Признание

Глава 13

Приняв душ и одевшись, я выхожу на палубу яхты. Мы плывем над водой. Чувство тревоги одолевает меня, когда я понимаю, что нигде не видно земли.

Я спешу в рубку капитана, где обнаруживаю Стоунхарта у руля. Он широко улыбается мне. На нем белые шорты, водонепроницаемые мокасины и светло-голубого цвета футболка, расстегнутая наполовину, обнажая грудь. Мне удается мельком увидеть его твердое тело, и тут же воспоминания прошлой ночи, о том, как он занимался со мной любовью, нахлынывают на меня.

- Привет, красавица, - его улыбка становится шире. - Наслаждаешься отдыхом? Сегодня чудесное утро.

Он прав. Солнце ярко светит. Ни единого облачка. Воздух свежий и чистый.

- Куда мы плывем? - спрашиваю я.

- Какой смысл брать яхту, если не исследовать открытый океан? Мы используем её мощности.

Я хмурюсь. Не потому, что недовольна, а чтобы показать ему, что его трюк ухода от ответа на мои вопросы устарел.

- Скоро увидишь, - говорит он мне, целуя в макушку. - А сейчас почему бы тебе не пойти отдохнуть на палубе? Погода идеально подходит для загара, а также мне хотелось бы увидеть твоё безупречное тело в крошечном бикини.

***

"Скоро" превращается в четыре дня.

Когда яхта продолжает плыть, я начинаю подозревать, что Флорида не была нашим конечным пунктом назначения. Но сколько бы я не пыталась спрашивать Стоунхарта, он уклонялся от вопросов.

Несмотря на небольшое раздражение, в целом всё было приемлемо. Я не показала Стоунхарту, что обижена, и, кажется, он это оценил. Он не говорил этого вслух, но несмотря на все его позерство, он был рад, как я придала видимость нормальности нашему совместному времяпрепровождению.

Сюрприз ждал меня через несколько дней спустя.

Это было сразу после обеда, когда я впервые заметила крошечные острова, виднеющиеся на горизонте.

Издалека они были похожи на камешки, подплыв ближе, я замечаю пышное, зеленое великолепие. Они необитаемые. Белый песок и бесчисленное множество пальм.

Увидев их, я бегу к Стоунхарту. Он не говорит ни слова, но по его блеску в глазах я знаю, что на эту реакцию он и надеялся.

Умело управляя яхтой, жаркое солнце ярко светит на нас, отчего ощутимое волнение начинает формироваться у меня в животе. Я выросла на Восточном побережье, где всегда было холодно, за исключением нескольких драгоценных месяцев лета. Я мечтала о тропическом рае. Где были бы только я и мама. Перед тем как наши отношения разладились, мы могли ночами напролет разговаривать о том, как наскрести денег, чтобы купить билеты на Карибы или Каймановы острова или куда-нибудь, где тепло, где мы могли бы оставить позади все беды нашей повседневной жизни на неделю или две.

Это была не более, чем несбыточная мечта.

С этой мыслью волна грусти накрывает меня. Одни из наших крупных разногласий начались, когда мне исполнилось пятнадцать, через несколько лет после того, как она начала пить. В это время я стала серьезно задумываться о том, чтобы сделать жизнь лучше. Всё лишь упиралось в деньги. В позапрошлом году я работала на полставки везде, где только могла, чтобы помочь с арендой. Но в то лето, перед школой, я с самого начала знала, что мне придется сделать выбор. Я могла продолжать работать и пойти по дорожке матери... или я могла сосредоточиться исключительно на учебе, забыть о случайных заработках и сделать все возможное, чтобы превратиться в образованную женщину.

Мы едва сводили концы с концами. Так что, когда я объявила матери о своих намерениях, она закатила истерику. Я пыталась её успокоить. Но такова была правда. Школа была на первом месте. Я не могла продолжать работать.

Удар был нанесен, когда я заявила, что может быть у нас было бы достаточно денег на аренду, если бы она завязала с выпивкой.

Меня передергивает при воспоминании о ее реакции. Если раньше у нее была истерика, то тут она обезумела. Она сказала мне убираться, что я неблагодарная, вымогательница, попрошайка, что я не лучше, чем мой непутевый, никчемный отец.

Тогда она впервые обмолвилась о нем.

Даже самый сильный, самонадеянный пятнадцатилетний подросток был бы раздавлен такими обвинениями, особенно когда они исходят от близкого человека. Я покинула дом в слезах и переночевала у друга. На следующее утро, тихо проскользнув домой, чтобы собрать вещи, мать ждала меня на моей кровати.

У нее были красные глаза. Она выглядела так, будто плакала. Она извинилась, когда увидела меня, сказала, что не понимала, что говорит, и умоляла меня простить ее. Я простила ее...но между нами так ничего и не изменилось.

Поэтому внезапное появление островов производит на меня такое сильное впечатление. Приехать сюда было нашей с мамой мечтой, хоть мы обе и понимали, что это невозможно. А теперь...быть здесь, на этой яхте, со Стоунхартом... это просто... это просто...задевает меня.

- Лилли. Лилли, с тобой все в порядке? Лилли!

Я качаю головой и теряю сознание. Так или иначе я оказываюсь на полу. Стоунхарт стоит на коленях рядом со мной, положив руки на мои. Почему я на полу?

- Ты покачнулась и упала, - говорит Стоунхарт, как будто прочитав мои мысли.

Он обеспокоен.

- Проклятое солнце. Ты перегрелась и обезвожена.

- Нет, - качаю я головой. - Нет, ничего подобного.

- Тогда что?

- Я...не знаю. Я в порядке .

Я поднимаюсь. Стоунхарт мне помогает. Он не отпускает меня, даже когда я стою.

- Ты не больна? Как ты себя чувствуешь? Давай сюда, в тенек...

Я позволяю Стоунхарту отвести меня к ближайшему шезлонгу с зонтиком. Он усаживает меня, как будто я хрупкая, фарфоровая кукла.

- Хочешь воды?

Я киваю.

- Оставайся здесь. Не двигайся. Я скоро вернусь.

Я наблюдаю за тем, как он исчезает из виду. Через минуту он возвращается со стаканом, полным льда, наливает из соседнего кувшина воды и передает мне. Я обхватываю его обеими руками.

- Пей, - говорит Стоунхарт командным голосом.

Я обхватываю губами соломинку и делаю глоток.

Он пристально за мной наблюдает. Кажется Стоунхарт заботится обо мне. Стоунхарт. Заботится обо мне. В это трудно поверить.

- Нужно быть осторожнее, - ругает он меня.

Когда он проводит рукой по моему бедру, я чувствую приятное удовольствие от его прикосновения.

- Я бы не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось из-за того, что я где-то недосмотрю. С этого момента мы ограничим твое пребывание на солнце.

- Что, здесь? - говорю я, бросив взгляд на чистые, сверкающие воды, окружающие нас. - Хорошо удачи.

Он усмехается.

- В таком случае нужно убедиться, достаточно ли в тебе жидкости. Ты нужна мне сильной и здоровой, моя дорогая Лилли-цветочек. Я не знаю, что с собой сделаю, если ты ослабнешь.

Я улыбаюсь. Это было мило.

- Я не такая хрупкая, как ты думаешь.

- Я знаю, - говорит он. - Но также я знаю, что ты чертовски упрямая. Ты демонстрировала это, когда держалась против контракта столько, сколько могла.

Это было в прошлом, но как бы я не пыталась, мне этого не забыть.

- Черт побери, женщина, я не собираюсь извиняться за то, что я сделал, чтобы заполучить тебя. Но разве последние несколько дней не доказали, что всё по-другому?

В твоем сознании, может быть. Но всё, что я делаю, это киваю.

Он встает.

- Хочешь узнать наш конечный пункт назначения?

- Ты наконец-то готов рассказать мне?

- Не расскажу, - говорит Стоунхарт. Он протягивает мне руку. - А покажу. Пошли.

Я принимаю его руку, и он тянет меня вверх. Направляясь к передней части яхты, он пробегает большим пальцем по костяшкам моих пальцев в удивительно милом и в то же время невинном жесте.

Поодаль, но уже гораздо ближе расположен красивый, необитаемый остров. По крайней мере, вот что я думаю в первую очередь. Еще через минуту я замечаю маленькую хижину на берегу.

Затем я понимаю, как далеко мы находимся. Возможно, хижина не такая уж и маленькая. Стоунхарт выключил двигатель. Но мы продолжаем плыть благодаря приливу.

- Это, - говорит Стоунхарт, его глаза сияют. - Наш конечный пункт назначения.

- Он твой? - спрашиваю я.

Знаю, это глупый вопрос, но мне нужно хоть что-то сказать.

Стоунхарт проводит руками.

- Я владею всеми этими островами, - говорит он. - Хотя нет, Стоунхарт Индастриз. Они были куплены моей командой по недвижимости в 2008 году во время экономического спада. Они планировали построить курорты на этих берегах и приспособить их для туристов. Однако местные жители встали у них на пути.

- Что случилось?

- Они были против того, чтобы мы губили дар природы ради коммерциализации. Я был готов проигнорировать их, пока однажды мой пилот не показал их мне. Я не видел их раньше. И сразу же был поражен их красотой. Протесты имели смысл. Я решил сохранить их для себя, но для более корыстных целей. Видишь ли, - он поворачивается ко мне. - Когда я положил глаз на эти острова, я знал, что они особенные. Они были приобретены в качестве инвестиций в бизнес, но во время того полета я увлекся ими. И я видел картинку того, как я найду женщину, которая разделит их со мной.

Он делает шаг ко мне. Мое сердце начинает бешено колотиться.

- Эта женщина, Лилли, - говорит он, наклоняя мой подбородок вверх. - Ты.

И он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Поцелуй, наполненный страстью. Жизнью. Я прижимаюсь к нему, опьяненная красотой и сладостью его слов. Даже если это ложь. Даже если они имеют под собой зловещий умысел.

Они всё еще влияют на меня.

Точно также, как он влияет на меня.