Призрачная любовь

Глава 7. Здесь и сейчас

После инцидента в ванной Лена твердо решила встретиться с бывшим владельцем злополучной квартиры № 123 и выяснить, что из её страхов является вымыслом, а что реальность.

Марина с удивлением и неприязнью приняла решение дочери ехать к отцу в Москву:

– Конечно, что говорить? Теперешняя молодежь умеет жить красиво. Отец тебе квартиры дарит. У него деньги, связи. А у меня что? У меня ничего! Так чего ж около нищей матери делать?

– Но мама!

С хорошо разыгранным недоумением возмущенно воскликнула Лена:

– Ты же сама настаивала на том, чтобы я с ним общалась?

– Настаивала. А ты и рада!

В сердцах отозвалась Марина вне всякой логики.

Лена пожала плечами. Нельзя сказать, чтобы мать была последовательной в собственных желаниях.

Вечером того же дня перезвонил Олег:

– Марин, можно тебя попросить?

– Попробуй.

– Приезжай ко мне в гости вместе с Леночкой?

– Шведские семьи не в моем вкусе, – пренебрежительно фыркнула Марина.

– Я подал документы на развод. Решил, что на этот раз нам с Зоей будет лучше разойтись официально. Правда, Мишка пока поживет со мной. Но он хороший, толковый парень. Он никому не помешает. Даже наоборот, Леночке с ним будет интересней. Им давно пора познакомиться.

Поскольку Марина не отвечала, и Олег взял на себя ответственность за продолжение диалога.

– Мне сейчас очень важно быть с вами рядом. Приезжай! Очень прошу.

Не сложно уговорить того, кому хочется, чтобы его уговорили.

В четверг вечером, 29 июня, в 20.40 Марина и Лена заняли купе в поезде, направляющемся в столицу. Плелся поезд медленно. За окном простирался бесконечный пейзаж: поля, поля и поля в окантовке березовых посадок.

Вагоны покачивались. Колеса размерено, убаюкивающее стучали: «тук-ту-дук».

В Москву прибыли в шесть часов утра.

Поезд ещё продолжал ползти, а за дверью пассажиры уже потянулись к выходу.

Лена отметила, что пейзаж за окном, наконец, сменился – весёленький ситец изумрудных трав с цветочными вкраплениями поменялся на неприглядные, грязно-серые, заводские постройки.

Вслед за матерью, Лена спустилась по железным ступеням на платформу, подрагивающую под железными гигантами, тяжело вздыхающими с дороги.

Вокруг все двигалось, галдело, пыхтело, гудело, гремело – эхо людских голосов, эхо от стука колес раздавалось под вокзальным стеклом.

Олег встречал их на выходе.

Пока Марина, улыбаясь, подставила бывшему мужу щеку для поцелуя. Лена с любопытством рассматривала высокого парня, стоящего рядом.

– Познакомьтесь, – представил его Олег, – это Миша. Миша, это, как ты уже догадался, моя дочка Леночка и Марина.

Мишка с неожиданным для себя интересом разглядывал дочь отчима, и по случаю названную сестрицу.

Вопреки стойкой антипатии, складывающейся годами, он с удивлением понимал, что девушка ему нравится.

И ещё она удивительным образом похожа на Елену Григорьевну – те же светлые серые глаза, высокий лоб, нежные скулы, изящный формы нос с тонкими, чуть хищными крыльями. И стеклянный дым светлых, будто сотканных из множества лунных паутинок, волос.

Лене в облике нового знакомого в глаза как-то сразу бросилась густая, темная, словно густой шоколад, шевелюра, живая и блестящая. Характерной, очень мужской черточкой облика были черные, прямые, почти сходящиеся у переносицы, брови.

– Очень приятно, – выдавила она из себя, отвечая на крепкое рукопожатие.

Пока маневрировали по незнакомым улицам, Лена с любопытством разглядывала рекламные щиты, мосты и магазинные витрины. Не замечая, как Михаил все это время рассматривал её.

В конце пути автомобиль легко вписался в ряд других машин, отдыхающих в тени большого дуба.

– Ну, герой, снимай очки, – похлопал пасынка по плечу Олег, как только они перешагнули порог дома.

Марина охнула, увидев на Мишкином лице огромный, лилово-красный кровоподтек, распространяющийся от переносицы под оба карих глаза. В обычное время, наверное, красивых и ясных, но сейчас в красноватую прожилку и слегка припухших.

– Ничего, – поспешил, успокоить дам Олег. – Ему уже лучше. Опухоль спадает. Да и глаза теперь почти открываются.

Олег изо всех сил стремился показать себя радушным хозяином, пока Марина с дочерью распаковывали вещи и благоустраивались.

Квартира отца Лене не понравилась.

На её вкус здесь всего было с лишком – кожи, позолоты, ковров, картин.

Обстановку комнаты, в которую её провели, составляли большая кровать, шкаф и огромное, во весь простенок, зеркало.