Проклятье тирольского графа (СИ)

Глава 17

Этого оказалось достаточно. Из штанов он выскользнул почти мгновенно. Откинул волосы и направился к кровати.

Рано, дорогой! Я остановила его жестом:

— Назад!

Он растерялся и покраснел. Отошёл почти до дверей.

— Стой!

Парень не знал, чего ждать от меня дальше. Краснота лица его набрала силу, даже шея и плечи пошли мятежами.

Весь замок исполнен каких-то тайн. Ходят они тут вечерами. Согласно какому-то плану.

То — «Миша», то — вчерашняя дама, теперь — этот красавец. Хотите поиздеваться надо мной? Не выйдет! Сегодня моя очередь издеваться!

Он попытался прикрыть наготу руками. Но то что я видела, прикрыть руками было бы невозможно. Как сказали бы военные, это был хорошо экипированный молодой солдат. Не знаю, говорят ли так военные, но почему-то именно эта мысль пришла мне сейчас в голову.

Это было то, что нужно для моего эксперимента.

Хотелось расхохотаться. Со стороны это выглядело смешно. Но я лишь немного улыбнулась. Не стоило обижать Аполлона.

— Молодец, — похвалила я. — А теперь сделай то, что ты обычно делаешь, когда никто не видит.

— Что? — он просто не поверил своим ушам.

— Давай. Давай, малыш. Сделай это для меня.

Аполлон покраснел ещё сильнее. Но видимо, он был хорошо выученным слугой. Словно нехотя он принялся за дело. Сначала без особого энтузиазма. Но постепенно он загорался и входил во вкус. И вскоре даже начал пританцовывать от страсти. Бёдра его поднимались и опускались в такт неслышной мелодии. Глаза полузакрылись.

Я лежала и смотрела на него и даже поставила бокал рядом с кроватью.

Парень тяжело дышал. Мне стало немного стыдно, но я продолжала смотреть. И он уже не опуская головы, во все глаза смотрел на меня.

Наконец, не в силах дальше глядеть на объект своей страсти, Аполлон сделал шаг в мою сторону.

— Стой, где стоишь! — остановила его я. Игра есть игра.

Лицо его приняло трагическое выражение. Однако, руки и бёдра ни на секунду не замерли.

— Давай, дорогой! Давай.

Он стоял мокрый от пота, и вдруг буквально затрясся всем телом. Сквозь полузакрытые глаза я как в тумане наблюдала за окончанием его дикого танца.

Я закрыла глаза. Сердце стучало, во рту пересохло. Наверное, я перестаралась с игрой.

А когда открыла глаза, то обнаружила притихшего Аполлона, замершего ровно там, где я велела ему оставаться.

— Иди, — велела ему я.

— Что? — он не понял.

— Свободен, — объяснила я.

На что он надеялся? Может быть ждал продолжения? По крайней мере виду не подавал. Он поднял свою одежду и подошёл к двери.

— Стой! — остановила его я.

Он посмотрел в мою сторону с робкой надеждой. Я бросила ему полотенце.

— Убери за собой.

Не хватало завтра в это наступить.

Через пару минут Аполлона в комнате не было.

Ночью мне снились какие-то странные обрывки. То я мчалась по горном серпантину, подгоняемая Ленкой. То старалась застегнуть вход в палатку, и ко мне пытались влезть непонятные туристы мужского пола. А в одном из снов кто-то кричал и плакал.

Проснулась я мокрая от пота. Духота. Скинула одеяло, разделась совсем. Вот топят-то! Разве можно так кочегарить? Прислушалась. Шум, из-за которого я проснулась, почему-то продолжался. Я решила проветрить комнату. Открыла окно и вдохнула полной грудью свежий морозный воздух.

Крики доносились из-за окна. Мне стало интересно. Я прикинула температуру "за бортом", надела махровый халат и тапочки и отправилась на балкон. Ещё вчера днём он был засыпан снегом почти по перила, но к вечеру его расчистили. Я даже не заметила, когда. Снег, конечно, не прекращался, но сегодня он падал осторожно, аккуратными ровными хлопьями. Он словно боялся, что слегка переборщил и не хотел превышать одному ему известную дозировку. Будто бы выражение "месячная норма осадков" для него, действительно, что-то значило.

В общем вышла я на балкон. Свет в номере, естественно, не включала. И стала на цыпочках подкрадываться к соседнему номеру. Проще, конечно, было выйти в коридор и подойти послушать под дверью. Но с одной стороны я боялась, что после таких криков кто-нибудь выскочит как ошпаренный из соседнего номера, а с другой, я так и не поняла, есть ли в гостинице камеры видеонаблюдения. Хороша же я буду, когда меня прищучат в коридоре, под дверью. Нет уж, пойду по балкону. Если что, всегда можно сослаться на духоту и желание освежиться на воздухе. И вообще, нет до меня никому никакого дела. Соседнее окно было открыто на проветривание. Голоса доносились оттуда. Сейчас никто уже не кричал. Разговаривали тихо, вполголоса. Мужчина объяснял что-то женщине. А она уговаривала его это не делать. Половину слов я не могла разобрать. А может и больше. Женщина всхлипывала и повторяла на все лады: "Не надо. Не надо". Её голос мне показался знакомым. Мужчина молчал и только раз вставил железным тоном: "Она сама должна это сделать. Иначе всё зря".

Окно было крепко зашторено. Я решила подкрасться вплотную. Что мне было терять. Женщина снова попыталась уговорить своего собеседника. В тонкую полоску между шторами я разглядела… Эллу. Она сидела в кресле с лицом, перекошенным от страдания. Вот так — так. Оказывается, это она живёт в соседнем номере. Голос мужчины я тоже вспомнила. Это он звал её ночью из коридора. Мне так захотелось увидеть его лицо. У меня даже спина зачесалась от возбуждения. Я сделала ещё один шаг вперёд. Под ногой предательски скрипнула доска. Чёрт возьми эти старые чёртовы доски! Я присела, прижалась к стене. Сердце моё забилось так, словно было готово вылететь из груди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍