Приглашение на бал

Первая глава

— Мама, расскажи еще раз про наш новый дом!

Кэти уложила последние кастрюли в картонную коробку и уселась на пол, радуясь возможности передохнуть. Она суетилась по дому с раннего утра, готовясь к переезду, и чувствовала себя совершенно разбитой, хотя до вечера было еще далеко.

— Это старый дом с четырьмя окнами, выходящими в переулок, перед ним есть маленькая лужайка и еще одна, побольше, с задней стороны…

Робби шмыгнул к ней на колени и обнял за шею.

— Расскажи про дерево!

Кэти улыбнулась, крепче прижав его к себе.

— Возле дома растет яблоня, прямо напротив твоего окна. Скоро она покроется белыми цветами, а еще позже на ней созреют яблоки, и мы сможем рвать их, когда захотим

— И никто нас не заругает?

— Никто не заругает, — согласилась Кэти.

— И можно будет рвать даже зеленые?

Кэти рассмеялась и чмокнула сына в щеку.

— Да, даже зеленые.

— Я буду лазить по этому дереву, и залезу на самый верх!

— Посмотрим.

На детском личике Робби отразилось беспокойство.

— А там будет, с кем играть?

— Конечно! — Кэти прямо-таки излучала уверенность, зная, что именно этот вопрос волнует Робби сильнее всего. — Наверняка, в поселке много детей, потому что там есть школа с отличной детской площадкой, и пруд…

— А если мне там не понравится, мы вернемся сюда?

Кэти отбросила с лица огненно-рыжую прядь и обвела взглядом унылую кухню с покрытыми влагой стенами и дешевой мебелью. Еще один день в этой клетушке, и она сойдет с ума.

С пола в окне не видно было ни деревьев, ни даже других домов, а только серые, низкие тучи. Кэти тяжело вздохнула. Она никогда не понимала, как кому-то пришла в голову мысль селить людей в бетонные коробки, такие высокие, что можно даже почувствовать, как раскачивается здание на ветру. Удобный способ решить жилищную проблему… вот только жизнь такая создает еще больше проблем.

Кэти вспомнила похабные надписи на стенах, грязный и вонючий лифт, в котором ей каждый день приходилось подниматься на двадцатый этаж, и посмотрела на сына, свернувшегося калачиком у нее на коленях. Скоро он научится читать, и накарябанные на стенах слова обретут для него смысл.

— Дейл сказал, что в деревне скучно, — продолжил Робби. — Он говорит, там нет магазинов, и за конфетами нужно идти несколько километров! Он говорит…

— Когда мы освоимся на новом месте, ты сможешь пригласить Дейла в гости и покажешь ему, на что похожа сельская жизнь, — предложила Кэти, не дожидаясь, пока Робби перечислит все мрачные предсказания своих приятелей. — Не бойся, лапуля, тебе там очень понравится, — добавила она со счастливой улыбкой. — И мне тоже.

Дэниел поднял воротник своей куртки. Черт, как холодно! Давно пора починить печку в своем «лендровере»; эти три недели ледяных мартовских ветров стояли у него поперек горла. Он проехал мимо автомастерской, украшенной старыми, чуть ли не довоенными рекламными вывесками, и поклялся первым же делом заглянуть сюда с утра.

Поселок казался вымершим; лишь впереди, в ряду старых коттеджей, выстроившихся вдоль парка, горели огни. Кому-то все-таки понадобилось шататься под дождем в такой холод. Проклятье! Еще и тормоза надо проверить. Дэниел сильнее надавил на педаль, и «лендровер» наконец остановился. Посреди переулка, совершенно загородив проезд, стоял чей-то фургон, судя по всему, взятый напрокат. В открытом кузове мокла мебель. Да, не слишком удачное время для переезда.

Дэниел взглянул на коттедж. Одна из комнат первого этажа была освещена уныло свисающей с потолка лампой без абажура. Дэниел знал этот дом, он знал все дома в деревне. Старая, полуразрушенная хибара. Конечно, и такая развалюха может кому-то понравиться, если не обращать внимания на рассохшиеся подоконники, покрытую мхом крышу и множество других вещей, нуждающихся в ремонте.

Он резко выдохнул, со злостью глядя на фургон. Проезд перекрыт, а провозятся они еще долго. Придется сворачивать и ехать другой дорогой, а это лишний крюк почти в полмили.

И тут из дома выбежал человек в бейсболке, потертых джинсах и короткой кожаной куртке, явно не способной защитить от проливного дождя. Парнишка (а ему не больше двадцати, как успел заметить Дэниел) осмотрелся по сторонам и направился к «лендроверу». Дэниел опустил стекло.

— Слышь, братан, мы тут еще долго проторчим. Так что не виси над душой, а езжай вкруговую. Или помоги лучше. — Парень оглянулся в сторону дома. — А то я совсем зашиваюсь.

— Зашиваешься? — Дэниел проследил за его взглядом и увидел еще одну фигуру в желтом плаще с капюшоном, семенящую по дорожке к фургону.

— Ага, меня приятель подвел. — Парень вытер мокрое от дождя лицо и поежился, кутаясь в свою хилую курточку. — Мы мелочь всю перенесли, но осталась кровать, а я понятия не имею, как мы ее потащим.

Дэниел смотрел, как человек в плаще влезает в фургон и начинает подталкивать кровать к краю кузова.

— Эй, не дури! Пупок развяжется! — крикнул парень и снова повернулся к Дэниелу. — Видал? — Он матюгнулся при виде раскачивающейся кровати, потрусил к фургону, влез вовнутрь и принялся отдавать распоряжения грубым, раздраженным голосом.

Дэниел вздохнул, огляделся, и вытащил длинный поношенный дождевик из кучи барахла, сваленной на заднем сидении. Придется помочь, а не то его совесть замучит.

Кровать оказалась не слишком тяжелой, но очень громоздкой. Человек в желтом плаще убедился в тщетности своих попыток и пошел впереди, указывая дорогу. Дэниел подтащил кровать к краю, затем выскочил из фургона и помог парню в курточке перенести ее по садовой дорожке и втащить в дом.

Внутри было мрачно и холодно, но все же лучше чем под дождем. Желтый плащ светился впереди, словно маяк. Дэниел с парнишкой протащили кровать по узкому коридору и, поднявшись по невысокой лестнице, внесли в просторную комнату с выгоревшими розовыми обоями и пятнами влаги на стенах.

— Большое спасибо. Сюда поставьте.

У нее был молодой и очень приятный голос. Дэниел удивился, что сразу не признал в ней женщину. Она отбросила капюшон, и по ярко-желтой ткани плаща рассыпались буйные огненно-рыжие кудри.

Девушка казалась удивительно прекрасной в убогой обстановке дома. Дэниел не мог оторвать взгляда от нежного лица и сияющих изумрудных глаз. Он изумленно разинул рот, и девушка улыбнулась застенчивой, робкой улыбкой.

— Вы так добры, — пробормотала она. — Сами бы мы не справились, правда, Джери?

— Не-а. Там еще кое-что осталось. — Джери вопросительно поднял брови. — Поможешь, братан? И тогда я уберу фургон с дороги.

— Конечно. — Дэниел кивнул. Его взгляд снова метнулся к девушке. Она казалась измученной. — А вам лучше остаться здесь, — предложил он. — Незачем зря мокнуть.

— Спасибо. — Она через силу улыбнулась. — Пойду проведаю Робби. Он испугается, если вдруг проснется, а меня не будет рядом.

— Робби? — вырвалось у него.

— Мой сын. Он спит в кресле на первом этаже. — Она взглянула на парня. — Джери, хорошо бы в первую очередь принести его кровать.

— Ага, постараюсь. — Он нахмурился. — Если получится.

Через полчаса с разгрузкой было покончено. Вещей оказалось немного — несколько тяжелых, не сочетающихся друг с другом предметов меблировки и разнообразная утварь.

— Спасибо, братан. Без тебя бы я не управился. — Джери облегченно вздохнул и протянул не очень чистую руку. — Если поблизости есть пивнушка, пиво за мной.

— Не беспокойся. — Дэниел улыбнулся. — Я как раз еду в гости.

— Вы промокли до нитки. Простите, что мы доставили вам столько неприятностей.

Дэниел взглянул на девушку, вошедшую в прихожую. Плащ она сняла, и под ним оказались самые обычные джинсы и мешковатый красный джемпер, соперничающий с ярким цветом ее кудрей. Она несла на руках ребенка лет пяти-шести с шелковистыми каштановыми волосами и ангельским личиком. Дэниел улыбнулся.

— Как крепко он спит.

— Да, слава богу! — Она с нежностью взглянула на сына и вновь повернулась к Дэниелу. — Вы не хотите выпить чаю перед уходом? Вы так нам помогли. Это меньшее, что я могу для вас сделать.

Ее голос был исключительно приятным: мягкий, обволакивающий, с легкой хрипотцой. Звук такого голоса продолжает звучать в ушах даже после того, как все слова сказаны. Дэниел несколько секунд смотрел на маму с сыном, затем, смутившись, сделал над собой усилие и отвернулся.

— Спасибо, не нужно. У вас и так забот невпроворот, — улыбнулся он. — Ну, обживайтесь.

— А я отгоню фургон. — Голос Джери прозвучал грубо, резко и слишком громко в пустой гулкой комнате. Ребенок заворочался на руках у мамы.

— Он очень устал. День был тяжелым. — Девушка вздохнула, поправила одеяло, в которое был завернут ее сын, и поцеловала его в пушистую каштановую макушку. — Ну, тогда спокойной ночи. — У нее и самой глаза слипались. — И еще раз спасибо.

«Как странно, — размышлял Дэниел, возвращаясь под проливным дождем к своему „лендроверу“. — Мне почему-то совсем не хотелось уходить».

Он открыл дверь, влез в машину и подождал, пока Джери отгонит фургон. Его взгляд снова упал на окна без штор. В доме так мрачно и холодно. Быть может, среди ее вещей найдется какой-нибудь обогреватель, но все равно…

Фургон тронулся с места. Дэниел завел двигатель, в последний раз посмотрел на коттедж, на свисающую с потолка одинокую лампочку, внезапно вспомнил, что не успел узнать ее имя, и уехал.

Кэти мечтала об отдыхе, но ей некогда было разлеживаться. В последние дни она недосыпала: слишком много ночей провела без сна, тревожась из-за переезда, боясь совершить ошибку, и теперь валилась с ног от усталости.

Кэти уложила Робби на диван и накрыла целой грудой одеял. Матрас на его кровати успел намокнуть, и она боялась простудить сынишку. Ее пальцы на секунду прижались к румяной щеке мальчика, проверяя температуру. «Какой теплый, не то, что я», — заметила Кэти, дрожа всем телом.

По дому гуляли сквозняки. Джери, как обычно, неплотно закрыл входную дверь. Кэти выглянула наружу и увидела, как он бежит трусцой по садовой дорожке.

— Ну, я поехал. — Он шмыгнул под навес крыльца, пытаясь укрыться от дождя.

— Не хочешь перекусить или чего-нибудь выпить перед дорогой? — спросила Кэти, и с облегчением вздохнула, когда он покачал головой.

— Не-а, мне еще фургон возвращать. — Он отвернул рукав своей кожаной куртки и взглянул на часы — Я обещал Марти вернуть его к девяти.

— Ну ладно. — Кэти чмокнула его в щеку. — Ты очень помог. Приедешь в гости, когда я обустроюсь?

— Ага, если время будет. — Он помолчал, глядя в ночную темень. — Но, хоть убей, не врубаюсь, какого хрена тебя понесло в эту богом забытую глухомань!

— И вовсе это не глухомань, — улыбнулась Кэти, — а очень красивый поселок; здесь есть пруд, церковь и маленький магазин, в котором можно купить все, что угодно…

— Тебе виднее… — Джери пожал сутулыми плечами. — Но я бы тут точно свихнулся. А как же Робби?

— Ему понравится, — ответила Кэти с уверенностью, которой на самом деле не ощущала. — Как только он привыкнет к сельской жизни, ему понравится.

— Ага! Это ты так говоришь. — Джери отвернулся. — Короче, увидимся.

— Да, пока! — несчастным голосом откликнулась Кэти. Она подождала, пока фургон отъедет, закрыла дверь и в наступившей тишине вдруг поняла, что момент, которого она ждала так долго, наконец наступил.

Она вошла в ближайшую комнату и окинула взглядом выцветшие обои. Забавно, как по-другому все воспринималось в солнечный день, когда она с радостью предвкушала новый поворот в своей жизни.

Кэти стояла посреди комнаты и прислушивалась. Ни звука. Ни дорожного шума, ни хлопанья дверей, ни криков. Тишина. Непросто будет к ней привыкнуть после постоянного городского гула. Кэти глубоко вздохнула. Джери прав: Робби будет скучать по своим друзьям. Малыш недавно пошел в школу, только начал осваиваться, а она вырвала его из привычного окружения ради какой-то безумной мечты о жизни за городом.

Ей вспомнилась прощальная вечеринка, которую устроили для нее друзья и соседи. Приятный был сюрприз. Они очень постарались: испекли пирог, приготовили подарки, говорили, как сильно будут скучать по ней.

Кэти направилась на кухню за ведром и шваброй. Пол был усыпан обрывками оберточной бумаги, и она рассеянно начала их собирать.

Он такой красивый… высокий и мускулистый, особенно в сравнении с тощим Джери… у него темные глаза, теплая улыбка, большие, сильные руки… Кэти порылась в коробке и достала большую бутылку чистящего средства. Ему лет тридцать, наверное… Она повернула кран, и в ведро полилась холодная, как лед, вода. Какое счастье, что он их выручил. Она изнервничалась, когда сегодня вечером Джери явился ей помогать один, без своего так называемого приятеля.

Этот мужчина куда-то ехал. Она заметила пиджак под старым плащом, элегантные брюки, начищенные ботинки. На свидание с девушкой? Или возвращался с работы, намереваясь отвезти жену поужинать в ресторане?

В парке есть ресторан. Кэти видела его еще в свой первый приезд. Он казался слишком шикарным и дорогим — ей точно не по карману; вряд ли у нее хватило бы денег даже на пакетик чипсов. Но это не важно. Она готова к любым трудностям. Деньги нужны ей только для оплаты счетов, и на хорошую еду и одежду для Робби. Кэти понимала, что в городской квартире ей было бы легче с финансовой точки зрения. Но качество жизни ведь тоже имеет значение?

На этикетке бутылки, которую Кэти держала в руке, была изображена сияющая раковина с начищенными кранами. Кэти обвела взглядом грязную комнату и приступила к делу. Придется вскипятить воды побольше и начать уборку со спальни Робби. Если получится, несколько комнат к утру будут приведены в порядок и готовы к заселению.

Дэниел медленно ехал по узкому переулку. После вечера, проведенного с родителями… а точнее, с матерью, он чувствовал себя взвинченным. Дэниел глубоко вздохнул. Когда ей только надоест? Хотя, он тоже хорош. Сколько раз можно наступать на одни и те же грабли? «Мы пригласили друзей к ужину, дорогой. Ты не сможешь приехать? Ничего особенного, просто нам нужен еще один человек для партии в бридж. К тому же… — и тут его охватывало вечное чувство вины, — мы так давно тебя не видели».

Дождь лил все сильнее; дорога превратилась в реку; по окнам раздолбанного «лендровера» струились потоки воды. Ужасная ночь, особенно после трех часов, в течение которых мама упорно пыталась его сосватать.

Бедняжка Люси. Приятная девушка, если вам нравится полночи беседовать о скаковых лошадях, а еще полночи обсуждать окрестные магазины. От ее голоса до сих пор в ушах звенит.

Дэниел зевнул и пригладил ладонью темные волосы. Черт, как он устал. Часы на приборной панели показывали половину двенадцатого. Ему вспомнился собственный домик, одиноко стоящий в дальнем углу парка. Дэниел надеялся, что огонь не погас; он нарочно подбросил поленьев в камин перед уходом. Теперь бы включить тихую музыку, опрокинуть стаканчик и завалиться спать. В одиночестве.

Люси, конечно, красива. Мама почему-то уверена, что ему нравятся длинные светлые волосы и голубые глаза. Дэниел улыбнулся. Не такой уж плохой вариант. Проблема в том, что длинных светлых волос и голубых глаз ему мало.

Нужно нечто большее… гораздо большее.

Мама была разочарована, особенно после всех ее усилий. «Ничего особенного», — сказала она, но на их длинном столе была выставлена такая коллекция хрусталя и фарфора, что хватило бы на три антикварных магазина, а папа чувствовал себя ужасно неуютно в смокинге.

Ему снова вспомнилась девушка в желтом плаще. Почему-то она не выходила у него из головы весь вечер. Сколько ей? Года двадцать три, наверное, примерно столько же, сколько ее парню, или мужу, или кем он там ей приходится? Не красавица, в отличие от голубоглазой блондинки Люси или многих других девушек, с которыми Дэниелу приходилось встречаться на протяжении долгих лет его холостяцкой жизни. Но была в ней какая-то изюминка, что-то очень привлекательное…

Дэниел зевнул еще раз, проезжая мимо ее коттеджа. Фургон с дороги исчез, но что это? В доме горел свет. Неужели она до сих пор работает? Дэниел помнил, какой усталой она выглядела несколько часов назад. Он снова взглянул на часы и, по какой-то непонятной причине, остановил свой «лендровер».

Ему хотелось вылезти из машины, пройти по садовой дорожке и постучать в дверь. Но он этого не сделал. Если она одна (а, скорее всего, так оно и есть, поскольку фургона нигде не видно), вряд ли она впустит его в дом в такое позднее время… тем более что она даже имени его не знает.

Дэниел чувствовал себя очень странно. Ему хотелось хоть чем-нибудь ей помочь. Ей придется работать целыми днями, чтобы привести коттедж в более-менее благоустроенный вид. Перед его глазами стояла одна и та же картина: мальчик, мирно спящий на руках у женщины с усталым и измученным лицом.

У нее яркие, словно пламя, волосы, белая кожа и изумрудные глаза. Быть может, в эту минуту она передвигает тяжелую мебель или прочищает дымоход.

В окне второго этажа зажегся свет, и Дэниел увидел ее. Она не выглядела уставшей, ее лицо казалось решительным и целеустремленным.

Дэниел покачал головой и взъерошил густые темные волосы. Он ведет себя, как ненормальный. Какого черта ему понадобилось торчать под окнами незнакомой женщины среди ночи? Тем более, на совершенно трезвую голову.

Он улыбнулся, в последний раз взглянул на силуэт в окне, завел двигатель и уехал.