Прикоснуться к дракону

Глава 7

БРАЧНЫЕ УЗЫ КАОСА

Подняв голову к небу, я издаю долгожданный, бурный рев. Жар, который накапливался в течение последних дней, вырывается из глубины моей груди и наполняет воздух. Затем следует странный шум. Лес кричит в ответ?

Но шум исчезает прежде, чем я успеваю разобраться.

Затем зов драконицы откликается на мой собственный, такой близкий-близкий. Листья шелестят, земля дрожит. Так близко, что я чувствую ее вкус. Мой язык высовывается, чтобы сделать именно это, проникая сквозь дым от моего рева.

Мои крылья отрываются от тела, чтобы рубить и ломать деревья с обеих сторон, пока я стряхиваю с себя вековые водоросли. «Сегодня я спарюсь. Сегодня ночью драконица — моя, чтобы размножаться, защищать и заботиться». Ее феромоны наполняют мои ноздри, и я открываю глаза, чтобы оглядеться.

Красное сияние окружает меня со всех сторон. Комета. Она снова вернулась.

— Проклятие древних, — рычу я. — Смерч жизни и земли.

Мое тело напрягается, когда мои крылья стряхивают грязь и воду. Неважно — изо рта идет пар. Магия кометы уже овладела мной. Воспламенение уже началось.

«Я уничтожу все и вся, даже саму комету, если она встанет у меня на пути».

Что-то раздражающее все еще висит у меня на хвосте, и я щелкаю им снова. Странный крик леса возвращается к моим ушам, и на этот раз у меня болит голова. Досада остается. Я взмахиваю крыльями, чтобы взлететь в небо, зная, что скоро оно сорвется, но, когда я поднимаюсь, ничего не происходит.

Рыча, я пытаюсь снова. Ничего.

Снова.

«Мои крылья не выдерживают моего веса. Как долго я спал?»

Ярость переполняет меня, но, как я ни стараюсь, мои крылья не могут поддерживать мое тело. Сотни лет существования, и я никогда не страдал такой слабостью.

Я обращаю свой гнев на надоедливую тварь на моем хвосте, поворачиваюсь к ней, готовясь откусить препятствие. Держа его перед глазами, я обнаруживаю, что это вовсе не часть зарослей джунглей, а существо, обившееся вокруг моей конечности, крепко сжимающее ее, туманное в вечерних тенях.

Оттягивая губы, обнажая зубы, я огрызаюсь. Все, что оно делает, это открывает рот и…

«Этот крик!»

Он разрывает меня на части, приводя в чувство, разгоняя феромоны драконицы из моих ноздрей. Слабость захлестывает меня повсюду.

Это уже не только мои крылья начинают опускаться, но и мое внутреннее тепло — все мое тело. Мои когти теряют хватку на земле. Мой рот открывается, и я пытаюсь выпустить дым, но мало что выходит.

Брачный зов драконицы снова наполняет мои уши, и на этот раз он сотрясает мою голову острой болью. Я не произведу на нее впечатления.

Мой хвост падает к воде, и существо движется на меня, ловя мой взгляд, фокусируя его.

Две ноги, две руки, двуногое. Мои ноздри раздуваются. Ярость нарастает, как никогда раньше, когда я начинаю понимать, что держит меня так крепко.

«Жалкий, слабый человек!»

Его кожа прижата к моей. Его руки касаются моей древней и могучей шкуры. Его маленькие блестящие глазки смотрят на меня в страхе. Ужас и ярость пронзают меня.

Единственное существо, кроме моего собственного, которое может сразить дракона. Единственное существо, которое может украсть наше бессмертие и породниться с нами.

— Человек, — злобно произношу я на древнем драконьем языке, мой голос хриплый и гортанный. Губы человека приоткрываются. — Ты знаешь, что ты сделала?

Я отшвыриваю хвост, не в силах вынести зрелища своей гибели, не заботясь о том, умрет ли при этом негодяйка, и снова поднимаю голову к небу.

Из моего горла вырывается непохожий прежде рев-проклятие комете, Кровавой луне, человеку, с которым я теперь связан, — когда я чувствую, как мое тело, конечности, внутренности и все остальное изгибаются и меняются.

И все, о чем я могу думать, когда боль разрывает мои чувства, — это месть.