Привязывая душу

Аннетт Мари

Привязывая душу

(Сталь и камень — 2)

Перевод: Kuromiya Ren

ГЛАВА 1

Пайпер хмуро смотрела в зеркало, не глядя на большую трещину и пропавшие осколки. Ее одежда была неплохой, учитывая, куда она собралась. Черный топ, похожий на корсет, завязывался впереди, в щель было немного видно темно-фиолетовый лифчик с кружевом по краю. Ее юбка тоже была черной, под ней был слой кружева, она едва закрывала половину бедер. Черные кожаные сапоги до колен и кожаные наручи интересно контрастировали с одеждой, а цепочки из белого золота смягчали облик.

Хмуро взглянув на себя — Лир хотел бы, чтобы она показывала больше кожи — она взяла последнюю вещь: плотные черные шорты. Обычно она надевала их на тренировках, но теперь натянула под юбку. Она покрутилась и склонилась, проверяя вид сзади. В сражении не хотелось бы думать о том, что увидят люди.

Она удовлетворенно повернулась к кровати.

— Ну как? — она вытянула руки и покружилась. — Подойдет?

На подушке Пайпер лежал маленький дракончик и медленно моргал. Цви была существом размером с кошку, похожим на дракончика, с серыми чешуйками, кожистыми крыльями и шелковистой черной гривой на спине, а еще пушистым кончиком хвоста. Ее большие золотые глаза обычно горели интересом, но уже две недели были тусклыми и стеклянными.

Пайпер села на край кровати и нежно провела пальцами по гриве дракончика.

— Эй, малышка, не грусти, — она улыбнулась. — Хочешь пойти с нами? Лир думает, что в этот раз шансы неплохи.

Цви подняла голову, ее хвост метался в стороны. Она громко мяукнула.

— Да? Хочешь с нами? — Пайпер спрыгнула с кровати. — Так идем!

Она остановилась, чтобы сунуть два длинных кинжала в ножны в сапогах. А потом, послушав у двери, есть ли кто в коридоре, она выключила свет в спальне, чтобы казалось, что она спит. Просить разрешение не подошло бы.

Ее отношения с отцом были ужасными. Кто-то мог бы подумать, что они сблизились после того, как оба чуть не погибли пять недель назад. Он доверил ей Сахар, самый сильный камень энергии, за который убил бы любой деймон, не сказав ей, что это. А потом подставился. Она сделала все, чуть не умерла, пока он лежал в больнице.

Да, она потеряла Сахар. Но она спасла жизнь дяде и очистила имена себе и отцу. Это уже было хорошо, да? Судя по его реакции после того, как она рассказала ему, что Сахар унесла гарпия, скорее всего, Самаэлу, это не считалось. Беспощадный глава семьи Аида бел последним деймоном, которому стоило получать доступ к волшебному оружию с безграничной силой.

Она открыла окно, стараясь не скалиться из-за того, что отец не оценил ее старания. Цви подобралась к краю кровати, безмолвно глядя на нее. Пайпер выбралась на подоконник и потянулась к желобу наверху. Кряхтя от усилий, она вылезла на крышу. Цви следовала за ней, высоко держа голову, обозревая темный двор.

Пайпер прошла десяток ярдов по наклоненной крыше к большому дереву. Цви бежала впереди нее, легко прыгнула на ближайшую ветку и пропала среди листьев. Луна ярко сияла над головой, но не рассеивала тени в кроне дерева. Пайпер осторожно перебралась на толстую ветку и полезла. Она замерла в шести футах над землей и оценила варианты. Она сделала широкий шаг с одной ветки на другую, и голос донесся в тихой ночи.

— Эй, красотка. Хороший вид.

Она застыла в шаге, ноги были на разных ветках, и посмотрела вниз. Лир стоял внизу и улыбался. И смотрел не на ее лицо.

— Лир, — вздохнула она, — ты все такой же извращенец.

— Если бы ты была без шортиков, я был бы счастливым извращенцем, но так я просто неудавшийся извращенец.

Она закатила глаза и перебралась на другую ветку.

— Поможешь спуститься?

— А тебе нужна помощь? — удивился он, но послушно подошел и вытянул руки.

Она улыбнулась и спрыгнула с ветки. Он вскрикнул, когда она рухнула на него, сбивая на спину, ее ноги оказались по бокам от него.

Она ухмыльнулась.

— Это за то, что подглядывал под юбку.

Он сел, надувшись.

— Но там были те дурацкие шортики.

Она оглянулась и слезла с него.

— Но ты не знал, пока не посмотрел, да?

Он улыбнулся без вины на лице, вскочил на ноги, не пострадавший от ее прыжка, как было видно. Деймонов было сложно ранить.

Как и Пайпер, Лир оделся по случаю. Его темные джинсы плотно сидели на нем. Рукава черной футболки были оторваны, оголяя его мускулистые руки. Выше локтя на одной руке была намотана серебряная цепь, с нижнего витка свисал изящный кельтский символ. Другие серебряные украшения объединяли костюм. Он выглядел привлекательно, даже не стараясь.

Но не одежда выделяла Лира. Его светлые волосы, беспечно взлохмаченные, молящие о прикосновениях, казались белыми под луной. Его кожа была гладкой, медовой, насыщенного цвета. Его глаза довершали облик: янтарь с темными вкраплениями, глубокий и чувственный взгляд. Эти глаза смотрели в ее душу и шептали о фантазиях, в которых она даже себе стеснялась признаться.

— Как мы туда попадем? — спросила она, когда он подошел.

Он улыбнулся так, что ее колени ослабели.

— Увидишь.

Пайпер позволила ему идти первым, они пробрались за деревья на заднем дворе Консульства. Из-за скрытности от людей, Консульства почти всегда были в стороне от городов. Деймоны предпочитали анонимность.

Она шла за Лиром между деревьев, порой замечала Цви, мелькающую в тенях. Они добрались до шоссе и вышли на открытую, озаренную луной дорогу. Когда она заметила транспорт за кустом, она потрясенно посмотрела на Лира.

— Мотоцикл? Серьезно? Где ты его взял?

Лир улыбнулся, выкатил его из-за куста. Мотоцикл был черно-красным, ржавым, грязным, но все же был. Он был более редким, чем машина.

— Одолжил, — бодро ответил он и бросил ей один из двух шлемов.

— Ты украл чей-то байк?

— Нет, одолжил. Законно, — он надел шлем. — Всегда думаешь о плохом.

Пайпер виновато улыбнулась и надела шлем, голову окутал запах сигаретного дыма. Через миг она забралась на мотоцикл за Лиром и крепко схватилась за его пояс. Он начал заводить мотоцикл.

— Готова?

— Погоди, — она огляделась. Цви вылетела из тени и забралась по ноге Пайпер. Дракончик устроился на спине Пайпер, голова легла у шеи девушки. — Поехали.

Лир завел мотоцикл и помчался вперед, разбрасывая гравий. Она обвила руками его пояс, они понеслись на огромной скорости.

Город проносился темными силуэтами деревьев и заброшенных зданий. Пайпер смотрела на скелеты домов. Семьдесят лет разрухи превратили их стены в обсыпающиеся, все было в обломках. Природа быстро забирала брошенное после Третьей мировой войны, опустошившей современный мир. Кто знал, что осталось бы от цивилизации, если бы деймоны не пожертвовали анонимностью и не остановили уничтожение людей.

Выжившие образовали небольшие безопасные общества, вели торговлю и жили без удобств минувших лет. Несколько больших городов уцелело в войне, и богатые с умными перебрались туда.

Бристоль, город у Консульства Пайпер, был на треть опустошен, на треть заселен преступниками и бездомными, на треть ревностно оберегался семьями, пытающимися жить здесь. Пайпер ходила в школу в лучший район, там ходила и в магазины. Если бы она не была дочерью двух Консулов, жизнь в таком районе погубила бы ее. Она не могла представить судьбу хуже, чем жизнь без высокой цели. Потому ей нужно было стать Консулом, как и ее родители. Консулы хранили мир между деймонами, между кастами деймонов, между деймонами из разных миров и, что важнее, между деймонами и людьми.

К сожалению, ее шансы стать Консулом были невелики, хотя она была неплоха во всем, кроме одного. Магии. Консулами становились только чеймоны, потому что магией разбирались с магией, и у деймонов было много магии. Ее отец был чеймоном, а его родители — человеком и деймоном — как было и у ее мамы. Обычно дети двух чеймонов погибали. Чтобы спасти Пайпер от конфликта двух магических родословных, унаследованных от родителей, деймон-целитель запечатал ее магию, пока она не убила его, и Пайпер выжила без магии, она была бессильной в глазах деймонов и чеймонов.

Она отогнала эту неприятную мысль и сосредоточилась на поездке. Лир управлялся с мотоциклом так, словно всю жизнь на них катался. В глубине одного из худших районов он замедлился и выбрал угол, чтобы оставить мотоцикл. Как только он выключил двигатель, Пайпер ощутила низкие басы, пульсирующие в ее костях. Музыка. Очень громкая. Они прибыли.

Огромный склад купался в ярких огнях, впереди были двойные металлические двери. Если бы не огни, здание слилось бы с мрачной улицей. Лир уверенно пошел к дверям, Пайпер плелась позади, борясь со страхом. С этим местом у нее были связаны плохие воспоминания.

«Стикс» был ночным клубом, где принимали любые откровения. Последний поход Пайпер сюда был полон крови и боли, она сомневалась, что этот визит пройдет лучше.

ГЛАВА 2

За дверями был длинный тусклый коридор, который охранял крупный деймон. Лир произнес кодовое слово, типа «Сезам, откройся», и охранник пропустил их. Пайпер скривилась, когда они попали в комнату с масками. Чтобы раскрепостить гостей, им давали маски, скрывающие сущность.

Лир выбрал черно-серебряную маску. Пайпер подобрала лиловую с длинными кисточками и мрачным видом, маска подходила ее лифчику. Лир и Пайпер прошли в клуб.

Красный свет источала почти каждая поверхность, перемежаясь с голубыми лампами. Все остальное было черным. Эффект был таким же зловещим и загадочным, как она помнила. Музыка гремела, бит оглушал, манил. Было еще рано, чтобы собралось много людей, но около сотни посетителей покачивались и кружились на танцполе.

Среди них виделись деймоны, которые не скрывали свою сверхъестественную сущность. Деймоны обычно скрывали себя мороком, но в клубе правила не действовали. Природа морока была загадкой для Пайпер. Ее учили, что это была убедительная иллюзия, но теперь она видела, как двухметровый мужчина становится почти трехметровым минотавром. Иллюзия не позволила бы ему протиснуться в двери.

Она следовала за Лиром, а он шагал по прямой к большому бару в конце. Пока он говорил с барменом, чтобы их пропустили за сцену, она смотрела на танцующих неподалеку. Две девушки в поясах, колготках в сетку и крохотной одежде запутались вместе. Парень с высоким ирокезом пытался помочь им, но безуспешно. Пайпер фыркнула, когда одна из девушек ударила парня по голове, сдвинула его маску. У него подводки для глаз было больше, чем у Пайпер.

Лир поймал ее взгляд и поманил жестом за собой. С растущим ощущением дежавю она пошла за ним с танцпола в деловой коридор. В конце была удобная комната с мягкими диванами и темными пошлыми картинами на стенах. Шаги Пайпер замедлились, она прошла и убрала маску. Когда она в прошлый раз была здесь, с ней были Лир и Эш. Эш вел переговоры, узнал для них местоположение гаян, напавших на Консульство и нечаянно обвинивших Пайпер в краже Сахара.

— Так, так, так, — донесся голос из коридора за Пайпер. Она развернулась, и ее рот раскрылся.

Когда она впервые встретила Лилит, восхитительная женщина — поправка: суккуб — была одета как невинная студентка, вся мягкая и с детскими улыбками. Этой ночью Лилит не выглядела невинно. Ее черный кожаный корсет едва прикрывал пухлую грудь, подходящая мини-юбка почти ничего не скрывала. Пятидюймовые каблуки сапог выше колена потрясали, ходить на них было точно сложно. Ее светлые волосы были собраны в гладкий хвост, от этого особенно выделялись ее острые скулы. Макияж ее был темным, смелым и страстным.

Лилит зловеще улыбнулась и постучала кроваво-красным ногтем по таким же губам, глядя на одежду Пайпер.

— Я не ожидала, что ты вернешься, Шалунья, дорогая. Помнится, я говорила, что вам тут не рады.

— Меня зовут не Шалунья, — сухо ответила она. Эту дурацкую кличку Лилит дала ей, когда Пайпер сражалась на подпольном поле боя, и это унижало, звучало глупо. — И я не помню, что бы ты такое говорила.

— Привет, Лилит, — спокойно сказал Лир, встав рядом с Пайпер. — Как дела?

— Неплохо, — холодно сказала Лилит. — Хватит любезностей. Зачем вы здесь?

Лир пожал плечами.

— Нам нужна твоя помощь.

Лилит откинула голову и расхохоталась.

— Знаете, сколько денег я потеряла от того, что помогла вам в прошлый раз?

— Мы здесь из-за Эша.

Оскал Лилит застыл. Она отбросила хвост за плечо и резко указала.

— Присядьте.

Они сели на диваны, Пайпер и Лир напротив Лилит. Пайпер следила за суккубом, пытаясь понять, что за мысли скрываются за глазами женщины. Они смотрели, осуждая друг друга.

— Ты знаешь, что он пропал, — сказал, наконец, Лир. — Ты знаешь, что с ним случилось?

Пайпер сглотнула. Пять недель спустя, после побега от гаян и атаки коронзона, Эш пропал без вести. Две недели спустя Лир узнал, что Эш пропал на территории Аида в Подземном мире, туда он и должен был уйти. Но никто не видел его после этого.

Лилит пожала плечами в ответ на вопрос Лир.

— С чего мне говорить вам?

— Мы друзья Эша и заботимся о нем.

— Ты — да, — Лилит повернулась к Пайпер. — А ты… не очень.

— Я его друг!

Брови Лилит подпрыгнули.

— Правда? — насмехалась она. — Как долго ты его знаешь? Думаю, ты провела с ним… около пяти дней?

Пайпер сжала кулаки.

— Это были пять полных дней вместе, и мы боролись за жизнь почти все это время. В таких обстоятельствах быстро узнаешь окружающих.

Она колебалась, вспоминая потрясение, когда на пятый день узнала, что Эш украл у нее Сахар еще в первый день. Может, она не очень хорошо его знала. Может, она совсем его не знала.

Брови Лилит поползли выше, пока она смотрела на колебания Пайпер.

Та кашлянула.

— Пять полных дней… как тридцать свиданий. Так можно хорошо узнать кого-то.

— Тридцать свиданий… ага.

— Это просто пример. Я так об этом не думаю.

— Конечно.

Пайпер пронзила ее взглядом.

Лилит сладко улыбнулась.

— Хотите, чтобы я рассказала вам, где Эш, чтобы вы побежали его спасать?

Пайпер стиснула зубы.

— Он не пропал, — Лилит изящно отмахнулась. — Он там, где и должен быть. У Аида.

— Мы знаем это, — сказала Пайпер. — Нам нужно знать, почему он не вернулся.

Лилит издала удивленный звук.

— Вы понимаете, что он там живет? Это его дом.

— Он не хочет быть там. Он не может оставаться там по своей воле.

— О? И ты делаешь выводы… по пяти дням знакомства с ним?

Пайпер нахмурилась.

— Самаэл использует его.

— Ах, ты про те слухи.

— Какие слухи?

— О драконианах, — она удивленно посмотрела на растерянное лицо Пайпер. — Ты не знаешь? Многие деймоны верят, что драконианы жестокие по своей природе, и семья Аида нанимает их как наемных убийц, потому что они хорошо убивают. Но некоторые в Подземном мире подозревают, что ситуация немного другая.

Пайпер посмотрела на Лира. Он не выглядел удивлен.

Лилит разгладила складку на юбке, от этого сильнее открыв бедро.

— Они не думают, что драконианы по своей воле работают на семью Аида. Они считают, что семья Аида держит драконианов в питомцах после того, как семья Тарота пала пятьсот лет назад.

Пайпер нахмурилась.

— Я думала, Аид убил Таротов.

— Если слухи о драконианах правдивы, — Лилит пожала плечами, — то семья Аида поддерживает веру, что Тароты давно пропали. По слухам, у Аидов во власти веками была горстка драконианов, которых они использовали как слуг.

Пайпер жевала губу. Драконианы были не обычной кастой, они почти вымерли после того, как убили их правящую семью и захватили территорию. После пятисот лет их осталось очень мало.

Она посмотрела на Лира.

— Ты такое слышал?

Он кивнул.

— Эш ненавидит Самаэла, но всегда возвращается. Слухи звучат логично.

Лилит пронзила Лир взглядом.

— Думаешь, Самаэл держит при себе рабов-драконианов, которые слушаются его?

Лир холодно посмотрел в ответ.

— Думаешь, это не так?

Она поджала губы.

— Ты видел дракониана старше двадцати пяти лет, Лир?

Он покачал головой.

— И я тоже. Говорят, Самаэл убивает их, когда они подрастают, и ими становится сложно управлять. Я встречала несколько драконианов в жизни, но они были как Эш: молчаливыми, отдаленными и холодными, как сталь. И не старше двадцати пяти.

— Никто из них? — спросила Пайпер, желудок сжался. Слухи совпадали со словами гарпий, что Самаэл ранит Эша, если он не послушается. — Но почему? Если Самаэл использует Эша — и всех них — почему они его слушаются?

— Это не очевидно?

Пайпер покачала головой.

Лилит закатила глаза.

— Наивная. Пытка — мощное оружие. Знаешь, на что многие готовы, чтобы избежать боли? А если угроза длится неделями, даже месяцами, и боль ужасна?

— Но если они сбегут…

— Сбегут от Аида? — Лилит посмотрела на Лира. — Она хоть что-то знает о Подземном мире.

Лир вздохнул от тона Лилит и повернулся к Пайпер.

— У Самаэла есть источники, так что любой, кто сбежит от него, долго свободным не пробудет. Его влияние сильно в Подземном мире.

Пайпер смотрела на них.

— То есть, сбежать от него никто не может?

Никто не ответил.

Ужас сдавил горло Пайпер. Она прижала ладони к лицу, вспомнив, как Лир говорил, что отчаяние толкает на отчаянные поступки. Она не могла представить ситуацию отчаяннее.

Пять недель назад она думала, что ее жизнь вполне понятна. Она завоюет себе место в Консульстве, будучи прекрасной во всем, кроме магии, но никто и внимания не обратит на последнее. Ее жизнь имела цель, назначение, и она отпустила страх, что ее оставят среди людей, что отец и дядя забудут ее, сосредоточившись на жизнях с деймонами и магией.

А потом гаяне напали на Консульство, чтобы украсть камень Сахар. Пайпер, Лир и Эш сбежали с ним. Они искали гаян, чтобы спасти ее похищенного отца, но все пошло не по плану. Эш украл у нее Сахар в начале пути, подменив подделкой, и она отказывалась простить его, когда узнала. Как она могла так узко мыслить? Он пытался удержать единственное оружие, что могло спасти его от Самаэла. Без силы Сахара ему пришлось вернуться в ад.

В памяти раздался еще один голос: «Его выживание было наименее важным в ту ночь. Спасение его жизни стоило ему всего. Он никогда меня не простит».

Деймон-целитель, Вейовис, сказал ей это. Эш потом объяснил, что пытался спасти сестру. Обнаружив Эша со смертельной раной, Вейовис исцелил его, а не его сестру… и она умерла.

Голос Эша, пропитанные горечью, зашептал в ее разуме: «Если бы он просто оставил меня и забрал ее…». Пайпер медленно подняла голову. Забрал. Не исцелил.

— О боже, — прошептала она.

— Что? — осведомился Лир.

— Сестра Эша. Он пытался спасти ее от Самаэла. Он пытался отпустить ее.

— Его сестра? — потрясенно повторили Лир и Лилит.

Пайпер кивнула.

— Потому Эш ненавидит Вейовиса. Эш пытался освободить сестру, но его ранили. Он умирал, когда Вейовис нашел их. «Если бы он оставил меня и забрал ее». Это сказал мне Эш. Он хотел, чтобы Вейовис скрыл его сестру в безопасном месте, но Вейовис этого не сделал. Вместо этого он исцелил Эша, может, тогда было слишком поздно. Вейовис сказал, что исцеление стоило Эшу всего. Может, пока они задержались, Самаэл смог поймать их.

Лир и Лилит молчали, потрясенные подтверждением слухов, в которые они не хотели верить.

— Что случилось с его сестрой? — спросил, наконец, Лир.

— Она умерла, — прошептала Пайпер. — Не знаю, как. Эш не сказал.

Глаза инкуба затуманились.

— И мне не рассказывал. Даже не упоминал о ней.

Лилит чуть побледнела.

— Когда это было?

— Ему было пятнадцать. А его сестре — тринадцать.

Она медленно кивнула.

— Я встретила его пару лет спустя.

— Сахар мог быть последним шансом для него сбежать, — с горечью сказала Пайпер. — Но он был утерян, и Эшу пришлось вернуться. И теперь Самаэл, наверное, пытает Эша за провал.

Лилит прищурилась, скрывая удивление.

— И вы собираетесь его спасти? Как вы это сделаете, хмм? Он в Подземном мире. Чеймоны, как и люди, ходить между мирами не могут. Ты никак его не найдешь, тем более, освободишь.

Пайпер нахмурилась.

— А даже если сможешь, — продолжила Лилит, — как ты будешь защищать его от Самаэла остаток его жизни?

— Консульства защитят его, — холодно сказала Пайпер. — Даже Самаэл не убьет Эша, пока тот в Консульстве под личной защитой Главного консула, — она надеялась, что ее отец пойдет на такое.

— Думаешь, Эш проведет остаток жизни, скрываясь в Консульстве? — она оскалилась. — Ты ничего не знаешь о деймонах. Ты не представляешь.

— Лучше прятаться, чем умереть, — рявкнула Пайпер.

— Я знаю Эша лучше тебя, девочка. Он бы предпочел умереть, — суккуб замолчала, разглядывая Пайпер. — Ты серьезно думаешь, что сможешь забрать его у Самаэла?

— Я хотя бы попытаюсь.

— Думаю, при попытке ты умрешь. Надеюсь, что это не просто глупая влюбленность.

— Не в том дело, — яростно заявила она. Пайпер не была влюблена в Эша, а даже если была бы, этого с трудом хватило бы, чтобы мотивировать ее на поход против Самаэла.

— Ясно, — Лилит откинулась на спинку дивана и сцепила пальцы. — Не знаю, жив ли Эш, но мои источники засекли потенциального информанта.

— Кого?

Она улыбнулась.

— Действительно, кого?

Пайпер сузила глаза до щелок.

— Ты мне не расскажешь, да?

— Я могу. Но что ты предложишь взамен?

— Ты… — она подавила оскорбления, пылающие на языке. Глаза Лира потемнели от гнева. — Это жизнь Эша, а ты хочешь сделку?

— Срочность одного — шанс для другого, милая Пайпер, — Лилит натирала ноготь юбкой. — Я не собираюсь отдавать товар бесплатно.

Пайпер стиснула зубы.

— Тогда чего ты хочешь?

— Информация за информацию — это честно, верно?

— Чего ты хочешь?

— Я хочу знать, что случилось с Сахаром. Ты сказала, что он был потерян. Я хочу знать все, что ты знаешь.

Пайпер прикусила губу. Эш говорил, что Лилит не интересует камень, но он, похоже, ошибся. Пайпер не хотела выдавать информацию о камне, но что Лилит могла сделать с этими сведениями.

— Хорошо. Я расскажу тебе, как Сахар был потерян, а ты расскажешь, кто информант, и где его найти.

— Как он был потерян, и у кого он теперь, — уточнила Лилит.

Пайпер кивнула и быстро описала события, что привели к пропаже Сахара в руках гарпии, которая призналась, что была нанята Самаэлом.

— Интересно, — пробормотала Лилит.

— Ну? Кто информант?

— Один из мелких наемников Аида в городе. Он только прибыл из Подземного мира, возможно, прямиком от Самаэла. Есть шанс, что он знает что-то об Эше… если ты его разговоришь, — она зловеще улыбнулась. — Думаю, из всех нас ты выведать у него пару секретов сможешь.

Пайпер нахмурилась.

— Кто это?

Лилит улыбнулась шире.

— Мика.

Лир зарычал.

Пайпер словно ударили.

— Мика работает на Самаэла?

— Довольно часто. Он выполняет странные поручения из-за его особых… талантов.

Пайпер старалась не пускать эмоции на лицо. От одной мысли о Мике все внутри кипело от ярости и стыда. Если Мика работал на Самаэла, это объясняло, почему он пытался украсть у нее Сахар. Зная ее историю с инкубом, Самаэл мог назначить его на это задание. И это сработало. Если бы на ней был не поддельный камень, Мика убежал бы с настоящим.

— Где этот змееныш? — осведомился Лир.

— Не знаю, — ответила Лилит. — Он очень хорошо прячется.

Пайпер вскочила.

— Ты обещала рассказать, где он!

— Я знаю, где он будет. Завтра ночью он будет на празднике Согласия.

Она раскрыла рот.

— Он будет на празднике? Как его пригласили?

Праздник Согласия был самым большим политическим событием года. Все богатые политики, люди из правительства, влиятельные Консулы, выдающиеся дипломаты и сильные деймоны приходили на экстравагантную вечеринку, укрепляли отношения и альянсы, отгоняли соперников. Целью праздника было объединить представителей власти во имя мира, но на самом деле там применялись политические маневры, там показывали богатство и связи, щеголяли дорогими нарядами. Ее отец и дядя Кальдер были приглашены, но Кальдер не шел, он не мог долго стоять на пострадавшей ноге.

Пайпер не звали, потому что мероприятие было взрослым, но ей почти исполнилось восемнадцать, никто не прогнал бы ее. Отец ненавидел праздник. Он не пошел бы, если бы мог, и Подземный с Надземным миры столкнутся раньше, чем он позовет Пайпер пойти с ним. Он понимал, что им начнут манипулировать через нее.

— Мика будет сопровождать дочь дипломата, — сказала Лилит. — Они якобы пара, но тут я не уверена.

Конечно, она знала. Мика использовал женщин, он искал самых сложных и добивался их, как безумный коллекционер. А еще он с наслаждением разбивал сердца женщин, которых соблазнил.

— Наверное, он пошел с ней, чтобы получить приглашение, — кисло сказала Пайпер. — Иначе его не позвали бы.

Билеты не продавали, приглашение было не огромной честью, но неплохим шансом. Неделями перед праздником девушки из школы мечтали, как их пригласит туда красивый сын кого-то из влиятельных лиц.

— Это точно его план, — согласилась Лилит. — Но, думаю, у него есть и другие мотивы. Вряд ли это совпадение.

Пайпер прижала ладони к коленям.

— Но если Мика будет на празднике, как мы его допросим? Проще пробиться в банковское хранилище, чем на праздник. Там лучшая охрана в мире.

Лилит вскинула брови.

— Я думала, ты идешь. Ты же дочь почетного гостя. Все хотят поговорить с Квинном и узнать о фиаско с Сахаром. Весь мир задержал дыхание в ожидании новости, у кого камень.

Пайпер скривилась.

— Меня не пригласили. Отец не внес меня в список.

— Ясно, — Лилит забарабанила пальцами по подлокотнику дивана. — Без приглашения далеко не зайдешь, но в другом месте вы Мику в угол не загоните. Вам придется получить приглашение.

Пайпер раскрыла рот.

— Как? Осталось меньше суток.

— Уверена, ты придумаешь, — сухо сказала Лилит.

— Шутишь? Это невозможно. Нельзя украсть билет. В списке должно быть имя.

— Уже сдаешься? — Лилит перебросился хвост за плечо. — Как ты перехитришь Самаэла, если не справишься с этим? Туда идут члены твоей семьи. Придумай.

Пайпер уткнулась лицом в ладони во второй раз, тихо ругаясь. Невозможно. Это было невозможно. Для Квинна праздник был собранием всего, что он терпеть не мог в политике. Все, затаившие злость на Главного консула, вцепятся в нее. Она думала, что выдержит это, но Квинн был против.

Она подняла голову.

— Должен быть другой способ. Может, удастся напасть на него по пути.

— Попробовать можно. Я бы посмотрела, как вы нападете на окруженные охраной машины, не зная, в какой он.

Она выругалась снова.

— И как мне пробраться?

Лилит встала на ноги.

— Я согласилась дать информацию, не план.

— Погоди, Лилит. Ты больше никак не можешь помочь?

Суккуб замерла. Ее глаза чуть потемнели.

— Я не могу провести тебя туда. Но у меня есть кое-что, способное помочь в допросе Мики.

— Ты дашь мне это?

Ее улыбка была ледяной.

— Не бесплатно.

Пайпер сглотнула.

— Что ты хочешь?

Лилит изящно пожала плечами.

— Пока что у тебя нет того, что мне нужно. Ты уже рассказала мне о Сахаре. Что еще может быть полезным для меня?

Пайпер прикусила губу.

— Может, позже?

— Что?

— Я должна буду отдать тебе то, что ты хочешь, позже? Я буду у тебя в долгу?

Лир посмотрел на нее огромными глазами. Пайпер не обратила внимания, она смотрела на Лилит.

Суккуб разглядывала ее, постукивая по нижней губе.

— Интересное предложение. Услуга в обмен на будущую услугу.

Пайпер кивнула.

От улыбки Лилит желудок Пайпер сжался.

— Договорились. Идем.

Пайпер пошла за суккубом из комнаты. Решение могло быть глупым, особенно, когда она серьезно сомневалась, что получит шанс использовать то, что было у Лилит. Попасть в список праздника меньше, чем за день до начала? Невозможно.

Но от этого зависело спасение Эша.

* * *

Лилит оставила их у бара, отправившись за загадочным орудием. Как только суккуб ушла, Пайпер потерла виски над маской, подавляла крик разочарования. Никто не услышал бы за грохотом музыки.

Вокруг танцевали пьяные, кружились и покачивались под манящий бит, их маски вспыхивали цветами. Пайпер не знала, могла ли снова быть беспечной. Эш пропал, Сахар был у Самаэла, оставались проблемы с отцом… а еще мать… и ее запечатанная мания… и будущее в общем — расслабиться она точно не могла.

Теплые ладони сомкнулись на ее руках. Она посмотрела в глаза Лира за его маской.

— Ты натянута сильнее струны скрипки, — он перекрикивал музыку. Он успокаивающе потирал ее руки. — Мы что-нибудь придумаем. Даже если нет, Мика — не единственный источник информации.

— Ты искал Эша или вести о нем пять недель, — возразила она, отчаяние заполняло грудь. — Это первая зацепка. Как мы туда попадем?

— Мы что-нибудь придумаем. Из-за стресса ты ничего не придумаешь.

— А почему ты не испытываешь стресс? — проворчала она. — Как я могу быть спокойной, если думаю лишь о том, что Эш заперт в подземелье, и Самаэл медленно пытками убивает его?

Его плечи опустились от выдоха. Он неожиданно обвил рукой ее талию и повел от бара.

— Что…

— Нам нужно выпустить немного стресса. И я знаю идеальный способ.

Она позволила вести себя, пока не поняла, что Лир идет в толпу в центре танцпола. Только не это. Она тормозила пятками, но он даже не замедлился. Он прижал ее к боку, и ее ноги едва касались пола, пока он тащил ее.

— Лир, — заорала она. — Опусти меня!

Он протиснулся в гущу толпы и остановился. Полуобнаженные танцоры прижимались к ним со всех сторон. Пайпер вздрогнула, кто-то врезался ей в спину. Лир притянул ее к себе.

— Мы потанцуем, — сказал он.

— Я не танцую, — прорычала она. Пайпер впервые побывала в клубе при прошлом визите в «Стикс», и она не танцевала в тот раз. Она танцевала дома под музыку, но не перед всеми. И не с кем-то.

— А я танцую, — ответил он, притягивая ее ближе.

Она застыла, глядя на него. Она не будет унижаться ради его веселья, особенно когда была уверена, что он опытен в танцах, и ее жалкие попытки будут выглядеть еще хуже. А еще Лир был инкубом. Танец с ним был почти равен раздеванию.

Но нахождение на танцполе само по себе было приглашением, потому что к ней тут же прижалось сзади горячее тело.

— Не нравится свидание? — сказал ее на ухо мужской голос. Грубые руки прижались к ее талии, пытаясь увести ее.

Пайпер ударила парня локтем в живот, но отметила, что лицемерит. Лир все время так ее трогал. Хотя она и его пыталась ударить. Он просто лучше уклонялся.

Лир притянул ее ближе снова. Она позволила, зная, что иначе ее уведут из толпы неизвестные руки. Решив страдать от смущения, она осторожно прислонилась к нему и попыталась не замечать, как забилось ее сердце. Его тело было теплым, мышцы заманчиво двигались, он опустил ладони на ее бедра и покачивался в такт музыке. Сдавшись, она скопировала его позу, покачивала бедрами. Они медленно двигались вместе, невинно покачивались, не совпадая с безумными движениями танцоров вокруг.

Она огляделась и заметила двух девушек, трущихся у одного парня, одна была спиной к нему, другая прижималась к его спине, скользя руками по его груди. Она сглотнула, вспомнив ярко, как они были с Лиром в машине, ее ноги обвивали его бедра, он целовал ее. Она с силой прикусила губу.

Лир поймал ее подбородок и повернул ее лицо к себе. Он поднял ее руки и обвил вокруг своей шеи.

— Ты не пытаешься, Пайпер. Ты точно можешь лучше. Это только для расслабления, помнишь? — он склонился к ее уху. — Ты мне доверяешь?

Песня сменилась в нечто медленное, манящее. Ритм пульсировал в ней, как медленно бьющееся сердце. Лир прижал ее к себе, в этот раз она растаяла, прижалась к его груди. Его ладони прижали ее бедра к его телу, он покачивался в сторону. Она прижалась щекой к его плечу, закрыла глаза и двигалась в такт ритму.

Лир начал медленно поворачивать их по кругу, не прерывая плавное течение их танца. Тела двигались в унисон, музыка пульсировала в них с напряжением. Пайпер прижалась к нему сильнее, его жар и вкусный аромат пряной вишни окутали ее. Его ладони медленно поднимались по ее спине, и кожу покалывало. Его ладони спустились к ее пояснице, а потом резко прижали к его телу, песня достигла пика. Пайпер охнула.

Бит стал быстрее, тревожнее. Лир плавно продвинул ногу между ее ног. Ее глаза распахнулись, его руки впились в ее попу и подняли по его ноге. Он покачивался, двигая ею в том же ритме, в котором затерялись и танцоры вокруг. Она сжала его плечи, сдалась наслаждению, трепету и музыке.

Они двигались вместе, ускоряясь вместе с битом. Она откинула голову, быстро дыша, колени ослабели. Он двигался идеально и так чувственно, его ладони направляли ее на его теле. Она могла танцевать с ним до конца света, не заботясь ни о чем, кроме прекрасного ощущения его рядом с ней.

А потом ледяная жидкость обрушилась на ее спину.

Она завизжала и дернулась. За ней стоял парень, скалясь из-под черной маски, с высоким бокалом в руке. Там осталась только белая пеня на одной стороне. Остальной напиток впитывался в ее одежду сзади.

— Упс, — его почти не было слышно за музыкой. Он вредно улыбнулся. Она поняла, что этого парня ткнула локтем. Он купил напиток в баре и вернулся на танцпол, чтобы облить ее. Серьезно?

Парень открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но Лир обошел ее и ударил кулаком по челюсти парня. Танцоры завопили, отскакивали в стороны, а парень упал.

Лир бросил на трепыхающегося идиота презрительный взгляд, взял Пайпер за руку и повел прочь, пробивая путь. Она скривилась от ощущения, как мокрая юбка задевает ее голые ноги сзади — алкоголь и гадкая сладость чего-то кремового.

Лилит ждала их у бара, когда они подошли. Пайпер попыталась выжать юбку. Белая пена оставила сзади заметное пятно.

Суккуб вскинула брови при виде мокрой одежды Пайпер, поманила их за собой. Отличное окончание ночи. Стоило ожидать, что поход в «Стикс» добром не кончится.

Лилит провела их в комнату с диванами и оставила Лира ждать там. Ниже по коридору была большая гардеробная, где было полно нарядных костюмов. Здесь переодевались танцоры? Она прошла за Лилит к ряду не таких блестящих вещей, тихо ждала, пока суккуб выбрала узкую белую футболку и мини-юбку. Ярко-розовую.

Она вручила вещи Пайпер.

— В конце комнаты ванная с душем.

Пайпер посмотрела на протянутую одежду и Лилит.

— Больше ничего не дам. Или бери, или уходи.

Вздохнув, она приняла ужасную одежду. Может, она сможет отстирать свою одежду и забрать ее домой. Она вздрогнула от мысли, что придется ехать на мотоцикле мокрой.

Лилит вытащила серебряный кулон из кармана.

— Я хочу, чтобы ты вернула это сразу после праздника. Он почти бесценен.

— Что это?

— Уловитель правды, созданный семьей Ра. Но, как и их способность, его можно обмануть.

Пайпер кивнула. Она видела этот навык Ра в работе и знала, что он не без огрехов. Они с Эшем обманули Майсиса, скрыли правду, предложив другие честные ответы.

— Он замечает, когда говорящий хитрит, — Лилит покачала кулоном. — Но есть две проблемы. Если Мика повторит ложь, в которую верит, вы не сможете понять, что это не правда. И он может врать правдивыми заявлениями. Он может запутать правдой. Уловитель работает лучше всего, если никто не знает, что он у тебя.

Пайпер кивнула и приняла кулон.

— Как его использовать?

— Он должен прислоняться к коже, нужно сосредоточиться на говорящем. Кулон раскалится, когда говорящий соврет. Требуется сильная сосредоточенность. Не сработает, пока ты не сосредоточишься на словах.

С одеждой под рукой, Пайпер застегнула цепочку на шее и опустила прохладный серебряный кулон на грудь.

— Я постараюсь вернуть его, как только допрошу Мику.

Лилит кивнула.

— У меня есть дела. Лир знает выход, — она замешкалась. — Удачи.

Пайпер коснулась кулона, провожая Лилит взглядом. Она одолжила Пайпер кулон, хоть и с обещанием будущей услуги, но это показывало, что суккуб переживала за Эша. Пайпер пожала плечами и нашла в конце комнаты ванную и полотенце. Она задернула плотную занавеску душевой кабинки и уловила темный силуэт.

— Цви, где ты была?

Цви моргнула и дружелюбно зачирикала. Она взъерошила гриву, понюхала Пайпер и сморщила нос.

Пайпер тоже сморщила нос и пожала плечами.

— У нас может быть неплохая зацепка, но я не знаю, как добраться до Мики. Может, у тебя получится выманить его?

Цви склонила голову, ее хвост метался в стороны.

Пайпер вздохнула и разделась. Она смочила край полотенца и оттерла липкий напиток с кожи, не переставая думать о Лире. Он поразительно умел разжигать в ней желание. Он заставлял хотеть его, он знал, что делает это. Он был инкубом, они не могли сделаться. Лира влекло к ней, и он хотел переспать с ней. У инкубов не было моральных ограничений. Увидел, захотел, соблазнил. Так они жили.

Лир никогда не говорил, что любил ее, что она была для него больше, чем другом. Он не обманывал ее, утверждая, что это не только влечение. Он переживал за нее, но его инстинкты деймона были сильными. Она знала это, так почему ей нужно было плеснуть в лицо холодной водой, чтобы не позволить себе позвать его в душ?

Что такого? Если они с Лиром знали, что это лишь для общего развлечения, было ли так плохо дойти до интима?

Она включила холодную воду и облила себя ею, охнув от потрясения. Да, это была плохая идея. Отношения с демонами были против правил Консулов, а она хотела такой стать. И даже без этого ограничения идея была плохой. Сколько бы она ни говорила себе, что это лишь друзья, что сблизились, она знала, что в конце будет больно. Лир был чарующим, но при этом искренне заботливым. Она уже с трудом сдерживала сердце в рамках дружбы. Если физические границы между ними размоются еще сильнее…

Другое лицо возникло перед ее глазами. Прожигающий душу взгляд серых глаз Эша, темнеющих, посылающих холодок по ее спине. Она не могла выкинуть из головы его ошеломленный вид. Она не могла забыть единственный невероятный поцелуй, что был у них в «Стиксе». Она не могла перестать мысленно любоваться им, как загадочным призом, который не совсем понимала, но была уверена, что он поразит ее, если она все поймет.

Она вздохнула и убрала полотенце. Оттереть вещи будет непросто, но она точно не собиралась идти без нижнего белья. Выжав воду изо всех сил, она надела холодный лифчик и шортики. Дурацкая розовая юбка прикрыла черные шортики, но белая футболка точно не могла скрыть ее лифчик. Глупая Лилит.

Она потянулась к юбке, и Цви вдруг яростно зарычала.

Пайпер проследила за взглядом дракончика, и ее глаза расширились.

Второй дракончик цеплялся за занавеску и смотрел на нее бледно-желтыми глазами.

ГЛАВА 3

— Ч-что? — охнула она.

Второй дракончик расправил темные крылья, скаля зубы на Цви. Он был крупнее — самец? Цви люто рычала, предупреждая, расправила крылья, чтобы выглядеть как можно объемнее. Пайпер смотрела на них, вытаращив глаза. Откуда взялся второй дракончик? У Эша их было два?

Рявкнув, самец развернулся и перемахнул через занавеску. Цви завизжала и нырнула под занавеску, чтобы погнаться за ним. Пайпер укуталась в полотенце и отдернула штору, чтобы побежать за ними. Она прошла всего на шаг.

Перед ней полукругом стояли пятеро, закрывая проход.

Один взгляд показал Пайпер, что она в беде. Это были не веселые пьяные танцоры, случайно пробравшиеся в комнату.

Нет, это были деймоны.

Две женщины и двое мужчин были в одинаковых черных костюмах, закрывавших их от шей до ботинок. У них было оружие, пистолеты и мечи. Мужчины были коротко острижены, а волосы женщин были в тугих пучках. Они, похоже, пришли по делу.

Пятый стоял напротив Пайпер, скрестив руки, пока выжидал. Он был в похожем черном костюме, но без рукавов, его мускулистые руки оставались открытыми. Кожаные наручи были с ножнами для метательных ножей. На нем оружия было больше, чем на всех. Черная ткань закрывала нижнюю часть его лица и шею, оставляя только его глаза: бледно-голубые, прожигающие напряжением. Толстый белый шрам шел вдоль его лица, пропадал под повязкой. Два шрама светлее были на его другой скуле.

Пайпер медленно облизнула губы. Страх рос в ней с каждой секундой. Цви сжалась у ее ног и тихо рычала.

Мужчина посередине… его волнистые волосы были поразительно яркого оттенка красного. Ярче, чем на темных прядях Эша, но чем-то они были похожи. Неужели…?

С низкой трелью дракончик-самец опустился на плечо мужчины. Пайпер сглотнула. Да, это было возможно. Мужчина перед ней был драконианом.

Она взглянула на других. Они не были драконианами, но она не могла определить их касту. Дракониан явно был их лидером, причина была понятна. Он мог быть самым сильным деймоном в городе или стране.

Дракончик щебетал на ухо хозяину. Дракониан перевел взгляд с Пайпер на Цви. Он разглядывал дракончика, а потом посмотрел на Пайпер. Она плотнее укуталась в полотенце, стиснула зубы.

— Дракончик не твой, — его слова были тихими, без нажима. Она поежилась, как и у Эша, его голос пронзал до костей, но этот голос влиял на нее неправильно.

Она сглотнула. Сердце бешено колотилось.

— Я о ней забочусь. Для друга.

— Ты не подходишь. Ей подходит только дракониан.

— Как ты? — рявкнула она.

— Да, — согласился он без эмоций. — Без связи она умрет.

— Это временно, — возразила Пайпер, двигаясь к душевой кабинке, где ждали в ее сапогах скрытые ножи.

Дракониан притих на миг.

— Не думаю.

Она в смятении моргнула, но он продолжил, опередив ее:

— Мой хозяин хочет твоей помощи в небольшом деле. Ты пройдешь с нами.

— Твой хозяин? — повторила она. А потом поняла: этот деймон был драконианом. По словам Лилит, управлять драконианами, посылать их на задания и не давать прожить долго мог только один деймон. Этот дракониан на вид был двадцати трех или пяти лет.

— Ты про… Самаэла? — прошептала она. Ужас душил ее. Нет. Не так скоро. Она не ожидала этого так скоро.

Выражение лица дракониана не изменилось. Все еще скрещивая руки, он взмахнул пальцами. Две женщины шагнули вперед в унисон.

— Погодите! — завопила она. — Я… я… могу я хоть одеться? Прошу, — она жалко впилась в свое полотенце.

Дракониан замешкался, а потом кивнул.

— Только быстро.

Женщины отступили. Они знали, что Пайпер никуда не уйдет. Быстро дыша от ужаса, она попятилась и задернула занавеску. Скрытая от них, она опустилась на колени и выхватила два ножа из сапог. Ох, что же делать? Они заберут ее к Самаэлу. Она знала, что глава семьи Аида начнет искать ее, но думала, что у нее еще есть время.

Один секрет она ото всех утаила, от отца и дяди, даже от Эша и Лира. Пять недель назад, когда гарпии Самаэла схватили ее и пытались украсть Сахар, кое-что произошло. То, от чего у нее до сих пор были кошмары.

Как-то Пайпер включила силы Сахара. Не намеренно. Она даже не знала, что сделала. В один миг она собиралась ударить гарпию по лицу с Сахаром в кулаке. В другой Сахар вспыхнул ослепительно-белым светом в ее руке, и все гарпии перед ней взорвались от силы, воздух стал розовым от капель крови.

Одна гарпия пережила удар и украла Сахар у Пайпер, бросив ее падать к смерти. Только гарпия знала правду: Пайпер первой в истории успешно включила Сахар.

Гарпия точно рассказала Самаэлу. И теперь он хотел заполучить ее.

От отчаяния ее руки дрожали, пока она сжимала ножи. Если Самаэл получит ее, он поймет, что позволяет ей использовать камень, а потом убьет. Никто даже не найдет ее тело. Самаэл не позволит узнать, что это он украл дочь Главного консула. Он уничтожит все следы, включая ее.

Сунув край полотенца под лямку лифчика, чтобы он там держался, Пайпер схватила головку душа и включила воду на максимум. Вода вытекала из щелей, но, пока на не нажмет на кнопку, вода не польется. Молясь, чтобы хватило шланга, она подобралась к занавеске, глубоко вдохнула и распахнула ее.

Направив головку душа в лицо дракониану, она нажала на кнопку.

Вода вылетела струей, но упала, намочив пол в паре футов перед ней. Паника заморозила Пайпер на месте.

С диким воплем Цви бросилась на лицо дракониана.

Пайпер отпрянула в сторону, перекатилась под реками ближайшей деймонессы, чуть не потеряла полотенце, вскочив на ноги. Она схватила ближайшую стойку с костюмами и толкнула в женщин. Одна из них громко выругалась.

Пайпер побежала изо всех сил. Гардеробная была лабиринтом, но так два деймона оставались позади, пока она не добралась до двери. Один из них перепрыгнул коробку с украшениями для головы и врезался в Пайпер. Она с болью врезалась в дверной косяк, а потом вонзила колено в его живот. Он захрипел и отшатнулся. Набросился второй деймон. Вспомнив о ножах в руке, Пайпер ударила ими деймона по лицу. Он отпрянул, прижав руку к окровавленной щеке.

Ножи были в руках, она выбралась в коридор. Она повернулась, чтобы бежать, крича Лиру, но одна из женщин выскочила из гардеробной. Пайпер отшатнулась. Ее путь был перекрыт, и ей пришлось бежать в другую сторону. Женщина бросилась за ней.

Пайпер миновала четыре двери, добралась до резкого поворота налево. Резко затормозив, она смогла завернуть за угол. Женщина сбила ее на живот. Пайпер перекатилась, сбрасывая женщину с себя. Ладонь деймонессы вскинулась, магия зашипела в воздухе, и Пайпер быстро приняла решение. Женщина не пыталась убить ее, но для Пайпер это был вопрос жизни и смерти.

Сердце билось в горле, она сунула нож в живот женщины.

Та рухнула на попу, от движения Пайпер выпустила нож из руки. Она посмотрела на выпирающую рукоять и заскулила.

Слезы ужаса подступили к глазам Пайпер.

— Боже, — охнула она. — Я… я…

— Нет! — вторая деймонесса закричала из-за спины Пайпер. Она бросилась по коридору, кривясь от гнева.

Пайпер поднялась на ноги и побежала. Она оглянулась, увидела, как вторая женщина склонилась над первой. Ужасающий стыд душил ее, Консулы не убивали людей. Она еще никого не закалывала.

Она убегала от вида и от опасности. Коридоры извивались, пока она не добежала до лестницы и поднялась по ней. Она уже была в подвале клуба, возвращаться в тот кошмар не хотелось.

Наверху она ворвалась в пыльный коридор. Верхний этаж еще не изменили после того, как тут был склад, и лабиринт кабинетов остался заброшенным. Ходить босиком тут было опасно. Сжав в руке оставшийся нож, а другой придерживая полотенце, Пайпер пошла среди обломков. Слезы стекали по ее щекам.

Ее предупредил хруст разбитого стекла под ботинком.

Она развернулась, один из деймонов схватил ее за горло. Ее нож взлетел, вспорол руку мужчины до кости над кожаным щитком, защищающим от этого. Он отпрянул, скаля зубы, его напарник поравнялся с ним. Они оказались по сторонам от нее. Пайпер посмотрела на окровавленный нож в кулаке. Ее сердце билось в горле.

Деймоны напали.

Пустой рукой она ударила кулаком по первому. Он отбил ее руку. Кулак врезался в нее сзади. Пайпер закричала. Развернувшись, она ударила локтем в грудь первого. Второй деймон схватил ее за руку, вырывая нож из ее хватки. Она ударила каблуком по его коленной чашечке с влажным хлопком. Его колено ослабело.

В воздухе затрещала магия, она ударила Пайпер в спину. Она отлетела в гниющую стену, врезалась в нее. Она рухнула на обломки дерева, и занозы впивались в ее голую кожу. Она вскочила на ноги, развернулась и увидела, как деймоны медленно приближались к ней. Оба были разозлены.

Она была в беде. Одна почти раздетая девушка без оружия не могла справиться с вооруженными деймонами. Ее кулаки и ноги не могли сильно навредить, она потеряла нож, не успев решить, готова ли убивать, хотя деймоны активно пытались убить ее.

В голову пришла идея, она скривилась. Отчаянные времена требовали отчаянных мер. Стиснув зубы, она сорвала полотенце. Они опустили взгляды. Они знали, что она не была голой, все время было видно лямки лифчика. Но им нужно было проверить. Мужчины.

Они замешкались на миг, но этого хватило. Они не успели прийти в себя, она бросила полотенце им в лица и бросилась мимо них. Не слушая ругательства за ней, Пайпер побежала по пути, откуда пришла, оставшись в лифчике и шортиках. Она последний раз снимала одежду в клубе. Это так она хотела не светиться.

Дверь была открыта, манила ее. Она сможет. Она сможет обогнать деймонов и затеряться в толпе танцующих, она как раз подойдет к ним, почти раздетым танцорам.

Она добралась до порога и врезалась в тело, возникшее перед ней. Пайпер отшатнулась.

Дракониан смотрел на нее ледяными глазами. Кровавые порезы были на его щеке, но атака Цви не навредила.

Пайпер попыталась ударить его. Он легко поймал ее кулак. Она попыталась вырваться, он завернул руку ей за спину, заставив закричать от боли. Он притянул ее беспощадно к себе и обхватил другой рукой горло.

Магия сгустилась в воздухе. Ее кожу покалывало под его пальцами. Онемение растекалось по шее и выше. Голова кружилась. Она обмякла в его хватке, не могла бороться. Комната кружилась, череп ощущался пустым и тяжелым одновременно.

Дракониан отпустил ее. Пайпер обмякла, он подхватил ее на руки, встряхнул, чтобы ее голова упала ему на плечо. Ее тело не двигалось. Страх застрял в голове среди тумана, что кружился и не давал пошевелиться.

— Ранены? — спросил дракониан у двух других деймонов.

— Жить будем, — ответил один из них. — Она борется не хуже сфинкса.

Возмущение на миг вспыхнуло в тумане. Разве она не победила сфинкса? Та была не такой и сильной.

— Идем, — бесстрастно сказал дракониан. — Мы уже тут задержались.

— Может, ее стоит одеть?

— Нет. Я давал ей шанс.

Мысли Пайпер ползли в дымке. Почему комната не прекращала кружиться? Она не понимала, где низ. Только руки деймона поддерживали ее, его прочное плечо под ее головой давало ощутить реальность.

Голова закружилась еще сильнее, когда дракониан пошел. Она чуть не отключилась, пока они спускались по лестнице. Мысли вертелись по бесконечному кругу. Где был Лир? Как он мог не заметить такой отряд? Или они с ним уже расправились? Смутная паника сжала ее горло.

Она быстро запуталась, где они были, как долго шли. Холодный воздух ударил по ее голой коже, они покинули клуб. Желудок сжался от тошноты. Ужас извивался в ней, одна мысль всплывала на поверхность: ее бросят к ногам Самаэла в нижнем белье. Это ее беспокоило, но она все равно умрет к концу недели. Она больше не увидит Квинна, Кальдера или Лира. Не поговорит с мамой.

Дракониан остановился. Она обмякла в его руках, не могла двигаться. Глаза почти закрылись, но было видно покачивающуюся темную аллею.

— Идете куда-то?

Она узнала уверенный мелодичный голос. Но туманная голова не хотела опознавать голос, а дракониан напрягся, его мышцы стали твердыми.

— Что ты тут делаешь? — холодно спросил он.

— Спрошу это же. Похоже, Пайпер нарасхват — опасная нотка в голосе мужчины пронзила ее воспоминания. Шок пронзил ее, а потом трепет надежды.

Дракониан поправил ее в руках.

— Я первый схватил ее. Жди очереди.

— Думаю, после твоего хозяина очереди придется разойтись. Ты же Раум, верно?

— Допустим. А ты мерзавец Ра. Но имени я не знаю.

Пайпер хотела кричать его имя. Майсис. И она хотела напомнить наследнику Ра, что он был перед ней в долгу.

— Четверо против одного, Ра, — оскалился один из спутников Раума. Он не посчитал женщину, которую ранила Пайпер. — Думаешь, справишься?

Миг тишины.

— Вообще-то, — проурчал Майсис, — семнадцать против четырех. Так лучше?

Деймон выругался едва слышно.

— Ты не удивлен, Раум, — отметил Майсис.

Раум пожал плечами. Голова Пайпер качнулась на его плече.

— Я знал, что они были там.

— Вижу, ты умный. Если отдашь девочку без боя, мы не убьем тебя. Суд Консулов решит твою судьбу. Уверен, они будут снисходительными.

Если учесть, что Раум похитил дочь Консула, они точно не будут мягкими. Раум переместил ее вес на одну руку, его предплечье оказалось под ее бедрами, чтобы другая рука оказалась свободной… для боя.

— Я думал, ты меня знаешь, Ра, — он не боялся, не злился. — Семнадцать я один смогу побороть.

— Возможно. Но сможешь ли ты одолеть нас и защитить девочку при этом?

— Ты ее не ранишь.

— Уверен? Не меня Самаэл разорвет на куски, если ее убьют.

Дракониан притих, обдумывая слова Майсиса.

— Справедливо, Ра. У нас есть два варианта: убить друг друга или разойтись. Я уступлю девчонку, чтобы мы могли уйти.

— Чтобы вы устроили засаду через час?

— Сутки перемирия.

Майсис обдумал это.

— Договорились.

Нет. Майсис отпускал Раума, чтобы не сражаться, а на нее потом могли напасть снова? Его воинов было больше. Почему он отступал?

Раум подхватил ее обеими руками и шагнул вперед. Все закружилось, как в водовороте. Когда он остановился, она едва могла дышать от головокружения.

— Отир, рубашку, — раздался перед ней голос Майсиса.

Раум передал ее. Майсис укутал ее в теплую тяжелую рубашку и прижал к своей груди. От него пахло корицей и чем-то, похожим на кошачью мяту.

— Убери чары, — приказал он.

Пальцы легонько коснулись ее челюсти. Кожу покалывало, головокружение пропало, словно лопнул пузырь. Глаза Пайпер открылись. Раум не успел убрать руку. Она впилась зубами в его палец.

Он зашипел и отдернул руку. Она сплюнула его кровь и заерзала в хватке Майсиса.

— Опусти меня.

— Всюду осколки стекла, — сказал он, сжимая ее до треска ребер.

Она пронзила его взглядом, удивленная яркостью его глаз. Они забыла, какими зловещими и пристальными они были. Его медового цвета волосы были такими, какими она их помнила, его точеное лицо было прекрасным. Он приятно улыбался ей.

— Добрый вечер, Пайпер. Ты ранена? — он окинул взглядом ее почти голое тело.

Ее щеки покраснели.

— Нет.

Он кивнул.

— Тогда до встречи, Раум.

— Ты его отпускаешь? — яростно прошипела она.

— Да.

— Он придет за мной снова.

— Но ты хотя бы доживешь до того момента.

Хмурясь, она повернулась и посмотрела на уходящего дракониана.

— Раум! — закричала она.

Он остановился в пяти шагах от нее и обернулся.

Она искала на холодном лице признаки жизни.

— Ты не должен слушаться Самаэла. Консульства защитят тебя.

Он отреагировал не сразу. Недоверие мелькнуло на лице, что-то вспыхнуло за глазами. Она узнала это, и кровь похолодела. В его взгляде была жалость… к ней.

— Глупая, — сказал он без эмоций и отвернулся.

— Раум, где Эш? Раум!

Дракониан уходил.

— Раум! — она бросилась вперед, но Майсис поймал ее и крепко сжал. — Опусти меня! Раум, что с ним случилось? Где он? Ответь!

Ее отчаянный вопль прозвучал как сдавленный всхлип, дракониан и его солдаты пропали в темном переулке.

— Нет, — выдавила она. Так близко. Ответ был так близко.

Слишком поздно. Он ушел с лучшим шансом узнать, что случилось с Эшем.

ГЛАВА 4

Пайпер склонилась над столом, ладони поддерживали лоб. Отчаяние вызывало слезы, но она не собиралась плакать перед Майсисом.

Деймон Ра сидел напротив нее, вежливо ждал, пока она возьмет себя в руки. Было проще притворяться, что все в порядке, когда она была одета, но она не скоро забудет, что он видел ее в нижнем белье. Он, казалось, был недоволен отсутствием ее благодарности, но она не собиралась поклоняться ему за спасение.

— Поверить не могу, что ты отпустил его, — проворчала она в стол.

— Нам повезло, что Раум ушел без боя, — сказал Майсис.

Она подняла голову.

— Почему?

Он вскинул брови. Он потянул за воротник простого свитера.

— Я не выстоял бы против него.

Тяжелый ошейник окружал его шею, уродливый на фоне его бежевой кожи.

Она выпрямилась на стуле.

— Ты все еще его носишь? Почему?

Ошейник подавлял магию, использовался, чтобы управлять преступниками, этот инструмент любили префекты, полиция деймонов и чеймонов. Он подавлял почти всю магию Майсиса, а ее было много. Слабые деймоны не были наследниками правящей семьи.

— Я не могу его снять, — ответил он. — Никто не может. У гаян должен быть ключ, потому что мы не нашли его в обломках здания. Пока я не отыщу их, придется ходить так, — он вздохнул и скрыл ошейник воротом. — Пока я еще не успел заняться этим.

Она удивленно моргнула. Она видела, как Эш дважды ломал ошейник, а Майсис так не мг.

— Разве тебе не важно его снять?

— Мне важно найти Сахар. Потому я и пришел сюда.

Она выдержала его взгляд. Если бы она опустила голову, это стало бы признанием поражения.

— Эй, — сказал Лир, входя в комнату и прерывая состязание взглядом. Он опустился на стул между ними. Его левая щека была красной и опухшей; она угадала, Раум вывел Лира из строя, а потом пошел за ней. Ему повезло выжить.

— Как ты? — спросила она.

Он скривился.

— Бывало лучше. Как ты? Вижу, одежду ты нашла.

Она посмотрела на черную юбку и красный топ с пайетками, на свои сапоги. Она сама отыскала вещи в гардеробной, и эта одежда была лучше, чем та, которую предложила Лилит.

Вздохнув, она повернулась к Майсису.

— Что ты здесь делаешь?

— Ах, думаю, ты не знаешь, что я неделями пытался поговорить с тобой, — его выражение лица было приятным, но его глаз медленно темнели. — Я приходил в Консульство, но твой отец прогнал меня. Он запретил мне ступать на земли Консульства. Наглое использование власти.

Пайпер разглядывала его. Последнее предложение звучало сдержанно, но она подозревал, что деймон Ра злился сильнее, чем показывал.

— Чем дольше нет камня, — серьезно продолжал он, — тем меньше шансы найти его. Но Квинна не интересует поиск камня. Интересно, почему?

Он пронзил Пайпер взглядом. Его глаза потемнели до оттенка зеленого леса, и было видно, что Майсис злится. Сильно.

Темные глаза предупреждали, что деймон на грани затемнения. Когда их глаза становились черными, умный человек убегал подальше. Затемнением называлось состояние инстинктов, в котором деймоны бывали, когда злились или боялись. Затемненные деймоны были непредсказуемыми, часто вели себя жестоко.

Пайпер хмуро выдерживала взгляд Майсиса, не желая робеть, несмотря на опасность.

— Все мы злимся сейчас на моего отца. Как ты узнал, что я здесь?

Он постучал пальцем по столу.

— Мои ребята следили за Консульством три недели.

Она открыла и закрыла рот, лишившись дара речи. Он шпионил за ней?

— Я начал переживать, что он запер тебя в подвале. Я думал, ты используешь свободу полезнее, чем, — он огляделся, — поход в сомнительный ночной клуб.

Она тоже оглядела комнату. Тут обычно отдыхали охранники, работающие на Лилит. Только они тут и были. Шестнадцать телохранителей Майсиса разошлись по клубу, следили за всем, как и Цви, хотя Пайпер пыталась убедить дракончика, получившего пару синяков от Раума, отдохнуть.

— Ну, — пробормотала я, — поход должен был принести результат. Не очень сработало.

Майсис разглядывал ее лицо, но не давил. Он отклонился на спинку стула.

— Любопытно. Зачем Самаэлу посылать слуг похитить тебя?

— Если бы я знала, — рявкнула она.

Он провел пальцем по ошейнику.

— Врешь, Пайпер, — выдохнул он.

Блин. Она забыла о его способности видеть правду. Ему нравилось выжимать капли магии из ошейника.

— Мы можем поговорить об этом позже, — сказал он. — А сейчас я хочу продолжить наш прошлый разговор с момента, на котором он закончился.

Она с опаской посмотрела на него.

— С какого?

— Когда я убедил префектов, что ты не связана с кражей Сахара

— Ты убедил их?

Он опасно улыбнулся.

— Да. Думаешь, я не знаю об ограничениях своих способностей? Я дал тебе выкрутиться, — как и его лицо, его голос потерял тепло, стал резче и прохладнее. — Я не хотел вовлекать префектов, — продолжал он. — Они — продажные дураки. Я предложил тебе и Аштароту легкий путь, чтобы вы выглядели невинными, собираясь узнать от тебя все подробности, как только мы избавимся от префектов. Но это не сработало, — он скрестил руки. — Ты потеряла сознание, а Аштарот ускользнул, пока никто не смотрел. Я решил, что смогу добраться до тебя в любое время, я с отрядом направился за Аштаротом, но скользкий гад пропал бесследно. Когда я вернулся к тебе, твой отец отступил в Консульство с новой паранойей и запретил видеть тебя. Я не собирался врываться в Консульство. Но теперь я уже в отчаянии. Сахара нет пять недель. Шансы найти его минимальны.

Он прижал ладони к столу и склонился к ней.

— Я хочу знать, что случилось на самом деле. Всю историю.

Она сглотнула.

— Не сказать, что я не хочу тебе рассказывать, — призналась она. — Я боюсь того, что ты со мной сделаешь, когда все узнаешь.

Он чуть расслабился.

— Не могу обещать, что ничего не сделаю, но наказывать не буду. Месть все равно не поможет.

Она тревожно кивнула. Он сказал так, но, когда он узнает, что Сахар был у нее в кармане, когда они впервые встретились, он будет зол. Смирившись с неминуемым, она глубоко вдохнула и начала долгий рассказ.

Он тихо слушал, не выдавая эмоций, а она описывала, как отец дал ей футляр для кольца с загадочным серебряным камнем. Он кивнул, когда она описала атаку на Консульство тогда неизвестных гаян, и как префекты арестовали ее, Лира и Эша. Он нахмурился, когда она дошла до части, в которой они пробрались в больницу, чтобы поговорить с тем, кого она в тот момент считала своим дядей, а он оказался ее отцом, и столкнулись с двумя убийцами, ждущими Эша.

— Зачем? — спросил он. — Зачем Самаэл послал убийц за своим любимым наемником?

— Я дойду до этого, — сказала она и продолжила историю. Она объяснила, как Вейовис исцелил смертельно раненого Эша, как они с Лиром украли документы из сейфа ее отца в Консульстве. Она описала их визит в «Стикс» и жестокость боев на ринге вкратце, а потом рассказала о появлении Мики.

— Инкуб украл камень? — прорычал Майсис. — Но…

— Может, дашь мне закончить? — она уставилась на него, пока он не закрыл рот.

Ее голос подрагивал, она рассказывала, что случилось дальше. Эш раскрыл, что он подменил Сахар, забрав настоящий. И все это время он следовал приказу Самаэла украсть камень до того, как Сахар вернули и уничтожили Ра.

Глаза Майсиса чуть не почернели, когда он услышал, что Самаэл нарушил договор. Он глубоко вдохнул.

— Хорошо. И Сахар снова был у тебя. Что потом?

Пайпер, Эш и Лир выследили гаян и попались. Она испуганно рассказывала, заметив, как Майсис стиснул челюсти, как «спасла» его, Сахар все это время был в ее кармане. Они разделились, она побежала спасать Эша и Лира, что привело к тому, что они с Эшем оказались под восемью футами земли, когда подвал обвалился.

— Я подумывал, что вы могли быть в доме, когда начались взрывы, — отметил Майсис. — Как вы выбрались?

— Эш разорвал ошейник, и…

— Разорвал? Как?

— Не знаю. Но он так уже делал, хотя ему было сложно, пока я не помогла ему успокоиться…

— Он не был спокоен? Он боялся?

Она нахмурилась.

— Конечно. Мы были погребены заживо.

— Но ты была с ним в замкнутом пространстве.

— Да.

— И он паниковал.

— Да, — раздраженно сказала она. — Так я и сказала.

Майсис посмотрел на Лира.

— Ты можешь это объяснить?

Лир покачал головой.

— Понятия не имею.

— О чем вы? — осведомилась она.

— Ты жива.

— Знаю.

— Ты не понимаешь, — нетерпеливо сказал Майсис. — Он должен был убить тебя.

Она застыла.

— Что?

— Он паниковал. Он должен был затемниться. Но не сделал этого?

— Я… ну, там было темно, так что… я не уверена, — она заерзала. — Но он уже был без морока, так что мог затемниться.

Лир побелел.

— Ты раньше этого не рассказывала.

— Я… не знаю. Это не казалось важным, — она смотрела на них, пытаясь понять их реакцию.

Майсис резко выдохнул.

— Важно, ведь это показывает, что у Аштарота лучший самоконтроль при затемнении, чем у всех известных мне деймонов. Я убил бы тебя намеренно или случайно.

Он взглянула на Лира, он согласно кивнул.

Она уставилась на них, похолодев.

Майсис заметил выражение ее лица.

— Похоже, ты не понимаешь затемнение, Пайпер. Это защитная реакция. Это наш ответ «убей или беги», хотя он может включаться и от гнева. В таком состоянии важнее всего самосохранение. Физические нужны главнее. Редкое замечается помимо этого. Мы можем даже не узнавать тех, с кем знакомы, в затемнении. Мы видим лишь угрозу.

Она вспомнила, как Лилит своей магией соблазнения пробудила похоть у Лира с Эшем, и они затемнились за секунды. Лир смотрел на нее волком. Он не отвечал, когда она говорила с ним. Ему не было дело до того, что он пугает ее. Он не заметил бы, что ранил ее. Эш пришел в себя. Он отбил Лира от нее и был готов направить гнев на Лилит, а не на Пайпер.

— Удивительно, что Аштарот может держать себя в руках, — Майсис покачал головой. — Я даже не представляю это.

— Не знаю, — пробормотала она. — Он вел себя вполне разумно после того, как убил коронзона, хотя он был и там без морока.

— Он убил коронзона?

— Он был без морока? — повторил Лир. — Это ты тоже не упоминала.

Она моргнула.

— Кхм. Дайте мне уже закончить историю.

Она приступила к последней части истории, объяснила, как гарпии украли у нее Сахар, а потом она нашла Эша. Она скрыла только две детали: что гарпии раскрыли, кто их нанял, и что Пайпер почти всех их убила Сахаром. Несмотря на его отчаяние, ничего хорошего из знания Майсиса, что камень у Самаэла, не было бы. Семьи Ра и Аида уже чуть не устроили войну из-за Сахара.

— А потом, — завершала она, — Эш успокоил меня, и я вправила ему крыло. Он вернул морок, и тут вы появились. Конец истории.

Тишина окутывала комнату. Деймоны пялились на нее. Она сжалась.

— Что еще?

— Ты вправила ему крыло?

— Зачем вы все переспрашиваете?

Майсис потер рукой лицо.

— Как он это делает?

— Что делает?

— Удерживает себя и не убивает тебя.

— Он как машина, — сказал Лир. Он с любопытством посмотрел на Пайпер. — Что ты о нем думаешь?

— Без его морока? — она сглотнула. — Ты был прав. Он ужасает.

— Это нормально для драконианов, — рассеянно сказал Майсис. — У редких каст Подземного мира есть такое.

Она нахмурилась.

— А?

Он снова сосредоточился.

— Мы зовем это Кошмарным эффектом. Это механизм самозащиты. Драконианы источают некую духовную армию, что включает иррациональный страх у всех в округе. Это искусственный страх, но работает как настоящий.

— Погоди. Так я не была трусихой?

Лир улыбнулся.

— Нет. Меня он тоже ужасает. Он ничего не может поделать с этим. Он не специально.

— У Надземных деймонов своя версия, — добавил Майсис. — Подземники называют ее презрительно эффектом фейри. Деймон от этого кажется таким красивым и восхитительным, что ошеломляет всех вокруг.

Майсис откинулся на спинку, снова посерьезнев.

— И гарпии забрали у тебя Сахар. Их мог нанять любой в Подземном мире. Даже надземник мог бы использовать их, чтобы замести следы.

Она кивнула, нервы покалывало, его брови сдвинулись. Если он подумал бы, то нашел бы дыры в ее истории.

— Откуда ты знал имя того дракониана? — спросила она, пока он ничего не обнаружил.

— Раума? Сложно его не знать. Его репутация известна, как и у Аштарота. Раум терроризировал чеймонов и деймонов для Самаэла последние десять лет.

— Откуда ты так много знаешь об Эше?

— Мы раньше встречались. Первые пару раз были напряженными, но… почти без событий. В третью встречу мы попытались убить друг друга. После этого у нас натянутые отношения. Почему ты спрашивала о нем у Раума?

Надежда снова наполнила ее.

— Никто не видел его после того, как он ушел в поместье Аидов.

Майсис без тревоги пожал плечами.

— Он ведь живет в Асфоделе?

Она нахмурилась.

— Где?

— Асфодель. Семейное поместье Аида в Подземном мире. Хотя это скорее небольшой город, чем один дом. Там живут сотни деймонов, включая Эша.

Она помрачнела.

— Ты забыл, что Самаэл посылал за ним убийц?

Он замолчал. Майсис нахмурился, обдумывая это.

— Если Эш не выполнил задание и не принес Сахар Самаэлу, и Самаэл приказал убить его за это, почему Эш вернулся?

Она скрестила руки, чтобы скрыть дрожь.

— Наверное, по той же причине, откуда у Раума эмоций как у кирпичной стены.

Майсис с вопросом посмотрел на нее.

Лир стукнул костяшками по столу.

— Ты должен был слышать сплетни, Майсис.

Деймон Ра отклонился и тихо выдохнул.

— Что у Самаэла есть личная армия драконианов с промытыми мозгами? Это бред. Как можно назвать Аштарота таким? У него свободы разума больше, чем у всех моих подчиненных.

Пайпер сжала губы.

— Это правда. Он заставляет их слушаться угрозами пыток.

Майсис вздохнул с натянутым терпением.

— И это делает их слугами Самаэла? У драконианов нет своей территории. Их группы рассеяны по Подземному миру. То, что пара дюжин обитает на территории Аида, ничего не значит. Им нужно жить, как и всем, а Аид дает им подходящую работу.

Она сомневалась. Они могли ошибаться?

— На индивидуальном уровне, — продолжил Майсис, — обычный дракониан сильнее обычного жнеца. Не намного, но достаточно, чтобы семья Аида побаивалась способностей Таротов.

Семья Аида была из касты, известной как жнецы. Пайпер не знала, что драконианы были сильнее. Но дополнительная магия не спасала, когда жнецов было намного больше драконианов.

— Как Самаэл может управлять драконианами, способными убить почти всех его генералов? — продолжал Майсис. — Вы просто озвучили то, чего больше всего боитесь.

Его слова были логичными, но Пайпер казалось, что он не прав. Жалость в глазах Раума, его взгляд показывал, что она была наивна, и это подтверждало ее подозрения.

Она вспомнила, как Эш прижимался к стене после того, как Коттус ранил его.

«Чертов босс, — выдавил он. — Ненавижу его, — а когда он признался в краже Сахара, она обвинила его в жадности, и он ответил. — Ты уже все сказала? У тебя уже есть вся история. Не нужно учитывать ее другую сторону», — никто никогда не учитывал другую сторону. Опасная репутация Эша как шпиона и убийцы появилась из-за Самаэла. Почти весь мире деймонов ненавидел его… и он не мог никому сказать, что у него не было другого выбора.

Она видела Эша, он не боялся ни боли, ни смерти. Другая цепь должна была привязывать Эша к Самаэлу. Если бы она не знала, что сестра Эша мертва, она бы подумала, что Самаэл держит в заложниках семью Эша. Если Самаэл убивал драконианов, которым было за двадцать, у Эша могло уже не быть живых родителей.

Что-то еще удерживало Эша в оковах. Ей нужно знать, что это. Если она хотела освободить Эша от Самаэла раз и навсегда, ей нужно было знать всю историю. Как она могла добраться до Мики и допросить?

Она посмотрела на влиятельного наследника Ра, сидящего напротив нее. Он моргнул от внезапного напряжения в ее взгляде.

— Майсис, — сладко сказала она, — ты занят завтра вечером?

Он замешкался и ответил:

— Да.

Она улыбнулась.

— Ты же идешь на… праздник Согласия?

Его опасливое выражение лица было самым прекрасным зрелищем.

* * *

Пятнадцать минут спустя Майсис вылетел из комнаты в плохом настроении. Пайпер потянулась и невинно улыбнулась потолку.

— О, плохая ты, Пайпер, — отметил Лир, закинув руку за спинку стула. Восхищение в его голосе слышалось четко. — Поверить не могу, что ты сказала ему, что Сахар у Самаэла.

Она ощутила вину, но быстро отогнала ее. Рано или поздно он узнал бы.

— Как еще я уговорила бы его взять меня на праздник? — она отклонила голову, чтобы увидеть инкуба, и скривилась. — Он посчитал, что спасение его от гаян не стоило услуги.

— Мы знаем, что он притворялся, что он в плену.

Она нахмурилась.

— Наверное. Но он мог бы так не ворчать из-за того, что берет меня на праздник.

— Разве он виноват? — рассмеялся Лир. — Тот, кто теперь не пойдет с ним, будет расстроен. И ему придется внести тебя в список.

Она улыбнулась.

— Но он это сделает. Он обещал.

— О, он слово сдержит, — инкуб ухмыльнулся. — Хотя он может сделать пребывание неприятным для тебя.

— Я могу даже подавать ему напитки, если пройду внутрь.

Он хитро улыбнулся.

— Можешь в другой день прислуживать мне.

Она закатила глаза и села

— Ты перестанешь так делать?

— Нет.

Она нахмурилась, видя возможность объяснить правду и не ждать, несмотря на неловкость. Хотя частичка ее любила заигрывания Лира.

— Слушай, Лир, — твердо сказала она, повернувшись к нему. — Я не собираюсь спать с тобой, ясно? И не собиралась. Деймоны меня не интересуют. Ты зря тратишь на меня силы.

Он отклонился.

— Пайпер, я сижу здесь не из-за того, что хочу достичь этого. И я не обижаюсь на твои отказы, я-то знаю, что ты хочешь сказать «да».

Она пропустила последнюю часть и скривилась.

— Ты не перестанешь?

— Не перестану.

— Но…

— Я не могу. Так можно попросить меня не дышать.

— Нельзя сравнивать похоть и дыхание…

Он закатил глаза.

— Пайпер, порой ты так наивна.

— Нет.

— Да, — он поднял палец. — Эш всегда будет хищником. Майсис — манипулятором и тираном, а я всегда буду хотеть секса с милыми девушками. Это наша природа.

Она моргнула. Манипулятором он был, но…

— Майсис — тиран?

— Все главы семей такие. Он будет однажды военачальником. Не забывай.

— Вообще-то, — Майсис появился на пороге, собранный, взявший себя в руки, — я не буду главой семьи. Это будет моя старшая сестра.

Лир раскрыл рот.

— Правда? Тогда почему ты тиран?

Майсис не слушал его, он указал Пайпер.

— Машина здесь. Идем.

Она вскочила, поспешила за ним, улыбнувшись, когда Лир подмигнул. Майсис щедро предложил подвести ее домой. Она подозревала, что он боялся, что Раум похитит ее по пути в Консульство, и все его усилия провести ее на праздник будут напрасными.

Черная блестящая машина стояла у задних дверей. Конечно, у Майсиса был шикарный автомобиль, когда сложно было найти просто работающую машину. Он придержал дверь для нее. Она помахала Лиру на прощание, он собирался ехать следом на мотоцикле и забирался на него. Она старалась не показывать удивление. Ох уж эти богачи-деймоны.

Цви запрыгнула, и Майсис закрыл дверь, машина поехала. Майсис почти не говорил. Она не знала, злится ли он, что ему придется взять ее на праздник, или ему не понравилось, что она столько от него скрыла. Может, он был в ярости из-за того, что Сахар получил камень. Или все смешалось сразу.

Она отклонилась на спинку сидения и в тайне радовалась. С Майсисом она в безопасности в пути, Раум ее пока что не тронет. А в Консульстве она будет в порядке. Даже если Раум ворвется в Консульство, тайно похитить дочь Консула он точно не сможет. Самаэл никогда открыто не подрывал свою репутацию.

Атака Раума испугала ее. Раум пугал ее. Если бы Майсис не следил за ней — что злило бы ее, если бы он не спас ее в процессе — она была бы пленницей, и никто, даже отец, не добрался бы до нее.

Всю жизнь Пайпер старалась доказать, что она не хуже нормальных чеймонов. У нее не было магии, но она была сильнее, крепче и умнее сверстников. Она привыкла заботиться о себе. Она боролась с деймонами один на один. После всех сражений при побеге с Сахаром она ощущала себя довольно уверенно.

Раум показал ей, какой она была глупой.

Если бы те пять деймонов пытались убить ее, она была бы мертва. Если бы хоть один из них пытался убить ее, она бы погибла. Раум легко похитил ее. Его чары сделали ее беспомощной за секунды. Она была беззащитной.

Магия была почти безграничным оружием. В пылу боя она была вспышками силы, жара или тока. Подготовленный маг мог управлять силами хитрее — сдерживать невидимыми путами, запирать магией дверь или создавать светящийся не жаркий огонь. Но магия была не только со стихиями.

Раум использовал чары, что затуманили ее разум, сделали ее не способной двигаться. Она видела, как Эш магией погрузил человека в сон. Магия была соединением воображения и духовной алхимии. Месяцами создавались чары, что внедрялись в предметы, как подавляющий магию Майсиса ошейник, слои чар вплетали в слои металла снова и снова. Особо талантливые деймоны могли плести такую магию, так Эш разорвал свой ошейник. Магия была для нее загадкой. Она знала лишь, что магия истощала физически, требовала концентрации, знания не только основ.

Поражение от магии заставляло ее ощущать себя уязвимой. Она понимала лишь, что даже магия не спасла бы ее от Раума. Ни один чеймон не мог сравниться с драконианом.

Она не могла отогнать идею мамы — возможность открыть половину ее магии. Магия была глубоко в ней, запечатанная. Если бы освободить ее часть…

Пайпер хмурилась, размышляя, и удивилась, когда машина мягко остановилась. Консульство сияло под темным небом. Это было быстро.

Майсис открыл свою дверь.

— 18:45, здесь, — сказал он.

Она вышла из машины, Лир подъехал на мотоцикле. Он выглядел круто.

Она быстро повернулась к Майсису.

— Я буду готова. Только внеси меня в список.

Он улыбнулся.

— Не переживай. Я не подведу даму.

Она вежливо кивнула, стиснув зубы. Майсис заигрывал с ней? Ей нужна была табличка «Я не встречаюсь с деймонами».

— Как и я, — добавил Лир, подтверждая ее понимание слов Майсиса. Инкуб задел ее, проходя мимо. Она вздохнула. Красная табличка. В форме знака «стоп».

Майсис, как джентльмен, проводил ее до входной двери. Лир, чтобы не быть хуже, шагал с другой стороны. Она старалась прогнать ощущение, словно она вернулась домой со свидания, что было сложно с парнями по сторонам от нее. Она была не так одета, ведь на свидание в сверкающей футболке она не пошла бы. Хотя у нее не было большого опыта свиданий.

Она резко остановились у двери. Паника нахлынула на нее, она поняла дыру в их планах. Большую дыру.

Она повернулась к Майсису с большими глазами.

— Что я надену? — охнула она.

Праздник был самым престижным событием года. Даже швейцары были в шелках с бриллиантами на запонках. Они были стражей, бриллианты у деймонов были камнями, которые заряжали энергией. Но это были бриллианты!

Майсис склонил голову.

— Думаю…

Входная дверь открылась, и крыльцо озарил свет. Пайпер удивленно оглянулась и побелела.

Ее отец стоял на пороге.

Свет за ним бросал резкие тени на почти все его лицо, но было все равно видно гнев, ужесточивший каждую черту его тела. Он смерил взглядом ее наряд, задержался на порезах от ее встречи со стеной в бою. Он пронзил Лира гневным взглядом.

Инкуб отскочил.

— Кхм, — прохрипел он. — Сэр.

Он виновато посмотрел на Пайпер, развернулся и побежал по ступенькам к мотоциклу.

Квинн обратил ярость на Майсиса. Деймон Ра стоял, с холодным безразличием выдержал взгляд Квинна. Он спокойно кивнул и пошел прочь.

Пайпер не двигалась, мотоцикл Лира загудел и уехал. Через миг захлопнулась дверь машины, захрустел под шинами гравий, звук утихал в темноте. Она облизнула губы и попыталась сделать вид, что не боится отца почти так же, как Раума. Как она могла забыть, что сбежала? Почему она пошла к входной двери?

Квинн молчал. Он отошел в сторону, придерживая дверь. Приказ был понятным.

Опустив плечи, с трудом передвигая ноги, она прошла в Консульство. Вот-вот начнется ад. Нотации, крики и наказания. Но сильнее ранило желание броситься в объятия отца и плакать от страха из-за нападения Раума, ведь она знала, что никогда этого не сделает.

ГЛАВА 5

— Пайпер?

Она сжала губку крепче, оттирая упрямое пятно. Коричневая мыльная пена текла между ее пальцев.

— Пайпер?

Стиснув зубы, она затерла сильнее, не слушала крики дяди с лестницы. Если ей нужно чистить все туалеты в Консульстве, она закончит с этим скорее. Прерываться она не хотела.

— Пайпер!

— Что? — она вскочила на ноги, швырнув губку в ведро. Мутная вода плеснулась на пол. У всех гостевых комнат деймонов была отдельная ванная, в стиле гостиницы. Туалетов было больше, чем у нее лифчиков, а этого у нее было много.

Крик Кальдера донесся с верха лестницы:

— Квинн хочет тебя видеть. Иди сюда.

Она нахмурилась от его тона. Он тоже злился на нее. Прошлой ночью ее отец и дядя быстро заметили ее отсутствие и всю ночь переживали. Даже если бы она вспомнила и забралась в окно, это не спасло бы. Но то, что она попалась с двумя деймонами, которых Квинн не хотел видеть рядом с ней, все только ухудшило. Она долго будет мыть туалеты.

Она надеялась, что к утру они остынут, но уже было два часа дня, и никакого прощения не было на горизонте. Квинн злился сильнее всего из-за Лира. Квинн четко приказал инкубу держаться подальше от Консульства, когда Пайпер там, так он пригрозил и Майсису. Для Квинна Лир был приложением к беде, которую приносил Эш. Майсис был другой бедой, и его Квинн тоже хотел держать подальше от Пайпер.

Она вымыла руки. Она же неплохо справлялась с Майсисом? Он был очень вежливым, как для деймона. Благородным. Она не знала, что не нравилось Квинну. Она тревожилась, как ей подготовиться к празднику, чтобы Квинн и Кальдер не заметили, особенно, когда ей светило убирать в здании следующие десять, а то и двадцать лет. Они точно заметят, что она два или три часа заперлась в ванной.

Она обдумывала проблему, поднимаясь по лестнице. Квинн ждал ее там, где она и ожидала: в своем кабинете. За столом. Там он всегда обсуждал дела, властно управляя Консульством или наказывая подчиненных или нарушителей. Отец не различал семью и работу.

Без слов она села напротив него и ждала. Они долго смотрели друг на друга с вызовом и упрямством. Белые бинты на его лице делали его уязвимым на вид. Каменный взгляд его глаза гасил эту иллюзию.

Он кашлянул.

— Мы с твоим дядей обсуждали несколько дней события последних шести недель. Учитывая прошлую ночь, мы согласились, что пора принять некоторые решения о твоем будущем.

Ей становилось не по себе.

— Какие решения?

— Я говорил этим утром с мистером Янгом.

Имя ничего ей не сказало.

— С кем?

— Он — декан Вествуда.

Она уставилась на него.

— Академия Вествуд, — уточнил он.

— Погоди… ты про частную школу для богатых детей Арлингтона?

Он кивнул.

Она зажала руки между колен.

— Арлингтон в трех часах езды.

Он снова кивнул.

— После недавних событий я решил, что тебе лучше закончить семестр в Вествуде.

— Но… — как она будет добираться в школу в другом городе?

— В Вествуде хорошо жить, — сухо продолжал Квинн. — Тебе должно быть удобно. Мы с мистером Янгом обо всем договорились. Кальдер отвезет тебя утром в понедельник. У тебя будет день, чтобы устроиться, и во вторник начнутся занятия.

Ее тело похолодело. Она молчала.

— Вествуд предлагает условия лучше, чем твоя нынешняя школа, там много внеклассных кружков. Уроки будут продвинутыми, но я уверен, что ты их догонишь.

— Но… — прохрипела она. — Академия Вествуд для людей. Я не могу уехать туда, — ее нынешняя школа была колледжем, где приветствовали людей и чеймонов. Школы для людей иначе относились к чеймонам, они считались там уродами, которых не при каких обстоятельствах не приветствовали.

Квинн кашлянул.

— Мы с мистером Янгом обсудили твои обстоятельства. Он будет рад сделать исключение для тебя.

Она впилась в кресло до боли в пальцах.

— Я не могу ходить в человеческую школу.

— У мистера Янга…

— Я не могу ходить в человеческую школу, — повторила она громче. — Я чеймон. Я не оттуда.

— Пайперель, ты…

— Я чеймон! Ты не можешь отправить меня в человеческую школу.

— После событий с Сахаром, думаю…

— Думаешь? Да что ты знаешь? Не ты защищал Сахар днями. Может, ты забыл, но ты сам его мне дал.

— Пайперель! — он пытался заглушить ее взглядом.

Она глядела в ответ. Разницы в обучении между школами для людей и чеймонов и только для людей почти не было, но для нее была разница между двумя жизнями: одну она хотела больше всего, а другая была худшим кошмаром. Школа только с людьми будет первым шагом к жизни только среди людей.

Квинн кашлянул.

— Учитывая угрозы для жизни и твою неспособность защитить себя, думаю, умнее всего на время убрать тебя из Консульства, пока все не утихнет. Ты знаешь, почему я не пускал тебя в школу эти недели.

Конечно, она знала. Некоторые деймоны думали, что она знала, где Сахар, а в ее нынешнее школе не было защиты. Академия Вествуд была отлично защищена для богатых учеников, об этой защите ходили слухи. Говорили даже, в школе были профессиональные снайперы, которые убивали всех, кто забредал на земли ночью.

Она глубоко вдохнула, взывая к спокойствию.

— А мое ученичество? Я не могу забросить учебу на три месяца. Или в Арлингтоне есть Консульство, куда меня переведут?

Квинн зашуршал бумагами на столе.

— Мы можем поговорить о твоем обучении, когда ты вернешься.

Лед сковал ее.

— Поговорить об учебе?!

— Нам не нужно сейчас об этом…

— Отец…

— Пайперель, не нужно так заводиться…

— Не нужно? — ее голос стал на октаву выше. — Ты собираешься отменить мое обучение, да?

Он скрестил руки на столе.

— Не буду отрицать, я обдумывал это…

— Как так можно? — закричала она, от ужаса ее голос было едва слышно. — Ты не можешь так со мной поступить!

— Пайпер…

— Я только этого хотела. Как можно меня этого лишить?

— Ты…

— Я же пережила все, что было с камнем? Я справилась. Почему ты пытаешься отбросить меня в школу людей? Ты не можешь!

— Пайпер! — рявкнул он. — Успокойся.

— Успокоиться? — она вскочила на ноги. — Я не буду спокойно смотреть, как ты пытаешься разрушить мою жизнь. Ты не можешь наказывать меня за спасение Сахара. Я защищала его. Я узнала о гаянах. Я спасла дядю Кальдера. Я…

— Сядь.

Она подавила гнев и рухнула в кресло. Ее руки дрожали. Она сжала кулаки.

— Где ты была прошлой ночью, Пайпер? — спросил Квинн.

Она уставилась на него.

— Это ни при чем.

— Разве? — холодно спросил он. Он взял документ, который читал, когда она вошла в кабинет, и отцепил фотографию от страницы. Он без эмоций придвинул фото к ней. Пайпер осторожно взяла ее и перевернула.

Ее желудок полетел на пол.

Там был размытый снимок ринга. Два больших экрана и колесо заполняли пространство за рингом. Несколько рядов голов зрителей и их рук закрывали кадр, но двоих на ринге было четко видно.

Девушку прижимал к столбику юноша с оголенным торсом, его мышцы сияли от пота. Ее ноги обвивали его пояс, руки сжимали его волосы. Кровь размазалась на ее голых руках. Юноша сжимал одной рукой ее рыжеватые волосы, а другая рука была за ней.

Пайпер смотрела, едва дыша. На фотографии ее губы были прижаты к губам Эша. Не оставалось сомнений, что ее язык был у него во рту.

Она прекрасно помнила его вкус.

Паника раздулась в ней. Где Квинн это взял? Кто сделал этот снимок? Она сглотнула. Ее лицо было в профиль, отчасти его скрывала маска. Голова Эша была почти скрыта от камеры, он целовал ее. Его нельзя было узнать, особенно с почерневшими волосами.

Она посмотрела на отца.

— Это не…

— Не ври мне, Пайперель, — перебил он. — Мне хватило выражения твоего лица.

Она сжала губы, чтобы не выругаться.

— Я хотела сказать, что все было не так, как выглядит.

— Так ты не участвовала в незаконных боях под ночным клубом «Стикс»? И ты не менялась, по непонятным причинам, слюной с этим деймоном?

— У меня не было выбора, потому что…

— Теперь расскажешь мне, где ты была прошлой ночью?

— Я…

— От тебя пахло алкоголем, ты была в синяках и царапинах. Я не знаю, о чем ты думала.

— Я…

— Мы с твоим дядей всегда знали, что деймоны плохо влияют на девочку-подростка, но мы думали, что хорошо тебя воспитали. Мы ясно дали понять, интим с деймонами для Консулов неприемлем, как и для учеников, — он вздохнул. — Ты не готова бороться с их влиянием, так что…

— Все не так, — заявила она. — Я сражалась там, потому что хозяйка клуба знала, где искать гаян. Я думала, ты у них в плену. Я пыталась спасти тебя! И ты наказываешь меня за попытки спасти тебя?

Он закрыл глаз на миг, а потом поднял документ.

— Это письмо пришло с фотографией. От меня требуют убрать пятерых опасных деймонов из черного списка Консульства. Если я откажусь, эту фотографию разошлют всем Консульствам под моей юрисдикцией.

— Они тебя шантажируют? — прошептала она.

— Я, конечно, откажусь. Через неделю эта фотография будет у всех Консулов страны. Уверен, ты знаешь, как это отразится на мне, особенно после скандала с потерей Сахара.

Она не могла говорить от ужаса. Одной фотографии не хватило бы, чтобы Квинн потерял свое место, но вместе с камнем?

— Я пыталась спасти тебя, — пробормотала она.

Он опустил бумагу и поднял ближайшую папку.

— Когда семестр закончится, мы поговорим о твоем обучении. А пока ты будешь в академии Вествуд. Кальдер отвезет тебя утром в понедельник.

Он открыл папку и поднял голову, словно удивился тому, что она еще здесь.

— Ты можешь собираться сегодня и завтра, чтобы не тратить время.

Она сжала пальцы на фотографии. Она плавно встала на ноги, обошла кресло. Пайпер остановилась. Посмотрела на фотографию снова. Вспомнила, какой сильной ощущала себя после боев с тремя деймонами. Как она даже смогла сбить Эша с ног. Как она гордилась своими навыками.

Теперь ей было плохо от стыда. Она ощущала себя кучей мусора, которая выпала из мешка, не попав в урну, и теперь ее нужно было убрать, пока не заметили соседи.

Она глубоко вдохнула и сухо сказала:

— Я буду собираться в комнате. Я предпочла бы остаться одна остаток вечера, пока я… собираюсь.

— Конечно, — согласился он, не поднимая голову. — В семь я уеду на праздник.

Она не могла никак закончить их разговор и вышла.

Дядя Кальдер ждал ее в коридоре. Он с тревогой подошел к ней. Он разглядывал ее лицо.

— Пайпер…

— Думаете, ему есть дело? — спросил она. — До того, через что я прошла, пытаясь спасти его? Защитить тот дурацкий камень? Может, я и спасла вас, а не его, может, Сахар и был утерян, но я все же…

— Он знает, Пайпер, — прошептал Кальдер. — И он ценит это. Правда.

— Правда? — она пусто смотрела на коридор. — Знаете, что сказала мама? Она сказала, что гордится мной. Не помню, чтобы отец хоть раз так говорил. Ни разу.

— Он любит тебя Пайпер. Он хочет защитить тебя.

Она не верила ему. Не могла поверить. Может, ее защита была частью этого, но он все равно хотел убрать ее. Убрать с глаз долой постыдное отродье в виде дочери, чтобы она больше не портила его карьеру.

— Я иду в свою комнату. Меня не беспокоить.

— Пайпер…

Слезы звучали в его голосе. Она обернулась и посмотрела в его глаза, в открытую заботу в них, в тревожную морщинку между бровей. Ее губы задрожали. Почему не Кальдер был ее отцом? Почему ей вообще было дело до мнения Квинна?

Кальдер раскинул руки. Она рухнула в его объятия, дрожала от всхлипов, вся боль, причиненная отцом, захлестнула ее, это было хуже любой раны, полученной в «Стиксе».

* * *

Пайпер смотрела в зеркало.

Ее прическа была готова. Ее руки болели от двух часов завивки и закрепления прядей в изящно небрежный пучок на затылке, длинные пряди искусно обрамляли ее лицо. Она сняла старую цепочку и надела ожерелье с маленькими прозрачными кристаллами.

Макияж был готов. Черная подводка сделала ее глаза больше, томный взгляд довершали сливовые тени, что делали ярче ее зеленые глаза. Три слоя туши сделали ее ресницы густыми и темными, прикосновение румян и красная помада закончили облик. К счастью, ей не нужно было ничего скрывать. И макияж скрыл следы того, что она проплакала днем почти час.

Да, она была готова от шеи и выше. Ее взгляд упал на футболку и грязные штаны, паника забурлила в животе. Что ей надеть? У нее ничего не было. Ничего.

Она вернулась в спальню и посмотрела на бардак. Вся ее одежда была разбросана по комнате. Только три вещи на кровати ждали ее вердикта: короткое черное платье, темно-серый брючный костюм и сарафан. Она сверлила вещи взглядом. Почему у нее не было ни одного красивого платья? Она посмотрела на часы у кровати: 18:43. Майсис приедет за ней через две минуты! Куда пропали последние полчаса?

Она сняла штаны, стянула футболку, не разрушив прическу. Ее черное нижнее белье было красивым, кружевным, единственный подходящий комплект, хоть его никто не увидит. Пока она не повторит визит в «Стикс». Кривясь, она надела маленькое черное платье. Это было не официально, но лучше брючного костюма и сарафана. Она надела черные сандалии и обвила шелковыми лентами лодыжки. Ее единственные не дешевые украшения были парой гвоздиков с бриллиантами, подарок на ее шестнадцатый день рождения. И, конечно, кулон правды Лилит. Лучший вариант.

Опустившись у кровати, она вытащила последний предмет. Глок 26 был не самым маленьким пистолетом, но достаточно компактным, чтобы спрятать его в плотной кобуре под широкой юбкой ее платья. Было не очень удобно, но лучше, чем без оружия.

Она не любила пистолеты. Убить из него было слишком просто. Консулы не должны были убивать людей. Оружие с лезвием подходило для самозащиты лучше. С пистолетом можно было или выстрелить, или нет. Ножом можно было задержать, поцарапать или ранить не смертельно, если знать, куда правильно. Пайпер прибежала в ванную, проверила, что пистолет не заметен, посмотрела на свое бледное лицо в зеркале и понял, что сделает, если Раум снова покажется.

Она прошла в комнату и проверила время. Черт, 18:54. Она повернулась к окну, а потом посмотрела на свои сандалии. Плохая идея.

Она подобралась к двери спальни и приоткрыла ее. Коридор был пуст. Пайпер схватила сумочку и выскользнула. Она убегала из Консульства вторую ночь подряд? Ага. Вряд ли Квинн и Кальдер не заметят. Если у нее не было шанса переубедить отца насчет академии Вествуд, то она сбежит.

Задержав дыхание, она прошла на носочках по лестнице и в фойе. Ее каблуки громко стукнули по мрамору. Кривясь, она добралась до двери почти в тишине и открыла ее. В двадцати футах стояла черная блестящая машина. Она вышла на крыльцо.

— Пайпер?

Ее сердце колотилось в горле, она огляделась. Квинн стоял на вершине лестницы в Консульстве. Он выглядел прекрасно в черном фраке, хоть и с белыми бинтами на голове. Он смотрел, и выражение его лица менялось от смятения и недоверия до ярости.

— Пайпер! — проревел он.

Она побежала, размахивая руками для равновесия, к ожидающей машине. Задняя дверь открылась. Она заметила Майсиса, он подвинулся, освобождая место для нее.

— Пайпер, вернись сейчас же!

Она нырнула во тьму машины. Майсис потянулся через нее и закрыл дверь, машина поехала. Пайпер выглянула в окно и увидела, как Квинн бежит по газону за ней, страх проступил на ее лице. Все внутри нее сжалось от стыда. Он не знал, кому принадлежала черная машина, не видел в тени Майсиса. Он видел лишь, как его дочь, нарядившись впервые за годы в платье, села в загадочную машину ночью после того, как он узнал, что она может участвовать в незаконных боях. Она надеялась, что он не подумал, что ее забрал сутенер.

Майсис откинулся на спинку сидения, машина ускорилась. Она поправила юбку и быстро окинула его взглядом. Ее сердце сжалось. Он выглядел на миллион баксов в дымчато-сером фраке с серебряным жилетом и рубашке с узором на воротнике. Его медовые волосы были уложены в изящном беспорядке, а золотисто-зеленые глаза почти сияли в полумраке салона.

Рядом с ним она выглядела удивительно дешево и раздето. Он окинул взглядом ее дурацкое маленькое платье. Он открыл рот.

— У меня не было одежды, — выпалила она раньше, чем он смог пожаловаться. — Ничего подходящего.

— Знаю, — сказал он с тенью улыбки. — Потому я кое-что принес для тебя.

Он указал на длинный чехол для одежды рядом с собой.

Она моргнула.

— Ты купил мне платье?

Он искренне улыбнулся.

— Ты же не думала, что моя спутница пойдет в лохмотьях?

— Т-твоя спутница? — она охнула. — Я иду как твоя спутница? Я… думала, ты сделаешь меня одной из свиты.

Деймоны из правящих семей всегда были с толпой советников, слуг и телохранителей.

— Пайпер, как я бы объяснил дочь Главного консула в своей свите? Ты должна радоваться, что у меня пока нет спутницы.

— Но… но… — она таращилась на него.

Майсис был одним из высших Надземных деймонов. Идти как его спутница — почти как идти на коронацию как член королевской семьи. Она не представляла, что он так все вывернет. Общество политиков будет сплетничать месяцами. Она могла быть дочерью Главного консула, но, по сравнению с Майсисом, она была грязной нищенкой.

— Разве тебя не тревожит, что подумают люди? — спросила она.

— Я жду выражений их лиц, — радостно сказал он. — Смятение и тревога будут бесценными. Они не поймут, что и думать об этом.

Она обдумала его слова и пожала плечами.

— Если ты не против…

Он взглянул на нее краем глаза.

— А ты?

Она поджала губы. Материалистичная, неглубокая ее сторона знала, что лучше варианта, чем поход с Майсисом на самое шумное мероприятие года, не найдет. Остальной Пайпер эта идея не очень нравилась. Он не был ей ровней, они оба знали это. Он ждал смятения на лицах противников из-за того, что пришел с ней, ведь все думали, что он с кем-то неинтересным по политическим соображениям.

Она вжалась в кожаное сидение.

— Я не против, если ты не ожидаешь ничего, кроме пары танцев.

— Ты можешь не только танцевать со мной. Потеря Сахара поставила мою семью в опасное положение. Хотя ситуация была вне нашего контроля, выглядит так, словно мы ошиблись. Пока мы не вернем камень, нам нужно ввести врагов в смятение.

— Что ты от меня хочешь?

Маска беспечного аристократа пропала, его губы изогнулись в опасной улыбке.

— Я хочу, чтобы ты притворялась, что безумно влюблена в меня.

— Что?

— Если ты в моей власти, то и твой отец с Консульствами в моих руках. Я хочу создать такую иллюзию. Так мы удержим спокойствие в Надземном мире дольше.

— Но… но… — лепетала она. — Мой отец там будет. Он уже злится на меня. Если он увидит, как я схожу с ума от любви к тебе, он запрет меня до конца жизни.

— Его реакция только подтвердит иллюзию, — он посмотрел на нее холодно и расчетливо. Точно, манипулятор и тиран. — Мне нужно это, чтобы предотвратить войну, Пайпер. Мы уже жертвовали из-за Сахара. Это еще одна.

Она сглотнула.

— Пообещай, что объяснишь все моему отцу после праздника.

— Ты не можешь?

— Он мне не поверит.

— Ясно, — он разглядывал ее. — Хорошо. После праздника.

Она кивнула и сжалась на своем месте. Самоуверенность. Ей пора перестать быть самоуверенной. Сначала с Раумом. Теперь с Майсисом. Из-за его мягкого очарования она подумала, что справится с ним. А он обхитрил ее, заставив предать отца. Притворяясь, что она с Майсисом, Пайпер вызовет только больше сомнений и смущения в Квинне, он будет выглядеть слабым. Ей было все равно, какой слабой и глупой будет выглядеть она. С каждым шагом она разрушала репутацию отца.

А был ли у нее выбор? Если она откажется, Майсис может разозлиться, а ей нужна была его помощь, чтобы допросить Мику. И он не преувеличивал, говоря о риске войны. Деймоны воевали так легко, как люди ходили в магазин. Его план был меньшим злом, особенно, когда она побаивалась, что Майсис потребует что-нибудь еще хуже. Это хотя бы было возможным, и ей не придется погрязать в долгах перед ним.

Она закрыла глаза. На празднике будут сотни людей. Может, она не встретится с Квинном.

Хотя удача всегда подводила ее.

ГЛАВА 6

Пайпер впивалась в руку Майсиса и старалась не обращать внимания на взгляды.

Она почти могла притворяться, что все смотрят на ее платье, что был самой прекрасной вещью из всех, что она видела. Богатая белая ткань поблескивала радугой и обвивала ее тело до бедер, а потом ниспадала на пол шлейфом, что трепетал за ней. Крохотные плоские кружочки золота были размещены на ткани изящным узором, поблескивали и на шлейфе, дизайн был отдаленно египетским. Маленькие рукава-фонарики и вырез воротника в форме сердца делали ее скромной спереди, а спина была открыта до поясницы, и ей пришлось остаться без лифчика. Платье мерцало и сверкало при каждом движении. Судя по взглядам, платье впечатляло.

Она хотела, чтобы все смотрели в другую сторону. Тут было на что смотреть. Главный бальный зал был овалом размером со стадион, окруженным роскошными арками, ведущими к широкому кругу столов с закусками и напитками, а еще к изящным столикам со стульями. По краям зала большие изогнутые лестницы вели на балконы, расположившиеся по краю овала. Сверкали серебряные ткани и белые цветы на колоннах. Все искрилось серебром и белизной жемчуга, и Пайпер боялась хоть чего-нибудь коснуться.

Важные люди проходили мимо. Деймоны и чеймоны были третью гостей, остальными были люди. И все они были богатыми. Многие — властными политиками. Эти люди признавались важными во всех мирах.

Помня о своей роли. Пайпер повернулась и посмотрела на лицо Майсиса, словно не видела в жизни ничего красивее. Он отклонил чуть голову от мужчины, с которым говорил, президентом какой-то страны, и одобрительно улыбнулся ей. Пайпер боролась с желанием оскалить зубы. Ей было все равно, сколько он заплатил за это платье. Он был в долгу перед ней.

Они были на празднике больше часа, она только улыбалась и ходила за Майсисом, как влюбленный щенок, восхищенно смотрела в его глаза при любой возможности. Он представил ее всем, но никто не хотел говорить с ней, все общались с наследником Ра. Она терпела вопросительные взгляды и вела себя так, словно забыла дома мозги. И достоинство.

Пару раз Майсис серьезно проверял ее самоконтроль. Она знала, когда неподалеку был кто-то, кого он считал угрозой, потому что тогда он приказывал ей принести ему напиток, словно она была послушной служанкой. Он был милым и грубым, он словно бросал ей вызов в этой игре в одержимую любовь. Он говорил о ней, словно ее здесь не было, и не лучшие вещи. Она собиралась ударить его по лицу, когда они уйдут с праздника. Несколько раз. Она не позволяла ему так говорить о ней. Ее репутация уже сгорела, не нужно было топтать пепел.

Пайпер знала, зачем Майсис делал это: ему нужно было доказать, что он владеет ею, что ее отец и Консульства в его власти, иначе вся эта игра была напрасной. Но если он еще кому-то покажет, что она ничего не может без его поддержки, она швырнет его через весь зал. И тогда все увидят, как он управляет ею.

Ее отец скоро столкнется с ней. Она видела его дважды издалека. Майсис успевал скрыться раньше, чем Квинн доберется до них. Помогало и то, что все хотели поговорить с Главным консулом, и ему было сложно преследовать ее. А еще она не хотела пока что пересекаться с Микой и еще не видела его. Инкуб должен быть где-то здесь. Или Лилит ошиблась. Пайпер задумалась, как выбить из него ответы, и решила просто выдавить их из него. Но сначала ей требовалось кое-что проверить.

Иностранный президент и его жена пошли дальше, Пайпер потянула Майсиса за руку. Он вежливо улыбнулся, играя на публику.

Она посмотрела на его лицо, сосредоточившись на глазах.

— Соври мне.

— Что?

— Соври как-нибудь.

Он поджал губы.

— Человек, с которым я только что говорил, не берет взяток.

Кулон вспыхнул на ее груди жаром.

Она улыбнулась.

— Спасибо.

— Что это было?

— Ничего.

— Врешь.

— Знаю.

Он повернулся к толпе.

— Кажется, я вижу архиепископа… — он замолк и издал задумчивый звук. — Сюда идет твой отец. Почему бы тебе не принести напиток?

Паника вспыхнула в ней. Ее отец решительно шагал к ним.

— Кхм, — она сглотнула. — Хорошо.

Отцепившись от его руки, она постаралась выглядеть спокойно, пока спешила к ближайшей арке. Нырнув за колонну, украшенную фиалками, она приблизилась к столу, поглядывая на Майсиса. Квинн добрался до деймона, но тут обзор ей загородило лицо.

Пайпер отпрянула и врезалась в стол. Две молодые женщины подошли к ней, широко улыбаясь, но глаза их не были добрыми.

— Ты, должно быть, Пайперель, — пропела первая с фальшивой радостью. — Так рада тебя встретить. Я Аннабель. Это Солнышко.

Майсис и Квинн стояли напротив друг друга, последний явно произносил резкие слова. Половина зала поглядывала на них. Пайпер рассеянно взглянула на девушек.

— Солнышко? — повторила она.

— Да, — голос второй был высоким. — Из-за моих волос, — она подняла руку, но не коснулась светлых волос, поднятых в сложной прическе, где-то на вершине была кружевная шляпка.

Пайпер посмотрела мимо нее на напряженный разговор. Руки Квинна были сжаты в кулаки, но на лице почти не было эмоций. Майсис ухмылялся. Плохо дело.

— Пайперель, мне интересно, — Аннабель обмахивала себя рукой в белой перчатке. Ее большое и пышное платье напоминало свадебное. Его покрывали бриллианты. Ее мог обокрасть после праздника деймон, чтобы забрать бриллианты как камни, хранящие энергию.

— Что интересно? — рассеянно спросила Пайпер, взяв квадратик шоколада, чтобы склониться и из-за Солнышка увидеть Квинна лучше. Он стиснул зубы, лицо заметно краснело. Майсис что-то говорил, не выглядя тревожно.

— Как так вышло, что из всех ты оказалась спутницей Майсиса Ра? — спросила она, хихикая, стараясь не звучать завистливо.

— Ох, — Квинн шагнул к Майсису, его губы двигались, произнося слова, которые Пайпер не могла услышать. Она немного подвинулась, не отводя от них взгляда. Она мысленно просила его держать себя в руках. Это была игра. Не стоило переходить черту.

— Так что? — не отступала Аннабель.

Пайпер отмахнулась рукой, все еще глядя на отца.

— Все дело в сексе, ясно?

Заметив потрясение на лицах девушек, Пайпер прижала ладонь к щеке, словно краснела, и случайно тыкнула себя кусочком шоколада. Она быстро сунула его в рот, чтобы скрыть ошибку.

— Ты… ох, — глаза Солнышка стали размером с блюдца. — И все?

— Кхм, не совсем, — она снова изобразила смущение. — Он и сам невероятен! Такой сильный и умный. Он все знает, представляете? Он заботится обо мне. Он всегда подсказывает, как мне поступить, если я растерялась, — она мечтательно вздохнула.

Майсис резко взмахнул рукой и пошел прочь от Квинна. Ее отец разглядывал комнату, Пайпер скрылась за колонной. Его гнев был очевиден всем, кто смотрел. Он пошел в другую сторону. Разговоры в зале продолжились, гудели радостные сплетники.

Взяв еще одно угощение, чтобы объяснить свое перемещение, она улыбнулась девушкам.

— Он очень красивый, — Солнышко покраснела. — И деймон. Я никогда… с деймоном, — она смутилась сильнее. — Какой он в… ты знаешь?

— Это важно? — улыбка Аннабель стала слаще и подлее. — Мы же не через кровать поднимаемся к вершине, да, Солнышко?

Пайпер изобразила улыбку. Она ожидала такое. Майсис заставил ее выглядеть такой. Она повернулась к Солнышку, решив немного отомстить.

— Деймонам нравится немного… другое, — прошептала она с заговорщицким видом. — Тебе нужно понять, что их заводит.

Лицо Солнышка озарило любопытство. Даже Аннабель склонилась ближе.

— Например, Майсис, — прошептала она, — любит, когда я наряжаюсь.

— Наряжаешься? — спросила Солнышко. — Во что?

— О, нарядов много. Его любимый — зайчик.

— Зайчик?

— Ага, — она глупо рассмеялась. — Он обожа-а-ает костюм зайчика. С большими белыми ушами и пушистым хвостиком. Он заставляет меня грызть морковь, пока он смотрит.

Они глазели на нее, раскрыв рты.

— А что… еще? — Аннабель выглядела так, словно едва могла удержаться, чтобы не прокричать новую сплетню на весь зал.

— Ему нравятся и многие другие наряды, — пропела Пайпер. Она взглянула на удивительно глубокое декольте Аннабель и нахмурилась. — Но он не ведется на дешевые приемы. Хорошо, что вы не ищете путь наверх через постель. Ваш путь — вниз.

Гнев исказил лицо Аннабель, но Пайпер уже помахала дружелюбно Солнышку и пошла прочь. Да, она завела друзей на празднике. Все гости думали, что она была глупой и развратной. Вздохнув, она пошла по залу в поисках Майсиса. Она заметила его в компании Ра, он плохо скрывал довольный вид. Остальные в компании ухмылялись, глядя в сторону ее отца.

Ярость пылала в ней. Что она делала? Почему позволяла Майсису так играть с ней? Конечно, Квинн хотел ее отослать. Она позволила семье Ра публично унизить его. Она позволила Майсису втянуть ее в плохую затею, подтвердив одну из тревог Квинна. Слезы обжигали глаза, она отчаянно хотела, чтобы Лир был здесь. Он привел бы ее в чувство. Да, игра Майсиса помогала сохранить мир, но он мог достичь эту цель другими путями. Он просто выбрал самый простой способ, использовав ее.

Все использовали ее для своих целей. Даже ее отец. Он использовал ее, чтобы защитить Сахар. Лир манипулировал ей, чтобы немного повеселиться. Эш использовал ее, чтобы скрыть свою кражу камня. Майсис использовал ее, чтобы укрепить влияние своей семьи. И Мика использовал ее для своей репутации.

Ну их всех. Может, ее отец был прав. Может, она не сможет быть Консулом. Может, ей лучше уехать в школу для людей подальше от всех них.

Она подняла голову, яростно моргая, чтобы слезы не испортили ее макияж. Она собиралась ударить Майсиса по его манипуляторскому лицу. Она покажет всем в зале, что она не игрушка, не орудие. А потом найдет отца и будет рядом с ним до конца ночи, чтобы он не сомневался в ее верности.

Она сверлила взглядом гостей на балконе, собираясь с силами. Она вскоре поняла, что один из гостей смотрит на нее. Она прищурилась от света большой люстры. Черный фрак, бледные волосы. Узнавание вспыхнуло в ней.

Мика.

Он заметил, что она узнала его. Его голова склонилась в насмешливом кивке, он отошел от ограды и развернулся.

— О, вот уж нет, — прошипела она.

Забыв о Майсисе, Пайпер повернулась к ближайшей лестнице, сделала рывок вперед и замерла. Бег привлечет внимание. Она этого не хотела. Глубоко вдохнув, она пошла спокойно, но решительно к лестнице. Не глядя ни на кого, она ловко пробралась на второй этаж. Зал отсюда выглядел роскошно, но она взглянула туда лишь раз.