Прикладная некромантия. Записки между страниц

Глава 4

– Итак, – на наглой некромантской роже расцвела запредельно счастливая улыбка, – ты помнишь, что должна сделать?

Осмотрев излишне людный зал, я только кивнула. Вот интересно, откуда здесь столько народу, да еще в столь ранний час? Не иначе зломордый постарался.

– Так приступай.

– Наклонись, – хмуро потребовала я, уже зная, что буду делать. Асвер хотел поцелуй – он его получит.

– Даже не попытаешься отказаться? – приятно удивился он, послушно выполняя мое требование.

– А смысл? – Не удовлетворенная результатом, я совсем не нежно ухватила его за уши и дернула на себя. Жертва моего плохого настроения ойкнула и попыталась вырваться. Но я не отпускала, вместо этого звонко, с чувством чмокнула его в лоб.

Некромантская гадость перестала вырываться тут же, круглыми глазами уставившись на меня.

– Готово, – громко поведала я всем собравшимся, следя за реакцией зломордого.

А посмотреть было на что. Асвер злился и багровел, уши его багровели благодаря мне, но вот лицо…

– Это что было? – На меня не шипели и не рычали. Вопрос был задан очень спокойно, но вид перекошенной физиономии Асвера заставлял проникнуться. И я прониклась.

– Поцелуй, – озвучила я очевидное.

– В лоб?!

– А куда еще нужно целовать некроманта?

Он неразборчиво булькнул что-то, не имея понятия, как реагировать на подобную наглость. В последний раз хорошенько дернув его за уши, я отступила, разжимая пальцы, и почти с сочувствием предупредила:

– В следующий раз будешь думать, прежде чем пытаться мне гадость сделать.

– Нет, ведьма, в следующий раз будешь думать ты, – угрожающе прорычал он, качнувшись ко мне. Сграбастал в охапку и недолго думая прижался к моим губам. Это был даже не поцелуй, одно сплошное издевательство, но покраснела я вся, сравнявшись окрасом с цветом волос, и хватала ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова. Возможности вырваться из стальной хватки не было, слушать тихие смешки в толпе и одиночные хлопки не было уже никакого желания, да и смотреть на зломордого совершенно не хотелось. Потому я гипнотизировала взглядом пуговицу на его рубашке и старалась взять себя в руки.

Асвер наслаждался моментом:

– И на будущее, необязательная моя, обещания надо выполнять.

– Я выполнила, – прохрипела, с трудом сдерживая кровожадные порывы. Врезать ему хотелось со страшной силой. Чтобы у него из гляделок его наглых искры посыпались.

– Нет. Твое обещание только что выполнил я, – насмешливо ответил он, чмокнул меня в макушку и только после этого отпустил. Обвел присутствующих задумчивым взглядом и громко постановил:

– Что ж, а теперь можно и позавтракать, – и уже сделав несколько шагов в сторону столовой, обернулся, удивленно поинтересовавшись у меня: – А ты разве есть не хочешь?

– Тебя бы съела с удовольствием, – огрызнулась зло. Я была готова броситься на него с кулаками, но не вовремя подоспевшая эльфийка не дала мне этого сделать. И все, что мне оставалось, – тихо беситься и строить коварные планы мести. Первым в списке была белка. Мертвая белка, которой так не хватало в некромантской постели. Быть может, это был детский поступок, но уже от одной мысли о том, какое лицо будет у Асвера, когда он обнаружит в своей кровати мой пушистый подарок, заставляла радостно улыбаться.

– Не знаю, что ты задумала, – тихо шепнула мне Вириэль, утягивая вперед, в сторону вкусных запахов и аппетитного звона столовых приборов, – но прекрати так улыбаться. Ничего же страшного не случилось.

– Пожалуй, ты права, – покладисто согласилась я, уже зная, где возьму белку и кого попрошу подкинуть ее в неприятельскую комнату. В конце концов, и Нагаш, и Кемар мне теперь должны. Я из-за них уже неделю мучаюсь, а после сегодняшней ночи буду мучиться еще неделю. Пускай отрабатывают.

В столовой было громко и многолюдно. И мне как-то сразу так есть захотелось, когда я вошла, подталкиваемая сзади Вириэль, что даже забыла о желании нагадить ближнему своему.

Но забыла ненадолго. Вот как увидела краснощекую физиономию Нагаша за одним из столов, так сразу и вспомнила, что за дела важные меня сюда вели.

– У меня к тебе серьезный разговор, – с ходу начала я, подсаживаясь к некромантскому столику. Нагаш закашлялся, подавившись куском, Кемар выронил ложку, удивленно глядя на меня, и только Вельва осталась совершенно спокойна. Даже любопытство сподобилась проявить, не по теме моего серьезного разговора:

– Что за балаган вы устроили в зале? – спокойно спросила она, размеренно помешивая горячую кашу. И как-то так она это делала, что ложка не касалась стенок миски.

– Что б я знала, – гипнотизируя взглядом ее руку, я все ждала, когда прозвучит это успокаивающее дзынь и меня уже отпустит, – сам потребовал за помощь поцелуй. Еще и народ весь сюда небось лично согнал.

– Именно так и есть, – подтвердил мои подозрения Кемар. – Утром на выходе из общаги объявление висело, в нем что-то насчет уникального события было, исключительной некромантской неотразимости, способной победить даже ведьминскую дурость. Только, насколько я понял, ты должна была его поцеловать. А не наоборот.

«Ну теперь он точно не отвертится от белки», – окончательно решила я, возвращаясь к волнующей меня теме: – Нагаш, ты сможешь кое-что в комнату Асвера протащить?

– Чтооо?

– Не бойся, ничего опасного. Просто один некогда вполне милый подарочек.

– А сама? – особого энтузиазма некромант не выказывал.

– Сама не могу. Кто ж меня без приглашения в мужское общежитие пустит?

– Я могу тебя пригласить, – помогать мне он совсем не хотел.

– Нагаш, вот скажи, мы с тобой от нежити на кладбище спасались?

Он кивнул.

– В склеп за костями лазали?

Он еще раз кивнул, с тоской покосившись на наших подельничков, которых я не прессовала и которые чувствовали себя вполне комфортно.

– У директора за это на орехи получали?

Нагаш, с похоронным выражением лица, кивнул глядя мне в глаза. Наверное, надеялся, что меня проймет, я смягчусь и не стану доводить дело до конца. Очень наивно с его стороны. Я чувствовала, что близка к победе, и не могла остановиться:

– Мы друзья? – испытующе вопросила у него, чуть приподнимаясь со скамьи. За спиной кашлянула забытая Вириэль, которая не одобряла подобного рода шантаж. Да что там, она вообще шантаж не одобряла.

– Что нужно ему подкинуть? – обреченно спросил мой друг, осознав, что спасения от меня все равно нет.

– Да ничего особенного. Белочку. – Три пары неверящих глаз и одна осуждающая были мне наградой. Насладившись произведенным эффектом, я скромно добавила: – Мертвую.

– Он меня убьет, – простонал Нагаш.

– Да ты с ума сошла, – возмутилась Вельва.

Вириэль молча ткнула меня кулачком в спину. И только Кемар меня поддержал:

– Да чего вы. Он же некромант. Ничего ему не будет, а ребенок душу отведет.

– Спасибо за поддержку… наверное. – Довольно странно было слышать что-то подобное от человека на несколько лет меня младше. Потерев пострадавшую спину, я попыталась приободрить Нагаша: – А ты не беспокойся. Убивать он меня бросится. Тебе ничего не будет. Уж поверь.

– Где твоя белка? – безнадежно спросил он, уже сто раз пожалев, что связался со мной.

– Пока не знаю, но очень скоро найду.

Смиренно кивнув, он уткнулся носом в тарелку, наверное, окончательно уверившись, что я совсем сумасшедшая.

Я не возражала, не до того мне было. Мои мысли были заняты белкой.

Весь день только о ней думала. Но так и не нашла толковый выход из ситуации.

Единственное, до чего додумалась, – к лесным духам за помощью обратиться. Уж они-то смогут в своем лесу мне трупик сыскать. Я, может, ведьма и неполноценная, но подход ко всякой нечисти найти вполне в состоянии.

И вечером, после ужина, в лес сбегала, пожертвовав на подношение кусок пирога, который мне на сладкое полагался. И час там сидела, рискуя насморк заработать, дожидаясь, пока кто-нибудь откликнется.

Но зато обратно в академию возвращалась бодрая. Весь мир мне казался прекрасным, и даже дышать стало легче. Пирог был съеден, и общий язык найден. А скоро и белка должна была найтись. И я была совсем счастливая.

Ненадолго, правда. Потому что в академии меня ждало очередное дежурство в морге. Очень сложное, изматывающее и нервное. Но это для меня ночь обещала быть тяжелой. Эверик разглядывал отданных ему студентов с приятным удивлением.

– Знаешь, Сень, вот за то, что ты мне еще одну недельку отдыха организовала, я тебе благодарен безмерно, но этого-то ты как умудрилась к общественно полезным работам пристроить?

– А этот забыл, что с ведьмой связался, вот и получил за все хорошее, – мрачно отозвался Асвер, без особого интереса разглядывая помещение.

– Да брось, все знают, что ты на первом курсе каждую неделю тут проводил. Наказания отбывая.

– А потом что, поумнел и перестал правила нарушать? – полюбопытствовала я. Первый курс я помнила плохо. Тогда я все больше боялась и нервничала, не до окружающих мне было.

– А потом поумнел и перестал попадаться, – ответил мне Асвер.

– Так, ну все. Пойду я. Что делать, вы знаете. И, пожалуйста, Ас, присмотри за ней. Чтобы она больше никого на прогулку не выводила.

Я покраснела. Вот парадокс: случилось все ночью, пока студенты спали, но откуда-то все знали, что я по коридорам академии с орком гуляла.

А пока я краснела, Асвер клятвенно заверил, что и за мной приглядит, и за умертвиями, и упокоит любого, кто будет его раздражать. Говоря это, он так на меня глянул, что сразу ясно стало, кто тут первой жертвой окажется.

Когда Эверик покинул нашу совсем не теплую компанию, я решительно направилась к столу, намереваясь спать. А всякие некроманты могли делать все что им заблагорассудится. И упокаивать кого захотят. Главное, чтобы меня не трогали.

И вот села я, ручки на каменной столешнице сложила, голову на них опустила, и все. На этом отдых и закончился.

– Это еще что такое? – Меня вытянули из-за стола и поставили на ноги, занимая место.

– Градэн, ты совесть имей, – мрачно предложила я, топчась рядом, – это единственный стул на весь морг.

– Я знаю, именно поэтому. – Похлопав по колену, он радостно предложил. – Садись.

– Издеваешься?

– Сень, вот ты сама подумай: стул один, нас двое, так?

Дождавшись подтверждения с моей стороны, удовлетворено постановил:

– Так. И вот скажи, что лучше? Чтобы я на тебя сел или все же чтобы ты на меня? Имей в виду, я приму любое твое решение.

И морда у него такая понимающая была. И весь он из себя такой положительный сделался, аж тошно стало. А когда мне тошно, я реагирую неадекватно. Вот и на этот раз все вышло как вышло.

Молча развернувшись на каблуках, я сначала в кладовую заглянула, стянув оттуда кусок ткани, после чего, четко чеканя шаг, промаршировала мимо стола и некроманта в сторону южной комнаты: там теплее было. Выбрала себе пустой стол, завернулась в ткань и прямо там легла.

Асвер, который впечатлился моим показательным выступлением и решил посмотреть, куда это я с тряпкой иду, постоял недолго надо мной, хмыкнул насмешливо и ушел. А я уснула. И снился мне снег. Недолго, правда. Потом кто-то завозился рядом, сдвигая мое окоченевшее тело к краю, пристроился за спиной, и снег медленно начал таять. Но лучше бы, наверное, я все же закоченела в той вечной мерзлоте, чем грелась от этой печки.

Утром проснулась от возмущенного голоса сверху:

– И как это понимать? Мне вас в каталог вносить как новое поступление? Эй, сони? Совесть имейте. Два умертвия на одном столе лежать не могут по закону.

– Эверик, давай ты через пару часиков зайдешь? – Сонный голос у самого уха резко и очень жестко выдернул меня из приятной полудремы, а крепкие объятия, последовавшие за этим, окончательно привели в чувство. Я завозилась. Попыталась встать и чуть не свалилась на пол.

– Сень, вредина мелкая, дай поспать еще. Так лежу хорошо ведь.

– Спи, я тебе не мешаю. Меня только пусти, – просипела я, еще раз попыталась подняться, но потерпела неудачу и потребовала ответа. – Ты что вообще здесь делаешь?

– Да я посмотрел, тебе так хорошо и удобно было, что решил тоже прилечь, – не открывая глаз и не разжимая объятий, ответили мне.

– Вот и прилег бы на другой стол. – Левый глаз с трудом открылся и это был огромный прогресс.

– Одному холодно, – наставительно произнес он, выпустив-таки меня из рук, – с тобой теплее.

– Слушайте, недомороженные, давайте вы отношения в другом месте выяснять будете.

Я молча сползла на пол, плотнее закуталась в ткань и гордо удалилась, отчаянно воюя с сонливостью. Вдогонку мне неслось издевательское хихиканье соседа по столу. Убила бы гада. Если бы не свидетели.

А в комнате меня уже ждал подарочек. Давно преставившийся, местами облезлый трупик белочки.

Лежал он на моей кровати, аккуратно завернутый в плотную бумагу. И ждал, когда его используют во благо.

На соседней кровати сидела Вириэль, расчесывала волосы и недобро рассматривала посылочку от лесных.

– Сень, ты же в курсе, что я против?

– Я подозревала об этом. – Потыкав пальцем в холодное тельце, я усиленно пыталась решить, тащить ее Нагашу прямо сейчас или не стоит портить ему настроение с утра пораньше.

– И что ты с ней делать будешь?

– Завтра суббота, у нас дежурства в морге не будет, попрошу Нагаша сегодня ночью ее подбросить. Однодневное заклинание заморозки, и, если повезет, Асвер ее не заметит до завтрашней ночи.

– Знаешь, раньше я была на твоей стороне. В конце концов, издевался он над тобой без всякой причины, но это…

– Это, Виричка, месть. Кладбище было последней каплей.

– Это детский сад, Сень.

– А ну и пусть. Главное – мне будет хорошо.

Эльфийка покачала головой, но высказывать свое недовольство вслух не стала, только предупредила:

– Если Мира об этом узнает, то всыплет тебе по первое число.

– Ай, – храбро отмахнулась я от угрозы, – ей до конца следующей недели по лесам бродить. Я смотрела ее расписание. У нее все еще практика в полевых условиях. Так что возмездия не последует.

– Ас мстить будет.

– А вот посмотрим, – смело вякнула я, потирая ручки. Зломордый в последнее время размяк, сдал позиции и изводить меня стал все реже. И это давало надежду, что ответная его реакция меня не очень расстроит.

Но кто же знал, что ожидание так сильно изводит? Как оказалось, делать пакости – очень нервная и неблагодарная работа. Даже если пакость за тебя делает кто-то другой.

– Сенья, ты чего тихая сегодня такая? – подозрительно спросил Асвер, усевшись прямо на стол.

Я забралась с ногами на стул и тихонечко беспокоилась о благополучии моей глупой затеи. Никакую белку ни в какую кровать я уже не хотела подкладывать, но спохватилась поздно.

Подтухший знак возмездия уже был отдан в надежные руки. И эти надежные руки должны были сейчас оттранспортировать трупик в нужное место.

А там как получится.

– Ведьма, ты меня сейчас действительно пугаешь. Если решила еще кого-нибудь разупокоить, так ты сразу скажи, я хоть приготовлюсь.

– Целительница, – не отрываясь от созерцания края стола, пробормотала я.

– Ммм?

– Целительница я, Градэн. С трупами никаких дел не имею. Предпочитаю живых пользовать.

– Мгым, – подавшись вперед, он несильно потянул за рыжую прядь, – ты это орку скажи, от которого в тот же день избавились, как ты с ним пообщалась. А ведь такой образец был хороший. – Я продолжала молчать, не реагируя на некромантский раздражитель. – А раздражитель не унимался: – Вот скажи мне, кошмар любого оживленца, как ты умудрилась орка поднять? Что за магию использовала?

– Никого я не поднимала, – недружелюбно буркнула в ответ, с трудом подавив желание дотронуться до камешка. Подозревала ли я его в причастности к поднятию разложенца? Бесспорно подозревала, вот только в библиотеке о подобном найти ничего не удалось. А напрямую интересоваться у кого-то из некромантов… не настолько любопытно мне еще было, чтобы с кем-то такими секретами делиться.

– Сень, прекрати молчать. Это на тебя не похоже.

– Считай, что это затишье перед бурей, – злобненько посоветовала ему, подняв-таки взгляд и снова вспомнив про белочку.

Глядя в темные наглые гляделки, я обреченно поняла, что завтра придет конец либо мне, либо белочке. И лучше бы жертвой некромантской ярости стал грызун. Он уже и так мертвый. Ему уже все равно.

А мне еще жить и жить. Если очень повезет, то даже счастливо.

– Это что?! – На стол передо мной хлопнули облезлый и отчего-то мокрый трупик, разбрызгивая вокруг мутную воду.

Жить счастливо не получилось. Да что там, появились у меня сомнения, что я до вечера вообще доживу. Просто, глядя на влетевшего в аудиторию совсем бешеного Асвера, у меня перед глазами могилки в ряд выстроились, и на каждой почему-то мое имя красовалось.

– Белка, – нервно ответила я, убирая подальше от мертвого тельца тетрадь, – мертвая.

– И что она делала в моей постели?! – громко спросил Асвер, самостоятельно давая мне повод не молчать. И я не смолчала, почти искренне удивившись:

– А мне откуда знать? Твоя же белка. – Глаз у любителя белочек дернулся. На задних партах кто-то нервно хихикнул, а я продолжила копать себе могилу: – Ты не думай, я тебя не осуждаю. Но я в детстве как-то с плюшевым мишкой спала. Хотя ты, конечно, некромант, у тебя это профессиональное. Только… Градэн, а мокрая она почему? Ты ее стирал, что ли?

Бледные пальцы судорожно сжались на безвольной тушке, кажется, даже хруст мелких костей послышался, и мне угрожающе прошипели:

– Ты сама напросилась, ведьма. Это тебе с рук не сойдет.

– Совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. – Широкая нервная улыбка перекосила мое лицо. Сложно было оставаться спокойной, чувствуя, как внутри все в тугой узел завязывается от страха. Зря я, наверное, всю эту историю с белкой затеяла. Но кто же знал, что Асвера это так взбесит.

Настоящая причина его невменяемого состояния выяснилась только за обедом.

– Доигралась? – неодобрительно спросила Вельва, хлопнув подносом о стол и лишь чудом не расплескав содержимое чашки. – Ас сегодня совсем невменяемый ходит.

– А я-то в чем виновата? Откуда мне было знать, что у него такая нежная душевная организация. Как по ночам из могил трупы выковыривать, так это он спокойно делает, а как из кровати своей вполне пристойное тельце белочки вытащить, так сразу в истерику ударяется.

– Не он белку в кровати нашел, – сумрачно поведал присевший рядом с некроманткой Кемар, очень меня этим заинтриговав. Подавшись вперед, я приготовилась внимать. Заметив это, он лишь фыркнул, но мучить меня не стал: – Девицу он к себе привел. Из водниц. Та в кровати как что-то пушистое да холодное нащупала, так сразу веселую жизнь Асу и устроила. Мы ее визг все слышали. А уж потом, когда она осознала, что ей пощупать довелось… – Кемар хрюкнул, набрал побольше воздуха в грудь и выдал, не сдержав улыбки, – потоп она ему устроила. У него в спальне в один миг все стены плесенью покрылись. Бытовиков он сразу вызвал, те всю ночь с комнатой разбирались. А утром, когда все последствия ночного наводнения убрали, Асвер сразу тебя искать бросился.

Кемар говорил еще что-то, а я сидела тихонько и понимала, что конец мой все же пришел. Я ж не просто зломордому гадость устроила, я ж ему крупномасштабную гадость устроила. Мало того что приятного времяпрепровождения в компании хорошенькой стихийницы лишила, так еще и подмочила все что могла. А ведь ночью мне с ним дежурить. И это мы с ним наедине останемся. В морге. Мамочка.

– Он меня убьет, – упавшим голосом возвестила я, отодвигая подальше тарелку. Есть расхотелось.

– Мой тебе совет – извинись, – предложила Вельва, которая совсем не осознавала, что извинения меня совсем не спасут. Асвер меня и так на дух не переносит, а уж после такого!..

– Все равно убьет, – опустив плечи призналась я, – сначала выслушает, поглумится, а потом убьет. С особой жестокостью. Чтобы, стало быть, неповадно мне было.

В морг я опаздывала уже на пятнадцать минут. И это было совсем неудивительно. Идти на верную смерть отчаянно не хотелось. Но как бы я ни оттягивала неминуемое, как бы медленно ни шла, двустворчатые двери из темного каленого металла все равно замаячили впереди слишком быстро.

А за ними, развалившись на стуле, закинув ноги на стол, сидел Асвер. Торжественно-мрачный, с горящими глазами и очень нехорошей улыбкой. Эверика поблизости уже не было.

– Заходи-заходи, ведьма, – нетерпеливо велел он, – и дверь за собой прикрой.

– Градэн, ты только успокойся, – попросила я, послушно выполняя требование, и тут же прикусила язык. Потому что глаза у него опасно вспыхнули и он прошипел:

– Я спокоен. Совершенно спокоен.

– Да? – Не поверив ему ни капли, я еще раз осмотрела напряженного некроманта, особое внимание уделив чуть подрагивающему носку левого сапога. – Значит, ты меня убивать не будешь?

Прижав к груди тяжелую книгу, сделала еще один шажок вперед и снова застыла. Выполнить все, что нам задали на завтра, я не успела, потому планировала пожертвовать несколькими часами сна и доделать задание. Это если повезет и убивать меня сейчас никто не будет.

– Еще не решил, – серьезно ответил он, а я сделала шаг назад. На всякий случай. Потому что пока он будет подниматься, чтобы меня убивать, я вполне могу успеть сбежать. А там затеряюсь в коридорах, пережду, а утром к директору пойду. Пускай он меня хоть на месяц в морг ушлет, главное, чтобы одну. Компания некромантской гадости меня очень тяготила. Особенно сегодня.

– Прекрати трястись, – потребовал он, убирая ноги со стола, и я, не выдержав, бросилась к дверям. Даже открыть их успела. Выскочить, правда, не удалось. Сбоку, на уровне моей головы, показалась вражеская конечность, надавила на створку двери, и та закрылась. Сокрушенно вздохнув, Асвер печально констатировал: – Сама напросилась.

Дальше случилось странное. Схватив меня за шкирку, мой убиватель потащил несопротивляющуюся жертву в сторону кладовки, закинул внутрь и сам зашел, закрыв за собой дверь.

В кладовке было темно, но зажигать светлячка было страшно. И я не зажигала. И Асвер не спешил. Так и заговорил в темноте, видимо, рассчитывая, что от этого я стану разговорчивее:

– Кто?

– Эсь?

– Кто подбросил твою облезлую белку мне в комнату? – Светлячок вспыхнул неожиданно, заставив зажмуриться.

– Я совсем не понимаю, о чем ты говоришь. – Щуриться и одновременно честно смотреть на злого некроманта у меня не было возможности. Потому я просто щурилась.

– Кемар или Нагаш? Отвечай, ведьма, или обоим не поздоровится.

– Да чего ты подозрительный такой? Может, ты окно закрыть забыл, белочка случайно пробралась, бедное создание, да так у тебя в кровати лапки-то и сложила.

– Значит, признаваться не будешь?

– Ну я же у тебя не выпытываю, за каким-таким ты половину кладбища поднял, хотя прекрасно знал, что я там где-то по нему брожу. Совсем обнаглел и решил от меня избавиться?!

– Я же говорил, Тай напутал с амулетами: зарыл на кладбище не тот. Я не собирался от тебя избавляться. Там и умертвия должны были быть неопасные. Ты должна была просто испугаться и выйти раньше отведенного срока, – попытался оправдаться он, но быстро осознал, что что-то не так, раздраженно дернул плечом и вернулся к неудобным вопросам: – Ты мне зубы не заговаривай. Белку зачем подкинула?

– А ты докажи, что это я. – Сжимая в руках тяжеленную книгу, я готова была пустить ее в ход, если понадобится.

– Такая идиотская идея только тебе в голову прийти могла. – Недовольный моей несговорчивостью, он сделал шаг ко мне. А кладовка маленькая, а шаги у него широкие, а я очень нервная.

А книга оказалась очень тяжелой. Тихо ойкнув, Асвер отшатнулся от меня, зацепил ведро и едва не свалился на пол.

И пока он звенел и ругался, я вывалилась на свободу, вот только побежала почему-то не к выходу. До него далеко было. А дверь в северную комнату была близко. Туда и бросилась, сжимая в руках верную книгу.

– Конец тебе, ведьма!

Крик, полный праведного негодования, меня лишь подстегнул. Потому, когда Асвер все же выбрался из кладовой, потирая пострадавший лоб, я уже давно пряталась за дальним столом с полуобглоданным трупом тролля.

– Дернул же меня бес с тобой связаться, – бесновался между тем некромант, разыскивая свою теперь уже точно жертву, – выходи немедленно! Я тебя убивать буду!

Нет, ну вот он нормальный вообще? Кто ж после такого выйдет? Да после такого все, что остается, – прятаться лучше да сидеть тише. Кажется, слишком сильно я его по голове приласкала. У него думалка и раньше плохо работала, а теперь и вовсе перестала.

– Ларс! – Дверь в комнату, где я пряталась, открылась с громким стуком. Зловещим таким. И голос кошмара моего, на всю голову стукнутого моими стараниями, разнесся по всей комнате:

– Сама выйдешь или мне тебя силой вытаскивать?

Трупы мирно лежали на своих столах, а вот я вздрогнула. Просто голос его до костей пробирал да так там и оставался, неприятным холодком растекаясь по мышцам. Я его в такой ярости раньше еще никогда не видела. С другой стороны, я его раньше так и не доводила ни разу.

– Сама напросилась, – зло выдохнул он, «помагичил» себе чего-то, и началось. Когда тролль, за которым я пряталась, пошевелил обглоданной до кости рукой, я лишь всхлипнула, не в силах толком вздохнуть. От ужаса волосы на голове встали дыбом.

Я ведь сразу поняла, что он сотворил. И лишний раз убедилась, что по голове зря его треснула. Потому что если бы не ударила, то он, наверное, еще думать был бы способен и точно не стал бы все трупы в комнате поднимать. С соседнего стола на меня захрипел тощий мертвяк без ног и с дырой в голове. Где-то рядом забулькал еще один оживленец.

А Асвер, довольный собой, велел:

– Притащите ее мне.

Сказал и вышел, прикрыв за собой дверь. А я осталась. И мертвяки тоже остались. И все как-то очень слаженно на меня посмотрели.

И я поняла: сейчас потащат. Пришлось самой выскакивать из комнаты с недружелюбно настроенными мертвяками, да прямо в крепкие объятия убивца. Вцепился он в меня как в родную и горячо любимую, да настолько любимую, что проще прямо сейчас придушить, чем любить дальше. Я захрипела, он ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил, только в руку вцепился и обратно в комнату потащил, к мертвякам, стало быть. Я почему-то сразу подумала, что он меня им сейчас на съедение отдаст. Очень плохо я о нем подумала. Но Асвер об этом не знал, иначе бы точно отдал. А так только велел копошащимся разложенцам:

– По местам. – И потащил меня обратно. К столу. На который усадил, нависая сверху. Хорошо хоть книгу отнять не пытался. За что ему большое спасибо. С ней мне как-то спокойнее было.

– Итак, я жду извинений.

– З-за что?

– За то, что голова твоя с мозгами никогда знакома не была, за то, что из-за этого только я и страдаю. За то…

Руки зачесались врезать ему еще разочек. Ради профилактики. Но я сдержалась, только вякнула:

– Мы сейчас о ком вообще говорим? Обо мне? Или о тебе?

– А ты как думаешь? – напряженно спросил он, прожигая меня взглядом.

– Как по описанию, так больше на тебя похоже, – честно призналась я. Асвер моей честности не оценил. Бледная щека нервно дернулась, и мне в лицо угрожающе прошипели:

– Еще одно слово, Ларс, и я тебя придушу. Потом подниму, и ты станешь самой послушной ведьмой на свете, – прошипел, на мгновение задумался и пораженно выдохнул: – Почему эта идея не пришла мне в голову раньше?

И я его треснула. Первым томом хроник становления западных земель прямо по больной голове.

– Уй!

– Это еще не «уй», – предупредила я, занося книгу для очередного удара, – вот сейчас будет… Ай!

Книгу отняли, а меня с силой впечатали в некромантское тело, и злой голос над ухом потребовал:

– Давай без рукоприкладства.

– Это было не рукоприкладство, – просипела я, ощущая, как протестующе трещат мои ребра в крепких объятиях. Вот лучше бы он был таким же задохликом, как все уважающие себя некроманты, – я к тебе книгу приложила, болезный.

– Ну ничего себе. – Веселый голос, раздавшийся от двери, заставил вздрогнуть нас обоих. – А я-то думаю, чего он каждый вечер в морг как на праздник идет, а оно здесь вон как все обстоит.

В дверях, широко улыбаясь, стоял Октай с неприлично довольным выражением на бледнючей морде.

– Ты что здесь делаешь? – Отпускать меня Асвер не спешил. Опасался, видимо, что я опять сбежать попытаюсь.

– Говорю же, довольный ты очень в морг ходишь, вот и стало мне любопытно. Решил посмотреть, что тут успело измениться. Раз тебе так наказание твое нравится. – Заметив мой несчастный взгляд, слишком жизнерадостный для некроманта Тай, помахал мне рукой.

– Посмотрел? Теперь вали, – недружелюбно велел Асвер, отбросив в сторону мою книгу. Та глухо хлопнулась на пол. За ее полетом следили все. За приземлением только я. Посмотрела, повздыхала и тоскливо призналась:

– Знаешь, Октай, а я тебе завидую.

От такого моего признания прифигели все. Асвер особенно. Я это всеми своими ребрышками почувствовала и осознала, что раньше это он меня еще не сильно сжимал, а вот сейчас самое оно. Под таким прессом только на тот свет и отправляться. Осознала и молчать не стала, продолжая шокирующие признания:

– Ты вот свалить можешь без всякого ущерба для здоровья. А меня сейчас убьют.

– Кто тебя убивать собирается, безголовая? – хмуро спросил мой, собственно, убивец.

– А что ты сейчас делаешь? – Воздуха катастрофически не хватало. – Вот сейчас сожмешь посильнее, и можно будет меня уже на свободный стол класть. Только, пожалуйста, не в северную комнату. Мне там соседи не нравятся.

Какое-то из произнесенных мною слов было волшебным, иначе объяснить внезапно обретенную свободу просто невозможно. Я снова могла дышать. И как же это было прекрасно.

Ужасно было другое. После этого инцидента зломордый стал меня игнорировать. Напрочь позабыв о моем существовании, Асвер упрямо делал вид, что меня в морге нет. Вокруг сплошные трупы, которые молчат, и ни одной нервной целительницы, которая не знала, чего ждать от жизни и одного вредного некроманта, поблизости нет.

Впечатленная его поведением, я даже извиниться пыталась. Отчего все сделалось только хуже. Каждый вечер в морг я шла, как на персональную каторгу, а последнее дежурство и вовсе превратилось для меня в один сплошной кошмар. Асвер продолжал меня игнорировать, но как-то странно. Он не разговаривал, на вопросы не отвечал, на просьбы не реагировал. И только смотрел. Нехорошо так. Задумчиво.

Под утро я уже окончательно извелась, раскаялась во всем и планировала слезные извинения с заламыванием рук и утиранием сопливого носа некромантской мантией, когда в приемную, разгоняя гнетущую атмосферу, вошел сонный, все еще зевающий Эверик.

– Ну что, страдальцы, сейчас мы вас в последний раз отметим, и можете быть свободны.

Не вышедший из образа сурового молчуна, Асвер согласно кивнул, бросив на меня еще один тяжелый взгляд. Я вздохнула с облегчением, шмыгнула носом, которому знакомство с некромантской одежкой больше не светило, и, приободренная окончанием мучений, потребовала:

– Давай скорее. Умираю, ромашкового чаю хочу.

– Точно, тебе же этой ночью еще на поднятии умертвия присутствовать придется, – неправильно понял мое желание успокоиться Эверик.

Сказала бы я ему, что после недели в замкнутом пространстве с зломордым мне ни одно умертвие не страшно, но молчун подал голос, и признаваться хоть в чем-то резко расхотелось.

– Конечно, наказание ведь еще не закончилось, – задумчиво, как бы между прочим, сказал он, а мне вмиг поплохело.

– Мстить будешь? – тихо шепнула я, пользуясь моментом. Вдруг он с утра пораньше совсем разговорчивый стал и даже мне ответит.

– Зачем? С твоими талантами ты сама себе проблемы устроишь. А я полюбуюсь, – совершенно серьезно отозвался он, равнодушно разглядывая мою макушку, – даже не знаю, почему раньше об этом не подумал. Ты же просто ходячая катастрофа.

Наверное, мне должно было стать обидно, но вместо этого я чувствовала облегчение. Мстить мне он не собирается, а сама себе гадости устраивать я не планировала. Это уж точно.

Кто ж знал, что мои планы ни во что не ввязываться проблемы совсем не волнуют, и они с радостью готовы найти меня сами.