Принц-леопард

Глава 4

Театральная поза не произвела на мистера Пая должного впечатления. Он лишь поднял бровь и сухо произнес:

– Мой разум отказывается верить, что вы способны отравить живое существо. Следовательно, я невиновен.

Джордж только фыркнула. Чтобы как-то сгладить свой провал, она подошла к очагу и с деланным интересом вновь стала рассматривать резные фигурки.

– Вы так и не ответили на мой вопрос. Не думайте, что я забыла об этом.

В другой ситуации она сказала бы что-нибудь легкомысленное и даже глупое, но только не сейчас и не Гарри Паю. Играть перед ним дурочку совсем не хотелось, пусть ей и нелегко снять с себя эту маску. Ей хотелось нравиться ему.

Он выглядел таким усталым: волосы растрепаны, вокруг рта обозначились глубокие складки. Чем он занимался весь день, раз кажется теперь таким опустошенным? От нее не ускользнуло то, как он вошел в дом: внезапно, готовый к бою, с горящими глазами. Он был похож на дикую кошку. Увидев ее, он тут же выпрямился, незаметно сунул что-то в голенище сапога – и вот он уже снова сама любезность. Может, ей и показалось, что глаза его светились яростью, но вряд ли.

Гарри Пай вздохнул и отодвинул тарелку.

– Моего отца звали Джон Пай. В то время он служил привратником у Сайласа Грэнвиля. Мы жили в его владениях, и там прошло мое детство.

– Правда? – Джордж удивленно посмотрела на него. – Как же сын привратника смог впоследствии стать управляющим большого имения?

Гарри выпрямился.

– У вас есть мои рекомендательные письма, госпожа. Уверяю вас…

– Нет-нет, – она нетерпеливо помотала головой. – Я не подвергаю сомнению подлинность ваших рекомендательных писем. Мне просто любопытно. Согласитесь, это серьезный прорыв. Как вы этого достигли?

– Упорным трудом, госпожа.

Он был все еще напряжен. Джордж подняла брови и выжидающе смотрела на него.

– В шестнадцать лет я стал привратником одного крупного имения. Когда управляющий узнал, что я умею читать, писать и считать, он взял меня в помощники. Потом в соседнем небольшом имении освободилось место управляющего, и он рекомендовал меня. – Гарри пожал плечами. – Так все и началось.

Джордж барабанила пальцами по каминной полке. Наверняка за этим крылось что-то еще. Мало кто из ровесников Пая управлял такими огромными имениями, как Уолдсли. И каким образом ему удалось получить образование? Но это можно разузнать и позже. Сейчас перед Джордж стояли более срочные вопросы. Она в задумчивости взяла в руки фигурку кролика и потерла его гладкую спинку.

– А что произошло, когда вам было двенадцать?

– Отец поссорился с Грэнвилем, – ответил Гарри.

– Поссорился? – Джордж поставила кролика на место и взяла выдру. Десятки резных фигурок украшали полку, и каждая из них удивляла своей филигранностью. В основном здесь были дикие животные, хотя Джордж обнаружила среди них и овчарку. Все это напоминало сказку. Каким нужно быть человеком, чтобы создать такое чудо?

– Лорд Грэнвиль сказал, что ваш отец пытался убить его. Это несколько больше, чем просто ссора.

– Папа ударил его. Больше ничего. – Он произнес это медленно, словно с трудом подыскивая слова. – Я очень сомневаюсь, что он хотел убить Грэнвиля.

– Почему? – Она поставила выдру рядом с кроликом. Они оказались в маленьком хороводе вместе с черепахой и землеройкой. – Почему он ударил лорда – человека, у которого работал?

Молчание.

Джордж ждала, но ответа не последовало. Она прикоснулась к оленю, стоявшему на трех ногах. Четвертую, он поднял, будто собираясь бежать.

– А Вы? Вы хотели убить лорда Грэнвиля, когда вам было двенадцать?

Снова тишина. Но, в конце концов, Гарри выдавил из себя:

– Да.

Она медленно выдохнула. За покушение на убийство человека простого происхождения, пусть даже ребенка, могли повесить.

– И что же сделал лорд Грэнвиль?

– Высек нас с отцом.

Эти слова упали в тишину, как камушки в воду. Без надрыва. Без лишних объяснений. Но они заключали в себе зло, причиненное нежной мальчишечьей спине. И нежной мальчишечьей душе.

Джордж в задумчивости прикрыла глаза. О боже. Не надо думать об этом. Все уже в прошлом. Надо заняться сегодняшними проблемами.

– Значит, у вас есть причины губить животных в землях лорда Грэнвиля.

Когда она снова открыла глаза, ее взгляд остановился на барсуке.

– Значит, есть.

– И что, все в округе знают о вашей вражде?

Она составила пару из барсука и оленя. Барсук застыл с поднятой головой, скаля зубы. Маленькое злобное существо.

– Я не скрывал своего прошлого, когда вернулся в эти края в качестве вашего управляющего, – произнес мистер Пай.

Он взял чайник, открыл дверь и вытряхнул остатки заварки в кусты.

– Многие помнят, что произошло восемнадцать лет назад. Дело получило широкую огласку.

Его голос снова обрел сухость.

– Почему же вы решили вернуться сюда? – спросила Джордж. Может, ради мести? – То, что вы выросли в соседнем имении, а теперь работаете здесь, вряд ли можно считать простым совпадением.

Он молча поболтал чайником в воздухе.

– Это не совпадение, госпожа, – ответил он и подошел к буфету, намеренно стремясь оказаться к ней спиной. – Я стремился получить эту работу. Я уже говорил вам, что вырос здесь. Это моя родина.

– И лорд Грэнвиль здесь ни при чем?

– Как вам сказать… – Пай повернулся, и она увидела в его глазах недобрый огонек. – Я ожидал, что Грэнвилю не понравится мое появление.

У Джордж на губах заиграла едва заметная улыбка.

– И все знают, что вы увлекаетесь резьбой по дереву? – она указала на зверинец.

Гарри посмотрел на каминную полку. В руках он держал мыло и таз для мытья посуды.

– Думаю, нет. В детстве я сделал лишь несколько фигурок. – Он, как обычно, пожал плечами и приступил к мытью посуды. – Мой отец был искусным резчиком. И научил этому меня.

Джордж взяла полотенце и стала вытирать вымытые чашки. Он украдкой наблюдал за ней. Она почувствовала, что удивила Гарри. И это совсем неплохо.

– Получается, что тот, кто подбросил ежика, мог знать вас раньше либо успел побывать здесь.

Он помотал головой:

– Сюда приходят только мистер Берне и его жена. Она убирается в доме и готовит для меня. – И он кивнул на пустую посуду, оставшуюся после ужина.

Джордж с удовлетворением отметила, что он живет один. Но тут же нахмурилась:

– Может, вы слишком доверяете женщине, с которой встречаетесь?

Она поежилась. Не слишком-то деликатно с ее стороны. Что он про нее подумает? Она машинально потянулась к чашке и случайно задела его руку. Рука была в мыле и очень теплая. Джордж подняла взгляд и встретилась с его изумрудными глазами.

– Я ни с кем не встречаюсь. С того момента, как поступил к вам на службу; госпожа. – И он снова взялся за посуду.

– Ну что ж. Хорошо. Значит, круг сужается. – Джордж чувствовала себя глупо. – Как вы думаете, кто мог взять этого ежика? Полагаю, он раньше стоял здесь?

Гарри вытер последнюю тарелку и понес таз на улицу, чтобы вылить воду. Дверь легко открылась.

– Кто угодно мог проникнуть сюда, госпожа, – сказал он и указал на дверь. Она никак не запиралась.

– Да… – задумчиво ответила Джордж. – Круг не сужается.

– Нет, госпожа. – Он медленно прошел к столу. Блики огня играли на его лице, не добираясь до правой стороны лица, которую скрывала глубокая тень. Губы его дрогнули. Он что, считал ее смешной?

– Куда вы сегодня ездили? – спросила она.

– Поговорить с фермерами, которые нашли рядом с мертвыми овцами фигурку.

Сейчас он стоял так близко к ней, что она ощутила тепло его тела. Ей кажется или он действительно не отрывает взгляда от ее губ?

Нет, не, кажется.

– Я подумал, что, может быть, кто-то из них подбросил ежика. Но ни один из них не оказался мне знаком, и кажется, это честные люди.

– Понятно.

В горле у нее пересохло. Она сглотнула. Господи, это же ее управляющий! Она не должна испытывать таких чувств к нему. Джордж сложила полотенце и убрала его на место.

– Завтра нам надо обязательно продолжить расследование.

– Нам, госпожа?

– Да. Я поеду с вами.

– Если помните, сегодня утром лорд Грэнвиль угрожал вам.

Гарри Пай оторвал взгляд от ее губ и сердито смотрел ей прямо в глаза. Джордж даже почувствовала разочарование.

– Вам понадобится моя помощь.

– Мне не нужна ваша помощь, госпожа. Вам не стоит разъезжать по округе, в то время как… – Внезапно он почувствовал страх за нее. – Как вы добрались до моего дома?

Ну вот.

– Пешком. А что?

– Вы… Но ведь ваше имение в миле отсюда! – Мистер Пай глубоко дышал. Обычно мужчины ведут себя так, когда женщина говорит какую-нибудь откровенную глупость.

– Гулять полезно, – мягко ответила Джордж. – К тому же я нахожусь на своей территории.

– Тем не менее, вы должны обещать мне, не разгуливать без сопровождения, госпожа. – Он сжал губы. – Пока все это не кончится.

– Хорошо, обещаю, – улыбнулась Джордж в ответ. – А вы, в свою очередь, обещайте, что мы будем вести расследование вместе.

Гарри прищурил глаза. Но Джордж была непреклонна.

– В конце концов, вы все-таки работаете на меня, мистер Пай.

– Хорошо, госпожа, будь, по-вашему. Не слишком вежливый ответ, но сойдет.

– В таком случае начинаем завтра с утра. – Джордж накинула на плечи пальто. – Около девяти, да? Возьмем мою двуколку.

– Как скажете, госпожа. – Гарри направился к двери. – Я провожу вас до Волсдли.

– В этом нет никакой необходимости. Я просила, чтобы к девяти сюда подали карету. Она уже должна быть здесь.

И действительно, мистер Пай распахнул дверь и увидел лакея, ожидающего леди Джорджину. Гарри подозрительно осмотрел его, потом одобрительно кивнул:

– Спокойной ночи, госпожа.

– До завтра, – ответила Джордж и накинула капюшон. – Спокойной ночи.

Она направилась к лакею и оглянулась на Гарри. Его черная фигура маячила в дверном проеме, из которого лился свет.

Она не могла видеть выражения его лица.

Что это ты сегодня так рано встала? – сестра удивленно посмотрела на Джордж, которая была уже одета и торопливо спускалась по лестнице. Вайолетт специально вернулась в свою комнату, чтобы посмотреть на часы: восемь утра.

– Ах, здравствуй, дорогая, – Джордж вернулась на несколько ступенек. – Я просто еду… кататься.

– Кататься, – эхом повторила Вайолетт. – Одна? В восемь утра?

Джордж слегка наклонила голову и почувствовала, что краснеет.

– Не одна. С мистером Паем. Он хочет показать мне фермы, ограждения, урожай и что-то еще в этом роде. Ужасно скучно, но необходимо.

– С мистером Паем! Но Джордж, ты не можешь ехать с ним!

– Почему? В конце концов, он мой управляющий. В его обязанности входит информировать меня о том, что происходит в наших землях.

– Но…

– Мне пора, Вайолетт. Иначе он уедет без меня. – И с этими словами Джордж побежала вниз по лестнице.

Вайолетт последовала за ней, но чуть медленней. Она размышляла. Что это Джордж затеяла? Не может же она теперь доверять этому своему управляющему! После всех этих обвинений, после того, как в дом ворвался разъяренный лорд Грэнвиль? Наверное, сестра хочет разобраться с этим мистером Паем сама. Но почему тогда она покраснела?

Вайолетт кивнула лакею, входя в комнату, где был накрыт завтрак. Сейчас эта комната в голубых и золотых тонах полностью принадлежала Вайолетт: Юфи никогда не вставала раньше девяти утра, даже в деревне. Вайолетт подошла к буфету, положила на булочку кусок ветчины и уселась за красивый позолоченный столик. И тут она заметила письмо, лежащее рядом с ее тарелкой. Почерк явно принадлежал левше.

– Когда пришло это письмо? – Она сделала нервный глоток и обожгла чаем губы.

– Сегодня утром, госпожа, – ответил один из лакеев. Глупый вопрос. И она вряд ли задала бы его. Но вид этого письма привел ее в замешательство. Она медленно взяла его в руки и срезала сургуч столовым ножом. Прежде чем развернуть листок, она сделала глубокий вдох и не сразу выдохнула. Нельзя показывать слугам свои чувства, но так сложно скрыть их. Да, оправдались ее худшие опасения. Два месяца спокойной жизни, и вот опять. Он нашел ее.

Один из главных женских недостатков – а их множество – то, что они любят совать нос в мужские дела. Так частенько говорил отец, и Гарри вспомнил его слова, когда в половине девятого увидел подъезжающую карету леди Джорджины.

Она не оставляла ему никаких шансов скрыться. Ее старенький кабриолет уже выехал на ту дорогу Уолдсли, которая пересекала выезд от его дома. Ускользнуть от нее теперь не удастся. И она приехала на полчаса раньше, чем они договаривались. Похоже, леди Джорджина боялась, что он попытается улизнуть. А так как именно это он и планировал, ее ранний приезд раздосадовал его.

– Доброе утро! – Джорджина помахала ему рукой, светясь от счастья.

Ее красно-белое платье приковывало взгляд. Обычно красный цвет не идет рыжеволосым. Но только не леди Джорджине. На голове у нее была широкополая шляпа, надвинутая на лоб и высоко поднятая со стороны затылка, где красовались ее густые волосы. Она выглядела изысканно и аристократично, будто собралась на пикник.

– Я попросила повара упаковать для нас завтрак, – сказала она, подъезжая.

Худшие его опасения оправдались. Гарри едва удержался от раздраженного возгласа. Помоги мне Господь.

– Доброе утро, госпожа.

Начинался очередной унылый серый день. Без сомнения скоро пойдет дождь.

– Будете править сами? – Она подвинулась, освобождая для него место.

– Если не возражаете, госпожа. – Он вспрыгнул на козлы так, что кабриолет запрыгал на своих огромных колесах.

– Конечно, не возражаю.

Собирая повод, он почувствовал на себе ее взгляд.

– Вообще-то я умею управлять подобным транспортом. В конце концов, я ведь смогла доехать до вас. Но мне больше нравится любоваться пейзажами и не следить за дорогой и лошадьми.

– Вы правы.

Леди Джорджина слегка подалась вперед. Щеки ее порозовели от ветра, рот приоткрыт, как у ребенка в предвкушении приключения. Он невольно улыбнулся.

– Куда мы сегодня поедем? – спросила она. Он посмотрел на дорогу.

– Хочу объехать остальных фермеров, у которых были отравлены овцы. Надо выяснить, от чего именно они погибли.

– А разве не от какого-то ядовитого растения?

– Это возможно. Но никто из тех, кого я опросил, не смог ответить, от какого именно. Есть несколько версий. Это мог быть борец,[7] но он редко встречается в этих местах. Некоторые выращивают белладонну и наперстянку – и то и другое опасно для животных и даже для людей. Есть еще сорняковые растения, например пижма, которые в обилии растут на пастбищах. В большом количестве они тоже могут быть смертельны.

– Я и не предполагала, что здесь растет такое количество ядовитых растений. Просто мурашки по коже. А что использовали Медичи?[8]

– Медичи?

Леди Джорджина устроилась поудобнее.

– Это такие страшные итальянцы, которые хранили яд в перстнях и убивали всех, кто косо на них смотрел. Так что они могли использовать?

– Не знаю, госпожа.

И что только творится у нее в голове?

– Жаль, – разочарованно протянула Джордж. – А мышьяк? Он очень ядовитый?

– Очень. Но это не растение.

– Нет? А что же тогда? Он понятия не имел.

– Разновидность морской раковины. Ее растирают в порошок, госпожа.

Она помолчала, будто обдумывая. Гарри затаил дыхание. Боковым зрением он увидел, как она подозрительно покосилась на него.

– Это ваши выдумки?

– Что выдумки, госпожа?

– Что мышьяк – это растертая в порошок морская раковина. – Последние слова она произнесла тихо, подражая ему.

– Уверяю вас, – ответил Гарри, пытаясь сохранять серьезный тон, – это розоватые ракушки, обитающие только в Адриатике. Местные жители собирают их при помощи решета и длинных грабель. Ежегодно устраивается праздник, посвященный улову. – Он уже едва сдерживал смех. – Ежегодный праздник адриатического мышьяка.

Джордж молчала. Она была потрясена, он видел это. Гарри даже почувствовал гордость: далеко не каждый мужчина мог лишить леди Джорджину дара речи.

Однако молчание длилось недолго.

– С вами надо быть начеку, мистер Пай…

– Простите?

– …потому что вы злой. – Голос ее дрожал, но не от обиды, а от смеха.

Он улыбнулся. Давно он не чувствовал себя так легко. Они подъезжали к реке – естественной границе двух владений. Гарри остановил лошадь и оглядел другой берег. Дорога была пуста.

– Вряд ли лорд Грэнвиль окажется столь безрассудным, чтобы напасть на нас прямо здесь.

Он поднял брови. Джордж нахмурилась, выражая нетерпение.

– Вы все время поглядывали на холмы, когда мы подъезжали к реке.

Значит, она все понимает. Он напомнил себе, что не стоит недооценивать леди Джорджину, даже если она кажется аристократкой, далекой от реальной жизни.

– Надо быть безумцем, чтобы осмелиться вот так просто на нас напасть, – продолжала она.

Но ведь он и был безумцем.

Справа жнецы молча собирали ячмень. А ведь обычно они поют во время сбора урожая.

– Лорд Грэнвиль заставляет их работать в такое ненастье, – заметила леди Джорджина.

Гарри только сжал губы, чтобы удержаться от комментария по поводу подхода Грэнвиля к сельскому хозяйству.

Внезапно одна мысль осенила Джордж:

– А на моих полях я не видела ни одного жнеца с тех пор, как приехала сюда. Вы боитесь, что они простудятся?

Гарри удивленно посмотрел на нее. Ну конечно, она же ничего не знает.

– Зерно слишком сырое. В таком состоянии его просто нельзя собирать. Только идиот выгонит жнецов собирать урожай в такую погоду.

– Но разве ячмень не должен быть собран до наступления холодов? – спросила она, сдвинув брови.

– Должен, конечно. Но сырое зерно бесполезно собирать. Оно сгниет в амбарах, – сказал он и покачал головой. – Эти рабочие кладут свои силы на сбор урожая, который все равно пропадет.

– Понятно, – ответила она и на минуту задумалась. – А что вы собираетесь делать с урожаем Уолдсли?

– Единственное, что сейчас можно сделать, госпожа, это молиться, что дожди прекратятся.

– Но если урожай пропадет…

Он резко выпрямился.

– Боюсь, что ваш доход с земель сильно сократится в этом году, госпожа. Если прямо сейчас погода исправится, мы успеем спасти урожай. Но с каждым дождливым днем шансы уменьшаются. Фермерам нужен этот урожай, чтобы прокормить свои семьи. Но после выплаты арендной пошлины у них вряд ли что-то останется…

– Я совсем не об этом! – оскорблено воскликнула она. – Неужели вы думаете, что я такая… скупердяйка, что возьму с них пошлину, когда им нечем будет кормить детей?!

Гарри не знал, что ответить. Все землевладельцы, с которыми он имел дело, больше заботились о своем доходе, чем о благополучии людей, возделывающих их земли.

Леди Джорджина продолжала:

– Я откажусь от пошлины в этом году, если урожай пропадет. И я предложу займы на разумных условиях для всех, кому это будет необходимо, чтобы протянуть до конца зимы.

Гарри был потрясен и растроган этим более чем великодушным порывом. Леди сняла тяжесть с его души.

– Спасибо, госпожа.

Она не поднимала глаз, будто разглядывая собственные перчатки.

– Не надо благодарить меня, – ответила она резко. – Мне стоило самой подумать об этом. И простите, что сердилась на вас. Мне стыдно, что я так мало знаю о собственной земле. Представляю, что вы обо мне думаете.

– Нет, – ответил он мягко. – Просто вы выросли в городе.

Она улыбнулась, и он почувствовал, как теплеет его сердце.

– А вы дипломат, мистер Пай.

Они уже достигли вершины холма, и Гарри сбавил скорость перед поворотом на боковую дорогу. Хотелось надеяться, что они не потеряют колесо на этих рытвинах. Дорога вела к фермерскому дому, длинному и низкому, с соломенной крышей. Гарри остановил лошадь и спрыгнул.

– Кто здесь живет? – спросила леди Джорджина, когда он подошел к ней, чтобы помочь спуститься.

– Сэм Олдсон.

Из-за дома с лаем выскочил лохматый терьер.

– Сэм! – позвал Гарри. – Эй, Сэм! Ты дома?

Собака лаяла так злобно, что Гарри не решался подойти ближе. Вроде бы совсем маленькая собачонка, но именно такие кусаются чаще всего.

– Ну, кто там еще? – Из сарая вышел здоровяк в соломенной шляпе. – Заткнись, псина! – рыкнул он на все еще лающего терьера. – Вот так, молодчина.

Пес поджал хвост и сел на землю.

– Доброе утро! – приветливо поздоровалась леди Джорджина из-за спины Гарри.

Сэм Олдсон снял шляпу, и на голове его оказалась копна густых черных волос.

– Простите, мэм, не сразу заметил вас.

Он смущенно провел рукой по волосам, пытаясь их пригладить, но от этого они стали топорщиться еще сильнее. Затем беспомощно посмотрел в сторону своих окон.

– Жаль, жены нет дома – поехала навестить мать. А то бы она стол сейчас накрыла…

– Ничего страшного, мистер Олдсон. Мы ведь приехали неожиданно, – ответила Джордж и улыбнулась.

– Это леди Джорджина Мейтленд, владелица Уолдсли, – прокашлявшись, представил Гарри госпожу. Свое имя он называть не стал, но Сэм и так все понял и уже начал кидать на Гарри недобрые взгляды.

– Мы пришли, чтобы расспросить тебя об овцах. Тех овцах, которых ты нашел мертвыми. Ты сам их нашел?

– Ну да, – ответил Сэм и плюнул на землю. Терьер насторожился, услышав враждебный тон хозяина. – Пару недель назад или чуть больше. Отправил своего парнишку пригнать овец, да тот как ушел, так и пришел. Сказал, что лучше мне самому взглянуть на это. Я пошел, ну и увидел, как они лежат – три мои лучшие овцы. Глаза закатились, языки висят, а на языках остатки жеваных зеленых листьев.

– Ты знаешь, что это за листья? – спросил Гарри.

– Ложная петрушка, – ответил Сэм, и лицо его начало багроветь. – Какой-то ублюдок набрал ложной петрушки и накормил ею моих овец. И я сказал тогда своему сыну, что, если доберусь до этого гаденыша, он пожалеет, что родился на свет, ручаюсь.

Пора уезжать отсюда. Гарри обхватил леди Джорджину за талию и посадил на козлы. Она взвизгнула.

– Спасибо, – сказал Гарри Сэму и обошел кабриолет, не сводя с него глаз. Собака снова залаяла.

– Эй, а к чему эти вопросы? – проговорил Сэм и начал надвигаться на Гарри.

Пес бросился к нему, но Гарри вскочил на козлы и схватил повод.

– Всего хорошего, Сэм.

Он пустил лошадь рысью и услышал, как Сэм крикнул им вслед напутствие не для дамских ушей. Гарри украдкой посмотрел на леди Джорджину. Но она выглядела скорее задумчивой, чем рассерженной. Может, она просто не знает таких слов?

– А что такое ложная петрушка?

– Это растение, произрастающее в сырых низинах. Высокое, в человеческий рост, с небольшими белыми цветами. Похоже на петрушку или дикую морковь.

– Никогда не слышала о таком, – серьезно ответила леди Джорджина.

– Возможно, вам знакомо другое его название: болиголов.[9]