Проект "Любовь"

Глава 21

Меня разбудил аромат свежезаваренного кофе. Он проникал повсюду, дразнил и щекотал мои ноздри. Бодрящий, терпкий и очень настойчивый. Пора просыпаться. А так не хочется…

Я высунулась из-под одеяла, лениво приоткрыла сначала один глаз, потом другой, и оглядела комнату. Весеннее солнце заливало ее ярким светом – вчера ночью я забыла задернуть шторы в спальне. Косые лучи пересекали помещение и в них блестели мелкие частицы пыли. Все-таки убираться дома желательно почаще!

Итак, если это и утро, то уже довольно позднее. Из кухни доносилось тихое позвякивание посуды. К аромату кофе добавился запах чего-то жареного. Я в очередной раз поняла, что так болеть готова очень часто.

В комнате было прохладно. Я снова плотнее закуталась в одеяло и свернулась калачиком. Температуры нет, небольшая слабость, и мне можно продолжать валяться в постели. Хорошо-то как!

Риччи ко мне не приставал, значит, вертится на кухне. Еще бы – там вкусно и однозначно интереснее, чем рядом с сонной, скучной и больной хозяйкой.

– Проснулась? Это хорошо, а то я тебя будить собрался, – в спальню вошел Алекс с подносом. На нем дымились две чашечки кофе и яичница. Рядом примостилась поломанная плитка темного шоколада. – Уже почти одиннадцать утра. Завтрак в постель, как в лучших домах Берлина и Люксембурга. Как себя чувствуешь?

– Замечательно!

– Хорошо спала?

– Как убитая. А ты?

– Перечитывал «Декамерон». У тебя хорошая библиотека.

– Да, – не без гордости кивнула я. – Я ее давно собираю. Неужели всю ночь читал?

– Почти. Еще приглядывал за тобой.

– И как? Я вела себя пристойно?

– Вполне. Укол подействовал, жара не было и это меня порадовало. Итак, доброе утро! – он уселся на край кровати и пристроил поднос мне на колени.

– Доброе утро, – улыбнулась я в ответ идиотской счастливой улыбкой. – Неужели все это ты сам приготовил?

– Естественно. Прислуги у тебя нет, пришлось вспоминать дикую юность.

Я попробовала яичницу. Она была с ветчиной и помидорами, вкусная и ароматная. Или мне нравится вообще все, что делает Алекс?

Рокотов прихлебывал черный кофе и наблюдал за мной через полуприкрытые глаза, как кот наблюдает за беспечной птичкой перед нападением. Хищник, что с него возьмешь! Но хищник заботливый. Прикармливает меня и расставляет сети? Пусть. Неуместные мысли снова начали роиться в моей голове, и я поспешила их прогнать.

Риччи напомнил, что ему скучно сидеть в четырех стенах и пора на улицу поразмяться. Он запрыгнул ко мне на постель, начал скакать и вертеться юлой. Рокотов согнал пса на пол. Я дала Алексу ключи – идите, развлекайтесь. При слове «Гулять!» Риччи ринулся в коридор, едва не сбив с ног Рокотова.

По возвращении с прогулки благородный граф заставил дворовую девку выпить таблетки, несколько раз померить температуру и запретил вставать с постели. Ролевые игры так и лезли в голову. Вот надоумил меня Глеб на подобные глупости. Ох, не доведет меня это до добра, не доведет…

Мне все-таки удалось перебраться на диван в зал. Алекс тут же закутал меня в плед, притащил горячий чай, и я подумала, что скоро благородный напиток из экзотической Индии будет плескаться у меня в ушах. Мы болтали о нашем субботнем приключении, и теперь оно казалось нам просто забавным и безобидным.

– Видела бы ты свое лицо, когда я толкнул эту проклятую колонну! – смеялся Алекс.

– Стойку, – поправила я его. – С колонной ты бы так легко не справился. Твоя физиономия тоже впечатлила меня, когда ты понял, что охранники заняты девицами, обход совершать не будут и нам придется ночевать в подземелье!

– А как пах шашлык! Просто умопомрачительно. И без этого есть хотелось, а тут такие ароматы! Я думал, пришибу этих гадов, когда выберемся на свободу.

– Однако ты на них не особо ругался.

– Сначала хотел выгнать с треском, ночью хотел убить. А когда они нас утром вытащили из подвала – простил.

Совершенно неожиданно и без предупреждения явился Антон Петрович. Впрочем, это было в его стиле – он непредсказуем и делает то, что считает нужным, не считаясь с мнением окружающих. Антон Петрович тоже узнал от шефа, что я заболела, и решил самолично навестить меня. Его визит мне польстил. Как всегда, он принес пирожные «Наполеон». Дверь ему открыл Рокотов – мне он подниматься запретил.

Не успела я их представить друг другу, как Антон Петрович, на правах старшего, сделал это сам.

– Как зовут молодого человека? – довольно фамильярно поинтересовался он и протянул Алексу руку.- Я – Антон Петрович, любимый заказчик Риточки и ее покровитель. Без всякого двойного смысла. Это я так, на всякий случай, – предупредительно оскалился он Рокотову. – Не стоит ее обижать. Она натура тонкая, возвышенная.

– Алекс Рокотов, – представился граф. Без отчества, видимо понял, что Антон Петрович его по отчеству все равно называть не будет.

– То-то я смотрю, лицо знакомое. В мэрии встречались, припоминаете? – слегка насмешливо произнес Антон Петрович. Словно с мальчишкой разговаривает!

– Припоминаю, – в тон ему ответил Алекс.

Антон Петрович, безусловно, отлично знал, какое положение Рокотов занимает в городе. Но, похоже, его это мало волновало. От чая Антон Петрович отказался, по-свойски потрепал меня по щеке и пожелал скорейшего выздоровления.

– Санек, проводи меня. Не стоит Риту утруждать. Согласен?

Санек?! От такого панибратства Алекс едва не лишился дара речи. Но быстро овладел собой.

– Безусловно, прошу, – он сделал широкий жест рукой.

Антон Петрович на прощание пожал мне руку, наклонился к самому уху и прошептал:

– Этот мне нравится больше. Твой прежний скользкий какой-то.

Он заговорщицки улыбнулся мне и подмигнул:

– Одобряю! Серьезно.

Неужели, похоже, что у меня с Рокотовым роман? И с чего он это взял? Хотя, если Алекс открыл ему дверь, что еще Антон Петрович должен подумать?

Алекс вернулся не сразу. Он вошел в зал, широко улыбаясь и пожимая плечами:

– Ну и заказчики у тебя. Ты знаешь, кто это?

– Естественно. Я же с его объектами работаю.

– Однако вряд ли ты знаешь, что твой Антон Петрович – серый кардинал губернатора.

– Меня это не касается. Я в высшие сферы не лезу и политикой не интересуюсь.

– И правильно делаешь. А мне приходится. Слышал о нем, видел, но знаком не был. И вот, пожалуйста, оказывается, это твой покровитель. Человек с темным прошлым. Очень темным. Ты с ним поосторожнее. А еще лучше, просто держись подальше.

– Это всего лишь мой постоянный и давний заказчик. Я в его дела вникать не собираюсь – делаю ему проекты и все. Он моей работой доволен. А больше мне знать не надо. Но что-то вы долго провожались. Гложет любопытство, о чем вы там говорили? Или секрет?

– Нет, не секрет, – криво ухмыльнулся Алекс, – Он обещал сломать мой хребет в трех местах, стереть в порошок и развеять по ветру, если я тебя обижу. Это я тебе перевел с учетом цензуры на русский язык. Серьезный товарищ. Тебя уважает и ценит.

Я Антона Петровича тоже ценю – нормальный мужик, настоящий. Да, серьезный, но без кривых понтов. А именно это мне в людях и нравится.

Обед Алекс закал в «Астории». Его доставили быстро. Он был великолепен и просто потрясающе вкусен. Я чувствовала себя принцессой, не меньше.

Весь день Алексу звонили по делам. Он ухитрялся решать какие-то важные вопросы между кормлением и пичканьем меня таблетками. Но когда раздался этот звонок, я уловила, как легкая тень пробежала по его лицу. И сразу догадалась, что это Милена. Рокотов ушел разговаривать на кухню и вернулся заметно помрачневшим.

Я, естественно, вопросов задавать не стала. Не мое это дело. Но мне опять стало неуютно и холодно.

Он словно почувствовал это. Алекс уселся на край дивана и протянул мне дольку шоколада. Что-то детское было в этом жесте, и я невольно улыбнулась ему. Вот уж не ожидала подобного от олигарха, ловеласа и просто самоуверенного типа. Пытается подсластить мне горькую пилюлю?

Я хотела взять шоколад из его руки, но он положил темную дольку мне в рот и, словно случайно, задержал пальцы у меня на губах. Я на мгновение замерла. Пальцы у Алекса были прохладные, и мне показалось, они слегка дрожали. Мне безумно захотелось прикусить их, и я едва сдержалась.

Неловкое молчание повисло в воздухе.

– Хочу пирожные, – решила я разрядить обстановку. – Пойдем на кухню. Надоело второй день валяться. Позволишь мне уже встать?

– Нет, не позволю. Лежи. Хочешь пирожные – сейчас принесу. Я здесь именно для этого.

– Скажи, – я пытливо посмотрела ему в глаза, – Ты все это делаешь потому, что чувствуешь вину? Ну, что я простудилась в этом твоем дурацком подвале?

– Нет, – он не отвел взгляда, и я ему поверила.

– Тогда почему? – сорвался с моих губ вопрос, который я задавать не собиралась.

– Не знаю, – задумчиво произнес он, продолжая глядеть в мои глаза. – Правда, не знаю.