Принц на белом коне (СИ)

Глава 19. На правах клиента

Я первый раз в жизни была в офисе детективного агентства.

Юлия сидела за столом и разбирала какие-то бумаги. Я листала журнал мод. Мы обе ждали, когда её специалист выведет на экран монитора картинку. Мишка маялся в кафе напротив. Накануне он снова перебрал и сейчас наотрез отказался идти со мной из-за запаха перегара. С утра на него нельзя было смотреть без слёз. Бледный, с взъерошенными волосами он трясся, словно от холода и с трудом говорил. Запустить мыслительный процесс мне удалось только влив в него несколько бутылок пива, за которыми сходил Бармалей. Лишь после этого Мишка перестал трястись и смог снять с компьютера жёсткий диск. Я в свою очередь, отправила все «папки» по почте на электронный адрес детективного агентства. Сейчас Мишка потягивал красное вино, купленное за мой счёт.

— Собственно я уже просмотрела материал, — наконец заговорила Юлия. — И могу предположить, кто ищет архив Сохотского.

— И кто же? — Я отложила журнал на столик.

В дверь постучали, и на пороге возник детектив.

— Всё готово, — доложил он тихо.

Юлия взяла пульт и надавила на кнопку, включив висевший на стене телевизор.

Я увидела кабинет. На фоне письменного стола о чём-то спорят двое мужчин. Один машет руками, второй оправдывается.

— Тот, что толстый, это директор горно-обогатительного комбината по фамилии Горлов Иннокентий Петрович, — стала объяснять Юля. — На него кричит Стариков Геннадий Петрович, в прошлом криминальный авторитет по кличке Старик…

— Вспомнила! — воскликнула я. — Тогда, в лесу, у такси… В общем этот самый Таран, ну который главный был среди всех, сказал, что если они не найдут, то Старик им вечером устроит.

— Кто бы сомневался, — произнесла Труфанова и продолжила: — Сейчас Стариков числится добропорядочным гражданином. Он меценат и уважаемый человек, занимающий кресло председателя совета директоров одного из известных банков.

— Что это за банк? — спросила я больше из-за того, что Юля странным образом и как-то витиевато обошла его название. Хотя, на самом деле, я знала лишь несколько банков и то, только потому, что все они были на слуху, а от одного мне Антон дарил карту. Мне было непонятным, что такое совет директоров, равно как и то, чем эти самые банки занимаются, кроме как хранят деньги.

— В твоих интересах не знать деталей, — сказала она. — Незачем. Ведь ещё не известно, чем закончится наша работа.

— А что вы собираетесь предпринять?

— Пока думаю, как быть со всем этим, — призналась она. — Хотя, согласно закона о частной сыскной деятельности, такого содержания информация должна быть немедленно передана в правоохранительные органы, а её сокрытие является преступлением.

— Где же здесь криминал? — недоумевала я, вновь устремив свой взор в экран телевизора. — Ругаются, машут руками…

— Не торопись, будет, — заверила Юля.

Тем временем Старик схватил Горлова за отвороты пиджака и встряхнул. Тот оттолкнул его. Снова стали ругаться. Вернее кричал один, Старик, а Горлов оправдывался и виновато отводил взгляд в сторону. Неожиданно Старик толкнул Горлова. Тот полетел на спину и ударился головой о стену. Хотя, я пригляделась и увидела в том месте часть трубы и кран. Всё сделалось красным. Ноги лежавшего на полу Горлова затряслись. Старик бросился к нему и стал шлёпать ладошками по лицу. Потом выпрямился и устремился к столу. Схватил графин с водой и вернулся к уже застывшему неподвижно Горлову. Он вылил на него воду, отбросил графин и попытался усадить. Тщетно. После того, как стало ясно, что Горлов умер, Старик стал кому-то звонить и метаться по кабинету. Вот он бросился к дверям и закрыл их на замок. Снова прижал трубку к уху и стал ходить из угла в угол, с кем-то разговаривая и оживлённо размахивая руками. Наконец в кабинете стали поваляться люди. Это были крепкие парни. С собой они принесли мешок.

— Здесь не интересно, — прокомментировала Юлия и перемотала запись до того момента, как в кабинете зажегся электрический свет а Старик исчез. Парни, которые укладывали труп Горлова в мешок, слонялись без дела или играли в карты. Наконец появился высокий и нескладный мужчина. Он что-то сказал парням. Они схватили мешок и потащили к выходу. Появился какой-то коротышка. Он принёс ведро с водой и сумку, из которой достал странную одежду. Это было что-то вроде дождевика, в которых ходят в ненастье старушки. Он был из прозрачного полиэтилена. Коротышка украсил голову шапочкой, похожей на ту, что надевают хирурги во время операций. Мне ничего не резали и я даже мысленно сплюнула через левое плечо, но видела такие в кино, да в свои редкие визиты в больницы.

— Это уборщик Старика, — прокомментировала Юля. — И то, как он обстоятельно подготавливается, наводит на мысль, что его умение ликвидировать следы преступлений в команде Старика востребовано.

Тем временем, с головы до ног облачённый в полиэтилен уборщик залил весь пол и стену, у которой лежал несчастный пеной. Потом взял какой-то скребок и стал её убирать.

— Это рутина, — пробормотала Юлия и картинку сменила другая. На этот раз изображение шло с видеокамеры, установленной во дворе. Было видно не только как парни укладывали мешок с телом в багажник, но и номера машин.

— Теперь поняла? — спросила Юлия.

— Поняла, — подтвердила я. — А почему без звука?

— А он нам незачем, — сказала она. — Налицо факт убийства…

— Но ведь он его случайно убил, — проговорила я.

— За случайно бьют отчаянно, — произнесла Юлия. — Ко всему труп спрятал.

— И что мне теперь делать?

Неожиданно меня словно ударило током. Я вдруг представила этого самого уборщика в своей съёмной квартире. Причём так отчётливо, что нос защекотал запах порошка. Отчего-то в моём воображении он натирал шваброй место где Мишка недавно справил нужду.

— И-ии! — запищала я. — Меня тоже убьют.

— Успокойся! — потребовала Юля. — И возьми себя в руки. Ничего с тобой не случиться, если будешь выполнять все мои требования.

— Говорите, что я должна сделать? — попросила я, прижимая платок к глазам.

— Тебе просто надо переехать в другое место, — сказала она очевидное. — Не сегодня, завтра этого человека задержат, и он уже не будет представлять для тебя никакой опасности.

— И всё? — не поверила я.

— Конечно, — подтвердила Юля. — Не хотела тебе говорить заранее, но следственный комитет уже начал проверку по поводу этого кино…

— Как проверку? — заволновалась я. — Почему не возбудили дело?

— А что если и эта запись, как и в нашем с Платовой случае бутафорская? — сказала она и прищурилась: — У тебя откуда познания в юриспруденции?

— В каком смысле? — не поняла я, почему она сделала такой вывод.

— Ты отличаешь проверку от возбуждения, — объяснила она.

— Год назад подругу убили, а я как раз перед этим с ней поссорилась, — стала рассказывать я. — К тому же на моей одежде была её кровь. Как говориться всё к одному. Ещё и на орудии убийства отпечатки…

— Серьёзно аргументированный расклад, — восхитилась Юля. — Неужели всё обошлось?

— Представь себе, да.

— Кстати, — спохватилась Юля. — А ведь я могу тебе предложить на время жильё.

— Это было бы кстати! — обрадовалась я. — А то я за это время все деньги потратила.

— Мне подруга оставила ключи от своей квартиры, а сама укатила в Турцию, — стала рассказывать она и потянулась к сумочке. — Это недалеко. Всё необходимое в доме есть.

— Спасибо!

— Только одно условие! — Заостряя внимание, она выпрямила указательный палец.

Я невольно сфокусировала внимание на её красивом, надо сказать изящном ноготке. Он был формой почти как у меня, но маникюр на нём был более интересный. По кромке, ближе к основанию, угадывался витиеватый рисунок в виде узора.

— Водить никого не буду! — ответила, я как мне показалось за неё. Однако ошиблась.

— Ну это само собой! — сказала Юля, и стала объяснять условия, на которых она меня пускает: — Ты должна создавать эффект присутствия.

— Это как? — не поняла я.

— Видишь ли, сейчас время отпусков и активизировались воришки, — заговорила она тоном учительницы. — Они определяют по ряду признаков квартиры, в которых никто не живёт и обворовывают их.

Я насторожилась. Уж не хочет ли она мне поручить работу, которую должна делать сама?

— А что это за признаки? — осторожно поинтересовалась я.

— Первым делом проверяют почтовые ящики, — стала объяснять Юля. — Если ящик забит рекламными буклетами и прессой, значит это попросту некому забирать. Кроме этого смотрят на окна. По вечерам не горит свет, ещё одна примета. Есть масса других уловок. Например, вставляют в замочную скважину волосок или в щель между косяком и дверью спичку. На следующий день сразу видно, входил кто-то в квартиру или нет. Ведь волосок собьётся ключом, а спичка выпадет на пол, если двери открыть…

— Значит мне придётся вынимать прессу, включать свет и музыку, — сделала я вывод.