Глава Один



Я потерла пальцами нежную ткань.



Роза ди Кальбо посмотрела через мое плечо и поморщилась. «Она не может носить это, София. У нее нет для этого возможностей ».



Мы обе повернулись, чтобы посмотреть, где сидит Нарциса де Санктис. Тонкая, хрупкая и трясущееся, как лист.



«Полагаю, ты права». - сказала я, возвращаясь к платью.



Покупки одежды всегда были большим увлекательным днем ​​для женщин в семье. Тащить за собой какую-то бедную девушку, пока все праздновали новый брак, было любимым занятием мафии. Мое собственное свадебное платье было быстро и эффективно куплено членами семьи, и я вспоминаю тот день без всякой нежности.



Однако, несмотря на все это, я была довольна собой. Мне нравилось рыться в вешалках и тканях, пытаясь понять, в чем Нарциса будет выглядеть лучше всего. Сама Нарциса плохо провела время, и даже то, что она не наполнила свой бокал шампанским, вызвала улыбку на ее лице.



Я соскользнула со стоек к ней. Когда я подошла, она взглянула на меня огромными, как у лани, глазами.



«Почему бы тебе не прийти и не помочь мне посмотреть, Нарциса?» Я спросила. «Это ты должен его носить».



Нарциса сглотнула. "Нет, спасибо."



Я села рядом с ней, мои лодыжки вздохнули с облегчением. «Тогда ты не против, если я сяду с тобой? Мое тело больше не предназначено для того, чтобы стоять ».



Ее глаза метнулись к моему округлившемуся животу. На 20 неделе стало очевидно, что я беременна, а также значительно сократил мой гардероб. «Я не против». - тихо сказала она.



Я похлопала ее по руке. «У тебя есть любимое на данный момент?»



Она покачала головой.



Я осмотрела магазин. Полдюжины женщин пытались найти Нарцисе идеальное платье, хотя нам пока не повезло. Тину де Санктис вела Нина Дженовезе, которая считала себя ответственной за свадьбу - и это было справедливо, Тина не очень интересовалась планированием свадьбы.



Большинство женщин здесь были замужем, за исключением Елены и Нарцисы. Но Нарциса выйдет замуж через месяц, а свадьба Елены состоится вскоре после этого. Из всех присутствующих в магазине они были самыми несчастными.



Я поняла и не завидовала им.



«Я больше никогда не бываю в городе, - сказал я Нарцисе, - но тебе всегда рады в пентхаусе. Просто позвони заранее, и я буду там, чтобы тебя поприветствовать, да? »



Нарциса с легким удивлением посмотрела на меня. "В самом деле?"



"Конечно. Иногда я скучаю по нему - по городу. Я бы хотела найти причину для визита ».



Она снова посмотрела на мой живот и, казалось, побледнела еще больше. "Спасибо."



Его внимание, должно быть, вызвало что-то, потому что тогда ребенок начал вертеться. В последнее время ребенок стал намного больше двигаться, становясь беспокойным в его маленьком доме. В первый раз, когда я почувствовала, как ребенок шевелится, я подумала, что это просто неистовое несварение, но потом мой ребенок шевелился снова и снова. Теперь я забеспокоилась, когда не почувствовала, как они ерзает.



Я потерла рукой живот. «Он двигаются». Я смеялась. «Наверное, надоели все эти покупки».



«Я и он оба». - сказала Нарциса и яростно покраснела. "Я имею в виду-"



«Я знаю, что ты имела в виду», - утешительно улыбнулась я ей. "Я понимаю. Свадьбы… нервируют ».



Она скрутила руки на коленях. Бокал с шампанским стоял рядом с ней нетронутым. "Я полагаю."



"София!" - позвала Роза.



Я повернулась к ней. "Да, Роза?"



Она вытащила плотное белое платье и взволнованно помахала им. «Скажи Нарцисе, что мы нашли для нее идеальное платье».



Тот факт, что Нарциса сидела рядом со мной, казалось, ускользнул от Розы.



Нарциса не спорила - в отличие от Елены, которая поставила перед собой задачу сделать планирование свадьбы настолько сложным, насколько это было возможно - и послушно позволила старшим женщинам нарядить ее. Владелеца магазина не совсем понимала, что делать, поскольку ее работа была взята на себя женщинами. Ей даже не разрешили надеть вуаль; Нина взяла это на себя.



Все женщины снова присоединились ко мне на кушетке, пока мы ждали, пока Нарциса откроется нам и устроит небольшой конкурс красоты.



«Как ты себя чувствуешь, София?» - спросила Роза, занимая место Нарцисы и ее шампанское. «Должна сказать, ты светишься».



Я изящно улыбнулся. Я не светилась, но с ее стороны было любезно сказать, что я светилась. «Я чувствую себя беременной».



Все засмеялись.



«Ты уже на полпути, моя дорогая», - сказала Нина, грубо похлопав меня по руке.



Я съежилась.



«Не могу поверить, что к осени мы родим ребенка Роккетти». - взволнованно сказала Роза. Она проглотила шампанское. «Ты и Алессандро уже выбрали какие-нибудь имена?»



"Э, нет…"



Роза прервала меня. «Как Алессандро?»



Я ничего не обнаружила на своем лице. Но я чувствовала на себе любопытные взгляды женщин. Все знали, что мы жили отдельно, и все знали, что мой брак был равносилен коммерческой сделке. Но никто не знал точных деталей, мельчайших фактов.



Я не была склонна ими делиться.



«Как обычно, усердно работаю». Я сказала. "Как Риккардо?"



Роза проигнорировала мой вопрос. На ее лице появилось жадное выражение. «Я надеялась пригласить вас двоих на обед, но не знала, куда позвонить. Дом или городской пентхаус? »



Роза намеренно пыталась выставить меня в плохом свете. Я улыбнулась в ответ. «Дом, конечно, Роза». Я улыбнулась через плечо другим женщинам. «Какой глупый вопрос!» Они смеялись вместе со мной.



«Я не была уверена, потому что Алессандро все еще живет в пентхаусе». Она прервала ее, чтобы над ней не смеялись.

«Вы двое живете отдельно?»



И вот в чем вопрос. Ответ был: да. Мы с Алессандро редко разговаривали, если говорили вообще. Я поселилась в доме в закрытом поселке, тогда как Алессандро решил остаться в городском пентхаусе «по работе». Его оправдание было жалким, но я не собиралась с ним бороться.



Я не была уверена, что хочу, чтобы Алессандро жил со мной.



«У моего мужа есть кое-какие дела в городе, и я хотела, чтобы дом был готов, прежде чем он переедет». Я улыбнулась Розе. «Он так много работает; было бы жестоко заставить его вернуться в недостроенный дом. Ты бы поступила так со своим Риккардо? »



Роза плотно сжала губы. "Нет, конечно нет." Она посмотрела через мое плечо на другую женщину и, казалось, черпала у них силу. «Ты знаешь, когда он переедет к тебе?»



Я только засмеялась. «Вы знаете, как эти люди относятся к своей работе».



Все остальные женщины рассмеялись, хотя и немного нервно.



Роза только кивнула. "Конечно. Они все так много работают ». Спорно. «Надеюсь, он скоро переедет, так что ты не одна в этом большом доме».



Я согласно кивнула.



Крошечные проблемы власти со стороны других женщин в последнее время были очень распространены. Ссоры, которые я едва зарегистрировала, но все же достаточно важные, чтобы их отметить. Не то чтобы у них было что-то для меня - не особенно. Но я была самой высокопоставленной женщиной в семье, и мой брак был на грани разрыва, и я стала легкой, но сочной добычей.

Два других случая произошли во время других обедов и завтраков. Энджи Дженовезе пыталась заставить меня признать, что мой брак был фикцией, всю ночь тыкала надо мной. Я не смогла ответить, все еще очень деликатно. В конце концов, я была вынужден отступить, что стало для меня потерей.



Но я искупила себя, когда несколько недель спустя Патриция Триполи сделала завуалированные комментарии об отце моего ребенка. В ответ я ласково спросил, что она думает о любовницах своего мужа. Только чтобы узнать - о нет! - что она ничего о них не знала.



С тех пор Патриция меня не трогала.



Мне не нравилось грубить другим женщинам в Наряде, но я не была бы легким противником. Это только ухудшило бы всю ситуацию.



Прежде чем я успела ответить Розе, выскользнул продавец. Как будто ее вытолкнули на сцену. «Эээ, Нарциса…»



Нарцису вытолкнули сразу за продавцом, и они чуть не столкнулись.



Орнелла Палермо последовала за ней, критически глядя на Нарцису. «Мне не нравится это платье! Роза, у тебя отвратительный вкус.



Нарциса, конечно, выглядела прекрасно. Если не бледнела и не сутулилась. Но само платье было традиционным, с длинным шлейфом и рукавами. Оно обвилось вокруг талии Нарцисы и казался ей слишком большим. Когда она подняла руки, пустое платье свисало с ее подмышек. Она могла взлететь, ведь там было столько места!



Тина парила рядом с дочерью, но не пыталась поправить платье. Только сказала: «Я не думаю, что это тот самый».



Согласные бормотания исходили от других женщин. За исключением Розы, которая щебетала: «Она слишком худая! Откорми ее, Тина.



Нарциса выглядела так, словно вот-вот умрет от смущения. Как и ее мать.



Я встала, опираясь на диван для поддержки. У меня болели лодыжки, протестуя против того, что я прибавила в весе. «Я выберу одно. Господи, Роза, мы одеваем прекрасную Нарцису, а не слона.



Роза покраснела.



Я бы сейчас оставила Розу в покое, но один маленький укол в ее сторону был заслуженным.



Елена поднялась вместе со мной, в ее глазах было беспокойство. Но она ничего не сказала, пока я рысью пробегала по вешалкам, пробегая руками по платьям и оценивая их.



«Ты видела платье, которое тебе нравится?» Я спросила Елену.



Она сердито посмотрела на меня.



Я засмеялась в ответ, звук был резким и удивленным. «Извини, ты же знаешь, я просто дразню». Я вытащила платье с рукавами с оборками, прежде чем быстро запихнуть его обратно. «Может, я куплю тебе хороший картофельный мешок, и ты сможешь его надеть».



«Я лучше надену картофельный мешок, чем одно из этих отвратительных платьев». Она отстрелялась.



"У тебя есть предпочтения?"



«Картофель из Айдахо».



Я снова засмеялась, затем прикрыла рот, чтобы успокоиться. Я толкнула ее. «Не смеши меня».



Елена слегка улыбнулась. «Приятно слышать, как ты смеешься. Я два месяца не слышала, чтобы ты смеялась.



Я замолчала и зарылась в другую вешалку с платьями.



«София…» Она попыталась.



«Что, Елена?» Я не была в настроении, чтобы Елена тоже меня подталкивала, но она пришла из опасного места, так что злиться не было смысла.



Елена встала на ноги и огляделась, как будто ожидала, что кто-то прыгнет со стоек. Она повернулась ко мне мягкими зелеными глазами. «Мы действительно не говорили о… о том, что произошло».



Я вытащила платье с маленькими блестящими бусинками, спускающимися по лифу. Нет, подумала я, Нарцисе это не подойдет.



«Не игнорируй меня», - предупредила Елена. «По крайней мере, поговори с кем-нибудь - если не со мной. Даже Беатрис сказала, что ты молчал о ... инциденте.



«Инцидент?» Слово яростно вырвалось из меня. «Моя сестра воскресла из мертвых, Елена! Кэт жива-здорова и предатель! Инцидент! Che palle! »



"Вот так!" - сказала Елена. «Выпусти это».



Я сорвала платье с вешалки и, наклонившись к Елене, резко прошептала. «Я знаю, что ты имеешь в виду, но я действительно не хочу об этом говорить. Забудь об этом."



«Избегать нездорового…»



«Как ты относишься к своему браку?»



Ее челюсть напряглась. "Удар ниже пояса."



Это было так. Это действительно было так. Но меня эта тема достала.



Я развернулась и ринулась обратно к женщинам. Когда я подошла, все они подняли головы, и я быстро заставила себя успокоиться. Я подняла платье.



«Нарциса, ты хочешь попробовать это?» Мой тон по-прежнему был напряженным, но я старалась звучать мягче для Нарцисы. В конце концов, у нее уже был дерьмовый день.



Нарциса взяла платье и поспешила обратно в раздевалки, Орнелла и Тина последовали за ней. Хозяйка даже не пыталась вмешаться.



Когда Елена вернулась к диванам, я уже заняла свое место. Она покачала головой, но ничего не сказала.



Нина предложила мне стакан воды. «Ты, должно быть, хочешь пить, моя дорогая. Я помню, как испытывала жажду всю свою первую беременность ".



Я с благодарностью взяла воду. «Сейчас я больше голодна, чем хочу пить».



Ее глаза заблестели. "Конечно." Она махнула рукой туда, где сидела Елена. «Елена хотела спросить тебя о меню для детского шауера. Ты сказала, что хочешь немного пирога с заварным кремом или бутербродов?



«Бутерброды. С яйцами пашет ».



Нина кивнула и оценивающе посмотрела на меня. Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но Орнелла с грохотом вышла из раздевалки, ярко улыбаясь.



«Это оно! Нарциса, иди сюда ...



Нарцису выдернули из раздевалки.



Платье действительно выглядело на ней великолепно, даже если его нужно было немного подрезать. Оно скользило по ее фигуре, придавая ей некоторые изгибы, и оставлял красивый длинный след, который тянулся позади нее. Оно было с короткими рукавами, рукава были украшены цветочным кружевом, что делало ее плечи немного больше.



«Ты выглядишь великолепно!» Плакали некоторые женщины.



Нарциса покраснела. "Спасибо."



Орнелла потянула за корсаж, который свисал немного ниже. «Мы это изменим, да? Добавим тебе немного скромности ». Нарциса вздохнула с облегчением. «Теперь мы должны выбрать вуаль! София, сделай это. Ты волшебница, когда дело доходит до этого ".



В остальном шоппинг был более приятным, даже несмотря на то, что у Елены действительно появилось какое-то отношение, когда мы пытались убедить ее примерить платья. Но после того, как Нарциса была одета как невеста, все были в гораздо лучшем настроении. Роза даже вытащила для меня туфли, ее попытка примирения.



Когда мы попрощались, все женщины выразили волнение.

Не для моего детского шаура. Это будет следующий раз, когда мы все увидимся, и все были взволнованы, чтобы отпраздновать появление нового Роккетти, даже если моя собственная позиция в Роккетти теперь была предметом споров.



Когда я уходила, Нина схватила меня за запястье. «София, позвольте мне сказать пару слов».



Я улыбнулась ей, но внутри я боялась, что она скажет. Будет ли она, как Роза, пытаться подорвать меня? Могу ли я выступить против Нины Дженовезе?



«Я хочу пригласить тебя на ужин». Она сказала. «Мне не нравится, что ты в этом большом доме совсем одна. Приходите поужинать с Давиде и мной, мы будем рады, если ты присоединишься к нам ».



Я не ожидала приглашения на ужин, но с благодарностью приняла его. «Конечно, я бы с удовольствием».



Нина поджала губы, и я подумала, что она может сказать что-нибудь еще, но она не сказала, и я покинула магазин.



Когда я вышла в жаркий июньский день, я почти пожалела, что прогулка не продлилась дольше.



Лето пришло в Чикаго с удвоенной силой, и в сочетании с жарой, которую я создавала как симптом беременности, мне было очень тяжело. Обычно я любила лето. Я любила ходить на пляж или загорать на лужайке, но пока что это лето было полностью отстойным.



Но город приветствовал это. Улицы были забиты машинами, рестораны и кафе переполнились улицами, и теперь люди одеваются для красоты, а не для тепла. Полпетто наслаждался нашими прогулками на закате, когда на улице было прохладнее, но все еще достаточно тепло, чтобы не одевать его в маленькие ботильоны.



Возле свадебного магазина, незаконно припарковался и ждал, Оскуро прислонился к огромному черному ренджроверу. Он смотрел на улицу глазами-бусинками, держа руку рядом с пистолетом. Я не знала, как он может стоять во всем черном в такую ​​погоду, я бы сдирала кожу.



Увидев меня, Оскуро выпрямился и вышел из машины. «Готово, мэм?»



Я инстинктивно пробежала глазами по улице и, хотя там было много машин и людей, ни один из них не выглядела знакомо.



Оскуро открыл мне дверь, и я проскользнула внутрь, отказываясь встречаться с ним взглядом.



Я не злилась на Оскуро… не совсем. Возможно, я все еще была раздражена, а может, даже расстроена. Но я не знала, как этого не делать. В наши дни прощение казалось недостижимым. Даже если я ненавидела злиться на Оскуро и ненавидела молчаливое обращение с ним, я просто не могла найти в себе силы преодолеть секреты, предательство.

Прошло два месяца, но каждое утро я просыпалась с чувством боли и каждую ночь ложился спать злой.



Оскуро больше не задавал вопросов, оживляя машину.



Я соскользнула с пяток и помассировала ноющие ступни, вздохнув с облегчением. Если бы я стала больше - а я бы стала - мне пришлось бы носить балетки. Но это было похоже на сдачу - отказаться от моего личного стиля, даже если это причиняло мне боль.



Кроме того, вы можете представить, как разозлились бы Роккетти, если бы я провела свой день в кроссовках и леггинсах? Сестра предатель - это уже плохо.



Оскуро открыл бардачок и взял пачку парацетамола. Он передал его мне. «Это снимет боль, миссис Роккетти».



Мои глаза запотели. "Спасибо." - прохрипела я.



«Не беспокойтесь, мэм». Оскуро свернул с улицы и въехал в городской поток.



Я выудила телефон из сумки и проверила, но сообщений не было. Я прислонилась головой к спинке сиденья и глубоко вздохнула. Мне было жарко и неудобно, и дорога домой займет некоторое время.



Особенно с медленной бабушкой ездой Оскуро.



Глава вторая



Дверной звонок звенел непрерывно, доводя Полпетто до безумия.



"Я иду!" - крикнула я, затягивая халат и бегом спускалась по лестнице. Сквозь полупрозрачные входные двери я разглядела высокую мужскую фигуру.



Я остановилась на последнем шаге, меня охватило опасение. Я никого не ожидала. Был ли это кто-то, кого я знала? Никто не входил в закрытый поселок без одобрения Службы. Но я так же верила и в пентхаус Алессандро, и там на меня напали. Была ли я в опасности? Кто здесь был?



"София!" - рявкнул знакомый голос. «Я знаю, что ты там! Открой чертову дверь! »



"Сальваторе?" Что, черт возьми, мой тесть делал на пороге моего дома?



Полпетто крепко прижался ко мне, когда я отперла входную дверь и показался Тото Грозного под светом крыльца.



Как всегда, мой тесть выглядел как безумное существо. Его дикие глаза горели тревогой, а на лице постоянно сияла озорная улыбка. Одетый во все черное, с видимым оружием, он выглядел как темный клоун, пришедший убить меня.



"Хорошо. Забирайся в машину." Это было первое, что он мне сказал.



Я не приглашала его. «Я не одета, и уже почти полночь».



Тото поерзал на ногах, на его лице промелькнуло раздражение. «Я не спрашивал. Делай, как тебе говорят, и поехали ».



«При всем уважении, я не сяду с тобой в машину. Особенно, если ты не предложил никаких объяснений ». Я говорила тихо, но ясно дала понять. Я никуда не поеду одна с Тото Грозным.



Он взглянул на меня своими темными глазами. Глаза такие знакомые, но чужие. «Хорошо». - рявкнул он. «Большой Робби арестован, и тебе нужно выручить его. А теперь пойдем, пока твоя сестра не добралась до него первой.



Мои ногти впились в дверь. "Моя сестра?"



«Да, София, твоя сестра».



Я много раз выручала отца и других членов семьи из тюрьмы, но эта просьба не была похожа на другие. За девять недель это был первый раз, когда Роккетти попросили меня что-то. Мне больше нельзя было доверять - как никогда. Но теперь я была обузой, человеком, связанным с ФБР.



Я встретилась глазами с Тото. «Дай мне переодеться».



Он попытался пройти мимо меня, но я закрыла дверь.



«Ты можешь подождать там», - сказала я, закрывая дверь и щелкая замками.



В доме было темно, если не считать фар машины Тото, которая светила в окна. Обычно я проводил вечера в гостиной наверху, слишком боясь теней, чтобы рисковать спуститься вниз. Когда я вернулась в свою спальню, я включила свет, изучая новый дом.



Было странно жить в таком тихом месте после жизни в шумном городе. Иногда я скучала по нему - по шуму машин и людей внизу, по сияющим огням небоскребов. Но я не пропустила пентхаус - просто скучал по шуму. Шум жизни вокруг меня, как снаружи, так и внутри квартиры.



Не то чтобы мне не понравился новый дом. Мне очень понравился новый дом!



В последние недели он составлял мне компанию, мой проект и только утешение. Я должна была спроектировать его в точности по своему вкусу, чего мне не удавалось делать в пентхаусе Алессандро. К тому же покупка мебели всегда была увлекательной и отнимала много времени.



Я переехала сюда всего через две недели после… ну, полагаю, после инцидента. Я потратила недели, распаковывая коробки и командуя рабочими, и мне оставалось еще много комнат, чтобы переделать. Особенно детская.



Сам дом был оформлен в средиземноморском стиле, с красивыми лепными стенами и каменной кладкой. Выстроенная как сицилийская вилла, она представляла собой смесь теплых коричневых, оранжевых и кремовых оттенков, с темными деревянными полами и огражденными железом лестницами. Ванные комнаты были сделаны из коричневого мрамора, а в спальнях были огромные окна, выходящие на сады.



Несмотря на имя Алессандро на документе, дом полностью принадлежал мне.



Это были мои пальто, которые висели у двери, а рисунки, которые я выбрала, украшали стены. Каждая комната была отражением моего вкуса, который не был похож на серый современный стиль пентхауса.



Иногда я чувствовала себя немного дерзко, проектируя дом так, как Алессандро не стал бы - но его не было здесь все два месяца, что я провела, так кого волновало, что он думает? Этот дом был моим убежищем и единственным местом для меня. В отличие от пентхауса, в который вторглись и был холодный, мой новый дом был теплым и безопасным.



Я сняла главную спальню, огромную комнату с кроватью, которая была больше машины. Сон в нем был подобен заживо съеденному облаком.



Все мои вещи были разбросаны по комнате, от фотографий до одежды. Кровать Полпетто была застелена - не то чтобы он когда-либо в ней спал, - и стол был завален благодарственными письмами, которые я должна была отправить. На платяном шкафу висело платье, которое я собиралась надеть на свадьбу Нарцисы и Серхио.



Я надела удобную белую рубашку и брюки, отказавшись от высоких каблуков в пользу балеток. Было слишком жарко для кроссовок, но я могла обойтись балетками. Мои волосы были не в настроении укрощать, поэтому я собрала их в высокий хвост. Весь этот вид делал меня похожей на шикарную маму-футболистку - что, полагаю, через несколько лет может быть точным.



Однако я сомневалась, что у футбольных мам есть пачки денег, спрятанные в сейфе.



В кабинете внизу, который должен был принадлежать Алессандро, сейф был спрятан за книжным шкафом. Если вы не искали его, вы не смогли бы его найти. Внутри лежали стопки наличных, личные документы и в розовой сумке набор USB-накопителей. Я не смотрела их - я еще не была готов этим заниматься.



Полпетто последовал за мной до двери и, казалось, был недоволен, что его оставили позади. Поцеловав его в голову, я выскользнула наружу, заперев за собой дверь.



Тото Грозный прислонился к капоту своей машины. "У тебя есть наличные?" Он потребовал.



Я подняла сумочку, где лежали стопки банкнот. "Конечно."



С Тото Грозным больше никого не было, то есть только он и я. Я сжимала телефон в руке. Неужели Тото не тронет меня? Я не была уверен, поэтому отправила сообщение Оскуро. Оскуро придет искать меня, если я исчезну, надеюсь.



Тото Грозный молчал, когда мы вылетали из закрытого жилого комплекса, ступив на пол.



«Думаю, ужасное вождение - это генетика», - подумала я, когда он на двух колесах повернул.



«Почему арестовали Роберто?» - спросила я прежде, чем успела подумать.



Мой тесть бросил на меня быстрый взгляд, как будто был удивлен, что я спросила. Но я сомневалась, что Тото испытал такую ​​добрую эмоцию, как удивление.



«Полиция Чикаго арестовала его за неоплаченные штрафы за превышение скорости».



Это означало, что им был дан приказ ФБР заключить его под стражу.



Я сжала сумочку сильнее. «Федералы уже там?»



«Нет. Шеф позвонил мне, прежде чем позвонил им ».



Ах да, потому что полиция больше боялась Роккетти, чем ФБР. Я не могла сказать, что винила их - я часто чувствовала то же самое.



С Тото дорога до города занимала вдвое меньше времени, чем обычно. Меня тошнило от его резких поворотов, но если он заметил мой дискомфорт, то ничего не сказал. Вероятно, он просто ускорился.



Рев двигателя стих, когда мы въехали в полицейский участок. Копы болтались у дверей, но держались подальше. Они не собирались драться с Тото Грозным.



«Я подожду здесь». - сказал Тото. «Не говори никому ничего. Просто заплати и уходи ».



Я кивнула.



«Скажи, что понимаешь, София». Он рявкнул.



Я сказала: «Я понимаю».

Ночное время в полицейском управлении Чикаго не означало, что люди успокоились, вместо этого участок был заполнен людьми. От подозреваемых до полицейских и адвокатов - люди спешили с места на место и избегали зрительного контакта друг с другом. Большинство людей были одеты для какой-то вечеринки, покрыты блестками и краской.



За стойкой регистрации сидела женщина с огромной чашкой кофе. От запаха у меня в животе заурчало.



«Я здесь ради Роберто Роккетти». Я сказала.



Она подняла на меня глаза. Узнавание овладело ее лицом, она быстро отложила кружку и начала печатать на своем компьютере. «Да, мэм, конечно. Роберто Роккетти ». Она сказала мне залог, ее слова стихли, как будто она боялась назвать цену вслух.



Я выудила нужную сумму наличных. Его вес был немного нереальным, как если бы держали цельный кирпич - если бы за этот кирпич можно было купить два дома на пляже.



Секретарша быстро взяла деньги, быстро их пересчитала. Она выглядела так, будто пыталась не обидеть меня, но не могла принять наличные, не убедившись, что это правильная сумма.



У меня было очень странное ощущение, что мне предложили два варианта. Первый выбор - грубость и резкость, идеальное воплощение Роккетти. Я могла потребовать поговорить с ее начальником и устроить истерику. Но был и второй вариант…



Я улыбнулась, принимая решение. «Спасибо, что позвонили нам в такой короткий срок». Я сказала.



Она моргнула. "А?" Потом пришла в себя: «Конечно! Да, мы звонили. О, это никогда не проблема. Нет нет."



«Здесь так много людей. Что-то происходит?



И снова это выражение удивления, усталости. «Копы разогнали вечеринку в центре города. Судя по всему, там был политик ».



"Ни за что. Кто?"



«Они говорят, что это был член совета Альфонс Эриксон».



Член совета Альфонс? "В самом деле?" Я не могла сдержать недоверие в своем тоне. «Разве ему не сотню лет?» Администратор захихикала. «Хорошо, что они тогда распались. Если бы бедный Эриксон попробовал PCP, он мог бы умереть.



Смех чистого удивления покинул ее. "Я точно знаю! Бедный старик. Интересно, что он там делал ».



Мы обменялись взглядами, которые предполагали, что мы обе точно знали, что член совета Эриксон делал на вечеринке в центре города.



Прежде чем я успела сказать что-нибудь еще, Роберто вывели из камеры. Полицейский легко держал его за руку, но кроме этого, видимых ограничений не было. Когда он увидел меня, его темные глаза расширились.



«Спасибо, - сказала я секретарше.



«О, не беспокойтесь». Она перестала считать деньги и ярко улыбнулась мне.



Роберто отпустили, и я подписала несколько окончательных форм перед тем, как покинуть станцию. Он последовал за мной, пристально глядя на людей вокруг.



Тото Грозный рыскал перед управлением, как рассерженный кот. Увидев нас, он рявкнул: «Садитесь в машину. Федералы почти здесь ».



Последние несколько недель ФБР арестовывало членов Наряда. Что ж ... они приказывали полиции Чикаго. Чикагское полицейское управление было в карманах Наряда и звонило нам каждый раз, когда брала члена для мелких штрафов, что было прикрытием, которое ФБР заставляло их использовать - чтобы они могли «допросить» члена.



Пока что ФБР ни на кого не тронуло своими липкими пальцами.



Лояльность была важна, но никто не хотел проверять, насколько верны были члены их семьи. Зачем тебе это нужно? Рождественские обеды были бы ужасно неловкими, если бы кто-то продал своих кузенов федералам.



Когда мы сели в машину, на парковку въехал знакомый «Dodge Charger».



"Залезай!" Тото ожил, давя на газ. «Чертовы федералы!»



Я наблюдала за Dodge Charger в зеркало заднего вида, пока мы уезжали, не видя через тонированные стекла. Но я знала, что она там.



Я знала это у себя в крови.



Жажда скорости моего тестя не уменьшилась по дороге домой. Он мчался по городу, почти не обращая внимания на дорожные законы. Я чувствовала, что однажды у меня будет сердечный приступ, вызванный адреналином.



Вместо тихой закрытой общины, которую мы оставили, теперь десяток людей шныряли перед особняком Дона Пьеро. Мой взгляд мгновенно остановился на них - они, несомненно, были членами. И один из них мог быть моим…



"Ты в беде." - предупредил Роберто.



Я повернула голову через плечо, собираясь спросить, имел ли он в виду меня, когда Тото сказал: «Думаю, нам не разрешено делать с ней все, что мы хотим, да?» Он казался удивленным.



От его слов по моим венам заскользил лед. «Отвези меня домой, Сальваторе».



«Нет, нет, любимая. Мой сын захочет тебя видеть ». Он посмеялся. «Он захочет проверить, удалось ли мне с тобой».

«Я думал, они не виделись несколько недель», - сказал Роберто со спины.



«Я хочу домой». - повторила я. «Ты настоял на том, чтобы вытащить меня среди ночи, чтобы выручить Роберто. Теперь ты должен отвезти меня домой.



Тото сверкнул зубами. «Мне не нужно ничего делать». Он насмешливо махнул рукой в ​​сторону поместья Дона. «Ты не хочешь видеть своего мужа? Дона Пьеро? Мой отец будет рад увидеть, насколько ты беременна ».



Защитная рука коснулась моего живота. «Нет. В этом нет необходимости. Просто отвези меня домой ».



"Что это значит для меня?" - спросил Тото.



«Давай, Тото». - сказал Роберто. «Просто отвези ее домой».



Роберто проигнорировали.



Я оценила Тото. Чего хотел Тото? Он был ужасен, сумасшедший. Его способы пыток были настолько изобретательными, что их невозможно было вообразить для нормальных людей. Слухи о Данте были настолько расплывчатыми, и все знали, что это произошло потому, что бы ни случилось с ней, Тото и его безумие были замешаны.



Но чего хотело такое существо? Что двигало Тото? Помимо его садизма?



Деньги? Мощь? Секс?



«Я знаю, чего хочу», - напевал он.



Я сглотнул. "И что бы это было?"



«Твой мальчик убьет тебя, Тото, - предупредил Роберто с заднего сиденья. И снова его проигнорировали.



На лице моего тестя появилась дерьмовая ухмылка. «Мне нужен… талисман на удачу, так сказать. Небольшая встреча запланирована для нескольких инвесторов Circuit. Ты должна пойти со мной ».



Роберто недовольно фыркнул.



Я бродила глазами по лицу Тото. У него был какой-то скрытый мотив - идиотизм могу сказать.



"Отлично."



Тото вернул машину в движение и продолжил движение по улице, минуя дом своего отца. Темные фигуры смотрели, как мы проезжаем.



Вместо того, чтобы попрощаться, Тото просто улыбнулся и сказал: «Я заеду за тобой в эту пятницу в 8. Будь готова».



Я захлопнула дверцу машины и зашагала к дому. Свет на крыльце автоматически включился.



Я могла бы поклясться, что слышала безумный смех своего тестя, когда его машина выехала с проезжей части и исчезла в ночи.



С крыльца я могла видеть всю улицу, в том числе особняк Дона Пьеро. Фигуры разошлись, когда Тото остановил свою машину, но я почувствовала на себе их внимание.



Одна из фигур немного отделилась от группы, как будто она собиралась пойти ко мне. Высокий, хорошо сложенный, одет во все черное. Даже на расстоянии я могла распознать, как фигура держалась, как она двигалась и язык тела.



У меня перехватило горло.



Я вошла внутрь и заперла за собой дверь.



На следующий день Беатрис присоединилась ко мне в торговом центре. Мы слонялись по магазинам, примеряли платья и говорили на легкие, воздушные темы. Она помогала мне искать платье для детского шауера, о котором я знала очень мало.



«Это сюрприз», - повторила Беатрис, когда я спросила ее об этом в пятый раз. Мы отдыхали от покупок и сидели в красивом кафе. «Это означает, что мне не разрешено тебе говорить».



Я фыркнула. «Как я узнаю, что надеть?»



«Это детский шауер, а не дискотека». Беатрис засмеялась. «Просто одевайся красиво, и ты будешь соблюдать дресс-код».



"Есть ли цветовая тема?"



«Не говорю», - проворковала она.



Я покачала головой. Я знала немного о детском шауере, в основном о меню. Но дамы были довольно скрытны во всем остальном, особенно Беатрис, которая взяла на себя планирование всего мероприятия. Я была рад, что это была Беатрис - я не доверяла другим женщинам, чтобы они не превратили это в допрос о моем браке.



«Ты не голодна?» Спросила она. «Ты почти не ела свой торт».



Я посмотрела на малиновый чизкейк. Я выбрала его из-за его яркого цвета, но теперь не испытывал желания есть. «Просто немного тошнит».



Лицо Беатрис смягчилось. "Как это? Беременность? »



Вопрос меня удивил, и я не была уверен, что у меня действительно есть ответ. В настоящее время я чувствовала себя беременной больше, чем когда у меня не было живота, чтобы показать его. Но я часто забывала, вспоминая только, когда смотрела вниз или пыталась влезть в свою одежду. Когда он повернулся, я вспомнила. Но кроме этого ...



«Благословение», - солгала я. «Я чувствую себя очень счастливой».



Беатрис кивнула, но, похоже, не учла моего ответа. Она огляделась, заметив Оскуро в тени холодно наблюдая. Она посмотрела на меня, золотые глаза смягчились.



- София, - тихо сказала она, стараясь что бы нас не подслушали, - я знаю, что это не мое дело, но…

«Тогда ничего не говори». - вмешалась я.



Я сожалела о том, что разговаривала с ней таким тоном, но была не в настроении слушать то, что она говорила.



Беатрис немного покраснела. «Я только хочу помочь, София. Я помню, насколько ты была близки с Кэтрин. Это шокирует… »



«Пожалуйста, Беатрис. Просто оставь это. Я не хочу об этом говорить ».



"Ты должна. Ты не можешь закупорить эти штуки ". Она настаивала. «Ты такая бледная и едва выходишь из дома».



«Я только что переехала», - возразила я. «Я занята распаковкой».



«Дядя Чезаре сказал, что ты не разговаривала с ним несколько недель».



Я взяла вилку и воткнула ее в торт. Хотя я злилась не на торт. "Я устала. Прошлой ночью я проснулась очень поздно. Я встала из-за стола, взяв сумочку. «Спасибо, что вытащили меня».



Беатрис поднялась со мной. «София, пожалуйста».



"Я позвоню тебе позже." - твердо сказала я.



Она не помешала мне уйти.



Глава третья



Полпетто изо всех сил пытался поднять теннисный мяч, его маленький рот едва касался его.



«Возможно, мне стоит принести тебе мяч поменьше - верни его!»



Полпетто сумел обхватить его зубами и взлетел, его маленькие ножки ускорились, пока он бежал по лужайке за домом. Его пушистая белая фигура исчезла в кустах у заднего забора - его любимое место, чтобы спрятать вещи.



«О, Полпетто», - бросилась я за ним. «Игра в том, чтобы вернуть его мне».



Полпетто высунул голову из куста роз, обратил на меня внимание, прежде чем снова исчезнуть в листьях. Секунду спустя он увеличил масштаб, держа мяч в пасти.



«Я не гонюсь за тобой». Пробормотала я, но все равно пошла за ним.



Он был слишком быстр, и я довольно быстро сдалась, развернулась и направилась обратно во внутренний двор.



Солнце медленно садилось, отбрасывая в небо цветами апельсина и гвоздики. Погода всегда была лучшей в самом конце дня, когда ночная прохлада начинала смешиваться с вонючей жарой летнего дня.



Я снова устроилась на диване под открытым небом, вытянув ноги.



«Не могу поверить, что у меня еще пять месяцев этого», - думала я, растирая живот. И я буду только становиться больше.



Полпетто вернулся ко мне, виляя хвостом. Теннисного мяча не было видно.



«Куда делась твоя игрушка?» - спросила я его, когда он запрыгнул на диван рядом со мной.



Затем его уши насторожились, и он спрыгнул, прежде чем я успела заметить, что произошло. С яростным лаем Полпетто бросился в сторону дома, двигаясь так быстро, что его ноги едва касались земли.



Я услышала лязг ворот и затем: «София?»



Я села прямо. "Здесь!"



Не прошло и минуты, как дон Пьеро обошел мой дом, Полпетто прятался за лодыжки. Он был одет в простые брюки цвета хаки и голубую рубашку и выглядел для всего мира милым старым дедушкой. За исключением хорошо вооруженного телохранителя в его тени.



«Дон Пьеро», - поздоровалась я и попыталась встать.



«Не вставай для меня, моя дорогая». Сказал он и присоединился ко мне на диване. Полпетто уткнулся в мое бедро, ища утешения. "Какой прекрасный вечер, не так ли?"



Я снова устроилась. "Прекрасно". Я согласилась.



В моей голове проносился миллион вопросов. Почему он здесь? Что он хотел? Была ли у меня проблема? Что-то случилось с моим мужем?



«Я могу чем-нибудь вам помочь?» Я спросила.

Дон Пьеро откинулся назад, глядя на сад и закат. На его лице появилось выражение, напоминающее умиротворение. «Я просто хотел проверить тебя. Я слышал, мой сын вывел тебя вчера вечером.



Я скрестила лодыжки, пытаясь скрыть дискомфорт. «Бедный Робби был арестован и нуждался в выкупе под залог».



«Я слышал». Он сказал. Его темные глаза посмотрели на меня, такие знакомые, но чужие. - Я слышал, в участке царила суматоха. Член совета Эриксон попал в затруднительное положение, не так ли?



Я улыбнулась. «Я слышала то же самое. Сегодня утром мне позвонил мэр Солсбери.



"Ой?"



«Он просто беспокоится о своем переизбрании. Вы знаете, какие эти политики ». Я дерзко улыбнулась ему, и дон Пьеро усмехнулся в ответ.



"Конечно." Он потер руки, золотое обручальное кольцо отражалось в свете. «Мой сын сказал, что ты просто скучала по федералам».



Я начал царапать Полпетто, хотя бы для того, чтобы скрыть беспокойство. «Они приехали, когда мы уходили. Удачно для Роберто ».



"Да." Дон Пьеро окинул меня холодными глазами. «Удачно для Роберто».



"А для меня?" Я спросила.



Он улыбнулся, но я видела это насквозь. «Как ты думаешь, София, тебе повезло?»



Вот оно. Как и женщины, мужчины тоже проверяли меня на слабые места. Каждый ужин, каждое мероприятие, каждый разговор были проверкой воли, уравновешенности и хитрости. Все, что я сказала, каждое движение, которое я сделала, регистрировалось, записывалось и сохранялось на потом.



Я каким-то образом стала жертвой обмана Роккетти, но при этом была предателем, при этом никогда никого не предавала.



Я была прямой связью с ФБР, даже если бы отказалась от сестры. Не то чтобы я отказывалась от проблемы, но больше игнорировала проблему, пока разговор о ней не стал болезненным.



Но даже если я была обузой, я все равно была замужем Безбожником, за Алессандро Роккетти. Это было частью их плана, но который они не приняли во внимание - того, что было после. То, что произошло, когда я обнаружила, что меня используют, чтобы заманить мою сестру и ее банду секретных агентов.



То, что произошло, когда я узнала о своем браке, было не более чем шуткой. Просто уловка, чтобы держать меня рядом и желать.



Мои пальцы впились в мех Полпетто. «Могу я чем-то вам помочь, сэр?» Хотите одолжить чашку муки? Я хотела добавить, но прикусила язык.



«Просто хотел проверить свою невестку». Он сказал. Он махнул рукой в ​​сторону дома. «Я думаю, должно быть так одиноко, не так ли? Только ты в этом большом доме, одина ».



«У меня есть Полпетто, чтобы составить мне компанию». Я сказала. «И моя семья вокруг меня».



Его глаза заблестели. «Да, я слышал, ты пользуешься своим новым местоположением, навещая всех».



Было ли здесь что-нибудь личное? Глупый вопрос. В Наряде все знали обо всех все. Включая тот факт, что я ни разу не навещала отца с тех пор, как переехала от него через дорогу.



Я мысленно добавила визит к папе в список дел, которые мне нужно было сделать. Ниже получается маникюр, а сверху складывание белье.



«Приятно иметь такую ​​близкую семью». Я улыбнулась ему. «Особенно с малышом в пути».



Взгляд дона Пьеро на мгновение остановился на моем округлившемся животе. Он посмотрел на меня с новой целью в глазах. «Да, да, малыш». Он сказал. «Ты достаточно далеко, чтобы узнать, мальчик ли это?»



Я сжала коренные зубы. Идиот мог сказать, что Дон из чикагской Наряда хотел наследника, хотел продолжения рода Роккетти. Каждая мафиозная семья предпочла бы мальчика-солдата девочке, которая в лучшие времена была не чем иным, как финансовым бременем.



Я не знала, будет ли у меня мальчик или девочка. Но из-за 50% вероятности иметь девушку у меня в животе скрутились узелки.



Я уже была сестрой стукача. Было бы плохо иметь девушку.



Итак, я просто улыбнулся дону Пьеро, скрывая свое беспокойство: «Ребенок был в неправильном положении, когда я была у доктора в пятницу». Я сделала свой тон легким. «Его маленькая задница была обращена к доктору».



"Это позор."



"Я знаю. У нас даже не получилось хорошего фото на УЗИ ". Я погладила виляющий хвост Полпетто.



Дон Пьеро не выглядел менее дружелюбным или раздраженным, но я сомневалась, что он был доволен незнанием пола. «Позор, позор», - повторил он. "Но что ты можешь сделать?"



Я согласно улыбнулась.



«Я пришел сюда не случайно, моя дорогая. Не только для того, чтобы тебя раздражать ».



«Всегда пожалуйста», - сказала я.



Дон Пьеро улыбнулся на это. Он положил руки на свой большой живот. «Я думал о тебе и о ребенке на днях и понял, что у меня все еще есть все детские вещи мальчика».



"Вы сделали?" Я не хотела показаться такой недоверчивой.



"Я делаю." Он усмехнулся. «Детские кроватки, одежда. Кто знает, что еще ».



- Немного накопитель, сэр?



«Ты не знаешь и половины». Его тон заставил волосы на моей шее встать дыбом.



«Теперь ты не занята». Это не было большим вопросом. «Приходи на ужин, я позволю тебе покопаться».



Подружиться с Доном Пьеро и увидеть, как он общается со мной, было бы хорошо, это укрепило бы мою позицию - по крайней мере, это остановило бы сплетни. Но у короля Роккетти всегда был скрытый мотив, и у меня было ощущение, что я каким-то образом иду прямо к нему. Был ли он все еще зол на мою угрозу в полицейском участке все эти ночи? Или он списал это на женскую истерию?



После этого я смутилась из-за своей вспышки. Мой гнев не часто овладевал мной, обычно шипя под поверхностью. Но в эти дни ... Я чувствовала, как ледяной и холодный гнев течет в моих жилах, я больше не рада, когда меня игнорируют и прячут за красивой улыбкой.



«Конечно», - я старалась говорить приятнее, чем мне казалось. "Мне очень хотелось бы."



Я хотела бы вернуться и дать пощечину Софию за то, что она выбрала дом так близко к семье. Я была так влюблена в этот дом, очарована своим мужем. Но сейчас, когда я шела по улице с Оскуро с бутылкой вина в руке, мне хотелось хотя бы выбрать дом в другом квартале.



Дон Пьеро открыл дверь, прежде чем я постучала, улыбаясь. Его кане корсо, Лупо, стояла у его колен, глядя на меня. «Ах, София. Ты прекрасно выглядишь."



Мы поцеловали друг друга в щеки в знак приветствия, и он возился над вином, которое я ему принесла.



Когда мы вошли внутрь, он махнул рукой Оскуро. «Мальчики курят в домике у бассейна. Я буду хорошо относиться к Софии. Затем он захлопнул дверь, оставив позади моего телохранителя и свидетеля.



Я была недовольна Оскуро, но мне хотелось, чтобы он вошел в дом со мной. По крайней мере, тогда я чувствовала бы себя защищенной - даже если бы Оскуро снова и снова доказывал, что это не так. Если дон Пьеро обвит руками мою шею, будет ли иметь значение, был там Оскуро или нет?



Эта мысль заставила меня почувствовать головокружение, и я быстро оттолкнула ее.



«Просто сконцентрируйся на вечере, София, - сказала я себе. Беспокойся о том, кто хочет, чтобы ты умер позже.



Дон Пьеро провел меня в дом, передав бутылку вина. Он спросил, как у меня дела с новым домом и нужно ли мне что-нибудь.



«У меня будут люди, которые помогут тебе в считанные минуты». Он сказал.



Я пошла в столовую, но Дон Пьеро прижал руку к моей спине. Мое сердце начало биться чаще. Вместо того, чтобы завести меня в темницу, как я предполагала, дон Пьеро проводил меня вверх по лестнице.



Я никогда не была на втором этаже дома Дона и чувствовала себя злоумышленником. Интимные фотографии Роккетти покрывали стены, от черно-белого Дона Пьеро и его брата, таких юных и счастливых, до детских фотографий Тото Грозного, когда он ничего не знал о крови и безумии.



Я могла долго смотреть на фотографии, полностью игнорируя интерьер.



Затем на семейных портретах стали появляться более знакомые лица. Фотографии моего мужа в молодом возрасте, с яркими глазами и зубастой улыбкой, а его волосы всегда были растрепанными. Он всегда выглядел взъерошенным и полудиким, в рваных рубашках, оцарапанных коленях и помятых галстуках.



Моя рука инстинктивно легла мне на живот. Мой ребенок может выглядеть как Алессандро - может быть его близнецом. Гены Роккетти были сильными, и все мужчины еле вынашивали своих матерей.



Я сглотнула. Что, если со мной что-то случится, и мой ребенок не сможет смотреть на себя в зеркало и видеть части меня? Что, если бы меня унесло время, а мой ребенок никогда не узнал бы о разговорах, которые я с ним вела ежедневно?



«Не думай так», - предупредила я себя. С тобой ничего не случится.



И все же я не могла отрицать слабый голос, который не соглашался.



«А, вот и мы, моя дорогая». Дон Пьеро остановил нас в темном и пыльном коридоре. Он выудил из кармана несколько ключей и отпер большую дверь.



«Боишься, что тебя ограбят?» - спросила я, указывая на клавиши.



Он бросил на меня беглый взгляд. «Я больше заинтересован в том, чтобы держать вещи внутри, чем на улице, моя дорогая».



Дон Пьеро провел меня в огромную комнату, заполненную от стены до стены… всякой всячиной. В беспорядке были картины, детские кроватки и ящики со старыми сокровищами. Все было покрыто пылью, а шторы выглядели так, будто их не открывали годами. Возможно, им тоже нужен был ключ, чтобы разблокировать их.



«Посмотри, моя дорогая». Он сказал. «Нет ничего запретного».



«Сэр…» Я пробежалась глазами по пыли старых детских кроваток и колясок. «Я не могу забрать это у тебя».



"Бред какой то. Я настаиваю."



Полпетто промелькнул у меня в голове. Это была еще одна маленькая игра? Конечно, это была игра, игра воли, но каков был результат? Дон Пьеро пытался заявить права собственности на моего будущего ребенка? Он спал в детской кроватке, которой он владел, так что они принадлежали ему?



Я вошла в комнату, провела руками по мебели. Мои пальцы испачкались грязью.



Дон Пьеро последовал за мной через комнату. «Раньше это была детская кроватка Энрико». Он смял одеяло, подняв в воздух шквал нафталиновых шариков. - Этого мальчика все время рвало. Чтобы свести мою Николетту с ума - ну, еще более безумно.



- Тогда я могу тебе это оставить. - сказала я легко.



Он усмехнулся.



Я воздерживалась от прикосновения к чему-либо из страха, что это может сломаться - или, что еще хуже, я могу испачкать руки еще больше. Но Дон Пьеро был счастлив перебрать всю мебель, прокомментировав ее полезность, прежде чем отбросить ее в сторону.



"Вот!" Он засмеялся почти через тридцать минут.



Я подошла к тому месту, где он стоял. «Что это…» Мой голос оборвался.



Дон Пьеро протянул руки, как будто представлял что-то удивительное, но это было… не такое.



Передо мной было огромное семейное фото. С двумя маленькими мальчиками, Сальваторе-младшим и моим мужем, над ними стояли Тото Грозный и Данта Роккетти. Все были в прекрасных костюмах и платьях, не улыбались в камеру, а смотрели на оператора с царственно кислым выражением лица.



Однако не это заставило меня замолчать. Ибо Данта Роккетти подверглась косметической работе - ее глаза и рот были злобно вычеркнуты, а на голове были выбиты слова КРОВАВАЯ ШЛАВА.



Я прижала руку к груди. "Христос. Почему…"



«У моего сына всегда был такой скверный нрав, - сказал Дон Пьеро почти печально. - Стесняюсь сказать, что вспыльчивость я ему передал. А одну он дал своим сыновьям ». Его темные глаза метнулись ко мне. «Разве ты не согласна?»



У меня на шее начали покалывать мурашки по коже. Я чувствовала себя героиней фильма ужасов, когда она медленно шла к двери, играла подозрительная музыка. Что-то там было, мне не следовало поворачивать дверную ручку, но…



«У всех вас очень разные темпераменты». Я пробормотала и щелкнула руками по изуродованному лицу Данты. «И никаких художественных способностей».



Дон Пьеро отошел от картины. «Ты не хочешь повесить это в своем новом доме, моя дорогая? В качестве напоминания? "



«Напоминание?»



Его губы дернулись. «О том, что происходит, когда ты причиняешь слишком много неприятностей».



Мой живот сжался. "Ой?"



Дон Пьеро отошел от фотографии, рассматривая ее так, как будто это был да Винчи или Ван Гог. Шедевр. «У тебя было достаточно времени, чтобы успокоиться, моя дорогая. И если ты хочешь увидеть, как растет твой ребенок, я предлагаю тебе обуздать свой нрав ».



На моей челюсти дернулся мускул. Я не сделала ничего, чтобы поставить эту семью в неловкое положение, сдерживая свой гнев. И все же Дон Пьеро был уверен, что я устроила какую-то сцену, что я не успокоилась.



Он продолжал идти. «Ты мне нравишься достаточно, чтобы предупредить тебя, моя дорогая, ты прошла через три Но не забывай свое место. Не забывай свой долг ».



«Я никогда не забывала о своем долге». Я сказала прежде, чем я смогла остановить себя.



«Ты не навещаешь своего отца и не ухаживаете за своим мужем. Это женщина, забывшая свое место ». Дон Пьеро повернул ко мне голову, его глаза потемнели. «Я предлагаю тебе запомнить это, прежде чем Алессандро решит нарисовать твое фото, не так ли?»



Я оглянулся на Данту, навсегда покрытого шрамами и отмеченного как кровавая шлюха. "Что она сделала?"



"Данта?" Дон Пьеро посмотрел на нее с жалостью. Он нажал на слово «шлюха». «Совершенно очевидно, что она сделала, не так ли?»



"У нее был роман?"



Он пожал плечами. «Тото так думает».



Это означало, что не имело значения, прелюбодейка она или нет. Ее муж думал, что это так, и таков вердикт.



Мой муж думал, что у меня роман?



«Он бы уже убил тебя, если бы думал так», - сказала я себе. Ребенок или нет.



Я слегка улыбнулся Дону Пьеро, не пытаясь скрыть свой страх перед его угрозами. Пусть увидит, что он потряс меня до глубины души - пусть он самоуспокоится в моей покорной натуре.



Я перевела взгляд на Данту. Она тоже сыграла свою роль? Выполнять свой долг? Или она осмелилась выйти из строя? Раздвинуть ноги или поговорить с мужем? Я не знала ее - даже не помнила, чтобы встречала ее. Но в этот момент я почувствовала с ней родство. От одной жены Роккетти к другой я испытывала к ней любовь.



«Тото хвастался, что пригласил тебя на свидание вчера вечером». - сказал дон Пьеро. «Похоже, ты собираешься с ним на ужин с инвестором?»



"Конечно. Он спросил, и я была рад помочь ». Я улыбнулась Дону Пьеро. «Все что угодно для семьи».



Дон Пьеро слегка улыбнулся, но без тепла. «Хорошая девочка».



Я пошла в сторону, мне надоело смотреть в перечеркнутые глаза Данты. Возможно, я могла бы выбрать кроватку наугад и убраться отсюда к черту.



"София?"



Я бросила на Дона Пьеро взгляд через плечо. "Сэр?"



«Тото строго приказано вести себя прилично. Если он этого не сделает, обязательно скажи мне об этом раньше всех ».



«Твой мальчик убьет тебя, Тото, - предупредил Роберто.

"Конечно." - сказала я, не собираясь доводить дело до конца. Если бы Тото вел себя плохо, я бы устроила небольшое судебное заседание, чтобы рассказать об этом всему Наряду. «Вы будете первым, кто об этом узнает».



Глава четвертая



Свекор не открыл мне дверь машины.



Я была слишком отвлечена местом, чтобы обидеться. Потому что мы припарковались возле очень знакомого здания, с виноградными лозами, ползающими по кирпичам, и старым знаком Подлый Сэл на фасаде.



Подпольный бар Дона Пьеро.



В прошлый раз, когда я была здесь, я была другим существом - более глупым. Я стояла перед этим тихим заброшенным зданием, гадая, что же, черт возьми, было внутри.



Теперь я задрала юбки и приготовилась заглянуть в освещенные окна и прислушаться к гулким голосам, доносящимся изнутри.



«Интересное место для встреч с инвесторами», - заметила я, слегка побежав трусцой, чтобы не отставать от длинных шагов Тото Грозного. Мои лодыжки протестовали, от пяток начали посылать острые уколы боли по ноге, когда я догнала Тото.



Быстрым движением я выбросила руку, остановив Тото. Я схватила его за руку и оперлась на него, расстегивая ремешок на высоких каблуках.



Он бросил на меня слегка озадаченный взгляд.



«Извини, но мои лодыжки…»



Тото стряхнул меня, и я успокоилась, прежде чем споткнулась.



Я всерьез подумывала надеть балетки, но эти каблуки так хорошо подходили к моему наряду, что я была вынуждена терпеть дискомфорт во имя красоты. На мне было платье до щиколотки из эластичного материала, которое вырезало мой округлый живот. Оно было пастельно-розовым, с шифоновыми рукавами в форме колокольчиков, которые скрывали кожу, а также обеспечивали вентиляцию для борьбы с летней жарой.



От Тото не было никаких комментариев относительно моей красоты, чего я не понимало, я ожидало комплемента, но так и не получила его.



«Напрасное существо», - сказала я себе, но за этим комментарием не было ненависти. В конце концов, я была жертвой греха тщеславия и была им много лет.



Мое внимание снова вернулось к Тото, когда он шагал к кафе, его телохранители то прятались, то выходили из тени. Я не могла отрицать своего волнения от того, что меня пустили в это секретное здание. Была причина, по которой мэр Солсбери уклонялся от этого, и почему Алессандро предупреждал меня об этом.



И мне не терпелось узнать почему.



Сейчас секреты меня особо привлекали, и я все чаще потакала своему любопытству.



Позади меня Оскуро, казалось, излучал свое неодобрение. Он ворчал, когда я сказала ему, что мы собираемся гулять с Тото и всю дорогу до бара, он пристально смотрел Тото в затылок. Он ничего не сказал, но в этом и не было необходимости; Оскуро не хотел здесь находиться.



Тото распахнул темную входную дверь, и свет клуба осветил его лицо. Он улыбнулся мне, его лицо было наполовину скрыто тенями.



«Веди себя хорошо, - сказал он мне. «Иначе…» Он насмешливо прищелкнул языком.



Я не показывала своих нервов. «Похоже, твой отец думает, что я буду вести себя лучше, чем ты».



В его глазах вспыхнул гнев. «Осторожно, София, - предупредил он. «Если бы ты не был беременны, ты бы уже были мертва. И в тот момент, когда этот ребенок родится, маленькая девочка… - Он жестоко улыбнулся. "Ну ты знаешь."



Я ожидала, что это будет правдой, но, услышав это вслух… Я сглотнула, пытаясь сдержать жесткое горло. «Я с нетерпением жду чаю с твоей кровавой блудницей на Небесах». Я обошла его стороной, войдя в ресторан.



Подлый Сэл представлял собой собрание красных бархатных кушеток и баров из красного дерева с рядами разноцветных бутылок с выпивкой вдоль стен. На стенах висели фотографии: от Синатры, обедающего с Доном Пьеро, до маленького Сальваторе-младшего, покрытого мукой и помогающего на кухне. Низко свисали золотые огни, и над нашими головами плыл толстый слой сигарного дыма.



Во время экскурсий по историческому обществу место было чистым и безвкусным. Кусочек истории, но тем не менее скучный. Теперь я поняла, почему днем ​​было так плохо. Он был создан, чтобы наполнить его людьми, музыкой и дымом.



Я с жадностью осматривала комнаты, от хорошо одетых инвесторов и их стаканов бурбона до великолепных женщин с большими, манящими глазами. В паре с живым оркестром, их пальцы мастерски перемещаются по струнам, а бармены подбрасывают напитки в воздух.



Мое тело наполнилось энергией, когда я осмотрела комнату. Мне вернулись воспоминания о вечеринках в старшей школе и занятых бранчах. Я заметила золотые часы Rolex, сияющие мокасины и кредитные карты, мерцающие в свете.



Я улыбнулась.



"Миссис Роккетти! » Позвал знакомый голос.



Я повернулась и увидела, что мэр Солсбери машет мне рукой. Я оставила Тото и сразу пошла к мэру.



«Билл», - проворковала я.



Он встал, когда я подошла, и поцеловал меня в обе щеки. Его крепкий одеколон был подавляющим - и мои гормоны беременности изо всех сил пытались сдержать позыв к рвоте. Солсбери зачесал волосы назад в своем обычном стиле и был одет в дорогой костюм, который расширял его плечи.



«Ты прекрасно выглядишь», - сказал он мне.



"Вы слишком добр." Я улыбнулась участникам в его кабинке. "Кто твои друзья?"



«Как грубо с моей стороны!» Мэр Солсбери жестом обвел его. «София, познакомься, пожалуйста, с членом совета Чарльзом Пеллетье, худым мужчиной с еще более тонким носом», членом совета Саванной Кансио, женщиной с тонкой прядью светлых волос, и мистером Константином Тархановым.



Константин Тарханов вежливо кивнул. "Миссис Роккетти, это все мое удовольствие. В его голосе был слабый русский акцент.



Это был очень красивый мужчина с привлекательными резкими чертами лица и светлыми волосами, зачесанными назад. На нем был безупречно подогнанный костюм, в котором не было ни единой нитки, а его сияющие наручные часы не испортились ни возрастом, ни грязью. Даже ногти у него были чистыми и аккуратными.



Но что-то было в его бледно-карих глазах… При всей его сдержанной красоте и вежливости, казалось, под его кожей таилась дикость.



Я сразу поняла, что Тарханов не политик, а один из моих. Мафия.



Мистер Тарханов улыбнулся, как будто знал, что я только что сложила, и изящно махнул рукой в ​​сторону стола. «Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, миссис Роккетти».



Был ли ужин с русским гангстером в моих интересах? Точно нет. Он мог быть одним из врагов Наряда - по статистике, вероятно. Он был опасен, несомненно, но опасен ли он для меня? Моему ребенку?



Я скользнула в будку. Солсбери налил мне воды.



«Мы как раз обсуждали члена Совета Эриксона и его небольшой трюк». Смеялся мэр Солсбери. Поймать члена совета Эриксона значительно снизило его популярность - и поскольку он выступал против Солсбери на выборах, это было хорошей новостью для мэра.



Я сделала глоток воды и улыбнулась в ответ. «Да, я слышала, его отвезли в участок. Как неловко."



"Конечно." Мэр Солсбери не мог казаться менее счастливым, даже если бы попытался.



«Политика Чикаго всегда полна скандалов?» - спросил Тарханов не более чем манящим мурлыканьем.



«Нет, нет, - сказал Солсбери. «Довольно редко».

«Наверное, жаркая погода», - небрежно сказал Тарханов. Что-то привлекло его внимание, его светло-карие глаза бегали по комнате.



Я проследила за его взглядом, и мой взгляд упал на тестя. Хотя он сидел в кабинке с толстыми богатыми мужчинами, взгляд Тото был направлен на нас, и на его лице появилась безумная улыбка. Он был похож на льва, который только что заметил хромающую газель.



Потом чья-то рука сжала мое плечо.



Я прыгнула так высоко, что уронила свой стакан, вода разлилась по всему столу.



"Ой!" Я вскрикнула. «О боже! Билл, мне очень жаль.



Я схватила пачку салфеток и начала впитывать воду - и обнаружила, что Тарханов делает то же самое. Он помог мне убрать воду.



«Ничего страшного, дорогая, - говорил Солсбери.



Тарханов посмотрел мне в глаза и слегка вежливо улыбнулся. У меня было болезненное неоспоримое чувство, что он, вероятно, улыбнется той же улыбкой, при этом прижимая руки к моей шее сбоку, сломает ее пополам.



«Мэм», - послышался жесткий голос Оскуро, перебивая Солсбери.



Я взглянула на Оскуро - его тяжелая рука все еще лежала у меня на плече. Он смотрел на Тарханова, его глаза горели, как угли.



«Ваш тесть зовет вас». Он сказал.



Я отмахнулась от него, собирая влажные салфетки. "Я разговариваю. Скажи Сальваторе набраться терпения. Я приду и присоединюсь к нему позже ».



Оскуро перевел взгляд на меня. - Не проверяйте меня, - говорило его выражение лица. Не испытывай меня, София.



Я сбросила его руку со своего плеча. «Иди и покури. Я здесь в порядке ». Я улыбнулась своей небольшой группе. "Я в порядке, не так ли?"



Солсбери кивнул. "Конечно. Пойдите и покурите, сэр.



Оскуро проигнорировал его. "Миссис Роккетти… - он попробовал еще раз.



Я повернулась к нему спиной. «Саванна, не говори мне, что я пролила на тебя воду».



Член совета Саванна Кансио пришла мне на помощь и заверила меня, что я не проливала на нее воду. Затем она пригласила меня в разговор о Дейли Плаза.



Я чувствовала на себе внимание, когда бесцельно болтала. Вырисовывающееся присутствие Оскуро за моей спиной, безумный взгляд Тото Грозного и легкая улыбка Константина Тарханова, обращенная ко мне. Я продолжала свои беседы, не обращая внимания на троих мужчин, но чувствовала, что нарастающее напряжение начало расти.



Я не оставалась с Солсбери и его небольшой группой все время. Я хотела встретиться с другими инвесторами, узнать их имена и личности. Это было несложно, у большинства из них были одинаковые имена; Уильям, Майкл, Альберт, Чарльз или Генри. Но я улыбался, падал в обморок и смеялась, как меня учили.



К моему удивлению и восторгу, я оказалась перед знакомым мужчиной.



Я протянула руку: «София Роккетти».



Он встретил мою руку. «Альфонс Эриксон».



«Приятно познакомиться», - проворковала я. «Билл рассказал мне так много чудесных вещей». Ложь.



Член совета Альфонс Эриксон был удивительно красивым мужчиной. Даже в преклонном возрасте к нему прилипли остатки юной красоты - острые скулы, блестящие глаза и загорелая кожа. На нем был хорошо подогнанный костюм, густые седые волосы зачесаны назад.



Он был не похож на человека, которого я ожидала увидеть в компании секс-работников, а скорее на красивого обаятельного политика, принимающего взятки. Я слышала, как он выступал несколько раз в новостях, и он всегда был вежлив и харизматичен, но недостаточно важен, чтобы привлечь внимание Наряда - в отличие от нашего любимого мэра.



«Точно так же», - сказал он. «Я слышал о вашей работе с Историческим обществом».



Он был? Интересно. «Боюсь, ничего интересного, - засмеялась я. «Я делаю вклад в группу, принося обед».



«Я уверен, что это неправда». Он сказал. «Я уверен, что деньги твоего мужа помогают».



Я остановилась, немного опешив. Он шутил? Делаете джеб? Пытаешься заставить меня споткнуться? Или шокировать меня?



Я улыбнулась. Понадобится немного больше, чем какой-нибудь избалованный политик, чтобы проникнуть в мою кожу. «Я уверена, что ты думаешь он предпочел бы вложить деньги в ночных дамам, не так ли?»



Глаза Эриксона ненадолго сузились. «У вашего мужа большой опыт общения с ... ночными дамами?»



«Намного меньше, чем у тебя», - проворковала я. «Он женатый мужчина - ох, как ты! Как твоя жена? Хорошо себя чувствуешь?



"Она в порядке." Он сказал напряженно.



Я вмешалась прежде, чем он успел что-то сказать. «Я знаю для нее замечательного доктора. Ее мазки Папаниколау безболезненны, и она может быстро получить результаты ».



Мускул на его челюсти дернулся. "Что ты имеешь в виду?"



«Ничего», - сказала я легко. «Я просто хочу защитить другую женщину от болезни от… приключений ее мужа».



Наконец в его глазах вспыхнул гнев. «Ты ничего не знаешь о моей жене». Он предупреждал. «Итак, я предлагаю тебе держать рот на замке».



«Конечно», - подумала я. «Зачем мне совать нос в чужие дела?»



Член совета Эриксон шагнул ко мне, его одеколон достиг моего носа. Отлично, подумала я, теперь меня тошнит. Он расправил плечи и запах попал мне в лицо, пытаясь выглядеть устрашающе.



«Вы и ваша коррумпированная семья получите то, что к вам придет», - выплюнул он. «Ты и все твои грязные Роккетти будут просить пощады».



Я нахмурилась. «Осторожно, сэр. Я не из тех женщин, которым вы хотите угрожать ».



«Здесь нет никого, чтобы защитить тебя», - насмехался он. «Твоего грязного мужа здесь нет - и твоему тестю наплевать на твою жизнь».



«Тебе стоит беспокоиться не о них». Пробормотала я.



«Твой телохранитель курит снаружи». Эриксон хотел схватить меня за запястье, но я отступила на шаг, создав дистанцию. «Здесь некому защитить тебя…»



«Убери руки от моей жены, пока я тебя не убил».



Есть моменты, которые я запомню навсегда. Кровавые простыни мачехи, папа рассказывал мне, что моя сестра погибла в автокатастрофе, когда Алессандро передал мне мое обручальное кольцо, мою свадьбу, узнав, что я беременна, обнаружив, что Кэт жива. И когда я повернула голову и посмотрела на своего мужа, Безбожника, я знала, что это тоже останется со мной.



С тех пор, как я в последний раз видела Алессандро, прошло 2 месяца, 1 неделя и 5 дней.



Я сказала себе, что не скучаю по нему, я опровергла ожидания, что он вернется в мою жизнь. Но я надеялась. Я так надеялась, что оборудовала его кабинет, его место в доме, так что все было готово для него.



Я не знала, что делать со своими конечностями и что сказать. Часть меня хотела кричать на него, потому что как он смеет лгать мне, как он смеет бросить меня. Но другая часть меня хотела упасть в его объятия и застонать о болезненных ощущениях беременности, моих опухших лодыжках, тошноте и газы.



Я не делала ни того, ни другого. Я просто смотрела.



Алессандро не изменился. Не знаю, почему я так думала. Его темные волосы были грубо зачесаны назад, а щетина была аккуратной. Его почти черные глаза были прикованы к Эриксону и были наполнены чистым гневом, даже выражение его лица было сродни скуке. Он выглядел великолепно.



Он был одет не для вечеринки. Вместо этого он был во всем черном. Включая армейские ботинки и обтягивающую рубашку с длинными рукавами.



Я почувствовала комок в горле. Мой муж был одет в свой грязный рабочий костюм - тот, который он надевал, когда у него были дела. Особенно, если этот работа имел дело с предателями или людьми в долгах Наряду.



Член совета Эриксон отошел от меня и высоко поднял плечи. "Это угроза, мальчик?"



Алессандро хищно склонил голову набок. "Да, именно так." - пробормотал он своим глубоким сексуальным голосом.



Я оторвала взгляд от мужа и переместила на закусочную. Посетители остановили то, что они делали, чтобы посмотреть, даже бармен сделал паузу, чтобы посмотреть. Я видела, как некоторые люди незаметно уходили, но все остальные, казалось, были довольны наблюдением, включая Константина Тарханова, который слегка улыбался.



«Алессандро», - прошептала я, чуть слыша в голосе его имя.



Его темные глаза метнулись ко мне.



«Ты не можешь убить его на глазах у всех этих людей», - рассудила я. «Представьте, сколько денег Цепь потеряет, если ты начнешь пугать инвесторов».



В его глазах вспыхнула искра юмора, такая внезапная, что мне показалось, что я это вообразила. «В самом деле», - подумал он и отстранился. Он взглянул своими темными глазами на Эриксона, который начал понимать, что он в дерьме. - Беппе, выведи советника на улицу. Ему здесь больше не рады ».



Я даже не заметила Беппе Роккетти, но он образовался из тени и крепко сжал плечо члена Совета Эриксона. Эриксон встретился со мной глазами, и они, казалось, обещали возмездие, но я не чувствовала страха. Что он на самом деле мог сделать? Вернуть мою сестру из мертвых? Это уже было сделано.



Я почувствовала тяжелую руку на пояснице и вздрогнула.



Алессандро стоял рядом со мной, слегка нахмурившись. "Поехали."



«Я еще не закончила»

«Да, это так», - хрипло ответил он и не позволил мне ответить, увлекая нас из комнаты.



Я думала, что он остановится, как только мы дойдем до пустого кабинета с темными диванами и густым запахом нафталиновых шариков в воздухе. Но он продолжал идти, проталкиваясь мимо двери с надписью «ВХОД ЗАПРЕЩАЕТСЯ» и спускался в темный коридор.



"Куда ты меня ведешь?"



«Я хочу, чтобы ты кое-что увидела». - сказал он твердым голосом.



Я сглотнула. «Это то, что нормальные люди не стали бы хранить в семейных барах?»



Губы Алессандро дернулись, и я получила ответ.



«Это старые туннели?» - спросила я, пока мы продолжали двигаться вниз и вниз. «Куда они провозили самогон?»



«Да», - сказал он и снова резко повернул.



В туннелях было сыро и темно, и пахло канализацией. Но Алессандро не остановил нас, пока мы продолжали идти. Я старалась избегать луж, сохранить обувь, но подошвы становились все более и более грязными. Куда он меня вёл?



С редким приливом силы я уперлась пятками в пол, застигнув Алессандро врасплох. Он остановился и, нахмурившись, повернулся ко мне.



"Куда ты меня ведешь?" Я спросила. «Я беременна, и на мне нет подходящей обуви, чтобы бегать по грязным туннелям».



«Я вытаскиваю тебя из спины», - сказал он. «Чем меньше тебя видят, тем лучше».



"Кто видит?"



"Ты знаете, кто. Не веди себя глупо ».



Я не знаю. Я осмотрела улицу, когда подъехал Тото, и увидела, наполовину скрытый в темноте, знакомый «Додж Чарджер». "Тебе то что?" Я спросила. «Если они меня увидят?»



Глаза Алессандро вспыхнули. «О чем ты говорила с Эриксоном?»



«Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твой».



«Это не так, - предупредил он.



Я встретилась с ним взглядом. "Сейчас." Теперь, когда ты предал меня и причинил мне боль. Теперь, когда ты заставили меня сбросить маску.



Его глаза блуждали по моему лицу, но он смягчился. "Отлично." Он сказал. «Я не хотел…»



Потом я это услышала.



Пронзительный ужасный крик боли, не более чем визг о пощаде.



У меня упал живот.



«Алессандро, кто кричит?»

Его темные глаза метнулись ко мне, поглощая мою реакцию. "Хочешь увидеть?"



Глава пятая



Алессандро проводил меня через двери со сложными замками и мимо пугающих на вид телохранителей - всех, кто уважительно кивнул Алессандро и посмотрел на меня с легким удивлением. Вскоре мы вышли в коридор с выстроенными вверх и вниз дверями и маленькими окнами, через которые можно было заглядывать.



Я наклонилась к одному из них и почувствовала, как у меня упал живот.



В камере лежал мужчина со спутанными волосами и смотрел на меня пустым взглядом.



Я отпрянула, упав на Алессандро.



«Осторожно», - сказал он мне на ухо, поддерживая меня. «Ты не можешь позволить нашим врагам увидеть, как ты споткнулась».



Я выпрямилась, но осталась рядом с ним.



Мы все ближе и ближе подходили к крику, вою. Я могла слышать хныканье и царапанье других заключенных, но ничего по сравнению с тем, к чему меня вел Алессандро.



Мы вышли на открытое пространство, сырое и грязное, с единственным стулом в центре. Световой люк был единственным источником света, показывая тощего на вид человека, привязанного к стулу. Его рыжие волосы собирались вокруг головы, и кровь того же цвета покрывала его вспотевшее обнаженное тело.



Вдоль его шеи была видна татуировка IRISH PRIDE.



«София, познакомься с Ангусом Галлахером». - сказал Алессандро, тяжело ухватив меня за поясницу. «Босс мафии Галлахера… ну, покойный босс».



Тени сместились, и Серджио шагнул вперед, держа в руках большое ведро с водой и ткань. Его темные глаза метнулись ко мне, а челюсти неодобрительно сжались.



«Это не место для женщины», - сказал он.



«София не ребенок. Она в порядке." Тон Алессандро не оставлял места для споров. «Разве не так, София?»



Я увидела истекающего кровью человека. Человек, который организовал нападение на мою свадьбу. «Я думала, он в Ирландии занимается вербовкой». К счастью, мой голос стал ровным.



"Он был." Алессандро сказал мне. «Но наш друг привел его к нам».



«Какой-то друг». Наверное, кто-то, кто хотел снискать расположение Роккетти.



Ангус Галлахер поднял голову и посмотрел на меня. Я была удивлена тем, насколько он был похож на своего сына Гэвина. За исключением тридцати лет и на тридцать фунтов тяжелее.



Он открыл рот, но Алессандро прервал его: «Ты с ней не разговариваешь». Он указал на Серхио. "Что у тебя?"



Серджио устало взглянул на меня, но сказал: «Он признался в сговоре с федералами с целью нападения на свадьбу. Судя по всему, федералы заверили, что его семье не будет причинен вред, и они могут совершить нападение без каких-либо юридических последствий ».



Мой обед превратился в свинец в желудке. Кэт призналась в этом, не так ли? Подразумевала, что она работает с Галлахерами. Но ... услышать это и от Галлахеров ... Во мне поднялся гнев, резкий и жестокий.



«Только трус будет работать с федералами». Я сказала прежде, чем я смогла остановить себя. «Настоящей мафии не нужен зеленый свет от правительства, чтобы действовать, и настоящая толпа не нападет на свадьбу, кощунственно нарушать церемонию».



И Ангус, и Серджио посмотрели на меня так, словно не могли поверить, что я осмелилась открыть рот. Алессандро смотрел на меня с почти гордым выражением лица, его глаза сияли.



«Моя жена права, Ангус». - сказал Алессандро, отворачиваясь от меня и возвращаясь к Ангусу. «Ты предал свою мафию и опозорил ее».



Ярость охватила Ангуса . "Ты посмел-"



- Тихо, - рявкнул Серджио. Алессандро он сказал: «Это все, капо?»



Алессандро снова повернулся ко мне. «Есть что-нибудь, что ты хочешь спросить?»



Я увидела перед собой кровоточащее жалкое создание. У меня был вопрос, чтобы задать ему?



«Кто подошел к вам с предложением о нападении на мою свадьбу?» Я спросила.



Ангус закашлялся, кровь текла с его губ. «Иди на хуй, шлюха».



Алессандро двигался так быстро, что я его почти не заметила. Он подошел к Ангусу, откинул голову назад и наклонился к его уху. Он что-то сказал мужчине, так тихо, что я не могла этого расслышать, но Ангус побледнел на несколько оттенков.



Алессандро указал на Серхио.



Серджио поставил ведро с водой и повернулся к Ангусу. Затем, как гадюка, он ударил Ангуса прямо в живот.



Ангус согнулся пополам, кашляя кровью.



Я положила руку на живот, лаская опухшую шишку. Младенец все еще… вероятно, спал. Это было облегчением. Я не была уверен, что хочу, чтобы он испытал это, прислушиваясь к этим шумам и слыша эти голоса.



«Твой ответ, - прорычал Алессандро, - или мы начнем отрезать больше пальцев».



Мой взгляд упал на руки Ангуса, и у меня сжалось живот. Раньше я не замечала, но у него было два обрубка, кровавые и сырые.



Во мне сильно и быстро поднялась тошнота. «Не рвать», - повторяла я про себя. «Не рвать»!



Ангус подавился, но сказал: «Их двое… мужчина и женщина».



«Как они назвали свои имена?» Алессандро навис над Ангусом. Если бы Алессандро когда-нибудь посмотрел на меня так, как он смотрел на ирландского гангстера, я бы обосралась до смерти. "Говори."



«Я не знаю… Тристан что-то…» Ангус моргнул, глядя на Алессандро, кровь текла по его губам. «Девушку звали Екатерина. Как мою бабушку.



Я повернулась на каблуках и вышла.



Алессандро нашел меня несколько мгновений спустя, прислонившейся к грязной стене. Он холодно посмотрел на меня.



«Ты знал, что моя сестра работала с семьей Галлахеров?» Я прошептала. «Что она… она помогла им убить…» - задохнулась я.



«Мы подозревали», - осторожно сказал он.



Я выпрямилась от стены, пытаясь справиться с собой. - Конечно, - пробормотала я. «Вы знали все, что происходит, не так ли?»



Мускул на его челюсти дернулся. «Я не обсуждаю это с тобой здесь».



"Тогда где?"



Алессандро шагнул ко мне, его тело подавляло: «Давай».



Не знаю, почему мне хотелось, чтобы он прикоснулся ко мне, но я последовала за ним через туннели, проходя мимо заключенных. Каких еще врагов бросили здесь Роккетти? Неужели Тото бросил Данту сюда? Могу ли я когда-нибудь быть здесь заперта?



Мы вошли в более цивилизованную часть подвала ресторана и вошли в огромный офис с кипами бумаг и коробками. Алессандро немного сдвинул их, открыв темный диван. Он жестом пригласил меня сесть.



Я плюхнулась на него, подняв пыль.



Он не сел рядом со мной, а вместо этого прислонился к столу, скрестив руки. "Ты хочешь сражаться?" Он указал на пустой офис вокруг нас. «Мы можем здесь».



«Я не хочу сражаться», - сказала я.



«Лгунья».



Я встретилась с ним взглядом, чувствуя пульсацию собственного гнева. «Ты имеешь некоторую наглость называть меня лгуньей, Алессандро Роккетти. Все, что ты делаешь, это лжешь.



«Слезь со своего высокого коня, София, - сказал он. «Ты сам не такой ангел».



«В нашей лжи есть разница, - а я. «Моя сестра была жива - жива - и ты использовал меня, чтобы добраться до нее!»



Я чувствовала, как мой гнев изгибается и вращается внутри меня. Не горячо и быстро, а медленно, мучительно и холодно, очень холодно. Я не была такой вспыльчивой, как эти чертовы Роккетти или моя сестра-борец за свободу. Я могла удерживать гнев, сидеть на нем целую вечность. Я скрывала свой гнев с самого рождения.



Но теперь я не хотела держать его взаперти - мне хотелось кричать, пинать и царапать Алессандро.



И я хотела ... хотела чего-то еще.

«Вы сговорились со своей маленькой семьей и выставили меня дурой».



Алессандро не выглядел ни капли сожалеющим. Это меня не успокоило. «Мы мафия. Ты не должна удивляться, когда мы действуем как таковые ».



«Леопард не меняет пятен».



"Конечно." Он сказал. - Ты тоже лжешь и обманываешь во имя Наряда, София. Возможно, ты не так очевидна в этом, но это так ».



«Это не делает то, что вы со мной сделали, правильным». Я спорила. "Даже не близко. Екатерина жива! Все это время я говорила про нее что-то ... О Боже мой, ты выставил меня дурой. Ты предал меня ».



Алессандро заерзал на ногах - единственный признак его дискомфорта. Я видела, как его гнев нарастает и искажает его черты. Скоро он начнет кричать. «У меня не было выбора», - прошипел он. «Ты была сестрой предателя - что ты хотела что бы я попросил тебя шпионить за ней для нас? Тебя нужно было держать рядом и наблюдать. Тебе повезло, что я вызвался добровольцем, а не мой отец взял тебя в свои руки.



Вызвался добровольцем? Я не представляла себе встречи, на которой меня решили выдать замуж. Я определенно не подозревала, что Алессандро решил жениться на мне ...



"Почему?" Это все, что я мог спросить. «Зачем оставлять меня в живых? Почему бы просто не убить меня? »



«Это было не в наших интересах. Твоя сестра могла бы убедить ФБР совершить на нас набег ».



«Ну, теперь она не станет». Я широко раскинула руки. «Ты можешь убить меня. Разве это не все, что вам нужно? Или вы просто ждете, пока я не рожу еще одного законного Роккетти? »



Ярость - чистая ярость - промелькнула на лице Алессандро. – «Опусти свои долбаные руки, София. Я не собираюсь тебя убивать».



«Конечно, пока я беременна. Ты бы подождал, а потом, не так ли? Сделаешь сироту из моего ребенка ».



Алессандро двигался как кнут. В один момент он был у стола, в следующий он склонился надо мной, скрестив руки на диване. Его жар и запах угрожали сокрушить меня, но мой гнев держал меня в ясной голове… ну, вроде того.



Он смотрел мне прямо в глаза, взгляд был таким открытым и властным, что я ничего не могла сделать, чтобы остановить напряжение в груди и боль между ног.



«Слушай сюда», - сказал он грубым голосом. «Ты не должна снова так выставлять свою жизнь. Я ясно выражаюсь? "



Я сжала челюсть. «Моя жизнь - это единственное, что я контролирую, Алессандро. Я не могу обещать тебе ничего общего с этим ».



"Отлично." Был его ответ. «Тогда ты будешь слушать меня, чертовски хорошо. Я ясно выражаюсь? "



Я слегка кивнула.



Алессандро продолжил. «Я всегда буду ставить Наряд на первое место. Даже если мне придется использовать для этого невинную женщину, я это сделаю. Когда я женился на тебе, ФБР стало беспокойным и нервным. Твоя сестра и ее маленькая команда сделали много ошибок в своей реакции.



Какие ошибки? Я хотела спросить, но не стала. Позже.



«Однажды я стану королем, и я сделаю все возможное, чтобы добиться этого, включая убийство твоей сестры и ее маленьких друзей. Чикаго принадлежит мне, и я буду им править. Ты понимаешь?"



Я еще раз кивнула.



«Я верен своей семье, но я понимаю, что они сделают все, чтобы подорвать меня - а я их. В дальнейшем ты не будешь выставляться напоказ с моим отцом, и ты не будешь ходить с моим дедушкой в церковь. Ты даже не освободишь Роберто из тюрьмы ».



"Почему бы и нет?" Я спросила.



«Ты Роккетти, а не солдат. Заставь их относиться к тебе как к одному из своих.



Я встретилась с ним взглядом, мои губы слегка приоткрылись от удивления. «Я не Роккетти. Наш брак - не более чем бизнес-сделка».



«Ты моя жена, даже если наш брак был продиктован сомнительными целями. И я предлагаю, если ты хочешь оставаться таковой, прислушайся к моему совету ».



- А что же ты тогда прикажешь мне делать? Если я не буду заботиться о семье? » Я спросила. «Молчать и растить ребенка? Управлять домом, в котором ты даже не живешь?



Алессандро нахмурился. «Ты говоришь мне, что хочешь пойти в церковь с Пьеро? Что ты хочешь пойти на вечеринку с моим отцом?



«Конечно, нет. Но в таких вещах есть свои преимущества, Алессандро. Мой тон случайно приобрел слегка покровительственный оттенок. Вид. «Я закрепляю свое место в семье. У меня больше шансов пройти испытание, если я на стороне Дона Пьеро, что доказывает посещение церкви вместе с ним. А посещение вечеринок с Тото помогает мне встречаться с инвесторами и налаживать связи ».



«Они хотят твоей смерти», - спокойно сказал он. «Одно плохое настроение, одна плохая ночь - и тебя могут убить».



«Люди здесь имеют склонность восстать из мертвых», - сказала я ему, многозначительно взглянув на него. «И они могут желать моей смерти, но они также хотят и твоей смерти».



"Действительно, так и есть". Он сказал, это так что его не расстраивает мысль о том, что отец хочет его убить. «Но, по крайней мере, я могу защитить себя. Ты была бы мертва в считанные секунды.



Что ж, разве это не хорошая мысль. Я нахмурилась, глядя на Алессандро. Этот бой никуда не денется - мы танцевали кругами. Мы могли бы спорить часами, если бы нас не перебивали.



«В моем арсенале есть другое оружие, - ответила я.



Алессандро фыркнул. «Хорошо поставленная ложь ни к чему не приведет, когда мой брат идет на тебя с намерением убить тебя, София».



"Возможно нет. Но есть и другие вещи, которые я могу сделать». Врать о том, что его шантажируют, кричат, даже шантажировать. Хотя ни один из этих вариантов не помог мне, когда на меня напали в пентхаусе несколько месяцев назад. Только прибытие Алессандро спасло меня.



«Нет, нет». Он сказала.

«Я не перестану тусоваться с твоей семьей, Алессандро, даже если они действительно хотят моей смерти. Преимуществ больше, чем недостатков ».



Его глаза вспыхнули. «Твоя жизнь - это не то, что ты считаешь недостатком, София?»



«Почему тебя это так волнует?» Я выстрелила в ответ. Как только оно вышло, я пожалела, что сказал это. Я боялась его ответа. «Знаешь что, неважно. Я закончила спорить…



«Почему меня так волнует?» Его горячее дыхание щекотало мою щеку. «Надеюсь, ты не ожидаешь извинений за то, что обманул тебя. Ты бы сделал то же самое. И, возможно, именно это тебя бесит. Тебе не нравится поднимать зеркало, а?



Я попыталась вырваться из его рук, но он не двинулся с места. «Было бы неплохо принести извинения, но я бы знала, что ты не были правдив. Что ты, если не лживый мерзавец…



«Осторожно, София, я все еще твой муж».



У меня вырвался смех, быстрый и высокий. «Вот оно! Ты ненавидишь смотреть в зеркало так же сильно, как и я, Алессандро. Я толкнула его в руки. "Отпусти меня. Я закончила с тобой разговаривать. Ты меня просто злишь ».



Он меня не отпускал. «Мы еще не закончили. Я говорю тебе держаться подальше от моей семьи ».



«А я говорю тебе, что не собираюсь этого делать».



«Когда ты стала такой агрессивной?» - потребовал ответа Алессандро.



Я взяла себя в руки и встретилась с ним взглядом. «Примерно в то же время когда я узнала, что мой муж женился на мне, чтобы манипулировать моей не умершей сестрой».



«Возможно, я слишком надолго оставил тебя одну», - заметил он. «Ты разучилась принимать команды. Или, возможно, ты просто игнорируешь приказы, не соответствующие твои интересам ».



«Второй», - ласково сказала я. Я снова толкнула его руку, но это было похоже на попытку взвалить на плечи камень. «Отпусти меня», - жалобно вышло.



Алессандро оглядел меня. "Нет"



"Нет?" Я толкнула его в грудь, но он не двинулся с места. «Я буду кричать».



Его брови приподнялись. «Никто не посмел бы прервать меня с женой. Даже если ты кричала ».



Это была утешительная мысль. «Я беременна», - попыталась я.



Темные глаза Алессандро скользнули вниз по моему округлому животу, на его лице промелькнуло нечитаемое выражение. К моему полному удивлению, он отошел, забрав с собой свое тепло. Было легче дышать, когда он не был так близко, но я оплакивала его отсутствие - даже если это было совершенно глупо.



«Беременность в порядке?» - спросил он, удивив меня. "Нет проблем?"



«Малыш, все в порядке». Я встретилась с ним взглядом. «Я не узнаю пол».



«Хорошая идея», - он резко повернулся. «Дайте себе еще несколько месяцев». Жизни.


Алессандро протянул руку, и я осторожно взяла ее, краснея от ощущения его грубых мозолей на моей мягкой коже. То же самое было и в день нашей свадьбы, моя крошечная рука была меньше его. Я отстранилась, уткнувшись рукой в ​​бок и отдаляясь от Алессандро и его… привлекательности.



Алессандро ничего не сказал мне, отстраняясь, просто толкнул руку в карман.

Когда я проходила, он наклонился, дыхание щекотало мне ухо. «Не думайте, что этот спор окончен».



«Это так, и я выиграла».



Его глаза вспыхнули. «Твой мозг беременности привел тебя в заблуждение. Бой был безрезультатным ».



«Похоже на то, что сказал бы неудачник».



И снова эта вспышка улыбки - такая быстрая, что это могло быть гримасой. «Оскуро ждет тебя снаружи. Кажется, он чем-то очень расстроен ».



Я махнула рукой. «Ты знаешь, какой он, как наседка».



«Что его расстроило?»



«Этот человек - Константин Тарханов? Я думаю, что он мафия, как и мы с тобой ».



Алессандро замер, как смерть. «Константин, блять, Тарханов здесь? И ты была с ним? »



Я посмотрела на него. «Это похоже на то, как отреагировал Оскуро».



Мой муж скверно посмотрел на меня. «Я не хочу, чтобы ты разговаривал с этим человеком».



"Почему бы и нет?"



«Потому что я так сказал, вот почему».



«Это не ответ, Алессандро». Я повернулась к нему лицом к лицу. Я положила руку себе на живот. «Мне нужна причина, или я буду продолжать это делать».



«Я дал тебе причину, чтобы больше не разговаривать с моей семьей, но ты все еще настаиваешь на этом», - парировал он.



"Это другое." - сказала я с улыбкой. «Это семья».



Алессандро провел руками по волосам, бросив на меня раздраженный взгляд. «Тарханов - это Братва. И не какой-нибудь старый брат Братвы. Он очень могущественный и опасный человек, и я не хочу, чтобы он была рядом с вами. Одному Богу известно, что он сделал бы с тобой - единственной женщиной из Роккетти.



"Убил меня?"



«Нет…» Его челюсть сжалась. «Я полагаю, он был бы немного более креативным, чем это».



Мои ладони вспотели. «Он был очень вежлив и дружелюбен, когда я с ним разговаривала. Если не немного тревожным ».



«Да, ну, говорят, он убил своего отца зеленым галстуком, когда ему было пятнадцать, и носит этот галстук по сей день».



Я попыталась представить себе костюм Тарханова, но не вспомнила зеленый галстук. Мне кажется, я бы это заметила.



«Странно, что он в Чикаго», - нахмурился Алессандро. «Обычно он живет в Нью-Йорке».

«Возможно, он хочет инвестировать в автомобильные гонки».



Алессандро фыркнул. "Посмотрим" Он кивнул подбородком в сторону двери. «А теперь пошли. У меня есть дела, и я не хочу нянчиться с тобой всю ночь.



И вот он, подумала я, мой засранец муж. Человек, разбивший мне сердце.



Я отошла. «Я буду сопровождать себя. Я должна попрощаться с несколькими людьми. Увидимся позже.



Алессандро не пошел за мной, но я чувствовала его горячий взгляд на своей заднице, когда уходила.



Глава шестая



Я не могла уснуть.



Я заснула, как только вернулась домой из бара, но проснулась сразу в 3 часа ночи. Мои кошмары включали в себя Ангуса Галлахера, который водил своими короткими пальцами по моей руке и смеялся, когда текла кровь. Он что-то говорил, но сейчас я не могла вспомнить - наверное, маленькую милость.



Полпетто крепко спал животом вверх, и мне не хотелось его беспокоить. Я ворочалась в постели еще несколько минут, прежде чем сдаться и попытаться чем-нибудь заняться.



В эти дни я плохо спала, но причина была не в том, что я не знала. Я знала, почему не сплю, и, честно говоря, не хотела признаваться в этом вслух.



В доме царила гробовая тишина, не было слышно ни звука машин, ни сирен. Даже музыка сверчков. Лунные лучи освещали мой путь, когда я рискнула спуститься по лестнице, сжимая в руках халат, чтобы не споткнуться. Когда я включила кухонный свет, этот звук поразил меня - вот насколько дом был тихим.



Я не была голоден, но мне оставалось только поесть. Я вынула остатки обеда, уже готовую тарелку. Просто на случай, если он присоединился бы к обеду ...



На разогрев в микроволновке ушло пару минут.



Я чувствовала себя слишком беспокойной, чтобы сидеть и есть. Итак, я держала тарелку с лазаньей и бродила по дому, не думая о каком-то конкретном месте.



Я избегала зажигать кучу света - я не хотела, чтобы солдаты, наблюдающие за закрытым кварталом, были предупреждены о моем присутствии. Я был в безопасности и чувствовала себя в безопасности, но это была иллюзия, которую я себе позволила. В этом моем мире не было ничего безопасного.



И кто знал, что со мной сделает амбициозный солдат? Моего мужа не было дома - я была практически живцом.



Я бесцельно ходила вокруг, ел на ходу, прежде чем оказалась в кабинете внизу. Из этой комнаты можно было видеть весь фасад дома и улицу. Я знала, что Алессандро захочет, если он когда-нибудь появится.



«Перестань думать об этой боли в заднице - мужчине», - сказала я себе. Ты не влюбленная девочка-подросток.



И все же мои мысли снова обратились к нему.



Наша борьба ничего не решила - у нас еще не было спора, который действительно закончился бы компромиссом с обеих сторон. Но это заставило меня разозлиться и жаждать драки. Однако я не хотела кричать ни на кого. Я хотела усадить Алессандро и дать ему список того, что он сделал со мной, что меня расстроило.



Как какой-то ребенок.



Я снова вздохнула и села за стол, принявшись за свой обед. Я не была голодна, но было уже поздно.



Извинился бы Алессандро? Нет, не стал бы. Фактически, он исключительно ясно дал понять, что сделает это снова. Женился на мне, чтобы держать меня рядом и ФБР в напряжении. Перемещая меня с поля на поле, как сменную пешку.



Я пробежалась глазами по кабинету. Возможно, мне стоит занять кабинетом внизу, а не тот, что окнами выходили на сады на втором этаже. Это был бы своего рода силовой ход, но кто его засвидетельствует? Кто войдет и ахнет от того факта, что я оказалась в кабинете этого человека?



Никто.



Мой взгляд остановился на сейфе, и я остановилась.



В одиночестве посреди ночи никто не узнает, если я загляну ... Никто никогда не узнает ...



Как будто я была в трансе, я встала и подошел к сейфу. Я ввела шифр, разблокировав его. Внутри были груды наличных, документов и… USB-накопителей. Много месяцев назад я нашла их а Марии Кристины, детской куклы моей сестры. Вместе с чертежами и файлами.



Я не осмелилась прикоснуться к нему. Я слишком боялась последствий.



Но… дата моей смерти была назначена, не так ли? Как только я рожу этого ребенка, моя жизнь станет предрешенной. Алессандро, возможно, отказался от этой идеи - он, вероятно, не хотел оставаться с ребенком. Но многое может измениться до октября, когда должен был родиться мой ребенок.



Я схватила одно из USB и закрыла сейф, прежде чем смогла убедить себя в обратном.



В нижнем кабинете не было компьютера, поэтому я рискнула подняться наверх, тихая, как тень. Я даже не хотела предупреждать Полпетто. Кто знал? Если мне повезло, Полпетто, вероятно, был шпионом.



Я не стала включать свет в своем кабинете, просто слегка прикрыл дверь, пропуская свет из коридора.



Что бы на нем было? Секреты? Или совсем ничего? Что знала Екатерина? И почему она не поделилась этим?



Я подключила USB к ноутбуку и стала ждать.



Файлы появлялись в течение нескольких секунд, быстро бегая по экрану. Мелькали видео и аудио файлы; их кнопки PLAY соблазнительнее, чем ящик Пандоры. После секунды сумасшествия ноутбук успокоился, показывая мне списки и списки файлов.



Мой рот слегка приоткрылся от удивления. Что, черт возьми, было в них? И почему у Кэт было столько USB? Что было в остальных?



Я нажала на первое, что увидела. Без названия, просто набор случайных цифр.



Появилось видео, показывающее неудобный угол стола Папы. Как будто камеру засунули внутрь книжного шкафа и не смогли увидеть весь кабинет. Но мне было достаточно видимости, чтобы разглядеть Папу, Тото Грозного и младшего босса Давиде Дженовезе.



Я нажала кнопку воспроизведения.



«Ебать Ломбарди». Тото говорил. Он расхаживал по комнате, как дикая кошка в неволе. «Я сказал Пьеро, что мы должны были убить его. Но старый ублюдок не беспокоился.



«Вы знаете, ваш отец предпочитает более спокойные отношения с соотечественниками-итальянцами». - сказал Давиде Дженовезе. Я хорошо знал его жену Нину, но Давиде не очень. «И убийство Ломбарди ничего не даст. Другой просто занял бы его место ».



«Мы должны занять его место». - сказал Тото. «Роккетти. Наряд. Не какая-то посредственная семья, которая не понимает нашего образа жизни ».



«Нью-Йоркская мафия не всегда была такой… слабой». - сказал папа. «Бьюсь об заклад, с лучшим правителем они снова могли бы быть великолепными. Нам не нужно туда переезжать ».



Тото перестал ходить. «Есть ли у Ломбарди сыновья?»



«Нет, просто дочь. Изабелла, если мне не изменяет память.



"Сколько ей лет? Я мог бы выдать ее замуж за одного из моих мальчиков и перевезти их в Нью-Йорк ». - сказал мой тесть. «Хотя никто из моих мальчиков не особо заботится о браке. Я все время говорю им, брак не означает, что вы не можете трахаться с тем, кого больше не хотите. Но они отказываются. Хладнокровные скромницы.



«Вы действительно хотите, чтобы они поженились?» - спросил Давиде.



«Как еще они собираются сохранить линию Роккетти? ЭКО? Лучше просто заставить их жену трахаться и управлять домом ».



Папа усмехнулся. «Вы говорите им это в своей презентации?»



"Я должен, не так ли?" Тотора рассмеялся в ответ. «Сальваторе, вероятно, заставил бы женщину убить себя и Алессандро… ну, черт возьми». Он снова засмеялся.



«Мне жаль тех девушек», - засмеялся Давиде. Мой отец присоединился к ним. Пока три толстых итальянских гангстера смеялись так сильно, что задыхались.



Видео резко оборвалось.



Я даже не подумала, когда нажала на следующую, просто сделала это.



Появилось видео, на этот раз с изображением столовой в доме моего детства. За столом сидела куча мужчин из отдела одежды, в том числе Папа, Дон Пьеро, Давиде Дженовезе, Томмазо Палермо и многие другие. Но я не могла разобрать остальных с помощью угла наклона камеры.



Я нажала кнопку воспроизведения, и их голоса нарушили тишину.



«Медведь сказал, что избавится от Волшебника к концу месяца. Но этот ублюдок еще дышит ». Сказал Томмазо Палермо. «Эти клубы - сборище кисок».



Дон Пьеро махнул морщинистой рукой. «Он, вероятно, был


поражен чувством братства. Вы знаете, что это за партия ».



«Что же мы будем делать, босс?» - потребовал ответа Палермо. «Я думаю, Неро должен…»



«Здесь нужны услуги Неро», - послышался знакомый мрачный голос.



У меня перехватило дыхание.



Я не могла его видеть, но видела, как все взгляды обратились к нему.



«Мы должны позволить клубам заниматься своим собственным руководством и планировать собственный мятеж». - сказал Алессандро мрачным голосом. «Волшебник не протянет еще месяц. Его руководство… больше не уважают ».



«Итак, мы должны просто подождать?» - горячо сказал Палермо. Его глаза метнулись к рассматриваемому дону Пьеро. Похоже, дон Пьеро обдумывал предложение моего мужа. «Кто будет охранять наши лекарства? Какой-то гребаный водитель грузовика? Нам нужны байкеры ».



«Я знаю это», - сказал Дон Пьеро. «Вице-президент - как его снова зовут?»



«Они называют его Волком». - сказал Алессандро. Все головы повернулись к нему, не в силах устоять перед соблазном. Я понимала это чувство. «У меня есть достоверные сведения, что многие участники последуют за ним, если он проголосует против Волшебника».



Дон Пьеро резко кивнул. "Хорошо. Сантино, ты за это отвечаешь.



Я не могла видеть Сантино, но знала, что молодой Роккетти был бы шокирован этим. Алессандро был бы недоволен - ему не нравилось, что его упускают из-за повышения по службе и большей ответственности. Особенно, когда казалось, что он единственный, у кого есть реальная информация.



Как забавно, подумала я, я даже не могла его видеть, но все же могла представить его реакцию, его настроение.



Видео снова остановилось. Я видела свое отражение на черном экране, мое испуганное лицо смотрело на меня.



Я не хотела останавливаться сейчас, когда начала. Я хотела слышать каждый разговор; каждое слово, которым поделились между мужчинами Наряда. Если бы они узнали, что я делаю это ... меня бы убили, беременна я или нет.



Информация, к которой я теперь имела доступ… Я пробежалась глазами по файлам. Почему Екатерина оставила это?



Она ушла в спешке?



Я никогда не думала о ее смерти. Но теперь я задумалась. Планировала ли она это неделями? Установить дату в календаре? Или это было спонтанно? Неужели ФБР хотело, чтобы она вышла из Наряда и попала в их руки? Пыталась ли она что-то сказать мне или инсценировала свою смерть, не думая обо мне?



Я так многого не знала. Либо из-за решений других людей, либо из-за моего собственного отказа видеть правду, я оказалась потерянной и в темноте. Алессандро не хотел делиться, а Кэтрин не было рядом, чтобы рассказать свою часть истории. Папа не сказал бы, и Дон Пьеро использовал бы это, чтобы манипулировать мной.



Я нажала на следующий файл.



Это не было видео, а скорее набором изображений. Размытые изображения фасада дома моего детства, сделанные из окна второго этажа в темноте.



Я могла различить высокого блондина, Папу и Тото Грозного. Они сгрудились вокруг машины - не нашей, - склонив головы близко друг к другу.



В ходе изображений Тото передал что-то блондину, который взамен передал ему немного денег.



Это была какая-то незаконная сделка? Вероятно. Но чего? Что тесть передал странному блондину?



Я увеличила изображение, пытаясь увидеть больше лица блондина. Затем у меня перехватило дыхание. Я знала эти татуировки, которые выглядывали из его рукавов, и вежливую улыбку на его лице - Константин Тарханов. Он выглядел на несколько лет моложе, но все еще был неприкасаемым. Как статуя в музее.



Какие отношения Тото и Папа имели с Братвой? С Константином Тархановым? Не поэтому ли Тарханов был на вечеринке инвестора? Были ли они с Тото в некотором роде друзьями? Алессандро не предоставил никакой информации. Сюрприз. Сюрприз.



Изображения секретной сделки в палисаднике больше не было, зато остались видеофайлы. Следующее видео показало знакомый кабинет - Дона Пьеро. Все мужчины были одеты в смокинги, и Холли украшала комнату. Снаружи на подоконниках валялся снег.



Рождество ... точнее рождественская вечеринка. Когда еще Кэтрин получила доступ к кабинету Дона Пьеро?



Я нажала кнопку воспроизведения.



«Есть стукач». Предупредил Томмазо Палермо с бурбоном в руке. Несколько следов красной помады были на его щеке - любезность жертвы омелы, нависшей над каждым дверным проемом. «Как еще ФБР могло получить эту информацию?»



Какая информация? Я хотела спросить, но потом вспомнила, что я была не в комнате с ними, а один в своем кабинете.



"Кто бы это был?" - спросил Дон Пьеро. «Мои люди верны. Никто из них не посмел бы обратиться в полицию ».



«Может, это не мужчина». Раздался знакомый мрачный голос. Алессандро шагнул вперед, открыв себя камере. Он выглядел моложе на несколько лет, но все еще был беспокойным и буйным в своей красоте. «Вы молчите со своими женами и дочерьми. Возможно, это был один из них».



Крики возмущения разразились по поводу исследования.



«Мальчик», - предупредил один из стариков. «Вы не будете так неуважительно относиться к нашим женам. Это угроза нашей чести ».



Алессандро махнул рукой. «Я не имел в виду неуважения, если только ты не стукач. Или женат на ней.



- Алессандро, - предупредил Дон Пьеро. «Женщины достойные женщины… и недостаточно умны, чтобы связываться с федералами».



Я могла бы поклясться, что слышала, как Кэт с отвращением фыркнул за камерой, но не была уверена.



«Возможно. Может быть, одного из них соблазнил детектив». Сказал мой муж. «Или, возможно, вдова обвиняет нас в смерти своего мужа».



«Это не женщина», - возражал другой старик. «Это какой-то грязный солдатик. Может, один из твоих? Беппе, ублюдок? Или даже того Серхио? Он убил своих родителей! »



Алессандро повернул голову к человеку, который сказал это, сверкнув глазами. Они были за камерой, не видны мне, но я все равно сочувствовала им. Взгляд Алессандро никогда не был хорошим приемом.



«Мои люди в два раза больше, чем ты когда-либо будешь, Джино, - предупредил Алессандро. «Ни один из них никогда не предаст меня».



Я должна была согласиться с Алессандро в этом вопросе. Габриэль, Серджио, Оскуро, Беппе и Неро, казалось, уважали моего мужа в высшей степени. Честно говоря, я видела их не так уж и много, но в моменты, когда мне было ясно, что они рассматривают Алессандро как короля.



«Я сомневаюсь, что среди нас есть предатели». - сказал Дон Пьеро, пытаясь ослабить напряжение. Наверное, не хотел, чтобы кровь была на его мебели. «Должны быть подслушивающие устройства… Надо проверить на наличие жучков. Когда вы пойдете домой сегодня вечером, проверьте свет ».



Угол видео внезапно сместился, но воспроизведение не прекращалось. Вместо этого казалось, что прошло какое-то время. Кабинет теперь был пуст, рядом с Доном Пьеро и Давиде Дженовезе. Сквозь окна я мог видеть, как вдалеке поднимается солнце, освещая снег, как блестки.



"-слишком слабый." Дон Пьеро говорил. «Линия Карлоса слабая. Лучше служить, чем править ».



«Вы не предлагаете Тото быть своим наследником… при всем уважении, сэр, но Тото…» Давиде выглядел так, будто кусал губы.



«Расстроен», - ответил дон Пьеро. «Маниакальный. Он не заботится ни о чем, кроме своего непосредственного удовольствия ».



Давид поерзал на своем месте. «Вы предлагаете… Сальваторе-младшего?»



«Нет. Сальваторе… слишком холодно. Он не заботится об этой семье, не испытывает достаточного сочувствия к окружающему миру, чтобы быть королем ».

«Вы серьезно не рассматриваете ... Алессандро, не так ли?» - спросил Давиде. «Он вспыльчив и слишком груб со своим имуществом. Мы бы пошли за ним, но он далеко не готов вести. Не знаю, будет ли он когда-нибудь. В нем присутствует беспокойство Тото.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги