Принц на белом коне (СИ)

Глава 25. Гнездо гадюки и нечистая сила

— Вот же гадюка! — не переставал восхищаться Мишка. — А живёт как обычный человек!

— А ты думал, убийцы в чёрных замках селятся? — спросила я, прикрепляя очередную свечку к краю стола.

Мишка приподнял портрет Бармалея и стал расправлять за ним, на стене штору.

Я отступила на шаг, и придирчиво осмотрела его художества.

Надпись на стене гласила: «Иди в полицию с повинной, иначе родятся у тебя дети с жабрами и с хвостами!»

— А мы не переборщили? — засомневалась я.

— С чего бы это? — насторожился он.

— А что, если случится с ней здесь сердечный приступ? — высказала я опасение.

— Ну, и что с того? — недоумевал он.

— Возьмёт да и умрёт, — объяснила я свои опасения.

— Пускай!

— Потом начнут разбираться, и выяснится, что слабая натура Соньки не выдержала и она скончалась исключительно по нашей вине, — развивала я свою мысль.

— С чего бы это? — не мог он взять с толк.

— Как прочтёт, что у неё дети с хвостами родятся, так возьмёт и околеет, — объяснила я.

— А такое бывает? — удивлял меня Мишка.

— В смысле, — не поняла я. — Какое?

— Дети с жабрами.

— Нет, наверное, — предположила я. — Только мы ведь ей как бы от имени потустороннего мира говорим. Кто угодно поверит.

Пытаясь вникнуть в сказанное мною, он потёр нос, отчего тот стал красным, делая Мишку похожим на Деда Мороза. Он только закончил писать на стене, и его руки были в краске и в крови.

— Понял! — наконец осенило его. — Это вроде как белая горячка! Фара должна думать, будто ничего нет, но она видит!

— Точно! — выдохнула я с облегчением.

Времени было в обрез, но мы справились и, спустя полчаса, квартира Фары превратилась в зловещий поминальный склеп Бармалею.

Его портрет стоял на комоде, украшенном венками, в простенке между окон зала. Повсюду стояли свечи, а зеркала завешаны чёрным материалом. Я раз за разом представляла, как Фара переступает порог и замирает с открытым ртом. Потом она обязательно должна упасть в обморок. Хотя нет, в обмороке не интересно. Гораздо эффектнее, если она с криками бросится прочь и начнёт стучать во все двери…

Я посмотрела на часы. До возвращения хозяйки квартиры оставались считанные часы.

Занятая своими делами, я как-то не заметила, куда пропал Мишка. Спохватившись, отчего-то похолодела. Скорее, это было предчувствие.

— Миш! — позвала я, ощущая нарастающую тревогу. — Миша, ты где?

Я отправилась его искать. В соседней комнате никого. Ванная и туалет оказались свободными. Пройдя на кухню, я обомлела.

— Как? — вырвалось у меня, когда я увидела сладко спящего за столом Мишку и стоящую перед ним почти пустую бутылку водки.

— М-мм! — промычал он, когда я стала теребить его за плечи.

— Господи! — ужаснулась я. — Вставай!

Мишка вдруг захрапел.

Внутри меня всё оборвалось.

Что делать? Я бросилась в комнату, схватила из кресла пустую сумку и стала собирать в неё свечи, которые крепила к столу. Однако замерла. Что толку, если я сейчас всё это уберу? Всё равно Мишку мне не вытащить, и Фара сдаст его в полицию. Надо же! Вне себя от ярости я снова достала зажигалку, расплавила основание одной и второй свечки и припаяла на место. Потом схватила из сумки валериану и накапала на пол у портрета. По замыслу, когда Фара войдёт, Черныш должен был лизать пол у ног своего усопшего хозяина.

После этого я взяла полотенце, прихваченное дома у Мишки и стала протирать всё, за что мы с ним могли случайно хвататься. После этого вынесла в прихожую аксессуары. Полотенце, сумку для переноски кошек, тюбик из-под краски и банки с кровью я уложила в огромный пластиковый пакет. Спустя полчаса у меня осталась одна, но большая проблема, это Мишка. Оглядев результаты своего труда, я набрала номер службы спасения.

— Служба сто двенадцать, оператор Ермакова, слушаю вас! — мгновенно отозвалась трубка.

— Улица Конева, сто десять, квартира семьдесят, — стала я диктовать адрес. — На лестнице между пятым и шестым этажами лежит мужчина. Судя по всему, его столкнули с лестницы…

— Возраст? — прозвучал вопрос.

— Откуда я знаю?

— Ждите, к вам выехала бригада…

Я устремилась на кухню. Мишка оказался даже для меня лёгким. К тому же, странным образом, как только я взяла его руку и закинула себе на плечи, он стал помогать мне ногами. Так я доковыляла с ним до прихожей. Здесь я прислонила его к стене и, придерживая одной рукой, выглянула в глазок. Никого. Открыла двери и прислушалась. В подъезде было тихо. Я подхватила Мишку подмышки и поволокла через порог. Мишка согнул и тут же выпрямил ноги. Таким образом, мы оказались на площадке. На большее меня не хватило, и я присела на корточки. Мишка уже почти лежал на полу.

Я с трудом подтащила его к лестнице и, со словами: «Прости, дорогой!» — стала тянуть вниз.

— Ох! Ох! Уй! Ой! — вскрикивал он.

Если по ступеням он сползал под собственным весом, то на лестничной клетке снова пришлось повозиться. С горем пополам, я справилась. Протащив каким-то чудом его два пролёта, я оставила Мишку на площадке этажом ниже, а сама устремилась обратно. Окрылённая невероятным успехом, я ещё раз оглядела комнаты. Убедившись, что ничего не оставила, я прихватила сумку, прикрыла дверь и вернулась к Мишке. Пусть теперь докажут, что это чудо выпало из квартиры Фары.

Едва я отдышалась, как на этаже остановился лифт, и из него вышли двое мужчин в синих куртках и штанах. Один держал в руке огромный, жёлтый чемодан.

— Это вы звонили? — поинтересовался он, разглядывая Мишку.

Мужчина был невысокого роста, но говорил басом большого человека. От этого мне вдруг стало смешно.

— Ну, да, — подтвердила я удивлённая временем прибытия бригады.

— А откуда он? — спросил второй, и присел перед Мишкой на корточки.

Этот был полной противоположностью своему коллеге, и я вдруг подумала, что их специально ставят дежурить вместе, чтобы веселить больных.

— Откуда я знаю? — удивилась я, уже с трудом сдерживая смех. — Шла вот мимо, смотрю, лежит. Позвонила вам.

Некоторое время длинный осматривал Мишку с недовольным видом, потом взял запястье и нахмурился.

— Второй, такой красивый за день, — зачем-то сказал коротышка, наблюдая за действиями коллеги.

— Так он пьяный! — констатировал тот, что щупал у Мишки пульс.

— Ну, так и что с того? — возмутилась я.

Послышались шаги. Я оглянулась и обомлела. По лестнице поднималась Фара, собственной персоной.

«Класс! — подумала я. — И кот ещё точно валериану лижет, и свечи не прогорели!»

— Девушка, вы случайно не знаете этого человека? — осторожно поинтересовался врач-коротышка.

Я напряглась. Вдруг Фара узнает в Мишке попавшегося навстречу ей мужчину, который вместе со мной направлялся к Бармалею? Но Мишка лежал на боку, повернув голову к стене, и было видно лишь его затылок и ухо.

Фара покрутила головой и прошла мимо.

Я облегчённо перевела дыхание.

— Давай за носилками! — принял решение длинный и посмотрел на коротышку.

Я поняла, что длинный здесь главный и он, по всей видимости, здесь врач.

— Ты что, Михайлович? — изумился медбрат. — Собрался его к нам вести?

— У него ведь закрытая черепно-мозговая, — неуверенно сказал Михайлович. — Снимок надо сделать, магнезию уколоть…

— Я, наверное, тоже пойду! — приняла я решение, глядя вслед Фаре.

— Погодите, девушка! — заторопился доктор. — Вы уверены, что он упал, а не просто здесь уснул? Может, этот пьяница вовсе вот из этой квартиры? — с этими словами он показал на двери.

— Откуда мне знать? — ответила я.

Доктор явно не хотел связываться с Мишкой и искал любой повод не забирать его. Я разозлилась и едва хотела поднять с пола сумку, как внутри всё похолодело от раздавшегося где-то над головой воя.

Вначале даже показалось, что это падает самолёт. Но откуда он в подъезде? Разве только пролетел над самой крышей и окна были открытыми. Но в Москве самолёты не летают над домами. В следующий момент я вздрогнула, а доктора вскрикнули и присели, от раздавшегося над головой грохота, словно выстрелила пушка. В какой-то момент мне показалось, что дом лопнул напополам. Сверху что-то посылалось и вниз по лестнице снарядом пролетело и ударилось в стену рядом с окном лестничной клетки непонятное и косматое существо. Отлетев назад, оно упало на ступеньки, превратившись из бесформенной массы в одуревшую от страха Фару.

— А-аа! — орала она так, словно ей в зад вставили раскалённый лом.

— У-уу! — завыли доктора.

Стали открываться двери. Ещё бы, ведь был выходной.

— Сонечка! — раздался уже знакомый голос бабушки соседки. — Что случилось?

— А-аа! — кричала Фара, и пыталась встать. Но ноги её не держали, а из носа хлестала кровь.

— Кажется мы вовремя, — проговорил испуганно медбрат.

— Теперь уже точно, алкаша придётся оставить, — с этими словами врач подхватил свой чемодан и устремился к Фаре. Сверху спускалась соседка. Мне не резон был попадаться ей на глаза. Довольная результатом, я устремилась к лифтам.

Едва двери кабины разъехались, как я вскрикнула от неожиданности. Передо мной стояли двое дружков Фары.

— Ты чего? — вытаращился на меня круглолицый, с маленькими глазками парень. Я вспомнила, Сонька называла его Тарасом.

— Ничего, — буркнула я и проскользнула к выходу. Оказавшись на улице, встала. Как быть с Мишкой? Угораздило же его! И как я не предусмотрела такого развития событий? Ведь знала, что бутылка в холодильнике стоит.