Проклятая (ЛП)

Глава 22

Когда я открыла глаза, было уже темно, а около моего лица землю рыл енот. Я сделала глубокий вдох, застонав от боли в руке и голове.

Енот застыл на месте и поднял уши. Через один удар сердца он убежал.

Я снова застонала и медленно села, коснувшись предплечья. Футболка была порванной и липкой. Я нажала сильнее и вскрикнула. В темноте рукав и сама рука выглядели так, словно были испачканы маслом. В паре футов от меня, там, где копался енот, лежала стрела на траве между двумя камнями.

Меня подстрелили чертовой стрелой. Боже мой, я самая большая неудачница из всех.

Я подскочила на ноги, покачнувшись, потому что головокружение чуть не сбило меня с ног снова. Я положила ладонь на рану и, не обращая внимания на боль, зажала ее сильнее. Кровь сочилась через пальцы.

Пока я пробиралась по лесу, в голове был туман. К счастью, я умудрилась остаться на тропе и смогла выйти на дорогу, которая вела к дому Кромвела. Плохие новости были в том, что мне надо было подняться на холм, и я сильно сомневалась, что у меня это получится. Я заставляла себя передвигать ногами, периодически вытирая пот со лба.

Каждые пару секунд у меня наступали моменты прояснения. Кто-то выстрелил в меня случайно, или стрела предназначалась оленю? Но эти вопросы снова исчезали в тумане. Я была истощена, ноги мои дрожали, пока я продолжала идти по дороге.

И тут темноту разрезал желтый свет, а потом раздался голос:

— Эмбер!

Я постаралась идти быстрее, спотыкаясь о свои же ноги.

— Хайден? — мой голос был грубым и слабым. Сомневаюсь, что он меня услышал.

— Хайден, я ее чувствую. Думаю… думаю, она ранена, — услышала я Фиби. — Ее эмоции почти отключены, подавлены. Она на дороге.

Раздались приглушенные проклятия, а затем звуки тяжелого бега. Свет прошел мимо меня, а потом вернулся. Через пару секунд Хайден выбежал ко мне из темноты и схватил меня за плечи.

Я закричала от боли, пронзившей мою руку.

Хайден резко меня отпустил.

— Что случилось? — его взгляд метался по мне. — Боже, ты истекаешь кровью! Ты в порядке?

— В меня стреляли… стрелой, — эти слова звучали глупо даже для меня.

В ответ он взял меня на руки так, что моя щека оказалась над его сердцем.

— Фиби, возвращайся и скажи им, чтобы встретили нас на полпути.

Я слышала лишь ее удаляющиеся шаги.

— Я могу… идти. Я в порядке.

— Рана от стрелы не входит в понятие порядка, — Хайден пошел обратно, его длинные шаги сокращали дистанцию между нами и домом. — Мы весь последний час искали тебя. Ты знаешь, что случилось?

С каждым шагом рана болела все сильнее. Интересно, насколько она глубокая. Будет еще один шрам, отстранено подумала я. Я рассказала ему все, опустив часть про то, что видела его на диване, обнимающим Фиби.

— Господи, тебя могли убить, — сказал он. Я открыла глаза, но жесткие черты его лица ничего мне не сказали. Он внимательно посмотрел на меня. — Голова болит?

— Выживу, — если только сейчас никто не выстрелит в меня ракетой.

На дороге появилась машина и остановилась около нас. Курт выскочил с водительского сидения и открыл заднюю дверь.

— Клади ее сюда.

— Когда… когда он вернулся? — спросила я.

— Час назад или около того, — ответил Хайден. — Он отвезет тебя в больницу.

Я вцепилась в его руку, не желая никуда ехать с Куртом.

— А ты?

— Я поеду с тобой, — он посадил меня на заднее сидение. — Не переживай.

— Нет, — Кромвел развернулся на переднем сидении, его глаза были холодны, как лед. — Я хочу, чтобы ты вернулся в дом, Хайден.

— Но…

— Мне нужно, чтобы все оставались спокойны, Хайден, ты нужен там. Мы позаботимся об Эмбер.

Я затряслась, пока мои глаза переходили с Курта на отца Хайдена. Я мертвой хваткой вцепилась в его руку.

Хайден неохотно освободился от меня. Он смотрел, как Курт садится за руль; сжав губы, он повернулся ко мне.

— Все будет хорошо, — и он отпустил меня и закрыл дверь. Его бледное лицо мелькнуло в окне.

Курт тронулся с места, оставляя Хайдена позади. Я повернулась вперед и встретилась глазами с Хайденом, моя раненная рука повисла, как плеть. Ледяные кубики сформировались в моем желудке.

— Расскажи мне все, — сказал он.

Я рассказала ему то же самое, что и Хайдену, и все время чувствовала взгляд Курта на себе через зеркало заднего вида. Лед разрастался, передвигаясь по венам. Я словно приросла к месту от мысли, которая меня посетила. Ничто в прошлом не было случайностью. Почему же машина после костра или это должно быть случайным?

Я не была в больнице с момента аварии, но на данный момент это было самым странным посещением в моей жизни. Кромвел стоял рядом со мной, используя свою джедайскую силу разума, чтобы убедиться, что доктора и медсестры будут в перчатках прежде чем коснутся меня.

Моя любимая толстовка была порвана и пропитана кровью. Стрела попала в предплечье, и рана была достаточно глубокой, пришлось наложить швы. Смотреть на то, как доктор с пустым выражением на лице копошится в моей ране, мне в жизни больше никогда бы не хотелось. Я все ждала, когда он закончит.

В середине процедуры появилась сестра, все с тем же пустым выражением на лице, как и у врача.

Она передала мне стаканчик и пару таблеток.

— Что это? — спросила я, глядя на Кромвела.

— Это от боли, — ответила она. Ее тон тоже был пустым. — Местная анестезия скоро отойдет и тебе будет больно.

Манипуляции с кожей были окончены, и доктор изучал рентген моей головы.

— Выглядит неплохо, мэр Кромвел. Нет признаков сотрясения или других повреждений.

Кромвел кивнул.

— Слышать это облегчение.

Глотая таблетки, я в этом сомневалась. Пустой стаканчик я отдала медсестре. Раненная часть моей руки уже начинала покалывать.

— Присмотрите за ней пару дней. Если у нее будет головокружение, потеря памяти, повышенная утомляемость и изменения в поведении, привозите ее ко мне, — доктор встал и отошел от меня, снимая окровавленные перчатки. Посмотрев на меня, он слабо улыбнулся. — В это время года в лесу может быть опасно. Сезон охоты открыт.

Против моей воли я перевела взгляд на мужчину, сидевшего в углу палаты. Интересно, ходил ли Курт на охоту. Может ли быть совпадением то, что он вернулся как раз после того, как кто — то попытался сделать из меня кебаб на шпажке? И та машина, что пыталась сбить меня, вполне могла быть одним из Порше, что стояли в гараже.

Курт поднял бровь в ответ на мой взгляд.

Мои губы сложились в слабое подобие улыбки. Я ждала, пока мы не окажемся в машине, чтобы устроить ему допрос третьей степени. На заднем плане у меня была мысль, не была ли вызвана моя смелость действием таблеток.

— Так, где ты был?

Он посмотрел на Кромвела.

— Занимался делами.

Я наклонилась вперед, просовывая голову между двумя сидениями.

— У тебя есть работа?

Кромвел тоже поднял брови в ответ на мой вопрос.

— Может тебе сесть сзади и отдохнуть, Эмбер?

— Я не устала, — я внимательно смотрела на Курта. — Так какая у тебя работа? — он снова посмотрел на Кромвела, который лишь вздохнул и покачал головой.

— Я работаю на Джонатана.

— Правда, — сказала я. — И что это за работа?

Курт выглядел так, словно пытался побороть улыбку.

— Та, которую он просит меня делать.

Я хотела сложить руки на груди, но почувствовала, как тянут швы.

— Так, ты суешь всякие вещи в шкафчики разных людей?

Он рассмеялся.

— Что?

— А что насчет разрезания кроликов?

Он стиснул челюсти.

— Не в последнее время, принцесса.

Я скорчила мину.

— А когда ты делал это последний раз?

— Ты под кайфом?

— Может быть, — честно призналась я. — Но ты не ответил на мой вопрос.

Кромвел обернулся на сидении, очевидно, не такой уж удивленный.

— У тебя был очень неудачный вечер, и, скорее всего, ты сейчас под действием сильного наркотика. Вот почему я пропускаю мимо ушей то, что выдает твой рот в данный момент, но позволь мне прояснить кое-что. Еще один такой намек, и я сделаю то, о чем позднее могу пожалеть.

Я сконцентрировала взгляд на нем.

— Что, например?

Он выдержал мой взгляд.

— Я неясно выразился?

Я откинулась на заднее сидение, поморщившись от укола боли.

— Да, все предельно ясно, босс.

Курт усмехнулся.

— Мне даже нравится, когда она такая.

— И почему меня это не удивляет? — вздохнув, сказал Кромвел.

К счастью, Курт гнал так, словно участвовал в Наскар, и мы добрались до гаража в рекордно короткие сроки. Я не стала их ждать, открыла дверь и вышла из машины раньше всех.

— Эй, может, стоит полегче. Ты так швы разорвешь, — Курт был на шаг позади меня.

Я оглянулась через плечо.

— А тебе не все равно? Правда? Не ты ли пытался вырубить меня в моем доме?

Коварная улыбка появилась на его губах.

— А не ты ли ударила меня лампой по голове?

— И я вырубила тебя, — добавила я.

Кромвел лишь потер переносицу.

Прежде, чем Курт успел мне ответить, дверь гаража открылась. Темные глаза Хайдена нашли меня.

— Как ты?

— Прелестно, — пробормотал Кромвел. — Хайден, не мог ты позвать Лиз? Она поможет Эмбер помыться и приготовиться ко сну.

Помалкивая, я прошла мимо всех через дверь на кухню. Невероятно быстро Хайден обошел меня, развернул за талию и повернул к себе. Я стряхнула его руку с себя.

— Я сама могу помыться, спасибо.

— Что это с ней? — спросил он, следуя за мной на кухню.

— Обезболивающие, — рассмеялся Курт. — Она определенно не счастливый наркоман.

Я резко развернулась, указывая на него здоровой рукой.

— Я не счастлива, потому что за мной кто-то охотится! В моем шкафчике страшные и мерзкие вещи! — я сделала шаг в сторону, показывая на испорченную толстовку. — И я могу сама помыться. Мне не нужна ее помощь. Я хочу, чтобы моя мама помогала мне.

Взгляд Хайдена смягчился, когда он поймал меня за запястья.

— Эмбер, ты этого не хочешь, — он убрал мои руки с края толстовки. — Позволь мне увести тебя наверх.

Я смотрела в его глубокие карие глаза. Они были так прекрасны, так искренни. У меня ушло время, чтобы вспомнить, за что я на него злилась. Я отошла от него.

— Я видела тебя, — прошептала я.

Его брови взлетели вверх, когда он прошептал мне в ответ:

— Видела что?

— С ней, — я опустила взгляд, тяжело вздохнув. Внезапно вся моя злость исчезла. Вся дерзость испарилась. Я просто захотела присесть. А может, принять ванную. Сначала все же присесть.

Смущение пропало с его лица.

— Эмбер, это не то, что ты…

— Я хочу увидеть маму, — я отвернулась от него, понимая, что мы не одни.

Близнецы стояли в проходе вместе с оживленным Гейбом. Все они смотрели на меня.

— Что? — простонала я.

Губы Гейба сжались.

— На твоей левой щеке кровь.

Я рассеянно подняла чистый рукав и стерла ее со своего лица.

Хайден поймал мою руку, опуская ее.

— Все нормально. Гейб, где Лиз?

— Она с Оливией, — Гейб сложил руки на груди. — Оливия хотела, чтобы Лиз осталась с ней, пока она не уснет, или типа того.

Мои плечи опустились. Оливия не просила об этом меня с того момента, как мы сюда приехали.

— Так… что случилось? — тихо спросила Фиби.

— Она думает, что я режу кроликов, — Курт взял стул и уселся на него. Я нахмурилась, когда он вытянул ноги. Он подмигнул мне в ответ. — Она думает, что я поехавший психопат.

Глаза Фиби расширились.

— Курт, — мягко предупредил Хайден.

— Ты и есть, психопат, — сказала я.

— Эмбер, что я сказал тебе в машине? — Кромвел достал воду из холодильника. — У тебя был ужасный вечер…

— Вы не можете рассказывать мне, что эти вещи не связаны! — Я попятилась, ударяясь спиной о стол. — Хотите, чтобы я поверила, что это все совпадения?

Фиби скрестила руки, строго глядя на меня.

— Ох, черт…

— Что? — спросил ее близнец, нахмурившись. А потом его глаза расширились. — Что ты сделала?

Эти слова были, как бомба для всех в комнате, наверное, потому что Паркер редко говорил. Я уже и забыла, насколько мягкий и мелодичный у него голос.

Фиби прижала руки к лицу. Свет красиво падал на ее фиолетовый лак для ногтей.

— Я знаю, — прошипела она. — Я облажалась. Думаешь, я этого не знаю?

— Что происходит? — требовательно спросил Кромвел.

Паркер покачал головой.

— Скажи им или это сделаю я.

Я прислонилась к прилавку, а Хайден сделал шаг вперед. В его взгляде, обращенном к Фиби, было сострадание. Мне сразу же показалось, что надо снова присесть.

— Фиби? Ты можешь рассказать нам, — Хайден взял ее за руку. — Что ты сделала?

Я зажмурилась. Она была ему небезразлична. Это было так очевидно, что все в комнате чувствовали это. Как я это упустила? Я, наверное, была мазохисткой, потому что снова открыла глаза, чтобы увидеть, как Хайден прижимает ее к груди. Значила ли я что-то для Хайдена? Или просто Фиби была более сломленной, чем я?

А потом Фиби начала плакать.

— Мне жаль. Правда, — ее голос был приглушен из-за того, что она вжималась в его грудь. — Я просто не могла это выносить.

Кромвел обошел стол и, подойдя ближе, положил руку Фиби на спину. Его глаза встретились с Хайденом, пока он говорил.

— Не могла вынести что, Фиби?

— Ее, — сказала она. — Ее эмоции переполняли это место, и они были темными. Они засасывали меня! — она оторвалась от Хайдена и повернулась к Кромвелу. — Ты привез ее сюда, не спросив никого из нас! Не думая, как это повлияет на нас!

Я почувствовала, как желудок скрутило, и тут же Курт подошел ко мне и усадил меня на стул.

— Кажется, ты сейчас упадешь в обморок.

Фиби прижала ладони к щекам.

— Я просто хотела, чтобы она уехала, чтобы все вернулось к норме. Чтобы я могла приходить домой и не просить Хайдена заглушать все это!

— Почему ты ничего не сказала? — спросил Кромвел. — Мы бы поработали над твоим блоком.

Она рассмеялась и внезапно успокоилась, лишь ее мокрые ресницы говорили о том, что она недавно плакала.

— Это была я. Я делала это.

Комната немного покачнулась, когда я посмотрела на нее.

Хайден сделал шаг назад. На его челюсти задергалась мышца.

— Делала что?

— Это я подкладывала разное в ее шкафчик, — сказала она. Курт чертыхнулся, но никто не обратил на это внимания. — Я просто хотела, чтобы она уехала. И я думала, что это ее достаточно напугает, чтобы заставить убраться отсюда.

Я вскочила со стула, прежде чем сама это осознала.

— Я ничего тебе не сделала!

Хайден очень быстро встал между нами. Кромвел просто выглядел шокированным, а глаза Гейба расширились, как блюдца.

— Ты приехала сюда! — закричала Фиби.

Во мне клокотала злость.

— Ты убила кролика! И сунула его мне в шкафчик! Что с тобой не так?

— Кролик уже был мертв. Я не чудовище.

— Правда? Совсем нет? — я хотела обойти Хайдена, но он блокировал меня. — Ты сделала все остальное! Откуда ты знала, как выглядела машина?

Теперь она смотрела на Хайдена, ее нижняя губа тряслась.

— Я видела фотографии аварии у Джонатана.

Я хотела сделать ей больно.

— Фиби, — мягко сказал Хайден. В его голосе не особо слышалось разочарование. — Ты должна была сказать, что это настолько беспокоит тебя. Я мог сделать что-то еще.

Она рассмеялась.

— Например? Ты не можешь все время осушать мой дар.

Часть меня понимала, насколько мои смешанные эмоции влияли на нее. Черт, они и меня разрывали на части.

Но все равно…

— Я не хочу, чтобы она находилась рядом с моей сестрой, — мой голос дрожал. — Даже близко к ней подходила.

Рот Фиби открылся.

— Я бы не причинила вреда твоей сестре!

— Ты сумасшедшая!

Она снова начала плакать.

Кромвел взял Фиби за руку.

— Нам нужно поговорить наедине, — сказал он ей. — Паркер, пожалуйста, пойдем с нами, — он повернулся ко мне с отсутствующим выражением на лице. — Тебе стоит отдохнуть.

Слезы обожгли мои глаза, когда я все поняла. Фиби так сильно ненавидела меня… это ужасное ощущение покрыло меня вместо кожи. Все трое покинули комнату, Курт последовал за ними.

Гейб тоже попятился с кухни, подняв руки.

— Вау. Это новый уровень семейной драмы, — сказал он и ушел.

Я лишь смотрела ему в след. Меня накрыло оцепенение.

Все это время это была Фиби.

— Эмбер?

Я медленно подняла взгляд на Хайдена.

— Ты мне не верил.

Он открыл было рот, но тут же закрыл его.

Я рассмеялась, но как-то истерично.

— Что Кромвел с ней сделает?

— Я не знаю, — он пробежался рукой по волосам. — Я не думаю, что он отправит ее в Отдел, но я думаю, что они будут больше работать над ее блоком… от всего.

— Это не моя вина.

Его взгляд переместился на мое лицо.

— Я знаю.

— Твоя девушка ненормальная, ты в курсе?

Хайден нахмурился.

— Фиби не моя девушка.

— Ага, — я махнула рукой, слишком усталая, чтобы спорить с очевидным. — Я не могу поверить, что она… так сильно ненавидела меня, что так далеко зашла.

— У нее… проблемы, Эмбер. Ее дар очень сложен.

— А мой нет? Я не использую свой дар как оправдание, чтобы терроризировать людей, — я почувствовала, как кровь отлила от лица. — То, что я здесь, настолько плохо? Что я подтолкнула кого-то на такие вещи? Я настолько ужасна? — голос дрогнул, и я захлебнулась рыданием. — Я не могу ничего с собой поделать.

— Эмбер, — Хайден потянулся ко мне, но я его остановила. — Ничего из этого не твоя вина. И ты не плохой человек.

Я сделала вдох, но он застрял в моем горле.

— Но ты не хочешь находиться рядом со мной больше, и никто… — я закусила губу, чтобы сдержать всхлип. — Никто не хочет, чтобы я была здесь.

— Это неправда.

Все мои чувства снова начали закипать. Я сильнее сжала губы, но они все еще дрожали.

— Мне жаль, — сказал Хайден. — Я не хотел верить, что это кто-то из моей семьи. Я должен был поверить тебе, — он снова пробежался руками по волосам и сцепил руки за шеей. — Когда я увидел тебя сегодня и увидел, что ты истекаешь кровью. Боже, это напугало меня. Эм, мне это совсем не понравилось.

Какая именно часть ему не понравилась: наша ссора или та, где на меня попытались поохотиться в лесу, а может, та, где мы оба хотели того, что не могли получить? Не знаю, откуда последняя часть взялась. Большая часть моей злобы прошла.

— Мне тоже это не понравилось.

— Так зачем мы делаем это? — спросил меня Хайден, делая шаг вперед. Нас разделял меньше чем фут, и он потянулся ко мне, на сей раз я не противилась. Его рука коснулась моей невредимой руки. Я подумала, что он притянет меня к себе, как тогда, в моей комнате, и внутри у меня все затрепетало.

— Эм, я не хочу…

— Гейб сказал, что я должна помочь Эмбер, — раздался в дверях голос Лиз. — Или ты ей поможешь?

Я надеялась, что он скажет, что поможет сам. Так, мы могли бы провести больше времени вместе и продолжить с того места, на котором остановились. Я бы извинилась за обвинения в адрес его семьи, никто не знал, что это делала Фиби, а он извинился бы, что не верил мне, и сказал бы, что все будет хорошо.

Хайден отпустил мою руку. На секунду его темные глаза задержались на мне, а потом он отвернулся.

— Нет.

Сердце упало в район желудка. Он даже не обернулся, что, наверное, было хорошо, потому что разочарование, которое я испытала, было написано на моем лице.