5

Несмотря на похвальное намерение не обращать внимания на окружающих, и особенно на коварного «нового знакомого», часовой перерыв Саманта провела скверно.

Во-первых, дамская комната оставляла желать много лучшего как в плане чистоты, так и простора. Ей пришлось проторчать там почти четверть часа, что отнюдь не способствовало хорошему настроению и мировосприятию. Во-вторых, один из автоматов, торгующих напитками, не работал, а в остальных не нашлось ничего подходящего. В-третьих, в буфете очередь оказалась не меньше, чем в туалете, и Саманте пришлось еще пятнадцать минут из отпущенных шестидесяти дожидаться возможности купить бутылку воды. Вдобавок минеральная к тому времени, как она добралась до прилавка, уже закончилась и ей пришлось довольствоваться обычной газированной, причем не охлажденной. Но основное еще ждало ее впереди, когда она вышла во двор, набрала полную грудь уже горячего, но хотя бы не спертого воздуха и... увидела его, беседующего с той отвратительной крашеной куклой, с которой он выходил из зала. С этой... этим чучелом! Этим тупым убожеством, ибо только тупое убожество способно так вырядиться! Этим жалким подобием женщины, обладавшим лишь единственным, но зато, увы, неоспоримым достоинством – молодостью!

Саманта гордо вскинула голову и походкой королевы прошествовала мимо погруженной в разговор пары. Дышать стало еще труднее, чем внутри, и она поспешно вернулась в помещение, где опустилась на жесткое сиденье, прикрыла глаза и вскоре погрузилась в тяжелую дремоту, из которой вывел ее лишь энергичный голос мисс Бартлет.

– Рада сообщить вам, дамы и господа, что первый этап нашего дела успешно завершился. Сейчас я зачитаю ряд номеров. Те, кому они принадлежат, должны встать и спуститься вниз, откуда вместе с секретарями судей они пройдут в помещение, где уже в присутствии участников конкретных процессов и начнется процедура отбора присяжных.

Саманта потрясла гудящей от духоты и сна головой, глотнула выдохшейся и гадко теплой воды и принялась шарить в сумочке в поиске жетона с номером. Слава богу, не потеряла. Сто восемьдесят девятый. Полчаса – и первая группа участников покорно потянулась вслед за потрепанным и уже утомленным клерком прочь из зала. Еще полчаса – и следующие сто человек направились к выходу за высокой, статной негритянкой, представившейся как миссис Джонс. Саманта скучала, позабыв, что собиралась заниматься сбором материала для будущей работы, безрезультатно обмахивалась платком, без малейшего интереса смотрела, как люди один за другим встают и выходят, и терпеливо слушала называемые числа, не позволяя себе провалиться в дремоту. Время близилось к половине третьего, когда наконец-то раздалось:

– Сто восемьдесят девять!

С нескрываемым облегчением она поднялась и вышла в проход, едва не столкнувшись с той самой крашеной куклой.

– Извините, – в один голос буркнули обе и окинули друг друга оценивающими взглядами.

Кукла едва заметно ухмыльнулась и побежала по ступенькам, вызывающе постукивая каблучками. Саманта же стала спускаться неторопливо, если и не с чувством, то хоть с видом собственного превосходства.

Еще несколько минут – и невысокая, но потрясающе яркая и красивая мексиканка поманила очередную группу за собой. Они прошли по длинному коридору, поднялись на третий этаж и увидели широко открытые двери, откуда тянуло столь желанной прохладой. Саманта ускорила шаги, как смертельно утомленная лошадь, стремящаяся к родному стойлу и долгожданной воде, как вдруг ощутила легкое прикосновение к локтю. Она резко обернулась и увидела своего знакомого.

– Я так рад, что мы с вами участвуем в одном и том же процессе, – наклонившись к ее уху, негромко проговорил тот. – Мне очень жаль, что нам не удалось поговорить во время перерыва.

– О! – вскинув брови, иронично отозвалась Саманта. – Неужели?

– Да, очень, – проникновенно заверил он. – Но, к сожалению, мне пришлось вести долгую и утомительную беседу с одной весьма настойчивой молодой леди, от которой я никак не мог избавиться. Давайте сядем вместе, если не возражаете.

Саманта была настолько потрясена неожиданным поворотом событий, что лишь молча кивнула.

Новый зал заседаний оказался совсем иным, нежели первый, – не таким большим, но светлым, с комфортабельными креслами и, главное, работающими кондиционерами. Кроме того, в нем уже находились участвующие в процессе стороны.

Кандидаты заполнили первые восемь рядов помещения, удобно устроились и принялись разглядывать «сцену» и «зрительный зал» предстоящего спектакля, где пятнадцати избранным предстояло сыграть немаловажные роли. Прямо перед рядами находилась судейская кафедра, по левую сторону – небольшое возвышение с креслами для присяжных, столы, за которыми уже сидели представители прокуратуры и защиты, а позади в зале – зрители.

Новый знакомый уселся рядом с Самантой и немедленно заговорил:

– Вам удобно? Тут довольно мило. Господа юристы неплохо устроились. Не то что тот загон для скота, куда нас засунули вначале. – Он ухмыльнулся и продолжил: – Позвольте представиться, Доналд Мередит, бизнесмен. Ужасно, просто ужасно, что они имеют право призвать любого, оторвать от дел, сломать ранее намеченные планы. Вы не находите, миссис...

Саманта окинула его внимательным взглядом, пытаясь определить свое отношение к нему. С одной стороны, его манеры и речь были безупречны, но с другой – он уже сумел причинить ей боль. Небольшую, конечно, так, болезненный укол, но в ее ранимом состоянии и этого вполне достаточно. С третьей же стороны... Да, пожалуй стоит признать, что она просто слишком остро реагирует на самый обычный легкий флирт. Ну сделал комплимент, ну сел рядом, ну что в этом такого?

Расслабься, детка, шепнул внутренний голос. Никто тебя не обидит, если ты сама этого не позволишь. Расслабься и поговори спокойно. Тебя это ни к чему не обязывает. Не все мужчины в жизни Джоны Келси. И не каждый собирается тут же прыгнуть с тобой в постель.

Верно, грустно усмехнулась она, не каждый. И не каждый второй. Даже не каждый десятый...

Ну так и не комплексуй на пустом месте. Ты вполне можешь вести нормальный разговор, не подозревая подвоха на каждом шагу. Можешь! К тому же ты шла сюда в ожидании перемен, чего-то нового. А откуда оно возьмется, если ты не будешь ни с кем общаться?

Аргумент показался вполне убедительным. Она заставила себя улыбнуться, протянула руку и почти непринужденно ответила:

– Мисс. Меня зовут мисс Саманта Брукс.

Доналд взял ее узкую изящную кисть, пожал и не сразу отпустил, потом просто и очень искренне сказал:

– Я рад. Очень. Правда. У вас прекрасное имя. И...

Ей не удалось узнать, что он собирался добавить, ибо секретарь призвал всех к вниманию и возвестил о появлении самого судьи. Высокий старик с совершенно белыми волосами энергично прошел к своему месту, взял молоток, стукнул и проговорил неожиданно высоким голосом:

– Дамы и господа, прошу внимания и тишины! Мы приступаем. – Он обвел глазами ряды, где сидели будущие присяжные, оглядел юристов, потом всех остальных, вроде бы остался удовлетворенным увиденным и приказал ввести подсудимого.

Саманта моментально позабыла свои столь мелкие переживания, вцепилась изо всех сил в ручки кресла и неотрывно смотрела, как двое полицейских ввели закованного в наручники молодого, не больше тридцати лет, мужчину в модном костюме. На его красивом, гладко выбритом лице играла легкая ироническая улыбка. Весь его облик словно кричал: «Ну посмотрите на меня, разве я мог совершить то ужасное преступление, которое мне пытаются инкриминировать?!».

Несмотря на это, обвиняемый вызвал в Саманте резкую неприязнь. Что за самонадеянный мерзавец! – подумала она. Его привезли сюда из тюрьмы и сейчас будут судить, а он держится, как кинозвезда, купающаяся в лучах славы! Как будто он совершенно уверен в исходе процесса. Не сомневается ни на мгновение.

Доналд Мередит негромко присвистнул. Саманта резко повернулась к нему.

– Что? В чем дело? Вы его знаете?

– Ха! А вы разве нет? Это же... Никогда бы не подумал, что такое возможно...

– Да что такое? Кто он такой?

– Тони Уэстлэнд.

– Кто? – Она недоуменно посмотрела на него. – Вы его знаете?

– Да. Вернее, нет. Не лично, я имею в виду. А вы что, действительно никогда не слышали про него? Тони – племянник нынешнего губернатора. Известная фигура, золотой мальчик, любимец женщин. Говорят, он приторговывает дурью, но мне казалось, что уж кого-кого, а его на этом никогда не поймают. Черт, ну и времена настали, если единственный племянник губернатора попадает в тюрягу.

– А что, вы считаете, его преступление должно было остаться безнаказанным? – поинтересовалась Саманта.

Тот пожал плечами.

– Во-первых, мы еще не знаем, какое преступление и было ли оно вообще. Может, это все политическая возня. А о наказании вообще говорить преждевременно. Дядюшка, безусловно, в состоянии обеспечить любимому племянничку лучших адвокатов.

Вопреки версии Доналда выяснилось, что обвиняли Уэстлэнда вовсе не в торговле наркотиками, а в наезде и в том, что он скрылся с места происшествия, не оказав пострадавшей помощи, в результате чего тридцатипятилетняя женщина пролежала на улице около четверти часа и скончалась на пути в больницу, так и не придя в сознание.

Пока зачитывали обвинение, Мередит продолжал что-то нашептывать ей на ухо, но Саманта целиком сосредоточилась на происходящем и не услышала ни единого слова.

Наконец судья представил команды обвинителей и защитников, объяснил, как будет проходить процедура отбора присяжных, после чего неожиданно, по крайней мере для нее, объявил перерыв до следующего дня.

Она вздохнула, приходя в себя, и удивленно огляделась по сторонам. Публика поднималась с мест, хлопали сиденья кресел, со всех сторон слышались возмущенные возгласы. Чувствовалось, что никто, кроме юристов-профессионалов, невозмутимо собирающих бумаги, не ожидал такого внезапного завершения.

– Предлагаю зайти куда-нибудь выпить по коктейлю, – проговорил Доналд. – Признаюсь, я жутко устал от всей этой бестолковщины. А вы как, Саманта?

– Да уж, не скрою, – отозвалась она. – Надо сказать, у меня было совершенно другое представление о судопроизводстве. Хотя, конечно, крайне наивно с моей стороны думать, что все происходит именно так, как изображает Голливуд.

– О, вижу, вы не самая горячая поклонница нашего кинематографа, – заметил ее спутник. – Интересно, очень интересно. Так что скажете по поводу моего предложения? Я знаю неплохой бар в трех кварталах отсюда.

Но она решительно покачала головой.

– Нет, Доналд, спасибо, но нет. У меня голова разболелась от духоты. Надо отдохнуть перед завтрашним днем. Полагаю, он будет еще утомительнее. Я даже больше не уверена, хочу ли попасть в состав жюри.

– А вы хотели? Правда?

– О да. Я собиралась... – Она прикусила язык, не закончив готового сорваться признания. К чему пускаться в какие бы то ни было откровенности с этим в общем-то совершенно незнакомым, хотя и довольно приятным мужчиной?

– Да? Что собирались? – Он вопросительно посмотрел на нее, но, видя, что она не собирается отвечать, не стал настаивать. – Послушайте, Саманта, я понимаю, что вам необходимо отдохнуть, но, поверьте, полчаса в баре и две «маргариты» пойдут вам на пользу. Ну же, соглашайтесь! У меня там знакомый бармен, он настоящий профи по части коктейлей.

Внезапно ей ужасно захотелось именно так и поступить – пойти в незнакомое место, выпить, расслабиться и поговорить с кем-то, кто не носил бы фамилию Грин и не был сотрудником издательского дома «Гуд паблишерз». И она уже было открыла рот, чтобы согласиться, как задребезжавший в сумочке телефон помешал ее намерению.

– О, привет, Тэдди, милый... Да, уже закончилось. По крайней мере на сегодня... Что? Да нет, ничего интересного... Точно тебе говорю, клянусь... Ну хорошо-хорошо, заскочу. Но только ненадолго, сразу предупреждаю. О’кей, тогда до встречи. – Саманта закрыла аппарат и немного виновато посмотрела на Доналда. – Извините, но сегодня никак не складывается, – с тенью сожаления в голосе проговорила она. – Дела...

– Понятно, – вздохнул он. – Ну что ж, может, в другой раз я буду счастливее.

Они обменялись рукопожатием, затянувшимся чуть дольше необходимого. Взгляд Саманты буквально потонул в бархатной глубине темно-карих мужских глаз. И снова легкий укол сожаления.

Ну почему она отказывает себе в невинном удовольствии легкого флирта? Да потому, что небольшой отказ только жарче разжигает пламя желания, шепнул голос врожденного женского кокетства. Конечно, нечего выставлять себя этакой истосковавшейся по мужскому вниманию дурой. Завтра или даже послезавтра... Да, так будет много лучше.

Саманта высвободила руку, попрощалась, решительно отказавшись от предложения Доналда проводить ее до машины, вышла на улицу и энергичным шагом, внутренне улыбаясь, направилась в ту сторону, где оставила машину.

Неужели я ему на самом деле понравилась? А почему бы и нет? Какие у него глаза красивые – большие, выразительные, с длинными ресницами. И что это я поначалу так разозлилась? Совсем отвыкла от элементарного мужского внимания. Эх, права была Бетти, нечего было сидеть столько лет практически взаперти. А говорить ей или нет? Нет, не стоит, ничего ведь не случилось. Ну подумаешь, ну подошел, ну сел рядом, ну предложил выпить по бокалу – какая ерунда... Нет, точно ничего не буду рассказывать. Рано еще.

Да и не о чем, собственно, говорить. Вот если завтра он повторит приглашение, а она примет его, тогда, возможно, и появится предмет для доверительной болтовни с подругой...

Размышления о новом знакомом и перспективах их будущих возможных отношений настолько увлекли ее, что она сама не заметила, как оказалась рядом с машиной. Уже в процессе открывания дверцы она убедилась, что ее самые худшие опасения выглядели бледно по сравнению с суровой действительностью. Отодвинувшись на безопасное расстояние от машины, она разыскала в сумке ключи и принялась решать более сложную задачу – как дотянуться до замка зажигания, не ставя колено на сиденье. С огромным трудом, изогнувшись в какой-то невероятной позе, она осуществила задуманное и с облегчением услышала мягкое урчание двигателя, после чего ощутила поток холодного воздуха из кондиционера. Захлопнув дверцу, она принялась терпеливо ждать, когда салон остынет настолько, что можно будет сесть без риска обжечься.

И тут, несмотря на нещадную жару, она снова почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Как тогда, в первом зале, под пристальным взглядом Доналда. Ощущение было точно таким же, и Саманта оглянулась, разыскивая его глазами. Если он шел за мной и теперь подойдет и снова пригласит, подумала она, то я наплюю на обещание, данное Тэдди, и соглашусь.

Но интуиция ее обманула – среди многочисленных людей, деловито толкавших полные тележки к своим автомобилям, не было никого, хотя бы отдаленно напоминавшего Доналда.

Разочарованно вздохнув, она села в машину и направилась к дому Гринов, где и провела большую часть вечера, отвечая на многочисленные вопросы Бетти и ее старшего сына Тэдди.

Загрузка...