* * *







Кэт Френч



Проект «Пианист»





Kat French «The Piano Man Project», 2015



Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru



Переводчик:Talita



Редактор: Мария Ширинова



Принять участие в работе Лиги переводчиков



http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151





Аннотация



Восхитительно романтическая, согревающая сердце книга для тех, кто ищет идеал, а находит кого-то еще лучше.



У Ханисакл Джонс есть проблема, и ее лучшие подруги Нелл и Таша решительно настроены ей помочь. Хани нужен мужчина – заботливый, умный, веселый. А главное – с умелыми руками…



К счастью новый сосед Хани, мрачный необщительный бывший шеф-повар Хал, никак не подходит под это описание. И хотя воздух между ними искрит, Хал явно не тот, кого она ищет.



Однако когда Хани узнает причину такого поведения, то решает дать ему второй шанс. И узнает, что самые душевные песни не обязательно всегда гармоничны.



Глава 1



– А вам не кажется, что как-то печально покупать самой себе новый вибратор на День святого Валентина? – Хани с отвращением осмотрела кислотно-розовую модель.



– А что такого? – рассмеялась Таша. – Мой последний оказался лучшим бойфрендом, что у меня когда-либо был. Когда он сломался, я похоронила его в саду и поставила на могилку фаллический кактус как дань памяти.



– Да как ты вообще умудрилась его сломать? – нахмурилась Хани, глядя на кусок неонового пластика в руке. Вроде достаточно крепкая штуковина.



– Наверное, слишком часто использовала, – предположила стоявшая рядом Нелл.



С ее огромными карими глазами лани и гладким шиньоном она была просто олицетворением аккуратности и совершенства.



– Ну не всем же сплошь печеньки выпекать, – парировала Таша.



Нелл фыркнула.



– Что-то не припомню, чтобы ты жаловалась, когда эти печеньки оказываются у тебя в кухонном шкафу.



– Да уж, – рассмеялась Таша. – Только не выбирай здесь новые формочки. А вообще можешь и выбрать. Я бы многое отдала, чтобы увидеть, как твоя свекровь макает в чай печенье в форме члена.



Нелл послала Таше саркастическую улыбку, хотя шутка задела ее за живое. «Неужто моя жизнь стала скучной?» Судя по тому, что приборы на полках казались ей какими-то инопланетными существами – очень может быть. Идеально гладкий лоб Нелл прорезала морщина. Все книги и журналы хором говорили, что скука в браке – это предвестье катастрофы.



Во взглядах и по жизни Нелл и Таша занимали диаметрально противоположные позиции. Хани же располагалась где-то между ними. Если проводить аналогию со светофором, то Таша была зеленым – сверкающие изумрудные глаза, манящие улыбки. Мужики штабелями падали к ее ногам. Нелл – красный: стой, не смей, четкий и ясный запрет. Хани же была янтарным светом. Тепло, вечные сомнения, приближаться с осторожностью. Скорее даже «вообще не приближаться», если судить по нехватке достойного мужчины в жизни.



– Ладно, я перегнула. – Таша опытным взглядом просканировала полки. Ее буйные рыжие кудри разметались по плечам. – Ничего не говори. О, слава богу, водонепроницаемый! – Она схватила блестящий бирюзовый вибратор и поцеловала коробку. – Привет, милый. Именно тебя в моей жизни и не хватало. – Ухмыляясь, она бросила покупку в свою корзину. – А что ты, Ханисакл? Не желаешь подзакупиться к выходным? – Таша махнула на целую армию вибраторов, выстроившихся на полках, словно взвод солдат, готовых к бою.



– Нет. – Хани поставила розового монстра обратно на витрину.



– Да ладно, откуда столько высокомерия? – начала Таша. – В смысле, у тебя уже сколько парня нет?



– Не так уж долго, спасибо, – отрезала Хани.



Прошло больше двенадцати месяцев, как она порвала со своим последним бойфрендом – не то чтобы Марк заслуживал этого звания. Похоже, Хани буквально притягивала к себе неправильных мужчин – тех, кто больше интересовался пивом и футболом, чем цветами и романтикой. Или чьими-то оргазмами, кроме собственных.



Единственные долгосрочные отношения у нее случились в университете. Шон, учившийся на биолога, обращался с ее телом как с пособием – чем-то, что требуется проверить на причины и реакции. Неудивительно, что подопытный материал отказался реагировать на столь пристальное внимание. Последней каплей стало, когда Шон выудил из прикроватного столика увеличительное стекло, прежде чем расстегнуть на ней джинсы.



– Хани? – позвала Нелл.



Судя по их с Ташей взглядам, они ждали ответа.



– Не знаю. Наверное год. – Хани пожала плечами и отвернулась, когда подруги удивленно подняли брови.



– Блин! Целый год без секса? – Таша бросила второй вибратор себе в корзину. – Я тебе его покупаю. В подарок. Тебе он нужен больше, чем мне.



– Ха-ха. – Хани вытащила его из корзины. – Спасибо, но не переводи деньги. Мне вибраторы не помогают.



– Они всем помогают.



– Мне – нет.



– А ты пробовала? – спросила Таша.



– Мне не нужно, ладно? – Хани отвернулась, испытывая неловкость от того, куда зашел разговор. – Я просто не испытываю… ну, вы поняли.



Таша и Нелл схватили ее за руки и развернули лицом к себе.



– Не испытываешь чего? – Нелл нахмурилась и закончила фразу шепотом: – Оргазмов?



– Не смотрите на меня так, будто я преступница, – пробормотала Хани.



Секс-шоп неподходящее место для таких бесед. Она чувствовала себя словно атеист в соборе святого Петра.



– Я не ханжа, мне нравится секс. Просто у меня не бывает оргазмов. Ничего страшного.



Таша уставилась на Хани так, будто у той вторая голова выросла.



– Ничего страшного? Да это вообще кошмар! Я бы умерла, если б не кончала хотя бы раз в день.



– Даже с мужчиной? – спросила Нелл.



Ее обручальное кольцо с бриллиантом сверкало, пока она теребила пуговицы на шелковой блузке в горошек в стиле «гламурная учительница», сошедшей прямиком со страниц модного каталога.



– Познакомься с моим новым бойфрендом, – постучала Таша по коробке в своей корзине.



Хани отвела взгляд. Сверкающие красные сердца висели по всему магазину, якобы для создания атмосферы грота любви, хотя манекены в трусиках с вырезами в паху и лифчиках с дырками скорее превращали все это в притон, а не в романтическую гавань.



– А это все для чего? – изумленно пробормотала Нелл, когда подруги прошли сквозь тяжелый бархатный занавес. Она взяла нить темных бусин и обернула вокруг запястья. – Не знала, что они производят украшения. – Нелл покрутила рукой так и эдак. – Идеально подойдет к моему новому темно-красному платью.



Таша рассмеялась:



– Ага, очень предусмотрительно с их стороны сделать анальные шарики многофункциональными.



Побагровевшая – как раз в тон платью – Нелл сдернула нить с руки и бросила ее на место.



– Отвратительно.



– Не говори, пока не попробуешь, подруга, – многозначительно приподняла бровь Таша.



Нелл села и скрестила лодыжки, всем видом напоминая оскорбленную добродетель.



– Думаю, я подожду вас здесь.



– Ладно. К твоему сведению – ты сидишь на диване для секса, – подмигнула Таша.



– Боже! – Подскочив как ошпаренная, Нелл разгладила синюю юбку-карандаш. – Здесь что, ничего нормального нет?



– Это все нормально, Нелл. Саймону наверняка понравилось бы увидеть тебя в трусиках с вырезом в паху.



– Вот уж нет. Он сказал бы мне вернуть их из-за производственного дефекта.



Таша покачала головой и вздохнула:



– Знаешь, пожалуй, он бы так и заявил.



Хани сняла с запястья пушистые наручники и улыбнулась. Саймон и Нелл были идеальной парой. Милашки. Мистер и миссис Ваниль. Саймона, наверное, удар хватит, если Нелл хоть раз наденет что-то посмелее простых хлопковых трусиков.



– Ладно, Нелл, давай выбираться отсюда. Таша, встретимся в соседнем зале в пять.



***



– Итак, Хани. Насчет оргазмов, – заговорила Таша, десятью минутами позже присоединяясь к ним в кабинке в переполненном баре.



– Боже, Таша, Не начинай. Я правда не хочу это обсуждать.



– Ладно, ладно, ты права, – попыталась смягчить ситуацию Нелл. – Но… ты сказала, мол, у тебя нет оргазмов. Ты же не имела в виду, что вообще никогда?..



Хани, смирившись с неизбежным, взяла бокал с вином.



– Меня это не особо беспокоит.



– А зря. Если уж на то пошло, это плохо для здоровья.



– Нет, Таша. Это для тебя плохо. А я не тоскую по тому, что никогда не испытывала.



– А ты прямо стопроцентно уверена, что ни разу?.. – уточнила Нелл.



– Иисусе, Нелл. Если она хоть раз кончила и не заметила – тогда с ней реально что-то не так.



Хани прокашлялась.



– Вообще-то я тут с вами сижу.



– Честно говоря, я просто не понимаю, как ты можешь не кончать, если тебе хорошо. – Таша выглядела искренне смущенной. – Наверное, тебе не те мужчины попадались.



– Ну, тут никто не виноват, – пожала плечами Хани.



– А может, ты слишком напряжена в процессе, чересчур многого ожидаешь и поэтому не можешь расслабиться? – предположила Нелл.



Хани потрясла головой.



– Пожалуйста… хватит, а? Вовсе я не напряжена, все в порядке. Я ничего не жду, и ничего не происходит, так давайте уже оставим эту тему, хорошо?



– Поверить не могу, мы десять лет дружим, и ты ни разу не обмолвилась!



– Потому что ничего в этом особенного нет.



На лицах подруг отразилось нечто, опасно похожее на жалость. Обе взяли бокалы, и Таша прищурилась.



– Когда ты последний раз с кем-то флиртовала?



Хани покрутила свои браслеты – целую коллекцию золотистых и ярких украшений. В ее повседневной жизни достойные флирта мужчины почти не попадались. Она на секунду задумалась, а не закрутить ли с Похотливым Эриком, временами заглядывавшим в ее благотворительный магазин, но от мысли аж поплохело. Он и так пытался ухватить Хани за попу. Стоит только поощрить – и он потащит ее любоваться на свои трусы с ширинкой под предлогом просмотра эпизода телешоу про ценителей старины. Ну уж нет.



– Даже вспомнить не можешь, да?



Хани покачала головой и вздохнула.



– Просто мне не встречаются те, с кем бы я захотела пофлиртовать. Целыми днями обслуживаю милых старичков, а если изредка и попадается кто-то помоложе, то непременно оказывается придурком.



– Тебе просто настоящий мужчина не встречался, – утешила Нелл.



Хани не могла с ней поспорить. Те немногие, с кем она спала, явно не претендовали на звание профи в постели, но в глубине души она понимала, что дело не только в этом. Просто родилась без гена, отвечающего за оргазм. Вот и все.



– Давай тебе кого-нибудь подыщем, – предложила Таша.



– Ни за что!



Хани страшно было представить, кого найдут ей подруги: с одной стороны плейбоев-миллионеров, с другой – молодых учителей в сандалиях.



– Знаешь, кто тебе нужен? – указала Таша бокалом на Хани. – Кто-то особенный. Надо определиться с критерием.



– Не поняла.



– Ну, посмотри на меня. Мой критерий – состоятельность. Нет денег – нет Таши.



– Какая ты приземленная, – рассмеялась Нелл.



– Скорее, реалистичная, – пожала плечами Таша.



– Меня не особо богачи интересуют.



– Нет, но что-то же должно быть.



– Любовь к детям. Вот мой главный критерий. – На губах Нелл расцвела задумчивая улыбка. Точно вспомнила о Саймоне и их годовалой дочке. Нелл росла без отца, поэтому муж стал для нее любовником, другом и героем в одном лице.



Майкл Бубле запел что-то сентиментальное в динамике за ухом Хани.



– Как думаете, сумеете свести меня с Майклом Бубле?



– Серьезный заказ, подружка. – Таша выпрямилась. – Хотя… ты сейчас подала мне отличную мысль по поводу критерия. – Ее глаза засверкали. – Тебе нужен пианист.



Нелл рассмеялась.



– Ну и где ты здесь решила ей найти пианиста?



– Эй, если подгонишь мне Бубле или Роберта Дауни-младшего – я в деле, – сказала Хани.



– Только подумай. Мужчина, который часами шпарит гаммы, должен шикарно владеть руками, – гнула свое Таша. – И только умный чувствительный человек решит научиться играть на пианино.



Она так убедительно говорила, что с ее логикой спорить не приходилось.



– Таша права, Хани, – поддержала Нелл. – Тебе нужен пианист.



– Среди моих знакомых ни одного нет.



– Пока нет, – подмигнула Таша. – Но будет.



– И… каким образом? – Хани взяла бутылку.



– Понятия не имею, – призналась Таша, подталкивая к ней свой бокал.



Нелл улыбнулась:



– Надо поискать на сайтах знакомств.



– Ни в коем случае! – В панике Хани пролила немного вина на стол. – Ни за что не стану знакомиться по интернету.



Подруги переглянулись.



– Ну конечно нет, – заверила Нелл, а Таша закашлялась.



Хани прищурилась.



– Ты что, пальцы скрестила за спиной?



Нелл покачала головой и развела пальцы.



– Что-то я не припоминаю ни одного известного пианиста, не говоря уже о неизвестных, – нахмурилась Хани.



– Элтон Джон? – подсказала Таша.



– Он гей. И женат. Не хочу я женатого. Или гея.



– Либераче?



– Отлично. Тоже гей, вдобавок покойный.



– Правильно, – встряла Нелл. – Итак, нам нужен живой пианист с традиционной ориентацией и тягой к креативным блондинкам.



– И красивый, – прибавила Хани. – Он должен быть красивым.



– Гениально, – проворчала Таша. – Одним взмахом руки ты отмела девяносто девять процентов мужчин и оставила совсем крохотную лунку, где можно порыбачить.



Хани рассмеялась и потрясла головой, пытаясь избавиться от образа себя в резиновых сапогах, пытающейся поймать на крючок упирающегося Майкла Бубле.



– Пианист-рыба. Мечта любой девушки.



***



Глубоко за полночь в общем коридоре хлопнула дверь, и раздался женский смех. Хал рывком натянул на голову твердую незнакомую подушку.



Отлично. У его соседки смех как у уличной кошки и никакого уважения к другим жильцам.



Будь он в хорошем настроении, признал бы, мол, она понятия не имела о том, что сегодня днем он въехал в квартиру по соседству, однако веселье незнакомки уничтожило весь здравый смысл.



Теперь смех безумно раздражал Хала. Люди тоже. А уж смеющиеся люди так вовсе. Он дня не провел в доме, но уже его ненавидел.



Глава 2



Хани сощурилась, как гремлин в свете утреннего солнца. Или уже день? На смену мукам похмелья пришло отчаянное желание разжиться сэндвичем с беконом и ведром кофе. Бросив бекон на сковородку, она почувствовала себя чуть менее паршиво и схватила звонящий телефон, пока не включился автоответчик.



– Алло?



– Судя по голосу, тебе так же погано, как и мне, – проворчала Таша. – Что мы вчера пили? Денатурат?



– Это ты предложила заказать текилу. – Хани поморщилась. – Нормально добралась?



– Конечно. Таксист заставил меня ехать, высунувшись в окно, на случай, если стошнит, но в целом все нормально.



Хани рассмеялась, представив Ташу, копирующую поведение собаки в поездке.



– Интересно, как там Нелл?



– Да что с ней станется. Наверняка выпила перед сном литр воды, а наутро ее дожидался Саймон с алка-зельцером в одной руке и чашкой домашних мюсли в другой. Везучая корова.



Хани достаточно знала Ташу, чтобы распознать за ворчанием любовь.



– Мы сами виноваты, – рассмеялась Хани. – Нелл текилу не пила. Смешивать алкоголь – паршивая затея.



– А вот ей всегда надо быть такой разумной?



– Да, но на чьем месте ты сейчас хотела бы оказаться?



– Проснуться рядом с Саймоном, самым скучным мужиком в мире? Лучше уж маяться похмельем после текилы, спасибо большое.



Внезапно раздался пронзительный вой сирены, и Хани испуганно вскрикнула.



– Что это еще за хрень? – завопила Таша.



– Блин! Датчик дыма сработал! Мне пора, Таш. Люблю тебя.



Хани пулей влетела на кухню. Дым и сгоревший бекон. Дважды дерьмо. Ну хоть огня нет. Она бросила сковороду в раковину, морщась от того, как пронзительный звук долбит по и без того больной голове. Затем залезла на стул и нажала сброс, испытав огромное облегчение, когда все стихло. Хани склонила голову набок и прислушалась. Нет, не все. Трижды дерьмо. «Да уж, постаралась так постаралась».



Открыв входную дверь, она убедилась, что сигнализация в общем коридоре вовсю завывает, а кнопка расположена слишком высоко, и до нее не дотянуться.



Она зажала уши руками и чуть из кожи не выпрыгнула, когда внезапно дверь предположительно пустой квартиры напротив резко распахнулась.



– Этот долбаный дом что, горит?



«Ого. А он откуда тут взялся?»



– Нет, извините. Это я бекон сожгла. Подождите минутку…



Хани попыталась скрыть изумление от встречи с растрепанным Джонни Деппом у себя в коридоре. Ну, строго говоря, коридор общий, но так как квартира напротив пустовала уже несколько месяцев, Хани привыкла считать его своим.



Она искоса глянула на нового жильца. Судя по решению парня нацепить темные очки в помещении, он тоже мучился похмельем. Может, какая-то рок-звезда прячется тут от поклонников? Ну а почему бы не помечтать? Кем бы он ни был, линялая темная футболка идеально облегала тело, а татуировки, сбегающие вниз по рукам, выглядели весьма сексуально. Какая жалость, что их обладатель оказался совершено отвратным типом.



– Выруби уже гадский шум! Я пытаюсь поспать.



– Ээ… – Хани в панике посмотрела на кнопку. В ушах стучало, сигнализация здесь выла еще громче, чем на кухне. – Я бы с радостью, но не достану. Не мог бы ты?..



Он же выше метра восьмидесяти, так что дотянется без проблем.



– Фига с два. Взрослая женщина не может бекон поджарить? Сама разбирай свое дерьмо. – Он оскалился и захлопнул дверь.



Хани аж пошатнулась. В основном по жизни ей встречались приличные люди, и столкновение с таким откровенным хамством оказалось сродни шоку.



– Ну и ладно! – крикнула она. – Сама управлюсь.



Хани без особой уверенности попыталась в прыжке ударить по кнопке. Безуспешно. С ее метром шестьюдесятью миссия невыполнима.



«Перейдем к плану Б». Хани сняла тапок и бросила им в цель, но промахнулась сантиметров на тридцать. И вдруг заметила в углу свой красный в горошек зонтик-трость. Точно! Может, удастся попасть по кнопке металлическим наконечником? Увы, чертов зонтик слишком сильно раскачивался, а от близости к источнику шума у Хани чуть барабанные перепонки не лопались.



«Зараза. В следующий раз, когда захочу бекона, лучше схожу в кафе на углу».



Хани вздохнула и сделала единственное, что ей оставалось. Размахнулась зонтиком и сбила прибор со стены. Тот с грохотом врезался в соседнюю дверь и с предсмертным воплем издох на полу. Хани облегченно закрыла глаза.



Но тут на пороге снова возник Джонни Депп.



– Что? – прорычал он.



– Что – что?



– Ты стучала в мою дверь.



– А. – Хани подобрала сломанный прибор с пола и выпрямилась. Сосед отпрянул, будто ни в коем случае не желал находиться с ней рядом. – Я не стучала. Это сигнализация врезалась в дверь, когда падала.



– Ты ее сбила.



«Да ладно, Шерлок».



– Больше не пытайся готовить. А то еще сожжешь долбаный дом ко всем чертям.



Судя по каменному лицу, он не шутил. А потом захлопнул дверь перед ее носом. Снова.



Придурок.



– К твоему сведению, я прекрасно готовлю! – крикнула Хани, злясь на его высокомерие.



Это ее дом. Ее территория. Если парень решил, что может вот так припереться и устанавливать свои правила, пусть подумает еще раз.



В довершение всех бед прибор раскрылся, и батарейка жалко упала к ногам Хани. Та лишь горько усмехнулась.



«Все-таки я его добила».



Она посмотрела на дверь.



«Ну здравствуй, сосед. Приятно было познакомиться».



Одно стало ясно: он не из породы мужчин вроде Саймона. Никакой мягкости и кротости. Таше бы он понравился – пока оставался бы при деньгах. Хани вспомнила вчерашний разговор за бокалом вина. Про критерии. И постучала в дверь.



– Гм, а ты случайно на пианино не играешь? – крикнула она, представляя, как повеселятся подруги, когда обо всем узнают.



Его «да пошла ты» было слышно даже через створку.



***



Хал медленно пробирался по своей квартире. Десять шагов до кухонной стойки, где с прошлой ночи осталась наполовину пустая бутылка виски. Холод стакана во вспотевшей руке немного успокоил расшатавшиеся нервы. Вой сигнализации мгновенно привел Хала в ярость берсерка.



Глупая пустоголовая женщина. «Может, дотянешься?» Вопрос все еще изводил Хала. Он поднес бутылку к губам, и огонь виски смягчил острые углы злости.



Когда соседка приблизилась, от нее пахнуло клубничным шампунем и горелым беконом. Судя по неизменно присутствующей в голосе веселой нотке, дамочка не воспринимала жизнь всерьез.



А следовало бы.



Хал добрел до спальни и продолжил идти, пока не наткнулся на край матраса. Мятые простыни царапали кожу. Он растянулся на кровати с бутылкой в одной руке, крепко сжав другую в кулак. Хал ненавидел этот дом, а теперь он ненавидел еще и девушку-клубничку.



Глава 3



В понедельник утром Хани, выкинув последние пакеты с мусором, принялась без всякого энтузиазма рыться в поношенных блузах из полиэстера и юбках на резинке. Когда она только начала работать в благотворительном магазине, это было ее любимой обязанностью – перебирать безобидные с виду черные пакеты в поисках винтажных сокровищ или в надежде, что какая-нибудь модница решит очистить гардероб от летней коллекции «Прада», чтобы было куда засунуть зимнюю.



Недолго музыка играла. Вскоре Хани поняла, что средний возраст дарителей колеблется в пределах восьмидесяти лет, либо же вещи жертвуют семьи, которым надо избавиться от одежды покойных родственников. Предметы из дешевых сетевых магазинов. Побитые молью платья и костюмы, связанные с которыми ностальгические чувства умерли вместе с владельцем. Старые украшения со сломанными замками. Наколотые чашки, давно лишившиеся блюдечек. Затвердевшие сумочки из искусственной кожи с медными застежками и старыми лотерейными билетами на дне. Или с пожелтевшими письмами, которые родственники решили не хранить. Хани не могла заставить себя выкинуть эти частицы некогда дорогих людям воспоминаний и складывала их в ящик старого служившего ей столом бюро в задней комнате магазина.



– Хочешь чаю? – высунулась из кухни Люсиль в коричневых компрессионных колготках и ярко-желтом сарафане, перехваченном по талии поясом со стразами.



Люсиль и ее сестра Мими были душой магазина, волонтерами на полную ставку и ничего не просили взамен кроме хорошей компании и пары ярких бус. Обе обожали цвета и блестки, точно сороки – или, скорее уж, канарейки. Порхали от посетителя к посетителю, чирикали, опускали ресницы на густо накрашенные щеки – все на благо продаж. Хани обожала обеих сестер; словно добрые тетушки, которых она выбрала сама, а не получила по прихоти судьбы.



– Спасибо. – Хани взяла у нее изящную чашку и блюдце. – Мими еще не пришла?



Люсиль вытащила из кучи платье с пайетками и встряхнула его, держа на вытянутой руке:



– Она ночью ходила поразвлечься.



Поджав идеально накрашенные губы, Люсиль прищурилась, рассматривая ярлык.



– Ого! – присвистнула Хани. – Неужто опять с Билли Боббисоксом?



Люсиль фыркнула. Ей выбор сестры совершенно не нравился. Да в общем-то никто не понимал, что Мими нашла в Бобби с его дурацкой челкой и фиолетовыми брюками-дудочками, неприлично тесными для мужчины, разменявшего девятый десяток.



Хани опустила голову, пряча улыбку. Люсиль и Мими жутко боялись расстаться друг с другом, причем совершено напрасно. Мужчины приходили в их жизни и уходили, а семейные узы никак не страдали из-за романтических увлечений. Эту связь Хани, выросшая вместе со старшей сестрой Блюбелл и столь же креативно названной младшей Тайгерлили, отлично понимала. Их мама Джейн, несостоявшаяся актриса, всю жизнь страдавшая от клички «простушка Джейн Джонс», позаботилась о том, чтобы дочери уж точно не мучились из-за незапоминающихся имен.



Рассортировав оставшуюся одежду на кучи в стирку и в глажку соответственно, Хани взрезала клейкую ленту, обернутую вокруг картонной коробки. В нос ударил кислый запах давно заброшенных вещей. Только она сунула руку внутрь, чтобы убрать верхний слой пожелтевших газет, как вдруг зазвонил стационарный телефон.



– Наверное, это Мими, хочет сообщить, что не сможет выйти, – проворчала Люсиль, неодобрительно выгнув брови.



Хани ухмыльнулась, представив, как сама бы в возрасте восьмидесяти трех лет отпрашивалась с работы из-за бурно проведенной ночи.



– Искренне на это надеюсь.



Увы, ее ждало глубокое разочарование. Во-первых, звонила вовсе не Мими, а во-вторых, это оказался Кристофер, управляющий магазином и прилегающим к нему домом престарелых. Человек с большим влиянием и нулевой харизмой, которую он маскировал граничащей с грубостью назойливостью.



– Планерка ровно в пять. Не опаздывай, иначе начну без тебя.



– Но мы ведь работаем до пяти.



– Так закройся раньше. Вы же не «Теско». И не притаскивай этих старух. Только оплачиваемый персонал. Ясно?



– Яснее некуда, Кристофер. Яснее некуда. – Услышав щелчок, сообщающий о том, что собеседник бросил трубку, Хани вздохнула и пробормотала в пустоту: – Ага. И тебе всего хорошего.



Господи, он что, умрет, если хотя бы изобразит вежливость? Просто загадка, как люди оставляют на его попечении своих пожилых родственников. Хани бы ему и хомячка не доверила. Безумно жаль, что ее финансовое положение находится в потных руках такой личности.



***



Семь долгих и насыщенных часов спустя Хани поставила сумки с покупками перед входной дверью и, застонав от облегчения, разогнула ноющие пальцы. Готовая фасоль и консервированные помидоры были тяжелыми, но необходимыми пунктами в ее списке крайне мало готовящего человека.



Толкнув плечом дверь, Хани услышала хруст стекла. Ее сердце упало. Дерьмо. Неужто дом взломали? Однако стекла в двери оказались нетронуты. Хани ничего не понимала, пока не заметила разбросанные по паркету розовые тюльпаны. Те самые розовые тюльпаны, которые поставила в свою любимую стеклянную вазу в коридоре пару дней назад, чтобы радоваться, заходя домой. Вернее, ваза была любимой. Спасти ее не представлялось возможным – тот, кто разбил предмет, явно подошел к делу со всем старанием.



Судя по мокрым цветам и огромной луже, все произошло недавно, и раз уж больше в общем коридоре ничего не пострадало, оставался лишь один подозреваемый. Только он мог зайти и разгрохать вазу, даже не потрудившись убрать за собой или оставить записку с извинениями.



«Вот спасибо, Джонни Депп».



Хани с грохотом захлопнула входную дверь и прислонилась к ней. День выдался просто отвратительным. Слова Кристофа, сказанные им на планерке, крутились в голове как лента на круглосуточном новостном канале. «Финансирование сокращают. Угроза закрытия. Период консультации – шесть месяцев».



Над магазином нависла угроза разорения, и если вскоре не договориться о новом субсидировании, через несколько месяцев его закроют. И не только его – все здание пойдет с молотка, оставив тридцать жильцов без крыши над головой. Что делать, если тебя внезапно выкинули на улицу в девяносто семь лет? Хани понятия не имела, а Кристофер как мог уходил от ответов. День катился под откос. Добираясь до дома с тяжелыми сумками в переполненном автобусе, ей пришлось стоять рядом с пьяным подростком, который как минимум дважды коснулся ее попы. Хани хотелось завязать ему вокруг головы банки с фасолью, но скандалить не хотелось. До вот этого самого момента.



Вид разбитой вазы и умирающих тюльпанов на полу оказался пресловутой соломинкой, что сломала спину верблюду.



– Эй, рок-звезда! – заорала она через дверь соседу, пробралась между осколков к своей квартире и бросила там сумки. – Спасибо, блин, большое! К сведению: это была моя любимая ваза.



Хани замолчала. Сосед упрямо не отвечал, хотя она услышала в его квартире шорох.



– Отлично. Тогда просто пришлю тебе счет.



На самом деле ваза стоила пятьдесят центов, но была красивой. Вдобавок молчание раздражало Хани. Он ведь точно дома. Хотя сейчас она вспомнила, что свет у него в окнах не горел. Страдает от очередного похмелья? Тем хуже для него.



– Вообще-то не одному тебе паршиво. Я сегодня почти потеряла работу. – Едва произнеся последнюю фразу, Хани поморщилась.



«И с чего я изливаю душу перед совершенно посторонним человеком? Тем более учитывая, что он надменный бесчувственный козел?»



***



Хал лежал на диване в темных очках, закрыв глаза, хотя не спал, едва сдерживаясь, чтобы не вылететь за дверь и не порвать Клубничку на британский флаг. Цветы. Глупые долбаные цветы.



«Вылететь, ага». Ну и кого он обманывает? Да ему минут десять понадобилось, только чтобы пройти по коридору – а Хал всего лишь хотел добраться до входной двери. И послать подальше барабанившего в нее чертова коммивояжера. Тот словно Халу по голове стучал.



В любом случае, какой идиот ставит живые цветы в общем коридоре? Вот откуда Хал мог знать, что они там? Первое правило жизни с незрячим – не ставь у него на пути неожиданные препятствия. С другой стороны, Клубничка вроде еще не догадалась о его слепоте. Ну и отлично, потому что иначе мгновенно переключилась бы в тот самый режим, которым ныне страдало почти все окружение Хала – тошнотворной смесью сочувствия и отчаянного стремления облегчить ему существование. Он не хотел слышать, как она запнется, впервые осознав, что он не видит, поэтому так и остался лежать на диване, слушая ее ругню. Впрочем, Хал и так не мог выйти, даже если б захотел. Не с промокшим пахом и липкими от крови руками. Он в ленты изрезал ладони, пытаясь собрать осколки.



Нетрудно догадаться, что она подумает. От Хала несло виски, и он наверняка выглядел так, словно пытался порезать себе вены. А еще описался.



Полное дно, даже по его новым меркам.



А она еще думает, что у нее день выдался паршивый. Да Клубничка понятия не имеет, что такое по-настоящему паршивый день.



***



Хани бросила пакеты на столешницу в кухне и вернулась в коридор с метлой и совком. На миг она понадеялась, что гневная тирада заставит соседа устыдиться и выйти помочь. Черта с два. Его дверь оставалась закрытой, а ее цветы так и валялись на полу. Хани спасла их одного за другим, а потом принялась сметать осколки. Разлившаяся вода жутко мешала. Внезапно Хани заметила среди луж и стекла красные полосы, замерла и нахмурилась. Кровь. Возможно, он все-таки пытался убрать за собой. Боже, а вдруг сосед споткнулся о цветы и поранился? Вдруг у него случился какой-нибудь припадок, бедняга проколол артерию осколком и теперь лежит мертвый у себя в квартире – и все из-за ее тюльпанов? Учитывая сегодняшнее везение Хани, нечаянное убийство соседа не казалось таким уж невозможным. Сметя осколки, она подкралась к его двери, приложила ухо и прислушалась. Ничего. Хани собралась было постучать, но остановилась. Ну и что сказать, если он ответит? «Если ты ранен или мертв, то прости, но если нет, то сволочь ты последняя»?



– Эй, – осторожно позвала она. Глухая тишина заполнила уши, и Хани почувствовала зарождающуюся панику. – Эй, – позвала она снова, погромче и поувереннее.



Снова ничего. Хани забарабанила в дверь кулаком.



– Вы там в порядке?



Затем прижала ухо к створке и изо всех сил прислушалась. Кажется, что-то зашуршало.



***



Хал тихо выругался и сел на диване. Клубничка быстро становилась его личной божьей карой. Ну вот что она барабанит? Всерьез решила потребовать с него деньги за свою идиотскую вазу?



– Я знаю, что вы там. Я слышала, как вы пошевелились.



Хал покачал головой. Похоже, он поселился рядом с непризнанной внучкой мисс Марпл. Небось, стоит сейчас, приклеив ухо к двери.



– Просто ответьте мне, хорошо? У вас все в порядке?



Вот блин! Она уже его проверяет, а ведь даже еще не выяснила, что он слепой. Надо как можно дольше держать ее в неведении. Хал поморщился от боли, разминая затекшие плечи и истерзанные ладони.



Похоже, соседка его услышала, потому что забарабанила в дверь еще сильнее.



– Вам помочь? – услышал Хал, бредя по коридору.



«Бога ради, словно какого-то старого пердуна проверяет, который может с ходунков навернуться!».



– Что мне сделать, чтобы ты ушла? – проворчал он сквозь запертую дверь и услышал, как назойливая соседка шумно выдохнула, будто задерживала дыхание.



Истеричка.



– А ты всегда такой грубый? – Ее тон мгновенно сменился с озабоченного на сварливый.



– Только с теми, кто меня бесит. – Услышав, как она ахнула, Хал улыбнулся – впервые со своего въезда сюда.



– Я тебя бешу? Ты поэтому разгрохал мою вазу и расшвырял цветы по полу? Потому что я тебя бешу?



От ее криков Хал испытал какое-то извращенное удовольствие. Теперь никто на него не кричал.



– В общем и целом – да.



На этот раз Клубничка пнула дверь и сердито заорала:



– Свинья! Что я тебе сделала? Кроме того, что нечаянно включила сигнализацию и потревожила твое чертово похмелье? – Судя по учащенному дыханию, дамочка была на взводе. – Так вот, приятель, ты выбрал не тот день, чтобы со мной связаться.



Хал чуть не рассмеялся. Мисс Марпл-младшая только что превратилась в Рэмбо. Он скрестил руки и прислонился к двери, ожидая, что же будет дальше.



– В отличие от тебя моя жизнь не один сплошной круговорот из вечеринок и похмелья. У меня есть обязанности. Работа. Люди, которые от меня зависят.



Поддавшись вспышке ярости, Хал распахнул дверь.



– Сплошная вечеринка? Ты это так называешь? – выплюнул он, махнув рукой внутрь своей квартиры.



– Нет, – рявкнула в ответ соседка. – Это твоя берлога. Место, где можно залечь и прийти в себя. – Ее голос сочился презрением; похоже, она оценила неприглядный внешний вид Хала. – Посмотри на себя. От тебя несет перегаром и еще бог знает чем. Тебе нужно побриться, переодеться… – Клубничка запнулась, совершенно превратно воспринимая ситуацию.



Хала это просто жутко взбесило. До аварии у него не наблюдалось склонности к истерикам, но теперь сдерживать темперамент стало гораздо труднее. Своими обвинениями Клубничка словно запихала ему в мозг гранату и выдернула чеку.



– Берлога? – проревел Хал. – Моя долбаная берлога?



В горле заклокотало, словно что-то темное и мерзкое пыталось выбраться наружу. Хал затрясся всем телом и издал хриплый странный звук, что-то между смехом и воплем гнева.



– Это не берлога, – выдавил он, когда вновь смог говорить. – Это моя чертова тюрьма.



Клубничка промолчала, но судя по неровному дыханию, все еще стояла здесь и пялилась на него.



– Что? – наконец спросила она. – Я не понимаю…



В ее голосе больше не звучала ярость – лишь недоверие и что-то очень похожее на страх. Хал понимал, что Клубничка у него на крючке. Было бы так просто добить ее, рассказав о своей слепоте, чтобы соседка наизнанку вывернулась в попытках извиниться. В прошлой жизни Хал всегда старался контролировать ситуацию, и это стремление до сих пор сводило его с ума. Благодаря напору он сумел в кратчайшие сроки стать одной из ярчайших звезд местного ресторанного бизнеса. И Халу это нравилось. Деньги. Машины. Влиятельные покровители. Девушки – особенно одна. И он потерял все это из-за того, что владелец трассы на миг отвлекся.



Теперь жизнь была иной. Четыре стены, телевизор (Хал почти радовался, что не видит его, и жалел, что все же слышит). Еда быстрого приготовления, на вкус напоминавшая коробки, в которых ее доставляли.



Он скривился и тяжело вздохнул. Все полетело к чертям, но Клубничка тут ни при чем. Может, жизнь Хала и изменилась, однако он никогда не любил пугать женщин и не собирался начинать.



– Нет. Ты права. Ты не понимаешь и, ради твоего же блага, надеюсь, что не поймешь. А теперь можно я уже пойду, раз ты проверила своего беднягу-соседа, как написано в руководстве для хороших девочек?



Она набрала воздуха в грудь, чтобы ответить, но Хал закрыл дверь.



Глава 4



– Это было так странно, Нелл. Он стоял там, руки все в крови, а сам бледный – краше в гроб кладут.



Хани примостилась на высоком стуле у домашнего бара Нелл, держа на руках спящую Эву.



– Может, он вампир. – Подруга закрыла посудомоечную машину и внезапно развернулась, явно испуганная пришедшей в голову мыслью. – Боже, ты же не думаешь, что он пытался…



Хани покачала головой:



– Никаких порезов на запястьях, если ты об этом. Я проверила. Все только на ладонях, но почему-то на обеих. Странно, да? Думаю, он пытался собрать осколки, но почему так неуклюже? И бросил дело, не доведя до конца.



– Еще страннее называть дом тюрьмой, – заметила Нелл.



Хани обвела взглядом гостеприимную уютную кухню. Чистый роскошный дом Нелл словно принимал каждого гостя в теплые дружеские объятья. Даже просто находиться здесь – словно бальзам на расшатанные нервы.



– Он разозлился, Нелл. Всерьез разозлился.



Та нахмурилась.



– Не нравится мне, что ты живешь одна рядом с таким субъектом.



– Есть еще кое-что странное. – Хани потянулась за своим кофе. – Я его не боюсь, вот ни капельки. Даже наоборот, мне его жаль.



Нелл оперлась на стойку, держа в руках дымящуюся чашку.



– А вот мне нет. С самого приезда он только и делал, что грубил тебе.



– Ну так я и не собираюсь выдвигать его на звание соседа года. – Хани погладила пальчики спящей малышки. Та казалось такой уязвимой и невинной. В голове не укладывалось, что некогда ее сосед тоже мог так выглядеть. Хани понятия не имела, кто он, но с ним явно что-то случилось. Нечто ужасное. И теперь он стал самым озлобленным измученным человеком, которого она когда-либо видела.



– Сегодня утром я получила письмо от Таши из Дубая, – сменила тему Нелл.



Хани отвлеклась от разглядывания стекающего по стеклам дождя, вынырнув из своих мыслей.



– Везучая корова. Жалуется на работу, но тем не менее регулярно мотается на курорты.



– Она нашла тебе пианиста.



Хани остро глянула на подругу:



– Боже, Нелл. Это же была шутка. Она ведь не серьезно?



Та с плохо скрытой улыбкой пожала плечами.



– Похоже, серьезно. Собирается позвонить тебе завтра, когда вернется домой.



– Нелл. Я на грани увольнения, рядом со мной поселился Фредди Крюгер. Думаешь, мне сейчас нужны еще трудности в жизни?



Потревоженная волнением Хани, Эва зашевелилась.



– В общем-то нет, – согласилась Нелл. – Ну а если он похож на Майкла Бубле?



– Тогда я позволю ему сводить меня на ужин, – улыбнулась Хани.



Нелл забрала у нее наполовину проснувшуюся малышку, и Эва, оказавшись в материнских объятиях, вновь провалилась в спокойный сон.



– Давай просто посмотрим, чем дело кончится, – подмигнула Нелл и понесла дочь наверх в детскую.



Хани вздохнула. Угрюмая тьма за окном в точности отражала настроение, а перспектива идти на свидание вслепую, только бы угодить странной логике Таши и Нелл, казалась лишь дополнительным грузом.



По дороге домой Хани пробежала мимо аптеки, затем развернулась, зашла внутрь и вышла несколько минут спустя уже с пакетом. А вернувшись в дом, первым делом приблизилась к двери соседа.



– Гм… эй? – позвала она, не стучась.



Наверняка он ее слышал. Сквозь створку доносилась какая-то музыка, судя по всему, хэви-метал. Возможно, сосед все-таки не заметил ее прихода. Хани поскреблась в дверь достаточно громко, чтобы он услышал, но достаточно тихо, чтобы не раздражать. Подождала, снова постучала.



– Я тебе кое-что принесла, – крикнула она.



В ответ грубиян врубил музыку на полную громкость, в корне пресекая любые попытки общения. Хани покачала головой и раздраженно простонала. Поистине, не сосед, а кошмар. Она прислонила пакет к двери и, немного поколебавшись, развернулась и оставила нахала изнывать от тоски у себя в квартире.



***



Хал сидел в жестком неудобном кресле, обхватив голову в попытке спрятаться от грохота MTV и стука Клубнички. Однако лишь удостоверившись, что больше не выдержит, иначе разобьет чертову технику, он выключил телевизор. Внезапная тишина оказалась почти такой же оглушительной, что и музыка.



Где она? По-прежнему ждет за дверью? Хал замер и долго вслушивался. Поняв, что Клубничка все же ушла, он устало спрятал лицо в руках и долго так сидел. Ему хотелось выпить. Хотелось виски, но вчера вечером он прикончил остатки, и теперь пустая бутылка стояла на прикроватной тумбочке. Хал перебрал в голове возможные варианты. Выйти наружу? Ни в коем случае. Попросить кого-то? Но кого?



Ближайшие друзья точно почувствуют себя обязанными сообщить взволнованной семье о местонахождении Хала. А те, кто не особо близок, с удовольствием получат повод для сплетен. Бедняга Хал, живет сейчас в убогой квартирке, общается только с бутылкой виски. Какой позор.



Нет, обращаться к кому-то из знакомых – не вариант. Может, выползти на улицу и понадеяться, что какой-то добросердечный прохожий сжалится, возьмет двадцатку и принесет ему виски? Хал зло ударил по креслу рукой. До чего еще его доведет долбаная слепота? Он до чертиков боялся, что даже сейчас ему по-прежнему было куда падать. Итак, оставался лишь один возможный вариант, Хал понимал это, даже пытаясь искать альтернативы. Клубничка. Он потер лицо, надел темные очки, тяжело поднялся и прошел по коридору, быстро ставшему знакомой территорией.



Хал замер за миг до того, как повернуть ручку. Он не переступал порог с тех пор, как опрокинул ее цветы. В груди зародилось дурное предчувствие, но Хал его отогнал. Он не трус.



Распахнув дверь, Хал шагнул вперед… споткнулся обо что-то и рухнул на пол.



***



Выходя из ванной распаренная, в халате и с полотенцем на голове, Хани услышала жуткий грохот. Она не думая ринулась к двери, открыла и обнаружила соседа лежащим лицом вниз, посреди принесенных ею антисептиков и бинтов.



– Вали отсюда и закрой свою хренову дверь! – заорал он, не поднимая головы и шаря по полу.



– Что? Нет, давай помогу… – Хани в панике всплеснула руками.



Она никак не могла бросить его здесь, но иллюзий не испытывала: он совершенно точно не шутил. Хани шагнула вперед и почувствовала, как пальцы ноги на что-то наткнулись. А когда опустила взгляд, увидела, что чуть не наступила на темные очки соседа. К счастью, они не пострадали.



– Держи. – Хани протянула ему находку.



При звуке ее голоса, он замер как вкопанный.



– Мои очки?



Хани кивнула, а мгновенье спустя тихо ахнула, поняв, почему ему пришлось задать вопрос.



– Ох.



Не глядя, он протянул руку.



– Дай их мне.



Она шагнула ближе и вложила в его пальцы очки. Он схватил их, поспешно нацепил, затем перекатился, отполз к стене, подтянул ноги и спрятал лицо в ладонях.



Хани тихонько собрала рассыпавшиеся медикаменты и сложила их на стоявший в коридоре столик. Зараза. Ну почему она сразу их там не оставила?



– Я принесла тебе бинты. И антисептик. Руки лечить, – пробормотала Хани, понимая, что сейчас это неважно. – Прости.



Он издал горловой звук и вцепился в свои волосы.



– Нет, ты не просто образцовая девочка. Совсем нет. Ты долбаная мать Тереза.



Хани замялась, не зная, уйти или остаться.



– Что мне сделать?



– Для начала – не ставить больше в чертовом коридоре препятствий.



– Договорились. – В этот момент, смягчившись, она вдруг поняла, что даже не знает, как его зовут. – Кстати, я Хани.



– Глупо. Как тебя по-настоящему зовут?



– Хани и зовут. Ну, вообще-то Ханисакл, если полностью.



– Блин. Так даже еще глупее.



Хоть она и привыкла к подобным комментариям, все равно завелась из-за его грубой насмешки.



– Что ж, еще один повод меня ненавидеть, рок-звезда.



– Рок-звезда?



– Ага. Ну, так я тебя мысленно называю. В основном потому, что ты надменный ублюдок, который без конца ругается и вместо завтрака хлещет виски.



– Сойдет. Еще можешь звать меня Халом. На случай, если вдруг решишь пересмотреть свое мнение.



– Куда ты шел?



– Постучать в твою дверь.



– Чтобы извиниться за цветы?



– Да ни хрена. У тебя виски есть?



Она задумалась. Виски не было. Зато в глубине шкафчика стояла почти полная бутылка текилы. Однако разве правильно поощрять пьянство? Вдруг он алкоголик? Хал определенно пил достаточно, чтобы заслужить это звание.



– Виски нет.



– Но что-то есть?



Хани вздохнула. Пусть он ее не видел, но голос явно выдал хозяйку. Впрочем, она никогда не умела врать.



– У меня есть текила.



– Слава яйцам. Можешь мне дать?



– Мать Тереза такого бы не сделала.



– А если я извинюсь?



– За вазу или за то, что назвал меня матерью Терезой?



– За что угодно. За то и другое. Блин, я даже могу попросить прощения за то, что твоя мать назвала тебя Ханисакл.



– Лимон и соль есть?



Он медленно повернул к ней голову, и даже очки не могли скрыть чистого изумления на лице Хала. На какой-то миг ей показалось, что он сейчас снова заорет, но вдруг сосед расхохотался. Не просто фыркнул разок. Это был громкий низкий смех, от которого затряслись сперва плечи, а потом и все тело Хала. Он хохотал до тех пор, пока у него слезы из глаз не полились.



Хани не присоединилась к нему, потому что было совершенно ясно: невзирая на внешнее состояние, загадочному соседу совсем не весело.



Она тихонько скользнула к себе и откопала спиртное. Когда вернулась, Хал поднялся на ноги и почти сумел взять себя в руки, хотя слезы еще текли по его лицу.



– Текила, – сказала Хани, подошла ближе и вложила бутылку ему в руку. Он пробормотал слова благодарности. – Может, тебе еще с чем нужна помощь? Ну, знаешь… с чем-нибудь?



Хал фыркнул.



– Не начинай снова строить из себя мать Терезу только потому, что узнала о моей слепоте.



– Не буду. Я по-прежнему считаю, что ты надменный ублюдок, который слишком много пьет.



Крохотный проблеск веселья заставил уголок рта Хала дрогнуть.



– А я по-прежнему считаю, что ты надоедливая зануда с дурацким именем.



– Ну и славно. Значит, мы друг друга поняли.



– Больше не тарабань в мою дверь.



Хал развернулся и прошел к своей квартире, держась за стену.



– Хорошо. Но ты кричи, если что-то понадобится.



– Ты не можешь дать то, что мне надо, Ханисакл, – тяжело и хрипло произнес Хал.



Затем закрыл дверь, и Хани осталась в коридоре одна – немного смущенная, немного успокоившаяся и, как ни странно, слегка возбужденная.



Глава 5



Люсиль и Мими с трясущимися руками уставились на Хани, разинув рты.



– Так что, боюсь, магазин придется закрыть, если только кто-нибудь не придет и не купит его. И дом тоже, – закончила Хани.



Она дождалась конца дня, чтобы сообщить дамам новости, понимая, что тем понадобится время, чтобы такое переварить.



– Они не могут так с нами поступить! – гневно закричала Люсиль.



Хани грустно улыбнулась.



– Ну, у нас еще есть полгода в запасе. Будем надеяться на чудо.



– Закрыть наш магазин? Только через мой труп! – Мими расправила хрупкие плечи, сегодня закутанные в бледно-зеленую кашемировую двойку – кардиган и джемпер.



Как часто бывало, Люсиль подобрала одежду под стать сестре и пришла утром в таком же комплекте, только бледно-желтом. Прямо лимонная меренга и лаймовый пирог. Обе обмотали вокруг шей длинные нити бус и нацепили крупные кольца на свои тонкие пальцы. Их одежда буквально пела о солнечном свете, летних деньках и сладком сахаре, а вот лица рассказывали куда более грустную историю. В больших голубых глазах Люсиль застыли непролитые слезы, а Мими приняла такой боевой вид, который сделал бы честь Эммелин Панкхёрст (знаменитая суфражистка – прим.пер.).



Окрыленная надеждой, Люсиль повернулась к сестре.



– Думаешь, мы должны бороться?



– А почему нет? – спросила та, переводя взгляд с Люсиль на Хани.



Хани нахмурилась. Как бы ей ни претила идея закрывать магазин, но до этого момента она не задумывалась о том, чтобы открыто выступить против решения начальства. Есть ли смысл? Судя по всем этим разговорам про консультации, которыми вчера сыпал Кристофер, дело уже решенное. Ему самому наверняка пообещали компенсацию, «золотой парашют», чтобы менеджер не позволил никому из служащих мутить воду. И уж явно Кристофера не заботила дальнейшая судьба резидентов. Тех якобы «распределят» – и Хани осторожно обходила это слово, объясняя Мими и Люсиль, что жильцов переселят в другое место.



– Переселят. Словно мы стая бродячих псов, – заметила Люсиль, нервно сжимая тонкие руки. – Никому не нужны старые животные, вот деньги на их содержание и урезают. Ведь это с нами произойдет, да, Хани?



От выражения лица подруги у Хани сердце заболело. Хотелось бы ей дать им надежду, но сейчас единственное, что она могла предложить – искреннее объятие и чашку горячего сладкого чая.



– А если они не смогут поселить нас вместе, Мими? – сказала Люсиль, и Хани пришлось забрать чашку и блюдце из дрожащих рук пожилой леди, чтобы та не пролила чай на свою плиссированную юбку цвета слоновой кости.



Последние семь лет сестры жили в соседних комнатах с собственной ванной, общались с другими резидентами, помогали в магазине. И теперь разделить их? Ужасно. Словно разлучить двух сирот, чтобы увеличить их шансы на усыновление.



– Я уверена, до этого не дойдет, – заверила Хани, от души надеясь, что права.



– Не дойдет, – подхватила Мими, – потому что я им не позволю. Обещаю, Люсиль. – Вечная старшая сестра, даже в восемьдесят три, она села рядом с младшей и обняла ту за плечи. – Хани поможет нам организоваться, правда, милая? Люди скорее прислушаются к тебе, чем к нам.



Две пары глаз уставились на Хани – одни ярко-голубые, блестящие от слез, другие – карие, сверкающие бунтарским духом. Сердце Хани дрогнуло. «Я заступлюсь за подруг».



– Конечно. – Сев по другую сторону Люсиль, она положила ладонь поверх сплетенных рук сестер, стараясь не думать о том, какие они хрупкие. – Конечно, помогу. У нас еще есть шесть месяцев. Куча времени. Мы что-нибудь придумаем.



– Ангел ты наш, – улыбнулась Люсиль. – Где бы мы без тебя были?



– Не надо так думать, – произнесла Хани. – Я никуда не уйду, и вы тоже. Мы еще дадим им бой.



Час спустя Хани добралась домой, все еще прокручивая в голове разговор с Люсиль и Мими. Вообще-то она не собиралась устраивать кампанию по защите дома и уж тем более становиться ее лицом – однако, похоже, придется, потому что все прочие заинтересованные разменяли девятый десяток и рассчитывали на ее помощь. Легшая на плечи ответственность была такой же тяжелой, как сумки в руках. Хани неуклюже захлопнула дверь попой и обвела взглядом коридор, выискивая новые признаки присутствия Хала. Затем посмотрела на дверь соседа, почти ожидая, что он сейчас выскочит и наорет на нее за что-нибудь. Нет, все тихо и спокойно. Хани тихонько вздохнула, зашла к себе в квартиру и поставила сумки на столешницу в крохотной кухне. Размеры помещения еще при первом осмотре совершенно не обеспокоили Хани, потому что ее кулинарный репертуар не выходил за рамки тостов с сыром и томатного супа быстрого приготовления. Сгрузив сумки, она вытащила тот самый предмет, из-за которого, собственно, и зашла в магазин. Виски. Как человек, никогда не пивший ничего подобного, Хани опешила, увидев целый стеллаж разнообразных бутылок. Предпочитает ли Хал что-то определенное? Любит ли исключительно чистый виски? Поискав оптимальное сочетание цены с объемом, она остановилась на фирменном купаже супермаркета. Все равно Хал не распробует вкус, выпьет все залпом. Для него виски скорее анестетик, чем удовольствие. Взяв бутылку и набравшись храбрости, Хани открыла дверь, пересекла коридор и осторожно постучала в квартиру Хала. Ничего. Неудивительно.



– Хал? – весело, по-дружески позвала она. – Это я. Хани.



Он не ответил. За упрямо закрытой дверью не слышалось вообще никаких признаков жизни, но сосед точно сидел у себя. Судя по тому, как он вчера буквально вымаливал текилу, в ближайшее время ворчун выходить не собирался. Хани ощутила неловкость. Ну что ему, трудно покряхтеть? Дать понять, что он вообще там еще жив? Может, Хал налакался текилы и отрубился? Боже, а вдруг он голову расшиб?



– Хал, – попыталась она позвать понастойчивее, но тут же поняла, что ничего своим дружелюбием не добьется. Глянув в сторону своей открытой двери, Хани вздохнула и привалилась к стене. – Я никуда не уйду, пока не ответишь, так что, может, облегчишь жизнь нам обоим, рок-звезда?



Молчание. Хани устало соскользнула вниз и села рядом с его дверью, поставив рядом с собой бутылку, опершись локтями на колени и уткнувшись подбородком в ладони.



– Ну тогда я посижу здесь. И сама выпью этот виски, – добавила она пару минут спустя.



Не особо приятно манипулировать людьми, но теперь уж она точно не ведет себя как правильная девочка. Кроме того, сработало. Хани с облегчением выдохнула, когда шорох по ту сторону двери показал, что сосед все-таки жив.



Он так близко подошел, что она слышала его дыхание.



– И что ты хочешь за виски? – проворчал Хал.



Хани подняла брови и глубокомысленно кивнула. Вот, что она сделает.



– Ой, да ничего особенного. Поболтаем немножко по-соседски?



За створкой опять зашуршало, а потом снова раздался хриплый голос Хала, только на этот раз ближе, словно он тоже уселся по свою сторону двери.



– Я не болтаю.



– Нет? – непринужденно переспросила Хани, даже до конца не понимая, зачем пытается вовлечь его в беседу. Она чувствовала себя как человек, миской молока заманивающий в дом котенка. – Ну тогда можешь просто посидеть и послушать, потому что у меня выдался паршивейший день, и мне надо выговориться.



– И ты решила подкупить слепого соседа виски? У тебя что, совсем друзей нет?



Хани слегка улыбнулась. Ей нравилось его ворчание. Первый признак мазохизма? Глянув на часы, она постучала пальцем по подбородку.



– Вроде того. Десять минут послушаешь – и виски твой.



Хал обреченно вздохнул.



– Дверь не открою.



– Да пожалуйста. Просто не уходи. Можешь заняться чем-нибудь, пока я говорю.



Судя по хриплому смешку, она задела его за живое.



– То есть мне нельзя вернуться в спальню и продолжить кувыркаться со знойной блондинкой? Я тихо.



– Ага, мечтай, рок-звезда. – Хани обхватила руками колени. – В общем… мне только что пришлось сказать двум пожилым леди, что они могут остаться без крыши над головой.



Пауза.



– То есть ты не только мне жизнь решила испоганить?



– Я не виновата. – Хани знала, что ему без разницы, но все равно хотела объясниться. – Я управляю благотворительным магазином, а к нему примыкает дом, где они живут. Эти дамы большую часть времени мне помогают. Они мои подруги, и я чувствую себя дерьмом.



– Ты ж их вроде выгонять собралась?



– Не я. Из-за недостатка финансирования через полгода дом могут закрыть, магазин тоже. Я лишусь работы, а все жильцы – крыши над головой. Всем им уже больше восьмидесяти.



– Посмотри на это с другой стороны. Раз они такие старые, то могут не дожить до закрытия.



В шоке от его грубости Хани резко втянула воздух.



– А ты не шутил, когда сказал, что не любишь разговоры по душам.



– Если искала Опру, то постучала не в ту дверь, милая.



Последнее слово прозвучало одновременно нежно и твердо. Хал сумел вложить в свой голос столько сарказма, что уничтожил любой намек на мягкость. Хани вдруг задумалась, каково было бы услышать те же слова, но при других обстоятельствах.



– Виски просить еще рано? – поинтересовался Хал, когда молчание затянулось.



Хани сверилась с часами. Три минуты прошли, семь осталось.



– Ага. Не хочешь рассказать мне, как ты провел день?



– Отвали, Ханисакл, – рявкнул Хал, как и предполагалось.



«Я что, специально его подколола?» Возможно, потому что он так произносил ее имя, словно… Пауза снова затянулась.



– Ну же, мать Тереза. Расскажи мне побольше о своей работе. Той, которую скоро потеряешь.



– Дело не столько в работе. Ну, и в ней тоже, но больше я волнуюсь за Люсиль и Мими и прочих жильцов. – Хани закусила губу. – Они хотят, чтобы я организовала кампанию против закрытия дома.



Хал только хмыкнул.



– Надеюсь, ты фотогеничная, а то ведь для газет придется сниматься. Форму приличной девочки наденешь?



– А тебе обязательно все время вести себя как засранец? Это самое серьезное событие в моей жизни.



Хал вздохнул, глубоко и печально, а потом об дверь что-то стукнулось. Наверное, его лоб.



– Ты, блин, даже не представляешь, насколько счастливая, Ханисакл.



Она прижала голову к двери – поближе к его голосу. Исчезни сейчас створка, они оказались бы плечом к плечу, а Хал бы уткнулся губами в волосы Хани.



– Извини. Не хотелось выставлять себя бесчувственной, – прошептала она и посмотрела на часы.



Еще пять минут надо чем-то заполнить.



– Ты не бесчувственная. Я и правда вел себя как засранец. Похоже, теперь, после аварии, это мой новый стиль жизни.



Самое откровенное признание с их встречи.



– Хочешь виски?



– То есть наш сеанс терапии закончен?



Тень улыбки коснулась ее губ.



– Фирма угощает, рок-звезда.



– Значит, я не такой безнадежный случай, Ханисакл?



Неожиданно по шее Хани побежали мурашки. Он практически шептал ей на ухо бархатные сексуальные словечки, приправленные легкой улыбкой. Хал мог бы сделать сумасшедшую карьеру на радио. От такого голоса любая женщина замрет как вкопанная. Даже та, которой Хал не особо нравится.



Хани почувствовала, что тоже улыбается.



– Жюри присяжных ушло на перерыв. Может, приду завтра и расскажу тебе еще что-нибудь из той мыльной оперы, которая называется моей жизнью.



– Да ты «Улицу Коронации» влегкую уделаешь. Кстати, люди что, правда смотрят эту хрень?



Хани рассмеялась.



– А ты нет? – Едва слова сорвались с ее губ, как она о них пожалела. – Блин. Хал, прости. Два ляпа за пять минут – совсем паршиво, да?



– Дай мне виски, и я тебя прощу.



Услышав нотку юмора в голосе Хала, она облегченно выдохнула. А его трудно предсказать: то злится по пустякам, то спокойно воспринимает то, от чего любой другой на его месте вспылил бы. Услышал шорох за дверью, Хани встала, держа бутылку в руке. Больше она не повторит свою ошибку и не будет ставить препятствия на пути Хала.



Когда он открыл и прислонился к косяку, Хани вдруг поймала себя на том, что рассматривает его. Такой же растрепанный, как вчера, может, даже больше. Застиранная мятая серая футболка, чуть не достающая до пояса темных свободных джинсов. Судя по щетине – очередной день прожит без встречи с бритвой. В немного излишне длинные волосы либо весь день запускали руки, либо он и правда сутки кувыркался с заявленной блондинкой.



– Привет, рок-звезда.



Хал какое-то время так и стоял, загадочно молча, пока Хани не стало неловко, будто он смотрит на нее сквозь темные очки – чего, разумеется, быть не могло. О чем он думал? Ей надо что-то сделать?



– Ты снова пахнешь клубникой.



Да уж, этого она точно не ожидала услышать.



– Наверное, шампунь, – ошеломленно пробормотала Хани, автоматически касаясь свободной рукой волос. – Он с ароматом клубники.



Хал слегка кивнул, словно уже и сам догадался.



– Какого цвета?



– Шампунь? Кажется, розовый…



– Твои волосы, Хани. Какого они цвета?



– А… светлые. Они светлые.



Такая простая для зрячего информация сейчас показалась удивительно интимной.



Хал снова кивнул и ухмыльнулся.



– Кто бы мог подумать.



– Удар ниже пояса, рок-звезда.



Он пожал плечами.



– Я ж не виноват, что тебя так легко задеть.



– Я подумываю унести виски с собой.



– Я знаю, где ты живешь.



Представив, как ему придется выйти из квартиры и на ощупь пробираться к ней, Хани запаниковала и неуверенно протянула бутылку, пока та не коснулась руки Хала.



– Держи.



Забирая у нее виски, он задел ее пальцы своими.



Оба замолчали.



– Спасибо, – неловко пробормотал Хал и прижал к себе бутылку, словно опасаясь, что Хани ее отберет.



– Ну… тогда я пойду, – произнесла она и махнула в сторону своей квартиры.



Хал кивнул. Это задумчивое молчание быстро становилось его фирменной чертой.



Идя к себе через общий коридор, она наблюдала за соседом и снова задумалась, что же за мысли проносятся в его голове.



Дойдя до двери, Хани автоматически помахала рукой, пусть Хал этого и не видел.



– Увидимся завтра, – тихо сказала она и в третий раз укорила себя за выбор слов.



Общаться с ним – словно по минному полю ходить.



Хал отсалютовал ей бутылкой, чуть склонив голову, и Хани закрыла дверь.



***



Он еще несколько минут постоял в коридоре, радуясь свежему запасу виски. Аромат Хани так и остался витать в воздухе. Хал дышал им до тех пор, пока легкие не заполнились до отказа. Сумасбродная блондинка – и она первая за прошедшие с аварии восемь месяцев, кто не ходит вокруг него на цырлах. Хал толкнул дверь и откупорил виски.



Глава 6



– Я нашла тебе пианиста!



Хани посмотрела на Ташу через стеклянный прилавок благотворительного магазина. Подруга две секунды назад влетела сюда с развевающимися рыжими кудрями и сверкающими от предвкушения глазами. Одетая в простые штаны и куртку, Таша сегодня совершенно не походила на гламурную стюардессу. Улыбаясь, она поставила локти на прилавок и подперла ладонью подбородок.



Хани нервно глянула на подругу и многозначительно кивнула в сторону Мими, которая неподалеку разбирала коробку с брошами. Слишком поздно.



– А зачем тебе пианист, милая? – спросила пожилая леди и посмотрела на Ташу, улыбавшуюся во все тридцать два белоснежных зуба.



– На самом деле, он мне не нужен, – ответила Хани, надеясь, что подруга поймет намек и сменит тему.



Она думала, что, протрезвев, Таша и Нелл забудут о своей гениальной идее, и та умрет тихой смертью. И уж тем более не хотелось, чтобы Мими и Люсиль узнали об отнюдь не бурной личной жизни Хани.



– Мой Билли настоящий мастак нажимать клавиши, – похвасталась Мими, полируя брошь в виде цветка. – Уверена, он поможет тебе набить руку.



Таша поперхнулась кофе, которым ее угостила Люсиль, а Хани очень-очень постаралась не представлять, как пожилой бойфренд Мими помог бы ей «набить руку».



– У него волшебные пальцы, все дамы просто в обморок падают, – поддакнула Люсиль, присаживаясь по другую сторону Хани.



Та прикрыла рот рукой на случай, если ее стошнит от мысли о Билли и его волшебных пальцах. «Надо же было Таше поднять тему перед Мими и Люсиль! Прибила бы!»



– Не уверена, что Билли подойдет для этой конкретной задачи, – рассмеялась Таша.



– Не отвергай его из-за возраста, – фыркнула Мими. – Он достаточно продвинутый для своих лет. Знает кое-какие новомодные штучки.



– Как бы помягче сказать, девочки… – Таша вздохнула и аккуратно поставила чашку. – Это очень, гм, интимное мероприятие. Для двоих.



Обе леди нахмурились.



– То есть ты ищешь пианиста, чтобы тот играл лично для Хани? – уточнила Люсиль.



– Эй, я вообще-то здесь, – проворчала та. – А теперь давайте сменим тему.



– Не для Хани, – ответила Таша, напрочь игнорируя подругу. – С Хани.



– Ты играешь, милая? – удивленно переспросила Мими. – И как я об этом не знала? Билли будет в восторге. Вы сможете играть дуэтом.



– Да не играю я ни на каком пианино! – отрезала Хани, одним махом допила кофе, собрала пустые чашки и пошла на кухню, чтобы положить конец беседе.



Она осознала свою тактическую ошибку несколько минут спустя, когда вернулась и троица мгновенно подозрительно притихла. Похоже, в ее отсутствие беседа великолепно продолжилась. Но Таша же не станет вдаваться в детали касаемо проекта «Пианист»?



Люсиль похлопала Хани по руке.



– Мы думаем, это замечательно, что ты как-то пытаешься решить свою… небольшую проблему. – Последние слова она произнесла заговорщическим шепотом.



Мими накрыла другую ладонь Хани своей, покрытой пигментными пятнами.



– У пианистов действительно умелые руки. Уж поверь. Даже в свои годы мой Билли может… – Она осеклась и пожала плечами, к счастью решив не вдаваться в подробности.



Затем обе сестры уплыли прочь, чтобы помочь покупателям.



Хани метнула в Ташу убийственный взгляд, но та лишь улыбнулась.



– Итак, как я и сказала, я нашла тебе пианиста.



– Таша, не надо. Серьезно. Это была шутка.



Подруга нахмурилась и покачала головой.



– Неа. Никакая не шутка. В любом случае, назад уже не отыграешь. Я договорилась устроить вам свидание.



– Что? Нет. – Хани совсем не понравилось направление разговора. – Он вообще кто?



– Дино. Он тебе понравится. Сосед по комнате брата одной из моих коллег. Или друг соседа брата?



– То есть вы не знакомы?



Таша замялась.



– Ну, не лично, но мне показывали фото. Он классный.



– Итак, ты назначила мне свидание с непонятным кадром по имени Дино, которого в глаза не видела. И он даже не пианист.



– Нет, он пианист. Технически. Ну… на синтезаторе играет, но это же практически одно и то же? – Таша подняла руку, не давая Хани запротестовать. – И главный плюс: у него есть группа.



Хани уставилась на подругу.



– Так. Давай проясним. Ты устроила мне свидание вслепую с непонятным кадром, у которого есть группа, но он не пианист.



Таша кивнула.



– В пятницу вечером, в полдевятого, в «Забегаловке».



«Забегаловкой» назывался наименее приятный из двух пабов Грейакра. Хани покачала головой.



– Ни за что, Таша. Я этого не сделаю. Придется тебе идти самой.



– Не получится. В пятницу я встречаюсь с Юсефом, застройщиком, с которым познакомилась на прошлой неделе по дороге в Дубай. Горячий, богатый и с неприличными фантазиями. Кроме того, Дино предпочитает блондинок.



– Бога ради, Таш, кем он себя мнит? Чертовым Родом Стюартом? И считает меня очередной фанаткой? Думает, что купит мне выпивку, пачку презервативов и трахнет в переулке за пабом? – Хани покачала головой. – Мы ведь не об этом договаривались. Ты обещала мне Майкла Бубле.



– Я пытаюсь, – надула губы Таша. – Просто сходи выпей с ним. Джина сказала, он веселый и одинокий.



– Одинокий? – еще больше встревожилась Хани.



Таша прочистила горло и провела рукой по висящим на стойке нитям бус.



– Ну… Он с подружкой расстался. Вроде как. Детали, Хани, детали. Все, что тебе нужно знать – он горячий и свободный. – Таша достала ключи от своей машины. – Не подведи меня, Ханисакл. Расслабься немного. Приди в «Забегаловку» в полдевятого в пятницу, хорошо?



***



Тем же вечером в начале седьмого Хани толкнула входную дверь, снова нагруженная пакетами для себя и своего ворчливого соседа. Виски решила не покупать. Слишком опасно поощрять Хала пить по бутылке в день. В ближайшее время дом он не покинет, другого поставщика у него нет, значит, больше ему виски никто не принесет. С одной стороны, Хани с облегчением поняла, что может регулировать количество спиртного, поглощаемого Халом, а с другой стороны, ощутила дополнительный вес ответственности, о которой не особо-то просила. Какой же предел поставить? Бутылку в неделю? Раз в три дня? Если спросить самого Хала, он-то точно затребует притаскивать виски каждый день. Ну уж нет. Сегодня Хани принесла ему всего понемногу. Апельсиновый сок, молоко, хлопья, хлеб, сырную нарезку, ветчину, банки колы, чипсы, шоколадные батончики. Нечто среднее между продуктовым набором для детской вечеринки и запасами на выходные перед поездкой на дачу. Хани бродила между рядами, выискивая пищу, идущую простыми порциями. Во-первых, она не знала, что Хал любит, а во-вторых, понятия не имела, как управляются с готовкой незрячие. Повинуясь импульсу, купила пару пачек чипсов в местном магазинчике и, заскочив к себе, чтобы бросить свои покупки и жакет, подошла к дверям Хала.



– Эй, рок-звезда, – позвала Хани, легко стуча по створке. Тишина. Ничего удивительного. – Ну же, Хал, я знаю, что ты там. Купила тебе кое-что. – Она повернула голову, чтобы лучше слышать. Опять ничего. Хани досчитала до шестидесяти и попробовала снова: – Эй! У меня еда на вынос, пальцы обжигает, так что не мог бы ты… – Хани осеклась, услышав движение за дверью.



– Что ты там, блин, сегодня изображаешь? Доставку горячей пищи на дом престарелым и инвалидам?



Хани подняла брови.



– И тебе доброго дня, сосед. Дверь откроешь? – Кажется, он задумался. – Ну пожалуйста. Это всего лишь пакет чипсов, но они вкусные.



Дверь приоткрылась совсем чуть-чуть, и Хал высунул руку наружу.



– Вообще-то это невежливо, – заметила Хани, по-прежнему держа пакет.



Сосед показал ей средний палец («И чего злиться-то?») и снова протянул открытую ладонь. Хани закатила глаза и, сдавшись, вложила чипсы ему в пальцы.



– Я и себе взяла, – сообщила она в щель. – Не пригласишь меня к себе? Сядем, поедим вместе?



– Только если ты купила мне еще виски.



Хани вздохнула и сползла по стене коридора.



– Ну тогда сяду здесь. – Она прорвала дыру в пакете, чтобы полакомиться чипсами по старинке, словно сидит на берегу моря и любуется волнами, а не плиточным полом собственного коридора.



Вообще-то вполне симпатичного коридора. Квадратного, с высоким потолком и большим створчатым окном. Хани услышала, как по другую сторону двери Хал тоже уселся на пол и вскрыл свой пакет.



– Осторожно, горячие, – предупредила она, дуя на обожженные пальцы.



– Я слепой, а не тупой, – пробормотал сосед.



Хани чуть не извинилась, но успела себя остановить.



– Нечего ворчать, я же помочь пытаюсь.



Чипсы были идеальными: с пылу с жару и, по просьбе Хани, щедро посоленные и приправленные уксусом. Хал хранил молчание, но, судя по регулярному шуршанию бумаги, лакомился угощением, невзирая на все свое ворчание.



– Ну чего, сегодня уже успела спасти мир? – наконец спросил он.



Хани аж поперхнулась, поразившись прогрессу в их отношениях. Впервые Хал инициировал разговор, правда не упустил возможности и тут подпустить сарказма.



– Сегодня нет. Зато продала две пары туфель и кардиган с дырой в кармане, так что все равно день прошел не зря.



– Ого, да у тебя просто офигенно интересная жизнь. Как ты только управляешься?



Хани поковырялась в загнувшемся уголке пакета.



– Да вот, получается. Как тебе ужин?



– Просто деликатес. Рад, что ты больше не пыталась готовить.



– Ты понятия не имеешь, насколько прав, – призналась Хани. – Дерьмовый из меня повар.



– Скажи мне что-то, чего я не знаю.



– Ты первый.



– В смысле?



– Сначала ты скажешь мне что-то, чего я не знаю, а потом я тебе.



Хал хмыкнул.



– Дамочка, если решила поиграть в пьяные игры, надо было купить мне виски.



Хани пожала плечами.



– Ну тогда я первая. – Она огляделась, вспоминая что-нибудь занятное. – Э… Я ношу красные ковбойские сапоги.



– Тю. А поинтереснее нельзя?



– Так, вот это сейчас было грубо. – Она нахмурилась, прикидывая дальнейшее развитие событий.



Если Хал решил, что ее обувь скучная, то одежду сочтет еще скучнее. Разве что цветом трусиков его впечатлить? Что ж, Хани все равно хотела сбить с соседа его язвительность.



– На мне ярко-красные трусики с надписью «воскресенье», хотя сегодня вторник, а еще у меня в пятницу крутое свидание намечается.



Наградой ей стало нечто вроде полусмешка с той стороны двери.



– Я бы посоветовал тебе надеть на него что-то пособлазнительнее. Ну или поактуальнее, на худой конец.



– А он все равно моих трусиков не увидит. Я его вообще еще не встречала. Это свидание вслепую. – Хани с шумом втянула воздух. – Блин! Хал, прости. Я не подумала.



Удивительно, но он открыл дверь чуть пошире.



– Не извиняйся. То, что ты без конца наступаешь на эти грабли, – самая лучшая твоя черта.



Услышав этот странный комплимент, Хани улыбнулась и открыла банку колы.



– Пить хочешь?



– Это же не виски? – спросил Хал с набитым ртом, наверняка зная ответ.



Хани вложила банку ему в появившуюся в щели руку.



– Неа.



Услышав глотки, она закрыла глаза и практически увидела, как он сидит за дверью, расставив ноги, согнув колени, опершись на них локтями и запрокинув голову. Как у него двигается кадык. М-м.



– Так с кем ты там встречаешься?



Вопрос резко выдернул Хани из мечтаний обратно в реальность.



– С каким-то парнем по имени Дино. Он играет в группе и любит блондинок.



– Ого, – присвистнул Хал. – А я тебя недооценил. Оказывается, ты фанатка, не умеющая нормально подбирать белье.



– Никакая я не фанатка, – отрезала Хани. – Не я организовывала это свидание, а мои подруги. Им приспичило свести меня с пианистом, потому что… – Хани осеклась.



А эти разговоры через дверь оказались опасной штукой. Каким-то странным образом физический барьер снимал эмоциональные.



– Наконец-то что-то интересное. Продолжай.



Хани уставилась на потолок.



– Не хочу.



– Так тем более.



Она сморщила нос.



– Честно, причина очень глупая.



– И почему это меня не удивляет? Ну же, Ханисакл. Почему ты встречаешься с пианистами?



– Скажи мне, Хал, почему я вдруг почувствовала себя как Клариса Старлинг из «Молчания ягнят»?



– Я не стану убивать тебя, пока не услышу ответ.



Хани шумно выдохнула.



– Я встречаюсь с пианистами, потому что… потому что подруги решили привнести перчинку в мою интимную жизнь.



Хал рассмеялся. По-настоящему. А потом спросил:



– Но почему именно пианисты? Разве они не скучные до зубовного скрежета?



Хани потерла лоб. И с чего она выкладывает это соседу? Словно у психолога на приеме сидишь.



– Я ни одного не знаю, поэтому не могу сказать скучные они или нет. В субботу утром отчитаюсь. Кроме того, строго говоря, Дино играет не на пианино, а на синтезаторе.



– Спрошу еще раз и помедленнее. Почему именно пианисты?



– Боже, Хал! А мне обязательно отвечать?



– Прекрати увиливать. Я твой бедный слепой сосед, и ты моя единственная связь с внешним миром. Имей совесть.



От такого откровенного давления Хани аж ахнула.



– Так нечестно, и ты это знаешь.



– Жизнь вообще несправедлива. Уж поверь. Так почему пианисты?



– Боже, Хал! – взорвалась она. – Потому что, предполагается, у них умелые руки! Мои подруги родили безумную идею, мол, пианисты идеальные любовники, так как умные и чувственные.



В ответ повисла оглушительная тишина. Потом:



– Хани, сколько тебе лет?



Она вздохнула.



– Двадцать семь.



Хал снова затих.



– Да иди ты. Тебе двадцать семь, и ты все еще девственница?



– Нет! Нет… я не девственница. Дело не в этом. Я свой лимит мужчин выбрала, спасибо большое.



Хани говорила не думая, и тут же об этом пожалела, потому что попросту загнала себя в угол. Она покачала головой, закатила глаза и решила выложить все побыстрее и не мучиться.



– Слушай… Я нечаянно сболтнула им, мол, у меня не бывает оргазма во время секса, и они словно свихнулись. Я пыталась объяснить, что ничего тут страшного, ну вот так устроено мое тело, но они не поверили, а теперь стараются свести меня с кем-нибудь, чтобы доказать, как я ошибалась, и заставить меня кричать громче, чем Мэг Райан в «Как Гарри встретил Салли». – Хани перевела дыхание. – Ну вот. Доволен? Меня зовут Ханисакл Джонс, и я не кончаю. Достаточно интересно или еще что сказать?



С горящими от смущения щеками она устало откинулась на стену.



Несколько минут спустя Хал обрел дар речи.



– А ты именно с мужиком не кончаешь или вообще?



Ну просто калька с беседы с Ташой и Нелл.



– Вообще. Во-об-ще. А теперь давай уже сменим тему. Твой черед рассказать мне что-то, чего я про тебя не знаю.



Она почти слышала, как Хал трясет головой.



– Но ты же можешь довести себя до оргазма? Сама?



Отлично. Они обсуждают мастурбацию при том, что едва знакомы.



– Хал. Давай я проясню раз и навсегда. – Хани скрестила руки на груди. – Я не испытываю оргазм ни сама, ни с кем-то. Это простой факт, с которым я спокойно живу, веришь ты мне или нет. Все в порядке. Я не фригидная и наслаждаюсь сексом. И очень хороша в этом, если тебе так обязательно знать. – Она вызывающе вздернула подбородок.



Хал снова рассмеялся. Хани обрадовалась и разозлилась одновременно.



– Уверен, что хороша, коли уж успела выбрать свой лимит мужчин и даже больше.



Ужасно. Похоже, она выставила себя потаскушкой.



– Про «даже больше» я не говорила, и ты это прекрасно знаешь. – Хани услышала, как Хал комкает пустой пакет. – Отдавай мусор. Кину в контейнер снаружи, чтоб у тебя в квартире не воняло.



Рискнет ли он показаться? Хани услышала шорох, смяла свой пакет и тоже встала. После небольшой неловкой паузы дверь медленно открылась, и на пороге появился Хал в привычных старых джинсах и футболке. Темные волосы были растрепаны в стиле рок-звезды.



– Спасибо за ужин, Клубничка, – тихо произнес он, протягивая пакет.



Улыбнувшись, Хани забрала упаковку и свернула вместе со своей. Приятное прозвище. Аж мурашки по спине побежали. Хорошо, что Хал не в курсе, что ее щеки сейчас того же розового цвета, что и шампунь.



– Я прихватила для тебя кое-что в супермаркете, – сообщила Хани, наклоняясь за сумками. – Хлеб. – Она вложила в его руку завернутую в целлофан буханку.



Хал молча взял ее и аккуратно положил на столик в своем коридоре.



– Ветчина.



В этот раз, забирая упаковку, он задел пальцы Хани своими.



– Апельсиновый сок, – пробормотала она, ощущая теплое прикосновение по контрасту с прохладной коробкой.



– Ты ведь понимаешь, что портишь весь сюрприз, говоря мне, что именно даешь? – сказал Хал, принимая у нее сыр и на миг задержав руку Хани.



Неужели он погладил пальцем жилку на ее запястье?



– Ну… как-то не хочется, чтобы ты выпил «Доместос», а потом я была крайней, – пробормотала Хани, любуясь на его руки. Хорошие сильные руки. – Ну вот и все, – сказала она, ставя на стол молоко. – Если захочешь чего-то конкретно, дай знать.



– Виски? – с надеждой спросил Хал.



– Не так часто, – мягко осадила его Хани.



Он кивнул и вздохнул, смирившись с неизбежным.



– Тебе лучше идти, – сказала Хани. – «Улица Коронации» скоро начнется. Не дай бог пропустишь.



Уголки губ Хала дрогнули.



– Вот уж точно.



Хани невольно коснулась щетины на его лице.



– Побрился бы ты, рок-звезда.



Хал замер и напрягся. Они стояли так несколько долгих секунд. Хани наслаждалась теплом его кожи. Оба затаили дыхание. Сторонний наблюдатель принял бы их за прощающихся на ночь любовников.



– Тогда в следующий раз внеси бритву в список, – наконец произнес Хал.



Хани убрала руку и прошептала:



– Хорошо.



– Тогда доброй ночи, – сказал он, отступил и со щелчком закрыл дверь.



Хани посмотрела на светлое дерево створки, затем на ладонь, которую все еще покалывало, а потом прошла в свою безопасную и пустую квартиру.



***



Хал прислонился к закрытой двери, потер подбородок и ощутил аромат Хани. Что такого в Клубничке особенного? В его мире женщины пахли дорогим парфюмом, приходили в ужас при мысли о чипсах, а их идеально выстроенная жизнь всенепременно включала в себя идеально же исполненный оргазм. Точнее, в его бывшем мире. Мире быстрых машин, гламурных дамочек и работы, которую он обожал до помешательства. Хал всю жизнь мечтал стать шеф-поваром и больше десяти лет отчаянно трудился, чтобы заработать себе репутацию. Три года назад он открыл свой ресторан. Хал не стыдился признаться, что ему нравились атрибуты его славы – звездные клиенты, награды, блестящие отзывы капризных критиков. Жизнь была яркой, полной, насыщенной и захватывающей.



А теперь он оказался один, здесь, в богом забытом месте, с единственным развлечением в лице живущей по соседству девушки. Девушки, которая носила трусы «неделька», озвучивала первое, что приходило ей в ее блондинистую голову, и всю жизнь прожила, не испытав умопомрачительного блаженства от настоящего секса. Хал на миг задумался, не порадует ли ее синтезаторщик Дино, но тут же понадеялся, что нет. Никто не должен испытывать свой первый оргазм с парнем по имени Дино.



Глава 7



– Я подумывала приковать себя к забору вокруг дома, – сказала Мими. – Не впервой. Я участвовала в антивоенных протестах на базе Гринэм-коммон.



– Точно, – кивнула Люсиль. – Веревки не было, так она себя лифчиком привязала.



Билли Боббисокс ухмыльнулся и пригладил свою причудливую седую челку. Невзирая на давнюю верность бриллиантину, он умудрился сохранить впечатляющую шевелюру.



– Мне бы больше понравилось, если бы ты приковала себя, дорогая. Можно, ключи останутся у меня?



Мими сверкнула глазами на своего воздыхателя, а Хани прочистила горло. Прошло несколько дней с объявления о возможном закрытии магазина, и она созвала общее собрание в нерабочий день. Присутствующие устроились в служебном помещении вокруг расшатанного столика со скругленными углами. Люсиль предложила обратиться в местную газету, а Нелл – привлечь родственников резидентов и организовать шествие. Она и Таша внезапно пришли в магазин десять минут назад. Стоило подругам узнать о беде, как они тут же вызвались помочь. Вообще компания подобралась определенно звездная – три дамочки под тридцатник и трое пенсионеров лет восьмидесяти. Все больше походило на шутку. Билли вытащил из кармана пиджака серебряную фляжку и глотнул.



– Бренди кто хочет? – спросил он, а когда все отказались, пожал плечами и спрятал заначку обратно.



Хани автоматически подумала о Хале. Тот бы выхватил у Билли фляжку со скоростью звука.



– Что скажешь? – обратилась к ней Таша, а потом пихнула подругу локтем. – Хани?



Та посмотрела на Ташу, осознав, что упустила нить разговора, замечтавшись о Хале.



– Прости, что?



– Ты вообще слушала? Витаешь где-то.



Хани пожевала кончик карандаша.



– М-м. Что я пропустила?



– Люсиль предложила собрать деньги и выкупить дом у нынешних владельцев. План трудноосуществимый, но все равно запиши.



Трудноосуществимый – мягко сказано.



– Кому-нибудь в лотерею везет? – спросила Хани, выводя строки на листе бумаги.



Пятеро присутствующих покачали головой. Неудивительно.



– Похоже, нет.



– Кажется, сын старика Дона работает в местной газетенке, – встрял Билли. – Неплохо бы с него начать.



Дон был одним из старейших резидентов дома, и его сын, сам разменявший седьмой десяток, частенько навещал отца.



– Билли, поговоришь с ним? Может, заскочит поболтать во время следующего визита?



Билли кивнул.



– Считай сделано, ангел мой.



– Кто-нибудь хочет еще что-то сказать? Есть другие предложения? – спросила Хани, потому что именно так говорили в теледебатах.



Таша подняла руку.



– Да, у меня есть вопрос, мисс Джонс. Что вы наденете на свидание с Дино завтра вечером?



– Таша! – нахмурилась Хани.



Нелл радостно захлопала в ладоши.



– О-о, Таша мне рассказала. Твой первый пианист. Интересно, какой он.



– Я умею играть, – вызвался Билли.



Нелл затряслась в беззвучном смехе. Люсиль и Мими переглянулись и накрыли руки Билли своими.



– Эту мелодию ты не знаешь, милый, – театрально пробормотала Мими, а Хани заерзала на стуле.



Если кто-нибудь попытается объяснить Билли всю эту затею с пианистом, она просто сквозь землю провалится. Как так произошло, что почти все вдруг узнали о ее проблеме с интимной жизнью? Черт, да Хани вообще не воспринимала это как проблему – по крайней мере уж точно переживала намного меньше, чем все ныне посвященные. Даже Хал, похоже, ей не поверил. «Хал». Какая нелегкая ее дернула выложить такое едва знакомому человеку? Наверное, он излучает через дверь какие-то импульсы, словно чертов телепат.



Хани выдвинулась на стуле из-за стола, завершая собрание, пока кто-нибудь еще что-нибудь не ляпнул о ее личной жизни. Билли помог Люсиль и Мими встать, а потом подал им руки, чтобы проводить домой. Дамы расцеловались с Хани, Ташей и Нелл и выплыли в двери.



– Боже, чтоб мы в их возрасте так держались, – заметила Таша.



Хани от души рассмеялась.



– Нам с достоинством не состариться, девушки.



– В точку, – согласилась Таша, доставая из сумки бутылку красного вина. – Пропустим по бокальчику?



Хани пошла было к буфету за стаканами, но Нелл подхватила свою сумку.



– Извините, девочки, сегодня не могу. Мне пора домой.



– Уверена, что Саймон не подождет немножко? – с надеждой спросила Хани.



– Гм. Ну… мы кое-что запланировали на вечер.



Хани и Таша разом обернулись, чувствуя скрытый подтекст в словах Нелл.



– Сегодня ведь не ваша годовщина?



– И не твой день рождения… – Таша подняла брови. – Нелли, что происходит?



Щеки Нелл пошли красными пятнами. Она пожала плечами.



– Да ничего особенного. Просто решили лечь пораньше.



Нелл уставилась на свои блестящие туфли, а потом снова подняла огромные почти невинные глаза.



– Лечь пораньше? – медленно переспросила Таша. – Неужто вы с Саймоном решили сегодня позабавиться? Того гляди я еще его одобрю.



Хани плеснула в стакан вина и сунула его в руки Нелл. Похоже, подруга умолчала о самых смачных подробностях.



– По чуть-чуть.



– Что такое, Нелл? – снова попыталась выпытать Таша, когда все трое устроились за столом со стаканами в руках.



Нелл села на самый краешек стула, медленно перевела взгляд с Хани на Ташу и обратно, затем схватила большую кожаную сумку и резко ее открыла. Хани сильно подозревала, что, судя по сияющему виду подруги, та выудит оттуда положительный тест на беременность. Черта с два. Нелл вытащила из сумки металлический вибратор. Таша и Хани ахнули от неожиданности. Вибратор? В идеальной ручке Нелл с французским маникюром?



– Он дал мне это перед тем, как сегодня утром пойти на работу! – пискнула Нелл, едва переводя дыхание. – Прямо после органических мюсли!



Хани рассмеялась и прикрыла рот ладонью.



– Пару дней назад я рассказала ему о нашем походе в секс-шоп. Мы немного выпили и, возможно, я навела его на мысль… ну в общем. – Она махнула вибратором. – Вот. Это причина, почему мне надо домой.



Нелл выглядела как человек, собирающийся прыгнуть с моста на тарзанке – в ужасе и в предвкушении одновременно. Она убрала вибратор и сделала большой глоток вина, словно умирала от жажды.



– Ай да Саймон, – пробормотала Таша. – Ты ведь знаешь, как управляться с этой штукой, да?



Нелл зыркнула на нее.



– Как-нибудь разберемся.



– Интересно, а он только это прикупил? Нелл, готовься, – улыбнулась Хани.



Та распахнула глаза.



– Я как-то об этом не подумала.



– Наверное, тебе все же стоило купить те красивые шарики, – рассмеялась Таша.



Нелл сморщила нос, покачала головой, а затем снова полезла в сумку. И на этот раз вытащила бумажный пакет из дорогого магазина.



– Заскочила в город во время ланча. Я подумала, раз уж Саймон решил быть посмелее, почему мне не ответить тем же?



В пакете оказался лифчик на косточках с чашечками, украшенными воздушными полосками черного кружева и бледно-розовыми лентами. Следом за ним на свет появились черные полупрозрачные трусики в тон, пояс и чулки.



– Ой, а трусики с разрезом? – поинтересовалась Таша, указав на них стаканом.



– Нет! – нахмурилась Нелл.



Хани коснулась дорогого белья, понимая, что для Нелл это уже серьезный шаг.



– Оно роскошное. Когда Саймон тебя в нем увидит, то решит, что лучшего подарка еще не получал.



– Думаешь? – Сквозь предвкушение Нелл пробилась неуверенность.



– Да ты что?! – подключилась Таша. – Он почувствует себя школьником, нашедшим папашин «Плейбой»!



– Сильно сомневаюсь, что отец Саймона хоть раз покупал такой журнал, – заметила Нелл.



– Как человек, увидевший на твоей свадьбе его родителей, готова согласиться, – рассмеялась Таша. – Удивительно, как у них ребенок появился. Представляю процесс. «Сильвия! Коитус в семнадцать ноль-ноль ровно! В спальню шагом марш!»



Она подмигнула Нелл и торжественно отсалютовала.



– Отец Саймона бывший военный, – мягко упрекнула Ташу Нелл. – Они просто не могут не придерживаться четкости и строгости. На самом деле, чудесные люди.



Учитывая таких родителей, как тут упрекнешь Саймона в излишней сдержанности? Именно поэтому, представив, каково ему было ходить покупать вибратор, Нелл отважилась приобрести белье, на которое прежде и смотреть стеснялась.



– Мне правда пора, – сказала она, убирая пакет обратно в сумку.



– Да уж наверное, – улыбнулась Хани.



– Кнопка включения на основании, – сообщила Таша, постукивая себя по носу. – Ну так, к сведению.



Нелл закатила глаза и встала.



– Завидовать нехорошо. – Она рассмеялась и расцеловала подруг в щеки. – Адьос, амигос.



– Ты ж понимаешь, что при следующей встрече с тебя отчет? – спросила Таша.



– Не дождешься, – улыбнулась Нелл, перекинула сумку через плечо и выпорхнула в дверь.



***



В пятницу вечером Хани вышла из квартиры почти в восемь, на миг обернувшись на дверь Хала. Каждый день она приносила ему что-нибудь – то еду, то иногда бутылку виски – лишь бы иметь предлог постучать к соседу. Пока Хал всего лишь открывал дверь на пару минут в конце разговора, чтобы забрать гостинец. Вчера он рычал, мол, она обращается с ним, как с домашним питомцем. А все из-за того, что Хани отказалась слишком часто приносить алкоголь. Она велела ему вести себя повежливее, ведь помогала чисто по-соседски и раз уж так его раздражает, то может больше не заморачиваться. Хал пробормотал ругательства и захлопнул дверь у нее перед носом – Хани так и осталась стоять в коридоре, держа в руках покупки.



– Тогда я сама их съем! – крикнула она.



– Надеюсь, их не надо готовить! – заорал он в ответ.



Она пулей влетела к себе.



Большую часть времени Хал злился, но именно из-за тех минут, когда он становился собой, Хани из раза в раз приходила к его двери. Она знала, что за всю неделю с момента приезда он не покидал дом, и никто к нему не приходил. Но почему? Как Хал оказался здесь? Появился из ниоткуда и, похоже, прятался от мира. Что-то не сходилось, и Хани очень хотелось узнать о соседе больше. Ее тяга к нему не имела ничего общего с простым желанием помочь, зато всецело зависела от того, как одежда облегает тело Хала, от его низкого насыщенного голоса и от теплого прикосновения его пальцев. Девяносто процентов времени он вел себя ужасно грубо, но остальные десять стоили всех мучений.



Двадцатью минутами спустя Хани уже стояла в баре «Забегаловки» на липком ковре. Она пришла немного рано, поэтому никого похожего на синтезаторщика Дино не обнаружила. Стараясь вести себя непринужденно – так, как получается только у тех, кто отчаянно надеется, что свидание пройдет хорошо, – Хани заказала бокал вина и уселась на стул. И уже наполовину допила слегка теплое шардоне, когда дверь распахнулась, вошел парень, медленно оглядел помещение и остановил взгляд на ней. На вкус Хани его рубашка была немного пестрой, а волосы слишком светлыми, но она решила не перебирать харчами, улыбнулась и игриво отсалютовала новоприбывшему. Он пошел к ней.



– Должно быть, ты Дино. – Хани слезла со стула и уткнулась в разрисованную пальмами рубашку. Парень был очень высоким. Она задрала голову, он опустил, и они вдруг оказались нос к носу.



– А ты наверное Ханисакл. Жимолость – мой любимый цветок.



– Серьезно?



Дино растерялся.



– Я репетировал эту фразу последние минут десять.



– Прости, – искренне повинилась Хани. Да, она привыкла к словесным перепалкам с Халом, но нечестно ждать того же от Дино. – Присядем?



Она направилась к небольшому столику в углу мимо завсегдатаев и выпивох. Парой минут позже к ней присоединился Дино с напитками в руках.



– Белое вино? – уточнил он, ставя бокал рядом с ее полупустым.



– В точку, – улыбнулась Хани.



Дино и правда был симпатичным, скандинавского типа – высокий, светловолосый. Надо просто расслабиться и постараться насладиться его обществом.



– Итак, Ханисакл. Что привело сюда такую милую девушку?



– Свидание вслепую с органистом по имени Дино?



Оставалось надеяться, что он тоже расслабится и разговорится.



– Вообще-то, я синтерзаторщик, – оскорбился Дино.



– И какие песни ты синтезируешь? – Едва задав вопрос, Хани тут же поняла, какую глупость сморозила.



Он нахмурился.



– Ты что, пытаешься нарваться?



Дерьмо. Что-то паршиво у них получается.



– Слушай, прости. Глупый вопрос. На самом деле, это мое первое свидание вслепую, и я немного волнуюсь. Может, попробуем еще раз?



Плечи Дино опустились.



– Я тоже волнуюсь. Это мое первое свидание после Селины.



– Селины?



– Моей невесты. Ну, бывшей невесты, если хочешь прикопаться – будь ты на ее месте, точно бы докопалась, учитывая, как мы расстались.



Дино залпом осушил полбутылки пива, а Хани прочистила горло. Для высокого синтезаторщика у него довольно куцые пальцы. А судя по грустным серым глазам, он слишком любил Селину, чтобы заставить тело Хани петь громче, чем Арета Франклин в душе.



– Наверное, лучше, если мы не станем вспоминать бывших на первом свидании, – улыбнулась Хани и глотнула вина.



– Согласен, – кивнул Дино. – Бабы. Кому они нужны?



Хани вытаращила глаза. В списке всего, что не стоит говорить на свидании, эта фраза уверенно заняла бы первое место.



– Ну, кроме тебя, конечно, – рассмеялся Дино, пытаясь исправиться.



Поздновато.



– А чем ты занимаешься кроме игры на синтезаторе? – спросила Хани в попытке помочь ему выбраться из выкопанной ямы.



– Бухгалтером работаю, – пожал плечами Дино. – Скучновато, но коллектив хороший. – Он внезапно погрустнел. – Вот только Селина работает там же, так что мне, наверное, придется уволиться.



Опять Селина. Похоже, он не замечал, что все время о ней говорит.



– Все равно, на жизнь же зарабатываешь, – сказала Хани, не зная, как поддержать беседу о чем-то настолько скучном, как бухгалтерия. – Наверное, хорошо с цифрами управляешься?



– Мои любимые – девяносто-шестьдесят-девяносто, – ухмыльнулся Дино, изобразил в воздухе песочные часы, а потом уронил руки, осознав, насколько неуместна его шутка. – Гм, извини.



Хани придвинула к себе бокал, украдкой глянув на часы. Большой вопрос, сколько она сумеет проболтать с Дино о его идеальной бывшей, не поддавшись желанию облить придурка вином.



***



В начале двенадцатого Хани повернула ключ в двери и вошла в коридор. Она не стала задерживаться в «Забегаловке», потому что чем больше Дино пил, тем больше сокрушался о Селине, ее офигенных ногах и офигенных же буферах. Хани оставила его искать в музыкальном автомате песни «Take That» – он минимум четырежды сообщил, мол, это любимая группа Селины, а еще она обожала Гэри Барлоу, а сам Дино мечтал набить ему морду.



Хани постаралась не шуметь и не тревожить Хала, хотя учитывая их последнюю стычку, одному богу известно, чем он заслужил такую заботу. Однако когда она кралась по коридору на цыпочках, его дверь вдруг распахнулась.



– О господи! Ты что, меня ждал? Да ты хуже, чем мой отец! – обрушилась Хани на соседа, отыгрываясь разом за свой испорченный вечер и его вчерашнюю грубость.



– Услышал, как ты пришла. Любой бы заметил – ты так ключами гремела. Напилась?



– Пф. Скорее уж, на взводе. Не ври, я тихо заходила. Ты меня ждал.



Хал привалился плечом к косяку, отчего край футболки задрался. Хани увидела гладкую кожу и тонкую полоску волосков, уходящих под деним. Каким образом Хал сумел за две минуты привлечь к своему телу больше внимания, чем Дино за два часа?



– Ну что, как прошло свидание? – спросил сосед, скрестив руки на груди.



Хани бросила сумочку и ключи под лампу на столике, скинула туфли на высоких каблуках и прошла к Халу. Ее разум слишком расслабился от вина, чтобы она могла злиться и дальше.



– Ну… хорошо? – произнесла она, затем поправилась: – На самом деле, дерьмово. Он весь вечер трепался о своей бывшей.



Хал потер щеку.



– Тьфу. Хреново. Она что, такая неотразимая?



– Ага. – Хани вынула шпильки из волос и растрепала их пальцами, убрав заколки в карман джинсовой юбки.



– Так где ты лажанулась, Ханисакл? Оделась как монашка или еще что?



– Фиг тебе. Я постаралась. Надела подходящее белье, хоть он об этом и не узнал.



– В смысле на тебе сейчас правда трусики «пятница»?



– Ха-ха. Нет, Хал. Я попыталась принарядиться, а он даже не заметил.



Она прислонилась к стене, внезапно почувствовав жуткую усталость.



– Пахнешь ты приятно, – тихо сообщил Хал. – Готов поспорить, выглядишь не хуже.



Хани с трудом сглотнула. Вот те пресловутые десять процентов, и у нее уже снова ноги подгибаются.



– Я так старалась. Надела юбку сорок шестого размера, а ведь у меня сорок седьмой.



Она покачнулась и, осмелев от вина, второй раз в жизни коснулась щеки Хала.



Он не отстранился, а потом и сам шагнул навстречу и осторожно дотронулся до щеки соседки.



Даже раздень ее Дино догола и отымей на липком ковре «Забегаловки», все равно не разжег бы в ней такой огонь, как простое прикосновение Хала. Хани прочувствовала его до самых костей.



– Сорок седьмой? Я не знал, что такой есть, – пробормотал Хал, и Хани ладонью ощутила, как он улыбнулся.



Он так редко это делал, что каждая улыбка была на вес золота.



– Нет, но мне бы хотелось, чтобы его придумали, – ответила Хани, кладя другую ладонь ему на грудь и ощущая мерное биение сердца.



Она понятия не имела, что делает. Ею двигали инстинкт и затуманенный шардоне разум. С учетом того, как близко Хани стояла к Халу, в уравнение можно было смело добавить его виски. Он не надрался, но выпил примерно столько же, сколько и она.



Хани развернулась спиной к стене, и Хал повернулся вместе с ней. Она ощущала жар его тела.



– Но Дино хотя бы проводил тебя до дома?



Хал по-прежнему касался ее щеки и сейчас поглаживал большим пальцем нижнюю губу. Потом перестал. Наверное, почувствовал, как она затаила дыхание.



– Нет, – прошептала Хани, чуть-чуть качнув головой, притягивая его за майку ближе.



– Хреновый он джентльмен, наш Дино. Ну хоть на ночь поцеловал?



Хани почти чувствовала привкус виски в его дыхании. Интересно, ощущал ли он аромат вина в ее?



– Нет. Дино меня не целовал.



– Придурок. Все нормальные первые свидания должны заканчиваться поцелуем.



Она закрыла глаза. Хал склонил голову и накрыл губы Хани своими. Она обняла его за шею, а он обхватил ее затылок, медленно целуя, восхитительно дразня кончиком языка. Хани услышала низкий стон – непонятно, ее или его – и запустила пальцы в темные волосы Хала. Не то чтобы она боялась, что он сбежит. Хал все проводил пальцами по краю ее топа и поглаживал спину Хани до тех пор, пока ей не захотелось содрать с себя всю одежду и ощутить его прикосновения повсюду.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги