Привыкай, я так решил

13. Анжела

Я смотрю в эту нахальную рожу и понимаю, что он издевается. Издевается ведь!

— Если ты в таком восторге от планов Валеры, вот и общайся с ним, — говорю строго. — Сразу хочу сказать, что я не давала своего согласия на все эти планы.

— А что так?

— Ты мне не нравишься, — цежу я. — Все мужики, кого предлагал мне Валера, — мудаки. И ты такой же.

Артур усмехается.

— Ты же даже не узнала меня. Поближе.

— И не хочу. Просто отстань от меня. Я уже все сказала Валере. Он что? Не передал тебе?

— Ну, неужели, ты думаешь, что я буду разрешения спрашивать и согласовывать, с кем мне спать?

— В смысле «спать»?! — негодую я. — Ты правда думаешь, что я буду с тобой спать?

— Спать навряд ли, конечно. Я не дам просто. А в остальном — да. У тебя нет выбора, Синеглазка.

— Прекрати меня так называть.

— Почему? — отделяется от тачки и делает шаг ко мне. — Такие глазки, — кладет ладонь мне на скулу и большим пальцем проводит под глазом. — Ну, хорошо. Если не нравится Синеглазка, могу называть Мягкогрудка или Сладкопопка.

Смотрю на него круглыми глазами.

— А можно меня никак не называть? — цежу сквозь зубы.

— Можно, — ухмыляется. — Хочешь, чтобы я вообще отстал?

— Очень, — убираю его руку с себя.

— Хорошо.

Я прямо выдыхаю облегченно, не скрывая своей радости.

— Переспим один раз и все. Больше я не подойду к тебе, — заявляет он, большим пальцем проводя по своим губам.

Что?! Мне, наверное, послышалось. Переспим?!

— Да, Анжела, да, — усмехается Артур. — Одна ночь и я отстану от тебя. И Валере скажу, что не понравилась ты мне. Пусть ищет тебе другого жениха. У него там еще много, я уверен.

Я стою и едва сдерживаю себя. Даже не знаю, что в его словах обиднее всего: то, что у Валеры куча женихов для меня, или то, что предложил мне этот козел?

— Давай, Анжела, решайся. Обещаю, ты не пожалеешь, — обхватывает меня за талию и дергает на себя.

Я впечатываюсь в его тело и отворачиваюсь, потому что он наклоняется. Губы его совсем близко.

— Я буду нежным. Обещаю, — шепчет. И рука сползает ниже. — Сладкопопка, — а потом и шлепок по моей заднице.