Приговоренные к любви

6

Дамы исчезли, предварительно убрав следы своего присутствия. А минут через двадцать после этого раздался звонок.

Когда Вирджиния открыла дверь, она была вознаграждена за все труды: глаза у гостя зажглись восхищением.

— Дорогой Бандит! — взяв Алекса за руки, она провела его в гостиную, позволив его крепкому телу ощутить прелесть ее прикосновений. — Я думала, никогда уже не увижу вас. — Светящимися от радости глазами она оглядывала его.

Неожиданно для самой себя войдя в роль беспечной соблазнительницы, Вирджиния наклонила его голову к своей и приникла губами к его губам, вкушая прелесть долгожданного поцелуя. Она наслаждалась этим поцелуем, как вином давней выдержки.

Алекс подчинялся ее желаниям, явно еще не придя в себя, ошеломленный ее яркой и элегантной красотой, благоуханием ее волос и тела. Она же получала удовольствие, не чувствуя стыда, поглощенная счастьем их подлинной встречи, а не холодным общением на работе. Вкус его губ, знакомый запах одеколона, сила объятий восхищали ее ожившей фантазией.

Не меньшим волнением был охвачен и Алекс. Он почувствовал необходимость принять вызов и отбросить все преграды. Его губы стали жесткими и требовательными, а руки прижали всю ее к своему телу.

— Узнаю страстного Кролика, — прозвучал его хрипловатый шепот.

Вирджиния ответила низким гортанным мурлыканьем. Он был загипнотизирован ее радужными глазами, мерцающими, словно ледяной горный поток, бурлящий фиалками.

— Вы очаровали меня тогда, как и сейчас, — признался Алекс, играя ее золотистыми прядями, каскадом спадающими на плечи. — Признайтесь: вы рады нашей встрече?

— Дорогой Алекс, о встрече с вами я мечтала всю жизнь.

Вирджиния хотела, чтобы это признание прозвучало шутливо, но получилось наоборот: она словно выказала самое сокровенное свое желание. Почувствовав неловкость, она опустила ресницы и отошла от него.

— Давайте не будем мешать вашей сестре — она ведь скоро вернется с работы, — сказал Алекс, хотя больше всего ему хотелось совсем забыть о сестре. — Я заказал столик в ресторане «Рандеву». Вы бывали там?

— Нет, но я доверяю вашему вкусу, — промурлыкала Вирджиния, приблизившись к нему и благодарно поцеловав в щеку.

Она накинула на полуобнаженные плечи жакет и взяла сумочку. Алекс завороженно следил за ее кошачьими движениями, любуясь стройными ногами в шелковых брючках.

— Вы очень похожи на сестру. Только…

— Что «только»? — Она медленно и нарочито вызывающе приблизилась к нему, покачивая бедрами, и посмотрела в его глаза своими чистыми, непорочно-искренними глазами.

— Вирджиния в отличие от вас сурова и как будто… заморожена. От нее веет холодом.

— Правда? — оживилась Вирджиния. — Расскажите-ка мне о ней побольше. Мы так мало общаемся: она вечно занята работой, я постоянно разъезжаю…

— Лучше вы расскажите мне о Японии, откуда только что вернулись. Что вы там делали? Рекламировали одежду какой-нибудь фирмы?

Под непрекращающуюся болтовню обо всем и ни о чем Виола закрыла дверь квартиры, и они направились к машине Алекса.

Ресторан «Рандеву» оказался роскошным и весьма подходящим для романтического свидания. Бронзовые канделябры отбрасывали мягкий свет на антикварную мебель, на поблескивающий хрусталь и изящный фарфор. Обстановка была интимной: столики разделены перегородками в виде цветастых ширм; негромкая музыка, приглушенные голоса…

За салатом и вином «Виола» легко, с игривой застенчивостью болтала о всяких тривиальных вещах. Ее манеры явно восхищали Алекса, и он несколько раз целовал ей руку. Во время танцев они растворялись друг в друге. Уверенный в себе и динамичный по натуре Алекс возбуждал Вирджинию, как никто другой. Хотя их окружали другие пары, они видели и слышали только друг друга.

— Я уже почти забыл, как прекрасно мы подходим друг другу, — прошептал Алекс.

Вирджиния прижалась к нему теснее, ощущая чудесную гармонию их тел. Ее руки скользнули под пиджак и коснулись мягкой рубашки. Теплота его тела разожгла ее кровь.

— В прошлый раз мы танцевали на балконе под звездами. Но нас скрывали костюмы и маски. — Она потерлась щекой о его подбородок, уловив запах знакомого одеколона.

— Я по-прежнему предпочел бы уединение на балконе, — тихо и взволнованно прозвучал его голос. — Но мне нравится, что мы избавились от масок. — Его руки ласкали ее гибкую спину. — Я рад и тому, что мы избавились от иллюзий.

Виола-Вирджиния поежилась. Если бы он знал, что сегодняшний вечер был даже большей иллюзией, чем тот. Но с иллюзией приходили уверенность и безопасность, в которых она так нуждалась. Ложь ли это? Да нет, просто веселая игра, делающая таинственной повседневную реальность.

Вирджиния знала, что ее чувства остаются честными, а действия естественными. Когда она заговорила, слова были правдивыми и шли прямо от сердца.

— Алекс! — Она слегка отстранилась, блики свечей отражались в ее глазах. — Я — то, что вы видите и чувствуете. Не больше и не меньше.

Он посмотрел в ее глаза:

— А мне больше ничего и не нужно.

Они танцевали, пока не смолкла музыка и официанты не начали готовить зал к уборке. И только тогда Вирджиния сообразила, что не выполнила свое намерение. Она собиралась раздражать его своей глупостью, изображая кокетку, пустышку, но ничего этого не сделала. Ее захватила собственная чувственность. Покончено с ученой дамой, избегающей мужчин, имеющей дело только с компьютерами. Сегодня она праздновала всплеск эмоций, не передаваемый словами. Да она и не собиралась анализировать их — только радоваться и наслаждаться. Застенчивость, неловкость, привычка к самоанализу исчезли. Она ощущала себя уверенной и даже искренней.

После ресторана Алекс умолял ее поехать к нему, но Вирджиния настояла на том, чтобы он отвез ее домой. Однако здесь она не сдержалась — пригласила его войти.

Она уже отказывалась рассуждать здраво, прислушиваться к сигналам опасности, поступающим из подсознания. Эротическая атмосфера, создавшаяся в ресторане, продолжала действовать на них обоих.

Вирджиния горела нетерпением насладиться теми удовольствиями, которые мог дать ей только Алекс. Ей нравилось быть соблазнительной и притягательной. Она даже не понимала, кто в большей степени поддается на соблазн — он или она сама.

В полутемной комнате она сбросила свой жакет на диван и подошла к Алексу, усевшемуся в кресло. Он был растерян: жажда слиться с нею сменилась мыслью о том, что за стеной спит Вирджиния, а может быть, и не спит, а прислушивается к голосам в соседней комнате. «Виола» между тем развязала ему галстук и стала расстегивать пуговицы на рубашке. Яркие искры проскакивали в ее глазах. Она расстегнула и свою блузку, и та упала, обнажая ее до пояса. Слабый свет высветил пленительный силуэт. Алекс провел руками по ее обнаженным рукам и плечам.

— Ты прекрасна. — Его сдавленный шепот и ускоренное дыхание показали, что он готов потерять контроль над собой.

Они по безмолвному согласию притянулись друг к другу, словно магниты. Губы их встретились. Эмоции стали расти с невероятной силой и скоростью. Пальцы ее совершали эротические маневры по его груди, ощущая, как напрягаются мышцы. Алекс медленно гладил ее спину, заставляя все ее тело вздрагивать. Вирджиния целовала его нос, подбородок, шею. Алекс осыпал поцелуями ее лицо и грудь. Вирджиния забылась в водовороте наслаждения. Ее стоны опьяняли Алекса. Не размыкая объятий, они нашли путь к дивану. Мягкий велюр уступчиво принял их тела. Медленная соблазнительная игра достигла вершин экстаза.

Вдруг их обостренный слух уловил скрип двери. В коридоре вспыхнул свет.

Алекс смущенно посмотрел на Виолу. Ее глаза расширились от удивления. Наконец она догадалась: Диана имитирует присутствие сестры! Что же она не предупредила о своей проделке? Свет в коридоре погас, полилась вода в ванной.

— Боюсь, что мы разбудили сестру, — грустно произнесла «Виола».

Некоторое время он пристально всматривался в ее черты.

— Я совсем забыл о Вирджинии. — Он, словно стряхивал наваждение, поднялся с дивана. — Будет лучше, если я уйду.

Алекс оделся и направился к двери. У порога он остановился, чтобы окинуть прощальным взглядом все еще лежащую на диване женщину, и вышел.

Через несколько секунд рассудок и силы вернулись к Вирджинии. Хотя она и не утолила физической жажды, прошедший вечер представился ей великолепным. Она совсем не стыдилась своего поведения. Тело по-прежнему вибрировало от его прикосновений. Она не станет принимать душ — его ласки и поцелуи были слишком ценными, чтобы избавляться от их ощущения на теле.

Быстро одевшись, Вирджиния устремилась в спальню. Ночная лампа освещала двух женщин, уже играющих в карты. Они повернулись к вошедшей с немым вопросом. Прислонившись к двери, Вирджиния смотрела на Диану и Джоан, и язвительная улыбка расплывалась по ее раскрасневшемуся лицу.

— Ну? — прозвучал их дружный вопрос.

— Что «ну»? — с показным непониманием спросила она.

Обе они потянулись за диванными подушками и швырнули их в Вирджинию. Смеясь, она отбила их на ковер.

— Удалось нам убедить Алекса, что в доме есть еще кто-то? — потребовала ответа Диана, собирая карты.

— Естественно, — ответила Вирджиния. — Хотя, откровенно говоря, момент вами выбран крайне неудачно.

— Х-м-м! — прозвучал синхронный возглас, выражающий понимание.

Вирджиния устроилась в кресле рядом с подружками.

— А может, мне надо поблагодарить вас за своевременное вмешательство? — Мириады чувств боролись в ней, свергая ее с вершин возбуждения.

— А что, — спросила Джоан, — Алекс не оправдал твоих ожиданий?

Диана успокаивающе похлопала ее по плечу:

— Он не был похож на того Бандита, которого ты повстречала на балконе?

— Это я не оправдала своих надежд, — угрюмо произнесла Вирджиния. — Хотела изобразить из себя дурочку-соблазнительницу, но боюсь, что ничего у меня не вышло. Вместо того чтобы отвратить Алекса от себя, я сама в него влюбилась. — Проглотив комок в горле, она продолжала извиняющимся тоном: — Все произошло само по себе. Я потеряла контроль над собой.

— Так в чем же дело? — засмеялась Диана и от удовольствия потерла руки. — Ты наверняка пережила замечательные мгновения.

— Да, Виола на седьмом небе от радости, — усмехнулась Вирджиния. — Но я чувствую себя ужасно.

На следующий день, в субботу, рано утром прибыл посыльный с цветами в коробке. Вместе с великолепными розами там лежала записка: «Каждый цветок — это страстный звук твоего имени. Алекс».

Печаль сковала ее, пока она держала цветы прижатыми к щеке. Число роз совпадало с Виолой, а никак не с Вирджинией.

Когда в полдень зазвонил телефон, она инстинктивно поняла, что это Алекс. К тому времени она уже придумала легенду, по которой Виола должна была исчезнуть. Дрожащей рукой она поднесла трубку к уху. Но вся ее решимость под напором эротических воспоминаний куда-то подевалась. Вместо того чтобы спокойно назваться «доктор Фаррэл», она обрадованным голосом приняла приглашение на обед как Виола.

Она надела платье с большим декольте, тонкую талию обрисовывал поясок. Увидев ее, Алекс восхищенно сказал, что по красоте она неизмеримо превосходит подаренные им розы.

Они снова пошли в тот же ресторан. Ели вкуснейшие пирожки с крабами, кормили друг друга дольками апельсина, печеньем, политым шоколадом с орехами. Обед затянулся до позднего вечера. Они беспрестанно танцевали, лишь изредка отдыхая и отпивая подогретое красное вино. Смеялись, болтали и наслаждались своим уединением.

Алекс привез ее домой, но заходить в квартиру не стал, боясь побеспокоить Вирджинию. Они ограничились бурными поцелуями возле двери, еще больше распалившими взаимную страсть. Но ехать к Алексу Виола опять категорически отказалась.

В последующие дни ресторан «Рандеву» стал их излюбленным местом. Они сидели за собственным столиком. Под любимые мелодии произносились слова любви, за танцами начинались сладостные поцелуи и нежности. Пламя страсти выходило из-под контроля, и становилось очевидно, что вопрос только во времени.

В конце концов Вирджиния стала подумывать о том, как бы отправить себя в какое-нибудь путешествие, предоставив свою квартиру в распоряжение Виолы и Алекса. Чужого дома она боялась.

Но однажды на работе Вирджиния так рассердилась за равнодушное, чисто официальное внимание к себе коллеги, что отправить в далекое путешествие решила все-таки Виолу.

— Ей позвонил ее агент, и она улетела на Багамы, рекламировать купальники, — объявила Вирджиния за неделю до наступления Дня Благодарения. — Просила извиниться перед вами: она не смогла вам дозвониться.

Вирджиния приостановила работу робота и выжидающе смотрела на Алекса. Он только молча кивнул, продолжая заниматься своим делом.

К вечеру ее нервное напряжение достигло предела. Раздвоенность подводила ее к краю нервного срыва. Сейчас она уже мысленно благодарила Алекса за отсутствие какого-либо внимания к ней как к женщине.

В последующие дни ей приходилось контролировать себя, чтобы не повторить каких-либо своих слов, сказанных Алексу в роли Виолы. Слава Богу, что хотя бы по вечерам отпала обратная необходимость — следить, чтобы Виола ничего не сообщила о делах лаборатории.

Но Вирджинию все больше раздражало, что работая бок о бок и даже постоянно обедая с ней вместе, Алекс упорно отказывался видеть в ней женщину. Они стали прекрасными друзьями, он ценил ее мнение, однако их общение было связано только с работой — как ни старалась она, он оставался равнодушен. Значит, сама она не могла соблазнить Алекса?

Однажды Алекс пристально смотрел, как Вирджиния, сидя на корточках, пристраивала последние приспособления к руке робота. Ее искусство восхищало его. Она смогла заставить робота говорить почти человеческим голосом. Теперь Роджер мог даже писать аккуратным каллиграфическим почерком.

— Вы поражаете меня, — помогая ей подняться с пола, произнес он от чистого сердца. — Справились с заданием на месяц раньше обещанного срока, да еще с таким качеством!

— Просто у меня уже есть опыт, — ответила она, опуская закатанные рукава рубашки. — Прошлым летом в Токио я работала в компании по производству игрушек над похожей проблемой. И получилось, что я больше узнала сама, чем принесла пользы. Японцы явно лидируют в области применения роботов.

— Какое совпадение!

Вирджиния недоуменно взглянула на него:

— В чем?.. Вы тоже работали в Японии?

— Нет, не я, а ваша сестра, — бросил он, вновь занявшись своей электронной схемой.

Отвернувшись, она дрожащими руками стала перебирать инструменты.

— Тут нет ничего удивительного. Мы обе много путешествуем.

Алекс как-то странно засмеялся.

— В сущности, это, пожалуй, единственное, что вас роднит, — сказал он. — Я просто поражаюсь, насколько разными могут быть близкие люди.

— Не такие уж мы разные, — запротестовала Вирджиния, понимая, что, если продолжить разговор, окажется, что Алекс отдает предпочтение ее «сопернице».

— Нет, очень разные, — настаивал он. — Виола естественная. Она всегда говорит то, что чувствует, и делает то, что доставляет ей удовольствие. Она дарит радость другим.

— А со мной вам нет никакой радости? — спросила она, по-прежнему не поворачиваясь, чтобы Алекс не заметил, как она покраснела.

— С вами?.. Я к вам отношусь очень тепло, но отлично знаю, что вы больше всего боитесь, как бы я не дотронулся до вас, не поцеловал не дай Бог… Это скучно. — Тон у него был веселым и насмешливым.

Вирджиния затаила дыхание. А вдруг он давно обо всем догадался?! От одной только мысли об этом можно со стыда сгореть.