Притяжение

ГЛАВА 7

Его лицо выражало крайнюю степень напряжения, но он не смотрел на Ник, пытаясь вести себя непринужденно. Ник надеялась, что Фрэнки и Джоанна уедут прежде, чем она заговорит с Уолли.

Вдруг Ник вспомнила, что она так и не узнала имени «Уолли», а Фрэнки и Джоанна не знают ее настоящего имени.

«Боже, сделай так, чтобы мне не пришлось представлять их друг другу».

Ник попыталась пройти мимо, не глядя на Уолли, но он преградил ей путь.

— Здравствуйте, мисс Николас, — сказал он таким тоном, словно ему была назначена встреча.

— Ах, здравствуй, здравствуй, — приветствовала его Ник, не зная, что делать. Она решила действовать по обстоятельствам.

— Это мои друзья, Фрэнки и Джоанна… — Она не знала фамилии Фрэнки. — Они только что поженились.

Сияющий Фрэнки кивнул и подскочил к Уолли, чтобы пожать ему руку.

— В самом деле? — воскликнул Уолли, обмениваясь рукопожатиями. — Как это славно. — Он посмотрел на Ник. — Могу я поговорить с тобой наедине?

— Почему нет? Ты что, боишься, что я растаю под дождем? — лопотала Ник, прикидывая, долго ли он ждал возле дома. Значит, он и в самом деле преследовал ее рано утром.

— Я отниму у тебя не более минуты, — пообещал Уолли, делавший героические усилия, чтобы его голос звучал естественно. Судя по его виду, у него был сегодня не менее тяжелый день, чем у нее. Тут он попытался увести Ник от ее друзей к дому. — Рад был с вами познакомиться, — торопливо обратился он к Фрэнки и Джоанне.

— Сьюзен? — с тревогой в голосе позвала подругу Джоанна. Ник остановилась и повернулась к ней. — Ты как, в порядке?

«Когда эта женщина успела так хорошо меня узнать?»

— Я… в порядке, Джоанна. Спасибо, что подбросили до дома. В общем, звони.

В этот момент на пороге дома появился Фернандо, вечерний охранник, распахнувший перед Ник дверь.

— Добрый вечер, мисс Столлингс, — приветствовал ее Фернандо.

Уолли выглядел удивленным: он не слышал прежде этой фамилии. Ник, не зная, расслышали ли приветствие Фернандо Фрэнки и Джоанна, проскользнула в дом, не желая сейчас ничего никому объяснять.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Ник у Уолли, когда они вошли в холл. Она видела, как отъехала машина Фрэнки. Ник не была уверена, стало ей от этого легче или нет.

— Мисс Столлингс? — удивленно переспросил Уолли. — Я думал, что ты мисс Николас. — Теперь, когда они остались одни, он выглядел рассерженным.

— Ах, я поменяла имя как раз сегодня, — попыталась пошутить Ник. — И сразу из агентства по перерегистрации позвонила охраннику, чтобы он обращался ко мне только по новому имени. Не правда ли, забавно? И взгляни сюда, — сказала она, подводя Уолли к почтовым ящикам, — они уже успели поменять табличку. Потрясающая оперативность.

— В чем еще ты мне солгала? — спросил Уолли, смертельно обидевшись.

— Послушай, — сказала Ник, нажимая кнопку лифта, — у меня был тяжелый день. Очень тяжелый день. Я не виню в этом тебя, но ты имел некоторое отношение…

— Почему ты не дала мне свой телефон? — прервал ее Уолли.

— Потому что прошлая ночь была прошлой ночью. Это было… вроде экскурсии на луну на радужных крыльях; ты понимаешь, что я имею в виду? Понимаешь или нет?

— Я расскажу тебе о другом: когда я вернулся домой сегодня утром, меня поджидала жена. Боюсь, я лгал ей не очень убедительно. Боюсь, я был для этого слишком пьян. К тому же я повредил машину, наехав на что-то по пути домой. Жена выгнала меня. На глазах у детей. Мне даже негде переночевать.

— Боже! — воскликнула Ник.

Охранник Фернандо внимательно за ними наблюдал.

— Послушай, — проговорил Уолли, сжимая ее за плечи. — Ты помнишь, что произошло прошлой ночью?

— Я помню… кое-что, — призналась Ник, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Может быть, для тебя это ничего не значило, но я не могу в это поверить.

— Я очень устала, — пожаловалась Ник, — и неважно себя чувствую. Мне очень жаль, что ты повредил машину. — Приехал лифт. — Но… ты не должен был встречаться со мной прошлой ночью. Я думаю, ты очень вымотался и…

— Вымотался? Сегодня мне позвонил мой адвокат и сообщил, что жена возбуждает бракоразводный процесс.

— Господи. Мне очень жаль. — Ник стало не по себе. — Но… чего ты от меня хочешь?

Уолли заговорил на повышенных тонах.

— Я хочу от тебя… — Он замолчал, потом начал по-другому. — Послушай. Ты права. Я вымотался. Просто мне необходимо было тебя увидеть. Посмотреть на тебя. Мне кажется… я не знаю… я хотел посмотреть, ради чего лишился всего.

Первое, о чем подумала Ник в этот момент, — она сейчас неважно выглядит, и Уолли будет разочарован. А он намеревался втолкнуть Ник в лифт и подняться на ее этаж. И приступил к делу.

— Что ты толкаешься? — воскликнула Ник, пытаясь оставаться спокойной.

— Извини. Извини. Я должен поговорить с тобой наедине. На каком этаже ты живешь?

Ник столько раз лгала за последние двадцать четыре часа, что устала. Она ничего не ответила. Уолли объявил, что будет останавливаться на каждом этаже.

— Это остроумно, — похвалила его Ник. — Но у них, знаешь ли, установлены внизу скрытые камеры.

«Хорошо бы!»

Она продолжала:

— Если я закричу, полицейские будут здесь через минуту.

— Пожалуйста, не надо, — взмолился Уолли. — Я тебя прошу. — Ник посмотрела ему в глаза. Они были красными, воспаленными, и Ник подумала, не болен ли он. Лифт открылся на втором этаже.

Ник осенило.

— Послушай, давай выпьем чашку кофе в кафе на другой стороне улицы. — Она сделала шаг по направлению к двери лифта, но Уолли потащил ее обратно.

— На каком этаже ты живешь? — не унимался он. Ник судорожно пыталась выработать план действий. — Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — продолжал Уолли. — Позвать ли тебе на помощь. Позволь дать тебе совет. Я адвокат. Если ты позовешь на помощь, я стану обвиняемым. Из-за тебя я потерял семью. Я не намерен, вдобавок ко всему, садиться за решетку. Вместо этого я устрою так, что ты предстанешь в самом худшем свете. У меня есть друзья и связи, при помощи которых я добьюсь своего. Поэтому нам лучше попасть в твою квартиру, которая находится… на каком этаже?

«Заставь его успокоиться».

— Я живу с подружкой. — Ник уцепилась за последнюю соломинку.

— Хорошо. Если она дома, мы можем, как ты предложила, сходить в кафе. Но, видишь ли, я боюсь, что моя жена уже наняла людей для слежки за мной, и мне не следует показываться с тобой в общественном месте. Нам лучше не выходить отсюда.

— Я живу на шестом этаже, — призналась Ник. Сейчас они были на пятом. Уолли подержал дверь открытой и снова ее закрыл. Ник подумала, не нажать ли ей кнопку «Тревога», но вспомнила, что жильцов предупредили еще на прошлой неделе: «Тревога» не работает.

Дверь открылась на шестом этаже. Прошло меньше двадцати четырех часов с тех пор, как они с Тоддом вышли из лифта на этом этаже, в этом доме. Вставив ключ в замочную скважину, Ник решила продолжить игру в подружку. Она позвала:

— Ник! Ник, ты дома?

— Я думал, твоя подружка — женщина, — заметил Уолли.

— Это сокращенно от Николетта, — пояснила Ник, удивленная тем, что не сумела выдумать другого имени, кроме собственного.

— А тебя зовут Сьюзен… Столлингс?

— Да. Мне… мне очень жаль, — проговорила Ник, пытаясь проникнуться сочувствием к собеседнику. — Я просто подумала, что это будет забавно и… немного таинственно — снять номер в отеле, воспользовавшись фальшивым именем. Ты не очень сердишься на меня за это?

Теперь они были одни в квартире. Ник заперла дверь.

— Итак, — произнес Уолли, — мы одни?

— Похоже на то, — ответила Ник. — Забавно. Обычно она в это время бывает дома.

— Чем это тут пахнет? — спросил он.

Пахло ее блевотиной, оставшейся в мусорной корзинке. Стараясь не дышать через нос, Ник как ни в чем не бывало отнесла корзинку в кухню, выкинула ее содержимое в мусоропровод и сполоснула.

— Моя подружка, — с деланным смешком заметила Ник, — неважная домохозяйка. — Прополоскав корзинку холодной водой, Ник стала ее сушить, включив струю теплого воздуха. Уолли последовал за ней на кухню.

— Ты так и не сказал, как тебя зовут, — заметила Ник дружеским тоном, вытирая корзинку бумажным полотенцем.

— Джеффри, — представился он так, будто его имя о многом говорило. — Джефф, если хочешь.

— Как тебе больше нравится? — спросила Ник.

— Чем лучше человек меня узнает, тем больше он склоняется к имени Джеффри.

«Заставь его уйти отсюда».

— Ну, что ж, Джеффри, кажется, я в определенном отношении знаю тебя достаточно хорошо.

— В определенном отношении, да. Кое в чем ты знаешь меня лучше, чем я сам.

— Ну, в этом я сомневаюсь.

— Послушай, — сказал Джеффри, — я никогда не испытывал ничего подобного, занимаясь сексом. Даже не думал, что такое возможно. Я испытал… чувство, похожее на облегчение, когда жена выгнала меня из дома. Не знаю, смог ли бы я снова лечь с ней в постель, не думая о тебе.

«О, Боже…»

— Очень мило с твоей стороны, — проворковала Ник, — но, знаешь, когда вы, ты и твоя жена… кстати, как ее зовут? — ей захотелось воссоздать в его памяти реальный образ жены.

— Барбара.

— Барбара, — повторила Ник. — Изумительное имя. — Она старалась говорить участливо. — Когда вы с Барбарой переживете этот эпизод, вы… у меня такое чувство, что тебе удастся изменить вашу сексуальную жизнь.

— Ты не знаешь Барбару, — возразил Джеффри, опускаясь на диван. — Секс для нее… это не то, что действительно доставляет ей удовольствие.

Ник не знала, что на это ответить. Она заметила, что Джеффри смотрит на какой-то предмет, лежащий у дверей гостиной. Это было персиковое кашемировое платье, валявшееся там, куда она его бросила. Джеффри встал и подошел к нему. Он нагнулся, поднял платье и расправил его, держа так, словно выставил на продажу. Он смотрел на платье и качал головой. Затем заговорил с ним, отчего Ник очень встревожилась.

— Ты. Ты причина всех моих несчастий, — говорил Джеффри, разглаживая складки на платье. — Обычный кусок материи. Но на ней, — продолжал он, указывая на Ник, — ты приобретаешь огромную разрушительную силу, разбиваешь семьи. — Джеффри засмеялся и снова покачал головой. — О, Господи.

Он усмехнулся, это несколько успокоило Ник.

— Надень его, — попросил Джеффри.

— Что?

Он протягивал ей платье.

— Надень его. Я действительно хочу снова увидеть тебя в этом платье. Я хочу вспомнить, что заставило меня пустить свою жизнь под откос.

— Тебе удалось хоть немного поспать? — спросила его Ник очень миролюбиво. — Ты можешь вздремнуть прямо здесь, у меня на диване.

— Я не спал. Нет. Но я могу обойтись без сна. Я так и поступаю, когда мне предстоит выступать в суде по важному делу. Я великий полуночник. Держусь весь следующий день на кофе и прекрасно себя чувствую. Можешь мне поверить. — Джеффри улыбался, как человек, которому нечего скрывать.

«Избавься от него любой ценой».

— Знаешь, я смертельно устала, — призналась Ник. — Так вот. Я дам тебе свой номер телефона. Можешь взглянуть на аппарат и убедиться, что номер настоящий, и тогда мы… ну, я не знаю… встретимся как-нибудь. Скажем, завтра. Завтра тебя устроит?

— Завтра, завтра, — тихо пропел Джеффри, улыбаясь. — Нет. Завтра… меня не будет в городе. Нет. Пожалуйста, надень его. — Он расправил платье и пересек комнату, чтобы передать его Ник.

— Но я так устала за сегодняшний день, — искала отговорку Ник, — что оно не произведет желаемого эффекта.

— Об этом судить мне, — заявил Джеффри. — Пожалуйста. — Он протянул ей платье.

Ник ничего не оставалось, как подчиниться.

— Я, пожалуй, схожу в спальню и там переоденусь. А заодно и причешусь.

— Отлично, — обрадовался Джеффри, — спасибо. Это меня взбодрит.

— Не забывай, — сказала Ник, направляясь к спальне, — что это просто развлечение.

— Не сомневаюсь, — проговорил Джеффри ей вслед, — что ты никогда не упускаешь такой возможности.

Ник сняла туфли и джинсы, бросила на кровать теперь уже измятую рубашку. Немного поколебавшись, расстегнула лифчик, избавилась от трусиков и натянула кашемировое платье. Посмотрела в зеркало. Совсем не то, что вчера. Ей очень хотелось спать. К тому же она боялась.

Ник решила снять трубку и позвонить… кому? Она набрала номер родителей. Приложив трубку к уху, она не услышала привычных гудков. Вместо этого раздался голос Джеффри:

— Выходи, Сьюзен.

Ник повесила трубку. Подумала, сможет ли успокоить Джеффри, если ляжет с ним в постель. Но заниматься сексом у Ник не было никакого желания. Она все еще ощущала жжение между ног. Ей казалось, что секс навсегда потерял для нее всякую привлекательность. После безуспешной попытки расчесать волосы Ник вернулась в гостиную.

Джеффри стоял у окна — одного из высоких окон, которые доходили почти до пола и открывались, как двери. Первоначально квартира Ник планировалась как мастерская художника. Джеффри раздвинул занавески. Он был голый. И курил сигарету.

Когда Ник вошла, он поднял голову.

— Я сегодня курю весь день, — сообщил он. — Ты можешь в это поверить?

— Такой уж выдался денек, — сказала Ник.

— Как твоя нога? — спросил он, затягиваясь.

Теперь на Джеффри падал свет, и Ник заметила то, чего не хотела замечать в гостинице: у него была мучнистая, нездорового цвета кожа.

— Моя нога? — переспросила она.

— Да, твое бедро. Ты понимаешь, что я имею в виду? С ней все в порядке?

«Нет. Там жжет».

— Все в порядке.

— Кажется, я немного отвлекся, — заметил Джеффри.

Ник пожала плечами, желая показать, что ей это безразлично. Интересно, считает ли он, что его пенис сейчас привлекателен? В этот момент Ник трудно было понять, чем привлекателен может быть пенис.

— Хочешь присоединиться ко мне? — спросил Джеффри.

Ник не знала, что он имеет в виду — закурить или раздеться догола. Она ответила, учитывая и то, и другое:

— Нет, спасибо. Но ты можешь продолжать.

Джеффри сделал еще одну глубокую затяжку и жестом пригласил Ник к окну. Она подошла поближе, остановившись в паре футов от Джеффри, стараясь не выдать свой страх.

— Это великолепно, — признался он. — Ты сейчас такая же, какой я тебя запомнил.

— Ты не так давно видел меня в последний раз, — проворковала Ник легкомысленно. — Рада, что ты не разочарован.

«Ты действительно рада, что он не разочарован. Сентиментальная кретинка».

Зазвонил внутренний телефон. Ник направилась к двери, чтобы снять трубку.

— Не подходи к телефону, — предостерег ее Джеффри. Ник остановилась. Телефон снова зазвонил.

— Я не хочу вызывать беспокойство у Фернандо, — пояснила Ник. — Он знает, что я дома. Можно я хотя бы узнаю, кто пришел?

— Да, конечно. Но только избавься от гостей.

Ник говорила по телефону, используя в речи только междометия. Тем временем она отперла дверь. Повернулась к Джеффри и сказала:

— Надо же, я забыла запереть дверь. Представляешь?

Казалось, это нисколько не обеспокоило Джеффри.

— Сядь. Сядь, — попросил он. — Я считал часы до нашей встречи. Я хочу что-нибудь сделать. И я хочу, чтобы ты посмотрела. Пожалуйста. Садись.

Ник подошла к дивану.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела на это, мисс Николас, — произнес Джеффри так, что заставил Ник вспомнить о прошлой ночи. Он еще раз затянулся, так, что кончик сигареты ярко засветился. В его движениях появилась целеустремленность. Джеффри прижал кончик сигареты к ноге — к тому же месту, где выжег тавро на ноге Ник, когда она находилась в шампанско-адреналиновом угаре в пять часов утра.

— Я сделал это ради тебя, Сьюзен.

В этот момент входная дверь с шумом распахнулась. В комнату ворвался Фрэнки.

За ним следовала Джоанна.

— Сьюзен! — крикнул Фрэнки. — С тобой все в порядке?

— Иисус, Мария и Иосиф, — простонала Джоанна.

— Джеффри… это Джоанна и Фрэнки, — представила их Ник. — Кажется, вы уже встречались.

Джеффри застыл. Взглянув на него, она почувствовала угрызения совести из-за того, что позвала Джоанну и Фрэнки на помощь. Сейчас Джеффри выглядел таким беспомощным…

Некоторое время все молчали. Джеффри глубоко затянулся, но, не найдя пепельницу, положил горящий окурок на подоконник. Затем подошел к спинке дивана, на которой висела его одежда.

— Пожалуй, я пойду, — объявил он, но взглядом дал понять Ник, что все еще впереди. Сначала он надел рубашку.

— Вы не могли бы начать с брюк? — спросила его Джоанна.

— Можете не смотреть, — ответил Джеффри, не пытаясь прикрыться.

— Это моя первая брачная ночь, — жаловалась Джоанна, — и первый член, который я вижу, оказывается маленьким, вялым и не принадлежащим моему мужу. Черт знает что.

Ник пришло в голову, что, если бы у Джеффри было ружье, он бы всех их перестрелял. Джеффри взял с подоконника сигарету, затянулся, открыл окно и выбросил окурок.

— Вы хотите, чтобы я вызвала полицию? — спросила Джоанна.

— Нет. Нет, — сказала Ник. — В этом нет необходимости. Не так ли, Джеффри?

Джеффри, застегивавший ремень, ответил очень мягко:

— Теперь уже нет необходимости ни в чем.

Фрэнки подошел к Ник.

— Хочешь, я что-нибудь сделаю?

— Даже не знаю, — колебалась Ник. — Я думаю, тебе лучше пойти домой, Джеффри.

— Домой, — повторил Джеффри, как будто впервые услышал это слово. — Да. — Он приблизился к Ник и Фрэнки, который напряженно выпрямился.

— Мне действительно… необходимо… поговорить с тобой, Сьюзен, — пробормотал Джеффри, и Ник показалось, что он сейчас заплачет. Ее охватила жалость.

— При моих друзьях ты можешь сказать все, что хочешь.

— О, пожалуйста, — взмолился Джеффри, качая головой. — Будь милосердна. Мне очень жаль, но я не могу сказать то, что хочу, при твоих друзьях. — Джеффри смотрел Ник прямо в глаза, словно пытался ее загипнотизировать.

Ник тоже не сводила с него глаз.

— Пожалуйста, — сказал Джеффри, смахнув слезу со щеки. — Разреши мне поговорить с тобой наедине. Хотя бы одну минуту. После этого я уйду. — Джеффри взглянул на Фрэнки. — Правда. Я обещаю.

Фрэнки и Джоанна смотрели на Ник.

— Ребята, почему бы вам не оставить нас на одну минуту? — обратилась Ник к гостям. Затем взглянула на Джеффри. — Ты доволен? Одна минута, а потом ты идешь домой, чтобы я могла выспаться.

— Конечно, конечно, — довольно произнес Джеффри. Затем добавил, обращаясь к Джоанне и Фрэнки: — Мне очень жаль.

— Пойдем, муж, — распорядилась Джоанна, глядя на дверь спальни.

— Там жуткий беспорядок, — извинилась Ник. — Сегодня утром я очень торопилась.

— Беспорядок? — переспросила Джоанна, входя в спальню вместе с Фрэнки. — Наверное, ты не видела настоящего беспорядка. Я оставляю дверь открытой, Сьюзен. Сразу кричи, если этот проходимец что-нибудь предпримет.

— Поверьте, я ничего ей не сделаю, — пообещал Джеффри.

— Только попробуй, — пригрозила Джоанна и скрылась в спальне, оставив дверь открытой.

Казалось, Джеффри был взволнован и в чем-то раскаивался. Взяв с собой ботинки, он вернулся к окну, сел на низкий подоконник и стал натягивать носки.

— Что же ты хотел мне сказать? — спросила Ник, стараясь не показывать своего раздражения. Джеффри завязал шнурки на ботинках, затем поднял голову и пристально посмотрел на Ник.

— Я хочу… сказать тебе кое-что.

— Я слушаю тебя, — кивнула она.

— Подойди сюда, — позвал Джеффри, рукой указывая Ник место рядом с собой на подоконнике.

— Я и так рядом.

— Я хочу… сказать тебе кое-что. Подойди поближе. Пожалуйста.

— Нет. Если хочешь что-то сказать, выкладывай.

— Ты ведь понимаешь, о чем речь? — грустно спросил Джеффри. — Я хочу знать… когда мы снова будем вместе?

— Ах! — воскликнула Ник. — Этого не будет никогда. Прости меня.

Джеффри смотрел на нее, как овчарка, которую хозяин грубо пнул ногой.

— Так это конец?

— Я не очень люблю выяснять отношения, Джеффри, но ты загнал меня в угол. — Ник глубоко вздохнула. — Прошлая ночь была прошлой ночью. Если бы я захотела продолжить отношения, то дала бы тебе номер своего телефона.

— Понимаю, — сказал он, медленно кивая. — Понимаю. Ладно. Ты тоже меня прости. — Джеффри повернулся, распахнул окно как можно шире и выпрыгнул из него.