Пронзенное сердце

Пролог

По залитой лунным светом песчаной дороге стремительно скакали пять всадников. Как черные крылья, развевались на ветру их плащи, тускло мерцали доспехи и рукоятки мечей. Отряд приблизился к кромке таинственного темного леса, и зловещая тишина внезапно наполнилась звуками и ритмом напряженной торопливой скачки.

Среди всадников выделялся молодой человек в кожаной накидке. Его конь летел в середине отряда, и длинные черные волосы юноши развевались на ветру подобно знамени. Весь во власти жестокого ритма, он подался вперед, до предела натянув веревки, которые привязывали его к седлу. Он не мог держать поводья: руки его были связаны за спиной.

Всадники стремительно влетели в лесную глушь, не пытаясь сдерживать коней даже на крутых изгибах дороги. Густой навес листвы не пропускал лунный свет, и это помогло остаться незамеченными другим участникам драмы: они бежали впереди всадников, прячась между деревьями и оставаясь совершенно невидимыми. Сейчас мужчина и двое детей притаились за раскидистым дубом, росшим на обочине дороги, и внимательно наблюдали за погоней. Один из них молча протянул руку и жестом приказал что-то белой собаке, притаившейся рядом.

Покорный лишь ему понятной команде, пес тут же сорвался с места и бросился вниз по лесистому склону. В молочном свете луны он казался нереальным — жутким, сверхъестественным привидением.

Внезапно застыв перед приближающимися лошадьми, призрак угрожающе зарычал.

Конь первого из преследователей резко попятился, заставив остановиться весь отряд. Всадники, и сами, испугавшись до полусмерти, пытались удержать лошадей. Пленник же с надеждой осматривался, с трудом сохраняя равновесие в седле. А огромный, как волк, белый пес врос в землю посреди дороги и преградил отряду путь.

— Убейте ее! — рявкнул предводитель. Тут же три меча со свистом вылетели из ножен. Четвертый всадник прицелился из лука. Но в этот момент из кустов раздался чуть слышный свист, и собака, распластавшись по земле, с легкостью белки шмыгнула в заросли.

Среди всей этой суматохи никто и не заметил человека, который, пригнувшись, неслышно подобрался к узнику. В руке его сверкнул кинжал, и несколькими быстрыми и точными движениями он перерезал путы. Юноша в изумлении оглянулся, но успел заметить лишь легкий шелест кустов. Предводителю все-таки удалось сдвинуть отряд с места, но испуганные кони двигались неровно и робко — они так и не смогли вернуться к былой уверенной поступи. Узник все еще держал руки сжатыми за спиной. Но при этом резко пришпорил коня — тот нервно отступил в сторону и оказался позади остальных.

Дорога сузилась. Теперь впереди извивалась лишь тропинка, вся переплетенная выступающими корнями дубов. А низко свисающие ветки превратились в навес. Оказавшись под этой аркой, пленник с силой ухватился за сук, подтянулся на руках и резко оттолкнулся ногами от седла. В мгновение ока исчез он в густой листве. Всадники ничего не заметили и, как ни в чем не бывало, продолжали путь. Когда же они, наконец, обернулись, беглец остался уже далеко позади, надежно укрывшись в кроне высокого дерева. — Эта собака наверняка спустилась с гор. И она явно от нечистого! — предположил один из охранников, когда отряд снова замедлил ход, с трудом пробираясь под нависшими ветвями дубов.

— Скорее, это волк-оборотень! — возразил другой. — Клянусь, этот Черный Шип в сговоре с лесными духами!

— С духами или с кем другим, а лорд Уайтхоук отрубит нам головы, если мы его упустим!

— Именно так! Ведь он — добыча Уайтхоука! — вступил в разговор командир. — И мы должны, во что бы то ни стало найти его и поймать. Этьен, Ричард, осмотрите все вокруг! — Он показал в лес. — Стреляйте вверх! Он, скорее всего, где-то на дереве!

Ричард недовольно фыркнул.

— Это чистое безумие — преследовать ночью в лесу Черного Шипа! А, кроме того, мы уже ушли далеко на юг с нашей территории!

— В таком месте недолго напороться и на лешего! — не удержался Этьен.

— Трусы! Он наверняка не успел уйти далеко! Найти! — Командир пришпорил коня.

Серебряный свет луны пробивался сквозь густые лесные заросли. В этом волшебном, жутком и необыкновенном эфире всё окружающее представало странным, незнакомым и таинственным. С опаской вглядываясь в чащу, всадники осторожно двинулись в разных направлениях, держа наготове мечи и луки. Ни один не забыл осенить себя крестным знамением. Вскоре, однако, они встретились у кромки леса — победой не смог похвастаться никто.

Черный Шип осторожно спустился из своего укрытия — почти бесшумно спрыгнул он на мягкую лесную землю. Крадучись добрался до просеки, остановился и замер: почти напротив него в лунном свете стоял огромный белый пес и с едва слышным рычанием неотрывно наблюдал за ним.

На какое-то мгновение молодой человек согласился со своими врагами: это действительно не простая собака — она явно спустилась с гор. Не случайно ведь говорят, что именно такие огромные белые псы сопровождают фей. Это пришло ему в голову, потому что живая фея — крошечная, прекрасная, сотканная из золотых и серебряных паутинок — стояла рядом с собакой.

Она двинулась вперед, через залитую лунным светом опушку. Воздушные пряди волос сверкали и серебрились. Шаги казались неслышными — настолько они были легки.

Юноша зажмурился. Потом снова открыл глаза. Нет, это не чудесное явление, это живая девочка, ребенок. Очень маленькая для своего возраста — примерно лет двенадцати-тринадцати, — она была одета в длинную свободную тунику и мягкие башмаки. Собака доставала ей почти до пояса.

Черный Шип неподвижно стоял у дерева. Он выглядел скорее тенью, чем живым существом. Девочка задрала голову и разглядывала его с нескрываемым любопытством. Глаза ее, огромные и сияющие, казалось, излучали свет. Пес снова беспокойно зарычал, и хозяйка положила руку ему на голову:

— Тише, Кэдгил! Это же друг!

На мгновение зверь успокоился, но тут же взглянул в сторону и снова угрожающе оскалился. Из зарослей на противоположной стороне просеки раздался едва слышный успокаивающий звук. Черный Шип схватил девочку за худенькое плечо.

— На дерево! — шепотом приказал он и подсадил ее на нижнюю ветку. Быстро и легко, как эльф, она тут же залезла выше. Юноша тоже подтянулся и устроился на толстом суке.

Собака все еще стояла под деревом.

— Кэдгил! — нагнувшись, прошептала фея. — Беги и разыщи Уота!

В этот момент просека наполнилась пением летящих стрел. Прямо над головой Черного Шипа закачалась ветка: это стрела попала в листву. Девочка тихонько вскрикнула. Он крепко схватил ее за маленькую, беспомощно вытянутую руку и привлек поближе к себе, усадив на толстый, надежный сук.

Еще одно облако стрел прошуршало сквозь кроны деревьев. Черный Шип прикрыл волосы своей неожиданной спутницы ладонью: если он хотел спасти девочку, нужно было спрятать эту сияющую головку. Плечи малышки вздрагивали, но она не издала ни звука. Неожиданно стрела просвистела над самыми их головами и осыпала дождем из листьев. Оба тут же невольно сжались, как куры на насесте — почти спрятали головы под крыло.

Наконец все как будто успокоилось. Убедившись, что стрелы больше не угрожают. Шип поднял голову и внимательно всмотрелся в каждую тень на просеке.

На лесной дорожке, под деревом, он с трудом заметил фигуры двух всадников — листва почти полностью скрывала их. Юноша покрепче прижал к себе ребенка, и молитва, которую он не вспоминал, наверное, с самого детства, вдруг пришла ему на ум. Всадники тихо переговаривались между собой, а потом повернули коней и двинулись прочь.

Со вздохом облегчения юноша расслабился и прислонился головой к стволу, но тут же снова напрягся: на просеке вновь раздались голоса.

— Уот! — радостно выкрикнула девочка.

Она так стремительно соскочила с дерева, что Черный Шип, которому едва перевалило за двадцать, почувствовал себя глубоким стариком, пытаясь не отстать от нее. Оказавшись, наконец, на земле, юноша увидел уже знакомого белого пса: тот прыгал возле девочки. По просеке к ним приближались двое. Один — высокий светлый юноша, на вид ему можно было дать лет пятнадцать. Они с девочкой оказались так похожи, что наверняка должны были приходиться друг другу самыми близкими родственниками. Рядом шел грузный мужчина в кожаной кольчуге.

— Пресвятая дева! С тобой все в порядке? — приглушенно воскликнул мужчина, хватая девочку за плечи. А брат с молчаливой заботой и лаской гладил ее по Голове.

Повернувшись к молодому человеку, незнакомец произнес:

— Мы ваши должники!

— Вовсе нет, это я вам обязан! — ответил Черный Шип. — Если бы не ваша собака, я бы так и остался в плену. Это вы перерезали веревки у меня на руках?

— Да. Меня зовут Уолтер Лиддел. Если ты тот, кого называют Черным Шипом, то у меня есть для тебя новости.

Беглец с тревожным предчувствием наклонил голову. Его длинные — на саксонский манер — черные волосы, отливающие синевой в лунном свете, коснулись заросшей щетиной щеки.

— Да, это именно я!

Уолтер мрачно кивнул и пристально взглянул на молодого человека.

— Слушай внимательно, потому что твои охранники могут начать поиски. Барон де Эшборн поручил мне убедить тебя вернуться на север и продолжать свое дело. Никому не говори о нашей встрече, но помни, что ты не одинок в борьбе против жестокости и самодурства лорда Уайтхоука. — Незнакомец зло прищурился и пристально взглянул на юношу. — Скорее всего, парень, тебя везли в Виндзор, чтобы бросить в темницу. А это страшное место — не многие, посидев там, выходят на волю в своем уме.

— Я так и решил. Ведь мы ехали на юг. Спасибо, Уолтер. Передайте барону, что я очень ценю его доверие. — Юноша взглядом показал на девочку и ее брата: — Это ваши дети?

— Нет, сэр. Они просто увязались за мной, а я слишком поздно это заметил. Кроме меня, они никому не позволяют командовать своей собакой.

Черный Шип кивнул.

— Спасибо за то, что вы сделали нынче ночью, — тихо проговорил он. — Я этого не забуду, клянусь, пред лицом Всевышнего, что в трудную минуту любой из вас может рассчитывать на мою помощь.

Уолтер благодарно дотронулся до плеча юноши.

— Спасибо. Сейчас нам необходимо уйти. Там, в зарослях, — он кивнул на противоположную сторону просеки, — тебя ждет оседланная лошадь. Там же найдешь и лук со стрелами.

— Храни вас Бог, сэр, — произнесла молчавшая до этого девочка. Шип сверху вниз посмотрел на маленькое нежное личико. Лунный свет окрасил серебром ее глаза, а во взгляде детское любопытство соседствовало с задумчивостью взрослого и зрелого человека. В ночной тишине внезапно раздался звук: так щелкает только стрела, когда ее вставляют в лук. Уолтер схватил девочку за руку и бросился в глубь леса. Они скрылись в зарослях папоротника, а вслед за ними — и подросток с собакой. А Шип бегом направился в сторону, указанную новым другом, — к лошади. Так что пущенная кем-то стрела прилетела на уже пустую просеку.

Черный Шип бежал мощно и гибко. За своей спиной он слышал голоса — это всадники пробирались сквозь кусты. А вскоре воздух наполнился воем стрел — они вонзались в стволы деревьев, в толстые суки, просто в землю. Но юноша несся быстрее стрел — стремясь скорее добраться до лошади, он ломал по пути ветки и ловко перепрыгивал через заросли папоротника.

Отвязав поводья, он вскочил в седло и направил лошадь по узкой тропинке, спускающейся с холма. К седлу действительно оказались приторочены лук и колчан, полный стрел, но юноша не захотел тратить время, чтобы отвечать на нападение.

Вражеские стрелы угрожающе выли за его спиной. Одна чуть-чуть не задела щеку. Вторая же проткнула насквозь кожаную накидку и вонзилась в спину чуть пониже лопатки. Превозмогая боль, всадник с трудом выдернул ее.

Стук копыт за спиной громом отдавался в ушах, но боевой конь оказался силен и быстр, а всадник молод, ловок и не отягощен доспехами. Вскоре он уже окончательно оторвался от преследователей и свернул на север по древней, полной преданий и легенд, дороге, а к рассвету, уже абсолютно спокойный, в белом тумане начал подниматься в горы по тропке, проложенной пастухами.

Рана оказалась глубокой, но Черный Шип продержался еще двое суток: слабея с каждым часом, он все-таки добрался до хорошо знакомых северных вересковых пустошей. Там, среди нагромождения седых от древности монолитов, он упал с коня и потерял сознание — природа сама позаботилась о могильном камне для храброго воина.