Превращение

ГЛАВА 24 (Рас)крытие

Видения летели на меня. Воспоминания о двух жизнях оказались в моей голове одновременно. Я боялась, что рассыплюсь на кусочки, не в состоянии вместить это все. Может быть, таков был замысел Кира. Или так, или он хотел, чтобы я сошла с ума от эмоций: страх, мгновение счастья, любовь, но надо всем этим была боль. Думаю, что я попыталась закричать, но больше не чувствовала своего тела, безучастно скользя в воспоминаниях, как призрак, вуайерист чистейшего сознания.

Перед моими глазами, словно в кино, развернулась та особенная ночь. Ночь Вампирского Нового года. Ночь, когда был обращен Натан.

Кир сидел за столом рядом с женщиной, которую, как я знала, звали Элсбет. Она была его потомком, поняла я. Они провели вместе уже больше двухсот лет, но было ясно, что он любил ее намного больше, чем она его. Быстрый взгляд на их позы — он с обожанием склонился к ней, тогда как она не подумала даже наградить его взглядом, — сказал мне все.

Это была та же комната, которую я видела глазами Кира, когда раньше пила его кровь, но я никогда не замечала безразличия Элсбет, потому что Кир его не видел. Он никогда не осознавал, что она не любит его. Мне стало его почти жаль.

Я мгновенно переместилась в голову Кира. Они спорили с Элсбет. Он просил ее о чем-то, сделать то, что она не хотела.

Отдать ему ее сердце.

Буквально. Он хотел, чтобы она по собственной воле отдала ему то, что он украл у меня. Меня бы затошнило, если бы я еще оставалась в своем теле и могла что-то чувствовать.

Выбравшись из головы Кира, я увидела, что двери в комнату открылись. Вошли Натан и его жена. Я не могла проникнуть в ее голову, но разум Натана был в кои-то веки открыт для меня.

Он узнал Джейкоба Сеймура — целителя, ради встречи с которым они пересекли полмира, но был удивлен странным халатом, который надел Сеймур. И Натан спрашивал себя, кто все эти люди, сидящие вокруг стола. Сына Джейкоба он знал — Саймон, привлекательный молодой мужчина, а женщина, сидевшая рядом с ним, — его жена Элсбет. Но что они все делают тут? Натан с Марианной приехали слишком рано и прервали ужин?

Когда за ними захлопнулись двери, я почувствовала его тревогу. Он знал: что-то не так. Так же как знал, что обещания Джейкоба Сеймура были слишком хороши, чтобы оказаться правдой.

Он обманывал Марианну, свою прекрасную Марианну, надеждой на излечение от болезни, потому что жаждал в это верить.

Мне захотелось, чтобы он никогда не приводил жену в тот дом.

Когда бесстрастные лица сидящих за столом стали трансформироваться, принимая свою истинную форму, Натан начал молиться. Но Святой дух, Иисус и Дева Мария повернулись к нему спиной, так же как он отвернулся от них, когда его молитвы не помогли остановить рак, который разрушал молодое тело его жены.

— Нолен? — прошептала Марианна. Ее уже бледное лицо стало совсем белым от ужаса.

Я сбежала из разума Натана, когда к нему приблизились монстры. Если бы у меня были глаза, чтобы закрыть их, я бы так и сделала, но не было способа избежать этого зрелища. Натан пытался защитить Марианну от клыков и когтей, но грубые руки вытащили его из толпы.

— Этот для меня! — зарычал Пожиратель Душ. Затем, толкнув Натана к Киру, сказал: — Саймон, заставь отца гордиться тобой.

Натан боролся, когда Кир притянул его к себе. Он рвался к Марианне, но она была слишком далеко. И слишком много вампиров стояло у него на пути.

«Это ад. Я проклят».

Я пыталась заблокировать его вселяющие ужас мысли, но они оказались слишком сильны. Кир оторвал пуговицы с рубашки Натана одним быстрым движением и положил свою когтистую руку на обнаженную загорелую кожу, скользя вниз по мускулистому животу Натана.

Крики Марианны становились все слабее и слабее с каждой секундой.

— Позвольте ей жить, — молил Натан. — Пожалуйста, позвольте ей жить!

Пожиратель Душ подумал мгновение, затем хлопнул в ладоши — жест, который я много раз видела у Кира. Вампиры, атаковавшие Марианну, подняли глаза, изобразив на своих демонических лицах смущение так хорошо, как только смогли.

— Планы меняются, — проворчал Пожиратель Душ. — Вон, все вы.

Они удалились, ворча от неудовольствия. Некоторые шипели, проходя мимо хозяина. На полу застонала Марианна, ее руки и ноги с отметками от клыков были мертвенно неподвижны, а грудь еле поднималась и опускалась: дыхание было едва различимо.

Элсбет нахмурилась, глядя на своего свекра:

— Ты всегда так поступаешь, Джейкоб. Меняешь планы, ни с кем не посоветовавшись. Это нечестно. Я не питалась уже много дней!

Пожиратель душ схватил ее:

— Ты увидишь, что питаться намного труднее, когда я оторву твою прекрасную головку от твоей шеи. Теперь убирайся.

— Отец? — Кир все еще держал свою награду, но его внимание было приковано к Элсбет.

— Что ж, позволим этой больной умереть самой по себе. В лучшем случае она проживет достаточно долго, чтобы увидеть, как его убьют, — кивнув Натану, Пожиратель Душ вышел за дверь. — Был рад встретить вас, мистер Гэлбрайт.

Против своей воли я снова оказалась в разуме Натана. Марианна протянула к нему дрожащую руку, ее глаза умоляли его о помощи. Но он не мог помочь ей.

Он устал. Устал от переездов с континента на континент в погоне за излечением, только чтобы увидеть, как одна надежда умирает за другой. Устал бояться смерти жены, устал от вины, которую чувствовал, когда желал, чтобы это все просто закончилось. Возможно, это было его наказание. Он отвернулся.

— Кажется, мы остались только втроем, — прошептал Кир на ухо своей жертве. Ощущение рук другого мужчины на себе заставляло желчь подниматься в горле Натана. Он крепко закрыл глаза, когда эти руки двинулись ниже, расстегивая пуговицу на его брюках. Холодные пальцы сомкнулись на нем, лаская, чтобы возбудить против его воли.

Натан прорыдал «Аве Мария», когда клыки Кира вонзились в его шею.

Пожалуйста, молила я, сама не зная кого. Пожалуйста, я не хочу знать этого.

Поэтому я разглядывала расписанный фресками потолок, сосредоточив взгляд на толстых херувимах, улыбающихся ужасной сцене, вместо криков боли и ужаса Натана.

Кошмар был по-садистски длинным. Сломав Натана физически, ментально и эмоционально, Кир оставил его обнаженным и изнасилованным на ледяном мраморном полу. Кровь медленно вытекала из дюжины открытых вен. Натан был мертв к тому времени, как кто-то вернулся.

Пожиратель Душ скользнул в комнату с Киром, который шел рядом с ним.

— Очень хорошо, Саймон. Ты дал ему настоящую возможность, — он опустился на колени рядом с оскверненным телом Натана и положил его голову себе на колени.

— Я не знаю, можно ли назвать это возможностью. Он протянет только до следующего твоего кормления, — в голосе Кира была нотка раздражения.

Пожиратель Душ любовно ласкал руки Натана.

— Нет, думаю, для этого у меня другие планы.

Он поднял свое запястье и прокусил его: было слышно, как он прокалывает кожу и вены. Затем прижал раненое запястье к безвольному рту Натана.

Кровь медленно оживляла тело Натана. Сначала его рот, и его губы дернулись. Потом его руки, и они поднялись, чтобы вцепиться в Пожирателя душ. Понадобилось меньше двух минут, чтобы обращение было завершено.

В Кире вспыхнула тревога. Я могла чувствовать ее, не проникая в его разум.

— Отец, подумай о том, что делаешь. Твоя кровь уже слаба. Она будет едва поддерживать его живым. Ты не сможешь питаться от него. Позволь мне обратить его, как мы и планировали.

Натан, шатаясь, поднялся на ноги. Его глаза были дикими. Голодными.

Пожиратель Душ проигнорировал Кира, вместо этого сосредоточившись на новом ребенке.

— Посмотри на себя. Ты истощен. Моя старая кровь не может поддерживать твои силы.

В этот неподходящий момент Марианна слабо заплакала. Как стон умирающего животного, это привлекло внимание хищников вокруг нее.

К его чести Натан пытался бороться со зверем внутри себя.

— Будет только хуже, — усмехнулся его создатель. — Голод будет грызть тебя. Он сведет тебя с ума.

Кир с каждой секундой тревожился все больше.

— Отец, убей его. Ты не сможешь пережить еще один год без питания.

Пожиратель душ не обращал внимания на слова своего сына.

— Нолен, пожалуйста. Ты знаешь, она все равно умрет. Посмотри на нее. Она чуть жива.

В противоположность его словам дымка в глазах Марианны исчезла. Я была рада, что не могу видеть то, что творилось у нее в голове, знать, кого она увидела, когда посмотрела на Натана.

— Нолен, что ты делаешь?

Он закрыл лицо.

— Не могу.

Отеческая любовь исчезла из тона Пожирателя Душ.

— Сможешь. Ты чувствуешь голод, который я выносил веками. Если ты думаешь, что сейчас больно, представь, что ты почувствуешь через неделю. Через месяц. Возьми ее и облегчи свои страдания, или я сделаю так, что ты захочешь этого!

Боль Натана добралась до меня и поглотила. Я и прежде чувствовала голод, но ничего подобного этому. Кровь Пожирателя Душ уже была истощенной. Клетки и ткани тела Натана пытались вытянуть питание из крови, но это был побочный продукт, лишенный силы, необходимой, чтобы снабжать топливом его вампирскую плоть.

Было слишком сложно бороться и с голодом, и с волей создателя.

Марианна закричала, когда Натан схватил ее.

— Мне жаль. Мне так жаль, — шептал он, уткнувшись ей в шею, за секунду до того, как прокусил ее кожу своими новообретенными клыками.

— Я больше не хочу видеть это! — закричала я, не осознавая, что вновь получила контроль над своим телом. Но видение не прекращалось.

Пожиратель Душ с извращенным удовлетворением наблюдал, как Натан выпил последнюю каплю крови Марианны.

— Избавь ее от этого, Кир, — Натан, которого я видела перед собой в видении, не говорил, но это его голос я услышала из настоящего.

— Она должна увидеть! — слова Кира частично перекрыли эхо его же голоса, когда он заговорил с Пожирателем Душ.

— Отец, убей его! Он питался, его кровь снова полна силы. Питайся от него!

Пожиратель Душ покачал головой:

— Он слишком силен. Это удивительно. Я, возможно, не могу убить его. Я верю, что он принесет большую пользу в будущем с помощью уз крови. Мы всегда должны думать о будущем, сын мой. Мне надо найти другого.

— Нет времени. Если ты не получишь питания, ты умрешь!

На полу Натан укачивал тело Марианны и рыдал.

Кир встретился взглядом с отцом, на его лице появился ужас:

— Нет.

— Она была колючкой в боку, с тех пор как ты обратил ее, — Пожиратель Душ прошагал к двери.

— Отец, нет! — Кир схватил Джейкоба за халат.

Пожиратель Душ в ярости выдернул ткань из рук сына.

— Прекрати распускать сопли, мальчик. Может быть, ты предпочтешь, чтобы я взял тебя вместо нее? Ты найдешь другую. Ту, которая будет слушаться. Ту, которая более достойна разделить нашу кровь.

Он оттолкнул Кира, и, прежде чем тот смог встать на ноги, двери захлопнулись, не выпуская его наружу.

— Элсбет! Элсбет! — кричал он, пока его горло не заболело. Его когти царапали деревянную поверхность дверей, но они оставались запертыми. Проходили минуты, ожидание становилось невыносимым. Наконец, испуганные крики Элбест разорвали тишину дома, затем также быстро затихли.

Видение стало зернистым. Я зависла в пустоте, окруженная плачем Натана и разъяренными рыданиями Кира.

— Она умирает! Помоги ей!

Я открыла глаза в настоящем, чтобы увидеть, как Натан пытается вырваться из рук охранников, державших его. Третий телохранитель вышел вперед, чтобы помочь им, но это не потребовалось. Как только я перестала задыхаться и села, Натан успокоился.

В какой-то момент во время видения я скатилась с дивана. Моя голова пульсировала, спина болела от удара об пол или из-за этого странного кровавого коктейля, я не знала.

Кир схватил мое израненное запястье и поднял меня на ноги. Его прикосновение было намеренно грубым.

— Я надеюсь, что это пролило некоторый свет на наши сложности. И я надеюсь, ты понимаешь, почему я сделал то, что сделал.

— С кем? — прохрипела я. — С Натаном? Или с его женой? Или со своим потомком? Что конкретно я должна понять?

— Что он — убийца! — гнев Кира был таким внезапным и жестоким, что я задрожала от страха. Все страдания прошедших веков выплеснулись в его слова. Боль в его голосе так глубоко пронзила меня, что я физически почувствовала ее, даже без кровной связи между нами.

Его гнев утих так же быстро, как появился. Тоном усталого ребенка, потерпевшего поражение, он заговорил снова:

— Он — убийца, а ты оставила меня, чтобы быть с ним.

— Нет, — я повернулась и посмотрела ему в глаза, и горе в них лишило меня дыхания. — Когда ты забрал мое сердце в той аллее, ты позволил мне умереть. Натан спас мою жизнь. Это был не мой выбор.

— Это не имеет значения. Что сделано, то сделано. Когда он умрет, все сможет вернуться на круги своя, — Кир щелкнул пальцами охранниками. — Убейте его.

Натан зарычал и вырвался. Со связанными руками он мог лишь нанести удар головой Киру, который отбросил бы того к стене рядом с камином. И именно так Натан и сделал. Их столкновение сопровождалось грохотом. Деревянные панели на стене погнулись, но Кир быстро пришел в себя и бросил Натана на пол. Смеясь, Кир схватил кочергу с подставки у очага и занес ее над спиной своего врага.

Даже если бы я предупредила его, Натан не смог бы увернуться вовремя. С криком ярости я дернула руками в стороны. Пластиковая лента впилась мне в кожу, но разорвалась. Я была свободна.

Прежде чем охранники смогла среагировать, я подбежала к Киру и ударила его плечом. Мы свалились на персидский ковер, опрокинув два стула, когда падали.

Я вцепилась в белые волосы и потянула, заставляя Кира посмотреть на меня.

— Если собираешься убить меня, просто сделай это и оставь его в покое!

Он вырвался, оставив светлую прядь волос в моем кулаке. Пригладил волосы и встал.

— Я не хочу убивать тебя, Кэрри. Но теперь твоя жизнь не в моих руках.

Охранники подняли Натана и бросили на кресло. Он тяжело дышал. Неровная рана там, где Кир ударил его ножом, сочилась свежей кровью.

— Что ты имеешь в виду, не в твоих руках? — спросила я. Другой охранник вышел вперед, чтобы схватить меня, и я зарычала на него.

— Оставь ее, — с ухмылкой скомандовал Кир. — У меня есть для нее предложение.

Я схватила охранника и повернула его голову в сторону, обнажая артерию на его шее.

— Тебе лучше начать объяснения, или, помоги мне Боже, я убью его прямо сейчас.

Кир засмеялся:

— Думаешь, меня это волнует? У меня больше дюжины таких же, как он.

Туше.

Выйдя из себя от разочарования, я выворачивала руку охранника, пока она не хрустнула.

Телохранитель осел на землю, завывая от боли, и я толкнула его вперед, прижав голову к полу каблуком сапога.

— Говори или будешь отчищать мозги с этого претенциозного ковра!

— Очень хорошо. Поразительно, что ты зашла так далеко, учась только у него. Сила в тебе… она опьяняет, — Кир медленно двинулся ко мне. Я отступила назад, и охранник пополз прочь, прижимая свою сломанную руку к груди. Я прижалась к мраморному столу. Кир продолжал надвигаться. — Подумай о том, чем бы ты могла стать, если бы только вернулась ко мне. Я бы снова мог сделать тебя своей. Выпить твою кровь, подвести тебя к смерти и затем снова наполнить тебя.

Он погладил мою щеку: его ногти оставляли болезненные надрезы на коже. Я сжала зубы, чтобы не вздрогнуть.

— Ты никогда не наполнял меня раньше, так что не могу вообразить тебя делающим это сейчас.

— Это довольно дешево, Кэрри. Я думал, ты умеешь лучше, — он отвернулся от меня, чтобы посмотреть на Натана. — Я послал отцу довольно интересную посылку прошлой ночью. К этому моменту он должен был получить ее.

Натан пожал плечами:

— Это информация имеет какое-то отношение к нашей теперешней ситуации?

— Собственно говоря, нет. — Кир обвил мою талию рукой и притянул меня ближе. — Поскольку мы пропустили его ежегодное питание, а жертва, предназначавшаяся для него, умерла, думаю, единственным разумным поступком было послать ему что-нибудь на зубок. Сердце Кэрри.

Спокойное выражение на лице Натана дало трещину.

— Зачем?

— Око за око, — Кир оттолкнул меня в сторону. — А если использовать другое крылатое выражение, это убьет двух зайцев одним выстрелом. Кэрри ослушалась меня, и должна быть наказана. Твоя жизнь стоила жизни Элсбет, и я заслуживаю чего-нибудь взамен. Если ты думаешь, что потеря твоего драгоценного мальчишки-человека была болезненной, подожди, пока не почувствуешь, как кровная связь ослабевает и умирает. Подожди, пока не переживешь ее смерть, не имея возможности предотвратить ее. Но я не буду убивать тебя, Натан. Ты будешь чувствовать ее смерть каждый день своей жизни, как я жил с болью от потери Элсбет.

Неверие заставило меня застыть на месте. Я умру. Даже если бы мы убили Кира прямо сейчас, Пожирать Душ съест мое сердце. Я уже была мертва.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но ничего не смогла сказать.

Кир потрепал меня по голове в насмешливом жесте утешения:

— Конечно, я воспользовался услугами личного курьера. И могу отозвать его в любое время, если ты желаешь договориться.

Будто перекрутили пленку той ночи, когда я променяла свою свободу на жизнь Натана: мне стало плохо.

— Позволь догадаться. Если я останусь с тобой, ты отдашь мне сердце и отпустишь Натана?

Хлопнув в ладоши, как отец, Кир засмеялся:

— Нет. Нолен умрет, так или иначе. Но я даю тебе право выбрать жизнь. Останься здесь со мной, снова стань моей, и я отменю питание моего отца.

Не думая, я подняла руку, целясь в его здоровый глаз, и воткнула палец в глазницу.

Кир закричал в ярости и отшатнулся от меня. Кровь текла из-под его руки, когда он прикрыл лицо.

— Я не стану твоей пленницей снова. Я лучше умру, — прошипела я. И действительно имела это в виду.

Не важно что, как я думала, он чувствовал ко мне. Я была для него тем, чем был любой другой в его жизни. Собственностью, пешкой. Я не стала играть по его правилам. Я нарушила закон, которым он дорожил, и, сделав так, разрушила его чувства ко мне.

Может быть, я любила его, но могла жить без этой любви, если она подвергала опасности свободу моей воли.

Вот когда я решила дорого продать то, что осталось от моей жизни. Если я должна умереть, я не сдамся без борьбы.

Оставшиеся охранники бросились на меня. Если бы я беспокоилась о правилах «Движения», то попыталась бы не причинить слишком много вреда. Но, казалось, что лучшим способом действовать было хватать их за головы и поворачивать.

К тому времени, как Натан появился рядом со мной, я убила троих. Его запястья кровоточили там, где он разорвал ленту.

— Прости, — немедленно сказала я, отталкивая охранника.

— Не извиняйся, займись Киром!

Я подняла глаза. Он почти добрался до двери. Я перепрыгнула через диван и преградила Киру путь.

— Куда-то собираешься?

— Охрана! — закричал он, пытаясь пройти мимо меня и все еще придерживая глаз в глазнице.

— Давай, зови! Мне все равно. Я мертва. — И подошла ближе, вытаскивая кол из заднего кармана. — А раз уж об этом зашла речь, так же, как и ты. Теперь можешь убежать, как нытик, со своими телохранителями, прикрывающими тебе спину, или можешь сражаться со мной, пока один из нас не умрет. Я вызываю тебя. Если только ты не боишься.

Кир убрал руку с залитого кровью лица. Его глаз свисал из глазницы на куске кожи. Кир затолкал его обратно и моргнул, чтобы разлепить залитые кровью веки.

— Думаю, я недооценил тебя, Кэрри. — Затем, повернувшись к охранникам, окружившим Натана, он крикнул: — Все вон!

Я взглянула на Натана. Он упал на пол, но был жив. Я чувствовала его силу, струящуюся сквозь меня.

Кир отступил назад так, чтобы охранники могли гуськом выйти из комнаты. Я прыгнула вперед и воткнула кол ему в череп прямо через его взятый взаймы глаз. Кости глазницы с треском разделились. Я могла бы вогнать кол прямо ему в сердце, чтобы покончить с ним, но хотела, чтобы он страдал.

— Упс, предполагалось, что я должна ждать сигнала или чего-то такого? — абсурдность ситуации и мои действия вызвали у меня нервный смешок, который превратился в истеричное отчаянное рыдание, и я сжала руки перед собой так сильно, что до крови порезала ладони ногтями.

Кир безрезультатно дергал за кол, торчащий из его лица. Мой шок прошел, и я использовала возможность схватить Кира и завести руки ему за спину.

— Знаешь, чем хорош Натан? Его кровь в десять раз более концентрированная, чем твоя, потому что он не тратил ее на кучу неудачных потомков, — я вытащила кол из глаза, разбрызгивая капли крови по комнате. Затем воткнула заостренный кусок дерева ему в спину. — Знаешь, что? Думаю, это делает меня сильнее!

Несмотря на браваду моих слов, голос мой дрожал.

Ноги Кира подогнулись, и он попытался заговорить, но захлебнулся кровью. Я закрыла глаза и сделала самый глубокий вдох, который когда-либо делала в своей жизни. Та часть меня, которая все еще верила, что он может быть хорошим, хотела сбежать от той части, которая яростно наносила ему раны. Меня разрывало чувство вины за то, что я делаю такие жестокие вещи с мужчиной, которого, как думала, могла любить, но логика моего ума была сильнее. Кир заслужил это, и если я не убью его, он будет вечно повторять эту извращенную игру с другими потомками. Призвав все свое мужество, я повернула кол, и Кир задохнулся.

— Брось его!

Я подняла глаза. Вошла Далия, толкая перед собой Макса. Она спокойно осмотрела сцену битвы.

— Иди, помоги своему другу, — рявкнула она Максу, указывая на Натана. — Я хочу поговорить с Кэрри.

В последний раз, когда я видела Далию, та убегала от орды голодных вампиров. Теперь воздух вокруг нее, казалось, вибрировал от неудержимой силы.

Меня охватила паника. Я была уверена в себе, борясь с Киром: знала, что в любом случае умру. Я на самом деле не особо задумывалась о том, что случится с Натаном и Максом после всего. Они были в силах противостоять Киру, но я была уверена, что даже вместе они не были ровней Далии.

Но Макс все еще был жив. Я полагала, что это было доказательством его умения обращаться с дамами. Надеюсь, это поможет ему и Натану выбраться из этого дерьма, когда я превращусь в пепел.

Далия встала передо мной, положив руки на пышные бедра.

— Ты обрекла меня на смерть.

Задыхаясь на мраморном полу, Кир пытался схватить меня за ногу.

— Лежать! — Далия взмахнула рукой, и он упал, прижатый невидимой силой.

Я с трудом сглотнула:

— Не знала точно, как вся это «обреченность на смерть» работает. Думала, он предложит Зигги гостям, и обратит тебя.

— А затем меня съест Пожиратель Душ? — в ее вопросе было странное отсутствие злости. Она не упрекала меня, а констатировала факт.

Самое малое, что я могла сделать, это быть честной:

— Может быть, я думала, что Кир обратит тебя, но поскольку весь остальной план провалился, ты была предоставлена сама себе.

— Как обычно, — вздохнула она. — На самом деле так получилось даже лучше. Я получила свою кровь, я получила свою силу…

— И я полагаю, какой-то вампир-байкер получил очень милый кусок ужасного драконьего украшения в обмен на несколько пинт крови, — перебила я.

Далия подняла бровь:

— Очень проницательно.

Она, должно быть, освободила Кира от заклинания, которое наложила, потому что тот без труда поднялся на ноги. Подняв руку к залитому кровью лицу, он затолкал свой оставшийся глаз обратно в глазницу.

— Ты не думала, что я обращу ее, ведь так? Я бы не стал так растрачиваить свою кровь.

Я ожидала, что Далия разозлится или ударит его, или рассыпется на куски от боли так, как я видела прежде. Но она просто улыбнулась.

— Конечно, нет. Ты бы никогда этого не сделал. Ты просто собирался держать меня на привязи, пока я тебе не наскучу. А потом намеревался убить меня.

— О, но некоторое время ты думала, что имеешь меня, — сказал он со смешком. — Боже, тобой было так легко манипулировать. — Кир повернулся ко мне: — Вот почему мне было так скучно с ней. Вещи, которые я заставлял ее делать, Кэрри. Думаешь, то, что я делал с тобой, было плохо?

— Я действительно не хочу слышать об этом.

Не важно, что случилось между мной и Далией: она не заслуживала таких извращенных мук, которые Кир принес ей.

В моей голове появилось странное жужжание. Как будто кто-то включил телевизор, но я могла слышать лишь высокочастотный шум. Мою голову наполнил голос Далии. Это было совсем не похоже на связь, которая была у меня с Киром или с Натаном благодаря узам крови. Это было нечто другое: связь бледная и слегка искаженная, от которой мой череп завибрировал от боли, но я могла понять достаточно, чтобы ухватить смысл.

— Посылка никогда не покидала дом.

Я видела движения ее губ, когда она говорила с Киром, его выражение, которое было невозможно постичь, когда он отвечал ей, но не могла слышать их слов. Я потрясла головой, как будто пыталась вытряхнуть воду из ушей.

— Спасибо, — подумала я в ответ, и мои слова неприятно срикошетили в черепе. — Я никогда не смогу отплатить тебе.

— Это не значит, что ты мне нравишься. Мы не собираемся идти по магазинам за обувью или делать еще что-то в этом роде.

Последовало мгновенье тишины, затем шум прекратился, а следующие ее слова были кристально ясны в моем разуме.

— Убей его, — я видела ее дрожь, когда она повернулась, чтобы выйти из комнаты. — Он убьет меня в конце концов. Мне надо, чтобы он был мертв. Я бы сделала это, но не могу. Убей его, и я отплачу тебе твоим сердцем.

Итак, Далия любила его. Недостаточно, чтобы доверить ему свою жизнь, да и не должна была, но она любила его. Она заявила, что ее к нему притягивала не его сила. Мне верилось с трудом, но сейчас это было ясно.

Мне вспомнилось, что она сказала мне однажды. Кое-что не является ни добром, ни злом. Кое-что просто… есть.

Я полагала, что Далия просто была, как торнадо или цунами. Сила природы. Я не собиралась пытаться понять ее мотивы, стоящие за простым самосохранением.

Ведьма, проходя мимо меня по пути к двери, остановилась:

— Сделай это быстро. Не позволяй ему страдать.

И ушла. Я, с трепетом смотря ей вслед, была так ошарашена, что забыла: Далия освободила Кира.

Крик Макса вырвал меня из ступора:

— Кэрри, берегись!

Кир схватил мой окровавленный кол и бросился на меня с ним. Я отскочила в сторону, но потеряла равновесие и упала на спину. Без колебаний он опустил кол. Я откатилась. Дерево раскололось, со всей силы ударившись об пол.

Макс двинулся ко мне, но я отмахнулась от него.

— Оставайся с Натаном!

Будучи уже в сознании, Натан все же не был достаточно сильным, чтобы бороться и с облаком гнуса, не говоря уж о чем-то еще, что могло напасть на него. И я все еще не верила Далии, благослови, господи, ее сумасшедшее маленькое сердце.

Я прыгнула Киру на спину, используя свою силу, чтобы впечатать его лицом в стену. Потянулась вперед, чтобы выбить его раненый глаз, и почувствовала, как его зубы сомкнулись на моем предплечье: кости легко треснули в его челюстях, и кровь закапала из моих парализованных пальцев.

О, великолепно. Как ты собираешься драться одной рукой, док? Кир поднял меня над головой и бросил через комнату. Я жестко приземлилась.

Он вытер руки о халат:

— Небольшие проблемы?

— Нет, никаких проблем, — я ненавидела хриплый звук своего прерывистого дыхания. — Просто немного запыхалась.

Он засмеялся и протянул руки.

— Брось, Кэрри. Давай прекратим это безумие. Ты знаешь, что никогда не сможешь убить меня. Между нами слишком много всего.

Его голос звучал не так уверенно, как ему хотелось бы.

— Я уже убивала сегодня. Может быть, теперь я почувствовала вкус к этому.

— Ты убивала незнакомцев. Мужчин, которых не знала. — Он маленькими шагами приближался ко мне. Я не двинулась, даже когда он обхватил меня руками. — Мужчин, которые никогда не трогали тебя. Никогда не были внутри тебя. Мужчин, которые никогда не видели твои самые интимные мысли и эмоции.

Я знала, что он больше не был моим создателем, но мое сердце — то, которое не могло быть удалено так легко — помнило время, когда он был им.

— Это ничего не значило.

— Значило, — настаивал он, лаская мои волосы. — Ты знаешь, что значило. Ты чувствовала что-то ко мне, от чего не могла отмахнуться. И сейчас не можешь.

— Я чувствовала что-то к тебе, потому что ты манипулировал мной, заставляя чувствовать это. И теперь — ничего не чувствую.

Я не любила его. Я никогда не любила его. Не так, как он хотел. Как я могла?

Казалось, мои слова ранили его сильнее, чем любая физическая жестокость, которую я совершила по отношению к нему.

— Я любил тебя.

Эти слова заморозили меня на достаточно долгое время, чтобы он мог поудобней обхватить меня.

Натан слабо приподнялся на локтях:

— Кэрри, убирайся от него!

— Отпусти ее! — Макс поднялся на ноги. — Не двигай ни единым чертовым мускулом, Кэрри!

Я почувствовала лезвие ножа у своей шеи. Меня одурачили.

— Я на самом деле любил тебе, Кэрри. Все еще люблю, — голос Кира был напряжен, и холодная слеза капнула мне на шею. — Почему ты не могла полюбить меня?

Любовь… не была словом, которым я легко разбрасывалась, но с ножом, приставленным к шее, мои приоритеты менялись действительно быстро.

— Может быть, я любила тебя.

— Если бы ты любила меня, ты бы осталась со мной. Почему ты не осталась?

Я услышала какое-то отчаяние в его тоне, похожее на мой умоляющий внутренний голос, который каждый раз критиковал меня, когда я не могла удовлетворить отца. То же отчаяние, которое я видела в Кэми, в глазах бедной мертвой девочки в ту ночь, когда она спрашивала Кира, почему он больше не зовет ее. Растоптанную надежду, которая отразилась на мгновение на бесстрастном лице Далии, когда она пришла в комнату Кира и обнаружила в постели на своем месте меня.

Кир действительно хотел, чтобы я полюбила его.

Хотя это и причиняло боль, мне пришлось солгать, чтобы спасти свою жизнь:

— Я останусь.

— Кэрри, нет! — закричал Натан. Выражение его лица было таким же опустошенным, как в ту ночь, когда умер Зигги. Он был в ужасе.

Ну поверь же мне!

Молясь, чтобы Кир не разгадал мою хитрость, я повторила:

— Я останусь. Но я должна знать, что буду в безопасности.

Убрав нож, Кир повернул меня в своих руках и прижал к груди.

— Ты будешь в безопасности. Клянусь, ничто больше не причинит тебе вред.

— Но я не могу доверять тебе, — я взяла нож из его руки, и он с готовностью отдал его мне. — Ты уже отправил мое сердце Пожирателю Душ.

Кир выпустил меня из своих объятий:

— Я достану его обратно для тебя.

Облегчение на его лице пронзило мое сердце.

«Ты не можешь чувствовать вину. Он получил то, что заслуживает», — сказал мне Натан.

— Я бы хотела быть уверена, — ответила я обоим: Натану и Киру.

Его взгляд двинулся от моего лица к лакированному ларцу, который он так бережно держал раньше.

Отец Кира разрезал его грудь.

Кир разрезал мою.

Я знала, что лежит в этой коробке.

Кир надменно улыбнулся мне:

— Конечно, я знаю, ты нашла причину, чтобы вернуться ко мне. Но я также знаю, что ты не дура. Так что я принес кое-что в обмен.

Он подошел к столу и поднял ларец.

— Вот. Держи это как залог безопасности, пока твое не вернется. Но это не будет всегда принадлежать тебе.

— Что это? — задыхаясь, спросила я, когда он вложил ларец мне в руки.

— Мое сердце.

Кир притянул меня к себе и поцеловал. Я почувствовала огромную печаль. Я знала, каково это, хотеть любви: возможность обладания ею постоянно ускользала от меня. Но Кир не был похож на меня: мне пришлось научиться заполнять жизнь чем-то другим, он же просто пытался заставить других любить себя. В конце концов, его поиски силы и контроля стали его погибелью. Потому что теперь, когда он поверил, что наконец-то получил любовь, он позволил себе стать уязвимым.

Я подняла крышку ларца рукой, в которой все еще держала нож. И колебалась только секунду, укрепляя свое мужество воспоминаниями о каждой жестокости, которую Кир совершил по отношению ко мне. Повернув голову, я поцеловала его в холодную окровавленную щеку.

— Мне так жаль, Кир.

И мне действительно было жаль. Я сожалела, что у него не было лучшей жизни, сожалела, что он не мог быть мужчиной, которым должен был быть, и я даже немного сожалела, что не смогла заставить себя полюбить его. Для его же блага. Но сейчас не было времени для сожалений. Я воткнула нож в ларец, в высохший предмет, который был его сердцем.

Кир закричал.

Дело было сделано.

Языки пламени поднимались от его ног, но вместо того, чтобы охватить тело, они сжигали его изнутри. Кир откинул голову назад с криком агонии, когда слепящие белые вспышки появились в его глазах, рту и ноздрях. Его кожа исчезала, обнажая мышцы под ней. Яростный ветер наполнил комнату, унося плоть с его костей, но крики Кира все продолжались и продолжались. Я вцепилась в мраморный стол, чтобы меня не унесло.

Скелет Кира висел в воздухе. Шар чистого голубого пламени возник там, где должно было быть его сердце. За секунды его кости превратились в пепел и развеялись.

Внезапно ветер прекратился, и я упала на пол.

— Это была явно самая крутая вещь, которую я когда-либо видел, — с трепетом произнес Макс.

— Заткнись, Макс, — я услышала шаги, затем Натан опустился на колени и обнял меня. — Кэрри, ты в порядке?

Я не могла говорить. Могла только рыдать.

Он сжал меня в объятии, которое было бы удушающим, если бы я перестала плакать и решила вздохнуть.

— Все закончилось, — утешал он, гладя мои волосы. — Ты держалась молодцом.

— Мы должны забрать ее сердце обратно у Пожирателя Душ, — тихо сказал Макс. — Здесь есть кто-нибудь, кто может помочь?

— Далия, — сказала я, вытирая глаза. Не спрашивая меня, Макс и Натан помогли мне подняться, и мы вышли в коридор.

Далия спускалась по лестнице, ее лицо было залито слезами:

— Ты сделала это? — Я кивнула. — Тогда иди и возьми свое сердце.

Она засунула серый предмет в сумку «Зиплок» и протянула ее мне. Я с неуверенностью смотрела на нее.

— Это оно, — сказал Натан. — Я бы узнал его везде.

Я взяла сумку.

— Если я когда-нибудь снова увижу вас, ребятки, я, вероятно, вас убью, — предупредила Далия.

— Тогда, надеюсь, никогда не встретиться тобой снова, — сказала я, вкладывая душу в каждое слово.

Я хотела спросить ее, остаться мне в поместье или уйти. Более того, мне важно было знать, будет ли Кларенс в безопасности с ней, поскольку он скорее останется здесь и умрет, чем встретит жизнь за этими стенами.

Но Натан и Макс уже направились к двери, и я не хотела испытывать судьбу, оставаясь здесь и дальше.

Я не оглядывалась, когда мы шли по подъездной дорожке, но не могла перестать представлять освобожденную душу Кира, скользящую в бесцветной загробной жизни рядом со мной, на пути к вратам.