Признание в любви

Глава 1

— Ты можешь говорить что угодно, Генриетта, — обратилась мисс Черитон к сестре, сидя возле окна своего маленького дома, выходящего на Доувертон-Хай-стрит, — но если читать между строк письма мисс Ребекки Прествик, то становится совершенно ясно: бедняжка Мел обманута. Однако ни одной возвышенной девушке не понравится быть обманутой, а особенно — дочери пастора Бринкфордского прихода, в котором полно злорадных молодых дам.

— Во всех приходах полно злорадных молодых дам, — спокойно, отозвалась вдовствующая леди Темперли. — И кстати, старых тоже. Но если тетушка Мелиссы не сообщала, что та помолвлена с этим мужчиной, и вообще мы не знаем о нем никаких подробностей, кроме того, что он богат и красив, то я не понимаю, как можно говорить о том, что она обманута. А как его зовут? Ты знаешь его имя?

— Боюсь, что нет, моя дорогая, — ответила мисс Черитон. — И возможно, они действительно не были помолвлены, но Ребекка, похоже, думает, что ему очень нравилась Мел и это не ускользнуло от глаз окружающих. О помолвке поговаривали повсюду, ее ожидали со дня на день, и вдруг он внезапно исчез.

— И с тех пор его никто не видел, — с презрением в голосе произнесла вдова. — Не слишком ли много внимания уделили его увлечению Мелиссой? Множество богатых молодых людей ухаживают за хорошенькими девушками, совершенно не влюбляясь в них и, естественно, не думая на них жениться. Вообще, насколько я знаю Ребекку Прествик, она склонна к преувеличениям.

— Ребекка пишет, что Мел плохо выглядит, и считает, что дитя нуждается в перемене обстановки, — задумчиво произнесла мисс Черитон. Вдова в ответ промолчала, и через минуту ее сестра настойчиво продолжила: — Бринкфорд-Парк — замечательное, но очень тихое местечко. Я убедилась в этом сама, когда бывала там.

— Сейчас я не имею никакой возможности поселить Мел у себя, — твердо проговорила вдова.

— Тогда я приглашу ее к себе, — решила мисс Черитон, резко вскинув голову. — В моем доме для нее всегда найдется комната, хоть и маленькая. А если мужчины ведут себя так недостойно, как описала Ребекка, то попрошу моих знакомых очаровательных французских офицеров помочь мне утешить девочку.

— Уговори Мел погостить у тебя любыми способами, — поддержала ее вдова. — Она составит тебе хорошую компанию, моя дорогая. Только я не возлагаю на французских офицеров больших надежд. Насколько мне известно, эти молодые иностранцы с большим удовольствием утешают английских девушек, особенно если ими кто-то пренебрег.

— Не понимаю, как ты можешь о них судить! — разволновалась мисс Черитон. — Ты же не общаешься в Темперли с французскими офицерами так, как мы общаемся с ними в нашем городе.

— Но ты же знаешь, что я живу в Дувр-Хаус, дорогая. — Вдова никогда не позволяла себе волноваться. — А Темперли находится за пределами территории, отведенной для военнопленных, хотя один французский эмигрант живет, можно сказать, прямо перед нашими воротами. И даже если бы мы жили на территории, разрешенной для заключенных, я не могла бы оскорбить графа де Эстобана, пригласив его отобедать в моем доме с офицерами из армии Бонапарта!

Мисс Черитон поняла, что сестра больше не хочет обсуждать сердечные страдания Мел, поэтому сменила тему разговора, и это ее возмутило.

— Тебе вовсе не обязательно приглашать французских офицеров в тот же день, когда ты позовешь на обед графа, — сердито заметила она. — В любом случае, я уверена, он не устроил бы скандала. Граф исключительно благородный человек.

Вдова возразила, что совсем не желает подвергать его столь суровому испытанию, и добавила в своей сонной манере:

— А, кроме того, видишь ли, Тэм…

— Ах да, Тэм! — со значением произнесла мисс Черитон.

Ее племянник, сэр Темперли Бревитт Темперли, испытывал откровенную неприязнь ко всем иностранцам — будь то французы, датчане или американцы. К счастью, Темперли-Парк и деревня находились на некотором расстоянии от города, где были расквартированы военнопленные из многих стран.

Мисс Черитон отметила легкое недовольство на лице сестры, правильно уловившей иронию в ее голосе, и снова решительно заговорила о Мел:

— Я уверена, Сара будет настаивать, чтобы она пожила у вас, когда узнает, что случилось. Сара любит Мелиссу, а дети ее просто обожают.

— Я думаю, Сара с удовольствием поселила бы ее у себя, если она пообещает не вмешиваться в воспитание детей с тем рвением, какое проявила в последний раз. Хотя Сара всем позволяет делать то, что они хотят, — печально констатировала свекровь молодой леди Темперли. — Но боюсь, Мелиссе будет нелегко найти общий язык с ее матерью, поборницей строгих мер. Миссис Форсетт заявляет, что она никогда не встречала людей, которые позволяли бы маленьким детям быть такими недисциплинированными, какими они стали при Мелиссе.

— Мел тогда сама была ребенком, но теперь ей девятнадцать, и думаю, что она достаточно повзрослела, — улыбнулась мисс Черитон.

Ее сестра призналась, что она в восторге от Мелиссы.

— Мне хотелось бы, чтобы Сара хоть частично позаимствовала у нее твердости характера, — со вздохом добавила она. — Но ей всегда нездоровится, бедняжке… Представляешь, как тяжело Тэму с женой, которая все время болеет.

— Но она очень хорошенькая, дорогая, а ее плохое здоровье придает ей особую прозрачную внешность — она светится, будто сделана из фарфора… Бедняжка Сара! — На этих словах мисс Черитон остановилась, потому что открылась дверь и девочка-служанка Пэтти впустила в гостиную мужа Сары.

Темперли Бревитт Темперли был приятным молодым мужчиной лет тридцати, с розовым цветом лица и развитой мускулатурой, свидетельствующими о том, что в любую погоду он любит пребывать на свежем воздухе и не прочь помахать топором вместе с одним из своих лесников. Мисс Черитон не переставала изумляться тому, что такой исключительно здоровый человек, как Тэм, выбрал в жены хрупкую Сару.

— Я увидел карету матушки возле ваших дверей, — произнес он, целуя тетю. — И поэтому зашел спросить, заходил ли к вам Диксон по поводу ремонта дома?

— Нет еще, дорогой, но не сомневаюсь, что зайдет. — Мисс Черитон любила управляющего своего племянника, приятного джентльмена; которого ей удавалось порой уговорить выпить с ней стаканчик вина, когда он заходил в ее гостиную обсудить протечки баков и замену обоев.

— Напомните ему о крыше. Я говорил ему об этом, но боюсь, он забыл.

— Зимние ветра повредили крышу лишь в одном месте, — объяснила тетушка. — И вода капает чуть — чуть. Но я напомню ему об этом обязательно. — Она с любовью улыбнулась племяннику. — Мы тут говорили о Мел…

— Сара получила письмо от мисс Ребекки. — Он рассмеялся, но взгляд у него оставался пронзительным, как у матери, — Она волнуется и считает, что ей необходимо сменить обстановку.

— Совершенно верно, — подтвердила мисс Черитон. — У девочки множество родственников, готовых ее принять. Я только что говорила твоей матушке, что собираюсь поселить ее у себя и пригласить наших французских офицеров, чтобы они развлекли ее. Я также уверена, что дорогая Сара будет рада, если Мел погостит у вас в Парке.

— О, вы знаете Сару! Она не прочитала и половины письма мисс Ребекки, как уже готова была поселить у себя Мел на полгода и более, но все-таки я считаю, что ваши французы смогут ее лучше развлечь, если вы не возражаете, тетушка.

— Но миссис Форсетт, я полагаю, — с возмущением произнесла мисс Черитон, — может загубить любые планы.

Тэм рассмеялся:

— Что ж, должен признать, не исключаю, что в моем доме возникнут беспорядки, а мои дети станут неуправляемыми из-за того, что у моей кузины разбито сердце.

— Какой ты недобрый, Тэм! — вскричала мисс Черитон.

— Напротив, мы с Сарой очень любим Мел, но она отчаянная кокетка, и осмелюсь сказать, что этот парень — кем бы он ни был — испугался ее бездумного поведения.

— А теперь ты слишком строг, Тэм!

— Я не строг. В последний раз, когда мы виделись с Мел, я сказал ей, что ни один разумный мужчина не свяжет свою жизнь с кокеткой, и оказался прав, хотя тогда она смеялась надо мной.

— Мел всегда смеется над тобой, дорогой Тэм! — язвительно напомнила мисс Черитон.

— Я не хотел бы говорить об этом, но мне ее нападки чрезвычайно докучают. В последний раз, когда Мел гостила в Темперли, она так часто ссорилась со мной, что миссис Форсетт не раз делала ей замечания, а бедняжка Сара так расстроилась, что слегла в постель.

— Я скажу Мел, чтобы на этот раз она вела себя прилично, — пообещала тетушка.

— Надеюсь на это, — произнес Тэм и с этими словами, выйдя из гостиной, направился к своему фаэтону.

— Бедняжка Сара — такое маленькое нежное создание, — снисходительно вздохнула мать Тэма. — Что-то в этих сценах расстроило ее.

Мисс Черитон могла это понять. Когда ее племянник выходил из себя и терял самообладание, он начинал орать так, что ей становилось дурно и тоже хотелось слечь в постель. Она решительно заявила, что будет держать Мел подальше от Темперли, когда та будет у нее гостить.

Вдова вспомнила, что ей пора домой, и вскоре уехала.

В ответ на приглашение своей тетушки Мелисса ответила, что будет рада вновь посетить Доувертон.

«Скажите детям в Темперли, что я привезу с собой новую игру, — написала она. — Это азартная игра, и лучше, если мы будем играть в нее тогда, когда они приедут к вам в гости. Чувствую, что замечательная теща Тэма посмотрит на это с неодобрением, но в ее отсутствие мы заключим пари и будем играть в кости в свое полное удовольствие. — Она добавила, что будет рада познакомиться с французскими офицерами в замке. — Там ли еще месье Кадо, или он столько раз нарушал границы территории, отведенной для военнопленных, что его отправили в наказание в Эдинбург или Дартмур? Бедный лейтенант Кадо, у нас с ним столько общего! Он никогда серьезно не относился к дисциплине, так же как и я. А какой он привлекательный! Вы помните, я его не раз называла Романтичным французом?»

Шли дни, наступило первое марта, и наконец, Мелисса предстала перед глазами своей любимой тетушки. Выглядела она прекрасно.

Тетушка осведомилась о здоровье мисс Ребекки Прествик, которая ухаживала за пастором и его дочерью с любовью и со знанием дела.

— Мне кажется, она очень переживает по поводу твоей печальной любовной истории, не так ли, дорогая?

Мелисса смущенно рассмеялась:

— О, судя по тому, что написала вам тетушка Ребекка, можно подумать, что он должен что-то ей, а не мне!

Мисс Черитон встретила насмешливый взгляд племянницы сурово и с некоторым неодобрением.

— Это легкомысленное поведение! — заявила она. — Я не усмотрела в письме Ребекки никаких признаков того, что мужчина был настроен серьезно!

— О да! — Тон Мелиссы стал холодным. — Он просил моей руки.

— Он просил твоей руки?.. — Тетушка была поражена. — Я даже не представляла, что он зашел так далеко.

— А я ему отказала, — спокойно поведала Мелисса.

Мисс Черитон потеряла на секунду дар речи, а затем сказала первое, что пришло ей в голову:

— Но… ты любишь его, Мел?

— Нисколько.

— А Ребекка писала, что он хорош собой… и богат…

— Да. Он такой же красивый, я думаю, как и ваш Романтичный француз, а его доход со всех владений составляет семь тысяч в год, вместе с его поместьем в Норфолке.

— И ты отказала ему? Но почему, Мел? — В голосе мисс Черитон слышалось осуждение безрассудного поведения племянницы.

— Потому что он решил, что я соглашусь безоговорочно, — с обидой пояснила Мелисса. — Даже не спросил разрешения у моего отца. Внезапно возник передо мной, когда я гуляла с Помпом по аллее, и, прежде чем я опомнилась, взял мою руку и сделал мне предложение. Меня это крайне разозлило.

— Но, моя дорогая Мел, похоже, чувства бедного кавалера улетучились вместе с ним…

— Зато проявились чувства Помпа. Он укусил его.

— Бедный мужчина! Неудивительно, что он исчез.

— Да. Боюсь, мы с Помпом оказали его предложению плохой прием.

— И ты не жалеешь об этом? — Мисс Черитон не смогла скрыть нотку укора в голосе.

— Нет, нисколько. — Мелисса увидела сомнение на лице тетушки и язвительно рассмеялась. — О, конечно, иногда я думаю, не поступила ли я слишком глупо, ведь вряд он сделает мне повторное предложение. Но скажу вам правду: я только дразнила его, потому что моя лучшая подруга, Эмили Кларк, сказала, что он никогда не сделает мне предложения, а я захотела доказать, что она не права, — и это ужасно. Но когда он сделал предложение, я была так потрясена, что не знала, как себя вести, и мне пришлось отказать ему, потому что, если бы я ответила согласием, все равно в конце концов я бросила бы его, и это было бы еще ужаснее. Я попала в тупик!

— А что же сказала мисс Эмили Кларк, когда ты рассказала ей об этом?

— Сказала, что я все это придумала, потому что прежде, чем делать мне предложение, он спросил бы разрешения у отца. И она, конечно, права, — мрачно добавила Мелисса. — Я ей выцарапаю глаза.

— А прежде никто не делал тебе предложения, дорогая?

— Никто, если не считать того, что его сделал мне Фрэнк Вудкок, когда мне было шестнадцать лет и я гостила в Темперли.

— Этот лейтенант? О, Мел!

— Да, и думаю, что сейчас он уже капитан, по-прежнему очаровательный и безденежный.

— Да, дорогая, так оно и есть.

— Ну, тогда я рада, что не согласилась выйти за него. Мы провели бы нашу супружескую жизнь в долговых ямах.

— Не говори таких ужасных вещей, Мел!

— Милая тетя, вас так легко взволновать. Расскажите лучше, как поживает моя дорогая Сара? А Тэм все еще находится под пятой своей тещи, этой мегеры Форсетт?

— В общем, да, но я уже отметила признаки грядущего восстания в его поведении, и думаю, что рано или поздно он соберется с духом и прикажет упаковать ее багаж. Надеюсь, он сделает это в ближайшее время.

— Я не люблю миссис Форсетт с такой же силой, с какой обожаю ее дочь. Я удивляюсь, что Тэм совсем не ссорится с ней, но есть одна личность, с которой он ссорится постоянно, — это я.

— Так оно и есть! — вздохнула мисс Черитон.

— Он любит настаивать на своем, — объяснила Мелисса. — А я — на своем. Поэтому, естественно, мы всегда ссоримся, когда видим друг друга.

— Но мне бы хотелось, чтобы ты этого не делала, потому что ваши ссоры вносят разлад в семью.

— Мы совсем не думаем ссориться, но я для Тэма — словно дрожжи для теста.

— Нет, это уже чересчур. Я протестую против того, чтобы ты называла бедного Тэма «тестом»!

— Прошу прощения, тетя. Тэм — прекрасное, милое создание, жаль только, что природа наградила его более чем средними мозгами. Я уверена, что у него добрейшее сердце и самый громкий голос во всем мире.

Тем временем они дошли до дома мисс Черитон и увидели во дворе экипаж из Темперли. В нем рядом со своим мужем сидела Сара, с корзиной нарциссов на коленях.

— Мне было велено подарить тебе это, Мел! — вскричала Сара, в то время как грум помог ей сойти на землю. Она тепло поцеловала кузину. — Добро пожаловать в Доувертон, дорогая! Дети так расшалились от волнения, когда узнали о твоем приезде, что мисс Поуп пришлось увести их в парк, и они успокоились лишь тогда, когда собрали для тебя корзину нарциссов!

— Надеюсь, ты оценишь честь, которую тебе оказывают, Мел! — добавил ее муж таким голосом, который можно было услышать на базарной площади.

— Конечно. — Мелисса радостно улыбнулась им. — Передайте детям мой сердечный привет и скажите им, что я приеду в Парк в первое же свободное утро. — В этот момент она увидела молодого человека, проходящего мимо дома. Он уставился на нарциссы и на хорошенькое личико Сары над ними, будто был художником, старающимся запечатлеть в памяти понравившуюся ему картину. — Тетя! — закричала Мелисса. — Вы видите, кто это? Ваш Романтичный француз! — Она быстро шагнула вперед и протянула ему руку. — Господин Кадо! Значит, вас все-таки не выслали?!

Темперли и его жена с изумлением уставились на молодого мужчину. Землистый цвет его лица и потрепанная куртка свидетельствовали о том, что он был одним из французских офицеров, расквартированных в замке. Он взял протянутую ему руку и поднес ее к тубам.

— Мадемуазель Мелисса! — с галантностью произнес француз. — Ваша тетушка сказала мне, что вы вновь приедете в Доувертон. — Он улыбался Мелиссе, но взгляд его по-прежнему был обращен на Сару и корзину с нарциссами в ее руках. — Я гулял по холмам, думая о том, как ненавижу эту длинную, холодную английскую весну, и неожиданно услышал голос, подобный музыке, и тогда зиме, царившей в моем сердце, настал конец… Ваш покорный слуга, мадемуазель. Мелисса! Ваш покорный слуга, мадемуазель Черитон!

«Если бы он наклонился ещё ниже, — с неприязнью подумал Темперли, — то разбил бы голову о тротуар!»

Тетушка представила Сару и ее мужа французу, и он снова поклонился — так же низко, как прежде, — и сказал, что он в восхищении. Однако Тэм, судя по его виду, не испытывал такого же чувства. Лейтенант выпрямился, и взгляды двух мужчин скрестились.

— Но ведь мы с вами встречались! — произнес изумленный француз.

Мелисса, посмотрев на кузена, удивилась, увидев его помрачневшее лицо, и в то же время была совершенно уверена, что он тоже узнал лейтенанта.

Однако Тэм произнес:

— Вы ошиблись, господин. Я никогда не видел вас прежде.

— Возможно, вы правы, монсеньор. — Француз улыбнулся натянутой вежливой улыбкой и вновь устремил взгляд на Сару, по-прежнему державшую нарциссы в руках.

— Да, я прав! — громогласно вскричал сэр Темперли Бревитт Темперли и, не снижая голоса, напомнил жене, что им пора ехать домой, так как лошади застоялись.

— Позвольте, мадам. — Француз взял у Сары корзину и, опередив грума, помог ей подняться в карету.

Она благодарно ему улыбнулась, а Тэм наградил его горящим взглядом. Француз отошел в сторону и, стоя с обнаженной головой, стал смотреть вслед удаляющемуся экипажу.

— Скачущая, невыносимая, поедающая лягушки обезьяна! — грохотал Тэм. — Романтичный офицер тетушки! Я не вижу в нем ничего романтичного!

Молодая леди Темперли ничего не ответила. На губах ее по-прежнему блуждала улыбка: она не исчезла даже тогда, когда Тэм погнал экипаж с такой скоростью, что он чуть не перевернулся на мосту.