Кортина

В громадных колоннах, скрытых драпировками, мягко звучал Жак Брель с его бессмертным «Ne me quitte pas»[14].

Софи сидела в кабинете, не зажигая света, поджав ноги, в большом уютном кресле и немигающе смотрела на плещущие языки огня в камине. «Не покидай меня… Нужно забыть. Забыть эти часы, которые порой убивали ударами расспросов… Я построю владенье, где любовь будет королём, где любовь будет законом, где ты будешь королевой»… С детства знакомая песня вот уже почти год постоянно повторялась в голове. Если бы можно было вернуться, исправить ошибки, если бы можно было уговорить, убедить Поля не наказывать девочку изгнанием.

«Я больше не буду говорить, я спрячусь здесь, чтобы смотреть, как ты танцуешь и улыбаешься, и слушать, как ты поешь, а потом смеёшься… Не покидай меня…» – слова крутились и смыкались душной пустотой, словно огонь камина выжигал воздух.

– Девочка моя маленькая, прости меня. Мы обложили тебя флажками, как волчонка, как чужака, своей слепотой, своими страхами.

Софи сгорбилась, стиснула плечи руками и застонала, пытаясь изгнать навязчивую картину, как холодные нотации Поля ледяными глыбами падали вокруг Марты, как ранили острыми осколками, и какими затравленными глазами смотрела на неё дочь в поисках защиты. Вспышки стыда за молчаливую поддержку мужа стали просто преследовать её.

Пошевелилась, прячась в глубину кресла, закрыла глаза, снова и снова погружаясь в волшебный фонарь той, до-смертельной жизни: вот Марта, шалеющая от танцев и бессонниц, ссорится с ней, потом внезапно умолкает и уходит. Сбегает в учёбу, снимает дешёвые комнаты, устраивается на работу в такси. И всё не для того, чтобы доказать, что она может жить без отцовских денег, материнских наставлений, Майиной постоянной опеки, братской защиты… Только теперь пришло понимание: не «для», нет. Наоборот, «от» того, что семья стала для Марты просто слепыми, бездушными, чужими людьми.

– Ты не могла быть, как все. Просто – не могла, а что мы сделали для тебя? Хлестали ранящими словами, дожидаясь жалобного визга? Неужели Поль ждал от тебя жалких слов? Трусливых рыданий? Он ошибся. Ты оказалась Верлен больше, чем мы с отцом. Почему? Почему я не защитила тебя? Софи сидела неподвижно, молчала. Не отводила взгляд от пламени. Не плакала. Только закушенная губа белела.

Загрузка...