиана всё ещё в моей голове.

– О, господи, ты всё ещё дома?

– Да... Мы собираемся... на... ужин, – я заикаюсь, а мои пальцы по-прежнему трясутся.

– Ага, держу пари, на десерт подадут тебя, верно? О, он может помочь тебе с игрушками! – истерический смех на другом конце линии звучит тревожно громко. Джулиан может услышать её слова. Я оборачиваюсь, и вот оно – широкая улыбка и насмешливый взгляд великолепных глаз. Он прижимает кулак ко рту, пытаясь сдержать смех.

– Патти, я... Я должна идти. Позвоню тебе вечером.

– Ты ведь видела те пачки с презервативами? Эти шипованные резинки самые лучшие. Используйте их, – её смех выходит будто из-под контроля. – Даже не смей звонить мне сегодня вечером. Просто позвони мне завтра, если не будешь занята или связана. Возможно, в твои руки попал сам Кристиан Грей. И помни золотое правило: если сначала он не ублажит киску, тогда он её не получит! – она кричит, в приступе хохота заканчивая наш звонок.

Делая шаг назад, я сталкиваюсь с Джулианом. Он приподнимает бровь. Я закрываю глаза, и знакомый запах, который окружал нас весь день, дразнит меня. Это тот запах, который я чувствую ночью, пока мои пальцы находятся внутри меня, а я думаю о нём. Очевидно, я не единственная, кто вдыхает запах, поскольку он наклоняет голову и нюхает мои волосы.

– Боже, ты божественно пахнешь. Как ты только делаешь это?

Глубоко вздохнув, всё, что я хочу сделать, это подтолкнуть его к кровати, оседлать его, и…

Если мы не покинем спальню в ближайшее время, мы сделаем то, чего так жаждет моё тело.

Я хочу его.

Хочу, чтобы он оказался внутри меня.

Хочу почувствовать каждый дюйм его тела.

Хочу почувствовать его большие руки... его красивый рот…

Хочу услышать, как он... произнесёт моё имя…

Реальность поражает меня.

Джулиан – мой друг. Несмотря на то, что он признался в том, что я его привлекаю, и давайте не будем забывать, про его впечатлительный стояк, он... просто друг.

Его смс со словами «Ты была ещё не готова» насмехается надо мной.

– Нам нужно идти, Джулиан, – медленно отступая, говорю ему я, но мои глаза сосредоточены на его эрекции.

Он кивает, не отвечая на вопрос. С моей дрожащей рукой в его руке, мужчина, которого я так отчаянно хочу, выходит из спальни.

Глава 40

Поездка от Ла Гуардия Плейс до тайного ужина занимает долгое время. Пальцы Джулиана всё ещё переплетённые с моими, крепко сжимают руку. Наши колени соприкасаются. Дыхание повторяет ритм. Над нами нависла тишина. Когда я во время поездки выглядываю в окно, то чувствую его взгляд на себе.

Тревога сопровождает меня с автомобильной парковки до цели назначения.

И хотя возбуждение проходит сквозь всё тело, я не могу не восхититься открывающимися передо мной видами.

Тайм–Уорнер–Центр.

– Не может быть! – восклицаю я. Несмотря на то, что название ресторана держат в секрете, нет никаких сомнений, что наша еда окажется восхитительной. Несколько ресторанов, расположенных в этом здании, в настоящее время входят в десятку лучших ресторанов мира.

Мы поднимаемся на лифте, и я чувствую головокружение от волнения. Маsа. PerSe. Landmarc.

– О, боже мой, Джулиан! – я кричу, как ребёнок в кондитерской, когда мы останавливаемся на четвертом этаже. – Ты серьёзно? – стоя перед Masa, я удивлена, что не прыгаю вверх и вниз. – Не может быть! Я умирала от желания сходить сюда.

– Всё так, – прижимая меня к себе, мужчина целует меня в лоб. – Рад, что в твоём голосе слышится волнение.

– Я чертовски хочу туда. Не могу дождаться.

Джулиан шепчет:

– А я не могу дождаться, чтобы попробовать..., – но, не закончив свою мысль, он направляет меня внутрь ресторана.

Попробовать что?

Джулиан аккуратно приподнимает мою руку навстречу губам, оставляя нежный поцелуй на ладони. Не знаю, от предвкушения ли нашей трапезы или от простого поцелуя в ладонь, но моё сердцебиение отчего-то ускоряется.

Маsа.

Джулиан.

Маsа.

Джулиан.

Как я могу описать место, являющееся должно быть самым простым, но в то же время самым красивым японским рестораном, который я когда-либо видела? Он небольшой, всего восемь столиков и десять мест в баре. В стиле минимализма. Вместо того чтобы сесть за столик, Джулиан ведет меня к бару.

– Это Маса, – говорит Джулиан, указывая на дружелюбного и разговорчивого человека, который приветствует нас улыбкой. Мало того, что Маса в баре, но и через несколько минут я узнаю, что нас будет обслуживать сам мастер.

С удивлением я спрашиваю.

– Что-о?

Нежно сжимая мою руку, Джулиан произносит.

– Сегодня твой день рождения. Конечно же, я попросил самого Масулично обслужить нас. Ты удивлена?

– Ты серьёзно? Я лишь слышала об этом месте, но совершенно не ожидала, что попаду сюда на свой день рождения. И тем более, видеть его, – я указываю на Масу, – здесь, передо мной... это потрясающе.

С улыбкой от уха до уха, я сижу перед человеком, который был провозглашён Далай–ламой суши сообществом гурманов.

– Не только это сегодня случится впервые, – глядя мне в глаза, он слегка подмигивает, и внезапно я забываю о еде.

Образ Джулиана между моих ног убивает меня.

Перестань фантазировать, Лина. Сосредоточься на главном.

Приятного аппетита.

Ужин потрясающий. Ещё до того, как изысканные блюда касаются моих губ, я уже в раю. Смотреть на то, как Маса готовит нам ужин – словно наблюдать за художником в работе. Наша трапеза начинается с семи блюд, и это не суши. Мы едим Сябу-Сябу. Я почти испытываю оргазм, когда пробую говядину Оми с белыми трюфелями. Затем нам подают блюдо с морепродуктами. Джулиан добавляет.

– Ежедневно их привозят из Японии.

Приподнимая чашку саке, он говорит.

– С Днём Рождения, Лина.

Любимая мною злая ухмылка мерцает на его лице. Серьёзным тоном он произносит:

– Сегодня я больше не буду вести себя хорошо. Одну ночь.

– Одну ночь, Джулиан? – колеблясь, спрашиваю я, всё ещё не понимая, что он предлагает.

Он ставит свою фарфоровую чашку на стол, прежде чем сделать признание своим потрясающим голосом.

– Я хочу провести с тобой одну ночь. Хочу дать тебе всё; каждую частичку себя сегодня вечером. Я буду принадлежать тебе. А взамен я получу всю тебя.

Я смотрю на человека, которого так давно хочу: с моей стороны нет никаких колебаний. Он будет принадлежать мне. Уверенность витает в воздухе. Я отдам ему всю себя. Сжимая губы, я просто киваю.

Он приближается, его губы почти касаются моего уха, когда он признаётся:

– Мы насладимся ужином, выпьем много саке, а позже, я собираюсь раздеть тебя, поцеловать эти сочные губы, попробовать каждый дюйм твоего красивого тела, и, блять, я уже представляю насколько твоя киска будет тугой и сладкой. И когда я попробую её, ты влюбишься в это.

Я задыхаюсь.

Он тянется к моему ошеломленному лицу, разводит пальцами мои влажные губы, обводя их изгибы.

– Ты слышала каждое моё слово, и я не шучу. Я ждал слишком долго. Ешь, тебе понадобятся все твои силы для того, что я запланировал сегодняшним вечером, – Джулиан рычит, его глубокий голос низок от похоти.

О. Мой. Бог.

Я открываю рот, но не могу выговорить ни слова... вновь. Я изучаю глаза Джулиана, и нет сомнений: он серьёзен. Абсолютно серьёзно. Его глаза чернильно–голубые, и в них нет привычного оттенка серого. Передо мной предстают образы Джулиана, трахающего меня в разных позах. Догги–стайл. Наездница задом наперёд. Куни. На боку. Шестьдесят девять. Минет. Чертово воображение! Мурашки бегут по моей спине. Сердцебиение учащается, сердце начинает биться быстрее, чем это возможно, я взволнованна и напугана одновременно.

Мои глаза сосредоточены на суши передо мной, но всё, что я могу видеть – это себя, сидящую на баре с ногами на плечах Джулиана, пока его рот пожирает меня.

Боже милостивый, мне нужно, чтобы на меня опрокинули холодного саке.

– Лина, дорогая,– Джулиан вытряхивает меня из очередной непристойной мысли. Его рука на моём бедре, всего в нескольких дюймах от моей ноющей киски. Я удивлена, что ещё не взорвалась будто бомба. Слегка сжимая моё бедро, он серьёзно произносит.

– Мы проведём замечательную, незабываемую ночь вместе.

«Сердце, притормози», – говорю я себе. Через несколько минут моё дыхание становится устойчивым, и я расслабляюсь... на время.

С каждым новым блюдом я ощущаю себя императрицей. Мы наслаждаемся едой, а разговор между нами на удивление лёгок. Мы обсуждаем всё подряд. Последний альбом Coldplay, лучшие фильмы Ридли Скотта, книги одного из наших любимых авторов, Грэма Грина.

Джулиану нравится искусство, и это совершенно очевидно, поскольку он всё время улыбается. Не помню, чтобы когда-либо ещё я проводила время с кем-то подобным. Несмотря на сексуальное напряжение между нами, мы продолжаем наслаждаться нашим ужином в Masa.

Еда здесь в изобилии. И хотя всё было приготовлено достаточно быстро, мы наслаждаемся едой уже более трёх часов. Наше кулинарное путешествие заканчивается чёрным трюфельным мороженым и чашкой ароматного чая. Не думаю, что когда-нибудь я смогу вновь насладиться другой японской едой. Пока я слышу «О, боже мой» и «М–м–м–м», ставшие мантрой в этом интимном окружении, предложение Джулиана вторгается в мои мысли. Смогу ли я решиться на это? Близость может всё изменить.

Мы только начали общаться снова, и я не хочу потерять нашу дружбу. С того момента, как я увидела Джулиана на дне рождения его отца, знала, что хочу его больше, чем когда-либо прежде. Ну, на самом деле, в ту ночь, когда я мастурбировала перед вечеринкой, думая о нём и испытывая очень сильный оргазм, уже тогда я поняла, что хочу его, всего его. Какая-то простая фантазия о Джулиане подвела меня к оргазму, который Эндрю никогда не мог обеспечить даже физически. Без зазрения совести, я решаю, что Джулиан займётся со мной любовью.

Неверность.

Будет ли это считаться изменой по отношению к Эндрю? Он позволил мне уйти из нашей совместной жизни. Он не хочет жениться на мне. Мой бывший попросил меня оставить его в покое. Мой бывший жених даже не стал бороться за меня. Он даже не потрудился посмотреть на то, как я ухожу из наших шестнадцатилетних отношений. Он не связывался со мной с тех пор, как я ушла от него, за исключением той смс с пожеланием удачи. И вот я здесь, с мужчиной, который хочет меня... Который желает меня... Который возбуждает меня. Он обещает изменить мой мир хотя бы на одну ночь. Уход Эндрю был ужасающим, но потерять возможность близости с Джулианом пугает меня ещё больше.

Этот момент мучил меня во снах последние несколько недель.

Хватить думать.

Живи настоящим моментом, Лина.

Увлекись. Как посоветовала ранее моя подружка: «Два взрослых человека, которые дружат вместе, могут позволить себе позаниматься сексом в течение несколько часов, и всё. Просто повеселись. Трахнись. Расслабься уже, наконец!».

***

Пока мы с Джулианом направляемся к центру города, тишина окутывает нас, несмотря на то, что язык наших тел кричит о предстоящей близости. Я кладу голову ему на левое плечо и переплетаю свои пальцы сего. Нет сомнений, что впереди. Весь этот флирт и намёки, преследующие нас неделями, наконец-то подходят к логическому завершению. Мой разум и сердце не сомневаются, чего я так сильно желаю... В чём так отчаянно нуждаюсь. Я хочу почувствовать Джулиана. Хочу полностью заполучить его.

Я собираюсь переспать с Джулианом Кейном.

Машина останавливается перед домом.

– Разве ты не отвезешь меня домой, Джулиан?

– Нет, я не хочу заниматься с тобой любовью в той же кровати, в которой спал Эндрю, – говорит он, протягивая руку, чтобы помочь мне выбраться из тёмного седана.

Одно простое слово слетает с моих губ.

– Ох.

После того, как он благодарит водителя, мы идём рука об руку к его пентхаусу. Пока мы поднимаемся на лифте, я чувствую, как парит моё сердце. Никогда ранее я настолько не нервничала. Даже когда у меня был первый секс. И хотя мой желудок скручивает, мой пульс учащается, а сердце бешено колотится, желание этого момента, этой ночи с Джулианом просто неописуемо. Движение лифта вверх недостаточно быстро. Двери лифта открываются, Джулиан притягивает меня к себе, и наши жаждущие рты встречаются в ту же секунду. Наши языки танцуют, и я едва могу дышать. Мы целуемся в течение нескольких минут, и это настоящий поцелуй.

Медленный.

Занимающий много времени.

Милый.

Нежный.

Просто божественный.

Поцелуй не заканчивается. Всё ещё целуясь, мы поднимаемся по лестнице, и его длинная нога широко распахивает огромную дверь спальни. Когда мы отстраняемся друг от друга, он наклоняет подбородок и изучает моё лицо. Джулиан может видеть абсолютно всё. Он может видеть сквозь мою броню. Он должен понять, что мне нужно. Трахни меня. Подойдя ближе, Джулиан шепчет:

– Я хочу этого больше всего на свете. Мне нужно знать, что ты тоже этого хочешь.

– О, боже, Джулиан... Джулиан, я хочу тебя. Я неимоверно сильно хочу тебя, – кончиками пальцев я прослеживаю по его великолепному лицу, следуя за каждым изгибом. Глядя в его пронизывающие серо-голубые глаза, я задаюсь вопросом, сможет ли когда-либо кто-нибудь другой заинтересовать меня.

Глубоко вздохнув, он говорит:

– Когда я с тобой, я забываю дышать. Я смотрю на тебя и на мгновение буквально забываю, что мне необходим воздух, – парень набрасывается на мой рот, его поцелуй отчаянный и грязный.

Только после того, как Джулиан прерывает наш поцелуй, я могу обратить внимание на окружающую нас обстановку. Здесь темно. Лунный свет, струящийся через окна от пола до потолка, позволяет мне видеть этого великолепного мужчину. С уверенностью, он подходит к тумбочке и берет в руки пульт и включает приглушенный свет, а затем музыку. Стоя в нескольких футах от меня, низким и глубоким голосом он произносит:

– Я хочу увидеть, поцеловать, потрогать и запомнить каждый твой дюйм.

Проигрывающаяся на заднем плане Марин Гэй приближается к концу своей «Let's Get It On». Немного расстроенная этим, поскольку я считаю его песни типичным плейлистом для соблазнения, моя стервозная сторона выпаливает.

– Марин Гэй? И что же дальше? «Sexual Healing»? Немного банально, тебе не кажется?

Он лишь отвечает:

– С тобой ничего никогда не будет банальным, – меня встречает красивейшая ухмылка. И словно лев за своей добычей, мужчина, о котором я мечтала неделями, подходит ко мне, покачивая головой. Меня поражает осознание, что, хотя на заднем плане и Марин Гэй, но это не«Sexual Healing», а «If I Should DieTonight».

О, боже, я в беде.

Глава 41

Я едва стою на ногах. Моё сердце хаотично бьётся и трепещет. Во рту пересохло. Никогда в жизни я не чувствовала такой жажды. Я так отчаянно хочу поглотить всего его. Внутри меня полыхает огонь. Всепоглощающее желание невозможно сдерживать.

И оно не будет сдержано.

Тело Джулиана так близко к моему, и мне некуда бежать. Даже если сейчас разумнее было бы уйти – я оставила все рассуждения позади несколько часов назад. Как только я услышала его признание, поняла, что хочу, чтобы он занялся со мной любовью.

Хочу, чтобы он трахнул меня.

Хочу почувствовать его на себе, даже если только на одну ночь.

Когда я смотрю в эти глаза, которые кажутся более синими, чем что-либо другое на этом свете, я признаюсь:

– Я нервничаю.

– Дорогая, разве ты не понимаешь? Ты моя. Я ждал тебя много лет. И теперь ты здесь, со мной, – бормочет Джулиан. Его мягкие, полные губы покусывают мочку уха, пока он успокаивает моё дрожащее тело. Прямо сейчас я могу растаять. Буквально.

На заднем плане Marvin напевает о том, что его мир застыл на месте. Это именно то, что я чувствую сейчас: мой мир застыл на месте; и я не хочу, чтобы это заканчивалось.

–Я…, – не могу придумать, что сказать. Как и в этом идеальном саундтреке, мы без помощи слов повествуем о своей страстной истории.

Джулиан накрывает мой рот, и от возбуждения у меня начинает кружиться голова. Его полные губы, такие мягкие и нежные, я никогда не чувствовала ничего подобного. Каждый поцелуй заставляет меня желать, чтобы у меня был пульт дистанционного управления с кнопкой замедленного движения, при помощи которой я смогла бы растянуть каждый возможный момент и насладиться его сладостью. До этого мужчины я не любила целоваться. С его же языком, танцующим в паре с моим, я могу делать это всю ночь. Могу делать это вечно. Пока мы наслаждаемся друг другом, этот красивый мужчина сводит меня с ума. Я настолько желаю его, что готова умолять; и вдруг я делаю это.

– Пожалуйста, пожалуйста, Джулиан.

Его большой палец ласкает мою щеку, а левая рука хватает за задницу. Он силён и нежен одновременно. Вдыхая его запах, я чувствую, как во мне зарождается незнакомое чувство. Моя грудная клетка сокращается, и внутри меня появляется жгучая потребность.

Голова кружится.

Я чувствую себя распутной.

– Наконец-то, я попробую тебя на вкус, – произносит он, кусая мою нижнюю губу.

С закрытыми глазами, я подаюсь вперёд, неспособная ответить словами, лишь предлагая больше себя. Прерывая наш поцелуй, Джулиан признается:

– Всё, о чём я мог думать во время ужина, это то, каково будут ощущаться твоя киска и твой сок на моих губах. Скажи мне, что ты хочешь меня.

The Raspberries – «Go All The Way» играет в моей голове.

Без каких-либо колебаний, я умоляю:

– Пожалуйста. Я хочу тебя. Хочу испытать всё это с тобой, Джулиан.

Медленно, опускаясь на колени передо мной, он до бёдер задирает подол моего платья. Его нос касается моих трусиков. О Боже, Джулиан нюхает мою киску, вдыхая запах, как будто это самое восхитительное, что он когда-либо ощущал в своей жизни. Я смотрю вниз, и вот он – с закрытыми глазами, всё ещё вдыхает мой запах.

Нет сомнений, насколько я мокрая.

Боже мой, мои трусики насквозь промокли.

Я никогда не была так возбуждена, так искушена, так потеряна в нужде. Влага стекает по бёдрам. Меня трясёт от беспокойства. А мою нервозность просто невозможно передать словами. И вдруг меня осеняет. Я слышала об оральном сексе от Патти и смотрела сотни порно роликов. Сейчас же, наконец, я собираюсь испытать это. О. Мой. Бог. Он собирается попробовать меня! Моё сердце трепещет. Глаза увеличиваются. Тело парализовано страхом. Я заикаюсь.

– Дж… Джу… лиан, я никогда не… делала этого ранее.

Что, если ему не понравится мой вкус? Что, если я буду издавать глупые звуки? Я помню, сколько раз выключала звук в порно из-за нелепых звуков, издаваемых некоторыми женщинами.

Я слишком много думаю.

– Лина, ты никогда не делала этого? – он выглядит удивлённым.

Я признаюсь.

– Никогда.

Выражение его лица невозможно прочитать. Я выпаливаю свое признание.

– Эндрю никогда не снисходил до меня. Не то чтобы я никогда этого не хотела. Мне… Мне казалось это чем-то плохим.

Я хочу, чтобы ты попробовал меня, но у меня слишком много заскоков.

Глядя вверх, глаза Джулиана наполнены восторгом и озорством.

– Ёбаный придурок, – говорит он, прежде чем покачать головой. – Я не собираюсь снисходить до тебя, дорогая. Я собираюсь съесть тебя, насладиться тобой, сожрать твою киску, и ты кончишь мне на лицо.

Святая Матерь Божья!

К черту мои заскоки.

В течение нескольких секунд я покусываю нижнюю губу, прежде чем признаться.

– А ещё я никогда не кончала раньше… Ну, я имею в виду, кончала… но ни с кем-то.

Сперва опешив, но затем ухмыльнувшись, с дьявольским огоньком в глазах, он произносит:

– Детка, ты только что сделала мой грёбаный год, – беря в руки моё лицо, Джулиан инструктирует, – посмотри на меня. Я хочу видеть тебя. Хочу запомнить твоё прекрасное лицо в тот момент, когда ты будешь кончать. Хочу услышать, как ты закричишь во всё горло. И я хочу услышать, как ты будешь умолять меня о большем.

О.

Мой.

Бог.

Благодарю.

Он вновь преклоняет передо мной колени. Я всё ещё в своём чёрном платье, но теперь его подол находится вокруг моей талии. Джулиан медленно раздвигает мои ноги. Через несколько секунд его рот оказывается на моем кружевном белье.

Он затихает.

– Дорогая, – произносит он, глядя на меня, будто ожидая ответа.

– Пожалуйста. Прошу тебя, Джулиан.

Мягкие губы нежными поцелуями накрывают внутреннюю часть моих бёдер, постепенно продвигаясь вверх. Он собирается сделать это. Отодвигая трусики в сторону, он гладит мою мокрую расщелину пальцем, не вводя его внутрь.

– Ты такая восхитительно влажная для меня, – эм-м, скорее чертовски мокрая. Его губы касаются моего сосредоточия, целуя самую чувствительную часть тела. Поразительно. Он погружает в меня палец, и моя голова откидывается назад. Я прикасалась к себе, но ничто не сравнится с тем, когда это делает кто-то другой. Мучая меня, он опытными движениями плавно входит и выходит из меня. Останавливаясь, Джулиан вытягивает мокрый палец, оставляя меня пустой. И я, словно в замедленной съёмке, смотрю, как он поднимает палец ко рту и отлизывает его.

— М-м-м, я знал, что ты будешь вкусной.

Как.

Же.

Горячо.

Подхватывая меня, словно невесту, парень несёт меня на кровать. Моё возбуждённое тело оказывается на кровати, а Джими Чу свисают с края. Стоя передо мной, толстая напряженная эрекция Джулиана натягивает его джинсы. Он высокий, его тело сильное и жилистое, как у футболиста. Я хочу увидеть его полностью обнажённым. Я выдыхаю. И нервничаю, поскольку не знаю, чего ожидать. Застеснявшись, я отворачиваюсь, когда он становится на колени. Затем снимает одну туфлю за другой. Он целует мои щиколотки, прежде чем снова пробраться наверх. Обе его руки сжимают мои бёдра, и мы находимся лицом друг к другу. Когда Джулиан всматривается в моё лицо, я двигаюсь вперед, шепча ему на ухо: