Превозмогая желание (СИ)

Глава 27

Если положить на одну чашу весов жизнь, в которой нет Леры. Жизнь, к которой я привык за все эти годы. Она как бы есть, но её нет. Можно просто не думать об этом. Пусть она существует где-то в параллельной вселенной, наплевать. Изредка вспоминать её, тосковать о невозможном. Я смирился. А на другую – жизнь с ней в четырёх стенах: дышать одним воздухом, чувствовать кожей её боль, видеть её страдания. Смотреть, как она кубарем летит вниз, даже не пытаясь схватиться по пути за протянутую ей руку помощи. Даже при таком раскладе я выбрал второй вариант. У нас у всех есть право выбора.

После того, как Леру выписали из больницы, она какое-то время ходила по дому, как приведение. Отказывалась есть, пить, жить. Единственное, о чём она меня попросила, это не говорить родителям. Они не знали о её беременности. Они с Дэном просто не успели им об этом сказать. Не успели порадовать. А сейчас это было просто бессмысленно. Хватит им переживаний.

Я не знал, как поддержать её. Да и нужна ли ей моя поддержка? Наверняка она думала, что мне от того, что случилось, стало даже легче. Для неё я по-прежнему оставался бесчувственной скотиной. Я это видел в её взгляде, в её поведении. Она с какой-то брезгливостью смотрела на меня, будто я кусок дерьма, валяющийся на её пути. Она не выгоняла меня, но и не подпускала ближе, чем на метр. Отстранялась, если я подходил слишком близко, словно от огня. Любой нормальный человек давно бы ушёл, не выдержав такого отношения. Но я был ненормальным. И дело не в моём обещании брату. Дело в боязни потерять последнего близкого человека на свете. Я цеплялся за неё, как за соломинку.

Я устроился на работу и был рад возможности хотя бы днём отвлечься от всего происходящего. Мы с ней практически перестали пересекаться. Я уходил, когда она ещё спала, а когда приходил, она запиралась в своей комнате. Иногда она это делала демонстративно. Будто тыкала меня носом в то, что я нежеланный гость в этой квартире. Всё это время она строила между нами высокие стены, пока я ждал подходящего момента, чтобы пробиться сквозь них.

В какой-то момент я стал находить пустые бутылки из-под вина, оставленные словно мне в укор на кухонном столе. Я стал коллекционировать их в своей комнате, составляя бутылку за бутылкой вдоль стены. Они были напоминанием о том, что я слаб, немощен и бессилен. Я не слышал, что Лера плачет уже давно, с тех пор, как она потеряла ребёнка, но время от времени продолжал сидеть по ночам у дверей её комнаты. Было бы проще, если бы она выплакала всю свою боль. Нет ничего хуже держать всё в себе. Я как никто другой знал об этом.

Самыми тяжёлыми днями в дальнейшем для меня стали выходные, потому что Лера стала уходить ночевать к своим родителям. До этого у нас случился единственный нормальный диалог за все два месяца совместной жизни.

– Я сказала родителям, что ты уехал обратно.

– Ты соврала им. Я никуда не уехал и не собирался.

– Они просили тебя присмотреть за мной, пока всё не наладится. Всё наладилось.

– Ничего не наладилось, Лера. И ты об этом знаешь.

– Мне уже гораздо лучше, Макс. А тебе стоит задуматься о том, что пора бы и честь знать. Я не нуждаюсь в няньке. Я взрослый человек и могу сама справиться со всем.

– Я вижу, как ты справляешься. Ты хоть раз заглядывала в мою комнату?

– Мне там делать нечего. Прибирайся в своей комнате сам.

– Если ты не заметила, я прибираюсь. И не только в своей комнате. Но речь сейчас не об этом. А о коллекции бутылок, которая накопилась за это время.

– Это моя жизнь, Макс. Я делаю, что хочу. Не тебе судить меня.

– Мне просто завидно, – фыркаю я. – Ты ни разу не позвала меня с собой пропустить бокальчик-другой. Вместе пить гораздо интереснее.

– Тебя слишком много в моей жизни.

– Тебя от меня тошнит?

– Можно сказать и так. Буду ночевать на выходных у родителей. Раз уж ты не собираешься покидать меня, так меньше вероятности, что они нагрянут ко мне без предупреждения и увидят тебя здесь. Не хочу выглядеть в их глазах обманщицей.

Кажется, я влияю на неё не в лучшую сторону. Пьёт, обманывает родителей. Что следующее?

– Может, ты и права. Отдохнём друг от друга. Эта бытовуха просто поперёк горла встала, правда? И как люди живут вместе много лет и не перегрызают друг другу глотку, не понимаю. У нас даже медового месяца не было, а тебя уже тошнит от меня.

– Твой сарказм неуместен. Мы никто друг для друга. В этом причина.

– Ты ошибаешься, Лера. Не мы. Я – никто для тебя. В этом причина.

– Ты всё ещё испытываешь ко мне светлые чувства? – приподнимает она свою бровь.

– Стал бы я терпеть тебя, если б было иначе?

– Меня от тебя тошнит. Ты меня терпишь. Из нас вышел прекрасный тандем. Надеюсь, это предел твоих мечтаний.

– Ты ошибаешься, Лера, – говорю я, надвигаясь на неё, как зверь на свою жертву. Она пятится назад, пока не утыкается в столешницу. Я нависаю над ней, глядя в её испуганные глаза. Затем беру прядь её волос в свою руку и подношу к носу, вдыхая запах. – Это далеко не предел моих мечтаний. Поверь мне, я умею ждать. Я буду ждать столько, сколько понадобится. А потом покажу тебе, что значит любить по-настоящему.

– Когда-нибудь ты устанешь ждать, Макс.

– Ты плохо знаешь меня.

Я провожу пальцем по её скуле, а затем по губам. Её ресницы трепещут, но она не отстраняется, не пытается убрать мою руку. Просто смотрит в мои глаза. Её зрачки расширяются от этого лёгкого прикосновения. Она не понимает, что уже почти сдалась. Страсть – это тоже чувство. И как приятно осознавать в этот момент, что она её испытывает ко мне. Я бы мог показать ей другой путь уже сейчас, но она ещё не готова. Мне стоит большого труда сделать шаг назад и уйти, оставив её наедине со своими мыслями.

Так начались мои одинокие выходные. Бесконечные часы без Леры. От того, что я увидел в её глазах, мне было сложнее перенести эти дни. Долгие недели воздержания давали о себе знать. Но я нашёл себе занятие. Стал ходить в спортзал. Сначала в выходные. Потом через день в будние дни после работы. Со временем Лера перестала избегать меня, как раньше. Я больше не находил пустые бутылки на кухонном столе. Но возобновились её приступы слёз по ночам. Они были не каждую ночь, но случались периодически. А к ним добавились и кошмары. Когда я услышал первый раз, что она кричит, я испугался, что случилось что-то страшное. От меня её разделяла только дверь, и я готов был устранить это препятствие не задумываясь, но, когда я повернул ручку и она без труда поддалась, я был слегка удивлён. Когда Лера перестала запирать дверь своей спальни для меня осталось загадкой.

Её голова металась по подушке, а волосы спутались. Изо рта вырывались какие-то невнятные бормотания. Я боялся испугать её ещё больше. Тихонько прошёл к кровати, стараясь не шуметь. Потом прилёг так, чтобы между нами было достаточное расстояние. Взял её руку в свою. Лера сжала её, но не проснулась. Я подождал, когда её дыхание станет ровным, хотел уйти. Но не смог. Так и уснул рядом с ней в одной пастели.

Утром я проснулся от того, что почувствовал на себе её пристальный взгляд. Он будто выжигал во мне дыру. Наши руки так и оставались сцепленными всю ночь. Она даже не попыталась убрать свою руку. Я открыл глаза и выдавил из себя подобие улыбки. Если она меня не съест сегодня на завтрак, то ещё один этап будет пройден.

– Что ты делаешь в моей пастели, Макс? – строго спрашивает она, при этом сжав мою руку ещё сильнее.

– Доброе утро, Лера. Я тоже очень рад тебя видеть. Но не могла бы ты так сильно не сжимать мою руку.

Она со всей силы выгибает назад мои пальцы так, что они хрустят.

– Я задала вопрос, Макс.

– Эй, полегче! Ты сломаешь мне пальцы! Ты кричала во сне, я подумал, что что-то случилось и пришёл.

– Ладно. Не похоже, чтоб ты врал, – говорит она, разжав свою руку.

– Я бы не посмел, когда в твоих руках судьба моих пальцев!

– Если выкинешь что похуже, я отрежу твой член и скормлю птицам!

Я смеюсь. Кажется, она в своих мечтах зашла слишком далеко.

– Я не шучу! – кипит она.

– Не думаю, что ты бы не почувствовала, как я тебя…

– Испарись, Макс! – Она выталкивает меня с кровати, и я лечу на пол, больно ударяясь спиной об пол.

– Блять! – ругаюсь я.

– Ты не ушибся? – Она соскакивает, прижимая к своему телу одеяло, смотрит на меня испуганными глазищами.

– Я в порядке! – Я поднимаю руку вверх и пытаюсь встать с пола, держась за ушибленное место. Она подбегает ко мне и протягивает руку, чтобы помочь встать. Одеяло валится на пол, и я замираю. На ней только тонкая шёлковая майка на бретельках и такие же шорты, которые настолько короткие, что еле прикрывают её задницу. Лера густо краснеет.

– Хватит пялиться на меня, давай руку! – цедит она сквозь стиснутые зубы.

– Не трогай меня, женщина! – рычу я. – Хватит с меня на сегодня вывихнутых пальцев и ушибленной спины!

Я наконец-то встаю, но мой взгляд намертво приковался к её слишком стройному телу.

– Если будешь плохо есть и выматывать себя душевными терзаниями, от тебя останутся одни кости.

– Иди в задницу, Макс!

– Это приглашение?

– Пошёл вон! – орёт она.

Мне ничего не остаётся, как удалиться, плотно прикрыв за собой двери.

Собираясь на работу, я не могу думать ни о чём другом, кроме того, что увидел этим утром. И дело даже не в желании, которое постоянно мучает меня, а в том, что она действительно выглядит, как ходячий труп. Как часто она выходит из квартиры на свежий воздух? Походы в магазин и к родителям не считаются. Это слишком мало. Каждый день для нас обоих – это «день сурка». Непрерывно повторяющиеся ежедневные события.

Я думаю, что прошло достаточно времени, чтобы начать действовать. Начать наконец жить и дышать полной грудью. Именно этого Дэн хотел от меня, когда просил, чтобы я присмотрел за Лерой и его сыном. Во всей этой суматохе я не забывал звонить Никите, постоянно обещал, что скоро приеду и навещу его. Я, как мог оттягивал этот момент, ссылаясь на дела и работу. Но я не мог разорваться. Думаю, мой брат чувствовал то же самое, когда уехал от него так далеко. Я не знаю, что сказала ему его мать, но Никита никогда у меня не спрашивал про своего отца. От этого было легче. Я бы не смог нести на себе ещё и эту ношу.

Вечером я был намерен поговорить с Лерой. По дороге домой я зашёл в цветочный магазин и купил букет цветов. Мне стыдно признаться, но последней женщиной, которой я дарил цветы, была моя мать, и они были сорваны на соседской клумбе. Помню, как мне попало тогда от отца. Наверняка после этого у меня напрочь отбилось желание дарить женщинам цветы. Я долго стоял в магазине у витрины с алкоголем, хотел купить бутылку шампанского. Но посчитал, что это будет лишним. Причины было две. Первая – я сам недавно упрекал Леру в употреблении алкоголя. Вторая – я сам мог повести себя неадекватно под его действием. Хотя алкоголь мог снять некие барьеры между нами, это факт. Никогда не искал лёгких путей. Так даже интереснее.

Леры дома не оказалось. Это был первый случай, не считая выходных, когда её не оказалось дома. Пока я ужинал, думал, где она может пропадать. Я на столько привык к тому, что она всегда рядом, что невольно в голову закрадывались самые страшные мысли. Я долго крутил телефон в руке, собираясь набрать её номер. Но так и не решился. У неё должно быть личное пространство. Мы друг другу никто, чтобы можно было предъявить какие-то претензии по поводу того, что она ушла и не сказала куда. Кажется, я начал понимать Юлю.

Она вернулась домой уже поздно. Стараясь не шуметь, прошла в сторону своей комнаты. Когда она включила свет и увидела меня, развалившегося на её кровати, она побелела, как мел.

– Напугал? – обеспокоено спросил я, испугавшись, что она упадёт в обморок.

– Никогда больше так не делай, Макс. Я чуть Богу душу не отдала.

– Извини, я не подумал. – Я соскочил с кровати, не зная, как выйти из этой ситуации. – Я волновался.

– Ты мог просто позвонить. – Она нахмурилась. – У папы поднялось давление, вызывали скорую.

– Всё в порядке?

– Уже да.

В комнате повисло неловкое молчание.

– Ты так и будешь стоять, как истукан или дашь мне переодеться?

– Я хотел поговорить, Лер, – извиняющимся тоном промямлил я.

– Обязательно это делать сейчас? Или подождёшь, пока переоденусь?

– Подожду, – бросил я, выходя из комнаты.

Я сел на диван в гостиной и стал ждать. Это были самые долгие 5 минут за весь сегодняшний вечер.

– О чём ты хотел поговорить? – сказала Лера, зайдя в гостиную и, встав у порога, облокотилась на дверной косяк, скрестив руки. Наверно, я снова выбрал не тот день для разговора. Она выглядела уставшей и измотанной. Хотя, это её обычное состояние в последние месяцы.

– Извини, что выбрал именно этот день, чтобы поговорить.

– У тебя мания выбирать не те дни.

– Не думаю, что завтра или послезавтра будут правильными днями для тебя.

– И это – правильный ответ.

– Я хочу, чтобы ты знала, Лера, я не враг тебе. – Я качаю головой и смотрю куда угодно, только не на неё. Не думал, что это будет настолько трудно. Кажется, я теряю самого себя.

– Но и не друг, – легко отвечает она. Так естественно, как почистить зубы утром или вечером.

Вопрос: «Тогда кто я тебе?» повисает в воздухе. Глупо его задавать, чтобы в очередной раз услышать, что я – никто.

– Начнём с того, что я ничего плохого тебе не сделал, Лера. Если не считать того, что просто родился, как две капли воды похожим на своего брата. Ты не думаешь, что я в этом не виноват?

– Конечно не виноват. Я не знаю, к чему ты клонишь, Макс. Я не могу просто взять и выкинуть этот факт из головы. Я вижу тебя каждый день. Как я могу думать о чём-то другом?

Всё сложно. Я уже сам запутался. И теперь не знаю, как выпутаться из этой ситуации.

– Мне нужно уехать. Я давно не навещал Никиту и надо решить вопрос с недвижимостью.

– Ты не обязан отчитываться передо мной, Макс, – сказала Лера, но в её взгляде на долю секунды промелькнула печаль. Или мне показалось?

– Обещай, что не наделаешь глупостей, – вздыхаю я.

– Ты всерьёз думаешь, что я могу наложить на себя руки?

– Нет, я говорю об алкоголе и вечеринках. Не хочу застать тебя в пастели с каким-нибудь красавцем стриптизёром, когда вернусь. Это будет слишком даже для меня.

Сначала она хмурится, но потом не сдерживает улыбку.

– Я тебе уже говорила, что ты – дурак?

– Нет. Это первый раз. – Я рад, что хоть немного поднял ей настроение. Пусть я выгляжу клоуном в её глазах, наплевать. – Ты будешь по мне скучать?

– Не начинай, Макс.

– Хоть капельку.

– Пошли спать. Я устала.

– Я могу хотя бы рассчитывать на то, что ты не поменяешь замки, пока меня не будет. Не хочу остаться по ту сторону двери, когда вернусь.

– Это не твоя квартира, Макс. И ты прекрасно об этом знаешь.

Я встаю с дивана и прохожу мимо неё в сторону своей комнаты. Возвращаюсь с букетом цветов.

– Это тебе, – протягиваю ей букет. Она с минуту смотрит то на меня, то на букет. Не решается протянуть руку, чтобы принять мой подарок. – Это просто цветы, Лера.

– Спасибо, Макс. – Она протягивает руку и забирает его из моих рук. Наши пальцы на секунду переплетаются, и я чувствую, будто электрический разряд проходит по ним. Лера одёргивает руку, она тоже это почувствовала, я знаю.

– Не знаю, какие ты любишь, поэтому купил те, которые мне понравились.

– Ты не угадал, – выдыхает она. – Но мне всё равно приятно. Они красивые.

– Не подскажешь свои любимые?

– Ты очень любишь задачки, Макс. Пусть это будет ещё одной, которую нужно решить.

Она решила поиграть со мной? Я готов принять её вызов.

– Тогда придётся дарить разные, пока не попаду в яблочко.

Я делаю ещё шаг, и мы почти соприкасаемся с ней телами.

– Не так близко. – Она кладёт свою руку мне на грудь, пытаясь оттолкнуть, но я накрываю её сверху своей. Готов поспорить, что она чувствует, как бьётся в этот момент моё сердце. В её глазах столько боли и печали. – Я не могу, Макс…

– Не бойся, Лера, – шепчу я. – Я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты сама не захочешь.

– Ты врёшь. Ты уже заставляешь.

– Я просто хочу показать тебе, что ты ещё способна чувствовать.

– Я ничего не чувствую к тебе!

– Хорошо, – спокойно говорю я. Затем ставлю свои руки по обе стороны о неё, и она почти вжимается в стену. Её грудь вздымается. Я медленно приближаю к ней своё лицо, глядя на алые губы. Мне очень хочется попробовать их на вкус. Желание такое сильное, что сводит скулы. Лера закрывает глаза, её рот приоткрывается, она хочет того же, что и я, просто отрицает это. Я уже так близко, что чувствую её горячее дыхание.

– Спокойной ночи, Лера, – выдыхаю я в её губы и ухожу.