Приключения графини

Глава 1. Путешествие в Миротечь

В этом заброшенном богами мире сияло три звезды. Рождение убийцы, третьего светила, когда-то превратило Миротечь в ад и обрекло все живое на мучительную смерть. Мир погиб. Но в глубоких пещерах, на дне Северного океана, в местах, далеких от огня, жизнь сохранилась, видоизменилась и стала вредна сама себе. Мир с прекрасным названьем опустился на иную ступень эволюции и превратился в один из Нижних миров.

Падение миров, их видоизменение, классификация существ, населяющих Нижние миры — темы крайне интересные, но сейчас меня больше волновало другое: как избежать встречи со стражами.

Приоритетной целью по-прежнему является сохранить себе жизнь, а если удастся, то и больным детям, поэтому надо сосредоточиться на поиске.

Я поднялась так высоко, что три звезды могли бы поджарить меня до коричневой корки. Но к счастью, сейчас я — шельт[1] из трех тонких тел[2], и физический жар мне не страшен.

В бесконечное покрывало красного тумана, простиравшегося до самого горизонта, садился алый диск закатного Арлетта. Поднявшись над туманом, в противоположной стороне от Арлетта, в дрожащем мареве всходили две желтые звезды, отличные по диаметру, но обе опасные для планеты. Зрелище потрясающее. Нечасто предоставляется возможность наблюдать закат на фоне рассвета. Бронза плавилась вместе с медью, обжигая зрительное чувство, раскрашивая небо пугающими, и вместе с тем, волнующими красками.

Туман загораживал обзор земли. Существовало только два способа «обойти» преграду: перейти на эфирный уровень или спуститься вниз, во чрево алого пара. Что первый вариант, что второй — оба непредсказуемы и опасны. Но разве не за этим я сюда тащилась? Пощекотать себе нервишки? На самом деле я уже выбрала второй вариант, когда еще планировала путешествие. Потому…

Вместо медленного спуска, я прыгнула камнем в туман. Если вы когда-нибудь падали во сне, например, с отвесной скалы, то представите мои ощущения. Кайф заключался в отсутствии панического страха, потому как разбиться о землю мне не грозило. И сердце не обмирало в груди, в связи с тем, что сердце мое в надежном месте.

Туман вылинял, по цвету приблизившись к привычному. Звезды, наливаясь силой, просвечивали его насквозь, ослепляя. Все имеющиеся полувысохшие образцы природы выступали из него тенями. Стволы, скрюченные ветки, скелеты…

Наверное, пройдет еще десять лет, и болото превратится в пустыню, обжигающую и безжизненную.

Я зависла в трех локтях над выбеленным скелетом. Кости зверя наполовину погрузились в трясину. В таком же виде я застала другое животное, третье. Их было здесь очень много. Могильник.

Здесь я гостья. Надо помнить об этом. Хотя как тут забудешь? Если мертвые деревья, густой кисель бесконечного тумана, скелеты древних животных, яркий пронизывающий свет — все напоминает об этом.

С обглоданного крючковатого дерева смахнул падальщик, будто почуяв мое приближение, и крикнул, раскатисто и важно. Испугавшись неожиданного, но такого обычного крика, я очутилась за сотни миль от злополучной птицы и болота. Потеряла контроль — только и всего, а разум перенес в единственно знакомое место, где мне мало что грозило.

Я стояла в оружейном зале, ощущая твердую поверхность гранитного пола и стыд. Вот, пропасть. Нервишки шалят? От оружейного зала, славившегося на всю Гормарию редчайшей коллекцией, остались влажные стены, шершавый пол и туман.

Вспомнив очертания дерева и затхлый болотный запах, я трансгрессировала назад. У меня же было дело. Птица деловито копошилась в сухой земле между корнями. Рыжий хвост дергался из стороны в сторону. В раскрытом клюве мелькали тонкие иглы зубов.

— Опять пришла… Я поставил на то, что не придешь, — сказал страж, материализуясь передо мной.

Глаза его светились красным, изо рта торчали носорожьи клыки, из отверстий в шлеме росли огромные бычьи рога. Страшно? Ничуть. Внешность лишь прелюдия.

Над плечами стража торчали две рукоятки жезлов, — Всепронимов — так, чтобы их удобно было выхватить.

Всепроним — крайняя мера для путешественников между мирами. Результат взмаха — гибель души. Нет вам ни рая, ни ада, ни чистилища — короткий пшик, и тонкое тело, называемое душой, распадается фонтаном ослепительно белых сгустков, а физическому приписывают смерть при странных обстоятельствах.

— Здравствуй, Шиго, — я передвинулась левее.

Я так долго искала Моира, что теперь не отступлю. И почему он отказывается покидать этот мир? Его исследовательская душа жаждет новых знаний. И он их сполна получает, наблюдая за процессом уничтожения мира. Я согласна, что подобные знания — ценнейшее сокровище для человечества. Если бы только Моир, как и обещал, сам являлся в мой мир. Ведь он сам настаивал на записи столь важной информации. И сам же нарушает свои намерения. Причем еще меняет места пребывания так, что найти его все труднее.

— Этот мир закрыт. Убирайся из него, — слева от меня материализовался второй страж. Его взгляд обжигал — значит, третий ранг. Одно его присутствие заставит глупого мага убраться.

Миротечь — был одним из миров, в которые доступ был открыт любому, кто способен попасть в них.

— Я признаю вашу власть над миром. Но надо мной у вас нет власти, и не будет.

Они зарычали. Тряпка, закрывавшая половину лица «третьего ранга», слетела. Я закричала и отлетела назад — у меня возникло острое желание бежать отсюда без оглядки, лишь бы не видеть это лицо с дырками вместо носа и кости.

С Шиго слетел налет человечности, которой он увлекался в качестве хобби. Он медленно полетел ко мне в шаге от земли, руки-ноги по швам, лицо — маска слабоумия. Я похолодела. Шиго очень напоминал восставшего из могилы мертвеца. Уловив мои мысли, он протянул ко мне руки и напряг пальцы, будто сжимая ими чье-то горло. Я попятилась. Они хотели меня напугать, и им это удалось.

— Вы можете следить за мной, но вмешиваться не имеете права! — в отчаянии я попыталась воззвать к правилам.

Страж сжал копье. Смех, гортанный, с мелкими хлюпающими звуками прозвучал пощечиной.

— Имеем, Аquamarin[3], - смех оборвался.

По рогам Шиго потекла черная кровь, которой просто неоткуда было взяться. Он стоял от меня на расстоянии броска. «Третий ранг» дальше, но тоже близко. Пауза, сопровождаемая напряженным ожиданием, была заполнена действиями.

Стражи перекрывали потоки энергии, словно кто-то с завидной скоростью затыкал все щели в доме, лишая кислорода. И как только «кислород» мне перекроют…

Копье в руке Шиго просвистело у меня над головой — я пригнулась и трансгрессировала к дереву, под которым совсем недавно копался падальщик.

— Уходи, — сказал Шиго.

Видимо, это было последнее предупреждение. Рукоятки Всепронимов вздрогнули — я отшатнулась и тут же отругала себя за это.

Табачный запах улетучился. Меня окружила плотная пелена кошачьей вони с примесью паленного сахара.

— Взять! — крикнул «третий ранг». Вся сдерживаемая им ярость выплеснулась наружу — было даже больно подумать, не то, что шевельнуться. Шиго одним резким размытым движением повернул клыкастую морду ко мне, нет, передо мной. Я успела лишь заметить его профиль, в секунду ставший фасом.

Сознание сорвалось в жадную бездну безмолвного океана тьмы. Я уже слышала биение своего сердца где-то невообразимо далеко, но и очень близко.

Конечно, можно слиться с физическим телом. Но тогда все напрасно. Поиски, путешествие, риск — зря. Выпустить, разжать кулак, — и усилия рассыплются песком по пальцам, уйдут вместе с жизнью детей.

В моем распоряжении остался всего один слабенький энергетический канал — я ухватилась за него, думая только о том, чтобы слиться с его потоком, и проскользнуть по нему обратно.

Я вновь представила болото, дерево и запах тины. Мгновенье, за которое картина превратилась из воображаемой в реальность, глухо лопнуло. Стражи должны были вот-вот появиться. Я не стала их дожидаться, оставив физический мир, или первый уровень, я поднялась выше. Каждый уровень соответствует одному из тел мага. Всего их семь, по крайне мере для человека-мага. Я говорю о магах, потому что обычный человек осознает себя только в физическом мире. Остальные для него закрыты.

От скорости в моей голове что-то хрустнуло и полилось — в физическом теле, там, на холодной земле.

Стражи были рядом. Они отставали на доли секунды. Изображение расплывалось, звуки то исчезали, то возвращались, пугая, — еще чуть…

Я ощутила резкий табачный запах, на этот раз смешанный с кошачьим. Догоняют. Миновав эфирный и астральный уровень, я скользнула выше, на четвертый уровень духов. Стало легче. Мана[4] потекла, заполняя пустоты, питая. Маленькая саламандра впилась в меня, пытаясь разжечь и выкачать огонь. Стараясь не обращать на неё внимания (так быстрей она отвяжется), я пыталась найти подпитку для себя. Небольшая ветка каналов находилась совсем близко — огромная поддержка для моих собственных энергетических запасов. Я погрузилась в неё, радуясь невиданному везению.

Когда энергия моя почти пришла в норму, появился снова тошнотворный пугающий запах — верный предвестник, что стражи меня чувствуют, запугивают и, если я не одумаюсь, вскоре схватят.

У меня было два выхода: вернуться в свой мир, либо подняться на следующий уровень — на данный момент опасный для меня. Для лечения мне вполне хватает четырех уровней — здесь я бывала не раз и свободно в них ориентируюсь. Высшие уровни для архимагов, как Моир. Неподготовленному магу сунуться выше означает рискнуть собственным рассудком.

Вот и скажи умирающему ребенку, что испугалась, что своя шкура дороже. Он поймет. И все будет хо-ро-шооо.

Я перескочила на пятый уровень, легко, плавно, скользя. Саламандра, присосавшаяся, как вредный комар, вспыхнула и погибла. Запах последовал за мной, но ощущался теперь как нечто скользящее и острое, словно коснувшись, можно порезаться.

Мысли отказывались подчиняться мне. Вместо них меня окружала серая пустота. Полная безграничная свобода, давящая со всех сторон. Легкость, полет, и, вдруг, жуткий страх — много раз в такой последовательности. Я застряла в этом кругообороте. Силой воли я подавляла страх и тогда летела в никуда. Я знала, что застряла. Но знание это было очень далеко, и вспоминалось, будто событие трехлетней давности, неохотно, размыто, в прошлом.

Вскоре я поймала себя на том, что забыла где нахожусь. Перед глазами потемнело. Еще немного и я потеряю зрение. А потом слух, осязание… Есть только один способ продержаться — тянуть силу без разбора. Очень тяжело оставаться в пространстве без времени, не имея опоры, не имея ориентиров. Если допустишь мысль, что можешь упасть, то обязательно упадешь.

Над головой появился слепящий треугольник — тот самый ориентир, который я так отчаянно искала. Фигура мигала, тускнея, исчезая и вновь наливаясь светом. Наконец-то! Я потянулась к треугольнику, и меня затянуло в водоворот белого света, на уровень боддхический.

У меня будет не более двух минут на то, чтобы найти эту заброшенную церковь. Две минуты.

Черные тени друг за другом появлялись передо мной. Из бесформенной массы вылепливались тела стражей, обрастая цветом и одеждой. Всепронимы вздрагивали в их руках. Жезлы чувствовали живую душу, желанную для них. Опять эта кошачья вонь. Я осознавала, что последствием моей ошибки станет не просто смерть, а растворение. Навсегда и без возможности реабилитации.

— Нет! Не трогайте меня! Я ухожу! Ухожу! — я подняла руки вверх.

Стражи опустили жезлы. Кроме «третьего ранга». Он протянул Всепроним к моей чакре эфира, в районе горла. Жезл вибрировал и тянул хозяина ближе.

— Если обманешь, можешь считать меня своим личным врагом, — он был полон холодной ярости, — я тебя найду и уничтожу.

— Я учту.

— Уходи и не возвращайся в ближайшие сто лет.

Я отступила назад, поставив свою жизнь на то, что ключ-портал появится в том месте, где я окажусь. К ступням прилило тепло — похоже, проклюнулся ключ на седьмой уровень. Треугольник должен быть перевернутым вниз, но убедиться в этом я себе позволить не могла — слишком уж он ярко светится. Меня затянуло в переход.

Седьмой уровень встретил меня золотистым мерцанием, которое было разлито в «воздухе» и напоминало отраженный от снега свет Эндимиона[5]. В теории на этом уровне можно найти ментальные следы мага, побывавшего здесь. Если знаешь, как их отличить. Мысли учителя имели особенность — сиреневый отблеск на золотистых нитях тумана. Я постаралась как можно четче представить рисунок его мыслей и, как только картина в моем воображении стала целостной, потянулась к ней, вкладывая искру силы. Пространство седьмого уровня ответило слабой пульсацией. След мыслей Моира появился рядом, и мне оставалось только последовать за ним.

Ментальный след вывел к заброшенной церкви.

Я ввалилась через стену и рухнула на кислотно-фиолетовый пол. Тело стало невероятно тяжелым, будто ко всем конечностям привязали по тонне железа. Сила освежающим дыханием коснулась головы. Изображение перестало расплываться.

Пол расходился крупными трещинами, будто пережил серьезное землетрясение. Стены были приглушенного терракотового цвета. Кое-где на стенах между выбитыми окнами сохранились иконы. Имей я возможность оценить лики святых физическим зрением, то обнаружила бы в лучшем случае зачерненные временем, на веки утраченные шедевры. А в том, что передо мной шедевры, я не сомневалась. Каждая икона была пропитана магией — за края рамок расходилось золотое свечение, а святой, словно материализовавшийся призрак с суровым лицом, выглядывал из холста.

Я поднялась с пола. Стало значительно легче. Бьюсь об заклад, что церковь была построена на сильном источнике энергии. Вокруг стен чувствовался энергобарьер, защищающий от проникновения. Только благодаря разрешению создателя защиты я смогла проникнуть сюда. Надеюсь, что купол выдержит гнев стражей.

В сиреневых переливах под потолком парил Моир. Он умер, когда ему было пятьдесят четыре года, в самом расцвете магического Дара. Сильнейший маг из всех, кого я знаю. В отличие от моего отца Моир не спешил перерождаться, что меня радовало, хотя и не должно. В свое оправдание скажу, что он единственное существо, с которым я общаюсь без оглядки на человеческие условности, суеверия и страхи. Единственный с кем я могу общаться свободно и радоваться общению.

Оттолкнувшись, я взлетела под потолок.

— Вас с каждым разом все труднее найти, — я очень надеялась, что в потоке мыслей не просочилось раздражение.

Он был спокоен и умиротворен, будто происходящее за порогом его не касается.

— Но ты же справилась?

Я промолчала. Меня занимали мысли о причинах, которые побудили стражей к столь жестким мерам.

— Ты смогла их обмануть. Я видел… Ты молодец.

— Почему закрывают границы миров? — спросил я.

— Странно, что ты не чувствуешь причину.

Я задумалась. В последнее время я колесила по Смолянской губернии и лечила детей, которых поразила одна и та же болезнь. Дети лежали с высокой температурой без каких-либо признаков простуды. Температура сбивалась только концентрированным жаропонижающим настоем из трав, причем действия настоя хватало на сутки. После чего нужно было вновь делать настой. Я готова была впасть в отчаяние. Потому что разрывалась между болеющими детьми, которые находились в разных деревнях.

Положение спасали родители несчастных, которые готовы были сами ездить ко мне за настоем, преодолевая десятки верст пешком, борясь с суевериями, страхом, и старостами, которые решили собирать урожай раньше обычного.

Как ни странно, детям помог выздороветь ритуал единения с природой. Я пыталась успокоить свои нервы после того как побывала у еще одного ребенка, заболевшего этой странной болезнью. Для успокоения нервов во внутреннем дворике купца, чей сын стал моим пациентом, я провела ритуал. По книге отца этот ритуал был призван помочь магу слиться душой и мыслями с природой. Его часто использовали шаманы мира Эраш. Меня же он просто успокаивал.

В борьбе с болезнью ритуал сыграл ключевую роль. Стоило мне провести ритуал и подойти к постели ребенка, как тому чудесным образом стало лучше. Без настоя температура тела нормализовалась, и мальчик спустя какой-то час гонял во дворе гусей.

Я говорю «чудесным образом», потому как для меня осталось загадкой, почему благодаря самому рядовому ритуалу, не имеющему никакого отношения к исцелению, дети стали поправляться.

Неужели в гонке против смерти я пропустила нечто важное?

— Ты же маг.

Мне стало стыдно.

— Некто, скорей всего группа магов, вскрывают границы миров. Причем они делали это и раньше, но сейчас действуют очень нагло, перетаскивая принадлежащих мирам тварей. Сама понимаешь, что такого рода вмешательства нарушают потоки энергии вокруг планеты. Что в свою очередь влияет на людей, природу и тонкие миры.

— Кто это может быть? И с какой целью?

— Не знаю пока. Было установлено, что эти безумцы действуют в Элини. Понимаешь теперь столь враждебный прием?

Я чувствовала себя несмышленым ребенком, которому рассказывают очевидные вещи. Ведь я могла бы сама поинтересоваться энергетическими потоками Элини, а не ждать подсказки. Тем более, что распознавать потоки несложно.

— По этой причине стражи очень многих миров приняли решение закрыть свои границы. В первую очередь границы Нижних миров.

Значит, теперь нельзя покидать мир, в котором родился. Такого никогда не бывало, даже отец про такие методы не рассказывал.

— Идет охота на всех магов твоего мира — по этому поводу было особое распоряжение.

Защитный купол вздрагивал, вспыхивая то желтым, то белым, в зависимости от того каким заклинанием его пытались пробить стражи. Мне пора было уходить. Все, что я хотела узнать, я узнала. И даже больше.

— Значит, теперь мы увидимся нескоро?

Его дымчатое тело заколыхалось, из центра сущности вырвались алые сполохи, выдавая досаду и волнение.

— Я постараюсь сам к тебе придти, как только узнаю что-то ценное.

— Тогда до встречи, — я подлетела к нему. Мне хотелось его обнять на прощание, но это было невозможно, и этот факт просто разрывал мне душу. Знаете, это очень сложно забыть привычки физического тела. Очень. Представляю как трудно после смерти тем, кто ни разу не покидал свое земное тело.

— Будь осторожна.