Проклятая (ЛП)

Глава 4

Я знала, что мне надо проснуться, но веки словно приклеились друг к другу. Медленно, приложив массу усилий, я распахнула их. Слепящий солнечный свет пробивался сквозь прикрытое кружевом окно.

Занавески?

Во всем моем доме не было ни одной занавески. Не то, чтобы я была против них, но я никогда не могла понять, как крепить карнизы. Чувствуя головокружение, приподнялась на локтях и осмотрелась. Я лежала на кровати, гораздо большей, чем моя. Позолоченные рамочки висели на нежно-желтых стенах, плоский телевизор стоял на комоде из вишневого дерева, который выглядел как произведение искусства ручной работы 19 века.

Рядом с ним стоял такой же стол, на нем лежал дорогостоящий ноутбук. Французские двери вели на балкон, а на другом конце комнаты — в ванную и гардеробную.

Ладно, это определенно не моя комната.

Я полностью села, прикусив нижнюю губу, когда еще одна волна головокружения чуть не вернула меня обратно в комфорт кровати.

События, которые привели меня сюда, были размыты, но я помнила достаточно, чтобы отбросить тошноту, вызванную головной болью. Я спустила ноги с кровати и встала. Пару секунд комната вращалась, прежде чем остановилась.

Дверь в спальню открыли, и я увидела мужчину с коротко стриженными темными волосами в сшитом на заказ деловом костюме. Я сделала шаг назад, врезавшись в кровать.

— Хорошо. Ты проснулась. Мы уже начали волноваться. Талант Хайдена может сильно выбить из колеи, — мягко сказал он. — Мое имя Джонатан Кромвел. Ты в моем доме.

— Кто… Где моя сестра? — хрипло спросила я.

Он сложил руки у себя за спиной.

— Оливия здесь, она спрашивала о тебе. Я могу отвести тебя к ней. А потом нам с тобой надо поговорить.

Я положила руку на свой пульсирующий затылок и поморщилась.

— Поговорить о чем?

— Думаю, сначала тебе стоит увидеться с сестрой, Эмбер. Это уменьшит ее беспокойство о твоем самочувствии.

Беспокойство об Оливии подтолкнуло меня вперед, но подозрение заполнило мои мысли.

— Откуда мне знать, что это не уловка или что-то в этом роде?

На его губах расцвела терпеливая улыбка.

— Я знаю, что у тебя много вопросов, но ты должна их отложить. Ты нужна Оливии, Эмбер.

Ты нужна Оливии. Эти слова всегда провоцировали во мне необходимость действовать. Я кивнула и поморщилась от укола боли. Казалось, голова сейчас взорвется.

Мистер Кромвел отошел и кивнул мне следовать за ним. Я держалась на безопасном расстоянии, пока мы шли по широкому коридору мимо нескольких закрытых дверей. Вместо того, чтобы остановиться около последней из них, как я предполагала, он начал спускаться по лестнице. Внизу я увидела еще два этажа. Везде, куда я смотрела, видела различные изображения греческих и римских богов на стенах. В углах стояли анатомически точные мраморные статуи.

Мы остановились у двери на втором этаже. Детские смешки доносились из той комнаты, привлекая меня, словно огонь мотылька. Я бы узнала звук ее смеха где угодно. Я обошла мужчину и открыла дверь.

Облегчение затопило меня. Оливия, чьи волосы были убраны в два хвостика, сидела в середине большой спальни, окруженная невероятным количеством игрушек, плюшевых животных и… мамой. Мама сидела в кресле в свитере и домашних тапочках. Ее лицо было таким же пустым, как и всегда, но она была не в кровати.

Это, должно быть, сон.

Оливия развернулась с ультразвуковым визгом.

— Эм! Эм! — она вскочила на ноги, устремившись ко мне со скоростью мини торнадо. — Я соскучилась по тебе! Эмми! Эм!

— Оливия, — выдохнула я.

Она обняла меня за ноги без колебаний. Я не хотела ничего, кроме как взять ее на руки, но не было перчаток. Руки остановились над ее кудрями, словно я не могла их контролировать.

Я крепко зажмурилась и резко вздохнула.

— Эм! — она вцепилась в мои джинсы. — Смотри!

Я открыла глаза. Оливия оторвалась от меня, указывая на клетку на комоде.

— Они разрешили мне взять Пискуна. И смотри! Это мистер Сопелка! — она устремилась к большому полосатому коту, которого я поначалу приняла за плющевого.

— Это прекрасно. — Мои глаза обратились к маме. Она сидела в кресле-качалке, которое я могла бы представить в детской. — Мама? Это я.

Я сделала шаг вперед.

Она медленно моргнула, но казалось, что нас разделяет непроницаемая стена.

— Эм, чем ты занималась? — спросила Оливия, снова привлекая мое внимание к себе. Она отпустила кота и подошла к кукле. — Я хотела увидеть тебя, но мистер Кромвел сказал, что тебе нужен был отдых.

Я посмотрела через плечо на темноволосого мужчину.

— Да, я спала.

Оливия держала куклу за руку, раскручивая ее вокруг.

— Ты спала несколько дней.

Дней?

— Ох, ну, я и правда сильно устала.

Подходя ко мне, Оливия, казалось, приняла мои извинения.

— Мне здесь нравится, Эмми.

— Правда? — я почувствовала головокружение и слабость. Боже, неужели я снова отключаюсь?

Она яростно закивала и затем указала своим пухлым указательным пальчиком на меня. Это была ее привычка, чтобы показать мне, что она хочет поделиться со мной каким-то секретом, поэтому я наклонила голову поближе к ней.

— Что? — прошептала я, игнорируя белые вспышки перед глазами.

Подвинувшись ко мне, Оливия прошептала на ухо:

— Мистер Кромвел говорит, что я одаренная.

— О, ладно… — прошептала я в ответ, мой мозг отказывался соображать. Оливия отскочила от меня и закружилась по комнате.

— Пискуну здесь нравится.

— Эмбер, — позвал мистер Кромвел.

Я кивнула, даже не оглянувшись на него.

— Оливия, мне надо поговорить с мистером Кромвелом. Ты побудешь здесь?

— Ага. Мы с мамой играем с моими новыми игрушками.

Против воли, я снова посмотрела на маму. Она повернула голову и улыбнулась Оливии. Просто от взгляда на нее во мне вскипела буря эмоций. Я попыталась припомнить, какой мама была до аварии, но ее нынешнее состояние перекрывало все мои воспоминания.

Я покачала головой и повернулась туда, где меня ждал мистер Кромвел с терпеливым выражением на лице.

— Мы можем поговорить на кухне, — сказал он. — Я уверен, ты голодна.

Прежде чем я успела выйти из комнаты, Оливия заговорила.

— Мамочка?

Я застыла на месте. Сердце затрепетало в груди. Я просто хотела услышать ее голос, вот и все. А потом:

— Да, детка?

— Почему ты не говоришь с Эмми? Это ее огорчает.

На мгновение повисла тишина.

— Детка, — мягко сказала мама, — я не могу говорить с ней. Эмбер в раю вместе с папой.

Мы сидели на такой кухне, за которую мама отдала бы своего первенца до того, как потеряла разум.

— Твоя мама очень больна, Эмбер. Возможно, однажды, ее воспоминания вернутся. — Кромвел нахмурился. — Наверное, тебе тяжело от мыслей мамы, что ты мертва.

Я катала банку содовой между ладоней. Было странно находиться среди людей без перчаток.

Нетронутые тарелки с холодными закусками и печеньем стояли между нами.

— Как ты смогла заботиться о ней и сестре? Тебе было всего пятнадцать на момент аварии.

Мое раздражение росло вместе с подозрениями.

— Откуда вы знаете об аварии?

Кромвел улыбнулся.

— Мы многое знаем, Эмбер.

У меня окончательно пропал аппетит.

— Откуда вы столько знаете? Почему я здесь? И вообще, где мы?

В кухонном освещении голубые глаза мужчины, казалось, светились.

— Ты в Петербурге, Западная Вирджиния.

У меня вырвался истерический смешок.

— Где? Я никогда не слышала о Петертауне или как там его.

— Петербурге, — поправил он. — Не многие за пределами этого штата знают о городе. Мы у подножья гор Сенека.

Я слепо смотрела в одну точку. Надо выяснить, что это означает?

Выражение лица мужчины сохраняло родительское терпение, но это было как-то неправильно, что ли.

— Ты на удивление спокойна.

— О нет, поверьте. Я психую глубоко внутри. — Я встретила его взгляд.

— Возможно, мне стоит начать сначала. — Мужчина откинулся на стуле, скрестив руки на груди. — Я думаю, это поможет тебе понять, что здесь нечего бояться.

Я серьезно в этом сомневалась.

— На свете два вида людей, Эмбер. Есть примитивные, обычные люди. Они для нас посторонние.

— Для нас? — спросила я, желая снова рассмеяться.

Его терпение не испарилось.

— Да. Ты другая. Так же, как и твоя сестра.

Врать на эту тему стало привычным. Я даже не задумывалась.

— Оливия ничем не отличается.

— Эмбер, мы оба знаем, что это не так. Как я и сказал, в этом мире есть два типа людей: посторонние и одаренные. Ты и твоя сестра далеко не обычные. — Мистер Кромвел наклонился вперед и положил руки на стол. — Посмотри, что произошло с тем парнем. Он умер от простого прикосновения к тебе.

Мои внутренности сковал лед. Я открыла рот, но не смогла ничего сказать. По спине пронесся холодный ветерок.

— Это была случайность. Я это понимаю, — мягко сказал Кромвел. — Но как печальна смерть столь юного человека.

Слезы сдавили мое горло и наполнили глаза.

— Я не хотела… Убивать его.

— Я знаю.

— Что случилось с его… Телом?

— О нем позаботились.

— Но это неправильно. — Я так сильно сжала банку, что стенки погнулись, выплескивая содовую на пальцы. — Я должна сдаться, быть наказана или что-то в этом роде. Я должна быть нака…

— Что сделано, то сделано. И я не могу позволить тебе сдаться. — Он отклонился, складывая руки. — Твое… Прикосновение разоблачит всех одаренных. Мы не можем так рисковать.

Я смотрела на мужчину, мысли крутились в голове. Этот человек знал, что я способна на убийство, я уже убила, и он больше волновался о том, что я раскрою других, нежели то, что я могу сделать с ним? Он был не в себе. И я тоже, если сидела здесь и слушала.

— Никто никогда не узнает об этом несчастном случае. Все, что произошло теперь в прошлом. Здесь ты в безопасности.

— Нет. Тот мужчина, в ковбойской шляпе, он хотел причинить мне вред.

Кромвел щелкнул языком.

— Курт не хотел навредить тебе. Он хороши человек, хотя может быть немного грубым. Я доверяю ему не только свою жизнь, но и своего сына.

Меня снова раздирала жажда смеха.

— Так он не мертв?

— Нет. Ты сильно ударила его по голове, но он выжил.

Наверное, мне должно было стать легче.

— Эмбер, я хочу помочь твоей семье. У Оливии есть дар, который нужно контролировать, но мы должны быть честны друг с другом и не играть в игры.

И прищурилась.

— Я не играю в игры. Я вас даже не знаю. Вы похитили нас.

— Ты также пыталась убить Курта и моего сына, — сказал он прямо.

— Вашего сына? Хайдена? Он следил за мной! И он причинил мне вред! Его прикосновение или что там было, вырубило меня.

— Хайден уникален. Его прикосновение впитывает дар других, если он того желает. Необыкновенный мальчик. Но даже несмотря на то, что он очень одарен, твое прикосновение ему бы навредило, если бы он не использовал свои возможности.

Я потерла лоб. Ничто из этого не имело для меня смысла. Я должна была найти способ сбежать от этого ненормального.

Кромвел поставил локти на стол и положил подбородок на руки.

— Мы следили за тобой и Оливией два года.

Я поперхнулась. Что?

— Способность воскрешать мертвых… А потом и ты? Ничто в тебе не указывало на одаренность, пока Оливия не вернула тебя.

Казалось, что светлые стены снова вращаются вокруг меня.

Кромвел вздохнул.

— Эмбер, когда кто-то умирает, они возвращаются другими. Ты знаешь это, не так ли? Кто-то сказал бы, что это неестественно. Неправильно.

Я начала вставать, но снова села на место. Сердце грохотало в груди. Неестественно. Неправильно. Эти слова резали меня как нож.

— Я не хотел быть грубым, Эмбер. Но ты должна знать, то, что ты можешь делать, — это результат твоей смерти, а, то, что может твоя сестра, — это природный дар. Ты принесла нечто обратно с собой — более редкий дар, чем у твоей сестры.

— Я не плохая, не злая, — вырвалось у меня. Но потом пришло осознание.

Может, я такая и есть. Хорошие люди не убивают.

Кромвел невозмутимо улыбнулся, но что-то в нем заставило меня содрогнуться.

— Я знаю, дорогая. Но то, что произошло, было неминуемо. Это могла быть Оливия или тот мальчик, с которым ты сблизилась. Твой друг, например, как его имя? Ах, да, Адам. Это должно было случиться. По правде говоря, я должен был вмешаться задолго до этого. Инцидент можно было предотвратить.

Я была запутана и напугана, находилась просто в ужасе. Этот мужчина знал обо всем, даже об Адаме. И то, что он сказал, было правдой. Это могло случиться с Оливией или Адамом.

— Здесь есть и другие, такие, как твоя сестра. Те, кто одарен возможностями, о которых мир может только мечтать. Здесь, — сказал он, — она не одинока.

Я запустила руку в свои волосы и смахнула их с лица.

— Я не понимаю, что вы пытаетесь мне сказать.

— Я знаю. Все это ужасно сбивает тебя с толку, — сказал Кромвел. — Ты волнуешься об Оливии, о маме. Почему посторонний человек вообще привез вас в свой дом.

Вот теперь я рассмеялась. Смех звучал жестоко.

— Что, правда?

— Но теперь тебе не о чем волноваться. Мы позаботимся о твоей сестре. И мы попробуем позаботиться о тебе.

Я подняла взгляд, стараясь звучать храбрее, чем была на самом деле.

— Вы хоть понимаете, насколько странно это звучит? Вы совершенно незнакомый для меня человек. Вы продолжаете говорить о дарах и таких вещах, которые для меня не имеют смысла.

— Я могу помочь твоей сестре, Эмбер. Ее дар воскрешения и исцеления необходимо развивать. И ей будет лучше в окружении таких же, как она, тех, кто поймет. — Кромвел сделал глубокий вдох и его глаза встретились с моими. — Еще есть ты, и, честно говоря, я не уверен, что с тобой делать.

Волоски на моей шее встали дыбом.

— Что вы имеете в виду?

— Когда я был того же возраста, что и Оливия, за мной некому было присмотреть. И я сделал целью своей жизни сделать так, чтобы никто из одаренных детей не проходил через то же, что и я, — темнота в его взгляде поглотила всю теплоту. — Вы обе, ты и твоя сестра, ценны по разным причинам. В мире есть люди, которые будут стремиться манипулировать способностями твоей сестры и злоупотреблять тем, что можешь ты. Я хочу сделать так, чтобы этого не случилось.

— Правда? — Я осмотрела кухню в поисках выхода. — Ответа на свой вопрос я так и не услышала.

— Место твоей сестры здесь, Эмбер. Лишь по этой причине я готов рискнуть с тобой.

В комнате находилось много дверей, через которые можно было сбежать, а Оливия играла наверху, но я сама — оружие массового поражения. Я могла справиться с этим странным типом.

— Да что вы говорите?

— Это твой новый дом, — сказал он так, словно фраза все объясняла и он не был обманщиком, похитившим и держащим мою семью в плену.

— Ага? — Я посмотрела на него.

— Теперь вы будете жить здесь.

Мне не требовалось больше никаких других причин, чтобы ринуться через стол. Край дубового стола врезался мне в живот на секунду, и потом я отлетела назад. Мои кроссовки скользили по полу. Секундой позже невидимая сила пригвоздила меня к стене.

Выражение лица Кромвела не изменилось, но он вздохнул.

— Достаточно, Габриель. Отпусти ее.

Габриель выглядел так, словно хотел бы еще побросать меня по воздуху, но руку все же опустил.

Я соскользнула вниз по стене и завалилась на бок.

— Она собиралась коснуться тебя, — сказал он, голос был на удивление глубоким. — Это было ошибкой.

Кромвел оттолкнулся от стола и встал. Он повернулся к парню.

— Гейб, тебе что-то нужно?

Парень наконец оторвал от меня свой взгляд.

— Где Хайден? Он не дождался меня после занятий, как и каждый день с тех пор, как ты привез ее в дом.

— Его нет на кухне, не так ли?

Габриель снова уставился на меня.

— Все в порядке. Иди. Если ты разыщешь моего сына, пожалуйста, передай ему, что мне надо с ним поговорить.

Габриель закатил глаза.

— Ладно, но если она тебя убьет, считай, что я предупреждал. — С этими словами он развернулся и покинул кухню.

— О. Мой. Бог. — Прошептала я, а мое сердце колотилось как сумасшедшее.

— Габриель один из моих детей. Здесь несколько детей твоего возраста. Они немного встревожены, но не думай, что они не смогут себя защитить.

Я нахмурилась.

— Я не бегаю по округе ради веселья и касаясь людей.

Он натянуто улыбнулся.

— Я знаю, что для тебя это все чересчур, но я не позволю тебе нападать на кого-либо. Ты меня поняла?

Я оттолкнулась от стены. Я не потянулась к нему, несмотря на то, что хотела этого. Одному Богу известно, какие еще суперсилы спрятаны в этом доме.

— Вы это несерьезно. Это же незаконно. Должны быть законы, запрещающие это.

— Это не противозаконно, — спокойно ответил он. — Твоя мама здесь с тобой и Оливией. Мы не забирали вас из-под ее опеки. И надо ли тебе напоминать, что ты уже нарушила закон, не сознавшись в том, что случилось с тем парнем?

Я проигнорировала это.

— Как будто моя мама может принимать такого рода решения. — Мой самоконтроль дал трещину и разбился в дребезги. — Я даже не понимаю, почему вы это делаете!

— Я делаю это, чтобы помочь твоей сестре, Эмбер. Чтобы помочь тебе.

— Как это мне поможет?

Он опустил руки.

— Тебе семнадцать лет и ты притворяешься мамой ребенку. Который, кстати говоря, заслуживает гораздо лучшей жизни, чем та, что ты можешь ей дать.

Ауч. Эти слова пронзили меня насквозь, в основном, потому что были правдой.

— Ты гостья в моем доме, — продолжил он. — Как и твоя мама с сестрой. Но если ты решишь уйти или, если ты навредишь кому-либо, я не смогу больше считать тебя гостьей.

Мое сердце словно удар, пока я смотрела на него.

— Вы угрожаете мне?

— Я просто говорю тебе, как все будет. Остальные уже взволнованы твоим пребыванием здесь. Не делай ничего, что может усугубить ситуацию.

— Почему вы вообще привезли меня сюда? — закричала я. — Потому что мне не кажется, что вы рады моему присутствию.

— Твоя сестра одаренная, и я не хочу отделять ее от тебя. Я делаю тебе огромное одолжение. Есть места, куда ты можешь отправиться, Эмбер. Места…

— У вас нет прав делать это!

Мистер Кромвел ударил ладонями по столу. Он говорил сквозь стиснутые зубы и, словно маска спала с его лица, оно заполнилось холодом.

— У меня есть все права, Эмбер. Это мой город.

Все замерло, пока я смотрела на него.

— У нас только хорошие намерения. Теперь ничего не исправишь. — Еще одна идеальная улыбка украсила его губы. — Мы уже предприняли все необходимые шаги, чтобы убедиться, что твой перевод пройдет гладко насколько возможно. У тебя будут выходные, чтобы освоиться и с понедельника ты пойдешь в школу.

Вот так просто я потеряла контроль над своей жизнью. Желчь поднялась в горле.

— Я хочу, чтобы ты поняла, я возлагаю на тебя большие надежды. Не заставляй меня пожалеть об этом. Даже, несмотря на то, что я не хочу разделять тебя и твою сестру, если ты дашь мне повод, я сделаю это. — Он встал. — Ты свободна.