Приют для миллионера (СИ)

Глава 10

Всю следующую неделю Сток нещадно таскает меня по своим деловым встречам и вечерним раутам. Я как аксессуар, прилагаемый к успешному мужчине. Знакомлюсь, улыбаюсь, шучу, а в груди разверзлась пропасть отчаяния.

Совсем паршиво. И ведь ни одна зараза не замечает моего настроения, точнее его полного отсутствия. Я разве что не подавала знаки: «Помогите! Меня держат в плену». Хотя нет, пару раз я все-таки моргнула официанту, который пристально на меня смотрел. Он, бедняга, решил, будто я с ним заигрываю, и быстро ретировался, чтобы не быть замеченным Тоби Стоком.

Вот и вся помощь несчастной женщине.

Моему смартфону также не везет: он находит свое последнее пристанище под каблуком Стока, жалобным хрустом прощаясь со мной. Конечно, Тоби преподносит мне в подарок новый телефон с новой сим-картой. Теперь в моей записной книжке лишь четыре номера: Стока, Тэвы, Руперта и моей сестры, которая до сих пор не в курсе, что творится в моей жизни.

Сидя взаперти в золотой клетке, во мне постоянно вспыхивает желание набрать номер Мартина. То ли к счастью, то ли к сожалению, его цифры не успели отпечататься в моей памяти. Но признаться, я скучаю по этим запоминающимся глазам.

Сток набросил на меня поводок и замашки собственника теперь походят на маниакальную одержимость. Днем и ночью я нахожусь с ним, а точнее при нем, как его личная вещь. И если в первой половине суток более менее терпимо, то с наступлением второй меня накрывает жуткая тоска: его прикосновения и близость, которых стало как назло больше, вызывают отвращение. Отсутствие любви и постоянное чувство страха делают свое дело, но вина полностью лежит на плечах Тоби.

***

Пятница. Привычный вечер в фешенебельном ресторане, от которых меня уже тошнит.

Множество знакомых лиц, приторно сверкающих искусственными зубами.

Я все в той же позе — за плечом Стока, с бокалом игристого в руках. Каждый третий мужской взгляд устремлен на меня, ведь я лакомый кусочек на подобных мероприятиях. К чему скромность, если так и есть: я красива, умна, сексуальна и не замужем.

Каждый второй женский взгляд наполнен завистью и восхищением. Но самое прекрасное, что мое имя не ассоциируется с именем Тоби Стока.

Я — Эйва Хилл — сама создавшая свою безупречную, пусть и весьма обманчивую репутацию. Многие думают, что я состоятельная бизнесвумен, которая не каждому по зубам. Да будет так!

Разглядываю стремящиеся вверх по стенкам бокала пузырьки шампанского. Эта картина действует на меня гипнотически — не оторваться. В пол уха слушаю беседу Стока с его партнером по бизнесу, чтобы хоть немного быть в курсе деталей.

Меня отвлекает сигнал моего смартфона, сигнализирующий о входящем смс, и я выуживаю телефон из своей сумочки.

Щелкаю на иконку сообщения и читаю текст с неизвестного номера:

«Грусть вам не к лицу. Улыбнитесь!»

Я прохожусь по содержанию смс еще раз и поднимаю глаза, шаря по залу в поисках адресата. И нахожу: он стоит у самого выхода, оперевшись на одну из колонн — Мартин Росс собственной персоной.

Чувствую, как в груди что-то отзывается на его присутствие и не могу игнорировать собственные ощущения.

Очередное приятное совпадение, которое меня вполне устраивает. Но вот незадача: откуда он узнал мой новый номер?

Набираю ответное сообщение:

«У меня есть вопросы».

Вижу, как Росс читает и, улыбаясь, печатает что-то еще:

«Хочу похитить вас, чтобы ответить на каждый из них. Ускользнете от своего спутника?»

Возвращаю телефон в сумочку и наклоняюсь к уху Тоби. Мой голос спокоен и бархатист:

— Выйду подышать, слишком душно.

Сток бросает беглый взгляд по залу и одобрительно кивает.

Извиняясь перед присутствующими, я выхожу из ресторана и двигаюсь по прилегающему к нему саду с фонтанами.

Слышу за спиной шаги, не оборачиваюсь, точно зная, что это Он.

Дохожу до тени деревьев, где нас точно никто не увидит, и поворачиваюсь к нему.

— Ох, уж этот вид сзади, — выдает мужчина, подойдя почти вплотную.

Я знаю, что выгляжу роскошно, поэтому выдерживаю этот долгий заигрывающий взгляд.

— Откуда у вас мой новый номер, мистер Росс?

Мартин проводит пальцами по моей щеке, оставляя на коже приятное покалывание.

— Вижу цель — не вижу препятствий.

Он сбрасывает локоны моих волос за плечо, наклоняется и оставляет на шее влажный поцелуй. Тело тут же отзывается порочной пульсацией между ног.

— Вы здесь по делу? — выдыхаю, отвлекая саму себя.

Мартин продолжает вести цепочку поцелуев по изгибу моей шеи, заставляя наклонять голову в бок.

— Я здесь из-за тебя. Видишь ли, ты стала недосягаема, тебя теперь не достать, — смеется он.

— А очень хочется?

Росс делает шаг назад и вглядывается в мое лицо с неподдельной серьезностью.

— Ты не любишь его, Эйва, — утвердительно произносит мужчина.

— И что с того?

— Тогда почему ты все еще в его постели?

Попадает прямо в цель, и я вздрагиваю. Мартин замечает мою реакцию и беспокойство отпечатывается на его лице.

— Что он с тобой делает? Ты же боишься, я вижу.

Не горю желанием отвечать на его вопросы и все потому, что я излишне горда. Никто не имеет права лезть в мою жизнь и личное пространство, а тем более диктовать, что мне делать. К тому же, человек из того же круга, что и Сток.

Но сейчас мне требуется помощь и Росс тот, кто может мне ее оказать.

— Мартин, я… — не знаю с чего начать.

Мужчина хмурится, ожидая ответа. Но мне тяжело, тяжело говорить о том, что не должно касаться посторонних. Это слишком личное, в конце концов, меня не убивают и не приковывают наручниками к батарее.

Продолжаю молчать: на этот раз я не подбираю слова, а демонстративно ставлю точку в этом разговоре.

— Какая же ты упертая, — негодует Росс.

— Признайтесь, Мартин, что вам от меня нужно?

Он начинает хищно наворачивать круги вокруг меня, оглядывая с ног до головы снова и снова:

— Все очень просто, Эйва, мне нужны ты.

Ещё один самодовольный, хоть и чертовски привлекательный мужчина хочет поставить на мне свое клеймо.

— Господи, мистер Росс, прекратите этот спектакль. Мы виделись в вами всего несколько раз… — не успеваю договорить, Мартин перебивает.

— И два раза уже спали, мисс Хилл, — он ухмыляется, и удовольствие от одних лишь мыслей о нашей близости отражается на его лице.

— С вашей стороны просто бестактно напоминать об этом женщине, если вы понимаете, о чем я.

— Я лишь хочу сказать, что… — он замолкает, будто думает признаваться мне в чем-то или нет.

Неподалеку слышатся торопливые шаги и знакомый голос разрезает тишину:

— Эйва?

Я машинально прикрываю рот рукой и меня начинает потряхивать от страха быть застуканной с Россом.

Мартин при этом сохраняет самообладание и, бросив на меня последний сочувствующий взгляд, выходит из нашего укрытия.

— Эй, Тоби, дружище, — радостным и непринужденным голосом приветствует Стока мужчина, — кого-то потерял?

— Рад тебя видеть, Мартин, — отзывается тот. — Не могу найти Эйву, она вышла на улицу.

— Здесь никого не было. Наверно, ищет тебя по залу, — смеется Росс, уводя моего спутника из сада.

После завершения банкета, мы возвращаемся домой, но не одни: с нами Мартин.

Сток изрядно пьян, он продолжает веселиться и шутить, размахивая бутылкой виски по салону автомобиля. Несколько капель напитка попадают на мое платье, и Тоби, извиняясь, начинает промачивать их своим пиджаком.

Пытаюсь угомонить его бурную деятельность, уверяя, что все в порядке и ему не о чем волноваться.

Неловко поднимаю глаза на Росса: если бы только Сток видел, как играют желваки на скулах Мартина, сразу бы все понял.

Какова в этом всем роль Росса, остаётся лишь догадываться, ведь он видит состояние Тоби, а значит едет с нами не для того, чтобы говорить о бизнесе.

Я снова бросаю беглый взгляд на Мартина, выражение лица которого говорит о том, что он готов вышвырнуть Стока из машины.

В квартире звенящую тишину топит все тот же истеричный смех моего кавалера. И я замечаю, что виной тому не только алкоголь, но продолжаю это все игнорировать. Не хочу даже думать о том, чем балует себя этот мужчина.

Тоби тащит Мартина в кабинет что-то усердно втолковывая по пути, но вдруг останавливается и оборачивается на меня.

— Прошу прощения, Мартин, я на минуту.

Сток подходит ко мне, хватает за предплечье и уводит на кухню.

— Тебя не было на улице. Где ты была? — рычит Тоби довольно громко.

Не сомневаюсь, что мистер Росс слышит каждую сказанную им фразу. Не было и смысла выходить из гостиной.

— Я вышла на пару минут, а затем вернулась в зал, чтобы найти тебя, — шепчу, чтобы Мартин не услышал мои жалкие оправдания.

Алкоголь, а может, и что-то другое развязывает Стоку и без того поганый язык:

— Ты же помнишь о нашем разговоре, детка? Помнишь?

Я неуверенно киваю в ответ, желая поскорее закончить эту стычку.

Сток опускает затуманенный взгляд на мое декольте и неприятно облизывает пересохшие губы:

— Жди меня в спальне.

Он выходит, отдав мне приказ, словно прислуге.

Я спешу следом, наблюдая за исчезающими в кабинете Стока спинами мужчин.

Так и стою: минута, другая, третья.

Оглядываю ставшую привычной гостиную и признаюсь себе, что ненавижу эти стены, запах этой квартиры и человека, кому все это принадлежит.

Осознаю, что сейчас самый удачный для меня шанс забрать все свои пожитки. Угрозы Стока пугают меня, но я не позволю ему со мной так обращаться.

Лечу в спальню и заталкиваю в туристическую сумку вещи. Их не так много, ведь мы с Тоби никогда полноценно не жили вместе, но среди них довольно дорогие мне предметы.

Стараюсь не упустить ничего, чтобы больше никогда не пришлось переступать порог этого дома.

Уже у входной двери меня настигает знакомый голос:

— Эйва?

Я вжимаю голову в плечи и, молясь, чтобы Мартин был один, медленно разворачиваюсь.

К счастью, мужчина в полном одиночестве.

Росс быстро оценивает ситуацию, забирает у меня сумку и протягивает мне руку:

— Идём.

Тот самый момент, который разделит мою жизнь на «до» и «после».

С одной стороны, самый подходящий для побега, с другой — боюсь представить Стока, когда поймёт, что я ушла.

Но долго я не думаю: беру Мартина за руку и он сжимает мою ладонь так, будто боится теперь отпустить.

Мы покидаем дом Тоби, и я надеюсь, что никакие обстоятельства меня не приведут обратно.

Полностью доверившись этим вечером Россу, я не спрашиваю куда мы едем и какие у нас планы.

Молчу, смотря на меняющиеся за стеклом пейзажи. Мы уже давно покинули город и удаляемся от него все дальше.

Мартин сосредоточен и внимательно вглядывается в темное полотно дороги.

Наконец, мы достигаем места назначения: большой загородный дом с безмерной прилегающей территорией.

— Это что? — выпаливаю я, осматриваясь.

Мартин вытаскивает мою сумку из багажника и направляется ко входу.

— Это мое уединение, — он говорит это с улыбкой, явно наслаждаясь произведенным эффектом.

— А вещи мои зачем?

— Отвезти обратно к Стоку?

— Мы так не договаривались, — возмущаюсь.

— Эйва, так будет спокойнее.

— Для кого?

— Для нас обоих.

Прекращаю бессмысленный спор и следую за мужчиной.

В доме тепло и уютно, точно так же, как и в квартире Мартина.

В гостиной полный порядок, на мебели ни пылинки. Очевидно, что здесь либо кто-то живет, либо часто бывает.

Росс заваривает кофе, и мы располагаемся на большом кожаном диване.

— Итак, — начинает мужчина.

Я вопросительно вскидываю брови:

— Итак?

Его взгляд пронзает меня, и я снова тону в аквамариновых волнах.

Непреодолимое желание поцеловать Росса заставляет меня любоваться видом его аппетитных губ.

Мне требуется неимоверное усилие, чтобы не податься вперед.

Кажется… лед тронулся.

— Поживешь пока здесь. Машину тебе пригонят утром, сможешь свободно передвигаться. Но не вздумай появляться возле своего дома без меня.

— Какие еще будут указания?

Росс едва заметно улыбается.

— А знаешь что! Разберемся с этим позже. Расскажи мне про себя, про свою семью.

Моментально смутившись, опускаю глаза.

Маленькими шажками Росс пробирается к самым уязвимым точкам моей души.

После таких разговоров люди становятся немного ближе, но следом кто-то из них обязательно обжигается. И этим человеком не должна стать я.

Но с Мартином рядом так тепло, что хочется верить в искренность его намерений.

— У меня есть старшая сестра, — начинаю я, сама не зная для чего.

— А родители?

— Родители погибли десять лет назад. Мне было пятнадцать.

— Прости, — сочувствует Росс.

— Они возвращались домой, — продолжаю я, несмотря на тяжелые воспоминания. — Отец всегда встречал маму после работы, и они вместе прогуливались.

Непрошеные слезы подступают к горлу, и я замолкаю. Старые раны затянулись, но все еще неумолимо ноют. Каждый раз, когда мне приходится вспоминать это горестное событие, становится невыносимо больно.

Мартин ставит чашку с кофе на стол и подсаживается ближе ко мне.

Заправляет локон моих волос за ухо, невзначай проведя пальцами по щеке. От этого прикосновения веет поддержкой, которая точно сейчас мне необходима.

— Они попали под колеса пьяного лихача. Он летел на такой скорости, что и не думал тормозить перед пешеходным переходом.

Замечаю, как Мартин хмурится, уставившись куда-то мимо меня. На его лице застывает странная эмоция, которую я не могу разгадать.

Он потирает пальцами глаза, как бы приводя себя в чувства.

— Его посадили?

— Нет, дело замяли, и мы с сестрой не смогли ничего добиться.

— Мне так жаль.

Задумчивое лицо мужчины становится через чур напряженным, словно мой рассказ бьет в незримую цель.

— Прости, Эйва, мне нужно срочно отлучиться. Это по работе. Я забыл… Кое что, — лепечет Мартин, как оправдывающийся подросток. — Можешь принять душ и занять любую понравившуюся спальню.

Росс явно чем-то взволнован и его отрывистые фразы только подтверждают мою догадку.

Я с недоумением смотрю на мужчину, но он уже полностью погрузился в свой смартфон, будто позабыв о моем присутствии.

— Мартин, что с тобой?

— А? Все в порядке. До утра. — Не дав больше возможности ничего сказать, Мартин выскакивает из дома.

— Потрясающе, — возмущаюсь я в полном одиночестве.

Глава 11

Утром меня будит звук бьющегося стекла.

Подскакиваю на кровати и в глазах темнеет от резкого подъема. Это происходит со мной с самого Детства, поэтому давно перестало меня пугать.

Придя в себя, накидываю на плечи халат, поправляю волосы и выхожу из спальни.

Это второй раз, когда я остаюсь на территории Росса. А ведь мы и правда спали уже дважды, и кто знает, чем закончился бы вчерашний вечер, не появись у Мартина неотложные дела. Впрочем, я только рада, что его не было: надоело сдаваться ему всякий раз, когда он слишком близко.

Спускаюсь на первый этаж в поисках источника шума. Я скольжу босыми ногами по мраморной плитке так, что меня совершенно не слышно, ни единого шороха.

Картина, которую я застаю, довольно забавная: Росс в компании статной женщины разглядывает мои туфли, которые я скинула вчера возле дивана. Хорошо, что я могу похвастаться миниатюрной ножкой тридцать седьмого размера, иначе не выдержала бы такого интереса к моей обуви.

На полу осколки чашки, разлетевшейся по всей гостиной. Опознать ее можно только по оставшейся в целости ручки.

— Мартин, у тебя что, девушка в доме? — с придыханием произносит незнакомка. На вид ей около 55, но она шикарно выглядит для своего возраста: аккуратно уложенные волосы пепельного оттенка, легкий макияж, подчёркивающий ее аристократичные черты лица и кожа, на которой нет и намека на морщины.

Мужчина едва заметно улыбается, не сводя глаз с гостьи:

— Да, мама, в моем доме девушка.

Мама? Да чтоб тебя, Росс.

Знакомство с родителями в мои планы точно не входило, но, похоже, отсидеться уже не получится.

Вхожу в гостиную так, чтобы меня было заметно и сразу обращаю на себя внимание: женщина округляет глаза, рассматривая меня с головы до ног. Она словно рентген прошлась по мне, оставив дозу внушительного облучения.

— Доброе утро, — здороваюсь. Только не знаю с кем: с обоими или только с Мартином.

— Выспалась? — подливает масла в огонь мужчина.

Я молчу, изучая реакцию далеко недружелюбно настроенной женщины, которая, кажется, готова меня заклевать на месте.

В этот миг каждый тонет в своих мыслях, но у миссис Росс все написано на лице.

Она поворачивается к сыну, демонстративно игнорируя мое присутствие:

— Нет!

— Да! — неумолимо протестует Мартин.

Женщина охает, театрально прикладывая ладонь ко лбу:

— Да быть того не может.

Ну точно урок актёрского мастерства, хотя игра слишком дешевая для такой артистки.

Скрежет моих зубов не слышит разве что глухой. Всего несколько минут в обществе благородной дамы, и я готова показать свою худшую сторону воспитания. Интересно, если я пошлю ее куда подальше, Мартина это очень заденет?

Россу, кажется, все это нравится, поскольку он не спешит давать свои комментарии.

— А что происходит? — не выдерживаю.

— Она еще и спрашивает, — возмущается женщина.

Росс потирает переносицу, но я вижу, что ситуация его веселит. Он ухмыляется, исподлобья поглядывая то на меня, то на мать.

Выглядит это довольно сексуально, и я неосознанно прикусываю нижнюю губу, выдавая себя.

Ну почему ты, зараза, такой привлекательный?.. Но даже это не даст тебе уйти от ответа.

— Мартин? — складываю руки на груди, требуя объяснений.

Всем своим видом Росс дает понять, что что-то задумал.

Некоторое время он смотрит на меня, а затем откашливается и выдает:

— Эйва, это моя мама, Идиллия Росс, — делает паузу и продолжает: — Мама, позволь представить… Эйва Хилл, моя…

Мужчина замолкает, а мы обе додумываем что он хочет сказать.

Сейчас бедная миссис Росс походит на рыбу, что выкинуло на берег за ее пренебрежительное отношение к другим морским обитателям. Она хватает ртом воздух, держась за сердце в воображаемом приступе.

Я приподнимаю одну бровь, не двигаясь с места.

Только посмотрите на это воплощение Стервеллы, истинная злоба и артистичность.

Граничащая с хамством реакция женщины, выводит меня из себя:

— Мартин, вызови мистера Льюиса, твоей матери плохо.

Разворачиваюсь и ухожу обратно в спальню, чтобы забрать свою сумку.

Так хочется закончить этот спектакль, но не могу отказать себе в удовольствии помучить эту беспардонную женщину перед тем, как уйду. В голове сразу созревает маленький план.

Собрав волосы в высокий хвост, нахожу в сумке любимый брючный костюм и скидываю с себя халат вместе с пеньюаром.

Пока я упиваюсь сценой, которую обязательно разыграю перед миссис Росс через несколько минут, не замечаю, как в комнату проскальзывает Мартин.

Он подкрадывается сзади, я слышу его в самый последний момент и, вздрогнув, поворачиваюсь к нему.

Прикрываю обнаженную грудь одной рукой, второй толкаю его к выходу:

— Ну-ка брысь отсюда.

Слова вырываются сами, звучат по-доброму, обыденно, будто такое происходило уже сотню раз.

Сдвинуть Мартина с места, естественно, не получается и я переминаюсь с ноги на ногу.

Его взгляд падает на мои губы, а затем беззастенчиво опускается на полуобнаженную грудь. Так проходит несколько долгих секунд.

На удивление, в глазах мужчины нет дикого желания, скорее восхищение мной и своей стойкостью.

Росс кончиками пальцев касается моей щеки, скользит вниз по шее, плечу и добирается до ладони руки, которой я прикрываюсь. Он заставляет меня опустить руку, полностью открывшись перед ним.

Его шепот вызывает волну мурашек по моей коже:

— Не одевайся.

Мужчина наклоняется и оставляет невесомый поцелуй на моем плече.

С усилием сдерживаю стон, который готов сорваться с непослушных губ.

— Боюсь, миссис Росс удар хватит, если я спущусь так.

Он улыбается, смотря на меня с какой-то необъяснимой тоской, а я сразу вспоминаю его вчерашний внезапный уход.

Едва ли меня это должно волновать.

Я поворачиваюсь к нему спиной и начинаю одеваться.

Он стоит, совершенно спокойно ожидая, пока я закончу, и даже помогает мне застегнуть бюстгальтер.

Не то чтобы я не могла справиться с ним сама, просто он не дал мне сделать это самостоятельно.

Мои щеки по непонятной мне причине пылают от страсти, от волнения, от его присутствия.

Понимаю, что таких ощущений я не испытывала ни с одним мужчиной. Стеснение — не про меня. Но Мартин заставляет испытывать смущение под его мягким, но в тоже время властным взглядом.

Закончив переодевания, беру сумку с вещами, готовая вернуться наконец домой. Мне снова требуется перерыв, я окончательно запуталась в том, что происходит. А разобраться смогу только поставив это все на паузу.

Росс преграждает мне дорогу.

Делаю шаг в сторону, но он снова не дает пройти.

— Сумку поставь.

— Ты не будешь решать за меня, что мне делать.

— И не собирался, но сегодня ты останешься здесь.

Отталкиваю его и прохожу мимо, замечая, как Мартин закатывает глаза.

Он неторопливо следует за мной, что-то бурча себе под нос, но слов я разобрать не могу.

В гостиной миссис Росс все еще задыхается от возмущения, но на этот раз сидя на диване.

Снова поистине страдальческий взгляд в мою сторону, кричащий: «Нет, у моего сына не может быть такой девушки!»

А ведь Мартин так и не закончил фразу. Он лишь сказал: «Моя…». Видимо, миссис Росс сделала убийственный для себя вывод.

При виде нее мой азарт вспыхивает с новой силой, и я вспоминаю о своей маленькой проказе.

— Милый, — громко зову я Мартина, хотя он стоит точно за моей спиной. — Для этих вещей не хватило места. Нужно расширить гардеробную.

Бедная женщина поперхивается кофе, чуть ли не разливая напиток на себя.

Я снисходительно оглядываю ее:

— Осторожнее, миссис Росс, а то и эту чашку разобьете. Нам так никаких сервизов не хватит.

Мартину достаточно нескольких секунд, чтобы разгадать мой сценарий, и он тут же, как и любой бизнесмен, использует это в свою пользу.

— Конечно, любимая, — мужчина притягивает меня за шею к себе и впивается в мои губы.

Под причитания Идиллии Росс Мартин отчаянно целует меня, а отбиваюсь, заранее зная, что это бесполезно. В попытках прервать поцелуй, я стараюсь уловить нотки наслаждения от его поступка, впитав в себя эти прикосновения на несколько дней вперед. Вдруг больше не случится.

И о чем я только думаю? Удивляюсь самой себе и своим мыслям. В какой момент Мартин Росс так основательно закрепился в моей голове?

Я все-таки вырываюсь из рук мужчины и влепляю ему звонкую пощечину:

— Спятил?

Женщина замолкает, слегка ошарашенная моей выходкой. Я не разобрала не единого слова, пока она ворчала, но безумно рада, что смогла ее заткнуть.

Я в голос начинаю смеяться.

Мартин разражается смехом вместе со мной, понимая, как глупо мы выглядим.

Я смотрю на Росса и почему-то чувствую себя такой счастливой.

Со Стоком все было иначе: не было искреннего смеха, забавных ситуаций. Он просто ухаживал за мной, а я позволяла ему это делать. Потом постель, мероприятия, бизнес. Все богато, монотонно, по расписанию.

И я привыкла к этим отношениям без эмоций, спонтанности и непредсказуемости, проще говоря, я утонула в болоте чужих правил.

Не скажу, что меня это устраивало, но все шло своим чередом.

С появлением Росса все круто изменилось. Он заставляет меня правильно чувствовать, делать то, что делают нормальные люди. Это пугает меня настолько, что я хочу сбежать. Ведь я от этого отвыкла.

Продолжая смеяться, пячусь к выходу, распахиваю дверь и просто ухожу. Вот так странно, по-дурацки, но мне плевать.

Если бы я и хотела произвести на Идиллию Росс впечатление, то у меня это однозначно получилось. Встречу со мной она не забудет еще очень долго.

Во дворе меня догоняет Мартин, всячески пытаясь остановить.

Но задерживаться в этом доме мне не хочется, да еще и в компании его матери.

Я упорно сопротивляюсь, имея на это множество причин, которые, естественно, никогда не озвучу вслух. Росс бьется в закрытую дверь, что я захлопнула сама и не открою ни при каких обстоятельствах.

Когда уговоры изрядно надоедают Мартину, он выдает:

— Примерно к полудню Сток уже будет на ногах, еще через час он узнает, что вчера ты ушла, с вещами, со мной.

Слышу, как сердце ускоряет свой ритм, и я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы предотвратить незваную панику.

Мартин понимает, что надавил куда нужно и нехотя добавляет:

— Я не смогу обеспечить твою безопасность, пока ты этому препятствуешь.

Мне хватает всего несколько секунд, чтобы понять недвусмысленную фразу мужчины. Он говорит о чем-то конкретном, о чем-то слишком важном для моей жизни.

— О какой безопасности ты говоришь?

Росс чертыхается, осознавая, что сболтнул лишнего, а потому вопрос остается без ответа.

Мартин нервно вырывает сумку из моих рук:

— Бога ради, Эйва, просто вернись в дом.

Топчусь на месте, не зная, что делать. Инстинктивно начинаю озираться по сторонам, словно пытаясь найти то, что мне угрожает. Ситуацию усугубляет непрошеная паническая атака, не позволяющая трезво мыслить. В голове начинает все путаться, и я перестаю отдавать себе отчёт.

Росс подставляет мне руку, позволяя опереться на нее.

— Давай, просто дыши, — делает вдохи вместе со мной.

Смотрю в его глаза, наполненные уверенностью и спокойствием, и поневоле впадаю в некий транс успокоения.

— Хорошо, но мы поговорим. Без твоей матери.

Он соглашается, лишь бы я перестала спорить.

Его поведение плодит догадки в моей голове и копит опасный для психики страх. Про воображение сейчас лучше не вспоминать, иначе начнется открытый показ фильма ужасов.

Спустя несколько часов, мы все же остаемся с Мартином наедине.

Его мать всеми возможными способами пыталась выпроводить меня, но Росс поставил точку в этом вопросе, заставив ее уехать. Он не ругался с ней, не повышал тон, просто немного надавил так, как умеют настоящие мужчины.

Гостиная, я, он и пара чашек кофе, согревающих нашу беседу.

Мартин совершенно расслаблен, но намеки на нервозность проскальзывает в его движениях. Очевидно, он обдумывает способы убеждения.

— Объяснишь? — не выдерживаю этой тягомотины.

— Попытаюсь.

— Ты знаешь о Стоке то, чего не знаю я. Это уже понятно. Но причем тут моя безопасность?

— Ты ничего о нем не знаешь. Абсолютно ничего, Эйва.

— А ты, значит, знаешь?

Он опускает голову, разглядывая свои ботинки. О чем думает, остается только гадать, но пытать его придется долго. Отступать я не намерена, а потому встаю и подсаживаюсь ближе к нему.

— Мартин, твое молчание делает только хуже. Я не смогу понять, что происходит, если не буду знать детали.

Мужчина ухмыляется. Черты его лица заостряются, когда он резко поднимает на меня глаза. Взгляд внимательный, испытующий, будто решает, говорить ли мне больше, чем положено.

Все, что мне остается, это ждать, уступит или нет.

— Я не могу сейчас открыть тебе все. Единственное, что ты должна знать, что Сток не тот за кого себя выдает.

Собственно, за кого может выдавать себя наглый, избалованный мужчина, привыкший получать все, что захочет?

Я не озвучиваю догадки вслух, потому что не хочу быть дотошной до этого вопроса. Но у Мартина получается меня напугать. Я всего лишь женщина, и при желании любой мужчина может меня обидеть.

— Я дам тебе время, но ты подберешь правильные слова и обо всем мне расскажешь. Иначе, я уеду отсюда.

Росс молча кивает. Соглашается на все, чтобы задержать меня здесь, как можно дольше. Кажется, дела совсем плохи.

Я обещаю дать ему время, но молчу о том, что срок истечет уже вечером. Больше я выждать не смогу.

Мартин так глубоко уходит в себя, что не слышит звуки собственного смартфона, который надрывается на весь дом. Мне даже приходится ткнуть его в плечо, чтобы он наконец вернулся в реальность.

Мужчина принимает звонок и буквально бледнеет на глазах. Он старательно держится и, если бы не утратившая здоровый тон кожа, никогда не выдал бы себя.

Мне же хочется просто зарыдать. Ну что, что еще?

В глубине души понимаю, что это вовсе не мои проблемы, но почему-то воспринимаю на свой счет.

Росс обрывает разговор, швыряя телефон куда-то в дальний угол гостиной и вскакивает на ноги.

Я вздрагиваю, напуганная внезапной переменой в его настроении.

Мартин замечает мой затравленный вид и примирительно вскидывает руки перед собой:

— Прости. Я… Не хотел пугать.

Он подходит к дивану и садится на корточки прямо передо мной. Изучает меня, миллиметр за миллиметром, будто видит впервые так близко.

— Что случилось?

— Не сейчас, — отрезает Росс.

— Знаешь, Мартин, у тебя столько тайн, что бояться следует тебя, — на последнем слове я делаю особый акцент.

Он улыбается лишь уголками губ:

— Не хочешь куда-нибудь прокатиться?

Направление может быть только одно, и я решаю мгновенно:

— Мы едем в приют.

Глава 12

— Приют для животных? — в голосе Мартина истинное удивление. — Прости, если был груб с тобой, только не оставляй меня здесь.

Мои губы невольно трогает улыбка.

— Что мы здесь делаем? — мужчина оглядывает здание «Авэй».

— Навещаем кое-кого.

Не знаю, почему я решила открыть ему свой маленький секрет, о котором не говорила даже Стоку, но чувствую, что так должно быть. К тому же, медленное отравление моей жизни со стороны Росса прекратилось. И я всерьез начинаю задумываться о причинах.

У нас случилось какое-то неправильное знакомство, затем интимное недоразумение, хоть и чертовски приятное, а после мелкие пакости этого мужчины накрыли мои будни. Я было подумала, что Мартин не остановится, но он, словно достигнув определенной цели, заделался в рыцари.

И нас обоих определенно тянет друг к другу. Но тонны недоверия делают свое дело.

В приемной мы застаем Лиама, родного брата Тэвы. Он на пять лет старше сестры и совершенно не похож с ней внешне. У него вытянутое лицо, широкий лоб, прикрытый косой челкой, и густые брови. Прямой ровный нос и чисто мужские узкие губы. Несмотря на худощавое телосложение, он довольно жилистый и всегда удивляет меня своей физической выносливостью.

Мужчина возится с какими-то бумагами и не сразу замечает нас. Его вечно удивленный взгляд становится еще более изумленным, когда он понимает, что ему не привиделось.

— Хилл? — выдает Лиам. — Тебя что, держали в плену?

Мы смеемся над шуткой, и только я знаю, насколько она актуальна.

Лиам Брукс один из самых важных людей в жизни Тэвы. Мне ни разу не доводилось видеть такой тесной ментальной связи между братом и сестрой. В современном мире это настоящее чудо, когда чувствуется сплоченность во всех ее проявлениях.

При этом он полная противоположность сестры: спокойный, осторожный, наблюдательный.

Лиам не работает в приюте, но довольно часто помогает нам разобраться со счетами и бумагами, подежурить, если это необходимо.

— Вроде того, Ли. Как наши дела?

— Пришлось провести здесь несколько дней в связи с пропажей хозяйки, — хмыкает мужчина.

— Натерпелся, бедный, — подшучиваю я.

Замечаю, что глаза Лиама все время возвращаются к Мартину, стоящему рядом со мной.

— Простите, вы случайно не Мартин Росс?

Я перевожу взгляд на Росса, изучая его реакцию. Он улыбается, но не надменно, а, скорее, застенчиво. Не верю тому, что вижу и даже наклоняюсь вперед, слегка заглядывая Мартину в лицо.

— Вы правы, это я, — мягкий баритон впервые раздается в стенах приюта.

Брукс кусает собственный кулак, сдерживая охватившие его эмоции.

— Лиам, — вопрошаю я, — как ты его узнал?

— Ты что, Эйва, с его тачками не сравнится ни одна в мире. Уж я-то в этом разбираюсь.

Я скептически оглядываю Лиама:

— Ну все, хватит, даже слушать это не собираюсь.

Мартин протягивает руку Бруксу и с ухмылкой произносит:

— А мне нравится этот парень.

Крепкое рукопожатие сплачивает мужчин против меня, в самом хорошем смысле.

Росс уже вовсю отвечает на вопросы, которые выскакивают из Лиама как скороговорки.

Мужчины, как дети, им уже за тридцать, а они просто сменили игрушечные машинки на настоящие.

Мартин увлеченно повествует о бизнесе человеку не своего финансового уровня и это его, кажется, ничуть не волнует.

Сток ни на минуту не задержался бы в компании Брукса.

Понимаю, что я постоянно сравниваю Мартина с Тоби, но лишь потому, что они совершенно не похожи. И мне ужасно страшно от того, что Росс может потеряться в мире богатых людей, как это произошло с другими.

Я зависаю на некоторое время, наблюдая за своим спутником, за его движениями и выражением лица. Он тактичен, дружелюбен и заинтересован в начитанном собеседнике. Росс не смотрит с высока, а выражает уважение.

Оглядываю его с ног до головы:

на нем черный костюм-тройка, пиджак которого остался в машине. Рубашка до треска обтягивает плечи всякий раз, когда Росс сгибает руки в локтях, активно жестикулируя. Это выглядит необыкновенно мужественно и притягательно.

Но я все еще не влюблена, не надейтесь, мистер Росс.

Я хочу оставить этих двоих наслаждаться поистине ребяческой беседой, но Мартин, замечая, что я направляюсь вглубь здания, тактично заканчивает разговор и спешит за мной.

— Хороший парень, этот Лиам.

Согласно киваю:

— Что есть, то есть.

В своем кабинете я, ожидаемо, нахожу Тэву. Она разбирает рекламные буклеты, сортируя их по цвету.

— Матерь Божья, Эйва, — девушка прикрывает рот ладонью, а затем бросается на меня.

— Звучит как ругательство, — смеюсь, обнимая подругу в ответ.

— Мы тебя больше недели не видели. Одни звонки и никакой конкретики. Я волновалась.

— Ты знаешь причину.

Я оттягиваю момент представления сопровождающего меня мужчины, но Тэва все делает сама:

— Мистер Росс, приятно, наконец, познакомиться. Я Тэва Брукс.

— И ты туда же? — закатываю глаза.

Мартин смотрит на Тэву с легким прищуром:

— Судя по всему, вы обо мне наслышаны. Но вот вопрос: от мисс Хилл или из другого источника?

— А на какой ответ вы рассчитываете? — не унимается девушка.

— На тот, где фигурирует мисс Хилл.

Вот так прямо и в лоб: не завуалированный флирт в исполнении Мартина Росса.

Тэва теряется, пряча смущенную улыбку в своих маленьких ладонях. Мартин итак уже все понял и его обжигающий взгляд устремлен в мою сторону. А я вдруг осознаю, что размякла с появлением этого мужчины: даю слабину, позабыв о своей неприступности.

Вспоминаю себя некоторое время назад: светское мероприятие, Эйва Хилл в компании Тоби Стока; красива, умна, грациозна, если и хамит, то вынуждено и очень тонко. Любые варианты флирта пресекаются на корню, она уважает себя и своего партнера. Ей льстит чужое внимание, как и любой женщине, но все же оно ей не интересно. И попробуй добейся ее расположения.

И отчасти я очерствела вместе со Стоком, раз не смогла вовремя разглядеть, как огонек истинного мужчины потухает в его глазах.

Такое происходит со многими и либо ты становишься надменным и бездушным, либо останавливаешься и сохраняешь человечность.

Поток моих мыслей нарушает собачий лай, доносящийся из коридора.

Я узнаю его сразу и выхожу из кабинета: Анубис несется мне навстречу из помещения с вольерами.

Он сбивает меня с ног, опрокидывая на пол. Пес, как юла крутится вокруг меня, оставляя влажные следы от своего языка на моем лице, шее и волосах.

— Боже, как он скучал, — произносит Тэва с легким укором.

Чувствую укол совести, но мне нечего ответить в свое оправдание. Я давно должна была забрать добермана к себе, но обстоятельства вынуждают повременить.

Росс помогает мне встать, а сам присаживается на корточки и протягивает руку к собаке:

— Ну, давай знакомиться?

Пес обнюхивает Мартина со всех сторон, старательно виляя хвостом. Он начинает метаться между мной и незнакомо пахнущим человеком.

— Его зовут Анубис, — произношу я. — Самый лучший друг.

Мужчина захвачен дружелюбным поведением четвероногого хулигана.

— Значит, вот кому досталось ее сердце, — Росс треплет пса за холку. — Тебе повезло больше, чем мне, брат.

Между Анубисом и Мартином есть нечто общее: у обоих дерзкий характер и бесподобные глаза. Но только один из них мне безоговорочно верен, а о другом я ничего толком и не знаю.

Росс продолжает возиться с доберманом, будто всю жизнь мечтал о собаке. Эти двое нашли общий язык и наблюдать за ними сущее удовольствие.

Мы же с Тэвой, Лиамом и другими сотрудниками приюта обсуждаем накопившиеся за время моего отсутствия вопросы и мелкие проблемы.

На протяжении всего мини-совещания Мартин ни разу не влезает с советами или помощью, хотя его интерес к нашим разговорам очевиден. Он слушает и, судя по выражению его лица, полностью вникает в насущные дела.

Проведя несколько часов в Авэй, мы с Мартином все-таки покидаем его стены.

Все это время Росс терпеливо ждал, полностью подстроив под меня график сегодняшнего дня. Он, кажется, изучил большинство помещений в здании, не теряя время зря. Настоящий бизнесмен в любой ситуации найдет себе занятие.

— Значит, ты владелица приюта? Более чем неожиданно. Почему не говорила? — кидает Мартин, когда мы оказываемся на улице.

— А ты кто мне? — огрызаюсь.

— Справедливо.

Внезапно происходит то, чего я с опаской жду все утро, но успеваю забыться, оказавшись в приюте. Легко не думать о плохом, когда вокруг одно лишь спокойствие, пусть и кратковременное.

Росс извлекает из кармана брюк свой смартфон и бросает беглый взгляд на экран. На дисплее светится имя Стока, оповещая о его требовании принять вызов.

Я проверяю свой телефон, но пропущенных нет. Он звонит не мне, а именно тому, с кем я вышла за порог его дома.

Волнение накатывает снова и снова, пока не отзывается тяжелой дрожью в теле.

Мартин тактично берет меня под локоть, сохраняя мое равновесие:

— Дыши, Эйва.

Я не моргая смотрю на захлебывающийся мелодией телефон, и мне просто становится дурно. Нервно провожу рукой по волосам, в попытке стереть с себя напасть.

Глупо было полагать, что не последует никаких действий со стороны Стока. Как минимум он захочет выяснить детали вчерашнего вечера, если алкоголь выбил из память некоторые моменты.

Росс смахивает зеленый кружок вправо и отвечает на звонок:

— Доброго дня, Тоби.

Динамик работает довольно громко, и я слышу каждое слово, сказанное абонентом на другом конце.

— Не совсем, — голос Стока пропитан враждебной интонацией.

Ухмылка Росса выходит кривой и брезгливой, будто разговор настолько неприятен, что хочется немедленно закончить его.

— Что же стряслось?

— У меня пропала одна ценная вещица.

Не верю ушам, с какой легкостью Сток приравнивает меня к вещи, словно я предмет мебели. Ну хотя бы ценная, и на том спасибо.

Это противно, омерзительно и неприемлемо, но так похоже на Тоби Стока.

Росс мрачнеет на глазах, черты его лица заостряются, а между бровей пролегает глубокая морщинка:

— Что же ты потерял, Тоби? Свое мужское достоинство?

— То, что ты нагло забрал вчера из моего дома, — чеканит оппонент.

— Странно, уходил я с пустыми руками, хоть и не один, — язвит Росс.

— Даю шанс вернуть все на свои места.

Мне становится душно от подобных заявлений, сердцебиение меняется с быстрого на супер быстрое.

Мартин все еще придерживает меня, но уже не под руку, а едва касаясь моей талии. Я и сама не заметила, как его ладонь оказалась в другом месте. Срабатывают инстинкты защитника и он неосознанно прижимает меня ближе к себе.

— Это угроза?

— Всего лишь предупреждение.

— У нас с тобой запланирована на завтра деловая встреча. Все в силе?

— Все в силе, — вторит Сток.

— Тогда до встречи, Тоби.

— Надеюсь, ты приедешь не один.

Росс вешает трубку и поворачивается ко мне, все еще обнимая меня одной рукой. Он вглядывается в мое лицо, будто пытаясь найти необходимые для себя ответы.

— Обещай мне, что ни при каких обстоятельствах не вернешься к Стоку.

— Я должна дать слово тебе, человеку, которого едва знаю?

— Не строй из себя самостоятельную. Ты не справляешься, я же вижу.

Мартин во многом прав: я не потяну эту войну, в которой, очевидно, буду трофеем. Ничего со мной не случится, если проявлю слабость и признаюсь в этом. Но я просто боюсь доверять тем, кто может купить все, что пожелает.

И все же я соглашаюсь:

— Обещаю.

Не потому, что он попросил. Я не собиралась возвращаться сама, особенно сейчас, когда уже сделан такой отчаянный шаг.

Росс смотрит на меня, как на котенка, загнанного в угол и выпускающего маленькие коготки в надежде защитить самого себя. А мне просто страшно, когда человек с обилием денег пытается поставить на тебе клеймо собственности. Как номер для последующей инвентаризации.

Таких проблем у меня никогда не было. Я встречалась с мужчинами, расставалась с ними и каждый шел своей дорогой. Случались и обиды, и ненависть, но не более того. Сейчас моя жизнь — нарезка кадров из криминальной драмы с открытой концовкой.

— Я с этим разберусь. В любом случае отвечать мне, я тебя увел.

— Ох, ты шутишь? Я что, овца, чтобы меня уводить? — психую. — Если бы ты не появился в тот момент в гостиной, я бы ушла одна.

— Но ты ушла со мной! — восклицает Мартин, повышая тон.

Мы замолкаем, прожигая друг друга настойчивыми взглядами.

— Руку убери, — цежу я.

Росс стряхивает ладонь с моей талии и делает шаг назад:

— Яда больше, чем в кобре.

Мартин совершает несколько звонков, а я топчусь на месте, не зная, куда себя деть.

Моя жизнь перевернулась в одночасье по стечению обстоятельств. Хотя она перевернулась давно, в тот момент, когда я проникла в этот мир денег и власти. Я возводила стены и непреодолимые баррикады, отгораживая свою человечность от жестокости, черствости и безразличия.

В итоге мне стало душно в этом хаосе лицемерия и выгоды. Отойдя от легкой эйфории, я разглядела все, что скрыто от простых «смертных». И я не сломалась, осталась верна себе и своим принципам. К хорошему привыкаешь быстро, но мне не нужны бесчисленные бриллианты, коллекционные машины и платиновые карты.

Полтора года назад Сток соответствовал всем моим ожиданиям: заботливый, умный, ответственный, находчивый, спокойный. Я могла его искренне полюбить, если бы он кардинально не изменился в противоположную сторону.

Было время, я искала причину в себе, ведь изменился мужчина у меня на глазах, которые я упорно закрывала. Затем поняла, что человек всегда был таким, просто достигая очередной цели, он все больше показывал свое истинное лицо.

— К тебе заезжать надо? — слышу над ухом мягкий баритон Мартина.

Поворачиваюсь и запрокидываю голову, чтобы взглянуть на него. Мартин выше меня на целую голову, если не больше, но это именно тот рост, который мне нравится.

Росс смотрит с излишней нежностью, так, словно уже влюблен. Меня это заводит и злит одновременно.

— А если Сток…

— Нет, — он обрывает меня. — Сегодня Тоби ничего не предпримет, не бойся.

В моей квартире, кажется, все покрылось пылью, я успела соскучиться по своему гнездышку. Здесь только уют, тепло и женская атмосфера.

Мартин поднялся вместе со мной, отказавшись отпускать одну.

— Возьми самое необходимое. Остальное купим, — кидает он, разглядывая мое жилище.

— Не говори со мной так, будто мы в отношениях.

— Это вопрос времени.

Я бросаю на него испепеляющий взгляд, а Росс поднимает руки, капитулируя.

Возвращаемся мы всего с одной сумкой. Это изрядно удивляет Росса, но он предпочитает не комментировать.

Возле его дома тихо, но стоит нам подъехать ближе к воротам, как те отъезжают в сторону.

На территории я замечаю несколько черных внедорожников с тонированными наглухо стеклами. Тут и там снуют крепкие мужчины в костюмах. У некоторых из них виднеются автоматы и другое оружие.

— Мартин?

— Не переживай, это моя охрана. Парни вышли из отпуска, — непринужденно шутит Росс.

— Зачем нам охрана?

— Всего лишь меры предосторожности.

Он выходит из машины, открывает пассажирскую дверь и подает мне руку. Я выбираюсь из салона, опираясь на крепкую ладонь и тут же пытаюсь прервать наш телесный контакт. Но Мартин настойчиво переплетает наши пальцы. Я все еще предпринимаю попытки высвободиться, а Росс активно этому препятствует.

— Ты делаешь себе больно, Эйва.

— Так отпусти.

— Тебе так противны мои прикосновения?

Мне хочется его подколоть, но идей совершенно нет.

— Я просто не хочу держать тебя за руку.

— Она со мной спит, но за руку держать не хочет. Чудесно, — вполголоса произносит Росс, но я его прекрасно слышу.

Моему возмущению нет предела, и просыпается желание продолжать спорить с ним, как маленький ребенок. Его самоуверенность выведет из себя кого угодно, и мне очень не хочется, чтобы он оказался таким же испорченным диктатором.

— Это я с тобой сплю? Ты забываешься, Росс.

— Ты так сексуально этого говоришь… Повтори еще раз, — мурлычет Мартин.

От хлесткой пощечины его спасает вовремя подоспевший крепкий мужчина. На вид ему около тридцати, он хорошо сложен и внешне отвечает всем критериям начальника охраны. В его ухе виднеется маленький черный наушник, который мужчина периодический трогает указательным пальцем, вслушиваясь в чей-то голос.

— Мистер Росс, — кивает незнакомец.

Мартин свободной рукой указывает на мужчину, а второй сжимает мои пальцы, что руку сводит.

— Это Элиот, начальник охраны.

Угадала!

Я приветственно улыбаюсь и хочу представиться сама, но Мартин как всегда опережает:

— Эйва Хилл, моя девушка, Элиот.

Начальник охраны кивает, но в его взгляде проскальзывает мимолетное удивление. Видимо, даже люди в черном в курсе, что у Росса не может быть постоянной девушки. А это многое о нем говорит.

Мне невольно вспоминается «детка» из одного утреннего звонка, и я начинаю ответно сжимать пальцы Мартина. То ли злюсь на него, то ли сопротивляюсь его замашкам. Тоже мне, ухажер нашелся.

В голове крутятся мысли, что у Мартина есть пассия, при этом он активно проводит время со мной, строя из себя героя. Но мне надоела эта неизвестность, я просто горю желанием выбить из него правду.

Чудом выкручиваю свои пальцы из лапища Росса и устремляюсь к дому.

— Строптивая, — слышу тихий голос начальника охраны.

— Я не так далеко отошла, Элиот, чтобы не услышать, — кидаю через плечо.

— Прошу прощения, мисс, больше не повторится.

Охрана выставлена по периметру, указания даны, периодически слышен треск раций. Вся эта картина выглядит довольно пугающе, создавая ощущение реальной угрозы.

Мне даже перехотелось домой, зато появилось стойкое желание сменить страну, а заодно и паспортные данные. Все происходящее угнетает и давит, еще ничего не случилось, но уже запредельно страшно.

Мы с Россом, наконец, остаемся одни, и я решаю больше не тянуть.

— Когда дело доходит до того, что требуется охрана, — начинаю, — мне кажется, я имею право знать.

— Прости, но я еще не подобрал слова.

Он сидит за столом со стаканом виски и устало одаривает меня взглядом. На нем все та же белая рубашка с расстегнутыми до торса пуговицами. В разрезе виднеются крутые изгибы мышц, которым позавидовал бы любой спортсмен.

— Я порвала с молодым человеком. Да, он жесток и эгоистичен, но он же не убьет меня. А ты вызвал охрану, запер здесь и оставляешь в неведении?

— Его бизнес приносит ему огромные деньги, но это не единственное, чем занимается Сток. Он замешан в серьезных делах, Эйва. Это все, что тебе нужно сейчас знать.

— А причем тут я?

Он молчит некоторое время, явно обдумывая свои следующие слова, пропуская их через фильтр.

— Ты слышала с кем Тоби состоял в отношениях до тебя?

Я отрицательно мотаю головой, не припоминая ни единой информации об этом.

— И не услышишь. Она пропала. Бесследно исчезла, — Росс чиканит жестко, чтобы смысл сказанного дошел до меня.

Я хлопаю глазами, совершенно не понимая, как реагировать. Произнесенные им вещи пугают и выбивают из равновесия.

— Откуда тебе знать? Может, она просто уехала.

— Ага, туда, откуда не возвращаются, видимо.

Не знаю за что цепляться: то ли за его пренебрежительный тон, то ли за страсти, которые он рассказывает.

— Не смей со мной разговаривать в такой манере. Чем ты лучше? Деньги, машины, охрана… Власть вскружила тебе голову, как и всем остальным. Сбежала из одной клетки, чтобы меня заперли в другой?

Росс поднимается и медленно подходит ко мне. Разглядывает, сканирует. Дотрагивается до кончиков моих волос, перебирая их пальцами.

— Говоришь так, будто тысячу раз обжигалась.

— Я видела таких как ты, Мартин, наблюдаю их регулярно. Раскидываются деньгами, вытирают ноги о тех, кто ниже по материальному положению, вершат чужие судьбы.

— Может, я не такой.

— Будто это возможно.

— Вот в чем вся проблема, мисс Хилл, — хмурится Росс. — Всех под одну гребенку.

— Сам-то забыл, как совсем недавно портил мою жизнь? Букет по адресу Стока… А намеки о нашей встрече в ресторане?

Мартин молчит, опустив голову. Снова руки в карманы брюк, как способ закрыться и уйти от ответа.

— А если бы я любила Тоби, ты бы эгоистично сломал мою жизнь? Тогда в чем отличие, Мартин, в чем? Отвечай! — кричу я что есть сил.

В аквамариновых глазах вспыхивает пламя, жесткое, неконтролируемое. Мартина трудно прочитать, и я совсем не понимаю, что у него в голове.

Он поддается странному порыву и сгребает меня в медвежьи объятия. Инстинктивно хочется зарыться в эти большие руки, спрятавшись от всех проблем. На его фоне я выгляжу еще меньше, еще беззащитнее. Как бы я не сопротивлялась — женщине нужен мужчина, настоящий мужчина.

— Лишь на мгновение я допустил мысль, что ты такая же кукла, как все эти барби. Но ты оказалась другой, меня это злило, так как ты не подпускала к себе, — шепот.

— А что же сейчас? — бормочу я ему в грудь.

— А сейчас я не хочу делать тебе больно.

— Кажется, разговор зашел в тупик.

Я отстраняюсь, а он не настаивает. Отпускает меня и возвращается за стол, хватаясь за стакан с коричневым напитком, будто ласка была для галочки, успокоить взбалмошную девчонку.

Оставаться одной совершенно не хочется, поэтому я устраиваюсь на диване в гостиной и отправляю несколько сообщений сестре. После недолгой переписки, меня неустанно клонит в сон, и я прикрываю глаза.

Мартин после третьего стакана виски ударяется в работу и монотонные постукивания по клавишам ноутбука не дают полностью провалиться в забытье.

Слышу, как у Росса звонит телефон. Не вздрагиваю лишь потому, что не сплю, но Мартин считает по-другому.

Он, видимо, захмелел и решил, что нет необходимости выходить из гостиной — все равно не услышу.

— Да, детка? — произносит мужчина в вполголоса. — Я скоро буду, потерпи.

Разочарование, досада, сожаление, злость, безысходность: коктейль из ядреных чувств подан, работайте с дозировкой.

Глава 13

Он возвращается ранним утром, едва начинает светать. По виду становится понятно, что ночью ему было не до сна. Усталость взяла свое.

Мне тоже не посчастливилось сомкнуть глаз: разносортные мысли роились в моем воспаленном от происходящего мозгу. Через несколько часов мучений я все-таки заставила себя взять передышку. С этим хорошо справился прохладный душ и чашка горячего кофе.

Ощущаю я себя, как обманутая жена, поймавшая неверного супруга с поличным. И куда-то подевался мой воинственный настрой, который твердил «нам до его личной жизни никакого дела». На деле же все оказывается куда сложнее. Я не могу не думать о его местонахождении, когда сама же нахожусь в его доме.

Росс замечает меня сразу и удивленно вскидывает брови:

— Ты уже не спишь?

Надеваю маску безразличия, помешивая ложкой остатки уже давно остывшего напитка. Холодного настолько, что вкус не доставляет никакого удовольствия. И даже, кажется, горчит, как и сложившаяся ситуация.

— Я и вчера не спала, — даю тонкий намек, — когда ты ушел.

Мартин на мгновение замирает, но сразу же пресекает любые провокации:

— Думал, ты спала, так бы предупредил.

Не понимаю, когда во мне проснулась эта мерзкая ревность, но его поведение задевает. Ложь ранит, режет сильнее ножа, а на доверии можно ставить крест. Минус сто очков Гриффиндору.

Еще больше меня тревожит дурацкая тяга к нему, внезапная, неоправданная. Именно она заставляет меня нервничать. Я не хочу чувств, сейчас не хочу. Но против сердца не попрешь, оно затрепыхалось, утягивая меня в эти страдания.

— О чем? — вкладываю в интонацию все свое равнодушие. — О том, что нужно навестить детку?

Росс закрывает глаза, шумно вдыхая сгущающийся вокруг нас воздух. Он не привык оправдываться и не собирается делать это и сейчас. Глупо закидывать удочку, зная, что в пруду нет рыбы.

Уже тысячу раз жалею, что выдала себя, проявив слабость.

— Боюсь представить, что ты себе накрутила.

Он подходит ко мне медленно, словно боясь спугнуть. Снова этот изучающий ласковый взгляд, усыпляющий женскую бдительность. Моя незримая оборона сыплется по всем фронтам, но я держу марку.

— Опять будешь обнимать? Или засыплешь откровенными признаниями?

— Что за сцена, Эйва?

Действительно, что за сцена, Эйва? Неужто вновь сдаешься, так быстро и так серьезно? Где же страхи и данные самой себе обещания? Не влюбляться, не таять, не надеяться, а главное — не доверять.

— Я больше не хочу быть в твоих руках после кого-то другого.

— Можно счесть за признание, — дерзкая ухмылка проходится по его лицу.

Я замечаю, что вернулся он другим, замороченным, даже немного холодным и без искры. Не поддается на провокации и не следует за эмоциями. Будто два разных человека с одинаковой неизвестной мне целью.

— Сходи в душ, от тебя разит, — кидаю я.

— Чем же? — Росс почуял ревность.

Он не пьян, но его состояние напоминает именно алкогольное забытье. Когда изо всех сил пытаешься уйти от реальности, стереть остроту памяти. Но исцелялся Росс в чужих руках.

— Знаешь что, я разберусь сама, пожалуй.

Мартин, будто отрезвев, хватает меня за локоть и яростно дергает. В его глазах ясность и понимание происходящего. Он снова взял себя под контроль, и я узнаю эту сконцентрированность.

— Я поеду один. Ты останешься здесь, Элиот присмотрит за тобой.

— Он в качестве надзирателя или няньки?

— Язвишь? Это хорошо.

Мне уж точно не нужен надсмотрщик, но донести это до Росса сейчас не получится. Его мысли заняты совершенно другим, а я могу лишь догадываться, чем именно.

— Если бы я хотела выйти отсюда, никакая охрана меня не остановила бы.

— О, да, женская истерика — мощное средство манипуляции.

— Я что, похожа на ту, кто закатывает истерики?

— А ты собиралась выйти с помощью автомата и парочки гранат? Прости, недооценил твои методы.

Он улыбается, давая понять, что шутит. Его настроение претерпевает молниеносные изменения: теперь он весел и расслаблен. Переключается по щелчку, только надо узнать, как это работает.

— Кстати, второе откровение за утро, Эйва.

— О чем ты?

— Признаешь, что не хочешь уходить отсюда? — мурлычет Росс, прикусывая нижнюю губу.

— Мы смотрим на вещи по разному, Мартин.

Но он уже услышал все, что ему хотелось, выцепил для себя самое главное. Нарисовал полную картину моего эмоционального состояния рядом с ним, вычислил возможные рычаги давления.

Росс уезжает через пару часов, оставляя меня наедине с томительным ожиданием. Он не дал мне выбора, поставил перед фактом, все решив за нас обоих.

Хуже всего не знать, как складывается встреча, а еще ужаснее — не иметь возможности контролировать ситуацию.

С одной стороны, я могла бы помочь сгладить острые углы, с другой — мое присутствие способно дать обратный эффект.

Я почти уверена, что Тоби будет в бешенстве, когда поймет, что я не приехала. Открытого конфликта не случится, но последствия могут быть еще впереди.

Так проходит час-другой.

Я бесцельно брожу по дому периодически наталкиваясь то на домработницу, то на охрану. Обстановка угнетает, не прибежище, а место заключения какое-то.

Яркое солнце вытягивает меня на улицу, и я подставляю лицо под его теплые лучи, слегка запрокинув голову назад. Минута умиротворения и беззаботности, но всего лишь минута. Жаль, что невозможно отключить навязчивые мысли нажатием кнопки.

— Все в порядке, мисс Хилл? — Начальник охраны разрушает мою маленькую идиллию.

На нем темно-синие джинсы, белая футболка и кроссовки. На поясе болтается черная рация, тихо потрескивая время от времени.

— Эйва, Элиот, мое имя Эйва.

— Понял, — он едва заметно улыбается.

Я без стеснения разглядываю его, пока он сверлит меня добродушным взглядом. У него темно-русые волосы, на вид очень жесткие и непослушные, серые глаза и яркий подкупающий румянец на щеках. Он сложен, как подобает начальнику охраны: гора адекватных мышц. Но они не утяжеляют телосложение, не делают его бесполезным шкафом, который громко падает.

— Сколько тебе лет, Элиот?

— Тридцать.

— Без костюма выглядишь моложе.

Мужчина смеется, принимая комплимент. Я улыбаюсь в ответ, не сводя с него глаз. То самое чувство, когда не испытываешь напряжение рядом с малознакомым человеком, наоборот, он вызывает у меня интерес.

Мы зависаем с Элиотом в легком непринужденном диалоге, обсуждая все подряд.

Узнаю, что он не женат и не состоит в отношениях ввиду своей работы, любит триллеры и не переносит табачный дым. Я рассказываю о том, что люблю животных, честность в людях, и признаюсь, что никогда не прыгну с парашютом.

Эта беседа увлекает нас на некоторое время, и я не ощущаю дискомфорта рядом с Элиотом. Неожиданная черта для начальника охраны.

Нас прерывает звонок моего смартфона, номер не определяется.

— Да?

— Привет. У тебя все в порядке?

Я узнаю голос:

— Руперт? Твой телефон не определился.

— Знаю, так надо.

— Со мной все хорошо. Почему ты спрашиваешь?

В трубке слышится непонятное шуршание и мне приходится переспрашивать несколько раз.

— Может, я соскучился. То все время на виду, а теперь тебя нет.

Слышу его улыбку и подыгрываю:

— А я все жду, когда же ты спохватишься. Что у вас там происходит?

— Пока бошки друг другу не оторвали, хотя Тоби на грани.

— Не очень-то обнадеживает, Руперт.

— Не переживай, разрулим. Мне пора. — Руперт вешает трубку не дожидаясь моего ответа.

Разрулим? Руперт и Тоби или Мартин и Руперт? Или каждый сам за себя?

Снова двусмысленные фразы, в которых я теряюсь. Возникает все больше вопросов, и я уже не понимаю, кто какую роль играет.

— Все нормально? — Элиот слегка дотрагивается до моего плеча.

Я лишь киваю, погруженная в собственные размышления. Мне вдруг становится не до разговоров.

Мужчина не решается лезть в чужие дебри, он, видимо, так воспитан.

— Пойду проверю ребят. Еще увидимся, Эйва.

Он задерживает на мне задумчивый взгляд, подбадривающе подмигивает и уходит в сторону главных ворот.

Сутки делятся на странные отрезки: несколько часов я с Мартином и несколько часов без него, затем интервалы повторяются. В промежутках мелькают какие-то люди, приятные и не очень.

Но вскоре Росс вернется, и мы расставим все точки над «i».

Сток переживет, задето лишь его самолюбие, не более. Один выход в свет — и он найдет себя в других объятиях. Остается надеяться, что и про приют он благополучно забудет, остыв между бедер новой женщины.

Я тоже пойду своей дорогой, когда все уляжется, это не будет длиться вечность. А может, я лишь хочу на это надеяться, успокаивая свою расшатанную нервную систему.

Росс возвращается вечером: слышу приближающийся рев моторов.

Выхожу из дома и тороплюсь к центральному въезду.

На территорию заскакивают пять тонированных машин и паркуются в хаотичном порядке рядом с четырьмя автомобилями, что появились здесь вчера.

На подъездную дорожку вываливаются крупные ребята. Они не похожи на элитную охрану, скорее на выдрессированных бойцов. На некоторых камуфляжная одежда, но что-то мне подсказывает, что это не военнообязанные.

Толпа серьезно настроенных мужчин топчется на месте, явно ожидая дальнейших инструкций.

Рядом с прибывшими я замечаю Элиота, он спокоен и сосредоточен, так что становится понятно — он был в курсе.

Наконец в этой куче я нахожу глаза Мартина. Он стоит у крайней машины и смотрит четко на меня. Руки привычно в карманах и, кажется, я привыкаю к этому жесту. Росс делает так в двух случаях: когда серьезно настроен или хочет закрыться от окружающих. Причем вариант зависит от ситуации.

Я развожу руками в немом: «Ну?».

Мартин отмирает и, бросив пару фраз кому-то из рядом стоящих, направляется ко мне. Его напряжение сразу же обжигает — хороших новостей не будет.

— Как ты?

— Сразу к делу, Мартин.

Небрежным касанием руки он взлохмачивает волосы, которые все равно ложатся как надо. Мне бы такую суперспособность.

— Тебе придется задержаться, хочешь ты этого или нет.

— Можно конкретнее? — я закипаю, но лишь от собственных нервов.

— Тоби выдвинул условия: либо он забирает тебя, либо играть будем по-крупному.

Меня удивляет масштаб трагедии, которую разыгрывает Сток, но Мартин уже готовится держать позиции. Какую бы игру не затеял Тоби, мы ее участники, но я все еще сомневаюсь, что он это серьезно.

— Что все это значит?

— Вскоре узнаем, — ухмыляется Росс. — Но партию машин он все же купил.

Я округляю глаза. Мужская природа навсегда останется загадкой для прекрасной половины человечества.

— Он открыто угрожает, а ты ему машины продал?

— Это бизнес, Эйва.

— Ну конечно же, на что не пойдешь ради денег, — прикрикиваю я.

Мартин уводит меня в дом, отрезая от кучи галдящих бойцов, которые уже начинают обращать на нас внимание.

— Тебе не кажется, что это слишком? Точно армию собрал.

— Это меры…

— Предосторожности, — я грубо обрываю его. — Это все отговорки.

— Просто я знаю, кто он, а ты нет.

— Так расскажи мне.

— Рано, — отсекает.

Росс настолько спокоен, что это не может не раздражать. Он не ответит ни на один вопрос, пока в этом не будет необходимости для него самого.

Я снова натыкаюсь на стену упрямства и эгоизма. Но Мартин не действует наугад, он знает, чего ожидать и готовится к этому заранее. Он дает мне хотя бы подсказку, что все не так легко.

— Дело ведь не только во мне?

— Не только.

— Может, тогда есть смысл меня отпустить?

— Ты обещала, что не вернешься к нему, — в голосе сквозит недовольство.

— Я и не собираюсь.

— Он тебя не спросит.

Я собираю картинку по мелким крупицам, сама, без его помощи, но с мелкими наводками. Иногда кусочек пазла начинает походить хотя бы на что-то, но Росс вновь вытаскивает деталь.

— Это точно не старые счеты, вы познакомились на моих глазах.

Или это Сток познакомился с Россом на моих глазах, а сам Мартин готовился к этой встрече…

Вслух я это не произношу, но мне кажется, что этот вариант не стоит упускать из вида.

Росс улыбается, мягко, искренне, молчаливо бросая мне: «Ты снова права».

Я окунаюсь в обратную сторону дорогой жизни, где у каждого припрятан скелет в шкафу. Где о доверии говорят с фальшью, а о людях, как о вещах. Моя сказка закончилась, щедро одаривая жестокой реальностью. Чем больше я узнаю, тем ярче горят мосты к прежней жизни.

Меня закручивает в чужой водоворот и только бы выбросило раньше, чем он поглотит меня окончательно. Ведь всегда есть точка невозврата, после которой что бы ты не делал, обратно не вернуться и прежним не стать.

— Ты действительно предлагаешь мне сидеть здесь взаперти, прячась от ревнивого экс жениха?

— Вы не были обручены.

Я шумно выдыхаю, устав от хождения по кругу. Бестолковые разговоры выматывают.

— Ты акцентируешь внимание не на том.

— Мне нужно обсуждать с тобой подонков?

— Конечно, со мной лучше вообще ничего не обсуждать. Зачем? Лучше нагнать толпу головорезов и закрыть меня на сто замков.

Одно стремительное движение и Росс оказывается рядом. Его ладони накрывают мои плечи, притягивая к себе.

Необузданные порывы нежности не в те моменты придают пикантности.

Он играет со мной, чтобы не отвечать на вопросы. Но я тоже умею играть, несмотря на все его уловки.

— Ты снова прикасаешься ко мне, — рычу, утопая в его объятиях.

— Потому что не могу иначе рядом с тобой.

— После кого-то… — снова признаю свою слабость.

Меня это волнует, безразлично уже не получится, как бы не старалась. Мартин правильно отметил — я уже призналась в своих истинных чувствах.

Его близость заставляет умолкнуть мысленный речитатив. Росс заполняет все пространство вокруг меня и каждую клеточку внутри.

— Все не так, — шепот в ответ.

Он не дает мне спорить, находит своими губами мои и срывает с них слова возмущения. Подхватывает на руки, несет в спальню, в ту, что я выбрала сама. Но я знаю — это именно его спальня, мы делим ее на двоих.

Росс бросает меня на постель так, что я улавливаю его жесткий настрой. Он не собирается церемониться, он уже завелся. Это открывает его другую сторону, которую он не слишком-то и скрывал с момента нашего знакомства.

Мартин нависает надо мной, оперевшись руками о постель по обе стороны от моих растрепанных волос. Его изучающий взгляд скользит по моему лицу, заостряя внимание на ярко очерченных губах.

Мужчина в одно мгновение расправляется с моей одеждой, оставляя себе преимущество, ведь он все еще одет.

Я тянусь к пуговицам его рубашки, и он дает мне расстегнуть их все. Одна за одной, медленно, неторопливо. Его глаза полыхают пламенем, но он ждет. Росс знает, что возьмет меня и искушает нас обоих.

С ремнем я уже не справляюсь, пальцы дрожат от желания, и Мартин победно ухмыляется, отводя мои руки в сторону.

Он заканчивает начатое мной сам, одаривая меня снисходительным взглядом. Теперь мы на равных и можем доиграть эту партию, хотя я уже готова уступить.

Его губы добираются до моей шеи, прикосновения становятся грубее, чем того требует нежная кожа. Эта страсть не может не восторгать. Она дурманит разум, притупляя все, кроме вожделения.

Горячие ладони проходятся по внутренней стороне бедер, разводя ноги в стороны, и этот момент отпечатывается в моей памяти. На пике возбуждения, во власти мужчины, от которого веет силой и уверенностью.

Секунда, и Росс заполняет меня изнутри, заставляя дыхание сбиться. Он идеал, и подходит мне, словно подобран тот самый заветный ключ.

Закрываю глаза, растворяясь в волне блаженства, но он не дает мне делать так, как хочу я.

— Смотри на меня!

Он делает жесткий толчок бедрами, заставляя выполнить его просьбу. Я с трудом концентрируюсь на его лицо, это стоит больших усилий. Каждое его движение приносит столько удовольствия, что контролировать себя становится невозможно.

Крепкие руки впиваются в мою талию, хватка становится сильнее. Кожу саднит и, наверняка, останутся следы от его пальцев, но сейчас это наименьшее, что меня волнует.

Он продолжает смотреть мне в глаза, упиваясь своей властью над моим телом. Его распаляет картина, что открывается перед ним: мои щеки, румяные от такого марафона, запутанные от собственных рук волосы и обкусанные губы, с которых срываются громкие стоны.

Росс уже далек от нежности, он наращивает темп и не заботится о моем комфорте. На удивление все это заводит меня еще больше: наслаждение, граничащее с легкой болью.

Мартину нравится наблюдать, нравится моя реакция на его действия и произведенный им эффект. В переплетении этих чувств и ощущений я все же замечаю восхищение Росса. Он выглядит так, будто заполучил самое лучшее. Именно поэтому его руки так крепко держат меня.

— Эйва, — хрипло выдыхает он, понимая, что я на грани и уже не слышу его.

Вместо ответа снова стон, громкий, протяжный. Буквы не желают выстраиваться в нужном порядке.

Россу жутко льстит мой экстаз, но сейчас его не удовлетворяет мое мысленное отсутствие и вновь опущенные веки. Он жаждет, чтобы я видела его и осознавала, кто это делает со мной.

Он наклоняется вперед, и его пальцы фиксируют мое лицо, впиваясь в скулы.

Ему даже приходится на секунду остановиться, чтобы привести меня в чувство.

— Взгляни на меня.

Я смотрю, смотрю старательно, демонстрируя полное понимание.

Он снова двигается, еще жестче, буквально вдавливая меня в упругий матрац постели.

Грань близка и я даю ему то, что он так упрямо выпрашивает.

Я срываюсь в пропасть с его именем на губах:

— Мартин.

Росс не выдерживает таких бурных эмоций и получает разрядку, отстав лишь на несколько мгновений.

Та же знакомая атмосфера: горячее дыхание, влажное тело и мужской парфюм, который стал визитной карточкой Росса.

Он остается лежать сверху, уткнувшись мне в плечо. Его дыхание медленно приходит в норму, но мужчина не спешит отстраняться.

— Я начинаю задыхаться, — выдавливаю я, — только теперь от другого, ты тяжелый.

Слышу его улыбку, и как становится легче: Мартин переносит свой вес на рельефные каменные руки.

— Может, ты просто слезешь? — не унимаюсь я.

Росс поднимает голову, заглядывает мне в глаза, а затем целует, слишком осторожно, но он не подкрадывается, не прощупывает почву: он уже все решил — я здесь и я теперь с ним.

Ожидание, нервы и физический контакт вымотали меня настолько, что я отключаюсь прямо в руках Мартина.

Нега добивает, заставляя отдаться временному беспамятству. Я слышу, как Росс подбирает одежду, как щелкает пряжка его ремня, который совсем недавно отказывался мне поддаваться. Чувствую мягкий плед, укрывающий меня от груди до пальцев ног, и его влажные губы на своем виске.

— Отдыхай, девочка.

Мне хочется схватить его за руку, заставить остаться, но я едва ли могу улавливать его слова.

***

Я просыпаюсь в том же положении, что и уснула. Настолько спокойно и устало, даже шевелиться не потребовалось.

Оглядываю спальню, утонувшую в полумраке. На улице уже темно и, кажется, за полночь.

Заставляю себя встать, придерживая покрывало одной рукой.

Сумка с вещами так и валяется на полу, умоляя найти полки для ее содержимого. Я и сама не прочь, потому что не переношу мятые вещи.

Я нахожу любимое вискозное платье с ненавязчивым цветочным принтом. Оно короткое, но недостаточно, чтобы оголить ягодицы при неосторожном движении. Нарушать тишину дома неуместным стуком каблуков не хочется, и я выбираю мюли, которые дождались своей очереди.

Выскальзываю из комнаты, не прикрывая за собой дверь.

Больше всего мне хочется найти Мартина и заглянуть ему в глаза. Посмотреть, какой он видит меня сейчас, после стихнувших от близости эмоций.

Из гостиной доносятся приглушенные мужские голоса: то ли спор, то ли разговор, не разобрать.

Замерев на первых ступеньках, я вслушиваюсь в четкие фразы.

— Он вцепился в нее мертвой хваткой. Идет на все, чтобы достать, — мужской голос наполняет помещение.

Второй я узнаю сразу. Баритон Росса словно мед для моих ушей:

— Она может знать лишнее?

— Вряд ли. Интереса с ее стороны к его делам не было совсем. Он же не дурак.

Пока я пытаюсь понять о чем, а вернее о ком идет речь, упускаю одну важную деталь, и осознание приходит не сразу.

— Все, как она и говорила, — чуть тише произносит Мартин, словно это мысли вслух. — Знаешь, кажется, что он все-таки дурак.

— Пусть остается пока у тебя?

Голос гостя, бесспорно, мне знаком, и с каждым словом он звенит в моей голове яснее. Я все отчетливее вижу перед собой его обладателя, но не могу поверить до конца.

Торопливо спускаюсь по лестнице, я должна увидеть его лицо.

Он сидит на краю дивана ко мне спиной, но я узнаю его: массивные, слегка покатые плечи и коротко стриженные волосы. Этот ракурс мне хорошо знаком, он как слайд, который останется в галерее памяти навсегда.

Росс замечает меня, ведь он стоит ко мне лицом. Мое замешательство не вводит его в ступор по понятным причинам. Очевидно, что мужчины знакомы не первый день, больше нет смысла скрывать.

Я все еще крадусь, мелкими шажками огибая диван. Взгляд Мартина выдает меня, и его собеседник оборачивается.

— Руперт?

Это действительно он. Человек, с которым я провела почти что бок о бок полтора года. Он как напоминание о прошлой жизни, что была не так плоха до недавнего времени.

Водитель Стока поднимается на ноги с легкой растерянностью. Он точно начнет сам, просто не знает с чего.

— Что я здесь делаю? — произносит за меня Руперт.

Непреодолимое желание дотронуться до него возникает почти сразу, и я подбираюсь ближе. Он знает, для чего я подошла и, по-доброму улыбаясь, сгребает меня в охапку.

Руперт был для меня тем спасительным островком, который жизненно необходим, когда тонешь в буднях чужой жизни. Сначала я не замечала его, просто водитель Стока, просто персонал. Но он заставил обратить на себя внимание.

— Я же говорил, что соскучился. — Руперт смеется, а я понимаю, что тоже скучала.

Мартин, до этого молча наблюдавший за нами, подает голос:

— Руперт.

Скользкие, едва уловимые, чтобы зацепиться, нотки ревности. Он уже твердо обозначил мне несколько часов назад, что я теперь с ним. И сейчас еще раз напоминает.

Мы с Рупертом размыкаем объятия и отступаем друг о друга. Теперь, когда первое удивление схлынуло, я замечаю стопку бумаг, разбросанных по стеклянному столику.

Я вырываю отдельные слова, имена, названия и, конечно же, фотографию Тоби.

— Что это? — я тычу пальцем на листы.

Росс подходит ко мне вплотную, как бы невзначай касаясь плечом моих лопаток.

— Это досье на Стока, милая.

— И вы, все-таки, знакомы, — я поочередно указываю пальцем то на Рупа, то на Мартина.

Я не спрашиваю, а утверждаю, подогревая слова укоризненной интонацией.

— Давно догадывалась? — кидает Руперт.

— После той встречи в парке, когда ты так легко оставил меня с ним наедине, — киваю головой в сторону Мартина, который все еще стоит рядом со мной.

— Разве она не прелесть? — хрипит Росс.

Он наклоняется вперед и кладет подбородок мне на плечо, руками обвивая талию в собственническом жесте.

— Я все хочу спросить, как давно вы знакомы?

Мартин не сдерживает смешок и закашливается, выставляя руку вперед в извиняющемся жесте.

— Ты удивишься насколько давно, — шепот Мартина зловеще касается моего уха, будто я должна узнать нечто страшное.

Росс ведет себя слишком вызывающе, даже вульгарно. Я не узнаю его поведения, словно все это большая насмешка. Похоже, это мимолетная ревность подстегивает его на своеобразную агрессию. И я намерена разобраться с этим, но не сейчас.

Я продолжаю сверлить вопросительным взглядом Руперта, пока он не сдается:

— Мартин мой брат.

Глава 14

Если бы я училась у Идиллии Росс актерскому мастерству, я бы могла театрально упасть в обморок. Но придётся переносить новость на своих двоих.

Поворот событий слишком резкий, чтобы не впечататься головой в стекло. И еще эта неразумная привычка не пристегиваться. Ремень уже давно болтается без надобности.

— Более дурацкого объяснения ситуации и не придумаешь, — выдыхаю я.

Братья… Кажется, я вообще теряю связь с реальностью.

Когда я повстречала Тоби, Руперт уже работал на него водителем и личным охранником. Судя по их отношениям, на работу Рупа приняли довольно давно. А вот появление Мартина все больше отдаляется от случайности.

Мартин, наконец, отходит от меня, выбирая позицию рядом с братом:

— Что, не похожи?

Росс словно издевается, чего не скажешь о Рупе. Его раскаивающийся вид заставляет мое недовольство стихнуть. Он контраст, полная противоположность Мартину.

— Не похожи совершенно. Ни внешне, ни внутренне.

— О, так мы с тобой, братец, еще и потягаться можем. Даже несмотря на то, что ты младше меня на два года.

Меня все же беспокоит поведение Мартина, и я решаюсь спросить:

— Что тебя так раздражает, Мартин?

— Меня мучает один вопрос, уже как минут пятнадцать, — Росс делает паузу и все с той же ухмылкой продолжает: — Вы часто так обнимаетесь?

Нет! Нет, нет и еще раз нет. Я будто вижу Стока с его ревностью и агрессией. Не хочу обратно, не хочу в эту кабалу тирании и господства. Росс, как любой мужчина собственник, но далеко ли он сможет зайти со своими варварскими замашками?

Мартин осекается, видимо, мое бледное лицо грозит надвигающимся обмороком. В глазах потухает враждебный огонек, сменяясь привычным зеленовато-голубым оттенком.

Руперт на фоне старшего брата выглядит более спокойным, сдержанным, мягким. Мартин другой, я уже чувствую это, он холерик. С ним не будет легко, не будет ровно и плавно. И я по-прежнему не знаю его. От этой мысли копится страх натворить дел и прийти в очередной тупик.

Росс бросает беглый взгляд по моему наряду и улыбается каким-то своим мыслям. Я почему-то машинально одергиваю платье на бедрах, хотя никогда так не делаю.

Он заставляет меня смущаться, определенно, заставляет. Только от его взгляда я чувствую себя беззащитной и слабой, что даже одежду стала поправлять, незримо защищаясь. А ведь раньше меня не мог смутить ни один мужчина.

— Почему вы мне не сказали, что вы братья? — я обращаюсь к обоим, но смотрю почему-то именно на Руперта.

— Тогда бы пришлось говорить «Б», Эйва. А тебя совершенно ни к чему впутывать, — голос Рупа звучит убаюкивающе, но недостаточно.

— Да что у вас вообще творится?

Солидарно молчат, не желая посвящать меня в мужские дела. Один смотрит мягко, другой жестче. Росс снова зацепился за меня взглядом, дай волю и он разденет меня прямо здесь.

— Ты сливаешь информацию на своего босса? — я максимально увожу от себя внимание, обращаясь к Руперту.

Мартин открывает бутылку виски и щедро наполняет два стакана, в которых уже покоятся камни для охлаждения напитка:

— Все намного интереснее, милая.

Росс обозначает границы даже для собственного брата, указывая, за какую черту лучше не заходить. Он уже дважды назвал меня «милой», подчеркнуто громко, с выраженным акцентом.

Я не испытывала такой тяги к Стоку, даже когда он называл меня уменьшительно-ласкательными. Но от фраз Мартина у меня подгибаются колени и расходится приятная дрожь по телу. Пора признаться себе, что он уже в моей голове и это, похоже, только начало.

Легкую улыбку на своем лице я чувствую слишком поздно, Мартин ее уже заметил. Он снова откровенно любуется мной, наслаждается моим присутствием. И это трудно не заметить.

— Так ты работаешь на Стока или нет? — не унимаюсь я.

Руперт тяжело вздыхает, ища поддержки у Мартина, но тот интригующе молчит.

— Работаю на Стока, но помогаю брату в некоторых моментах.

Мартин усмехается, кажется, это не тот ответ, на который он рассчитывал.

— Ты тоже не скажешь, что на самом деле происходит, Руп?

— Мы разберемся с этим раньше, чем ты вникнешь в суть. Не забивай себе голову, Эйва.

На меня накатывает очередной приступ злости. Я оказалась в эпицентре событий, но до сих пор единственная, кто абсолютно ничего не знает.

— Вы слышите себя? Так нельзя. Мартин меня запугал, запер в своем доме, выставил охрану. Теперь я узнаю, что вы братья и играете против Стока, — негодую я. — А ты, Руперт? Кто ты такой? Какова во всем этом твоя роль?

— Она задает правильные вопросы, братец, — цедит Росс с непривычной хрипотцой в голосе. — И задает их тебе.

Руперт намного мягче Мартина и всегда готов идти на уступки. Это читается в его взгляде, в осторожных ненавязчивых фразах. Быть может, виной всему наше теплое отношение друг к другу, но он поддается.

— Строительная компания Стока лишь ширма, он занимается грязными делами, которые приносят ему еще больше денег и власти. Он замешан в убийствах, пропаже людей и незаконном обороте запрещенных препаратов.

— А причем здесь вы, ребята?

— Личный интерес, — вклинивается в разговор Мартин. — Вдобавок, я лично перешел ему дорогу, когда забрал его женщину. Видимо, у него на тебя были большие планы.

— У тебя, Росс, на меня тоже планы?

Он заигрывающе прищуривается, делая глоток виски:

— Ты и есть мой план, милая.

Руперт откашливается, напоминая брату, что мы отошли от темы.

— Эйва, Тоби влиятелен и опасен, за ним стоят непростые люди. И то, что ты ушла с Мартином, — Руперт одаривает брата красноречивым взглядом, — только усугубило наше положение. Он, считай, ему в карман залез.

— А как я мог оставить такой бриллиант, когда он единственный в своем роде? — парирует Росс.

Я игнорирую демонстративный комплимент, обращаясь только к младшему брату:

— Это усугубило ваше положение, не мое.

— Мартин тебя на руках не выносил, ты сама с ним пошла. Я видел записи с камер видеонаблюдения, — прикрикивает Руперт. — Это предательство Тоби тебе не простит.

Повисает гнетущая тишина.

Паршиво ощущать себя зависимой от других, особенно, когда совершенно не понимаешь, что происходит. А происходит что-то очень серьезное и, думаю, это только вершина айсберга, который раскалывать придется именно мне.

Если все, как говорит Руперт, то я непременно лишусь не только приюта, но и собственной жизни. А значит, только Росс может гарантировать мою безопасность.

Я поднимаю глаза на Мартина и прочитываю в них все, о чем он думаем. Он не отдаст меня и не позволит, чтобы со мной что-то случилось. Это теперь зона его ответственности и его приоритет.

А самое подкупающее, что рядом с ним я чувствую себя на своем месте.

— Раз мы теперь все в одной лодке, я хочу знать больше.

Мужчины некоторое время молчат, переговариваясь лишь взглядами. Сейчас тот самый определяющий момент, от которого будет зависеть дальнейшее положение вещей. Какое бы решение они не приняли, отвечать им все равно придется.

— Хорошо, — наконец кивает Мартин, — узнаешь все по ходу действий.

Руперт лишь смиренно вздыхает, понимая, что перечить брату пустая затея. Я и сама это уже вычислила, если Росс поставил цель, то дело лишь за ее достижением. Он не делает шаг назад и не прогибается, от этого и железобетонное спокойствие.

— Надо ехать в клуб, договориться о встречах, — Руперт собирает бумаги со стола.

— Оставь это здесь, пусть она читает, — останавливает брата Мартин.

В странных отношениях двух братьев явно ведет Росс. Младший безоговорочно уступает старшему, но в глазах постоянное раздражение от неугодных ему решений.

— Я поеду с вами, — испытываю судьбу.

— Нет!

— Нет!

Оба мужчины высказывают свое мнение, что ставит точку в моем участии.

— Эйва, с места в карьер — не слишком хорошая затея. — Руп мягче, определенно мягче, добрее и сострадательнее.

— Сегодня ты не в деле. Мы поедем с Крисом. Элиот останется с тобой, он теперь твой охранник. — Росс не уговаривает, он отсекает, жестко.

Руперт подходит довольно близко и кладет руку мне на плечо, слегка сжимая. На большее он не решается в присутствии неуравновешенного брата. Он смотрит на меня тем взглядом, которым смотрел все полтора года: ласковым, снисходительным и немного жадным.

Я привыкла к нему, привыкла к его косвенному присутствию в своей жизни. Только сейчас судьба заставила посмотреть на него по-другому, ни как на водителя миллионера. Он мужчина, не мальчишка. Красивый, высокий, спортивного телосложения, как и все, кто окружает меня в последнее время.

— Не переживай, разрулим, — Руперт открыто улыбается, заставляя улыбаться в ответ.

— Найди Криса, — небрежно бросает Росс младшему брату, отсылая его подальше.

Руперт удаляется, оставляя нас наедине.

— Что за клуб, Мартин?

— В моем владении несколько клубов в городе и прочий бизнес.

— Это те самые клубы, в которых полно развратных женщин, что готовы залезть на таких как ты верхом?

Мартин снова включает хищника и медленно подкрадывается, пока между нами почти не остается расстояния.

— Постарайся больше не обниматься с посторонними мужчинами. Даже если это мои родственники.

— Я, между прочим, знаю Рупа дольше, чем тебя.

— Но трахаю тебя я, а не он.

Мартин снова заговорил низким голосом, который наполнился угрожающей вибрацией.

— Эй, а по-вежливее нельзя?

— Я сама вежливость, милая, когда меня не злят.

— О, так тебя объятия так вывели из равновесия? Ну надо же. Где же тот ласковый и заботливый покоритель женских сердец.

— Он перед вами, мисс Хилл. Просто постарайтесь не будить мою темную сторону.

Мартин впивается в мои губы, заставляя утонуть в нахлынувшей нежности. Этот мужчина может быть разным: грубым и неуступчивым, потом мягким и податливым. Мне многое предстоит узнать о нем, но я уже чувствую его каждой клеточкой.

Непроизвольно подчиняюсь, впитываю его и иду на поводу. Я привыкла к этому напору и больше не сопротивляюсь.

Я размыкаю губы, позволяя Мартину углубить поцелуй. Он руками проскальзывает под подол платья и обводит контур нижнего белья. Любое прикосновение его рук обжигает, вынуждая желать большего.

Росс нехотя отстраняется. Проводит большим пальцем по моей щеке, заставляя прильнуть к его широкой ладони.

— Я скоро, милая.

Он уходит, а я почему-то вспоминаю о своих панических атаках, которые внезапно отступили. Всему виной присутствие Мартина, рядом с ним я не чувствую опасности, он непробиваемый бронежилет, который примет все удары на себя. И откуда во мне такая уверенность в нем?

Глава 15

Досье на столе все еще приковывает мое внимание, и я не могу решить, нужна ли мне вся эта грязь. Женское любопытство — самый что ни на есть порок: касаюсь первых листов.

Руперт оставил все как и приказал Мартин. Росс решил обжечь меня посильнее, чтобы я и не думала сопротивляться его плану.

Мне и самой не мешает открыть глаза на все, что окружало меня эти полтора года.

Я начинаю с самого начала, не зная наверняка, смогу ли осилить эту правду. Хоть Сток когда-нибудь и останется в прошлом, но это часть меня.

Собрано не мало: дата и место рождения, детские годы, данные о родственниках, образование, личная жизнь, информация о местах работы и, конечно же, бизнес. Почти что полная биография.

Переворачиваю несколько листов, и передо мной открывается темный мир власти и больших денег, куда нещадно засосало Тоби. Отдельные предложения сами выпрыгивают из текста, желая быть замеченными: незаконный сбыт наркотических веществ, распространение запрещенных психотропных препаратов, нанесение тяжких телесных повреждений, угроза жизни…

Я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание. Все это кажется жутко бредовым и ненастоящим, словно передо мной разыгрывают комедию с криминальным подтекстом. Если все, что я узнаю о Стоке — правда, то боюсь представить, кем на самом деле может оказаться Мартин Росс.

Я продолжаю вырывать отдельные куски текста: Джет Мейсон — работал водителем на Тоби Стока. Пропал без вести три года назад.

Не нужно быть вундеркиндом, чтобы догадаться, кто пришел на смену исчезнувшему, а скорее убитому, бедняге.

Меня накрывает шоковой волной.

Все это время Руперт ходит по краю, с которого может сорваться в любой момент. Стока подозревают в зверствах, какие я видела лишь на экране телевизора. Безумец без тормозов, не прощающий никого. Именно таким его представило мне ненавистное досье.

Но я пытаюсь найти еще одно имя, всего лишь одно. Абзацы периодически повторяются, и я перескакиваю с одного на другой.

Есть!

Хлоя Уилсон! Одна из пассий Стока, с которой он состоял в отношениях чуть больше полугода. Девушка исчезла около двух лет назад, почти перед тем, как наши с дорожки с Тоби пересеклись.

Хлою не нашли, быть может, и не искали.

Если это дело рук Стока, то я отказываюсь понимать эту реальность. Двуличие в самой его полноте: теплота и спокойствие днем, хаос и холоднокровие ночью.

Насколько слепой нужно быть, чтобы не замечать намеки на то, что рядом с тобой чудовище.

Все это не укладывается в мою картину миру. Абсолютно ничего, ни одна деталь не может поместиться в моем представлении.

— Эйва?

Я вздрагиваю от неожиданности, и листы выпадают из моих ослабевших пальцев.

— Элиот, — шиплю я, — ты меня напугал.

— Я такой страшный?

Охранник присаживается на корточки, помогая собрать разлетевшиеся страницы. Он сосредоточенно вглядывается в текст и тяжело вздыхает.

— Зачем ты это читаешь? Нервы пощекотать?

Элиот грубо вырывает листы из моих рук, собирая все в одну стопку. Он недоволен и явно хочет сказать что-то еще, но не решается.

— Продолжай, Элиот.

— Не лезь в самое пекло, Эйва, тебя непременно заденет.

— Так ты тоже в курсе? Все вокруг знают, кроме меня.

Мне пора перестать искать правду там, где ее нет и у тех, кто о ней молчит. Я среди чужих, и налаживать контакты придется самостоятельно. Но именно это я умею лучше всего.

Элиот не сдерживает странный порыв и подходит слишком близко, нарушая личное пространство. Он выше меня на целую голову, не меньше, потому что мне приходится откидывать голову назад в попытках разглядеть его лицо. Когда он находится рядом, то страхов становится меньше. Он начальник охраны и права на ошибку у него нет.

— Тебе не нужно ничего знать. Просто подожди, когда Мартин разберется. Когда мы разберемся.

— Что ты хочешь сказать?

Я хватаю его за запястье, когда мужчина собирается отойти от меня, оставив без ответа. Мое прикосновение будто причиняет ему боль, и Элиот странно кривится.

— Тебе не место в этом болоте, Мартин это понимает, он обезопасит тебя и отпустит.

Откровение мужчины вводит меня в ступор. Все, кто окружают меня, непременно пытаются напугать, во благо или с другой целью. И страх копится, он непременно даст о себе знать, найдет способ, как выбраться наружу и заявить о себе. Мои не привыкшие к такому нервы подведут раньше, чем я смогу адаптироваться к новым условиям жизни.

Я понимаю, что все еще держу Элиота за руку, а он и не думает отстраняться.

Так и стоит, замерев, боясь даже шелохнуться.

— Вот так просто?

— Это очень тяжело, Эйва, поверь.

— А что об этом думаешь ты?

Охранник высвобождается и уже сам обхватывает мою ладонь, крепко сжимая:

— Удивляюсь, как ты вообще сюда попала.

Тонкая ниточка, протянувшаяся между нами, может серьезно привязать к этому большому, но мягкому мужчине. Невозможно не смотреть ему в глаза, когда он стоит напротив, разглядывая меня с очевидным удовольствием.

А я окончательно теряюсь в собственных чувствах.

Мой телефон оживает, спасая нас обоих от неловкого момента. Я кидаю взгляд на экран, — неожиданный входящий звонок колет куда-то в грудь.

Тоби.

— Что ему нужно? — риторический вопрос Элиота звучит невыносимо грубо.

Я тянусь к смартфону, который противно жужжит на стеклянном столике. Охранник, чья рука все еще удерживает мою, легонько дергает меня к себе, не позволяя достать до цели.

— Элиот? — непонимающе смотрю на мужчину.

— Он звонит не просто так. Уверена, что хочешь говорить с ним?

Я некоторое время колеблюсь и все же решаюсь на разговор со Стоком.

Мягко, но настойчиво освобождаюсь от цепких рук и принимаю звонок:

— Привет, Тоби.

Мой ровный голос удивляет даже меня, но сколько я продержусь неизвестно. Запас мои нервных клеток сократился как минимум на пару нолей.

— Здравствуй, Хилл.

Эта родная и в то же время такая незнакомая мне интонация. Я не знаю этого человека, не знаю о нем ничего.

— Что тебе нужно?

Я стараюсь глубоко дышать, концентрируя все свое внимание на Элиоте. Он стоит рядом и считывает все мои эмоции, не сомневаюсь — он видит меня насквозь.

— Тренируешь хватку — сразу к делу? Так даже лучше. Мне нужно от тебя одно маленькое одолжение в обмен на твою свободу.

— О чем ты, Тоби?

Сердце уже ускоряет ритм, предчувствуя неладное. От этого и пытался уберечь меня Элиот. Я жалею, что приняла чертов звонок.

— Ты достанешь мне всю информацию об активах Росса. И это не просьба.

— Как я, по-твоему, это сделаю?

— Твое тело — роскошное оружие, Хилл. Пора им воспользоваться. Мне даже немного жаль, что тебе придется раздвигать перед ним свои длинные ноги, но это бизнес.

— Ты подонок, Сток.

— Полегче, детка, я все еще помню про твоих зверушек. Да и тебя могу посадить на привязь. Хочешь отделаться от меня, тогда действуй.

Сток почувствовал свой шанс забраться поглубже в логово мнимого соперника. Путь оказался для него непринципиален. Он не отпустит педаль газа, пока не добьется желаемого.

Элиот все понимает по выражению моего лица. Он выхватывает телефон и сбрасывает вызов, сжимая мобильник в своей огромной ладони.

— Чего он хочет?

Я перевариваю все услышанное, не обращая внимания на Элиота.

Сток ставит меня перед настоящим выбором, открывая мне свою сущность с лихвой. Его подлость дотянула свои щупальца и до меня, обвивая шею в попытках достичь своей цели.

Это бизнес, Эйва, нечему удивляться. Все только и твердят мне, что эта сторона жизни жестока, теперь я знакомлюсь с ней сама.

— Чего он хочет, Эйва? — прикрикивает Элиот, встряхивая меня за плечи.

— Меня, — рычу в ответ. — Хочет, чтоб я вернулась.

Я неизбежно пожалею о том, что не сказала правду, но сейчас мне кажется это лучшим решением. Обстановка не из лучших и усугублять совершенно не хочется.

Шестеренки в голове Элиота уже закрутились, и я слышу как они шумят.

Начальник охраны не может быть дураком.

— Телефон твой? — мужчина трясет смартфоном в воздухе.

— Да. А что?

— Сама покупала?

— Нет…

Я поднимаю на Элиота испуганные глаза, в которых явно читается осознание.

Подарок Стока может слишком дорого мне встать.

— Черт, — ругается охранник, бросаясь на улицу. — Оставайся здесь.

Если представить комнату без окон и с одной единственной дверью, которая вряд ли откроется в ближайшее время, то это будет красочным описанием моего мироощущения. Весь мир сжался до размеров этой маленькой и неуклюжей комнаты. И я внутри. Все, что мне остается — это ждать, когда кто-нибудь отопрет засов.

Проходит не более часа, как в гостиной появляется Элиот вместе с Мартином. За ними я замечаю Криса — коренастого смуглого мужчину, который заменяет начальника охраны, когда тот остается со мной.

Пиджак Росса расстегнут, как и две верхние пуговицы рубашки, галстук болтается на шее распущенным. Вид ни разу не деловой.

Он проходит вглубь гостиной и останавливается у камина, облокотившись на него одной рукой.

— Твой смартфон проверили, — Росс обращается ко мне слегка недовольным тоном, — он чист. Правда от него мало что осталось. Я заказал тебе новый.

— Они могли отследить звонок.

Элиот не унимается, явно раздражая тем самым своего босса. Но на то он и начальник охраны.

— Не нагнетай, Элиот.

— Это моя работа, Мартин, — нагнетать. Чтобы потом не было мучительно больно признавать свой промах, — огрызается охранник.

Крис молча стоит в стороне, предпочитая не вмешиваться в разговор босса и своего непосредственного начальника. Хотя по глазам вижу — ему есть что сказать.

Выдержке научили, да и под горячую руку лезть никому не хочется.

Я уверенна, что свое мнение он непременно выскажет, но позже.

— Значит работай, — кидает Росс, указывая рукой на дверь.

Охранник бросает красноречивый взгляд в мою сторону и стремительно выходит из дома, забирая с собой и подчиненного.

Мартин скидывает пиджак и молча направляется на кухню.

Снова напряжение и снова виски.

Не лучший способ переварить информацию, а ее поступило, наверняка, немало.

Его поведение заставляет меня чувствовать вину, но это всего лишь иллюзия. Хочется найти в себе силы и сдержаться, не задавать вопросов и не вытягивать ответы клещами. Но мне нужно хоть что-то.

— Есть новости?

Мужчина устраивается за барной стойкой и, наконец, дарует мне внимательный взгляд.

— Не прошло и суток, а он уже запустил свои клешни в мои дела. Похоже, милая, Сток действительно тебя любит, раз готов на такой отчаянный шаг.

Любит так, что готов подложить меня под кого-то угодно в личных целях. Это же бизнес, на войне все средства хороши. Главное, чтобы средства потом не вышли боком.

У меня появляется еще одна возможность признаться в угрозах Тоби, но я молчу. Я не приняла для себя решение, что делать с таким ультиматумом.

— Ты владелец автомобильного концерна, нескольких клубов и другого бизнеса. Так кто ты, Мартин? Честный бизнесмен или темная лошадка и рыльце у тебя в пушку?

— Скрывать не стану, второе больше подходит, — смеется мужчина.

Росс и не думает откровенничать со мной, хотя и не уходит от ответа.

— Иди ко мне, — Мартин протягивает руку в призывном жесте.

— Ты невыносим.

Я подхожу, и прямиком в его объятия. Росс прижимает меня к себе и утыкается носом в мою грудь, делая глубокий вдох:

— Любимый аромат.

— Тебе нравятся мои духи?

— Мне нравишься ты, Эйва. Слишком сильно.

Я провожу рукой по его мягким волосам, теряя в них свои пальцы. Мартин прикрывает глаза и, кажется, готовится замурчать от наслаждения.

— Пойдем спать.

— Мне нужно поработать, милая.

Я больше не спрашиваю ни о чем. Не хочу. Разворачиваюсь и ухожу, ощущая на себе его тяжелый взгляд.

Да, мистер Росс, я не стану вас умолять.

Глава 16

Меня будит громкий хлопок, и я подскакиваю на кровати с бешено колотящимся от испуга сердцем.

В комнату врывается Мартин. Он в брюках и накинутой наспех рубашке, так что становится понятно — застали врасплох.

Преодолев за пару шагов пространство между нами, он оказывается рядом. Торопливо, но максимально осторожно касается ладонью моей щеки:

— Не бойся, я здесь.

В темноте едва различаю очертания пистолета, крепко зажатого в ладони Росса, и четко осознаю, что бояться самое время. Металл поблескивает, не отпуская мое внимание. Я вижу впервые огнестрельное оружие так близко, становится не по себе от мысли, что им придется воспользоваться.

На улице слышится возня, крики охраны, а затем автоматная очередь. Я машинально закрываю уши руками, только чтобы не слышать этих звуков. Приходится часто дышать, чтобы не не позволить истерике подступить к самому горлу.

— Что это, Мартин?

— Думаю, это Тоби.

Когда дело доходит до выполнения обещаний, становится совсем не по себе. Вот, что значит играть по-крупному в представлении Стока: нападение, запугивание, стрельба.

Росс свободной рукой хватает меня за запястье и почти волоком стаскивает с постели.

— Накинь что-нибудь.

Я беспрекословно выполняю его просьбу и натягиваю халат. Не самый лучший вариант, но искать одежду плотнее глупо, ситуация считает секунды.

Мартин выводит меня из комнаты, и мы тут же налетаем на Элиота. Он тоже вооружен и, кажется, готов ко всему.

Росс подталкивает меня к охраннику, передавая из рук в руки:

— Вывези ее.

Мартин быстро разворачивается и исчезает на первом этаже, не дав мне даже опомниться.

Первое желание — бросится за ним и отговорить от затеи отбиваться. Но я ничего не смыслю в том, что творится на самом деле. Своими необдуманными действиями я могу только навредить.

Элиот молча ведет меня через весь дом к заднему выходу. Я не сопротивляюсь, крепко сжимая его широкую ладонь, но ноги отказываются идти. Мужчине приходится периодически подтягивать меня к себе. Он не груб, он выполняет приказ, который отчетливо читался во взгляде Росса, когда тот оставлял меня начальнику своей охраны.

Мартин остался где-то там, позади, и эта мысль не отпускает меня. Я хочу оказаться рядом, помочь, хотя какой от меня толк.

Слышится очередной хлопок, совсем близко, и Элиот, не раздумывая, сгребает меня в охапку, прикрывая мощным телом.

Я буквально парализована страхом. К такому невозможно быть готовым, даже если регулярно участвовать в квестах на выживание. Мне уже не хочется ни к Мартину, ни помогать, — я просто хочу поскорее убраться отсюда. Звучит, как предательство, но я действительно не готова к такому повороту событий.

Элиот угадывает заволакивающую мое сознание паническую атаку и ловит указательным пальцем мой подбородок, вынуждая посмотреть на него.

Он невыносимо спокоен, будто четко знает, что делает, и чем все закончится. Я не вижу происходящее за его спиной, ведь Элиот слишком большой и загораживает весь обзор. Чувство защищенности приходит очень быстро, и я концентрируюсь на его словах.

— Смотри на меня, Эйва. Все хорошо, слышишь?

Я смотрю ему в глаза, утопая в легком бризе уверенности. Дистанции никакой и не время думать о ней, но мы слишком близко для обычных друзей.

— Мну лучше, — выдыхаю я, — уже лучше.

Тело все еще отказывается подчиняться, но я заставляю себя двигаться, игнорируя скованность.

— Хорошо. — Элиот осторожно проводит рукой по моим волосам.

Мы двигаемся к выходу, минуя гостевые комнаты. Возле каждой охранник останавливается и торопливо заглядывает внутрь, проверяя ее на наличие посторонних. Вряд ли кто-то успел сюда пробраться, но Элиот профессионал и действует, как считает нужным.

Теперь я начинаю понимать, о какой предосторожности говорил Мартин. Он знал все наперед, предвидел ситуацию и просчитывал шаги. Росс подготовил к этому всех, кроме меня. Конечно, он всего лишь не хотел, чтобы я волновалась, но поступил нечестно по отношению ко мне.

Мы выбираемся на улицу. Первым выходит Элиот, осторожно выглядывая за входную дверь. К удивлению, на заднем дворе ни души, вся эпопея разворачивается у центрального въезда. Крики, выстрелы и несдержанная брань бойцов доносится из-за дома, наводя дикий ужас.

По щекам текут слезы, я не плачу, это своевольная реакция организма, который старается выплеснуть излишек эмоций. Я чувствую себя маленьким ребенком, который только начинает познавать этот суровый и жестокий мир. И в жизни не всегда все так сладко, как хочется каждому. Она может ударить слишком больно, и никто не гарантирует, что ты сможешь справиться.

Пока я стою, потерявшись в пространстве и собственных ощущениях, Элиот подгоняет черный внедорожник. Я замечаю знакомый значок альфы на капоте, но автомобиль не в стиле Мартина Росса. Машина слишком дерзкая и агрессивная на вид, как вторая сторона хозяина.

Мотор огрызается, как только Элиот жмет на педаль газа. Вся суета остается позади, и охранник немного расслабляется, когда в зеркале заднего вида остается пустое дорожное полотно.

Элиот молчит, а я не решаюсь задавать вопросы. Их слишком много, и они прозвучат довольно глупо для человека, который осведомлен лучше меня.

Мужчина задумчиво вглядывается в горизонт, явно соображая, как действовать дальше. У него определенно есть инструкции, но он готов импровизировать.

Мы едем слишком долго, а может, мне так кажется. Я изрядно вымоталась, но не собираюсь ныть: не мне одной сейчас непросто.

Мысли вновь уводят меня к Мартину, который остался в доме. Он мог бы уехать вместе с нами, оставив своих людей выполнять приказ, но решил иначе.

Вспоминаю его холодный взгляд и жесткость в критической ситуации: он больше не похож на избалованного бизнесмена, скорее на расчетливого босса.

Наконец, мы подъезжаем к частному дому. Он одноэтажный и в два раза меньше предыдущего, но все-таки огромный.

Элиот помогает мне вылезти из машины, ведя себя как истинный джентльмен. Охранник явно озадачен моим состоянием и старается манерами привести меня в чувство.

— Ты как? — спрашивает он, когда мы оказываюсь на свежем воздухе.

Меня немного укачало и глоток кислорода заставляет очнуться.

— Ты был прав, Элиот, он отследил звонок? Поэтому он нашел нас?

Охранник на секунду теряется с ответом, не ожидая такой реакции:

— Не исключено.

— Что будет с Мартином?

— Он выберется, не переживай. Росс боец по жизни, он всегда знает, что делает.

Это становится для меня открытием, также как и отношение Элиота к своему боссу. Начальник охраны не просто работает на Мартина, он его очень хорошо знает, отзываясь о нем с достаточным уважением.

Дом внутри оказывается холодным и одичалым, в нем нет того уюта и тепла, что окутывали меня в доме Росса. А может, дело в присутствии его хозяина: все вокруг ощущается по-другому, когда он рядом.

— Где мы?

Элиот бросает ключи от машины на столик из темного дерева и с высоты своего почти двухметрового роста падает на диван.

— Еще одна собственность Мартина. У него ее не мало, поверь.

— Здесь никто не живет?

— Нет. Это место именно для таких случаев как сейчас, — Элиот осекается, понимая, что сболтнул лишнего.

Но меня уже задело, вонзилось в мозг иглой, требуя ответов. Я не отступлю, пока не выпытаю правду, всю до мелочей, до последней крошки. И плевать, что на это потребуется время.

Элиот обреченно закатывает глаза, заранее признавая свое поражение. У него не получится отвертеться, я не дам.

Я устраиваюсь рядом, откидываюсь на спинку дивана и поворачиваю голову к Элиоту. Он повторяет мое движение и упирается в женский испытующий взгляд.

Минута. Еще одна. На исходе третьей он не выдерживает:

— Что ты хочешь знать?

— Быстро сдался, начальник охраны.

— Тебе трудно отказать, Эйва, — взгляд мужчины падает на мои губы, но тут же возвращается к глазам.

— Мартин занимается чем-то незаконным?

— В мире бизнеса все занимаются чем-то незаконным. Тебе не обязательно знать предысторию, чтобы сделать выводы. Не пытайся понять, это слишком сложно.

— Мне просто страшно, а когда не видишь картину целиком, становится еще страшнее.

— Как это не печально, но ты уже шагнула в это болото, Эйва, когда взяла за руку Мартина. Но я постараюсь сделать все, чтобы тебя не затянуло глубже.

— Говоришь так, будто приблизившись к нему, я обрекла себя на мучения.

Элиот смеется:

— Ну, не все так буквально.

Элиот излучает стопроцентное спокойствие, его ничто не беспокоит, но это только сейчас, когда больше ничего не остается, кроме как ждать.

— Выбирая эту дорогу, Эйва, помни, что просто не будет. Поверь, я знаю о чем говорю.

— Я уже выбрала ее, ты сам сказал.

Мне тяжело было произнести эту фразу, потому что звучит она как признание. Мартин мне не безразличен, я уже держу его за руку и отпускать не намерена. Его нежные прикосновения, восторженный взгляд и мягкие губы — все это всплывает в памяти, когда я говорю о нем.

Сегодня он защищал меня. Какую бы цель не преследовали люди, напавшие на дом Росса, первое, о чем он позаботился, — моя безопасность.

Элиот облокачивается локтями на колени и прячет усталое лицо в ладонях. Он явно о чем-то думает, и я не тревожу его: не время и не место лезть в душу.

В тишине, под размеренное дыхание личного телохранителя, меня накрывает дрема.

Последние события не дают моему организму передышку, и даже сон терзает меня жуткими проекциями.

Я пробуждаюсь резко, словно выныриваю из-под толщи воды, где оказалась не по собственной воле.

Перед глазами вижу встревоженное лицо Элиота. Моя голова лежит у него на коленях, а сам он, кажется, не двигался с того момента, как я устроилась на нем. Мне совершенно не хочется шевелиться, но я решаю подняться и дать свободу движений терпеливому мужчине.

— Ты беспокойно спала, — произносит он, когда я снова занимаю вертикальное положение.

— Почему не разбудил?

— Тебе нужно было отдохнуть.

— Это не отдых.

— Прости, до подушки не дотянулся. Лучше, чем ничего.

— Боже, я не об этом, Элиот. Не знаю, как оказалась на твоих коленях, но мне было жутко удобно.

Охранник улыбается и проводит кончиками пальцев по моему подбородку. Так просто, без каких-либо намерений и намеков.

— Я рад, что оказался полезен.

От его прикосновения становится теплее, и я снова не понимаю собственных чувств по отношению к этому мужчине. Но он заставляет обращать на себя внимание.

Мне приходится прятать взгляд, чтобы не задумываться об этом сильнее. Я спихиваю все на стресс и стараюсь отогнать подобные мысли.

— Мартин звонил, они уже близко.

Я тяжело выдыхаю, осознавая, что все это время была в жутком напряжении.

— Потом я съезжу за твоей одеждой, в халате ты выглядишь по-домашнему, но мы не дома, — он снова смеется, раз за разом разряжая обстановку.

— Я поеду с тобой, нужно заехать в приют.

— Это не лучшая идея.

С улицы слышатся звуки подъезжающих машин. Элиот машинально достает пистолет, взглядом приказывая оставаться на месте.

Мужчина подходит к окну и слегка отодвигает занавеску, чтобы рассмотреть гостей.

Я понимаю, что обходится без сюрпризов, когда Элиот снова ставит оружие на предохранитель.

На пороге появляется вымотанная орава во главе с Россом. Потрепанные, грязные и злые. Они топчутся у входа, ожидая дальнейших распоряжений.

Мартин моментально находит меня глазами и, убедившись, что со мной все в порядке, начинает что-то быстро втолковывать Элиоту. Начальник охраны кивает, получив четкие указания от босса, и уводит бойцов.

Я понимаю, что нужно взять периметр под контроль и обеспечить безопасность, но не могу игнорировать инстинкт сострадания к уставшим мужчинам. Им бы плотный ужин и не меньше восьми часов сна.

Дождавшись, пока захлопнется дверь, Мартин, наконец, подходит ко мне. Он смотрит так, будто не верит, что я цела. Росс притягивает меня за шею к себе и заключает в теплые объятия. Он словно выдыхает только сейчас, когда я так близко, что меня можно ощутить.

— Испугалась?

Я чувствую, что меня вот-вот накроет, но не позволяю себе расклеиться.

— Это не нормально, Мартин.

— Все было под контролем, — успокаивает он.

— Ты должен был меня предупредить, рассказать, что такое возможно, — голос предательски надламывается.

— И что бы ты сделала, милая? Легла бы спать в спортивном костюме?

Ударяю кулаком по его плечу, выказывая недовольство неуместными шутками. Но я знаю, что он всего лишь пытается меня успокоить.

От Росса странно пахнет: привычный одеколон смешался с едким запахом сигарет.

— Ты курил?

— Согрешил, каюсь, — он прижимает меня сильнее, зарываясь носом в мои волосы. — Нам нужно принять душ.

Я инстинктивно прикрываю глаза и наклоняю голову набок, напрашиваясь на поцелуи. Мартин жадно проводит губами по нежной коже, сжимая руками мою талию.

— Нам?

Вместо ответа Мартин подхватывает меня на руки и несет вглубь дома.

Я рассматриваю его профиль, наслаждаясь идеальными чертами лица.

Росс ногой открывает дверь в ванную и опускает меня на прохладную плитку.

Я не располагаю временем рассматривать интерьер, — Мартин увлекает меня за стеклянную перегородку душевой и наощупь включает воду. Теплые капли добивают его: мужчина впивается в мои губы в отчаянном порыве. У нас одно дыхание на двоих, хриплое и прерывистое. Иногда мы забываем дышать вовсе, да и не нуждаемся в этом, являясь самым настоящим кислородом друг для друга.

Я охотно отвечаю на глубокие поцелуи, едва поспевая за напором мужчины. Одежда мокнет и начинает прилипать к чувствительному от желания телу.

Мартин стягивает с моих плеч халат и тот бесформенной тряпкой падает к ногам. Пеньюару везет меньше, — Росс прямо на мне рвет шелковую ткань, которая жалобно трещит под его руками. Я и не против, меня это заводит еще больше.

Несдержанный стон срывается с моих губ, а ведь Мартин пока ничего не сделал. Он одним присутствием доводит до состояния, когда хочется умолять закончить прелюдию и перейти к основному блюду.

В этот раз мне хватает всего минуты, чтобы расправиться с мужским костюмом и удовлетворить излишнюю самоуверенность Росса, что блеснула в его глазах. Он не сомневается, что производит на меня должный эффект — я хочу его.

Мартин подхватывает меня под бедра, и я обвиваю его талию ногами. Все это в непрерывном поцелуе, который сводит с ума и заставляет нервно сглатывать.

Он входит рывком, опуская меня до упора. Я блаженно вскрикиваю, а Росс повторяет нехитрую манипуляцию, впиваясь пальцами в мои ягодицы. Так остро я не чувствовала никогда, все попытки усмирить реакцию собственного тела заканчиваются полным провалом. Оно слушается не меня, а Росса, становясь податливым всякий раз, как он дотрагивается до самых чувствительных точек.

Я хватаюсь за скользкие от воды плечи мужчины, оставляя заметные следы от ногтей, которые сразу проявляются красноватыми линиями. Но Мартина это не волнует, он продолжает брать меня так, как пожелает.

Вдоволь насладившись видом спереди, Росс опускает меня и поворачивает к себе спиной, заставляя прогнуться в пояснице. Я прижимаюсь щекой к нагретой плитке, и низ живота сводит сладкой судорогой от остроты момента.

Звонкий шлепок по ягодице приводит меня в чувства… Еще один… И еще.

Я всхлипываю, но звуки теряются в шипении воды.

Мартин заполняет меня полностью, движения становятся грубее. Он наматывает мои волосы на кулак и оттягивает голову назад. Уже так привычно, но по-прежнему слишком возбуждающе.

Я догадываюсь, что в Россе кипит ярость от произошедшего инцидента, и он неосознанно вымещает ее на мне. С силой, едва уловимой злостью и удовлетворением, когда нежность отходит на второй план. Он обязательно очнется, но позже, сейчас он идет у инстинктов на поводу.

Я двигаюсь ему навстречу, и Мартин замирает, давая мне дойти до предела самой. Старательно толкаюсь назад, насаживаясь на него с еще большим остервенением.

Мои волосы все еще стянуты на затылке в тугой хвост так, чтобы не было возможности отстраниться. Мартин держит крепко, заставляя подчиняться и работать ягодицами в нужно ему темпе.

— Да, так, малыш, — хрипло выдыхает Росс.

Тело перестает слушаться, и я начинаю терять равновесие от приближающегося оргазма, но Росс поддерживает меня за талию. Мой крик разносится эхом по душевой под сдержанный стон мужчины.

Разрядка настолько мощная, что сил не остается совсем. Даже заикаться не стану про усталость и потрепанные нервы. У меня одна цель — добраться до постели. Я просто хочу спать.

Глава 17

Я просыпаюсь ближе к обеду. Росса рядом нет, судя по всему, он так и не приходил, иначе я бы запомнила его присутствие.

Дела важнее всего. Чертов робот!

У кровати стоит сумка, но не та, что изнемогала на полу в доме Мартина. Я узнаю вещи, — они мои, из моей квартиры, куда мог попасть человек, у которого есть ключи.

Элиот! Конечно! Кому же еще взбредет в голову вскрывать замки?

В содержимом обнаруживаю несколько платьев, пару костюмов, блузки и даже нижнее белье. Оно предусмотрительно лежит на дне сумки, видимо, чтобы кому-то не влетело за прикосновение к личным вещами такого плана. Все сложено довольно аккуратно, пусть и на скорую руку.

Я не могу сдержать улыбки. Элиот снова обратил на себя внимание. Эти мелочи оказываются решающими в общем впечатлении о нем.

С нарядами все более менее понятно, а вот с обувью намечается глобальная проблема. Кроме мюлей, в которых я вчера сбежала от террора, устроенного Стоком, у меня в наличии ничего нет. Об этом Элиот не позаботился.

Собирать женские вещи — не самое интересное занятие, а уж всего не упомнишь так точно.

Я привожу себя в порядок, надеваю брючный костюм молочного цвета и свою единственную обувь.

В гостиной меня встречает целая делегация из сильных и уверенных в себе мужчин. Уровень брутальность зашкаливает.

Мартин расположился в широком кресле, он неизменно в идеально пошитом костюме и начищенных до блеска ботинках. Его личный уровень обольстительности упорно стремится вверх. При виде него совершенно невозможно оставаться невозмутимой.

Напротив Росса на диване устроился Руперт. Он слегка взвинчен и монотонно постукивает указательным пальцем по подлокотнику. Наверняка, на повестке дня вчерашний инцидент, это не может не беспокоить.

Мне все еще непривычно видеть Рупа рядом с Мартином и осознавать, что они братья. Хотя, кажется, я стала замечать небольшое сходство между ними.

На другом конце дивана, откинувшись на спинку, сидит Элиот. У него довольно усталый вид, и под глазами залегли заметные синяки. Но он снова преступно спокоен. Начальник охраны лишь изредка бросает равнодушные взгляды в сторону маячащего возле входной двери Криса.

Мое появление меняет тяжелую атмосферу, будто у всех приказ при виде меня улыбаться.

— Милая, — Мартин протягивает ко мне руку.

Подхожу к нему и опускаюсь на широкий подлокотник кожаного кресла. Его ладонь по-хозяйски ложится на мое бедро, и, кажется, я начинаю привыкать к роли его женщины.

— Прекрасно выглядишь, — вполголоса произносит Росс.

— Да, только есть одно «но», — произношу я поворачиваясь к «курьеру» своих вещей. — По мнению некоторых, к целой сумке одежды полагается одна пара обуви.

Все присутствующие бросают взгляд на мои ноги.

— Как ты думаешь, Элиот, — начинает Мартин, — черная обувь подходит под светлый костюм?

Четверо мужчин буравят взглядом мои несчастные мюли, и даже Крис перестал наворачивать круги около двери. Складывается впечатление, что в окружении этих мужланов не было нормальных женщин.

— По-моему, смотрится хорошо, — оценивает Элиот.

— Ты что скажешь, Руперт? — продолжает Росс.

Руп потирает подбородок, и выдвигает другое мнение:

— Может лучше туфли на каблуке?

Крис от комментариев отказывается, а я не могу найти слов от этой солидарной наглости. Хотя, хочу отметить, что такое внимание мне льстит.

— Все понятно, мальчики, вы обсуждаете важные дела, а тут я со своими туфлями, — всплескиваю руками.

Мужчины сдержанно смеются, и даже Руперт меняется на глазах, позабыв о проблемах насущных. Обстановка перестает быть такой гнетущей, и это меня вполне устраивает.

— Элиот, отвези Эйву в магазин, пусть купит все, что ей нужно.

— Я не поеду, Мартин, я нужен здесь.

Меня удивляет этот отказ, если не сказать больше. Вчера от него исходило тепло, а сегодня ледяной мороз. Он как ветер — постоянно меняет температуру и направление.

— Ничего важного не пропустишь, поезжайте. Только смотри…

Элиот не дает Россу договорить, перебивая его недовольным тоном:

— Не учи меня.

***

Все попытки разговорить своего охранника во время похода по торговому центру не увенчиваются успехом. На все вопросы он отвечает коротко и по делу, ни единой лишней фразы. Его отрешенность меня расстраивает, ведь я не понимаю, что не так.

— Я тебя чем-то обидела или дело не во мне? — не выдерживаю я.

Охранник бросает на меня секундный взгляд и снова отдает предпочтение стеклянным витринам:

— Все в порядке.

Не буду лезть к нему в душу и дам время на раздумья. В конце концов я сделала шаг навстречу, а биться в закрытую дверь глупо.

Элиот слоняется за мной от павильона к павильону, копя в руках пакеты с обувью и одеждой.

Платиновая карта, что всучил мне Росс заметно подняла настроение, и даже мой мрачный сопровождающий его не испортит. Не сегодня.

Я не шопоголик и чувство меры мне известно, но сейчас хочется разгуляться. Конечно, я не скучаю все подряд, а беру только то, что действительно мне нужно.

— Ты закончила? — оживляется Элиот, сканирую мое удовлетворение.

— Я закончила, — передразниваю я.

Мы спускаемся на подземную парковку, снова в тишине, но по пути домой я намерена разговорить этого угрюмого мужчину.

Но этому не суждено сбыться.

На парковке наша машина оказывается перекрыта черным неприметным фургоном, который почти притерся боком к бамперу.

Элиот замедляет шаг и дергает меня за блузку, уводя себе за спину.

— Держись позади меня.

Я беспрекословно выполняю его команду и прячусь за ним. Мне удается слегка выглядывать из-за охранника, чтобы разглядеть хоть что-то.

Из машины вываливаются двое неизвестных, серьезные и важные.

— Делай все, что скажу, — кидает мне Элиот через плечо.

— Хорошо, — шепчу я, крепко сжимая локоть мужчины.

Мы останавливаемся за несколько шагов до фургона, — Элиот предусмотрительно держит дистанцию.

Только сейчас я замечаю чуть поодаль черный джип, из которого выходят еще трое и вразвалку направляются к нам. Но Элиот их уже давно вычислил, я вижу это по его взгляду.

— Парни, отгоните машину, — уверенным голосом произносит он.

Подоспевшие амбалы становятся позади нас, беря в кольцо. Я вжимаюсь в спину своего охранника, боясь даже на шаг от него отступить.

Типы довольно неприятные, пропитанные криминалом насквозь. Такие калечат, не беспокоясь о последствиях, и калечат с удовольствием.

— Мы вас подбросим, фургон большой и вместительный, — отвечает лысый мужик с красноречивым намеком.

Должно быть, он главный среди этой бандитской шайки. Разговорчивее и по виду наглее остальных.

— Спасибо, но нам не по пути, — не отступает Элиот.

Он прощупывает почву, пытаясь понять как с ними общаться и с какой стороны заходить. Я знаю, что у него уже созрел план для нашей защиты.

Мужчина настроен агрессивно и недовольно скалится от протестующих речей.

— Либо лезете сами, либо мы вас туда загрузим, не факт, что живыми, — берет на испуг бандит.

— Не стоит угрожать, — по-прежнему спокойно чеканит Элиот.

У нас забирают телефоны и пистолет Элиота, и мы залезаем в чужую машину. Пакеты с покупками летят куда-то мимо нас, но до них нет никакого дела, даже если бы они остались валяться на той ненавистной парковке.

В фургоне темно и некомфортно, пошарпанный металл царапает кожу, когда я пытаюсь опереться на ладони.

— Ты как? — Элиот находит мою руку своей.

— Кто эти люди и куда нас везут?

— Скоро узнаем, но предположение есть.

— Сток?

— Не сам конечно.

Машину прилично трясет и приходится хвататься за стены, чтобы не улететь в другой конец фургона. Элиот продолжает держать меня за руку, старательно фиксируя на месте.

Я подсаживаюсь ближе к нему, и мужчина наощупь обнимает меня за плечи, прижимая спиной к своей каменной груди. Меня больше не кидает из стороны в сторону, ведь Элиот держит крепко.

Я откидываю голову ему на плечо, чувствую на виске его ровное дыхание, но спокойнее не становится.

— Мне страшно, Элиот.

— Все будет хорошо, обещаю, главное не бойся, — шепчет Элиот.

Отсутствие света обостряет чувства, и я, повернув голову к Элиоту, натыкаюсь на его губы своими.

Секундное замешательство вводит меня в ступор, заставляя замереть. Если податься хотя бы на миллиметр вперед, уже можно счесть за поцелуй, но мы оба не рискуем сделать этот шаг.

Я слегка отстраняюсь:

— Прости.

— Тебе не за что извиняться, Эйва.

Всю остальную дорогу мы молчим. Я стараюсь ничего не спрашивать и не нагнетать обстановку лишней паникой. Придется полностью полагаться на Элиота. Лично мне больше ничего не остается.

Фургон останавливается, слышатся голоса и торопливые шаги. Дверцы открываются, солнечный свет ударяет по глазам, заставляя зажмуриться.

— Приехали, — командует главный, — на выход.

Элиот выбирается первым и помогает спуститься мне.

Вокруг большие ангары, окруженные сухогрузными контейнерами. Я слышу шум воды, похоже, мы где-то рядом с морским портом. Но такие окрестности мне точно не знакомы.

Нас снова обступают со всех сторон, но на этот раз мужчины вооружены и открыто это демонстрируют. У каждого по автомату, и все слишком дерзкие по отношению к женщине и безоружному охраннику.

Элиот держит меня за запястье, ведя строго рядом с собой. У него обостренное чувство ответственности, что заставляет его быть собранным в любой ситуации.

Я бросаю на него короткие взгляды и замечаю, как его глаза бегают из стороны в сторону, — изучает местность и пути отхода.

Не сомневаюсь, что он знает, что делать, но сейчас у него обуза в моем лице. Меня надо защищать, беря весь огонь на себя.

Нас доставляют в один из ржавых коричневых ангаров. Внутри поселился полумрак, сырость и неприятный запах. С железных конструкций под потолком свисают цепи, и моя бурная фантазия берет разгон. Я цепляюсь свободной рукой за рубашку Элиота, выдавая свой страх. Мужчина отвечает на мой жест едва заметным кивком, давая понять, что оценивает ситуацию.

В центре ангара стоит один несчастный замызганный стул, на котором, наверняка, периодически появляется новая жертва похищения. И что-то мне подсказывает, что его займет не Элиот, ведь дамам всегда предлагают сидячие места. Подозрения оправдываются довольно быстро.

— Девчонка на стул, ты — на колени рядом, — командует один из мужчин.

Я удерживаю охранника за руку, не в силах отпустить и оказаться без его тактильной поддержки. Меня слишком пугает обстановка вокруг, и голова отказывается думать, перекладывая эту обязанность на Элиота.

Опускаюсь на стул, Охранник встает на колени справа от меня. Он двигается медленно, не сводя глаз с головорезов.

— Условия? — интересуется Элиот.

Я отмечаю, что в окружении Стока подобного контингента никогда не было, а значит, это всего лишь наемники. Страшно представить, на что еще готов пойти Тоби, чтобы достичь своей цели. Вспоминаю упомянутые им активы Росса и невольно ежусь. Снова все из-за денег. Какое количество власти и финансов должно быть у человека, чтобы он наконец почувствовал удовлетворение?

— Сейчас приедет заказчик, будут тебе условия, — небрежно кидает лысый в подтверждении моих слов.

— Девушку отпустите, я останусь здесь.

— Рот закрой, рыцарь.

— Ее ни к чему пугать, пусть посидит в машине, — охранник предпринимает еще одну попытку.

Главный подходит к Элиоту и бьет кулаком в челюсть. Я невольно вскрикиваю, впиваясь ногтями в края стула.

Такие живут жестокостью и насилием, и это для них, как допинг.

— Хотелось договориться по хорошему, — кивает мой охранник с легкой улыбкой.

— Дерзишь? — ухмыляется лысый и бьет еще раз.

Я машинально подскакиваю со стула и висну на руке этого неприятного типа, стараясь отвлечь от Элиота. Тягаться против мужчины нет никакого смысла, а тем более против такого здорового. Удержать не получится, но я хотя бы попытаюсь.

Моя маленькая спасательная операция длится недолго: бугай в порыве злости с силой отталкивает меня в сторону. Я падаю и прилично ударяюсь бедром о бетонный пол.

Это запускает цепную реакцию: Элиот в бешенстве подскакивает на ноги, и использует удушающий прием. Лысый хватается за каменные руки моего охранника, которые уже обвили его шею.

Мне бы встать и нырнуть за начальника охраны, но я слишком долго прихожу в себя. Драгоценные секунды растворяются в моей нерасторопности:

кто-то хватает меня за шкирку и поднимает на ноги. Висок холодит дулом пистолета, а я лишь с немой мольбой смотрю на Элиота.

— Назад, — орет перепуганный мужик, вцепившись в мою бедную блузку, — я ей мозги вышибу.

Я осознаю всю иронию присутствия женщин в мужских разборках, — это слабое место, куда всегда наносят удар.

Элиот отпускает лысого, и тот мешком падает на пол, хрипя от резко ворвавшегося в легкие воздуха:

— На цепи его.

Двое других мужчин фиксируют на запястьях Элиота ржавую цепь, перекидывают ее через железную балку над его головой и цепляют другой конец за предусмотрительно вкрученный в бетонный пол крюк.

Ноги охранника отрываются от пола, а звенья впиваются в запястья, сдавливая их до синевы.

Лысый, наконец, справляется со своим недомоганием и подходит к Элиоту, растягивая губы в омерзительной улыбке. Он показательно разминает руки, намекая, что сейчас начнет отыгрываться.

— Нет, пожалуйста, не надо, — жалобно тяну я.

Меня, естественно, игнорируют, да и дуло у виска не дает мне быть убедительнее. В который раз я чувствую себя беспомощной настолько, что хочется выть. К этой реальности нужно приспосабливаться, если я хочу здесь задержаться. А хочу ли я?

Первый удар приходится по ребрам. Резкий и самый ощутимый.

Элиот заметно напрягается и сжимает челюсти.

Лысый бьет еще несколько раз в то же место и переходит к другой стороне тела.

Этот спектакль можно было и не устраивать, но человек, который привык выполнять грязную работу по приказу, всегда хочет показать свою власть. Он активно изображает из себя важного босса среди таких же шестерок, как он сам.

Элиот начинает подкашливать, но больше не издает ни звука. Он не стонет и не мычит от боли, просто молчит, принимая эти удары.

Лицу достается не меньше: разбиты бровь и нижняя губа, а на скуле уже красуется багровая отметина.

Элиот сплевывает кровь лысому под ноги, выказывая свое пренебрежение.

Меня мутит, и я ничего не вижу из-за пелены выступивших слез.

Я, как заведенная, повторяю одни и те же слова:

— Пожалуйста, остановитесь. Пожалуйста, прекратите это.

Меня усаживают все на тот же стул, и я сжимаюсь в комок, не выдерживая нахлынувших эмоций.

Творится что-то невообразимое, что-то совершенно разнящиеся с моим пониманием.

Лысый отстегивает цепь, и Элиот падает на пол, ища в себе силы встать.

— Хватит с тебя, — самодовольно говорит главный.

Я боюсь, что Элиот начнет огрызаться снова и зверства продолжаться.

Мне уже даже хочется, чтобы появился тот самый загадочный заказчик, чтобы остановить это кровавое представление.

Мои мольбы услышаны, но совершенно иными силами.

Двери ангара с грохотом вылетают наружу, и в проеме показываются люди в спецформе. Против света рассмотреть ничего не удается, да и не время: перепуганные не меньше меня головорезы начинают палить без разбора.

Элиот оживает моментально, резко поднимается, едва удерживая равновесие, и кидается ко мне.

Все происходит слишком стремительно, я не успеваю реагировать так же молниеносно.

Он рывком стаскивает меня со стула на пол, прикрывая собой от случайной пули. Я утыкаюсь ему в грудь, боясь даже шевелиться, хотя мне хочется поменяться с ним местами и самой выступить в качестве щита. Ему итак досталось.

Я слышу крики и вздрагиваю каждый раз, когда раздаются выстрелы. Элиот прижимает меня сильнее, накрыв собой как бронежилетом.

Суматоха длится недолго, все довольно быстро стихает, но начальник охраны не спешит подниматься. Он слегка отстраняется и заглядывает мне в глаза:

— Меня видишь?

— Вижу, — киваю я, хлопая мокрыми ресницами.

— Умница.

Элиот, убедившись, что нам больше ничего не угрожает, встает на ноги, увлекая меня за собой.

Я вижу повсюду людей в форме с нашивками SWAT, — работает штурмовая группа. Только какое отношение к этому всему имеет полиция, не понимаю совершенно.

Головорезы, что недавно тыкали в нас оружием смирно лежат, уперевшись лицами в грязный бетон. Разница в том, что кто-то из них живой, а кто-то уже нет. Именно поэтому я стараюсь не смотреть по сторонам и сконцентрируюсь на бойце, что движется в нашу сторону.

Он подходит совсем близко, но я не могу его разглядеть, пока лицо скрывает балаклава. Отмечаю лишь яркие выразительные глаза.

— Целы?

— Вы вовремя, — Элиот закашливается хватаясь за ребра.

— Пора убираться отсюда, — командует мужчина в форме.

Наших похитителей увозят на черных тонированных фургонах, а мы с Элиотом устраиваемся на заднем сидении его внедорожника. За руль садится все тот же мужчина в форме, что командовал группой в ангаре.

Мне слегка некомфортно, но я понимаю, что Элиот знает незнакомца, а значит, пора хоть немного выдохнуть.

— Душно здесь, — произносит боец, стягивая балаклаву с лица, и поворачивается к нам, оперевшись на подлокотник.

Он смотрит на меня в упор. Конечно, теперь он ожидает моей реакции, которая не заставляет себя ждать:

— Какого…?

Командующим штурмовой группы оказывается Руперт. Эта правда выше моих сил, потому что находится себе место во всем одновременно может лишь через чур отчаянный человек. Сотрудник служб, работающий водителем на нечистого на руку бизнесмена… Ни о каком хобби тут речи идти не может.

— До дома дотерпишь? — язвит Руп, предугадывая шквал вопросов.

Я пребываю в таком глубочайшем шоке, что не могу связать и двух слов. Киваю в ответ, оставляя расспросы на потом, когда схлынет очередное потрясение.

Руперт заводит машину, и мы покидаем место, которое еще очень долго будет стоять у меня перед глазами.

Внедорожник несется по дороге, явно превышая допустимую скорость, но никто не против. Я придерживаю усталое тело Элиота, разрешая ему облокотиться на себя. Он слишком тяжелый, и мне приходится упираться плечом в дверь автомобиля.

— Со мной все в порядке, Эйва, это всего лишь пара царапин, — усмехается Элиот, когда я пытаюсь промокнуть кровь на его губе салфетками, что нашла в кармане переднего сидения.

— Не говори, что ты привыкший, — я все же касаюсь его раны.

— Нам придется снова ехать в магазин. Вещи остались в фургоне неудачников.

Я смеюсь сквозь внезапно нахлынувшие слезы, не веря, что он говорит о таких простых вещах, после избиения.

— Я все привезу, — улыбается Руперт, — хватит с вас шопинга.

Руп неожиданно дергает рулем, пристраиваясь к обочине:

— Да что б тебя.

Я замечаю черный джип, который нас обогнал и нагло оттормаживает, буквально вынуждая затормозить.

Руперт останавливает машину, но к пистолету не тянется, — уже хорошо.

Я пытаюсь высмотреть хоть что, но не успеваю. Дверь с моей стороны открывается и в машину по пояс заныривает Росс. Он хватает меня за плечи и тянет на себя.

— Ты в порядке? Тебя не тронули? — тараторит Мартин.

— Со мной все хорошо, — откликаюсь я, — но Элиоту досталось.

Росс проходится скупым взглядом по начальнику охраны, будто видит его таким регулярно.

— Да все со мной нормально, Мартин, она просто испугалась, — отзывается Элиот.

— Руп, езжайте домой, мы за вами. — Мартин вытягивает меня из машины и ведет к своей, ни на секунду не выпуская из цепких объятий.

В салоне Росс притягивает меня к себе, не стесняясь Криса, который выполняет роль водителя.

— Теперь будешь ездить только со мной, — шепчет Мартин, обхватив мое лицо обеими руками.

— Я уже совсем ничего не понимаю.

— С тобой больше ничего не случится, Эйва.

Росс достает телефон и совершает вызов. Когда на звонок отвечают и в динамике слышится мужской голос, Мартина несет. Он буквально рычит в трубку, не давая вставить оппоненту ни слова:

— Слушай меня, Тоби. Ты перешел границы. Я спустил на тормозах твое вторжение в свой дом, но только потому, что никто не пострадал. Так ты решил пойти дальше? Что ж, Сток, ты выбрал цель не по зубам.

Выговорившись, Росс вешает трубку и делает глубокий вдох. Я смотрю на его искаженное яростью лицо и понимаю, что что-то надвигается.

Глава 18

Мы возвращаемся в дом «для таких случаев», как выразился Элиот. Охраны будто бы стало больше, но это ощущение создает суета, что царит во дворе. Бойцы разгружают машины, перетаскивая деревянные контейнеры. О их содержимом я даже думать не хочу, понимая, что там не конфеты.

Посреди всего этого — Руперт, который постоянно ловит мой взгляд с явной претензией и, не выдерживая напора, подходит ко мне:

— Злишься?

Я отрицательно мотаю головой:

— Нет, Руп, я просто не понимаю, почему ты не сказал.

— Это ничего бы не изменило.

На помощь брату приходит Мартин, нагло вклиниваясь в наш разговор:

— Он и не мог сказать. Чем меньше ты знаешь, Эйва, тем лучше для тебя.

— Как по мне, Мартин, так я имею право знать. Руперт у нас кто? Водитель Стока, твой брат или полицейский?

Мужчины переглядываются, приходя к выводу, что говорить все же придется. От их молчания каждый раз становится только хуже, и лучшим решением будет сказать правду, нежели до последнего скрывать ее.

— Тоби распространяет наркотические вещества, с легкостью убирает неугодных людей и творит все, что ему вздумается. Гаденыш слишком осторожен и действует через посредников. Нам нужен на него материал и единственный способ его заполучить — подобраться к нему как можно ближе, — Руперт делает вынужденную паузу и продолжает: — Я агент спецслужбы, Эйва, роль водителя Стока — моя работа.

Мне кажется, шок вскоре станет моим привычным состоянием. Я нервно растираю виски указательными пальцами, надавливая слишком сильно.

Вся эта история закручивается спиралью, наматывая на себя все больше людей, событий и последствий.

— Ты более полутора лет работаешь на Стока и этого не хватило, чтобы накопать доказательств?

— Я же говорю, он слишком осторожен. Все не так просто, — словно оправдывается Руперт.

— Хорошо, — я перевожу взгляд на Мартина, — какое к этому отношение имеешь ты?

Росс отводит взгляд, как провинившийся подросток, и прячет руки в карманы. Этот жест я хорошо выучила, но он его никогда не спасает. Чувствую, что я уже могу разговаривать с ним в подобном тоне и пытаться манипулировать его поведением.

— Мое начальство узнало, что мой брат проворачивает некоторые делишки. Чтобы отвести от него пристальное внимание, мы пошли на сделку — Мартин помогает нам со Стоком. Он должен был познакомиться с Тоби и узнать для нас определенную информацию. Но тут ты, Эйва, и план полетел к чертям, — объясняется Руперт.

«Проворачивает некоторые делишки» — эхом звучит в моей голове. Именно об этом и твердил Элиот: в мире бизнеса не может быть непричастных, у каждого в чем-то испачканы руки. И как бы не пришлось их запачкать самой. Узкая тропинка, по которой я пробираюсь к истине может вполне оказаться кровавой магистралью без обочины и съездов.

— Прикуси язык, Руп, — наконец оживает Росс.

— То есть, ты даже не случайно там оказался? — шиплю я на Мартина. — А на балкон зачем поперся за мной, если у тебя была другая цель? Увидел очередную красивую девушку и не удержался?

— Все не так, Эйва, — повышает тон Росс.

Я поднимаю руку вверх, пресекая дальнейшие объяснения. Они становятся не так важны на фоне того, что я становлюсь участницей всего происходящего, не зная ровным счетом ничего.

— Хорошо, допустим. Сток — преступник, Руперт — агент под прикрытием, который хочет посадить этого самого преступника, так? Мартин вынужденно содействует, чтобы отмыться от собственных грешков, а что же тогда я? — меня начинает нести, и мне не удается это контролировать. — Ах, да, я всего лишь жертва обстоятельств, которая по горло увязла в ваших разборках.

— Никто не знал, что так выйдет, Эйва, — Руперт делает шаг назад, намекая, что пора войти в дом и закончить разговор без лишних ушей.

Мартин не церемонясь берет меня под локоть и вынуждает идти вместе с ним. Немного грубовато, уже по-свойски. И я иду, а точнее машинально переставляю ноги, не находя смысла в том, чтобы сопротивляться. Все-таки истерики — не мой конек.

Элиот давно потерялся из моего поля зрения, и я надеюсь, что он благоразумно даст своему организму передышку. В этом доме кроме меня, кажется, больше нет живых людей, вокруг одни роботы, заряжающиеся адреналином.

Домработница накрыла стол в гостиной и удалилась, чтобы не мозолить нам глаза. Это ее отличительная черта или один из пунктов рабочего договора: всякий раз, когда речь заходит о чем-то серьезном, она тут же исчезает. А может, она просто не хочет слышать то, что не положено.

Так что мы остаемся втроем.

Руперт сбрасывает бронежилет и накидывается на еду, будто только сейчас осознал, как сильно голоден. Хотя это в порядке вещей. Мужчины решают важные вопросы, игнорируя естественные потребности, и чувство голода настигает их уже в спокойном состоянии.

Мартин подходит ко мне, замечая мою отрешенность. Я морально подавлена и не знаю, что делать со всей свалившейся на меня информацией.

— Ты хочешь уйти?

— А это возможно?

— Хотел бы я сказать нет, но удерживать тебя не имею права. Когда мы разберемся со Стоком, и я буду уверен, что тебе ничего не угрожает, ты сможешь уйти, если решишь. Хотя не знаю, отпущу ли.

— Тогда скажи, что между нами? Дай повод остаться.

Он молчит, подбирая слова, и эта пауза начинает раздражать. Росс не собирается признаваться мне в любви и клясться в верности, но что-то же должно быть.

— Ты моя женщина, Эйва.

— Всего лишь?

— Признание какого рода ты хочешь услышать?

Мне становится неловко, и я меняю тему, чтобы не показать свою досаду от его ответа.

— Значит, уйти я все-таки могу?

— Нет, не можешь. Мы вернемся к этому разговору позже.

Росс в одностороннем порядке заканчивает наш диалог и заставляет меня присоединиться к Руперту. Эмоции перебивают аппетит и забирают последние силы. Я выбираю лишь стакан сока, который даже жажду утолить не может. Надежда, что Мартин будет удовлетворен таким перекусом угасает на глазах. Делаю глоток-другой, откинувшись на спинку стула, но Росс все еще сверлит меня недовольным взглядом.

Мне хочется ускользнуть от его пристального внимания, на препирательства я не готова:

— Мне нужно в душ.

В конце концов необходимо отмыться и переодеться, ведь пару часов назад я вытирала костюмом грязный пол ангара.

Меня передергивает от жутких воспоминаний, но блок поставить не удается, — слишком сильное потрясение. Хотя я хорошо держусь, даже слишком, но кто бы знал, чего мне это стоит с моими паническими атаками и хроническим беспокойством. Грань близка, и я готова отдаться в руки истерики.

В ванной комнате я забываюсь на целых полчаса, не меньше. Теплые струи смывают с меня отвратительные события, а ведь день еще даже не закончился. Мне становится немного легче, но новые тревоги вытесняют старые, скапливая напряжение, раз за разом ударяя по моей хрупкой защите.

Я не могу не думать о том, какую боль может причинить мне Сток своими жестокими действиями. И боюсь, что первым под удар попадет мой Авэй.

Душ мгновенно перестает быть приятным и расслабляющим. Капли начинают барабанить по моим нервам. И я изведу себя еще больше, пока не узнаю, все ли в порядке в приюте.

К Россу сейчас соваться бесполезно, он даже слушать не станет, но я знаю, с кем можно поторговаться.

Я нахожу Элиота около поста охраны у выезда, он бодр и свеж, будто и не было никакой стычки. На нем черные штаны с большими карманами и черная футболка. Эта повседневная простая одежда идет ему больше, чем костюм, хотя и тройка на нем смотрится шикарно.

— Где ты был?

— Решал некоторые вопросы.

— И почему я не удивлена?

— Кстати, — охранник протягивает мне новенький смартфон. — Он уже с симкой и настроен.

Я принимаю подарок, не сдерживая искреннюю улыбку. Заботится обо мне Мартин, но все лавры достаются Элиоту.

— Когда ты успел?

— У меня было достаточно времени, поверь. Пока женщина в примерочной, можно переделать кучу дел.

— Это далеко не комплимент, — толкаю его кулаком в плечо.

Глаза Элиота блестят на солнце, отражая полную безмятежность. Я невольно краснею, а он смотрит слишком откровенно, походя на влюбленного мальчишку. У меня не выходит игнорировать свою реакцию на него, и я сразу одергиваю себя мыслями о Мартине.

— У меня есть просьба, Элиот.

— Проси, я весь твой, — смеется мужчина.

— Мне нужно в приют.

Охранник меняется в лице, его явно не радует то, о чем я прошу.

— У тебя есть телефон, Эйва, пользуйся.

— Элиот, пожалуйста, мне нужно туда попасть.

— Мы не можем так рисковать. Ты сама видела, что вышло из нашей поездки.

Я набираю номер Тэвы. Долгие монотонные гудки в трубке прерываются сигналом автоответчика.

— Не отвечает. А если что-то случилось?

— А почему должно что-то случиться?

Мы неминуемо подобрались к правде, рано или поздно пришлось бы рассказать, но я до последнего оттягивала этот момент.

— Сток сказал, что лишит меня приюта, если я…

— Если что? — нетерпеливо напирает Элиот.

— Если я не достану информацию об активах Росса.

Мужчина кривится, становясь излишне серьезным. Для него эти слова значат намного больше, чем для меня. Они с Россом в одной лодке и еще один за бортом — тот, что подстраховывает их братские спины.

— Мартин знает?

— Нет.

— Почему ты молчала? Почему не сказала?

Он не кричит, лишь меняет интонацию голоса на более важную. Мягкость Элиота подкупает, такому хочется признаваться всегда и во всем, не боясь его бурной реакции.

— Пойдем, — командует он.

Мы обнаруживаем Мартина в одиночестве: Руперта и след простыл. Все-таки перемещение людей происходит здесь со скоростью света. Каждый занят своим делом и точно знает, какую роль играет.

— Есть разговор, — кидается с места в карьер начальник охраны.

— Слушаю, Элиот, — вальяжно развалившись в кресле, отзывается Росс.

— Сток не только протянул руки к нашим делам, он уже засунул их туда по локоть.

— Что ты имеешь ввиду?

Элиот косится на меня, и более красноречивого намека Мартину не надо.

Росс встает и с тенью недоверия смотрит мне в глаза. Я уже слышу его вопросы, испытывающие меня на прочность.

— Эйва?

— Он угрожал мне, Мартин. Информация взамен на мою спокойную жизнь, — мой голос дрогнул.

— О какой информации речь?

— Твои активы.

Мартина словно током бьет от моего ответа, желваки на его скулах оживают с новой силой.

— Элиот, позвони Кайлу, назначь встречу. Пусть подъезжают в клуб Павильон.

Начальник охраны подчиняется, нехотя оставляя нас наедине.

— Значит, активы, — усмехается Росс, когда мы остаемся одни.

Как только речь заходит о предательстве, Мартина накрывает яростная волна. Кажется, даже глаза меняют цвет и полыхают огнем.

— А способ достижения цели он не уточнял?

Росс приближается ко мне и весьма осторожно притягивает за талию. Свободной рукой он проскальзывает между бедер, через ткань сжимая ладонью чувствительную кожу.

— Этим? — рычит он.

Я резко вдыхаю воздух от его грубого прикосновения, но не шевелюсь.

— Так я и думал.

Он фыркает, будто уже знает, что я его использую в своих корыстных целях. Но это все же напускное, ненастоящее, он просто так злиться, ведь по-другому не умеет.

— Почему ты не сказала мне? Или ты уже начала действовать?

— К чему ты клонишь, Мартин? Ну же, говори прямо.

— Может, ты и трахаешься со мной по указке?

— Не смей! — я срываюсь на крик.

Меня моментально заводят его подозрения, выворачивая наизнанку. Хочется влепить пощечину, чтобы остался след моей обиды на его щеке. Яркий, зудящий, такой, чтобы отпечатался в душе.

Он отходит от меня, понимая, что погорячился. Не может найти слов для извинений, строя из себя безразличного мужлана, но не удается. Я вижу, что он и сам не верит в свои обвинения. Жестокая реальность толкает его на дурацкие заявления.

— Прости, я не должен был.

Я подхожу сама и обвиваю его талию руками. Прижимаюсь к стальному торсу в попытке наткнуться на нежность.

— Зачем все это, если считаешь, что я могу предать?

Он зарывается носом в мои волосы.

— Ведь ты со мной, да?

— Я с тобой, — твердо соглашаюсь.

Мартин начинает покачиваться из стороны в сторону, словно убаюкивая меня в своих сильных руках. Ему и самому нужно успокоить зарождающуюся внутри него паранойю. Невозможно подозревать всех вокруг, но, видимо, так устроен их мир. И это я отчетливо начинаю понимать: здесь нет друзей и партнеров, есть только момент, который решает все и всегда.

— Мне пора, — Росс делает шаг назад, освобождаясь от моих объятий.

— Я тоже еду.

— Тебе там делать нечего.

— Если я с тобой, то везде.

— Хочешь с головой окунуться в обратную сторону бизнеса?

— Просто хочу понимать.

— Не сейчас, милая.

Он дарит мне легкий поцелуй и уходит, оставляя одну. В этот раз он забирает даже Элиота, который, как и его босс, по жизни пренебрегает отдыхом, испытывая пределы своего организма.

Но я рада, что сегодня остаюсь без присмотра, не считая десятка бойцов охраняющих территорию.

Что нужно сделать женщине, которой требуется помощь? Обратиться к мужчине? А если он ей не может помочь…

Достаю телефон и снова набираю номер Тэвы. Дозвониться так и не удается, что только повышает уровень тревожности. Я могу набрать номер Лиама, но не вижу в этом никакого смысла. Нужно ехать!

Знаю, что поступаю очень глупо, но это необходимость, а не каприз.

Я выбираю один из черных джипов, в котором удачно нахожу ключи в зажигании. Завожу мотор и плавно подъезжаю к выезду.

Охранник, что красуется на фоне ворот тут же подходит к водительской двери:

— Мисс Хилл?

— Мартин разрешил поехать с ним, сказал нагнать их, — кидаю я безразлично через открытое окно.

— Указаний не поступало, — недовольно чеканит боец.

— Так для тебя указаний и не было, а у меня время идет. Мистер Росс будет крайне недоволен моей задержкой.

Мужчина мнется, не зная, как поступить, и хватается за рацию, сводя мою поездку к нулю.

— Я оправдываться ни перед кем не буду, скажу, что это твоя тупость меня задержала, — надавливаю я.

Боец скрепя зубами решается и открывает ворота, но рацию не убирает. Если он все же свяжется с Элиотом, у меня будет не больше пятнадцати минут, чтобы добраться до города и затеряться в потоке.

Я выскакиваю на дорогу и несусь с максимальной для своего стажа вождения скоростью. Стрелка спидометра замирает на отметке сто двадцать километров в час. Машина максимально резвая и отзывается даже на легкий нажим педали газа.

Проходит несколько ничтожных минут, как экран моего телефона демонстрирует входящий вызов. Очевидно, Мартин уже в курсе моей выходки, раз его имя красуется на экране смартфона.

Я игнорирую звонок, зная, что очень скоро меня вернут обратно.

Добираюсь я относительно быстро и без приключений.

На территории приюта тишина, хотя, условно, еще рано для отбоя.

Дверь оказывается запертой, приходится открывать ключами.

В приемной пусто, свет погашен и за стойкой никого нет. В кабинете тоже ни души. Иду по коридору в сторону зала с вольерами для собак, ускоряя шаг.

Как только вхожу, собаки поднимают оглушительный лай, и на шум из-за последних клеток выходит Тэва. По девушке видно, что она обеспокоена и даже ждала моего появления.

— Эйва, как хорошо, что ты приехала.

— Что случилось? Почему двери закрыты?

— Приезжали трое, здоровые такие, серьезные, про тебя спрашивали. Терлись долго здесь, — взволнованно тараторит девушка. — Еле выпроводили их, заперли все двери, погасили свет. Во что ты ввязалась?

— Я и сама не до конца понимаю, Тэва. Но знаю точно, что это люди Стока, он пугал меня приютом, положил глаз на землю.

— Ты одна?

— Да, но думаю, за мной скоро приедут. Я звонила тебе, почему ты не отвечала? И где остальные?

— В суете оставила телефон в кабинете. Уборщицу я отпустила еще до их приезда. Фил остался у заднего входа, на всякий случай, а Саманта в кошачьем зале, раскладывает корм по мискам.

Из приемной доносятся звуки дверного звонка, и мы обе вздрагиваем. У Тэвы мгновенно загорается испуг в глазах, и она хватает меня за руку.

— Если это они, то наверняка думают, что я звонила тебе, чтоб предупредить.

— Я проверю, — нарочито спокойным голосом говорю я.

Девушка усиливает хватку на моем запястье, отказываясь отпускать:

— Эйва, давай попробуем выйти через запасной выход.

Раздаются звонкие удары по стеклянным дверям.

— Тэва, пусти. Они сейчас вынесут двери, и этот азарт может зайти слишком далеко. Сейчас мы идем в приемную, я выхожу на улицу, и ты запираешь за мной дверь. Потом забирай Саманту и бегите к Филу.

Не знаю, когда во мне проснулось столько смелости, но страх отчаянно смешивается с решительностью. Бояться надоедает слишком быстро, а я последнее время только это и делаю.

По пути я шарю по карманам в поисках телефона и запоздало понимаю, что он остался в машине. Мысленно чертыхаюсь, ругая себя на чем свет стоит: ни позвонить, ни короткое сообщение отправить.

За большими стеклянными дверьми красуются три здоровяка в джинсах и простых белых футболках.

— Это они, — шепчет Тэва, держась слегка позади меня.

Как только бугаи замечают нас, то сразу прекращают заниматься вандализмом и отступает в сторону. И я вижу его, — по-прежнему холеного и с нагловатой усмешкой на лице. Он стоит чуть поодаль, изображая безучастного зрителя. Тоби Сток собственной персоной.

Я подхожу к дверям и через них кричу так, чтобы Сток слышал меня:

— Что тебе здесь нужно?

Его ухмылка становится еще нахальнее, будто все происходит так, как он и замышлял.

— Выходи, детка, разговор есть.

— Отойдите от дверей.

Сток дает команду и его шестерки отходят на несколько шагов.

— Все будет хорошо, — шепчу я Тэве и, отперев замки, выскальзываю наружу.

Подхожу чуть ближе к Стоку и он в ответ делает пару шагов мне навстречу.

— В прошлый раз конструктивного диалога не получилось, поэтому даю тебе еще один шанс выполнить мое важное поручение, Хилл.

— Так ты для этого приехал? Заставить меня?

— О, нет, детка, ты сама это сделаешь, по доброй воле.

Я непонимающе смотрю на Тоби, ожидая подвоха, и с каждой секундой его молчания становится все страшнее.

— Знаешь, малыш Руперт так самоотверженно вчера спасал тебя, что совершенно забыл о своей долбанной конспирации. Подумать только, засранец два года успешно копал под меня, а ты разом утопила все его старания.

Сток зашел с неожиданной стороны, вылив на меня всю дерьмовую реальность. У меня немеют пальцы рук, и накатывает жуткая тошнота. Какую бы смелую я из себя не строила, меня затоптать здесь может любой.

— Что с ним?

— Пока ничего критичного, попинали немного, чтоб разговорить. Молчит, крепыш. Хотя, недолго осталось, мои парни умеют развязывать язык.

— Росс тебе не простит.

— Тем интереснее. Но мы отошли от темы, Хилл. С тебя информация, с меня живой Руперт. И Мартину ни слова.

— Зачем тебе все это, Тоби?

— Расширяю свои возможности, детка. И у тебя еще есть возможность вернуться. Прощу, так и быть.

— Какой же ты…

Я не договариваю: на стоянку влетают два знакомых внедорожника и со свистом тормозят возле нас. Выглядит это эпично, если не сказать больше.

Мартин, Элиот и еще двое мужчин быстро отгораживают меня от Стока.

Росс в бешенстве и, кажется, готов на драку. За свою вольность я рассчитаюсь после, не сомневаюсь, а пока все внимание принадлежит Тоби.

— Еще раз увижу тебя рядом с ней, — Мартин указывает в мою сторону, — я тебе ноги переломаю.

Шестерки Стока напрягаются, готовясь к любому варианту развития событий. У каждого рука заведена за спину, чтобы было сподручнее доставать пистолет.

— Тормози, приятель, слишком резво начал, — развлекается Тоби. — Хотя ты же не умеешь, даже если кто-то попадет под колеса твоей тачки.

Мартин проглатывает все сказанное, гневно сжимая кулаки.

— Ой, кажется, я проболтался, — продолжает веселиться Сток. — Он тебе не признался, детка? Ну давай, Мартин, не стесняйся, расскажи, как лишил ее родителей.

Становится не по себе, ведь я снова оказываюсь в неведении. Пытаюсь выйти вперед, чтобы подобраться ближе к Россу, но Элиот удерживает меня на месте.

Мартин оборачивается через плечо и видит мое каменное лицо.

— Элиот, уведи Эйву в машину.

Начальника охраны не нужно просить дважды, он цепляет меня под руку и уводит прочь.

— Тик-так, Эйва, тик-так, — кричит нам вслед Сток.

А я уже начинаю терять землю под ногами. С полпути Элиот подхватывает меня на руки и доносит до внедорожника сам.

Конечно, я не дура, и понимаю, к чему подвел нас Сток, но это более чем неожиданно и безжалостно. Судьба сыграла со мной злую шутку, столкнув меня с Россом, — человеком, который причастен к гибели моих родителей.

— Ты как? — мужчина усаживает меня на заднее сидение и протягивает бутылку воды.

— Элиот, ты знаешь о чем он говорил?

Он с бесконечным сожалением смотрит на меня, облокотившись руками на крышу машины.

— Просто скажи мне: да или нет!

— Да, но тебе лучше говорить об этом с Мартином.

Переговоры между двумя боссами заканчиваются довольно быстро. Росс максимально хмур и озадачен, что выдает выражение его лица.

Мартин садится назад, рядом со мной. Я слышу тяжелое мужское дыхание, с проскальзывающими редкими хрипами. Он не смеет прикоснуться ко мне, лишь искоса наблюдает, повернувшись ко мне корпусом.

Я поворачиваюсь также и рассматриваю его, словно вижу впервые. Смотрю и молча складываю части пазла: разговоры, намеки, факты.

— Я сплю с убийцей своих родителей?

— Нет, Эйва, прошу… Как угодно, только не так.

— Что ты наделал?

Я излишне спокойна, но это-то и пугает Росса больше всего. Он явно не понимает чего ожидать, — случится дикая истерика или, может, что-то похуже.

— Десять лет назад я собрал свою первую машину. Это был тест-драйв… Но отказали тормоза. Я ничего не мог сделать. Я не был пьян, не был. Это просто случайность.

— Ты замял дело, Руперт тебе помог?

Мартин недовольно поджимает губы, предпочитая молчать.

— Как давно ты знаешь? — я стараюсь дышать, но в легкие попадает слишком мало воздуха.

На мне отпечатывается критически много негативных происшествий и это не дает продолжать жить спокойно.

— С того вечера, когда забрал тебя от Стока. Еще телефон разбил, помнишь? Элиот пробил тебя.

Я не хочу пороть горячку, ведь прошлое не исправить, и можно возненавидеть весь мир, но родителей уже не вернешь. Росс не нашел в себе силы рассказать мне эту болезненную правду, но я не могу винить его за это.

— Почему ты молчал? Чтобы сделать мне больнее тем, что удар пришелся уже от любимого человека?

— Нет. Я увеличивал шансы, чтоб ты не ушла, когда узнаешь. Ты бы не осталась рядом, скажи я это раньше. Сейчас у меня хотя бы есть возможность поговорить с тобой.

Я поняла, что он прав, — только мои чувства позволяют ему сейчас оправдываться. Если бы только я узнала об этом раньше, для Мартина Росса не осталось бы места в моей жизни.

— Мне нужно время.

Сложно описать, что я чувствую. Боль, злость, негодование и мнимая любовь сошлись в одной точке, превратившись в горючую смесь. И как она выстрелит, не знаю даже я сама.

— Сколько угодно, Эйва. Мне очень жаль…

— Сейчас не об этом, Мартин, — обрываю его на полуслове. — Сток потребовал, чтобы я достала информацию о твоих активах. Но на этот раз ценник намного крупнее.

— И что взамен?

— Твой брат. Сток раскусил Руперта после того, как он вытащил нас с Элиотом. Возможно, все было подстроено и целью была не я.

Росс разгневанно бьет кулаком по стеклу, едва не разнеся его вдребезги.

Глава 19

Этот день переставил все фигуры на моей шахматной доске. Король, конечно, остался королем, но совершенно с другими чувствами, эмоциями и целями. Жестокость олицетворяет все его существо, и взгляд смягчается только при виде меня… иногда.

Прошла уже неделя, а я как плюшевая игрушка изо дня в день украшаю диван в гостиной, прерываясь лишь на сон и прогулку по охраняемой территории.

Мартин не живет со мной, он лишь изредка появляется, чтобы я не забыла о его существовании. Приходит, когда сочтет нужным, неважно, день или ночь, его больше не волнует время суток. Но чаще он заявляется ночью, нетрезвый и голодный. Мы занимаемся сексом пару часов, а затем он снова уходит. Короткие разговоры и многозначительные взгляды. Он так и не извинился за боль, а я, кажется, давно простила ему гибель родителей.

Но ему не до этого, не до моих чувств и обид, сейчас ему все равно.

Росс бросил все свои связи и ресурсы на поиски брата. Известие о его похищении снесло ему голову, разбудив в нем настоящего дикого зверя.

Он больше никого ни о чем не просит, он приказывает и заставляет.

Мартин начал игру по своим правилам, проигнорировав даже ультиматум спецслужб согласиться на сотрудничество в поиске Руперта. Действовать сообща, делиться информацией и плясать под чужую дудку Росс и не собирался.

Восьмой день этих испытаний начинается с приезда Мартина. Он застает меня все в той же депрессивной позе эмбриона на диване.

— Добро пожаловать, мистер Росс, — начинаю я.

Он проходит к дивану, осторожно опускаясь мне в ноги.

— Снова спала в гостиной?

— Отвыкла спать в спальне, там мы только трахаемся.

Непроизвольно стараюсь задеть его, и каждая моя фраза токсичнее предыдущей. В словах столько яда, что никакое противоядие не сработает.

— Хотя плевать. Скажи лучше, вы нашли Руперта.

Росс откидывается на спинку дивана, роняя голову на подголовник. Ему тяжело, я знаю, и каждый день отсчитывает неизвестный срок. Это как бомба замедленного действия, — никогда не знаешь, когда рванет.

Мартин достает из кармана брюк телефон и крутит его в руках. Смартфон оказывается моим, Элиот забрал его в тот роковой день, отрезав меня от мира.

— Мы не можем найти, — он произносит это как данность, признавая свое первое поражение. — Твое спецзадание затянулось, молчать больше нельзя. Тебе придется звонить.

— Что это значит?

— Мы закинем ему наживку. Скажешь, что клуб Колибри принадлежит мне. Еще упомяни недвижимость в Италии, якобы слышала, но не поняла.

Он протягивает мне телефона, и я не раздумывая набираю номер Стока, включив громкую связь. Гудки короткие, монотонные, будто подстраиваются под учащенные удары моего сердца.

— Я знал, что ты позвонишь, — отвечает на звонок Тоби.

— Как ты понял?

Он заливисто смеется, изображая веселье, словно его забавляет мой вопрос.

— Мне не звонят с незнакомых номеров, Хилл. Если ты больше не собираешься менять телефон, я сохраню его в избранные. Нам довольно часто предстоит общаться.

— Надеюсь, что нет.

— Итак, неделя позади, и ты звонишь меня чем-то порадовать?

Росс кивает, подталкивая меня к сути.

— Клуб Колибри… Он принадлежит Мартину. Я слышала, как они обсуждали какие-то встречи в нем.

— Бинго! — кричит в трубку Сток. — Продолжай.

Я тяжело выдыхаю, почему-то очень трудно говорить, словно язык онемел и не хочет шевелиться.

— Еще что-то в Италии, недвижимость, точно не знаю.

— Начало положено, но за неделю маловато. Нужно лучше стараться, Хилл.

Я пропускаю его упрек мимо ушей, он меня совершенно не волнует. Меня беспокоит другое, и слова сами соскальзывают с моих губ:

— Как Руперт?

— Живой, не совсем здоровый, но все-таки живой, — играет на нервах Сток. — Ты спрашиваешь из сострадания или с ним ты тоже спишь?

Будь Тоби рядом, я бы выцарапала ему глаза. И Росс со мной солидарен, — он сжимает руки в кулаки.

— Пошел ты, Тоби, — уровень презрениях в моих словах запредельный.

Сток смеется в трубку, распознав, что сумел меня задеть:

— Тик-так, Хилл, тик-так.

Разговор бросил меня в ледяную бездну, где настолько холодно и одиноко, что невозможно игнорировать ее существование. Она окутывает своими липкими щупальцами, пробуждая ненавидеть все вокруг. И самое ужасное, что у нее нет ни конца, ни края, никакого четкого очертания, за которое можно было бы зацепиться.

Росс выглядит равнодушным, но его глаза снова темнеют. Они горят желанием уничтожать, и таких оттенков я прежде не видела.

— Собирайся, мы вернемся в мою квартиру.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Мартин.

В квартире через чур прохладно и не убрано. Повсюду пустые пачки от сигарет и опустошенные бутылки виски. Россу явно было не до порядка, к тому же, домработницу любезно оставили мне.

Но здесь я не хочу спать в гостиной, мне нужна спальня, его спальня.

Я без проблем нахожу нужную комнату, и она встречает меня полумраком, взбитой постелью и спертым воздухом. Не знаю, что здесь происходило в мое отсутствие, но пытать свою фантазию не горю желанием.

Отдергиваю шторы, позволяя лучам полуденного солнца наполнить помещение светом, и распахиваю настежь окна.

— Здесь никого не было, — успокаивает меня Росс, наблюдая за моими резкими движениями.

— Я не хочу об этом думать, — мой голос звучит еще резче.

Мартин садится на край кровати, протягивая ко мне руку. Этот момент как дежавю, повторяется снова и снова.

Он зовет, — я иду. Мне критически мало его присутствия, его прикосновений и его запаха.

Росс обнимает меня, поглаживая широкими ладонями по спине, а я целую его в макушку. Он поднимает на меня глаза. В них можно прочесть такое, что в итоге заблудишься и потеряешь самого себя, лабиринт со множеством входов и с единственным затерянным выходом.

— Кажется, я скучал.

— Холодно, Мартин, слишком холодно.

— Ты хочешь теплее? Я могу раздеться.

Я не реагирую на его надменное предложение. Меня оно почему-то не задевает, и это первый звоночек.

— Ты уходила к романтичному настойчивому бизнесмену, а сейчас видишь другого человека, и не понимаешь, как себя вести? — вдруг спрашивает он, пропадая в точку с первого раза. — Прости, обстоятельства — дерьмовая вещь.

— И ты, конечно же, снова уйдешь?

— Сегодня могу оставить тебе Элиота, — усмехается он.

— Кажется, я скучала.

Теперь он хмурится, но не уточняет, о ком из них двоих идет речь. Несмотря на это, за молчанием эмоций не скрыть: руки впиваются в талию с новой силой. Ему не нравится, он не согласен на двойную игру.

— Вернусь к вечеру.

Мартин даже оставляет мне телефон, засунув его в задний карман моих джинсов.

Сегодня день поощрений?

А затем он уходит, оставляя неприятный осадок: он готов откупиться Элиотом, но только бы не остаться самому.

Своего сегодняшнего компаньона я нахожу на кухне с кружкой ароматного кофе.

Только сейчас понимаю, что завтрак непозволительно был мной пропущен, и есть вариант исправить недоразумение.

Мужчина сидит со скучающим видом: трудно выполнять роль няньки, когда ты начальник охраны.

При виде меня выражение его лица меняется. Широкая и искренняя улыбка заставляет улыбаться в ответ. Он прост и открыт для меня, быть может, это всего лишь задаток за хорошее поведение. Кто знает, как бы он вел себя со стервой.

— Доброе утро, — выдыхает Элиот, будто с нетерпением ждал этой встречи.

— Теперь оно действительно доброе.

Он по-детски смущается, не ожидав моего откровения.

А я и не стану скрывать, что за семь дней его отсутствия думала о нем ежедневно.

В место моего заточения приезжал только Мартин, Элиот ни разу так и не появился. И я вспоминала о нем, часто.

Конечно, рекордное место в моей голове занимает Руперт. Хочется волком выть и надеяться, что кто-то откликнется. Но контроля нет, и я никак не могу повлиять на эти события.

— Какие у нас планы? — отодвигая кружку в сторону спрашивает мужчина.

— Здесь не разгуляешься, — вздыхаю я, окидывая взглядом помещение.

— Мы можем наведаться в приют.

Я округляю в глаза, не веря своим ушам. Предложение не просто заманчивое, а самое желанное. Мне становится не до завтрака, лишь бы вырваться из незримых оков.

Делаю большой глоток кофе из кружки Элиота и всем видом демонстрирую, что готова к поездке.

— Переодеться не хочешь? — он кивает в сторону кучи знакомых пакетов, которые я не заметила раньше.

— Ты и покупки успел забрать?

— Прошла неделя, Эйва. Я много чего успел, — с каким-то сожалением отвечает Элиот.

Я принимаю душ и одеваюсь. Почему-то слишком тороплюсь и даже одежду натягиваю еще на влажное тело. Зеленый атласный брючный костюм передает мое настроение, впервые не отвратительное за последние дни. Сегодня мне достался абонемент на аттракцион неслыханной щедрости, и грех не пользоваться возможностями в реалиях моей жизни.

Мы едем не одни, — позади нас машина сопровождения с четырьмя бойцами. Спасибо, что не с нами в салоне.

Хотя я все понимаю, не маленькая. Меры предосторожности будут включены в абонемент еще очень долго.

Элиот сосредоточен на дороге и постоянно поглядывает в боковые зеркала. У него как всегда все под контролем. Он слишком профессионален и ответственен, чтобы вести себя по-другому. Легко представить, что может Элиот, оказавшись на равных с врагом. В честной драке у головорезов из ангара не было бы шансов.

Забываясь в собственных мыслях, не замечаю, что Элиот припарковался возле Авэй и с ухмылкой разглядывает мое лицо.

— О чем ты думаешь с таким выражением лица?

— О тебе.

Я произношу это слишком мечтательно.

— Опасные игры, Эйва.

— Просто вспомнила ангар. Я вовсе не…

Взгляд Элиота становится тяжелым, он будто каждый раз сожалеет, что я вообще оказалась в этой упряжке.

— Я обещал, что тебя не затянет во все это глубже, но просчитался. Теперь ты в самой гуще. Может, лучшим вариантом будет сбежать? Подумай над этим.

Элиот снова бросает меня за борт моей шаткой уверенности, и я начинаю сомневаться в правильности своих решений. Бежать без оглядки — вот, что он советует. От Стока, от Мартина и от него самого. Оставить грязный и похабный мирок, в который я не вписываюсь ни внешне, ни внутренне.

Охранник вылезает из салона, обходит машину и открывает дверь с моей стороны. Все-таки манеры заложены у него в крови, этого не отнять и не исправить. Элиоту хочется ухаживать, ему слишком просто это дается, и он не стесняется своей маленькой слабости.

Начальник охраны дает команду. Двое бойцов выходят из машины сопровождения и располагаются у входных дверей, еще двое остаются на позиции в автомобиле. Все четко и по плану, все уже оговорено и заучено наизусть.

Стеклянные двери приюта отрезают нас от гнетущей атмосферы. Шагнув через порог, меняются даже ощущения: в Авэй привычно беззаботно и уютно.

В приемной нас встречает Фил. Ответственный и жизнерадостный парнишка, который живет исключительно работой. Помню, он пришел к нам волонтером, но стал полноценным членом команды с ежемесячной премией.

— Эйва, привет, — радуется моему появлению парень и тут же протягивает руку Элиоту. — Здравствуйте.

Начальник охраны доброжелательно отвечает на рукопожатие, смотря сверху вниз на низкорослого парнишку.

— Привет, Фил. Как дела? — В моем вопросе куда больше смысла, чем обычно. На душе скребут кошки от мысли, что персонал приюта может попасть под «горячую» руку Стока.

— Вчера забрали Джеки, того ласкового лабрадора, помнишь? — Фил даже не вспоминает или, может, и вовсе не придал тем странностям значения.

— Все-таки та пара решилась? Класс, это отличные новости. Ты молодец, Фил.

Парень искренне радуется, когда удается пристроить кого-то из животных. Он не просто работает, а получает от этого удовольствие. Именно поэтому, Фил и обожает Авэй: здесь он делает то, что ему действительно по душе.

— Теперь узнаем, как обстоят дела у большого босса, — подмигиваю я Филу.

Элиот следует за мной молча, разглядывая приют, а я ловлю необыкновенное спокойствие, когда он рядом. Не думала, что одним своим видом мужчина может внушать безмятежность.

Мы подходим к моему кабинету, где сквозь приоткрытую дверь пробивается свет. Я распахиваю ее до конца:

— Бу-у.

Тэва подскакивает на месте, хватаясь за подлокотники компьютерного кресла:

— С ума сошла? После той разборки шутка относится к разряду черных.

— Да, прости, не подумала.

Я прохожу в кабинет, а Элиот задерживается в проходе. Он окидывает взглядом комнату и останавливается на Тэве. Смотрит с интересом, проникновенно. Девушка отвечает тем же, но с ноткой легкой растерянности.

Мне остается лишь терпеливо ждать, когда эта незримая искра между ними притухнет.

Начальник охраны слегка встряхивает головой, как бы одергивая себя, и возвращает взгляд ко мне. А я чувствую, что все написано у меня на лице, хоть я и пытаюсь это скрыть. Ревность. Я чувствую именно ее. Слабую, незначительную, но она копошится где-то внутри, разжигая волну негодования. Почему я вообще испытываю это чувство по отношению к своему охраннику?

— Тэва, познакомься, это Элиот — начальник охраны Мартина Росса.

Девушка приходит в себя и принимает свой привычный задорный вид.

— Очень симпатичный у Росса начальник охраны, — кокетничает она. — А я Тэва Брукс, заместитель хозяйки приюта.

— Ну началось, — я закатываю глаза. — Скажи лучше, как дела?

Тэва сразу становится серьезной, явно вспомнив события недельной давности.

— Больше никто не появлялся, но мы все равно чаще держим двери запертыми.

— Когда я звонила тебе, ты сохранила мой новый номер?

— Да, уже и наизусть выучила, пытаясь эту неделю до тебя дозвониться.

— У меня не было телефона. Теперь можешь звонить мне, я на связи. В любое время, поняла?

Девушка кивает, но недовольно поджимает губы:

— Я начинаю привыкать к твоим регулярным пропажам, но переживаний это не убавляет. Надеюсь, все будет хорошо.

Последнее время все находятся в постоянном стрессе, но больше всего гнетет, что все из-за меня. Я не хочу быть причиной несчастий других людей, но не в моей власти это изменить.

— Где Анубис?

— Собаки с Самантой на прогулке. Сходите, а мне нужно доделать отчет, — Тэва еще раз бросает зачарованный взгляд на Элиота и смущенно утыкается в бумаги.

Мы с Элиотом направляемся на задний двор, предназначенный для выгулки собак. Он идет позади меня, но довольно близко, так, что я ощущаю затылком его дыхание.

— Понравилась? — спрашиваю я не оборачиваясь.

— Что?

— Тэва.

Я слышу, как замирают его шаги и, остановившись, поворачиваюсь к нему. Он смотрит вопросительно, но с неуловимой ухмылкой на губах.

— К чему вопрос?

— Я видела, как ты смотрел, вот и спрашиваю.

Он медленно подходит, заставляя меня отступить и упереться спиной в стену коридора. В это мгновение он напоминает мне Мартина: уверенный самодовольный хищник.

— Ты заламываешь пальцы, — замечает он, нависнув надо мной.

— И что?

— Ты ревнуешь?

Я резко запрокидываю голову назад, поднимая на него глаза, чем и выдаю себя. Но сопротивляться не перестаю:

— Еще чего.

Но Элиот уже улыбается во все свои тридцать два белоснежных зуба. Он раскусил, нащупал и надавил.

— Ревнуешь, я же вижу. Наверно, боишься, что я отвечу да?

— Ну и фантазер ты.

Мужские пальцы нежно проходятся по моей щеке и замирают на губах. Элиот слегка подается вперед и уже готов наклониться к моему лицу.

Я почти перестаю дышать, не веря, что он это сделает. Но Элиот с тяжелым вздохом отстраняется.

Этот мужчина умеет контролировать себя в любой ситуации, и иногда это большой минус.

— Идем, ты хотела мне кого-то показать.

— Д-да, — выдавливаю я, очнувшись. — И прекрати пользоваться своей мужской красотой и ростом, это не честно.

Я по собственной воле дала ему наводку, и вскоре Элиот воспользуется ей в полную силу. И я не знаю, чего ожидать от себя самой. Может, я и вправду что-то испытываю к нему или же просто стараюсь найти замену Мартину, выплескивая свои накопившиеся чувства. Главное, суметь вовремя признаться в этом себе.

Мы выходим на задний двор, и Элиот охает от удивления:

— Обалдеть. Сколько же их здесь?

— Несколько десятков. Но среди них есть один особенный.

Я машу Саманте, которая уже заметила нас и приветственного подняла руку вверх.

Собаки мельтешат, обступая нас с разных сторон, и тянутся к рукам мокрыми носами. Охранник смеется от восторга, а я понимаю, что слышу его беззаботный смех впервые. Сейчас он расслаблен и не думает ни о чем, такие минуты бесценны.

— Анубис, — кричу я, поглядывая на Элиота. — Ко мне, малыш.

Стоило досчитать до пяти: пес появляется откуда-то сбоку и прыгает на меня всей своей массой, сбивая с ног. Лишь крепкие руки Элиота не позволяю упасть.

Анубис как сумасшедший наворачивает круги вокруг меня, каждый раз подпрыгивая и пытаясь достать до моего лица.

— Красавец, — оценивает Элиот. — Ты умеешь выбирать мужчин.

— Эй, ты открыто со мной флиртуешь, прекрати.

— Вранье, — смеется он.

Элиот присаживается на корточки, и я следую его примеру. Мы гладим Анубиса и других собак, что подбегают к нам и подставляют под наши руки довольные морды. Что-то еще более тесно связывает меня с Элиотом в этом процессе. Это как кадры из семейной жизни и почему-то они возникают именно рядом с ним.

— Хотела бы я забрать Анубиса, но мне постоянно что-то мешает.

— Мы заберем его, не волнуйся. Это не будет длиться вечно.

«Мы» — Элиот уже построил планы, но точно не знает, каким образом их реализовать. И как бы воздушные замки не увели его слишком далеко от меня. Поэтому я должна знать, в какую сторону он движется.

— Элиот, куда мне бежать?

Он мгновенно впивается в меня цепким взглядом, словно пытаясь понять, серьезно ли я. Долго, настороженно читает по глазам.

— Я организую, если ты решишься.

Я принимаю эту фразу для раздумий и снова замолкаю. Слишком много перемен, и теперь я постоянно от чего-то убегаю: от страхов, от ненависти, от проблем и… любви.