Прости и…

Глава 1

У нас была обычная, ничем не примечательная семья. Валера был на шесть лет старше меня. Я всегда считала его умным и зрелым, взрослым. Он работал менеджером в банке. Высокий под метр девяноста, с короткой стрижкой и в очках. Педантичен до мелочей. Он любил порядок и последовательность во всём. С ним всегда было спокойно. Я знала, что будет завтра, знала, что будет через неделю. Размеренная жизнь. Если мои подруги сходили с ума по своим взабаламошенным мужьям, которые могли прийти домой под вечер пьяные и начать качать права, а то и вовсе пропасть на несколько суток, то я никогда не знала таких проблем. За все десять лет нашей совместной жизни, я ни разу его не видела пьяным. Он мог выпить на праздник среди компании, но так же легко останавливался. Алкоголь его не интересовал. Валера не видел смысла напиваться до поросячьего визга и закидывать шапку на дерево, а потом за ней лезть, как это случилось на одном празднике, где мы присутствовали. Но нужно отдать ему должное, он не осуждал. Просто выбрал другую дорогу, которая отличалась от дороги друзей и знакомых.

Я поддерживала его. Всегда. Вспоминая наши с ним отношения, я теперь понимаю, что бегала за ним как собачонка и смотрела в рот, а он ходил павлином. Смешно, если бы не было так грустно. Тогда почему-то я не понимала, что отношения — это немного другое. Но те года до сих пор вызывают у меня улыбку и приятные воспоминания. Тогда это были спокойные года. После бурного детства, когда родители всё время выясняли отношения, ругались и хлопали дверями, мне хотелось покоя. Рядом с Валерой я этот покой получила.

Знакомые говорили, что мы хорошая пара. Приятная. И мы дополняли друг друга. Только чем? Я так и не могла понять. Я сама была по жизни спокойная. Тихая девочка, которая бо?льшую часть своей жизни провела за книжками и в библиотеки, где можно было спрятаться от семейных проблем. Я не бегала по клубам, дискотекам. Даже не целованная была, когда мы начали встречаться с Валерой. Долго встречались. Около года, когда он мне сделал предложение. Скромная свадьба среди самых близких и скромная семейная жизнь.

Опять же, кто-то считал, что мы живём богато. Хотя, у него была средняя зарплата по городу. Валера звёзд с неба не хватал. А я работала в библиотеки, после того как окончила институт.

Вот и вся жизнь. Машина в кредит, обязательно внедорожник, потому что проехать на дачу другая машина не могла. Поездки на море раз в два года. Два раза в год поход в театр, один раз в музей и три раза в кинотеатр. Вся жизнь подчинялась строгому графику, который составлял Валера. Он спрашивал меня, согласна ли я с его решением, я соглашалась. Почему-то у меня даже мыслей не было ему возразить. Правильно, ведь он лучше знал, как нам жить и что делать. Он знал какую куртку лучше всего купить, какую шапку и какую причёску сделать, потому что это мне идёт. Насчёт вещей, мне порой казалось, что куртка тёмного цвета слишком мрачная, на что он возражал, что эта вещь практичная. Если взять светлую куртку, то она слишком быстро испачкается. А причёску я не могла видеть со стороны. Поэтому лучше было довериться ему.

Доверять слепо и любя. Это было что-то девиза по нашей жизни. Валера считал, что мы не можем позволить себе ребёнка, поэтому детей у нас не было. И я с ним опять соглашалась, видя в какой нищете живут мои одноклассницы, кто бездумно повыходил замуж и решился на детей. А мы жили неплохо. Ремонт в квартире сделали. На даче крышу перекрыли. Крыша ведь очень важна. Это лучше, чем штаны покупать, из которых вырос малыш. Возможно, когда-нибудь у нас и появился бы ребёнок. Валера этой возможности не исключал. Но с каждым годом я понимала, что он не хочет детей. Ему было комфортно без них, а я не настаивала. А время шло. Мне недавно исполнилось тридцать два года. Валера думала поменять машину на более новую. Откладывал деньги на поездку к морю следующим летом, а я наслаждалась осенью, которая выдалась в этом году красивая и солнечная. Именно поэтому мы проводили много времени на даче. Почти каждые выходные.

Дача находилась в пятнадцати минутах езды от города и располагалась в садовом товариществе, где у нас был небольшой домик с печкой, которую топили, когда было сыро или шёл снег. Несколько раз мы приезжали сюда на Новогодние праздники. Правда замерзали и быстро уезжали домой. Но факт оставался фактом. Печка была. И даже дрова.

Дача была моей. Она осталась от отца, который уехал в Сибирь, а после этого больше на связь не выходил. Мы его с мамой особо и не искали. У неё была своя жизнь. У него своя. Они наконец смогли освободиться друг от друга. А я… Я не хотела навязываться. Да и Валера считал, что если человек не хочет общаться, то зачем его тревожить.

В тот день было воскресенье и светило солнце. Я собирала черноплодную рябину, чтоб потом дома закрыть вместе с ней компот. Валера разбирал сарай, который развалился. По этой причине мы давно все лопаты и тяпки перенесли в домик.

— Марин, Лешка звонил три дня назад, — сказал Валера. Я и не заметила, как муж подошёл ко мне. Из-за этого вздрогнула.

— И что он хочет? — спросила я.

— Приехать хочет. На время, — ответил Валера. — Года так на три.

— Чего так? — я выпрямилась и посмотрела на мужа. С братом они не ладили. Хотя, это ещё мягко сказано. Они были противоположностью друг друга. Если Валера был собранный и серьёзный, то Алешка был шалапаем ещё тем. Он никогда не мог усидеть на месте. Все время рвался вперед. Куда-то ездил, что-то покорял, падал, поднимался. После смерти матери, Валера всячески прекратил с братом поддерживать связь. А после того как Алешка продал бабушкину квартиру, которая ему досталась в наследство и уехал в Москву, Валера перестал брата уважать. Он считал, что тот поступил опраметчиво.

— Ему жить негде. Денег нет. Короче, попросил выслать на билет.

— А ты?

— Думаю, — честно признался Валера.

— Валер, он твой брат. Допустишь, чтоб парень пропал? Бомжевал на вокзале? Нет, я понимаю, что… — я замолчала. Стушевалась под его взглядом.

— Что?

— Не знаю. Решать тебе, — уже мягче сказала я. — Но он твой брат. И я бы об этом не забывала.

— Вот это и мешает всё пустить на самотёк, — ответил Валера. — Но ты против не будешь, если он какое-то время поживёт у нас?

— Не буду, — ответила я. — Это ведь и его отчасти квартира. Пусть мама вам жильё и разделила, но он в ней детство провёл. К тому же, думаю, если бы у тебя начались проблемы, то он тебе помог бы.

— Мне хватает головы на плечах, чтоб проблемы не создавать. Не то что некоторые, — хмыкнул Валера.

— Молодой, глупый. С возрастом должен поумнеть, — пожала я плечами.

— В двадцать пять лет уже можно голову на плечах иметь, — ответил Валера.

Я не стала продолжать спор. Валера всё равно остался бы на своём мнение. Да и чего мне Алешку защищать? Я его видела всё пару раз. В основном знала по рассказам свекрови и Валерки. А так, мы не были близко знакомы. Но он был нашим родственником, который попал в тяжёлую ситуацию. Так что я была за помощь.

Валера всё-таки выслал денег брату. Теперь мы ожидали его приезда. Я тогда не думала, что это надолго и его приезд сильно изменит нашу жизнь. Валера казался таким постоянным, что я думала, он и Алешку под сапог загонит.

В понедельник, после работы, я заглянула к маме. Она работала в торговом центре. Торговала вещами. Не пыльная работа с небольшой зарплатой, но у нас в городе всегда были небольшие зарплаты, редко кому удавалось устроиться удачно. Маме было пятьдесят четыре. Она была довольно активной женщиной, резкой в суждениях и не боящейся высказывать то, что думает. Из-за этого Валера её не любил. Хотя, маму мало кто любил, кроме дяди Жени, к которому она переехала, когда поставила последнюю точку в отношениях с моим папой. После этого квартиру мама стала сдавать. Так что на жизнь хватало.

— Как тебе моя стрижка? — спросила она, хвастаясь коротко подстриженными волосами, как во французских фильмах прошлых лет.

— Тоже так хочу, — ответила я, немного завидуя, что ей больше не придётся возиться по утрам с причёской.

— Могу дать номерок мастера, — она уже полезла в сумку, но я её остановила.

— Не надо, Валера считает, что короткие волосы мне не пойдут.

— Валера. Порой мне кажется, что у меня нет дочери, но есть сын Валера. Чего смеёшься?

— Но ведь он чаще всего прав. Я сколько раз убеждалась на эту тему. Спорила с ним. Пыталась доказать обратное. Но я вижу лишь то, что ярко и впереди. От меня ускользает полная картинка…

— И опять, это не твои слова, а Валеры, — мама вздохнула.

— Давай не будем ссориться? — предложила я. — Я к тебе новостью поделиться пришла.

— Это то о чём я думаю? — спросила она, посмотрев на меня прищурившись.

— Не знаю. Я мысли читать не умею.

— Ребёнок?

— Нет, мам, — я невольно отмахнулась. — О детях даже речи нет. Алешка объявился. Валеркин брат. У него какие-то неприятности, поэтому он попросил Валерку его приютить.

— А Валера?

— Куда ему деваться? Не оставлять же брата на улице!

— А я бы оставила. Парень своё наследство прокутил, а теперь пришёл на поклон к брату? И чего? Будет жить в вашей квартире, а ты ему прислуживать будешь?

— Да с чего ты решила, что я ему буду прислуживать? Он просто поживёт у нас какое-то время. Не думаю, что долгое. Алешка не такой человек, который осядет.

— А если он из-за своих неприятностей решит запить? Баб начнёт водить…

— Наркотиками торговать и оружием? Мам, ты пересмотрела телевизора, — рассмеялась я.

— Зря смеёшься. Сейчас такое время, что родные люди хуже чужих. Вспомни Машку с первой квартире. Её дочь родная на улицу выгнала. Хорошо соседка приютила. Так Машка теперь с детьми сидит за крышу над головой, а её дочка даже в сторону неё не смотрит.

— Вот эту ситуацию я обсуждать не хочу. Неблагодарное это дело чужое бельё перебирать. Мы не знаем всех обстоятельств дела. На всё должна быть веская причина. Просто так родителей не выгоняют, — сказала я.

— Ой, дети только и требуют. Им сейчас не до родственных отношений. Неблагодарные…

— Мам, я от тебя ничего вроде не требую, — прервала её я. — И отношусь как раз к тем «детям», про которых ты мне говоришь?

— Ты исключение из правил, — ответила мама. — Но поверь мне, я дольше тебя прожила и знаю, что говорю, но ты ещё поплачешь с этого Алешки. Хорошо жить одним в квартире. Поругались, помирились — это всё осталось за стенами. Тут же будет вмешиваться чужой человек…

— Мы не ругаемся с Валерой. Нам делить нечего, — ответила я.

— Марин, но подумай, это лишняя стирка, уборка, посуда. И опять же придётся подстраиваться под характер другого человека. Это сложно.

— Не собираюсь я не под кого подстраиваться. Это он пусть под наш распорядок жизни подстраивается, — я вздохнула. — Ладно, мам, побегу домой. Надо ещё ужин приготовить.

— Заходи, если что.

— А без причины зайти нельзя? — улыбнулась я.

— Без причины само собой забегай, — ответила она. В этот момент подошли покупатели, а я ушла домой.

На улице светило солнце, которое отражалось от луж и мелькало в золотой листве. Красиво. Люди идут домой. Я шла в общем потоке, обходя лужи. Как-то так получилось, что мне не пришлось жить вместе с другими родственниками. У меня не было братьев и сестёр. Бабушка и дедушка жили далеко, а потом их не стало. К нам не приезжали родственники в гости или на время. А потом я вышла замуж и какое-то время жила со свекровью. Первые два года. Но мы как-то нейтрально друг к другу относились. Она меня приняла, а я ходила тенью по квартире. Хотя, я и сейчас тень, которая улыбалась осеннему солнышку. Только меня всё устраивало.

Путь символично проходил мимо садика, школы, института. Прям вся наша жизнь в этом пути. А потом я свернула во дворы. Там на лавочке спал Семеныч, дети проходили мимо него домой, старательно отводя глаза. Неприятная картина. А ведь Семеныч ровесник моему Валере, только выглядит лет на пятьдесят. Совсем опустился. Сейчас вернётся с работы его жена, поднимет с лавочки и потащит домой. Как так получается, что идя по пути сад-школа мы расходимся по разным путям? И не всегда этот путь хороший. Почему исходные данные одни, а задача жизни решается по-разному? Интересно. Только не мне на эти темы думать надо. Валерке. Он умнее и лучше в жизни разбирается.

Я заторопилась домой. Уже опаздывала с ужином. Нет, он ругаться не будет, но будет недоволен. А это недовольство проявлялось в каких-то мелочах. Он не поцелует меня в щеку. Спросит только причину задержки ужина. Если эта причина будет несущественной, то он нахмурится и уйдёт в комнату, где включит телевизор. Я услышу новости, а на душе появится чувство вины, которое будет сопровождаться мыслями, что я впустую трачу время на всякую ерунду, вместо того, чтоб заниматься полезным делом. Таким полезным, как приготовление ужина, уставшему мужу.

Мне нравилась наша квартирка. Пусть она была небольшой, но я максимально постаралась сделать её уютной. Больше всего мне нравилась кухня. Несмотря на то что она была пятиметровой, но эти пять метров были моим царством, которых не касался Валера. Я покупала кастрюли и тарелки, какие нравились мне. Шила полотенца и прихватки. Могла поставить цветок на подоконник. Почему-то Валере цветы не нравились, но здесь он терпел их присутствие.

В небольшом пространстве сложно было развернуться, но я старалась. Даже освоила роспись по стеклу, чтоб скучные стеклянные дверцы превратить в разноцветные витражи. Валера считал это мещанством, а мне нравилось наблюдать, когда солнце заглядывает на кухню и пускает разноцветные зайчики, падая на расписанные стёкла.

В комнатах всё было строго. Гостиная у нас была в светлых тонах. Бежевые стены, белый диван, серый ламинат и телевизор. В углу стоял стол с компьютером, за которым иногда работал Валера. Спальня была с серыми стенами и чёрной кроватью. А ещё римской шторой. К кровати прилагался чёрный шкаф купе и две тумбочки такого же цвета. Мне казалось мрачным, особенно с серым или в чёрно-белую полоску постельным бельём. Валера говорил, что это стильно. А бельё в цветочек годиться только для дачи.

Не спорю, может он и был прав, но, убираясь в квартире, я чувствовала себя в музее или на выставке современной дизайнерской мебели, на которую приятно любоваться, но не жить в такой обстановке. Поэтому бо?льшую часть свободного времени я проводила на кухне. Тут можно было как готовить, так и из бисера плести. Иногда даже читать. Здесь я получала свою дозу ярких красок, которых так порой не хватало.

Вечером Валера меня удивил. Он даже не заметил моего опоздания. Ходил по нашей гостиной и измерял её с помощью рулетки. Потом переходил в нашу спальню, измеряя и там.

— Гостиная у нас шестнадцать квадратных метров. Но комната проходная. А спальня двенадцать квадратных метров, и кладовка в ещё два метра, — вместо приветствия сказал он.

— И? Я знаю. Мы ещё перед ремонтом всё это высчитывали, — сказала я.

— Не знаю куда Лешку положить, — озадаченно сказал Валера. — Выделить ему дальнюю комнату, но тогда он будет ходить мимо нас. А здесь… Я не хочу ходить мимо него.

— А раньше вы же жили с ним в проходной?

— Да. Здесь стояла стенка, которая отгораживала комнату и выделяла своеобразный коридор. А наши диваны стояли по стенам. Около окна стол, — сказал Валера.

— Может просто купить ему небольшой диван, что можно раскладывать? Поставим его в углу, около окна. Не думаю, что он будет против. Или остаётся вариант помогать ему снять квартиру. Допустим, оплатить сумму пополам, — предложила я. — Тогда не придётся его селить к нам.

— Не всё так просто. Чтоб снять квартиру, нужно оплатить залог. Это значит где-то два месяца вперёд. Надо смотреть через сколько месяцев он устроится на работу. Сразу или через два месяца. Тогда траты увеличатся. Потом надо будет дать денег на первое время, что ему было чем питаться. Слишком накладно выходит. Лешка обещал отдать, но я неуверен в этом. К тому же он признан банкротом через суд. Значит с работой будут проблемы. С хорошей точно. На той, куда возьмут, зарплата чаще всего только себя прокормить. Диван в углу будет более дешёвым решением.

— Про банкротство ты мне ничего не говорил, — заметила я.

— Он и звонил мне с просьбой приютить его на несколько лет, потому что проблемы большие. Не смог выплатить кредит. Потерял квартиру, машину. Там с работой у него ничего не получается. Какое-то время жил на вокзале, пока на гордость не наступил и мне не обратился, — ответил Валера. Я видела, что он был растерян. Вся эта ситуация не вписывалась в его привычные жизненные рамки.

— Ничего страшного. В жизни всё бывает.

— У него — да. Марин, почему мне не приходит в голову ставить на карту всё, а он с лёгкостью берёт кредит под сомнительное предприятие, когда выигрыш этого предприятия пятьдесят на пятьдесят? Чем он думает? Порой кажется, что у него в голове кисель.

— Но не проиграл эти деньги, не пропил. Пусть слабое утешение, но пытался заняться каким-то делом. Просто не получилось, — ответила я.

— Если я не уверен в своих силах, не уверен в победе, то и не стараюсь прыгнуть выше возможностей.

— Это ему и скажешь. Думаю Алешка обрадуется услышать это от тебя.

— Надеюсь, что он действительно послушает дельного совета, — серьёзно согласился со мной Валера. Даже не понял, что я шутила. Какой человек примет в радость заумные рассуждения, которые можно уложить в два слова: «ты дурак»? Но Валера верил, что его советы облегчат кому-то жизнь, даже если их не просят. Я признавала, что Валера был умным мужчиной, но не всем советы нравилось слушать. Не всегда они были нужны. Иногда человеку нужно было дойти своими мыслями до решения задачи. Без чьё-то помощи.

В итоге мы решили купить недорогой диван, который можно было бы раскладывать. Осталось подобрать его по цвету, чтоб он вписывался в наш ремонт. Мне ещё смешно стало, что это напоминало, как репетиция к появлению в жизни ребёнка. И мы её не особо хорошо проходили. Опять же, если Алешка станет у нас жить, то о ребёнке можно будет точно забыть. Хотя, я наблюдала, с каким трудом Валера принимает решение, чтоб купить диван и поставить его в комнату, и начала понимать, что он не сможет смириться с присутствием маленького человека в нашей жизни. Но кто сказал, что в семье обязательно должны быть дети? Можно жить и вдвоём…

— Я сегодня выиграл полугодовой абонемент в тренажёрный зал. Тот, что на Красноармейской открылся, — поделился со мной новостью Валера.

— Теперь будешь заниматься?

— Да, раз выиграл. Не пропадать же добру. Знаешь сколько стоит абонемент?

— Дорого. Я поняла.

— Это повезло, что они акцию проводили. Всего-то репост нужно было сделать. Так что повезло.

— Я не против, — ответила я. — Спорт — это полезно.

Мы пили чай на кухне. Уже начало темнеть. Дождь стучал в окно. Осень. Если открыть окно, то на кухню бы ворвался её запах, но Валера всегда боялся сквозняков. Всегда хорошо наблюдать за осенью сидя в тепле, а не находясь под дождём. Звонок в дверь заставил вздрогнуть. Валера пошёл открывать.

— Ты чего не позвонил? — услышала я голос Валеры. — Мы тебя ещё вчера ждали.

— Телефон разбил. Как с тобой переговорил, так он у меня из рук выскользнул. Прямо на асфальт. От экрана остались лишь мелкие осколки. Телефон даже на запчасти не взяли, — почему-то весело, словно его этот факт сильно забавлял, ответил Леша. — А билетов не было на вчера. Только на сегодня.

— Всю жизнь такой…

— А я и не думал меняться, — перебил Алеша брата. Я выглянула в коридор.

Говорят, что первое впечатление о человеке важное. Встретив его на улице, я бы не остановилась, даже если бы он меня окликнул. Поношенная куртка, дырявые ботинки, заросшее щетиной лицо и лохматая голова непонятного цвета — своим видом он напоминал домовёнка Кузю из мультика. Только глаза были ясные, цвета дерева и улыбка в половину лица.

— Привет, — сказал он мне. Я смотрела на этого бродягу, от которого пахло осенью и дождём. Этот аромат заполнил весь коридор, словно Алешка принёс кусочек осени к нам в квартиру.

— В ванну. Пока не отмоешься, за стол не сядешь, — сказала я.

— Есть! Готов выполнять сей приказ с большим удовольствием, — ответил он.

— Вещи чистые есть?

— Неа.

— Валер, я ему отдам что-то из твоих? — спросила я мужа. Он закатил глаза, показывая этим своё отношение к происходящему или что начались проблемы.

— Хорошо, — согласился он. Я уже ушла в комнату, когда услышала, как он спросил Алешку. — Я надеюсь ты нам вшей не принёс?

— Нет, только блох. Но они уже почти приручённые. Не хотят от меня уходить, как бы я при этом не предлагал переселиться в другой дом, — последовал весёлый ответ.

— Серьёзно?

— Неа, — ответил Алешка. — Вроде такими товарищами не обзавёлся.

— Но волосы всё равно лучше состричь, — заметила я. — Валер, помнишь как на тот Новый год мама подарила машинку для стрижки волос?

— Притом что я хожу в парикмахерскую, — недовольно сказал Валера.

— Но сейчас эта машинка может пригодиться, — сказала я.

— Достану из кладовки, — понял меня Валера, который явно не хотел обзавестись домашними животными, которые мог притащить с собой Лешка.

— А если я хочу косу по пояс отрастить? — спросил Лешка. — Все равно отрежете волосы?

— Серьёзно? — спросила его я.

— Нет. Но вы так взялись за меня…

— Валера сказал, что ты на вокзале какое-то время жил. Вряд ли там были все условия для нормального существования.

— Вот, — Валера принёс машинку для стрижки волос.

— Поможешь? А то один не справлюсь, — спросил Алешка. Коричневый взгляд, аромат осени. Надо было отказаться. Не знаю почём. Тогда мне казалось, что это будет правильным. Нужно было отстраниться. Не помогать. Но я согласилась.

Дешёвая замызганная футболка, которую я уже мысленно выкинула. Жужжание машинки. Валера стоял в стороне, прислонившись плечом к косяку и сложив на груди руки. Он был недоволен. Я это чувствовала. Только непонятно было чем. Хотя, он не ожидал, что будет всё настолько плохо. Наверное, представлял, что Алешка несколько дней провёл на вокзале и позвонил ему, но всё было не так.

После душа, с коротким ёжиком волос, который только сильнее подчёркивал осунувшееся лицо с ярким взглядом, Алешка уплетал суп, а попутно рассказывал о своих злоключениях. Оказалось, что его история началась ещё в том году. Он продал всё, но долги погасить не получилось. Его какие-то коллекторы преследовали. Он какое-то время прятался от них по друзьям и знакомым. Потом и друзья отвернулись. Алешки удалось устроиться на работу. Неофициально делал кому-то ремонт в квартире. Получил неплохие деньги. Начал оформлять банкротство. Почти все заработанные деньги пришлось отдать юристам. Потом были какие-то подработки, но он мог и неделями сидеть без работы. В итоге у него кончились деньги. Лето он провёл почти на улице. Пока не наступил сентябрь. Тогда он и решил или дальше в гордость играть и пропасть, или позвонить и попросить помощи.

— Я не ожидал, что ты поможешь, — сказал он Валере.

— Тебе не надо было квартиру продавать, — сказал Валера.

— Так всё равно бы пришлось. И всё равно долги бы не погасил.

— Как ты их надел? — спросила я.

— Взял кредит. Хотел открыть дело. Всё шло нормально, а потом пошла чёрная полоса. Пришлось брать ещё один кредит. В итоге и эти деньги ушли, а долги остались.

— Надеюсь, что это послужило тебе уроком? Ты больше не будешь ввязываться в сомнительные предприятия? — спросил его Валера.

— Да какие предприятия, когда у меня репутация сильно подпорчена! Мне начать с нуля не удастся.

— И чем ты будешь заниматься? — спросила я.

— Работать. Жизнь по носу ударила, но это не значит, что нужно отчаиваться и опускать руки, — ответил он.

— Хороший настрой, — сказала я.

— Ещё продержался бы этот настрой хоть какое-то время, — с сомнением сказал Валера. — А с учёбой у тебя что?

— Отчислили за неуплату. Я же на заочке учился. Пока были проблемы с работой, пришлось её забросить. А потом и денег не стало, чтоб продолжать, — ответил Алешка.

Валера только глаза к потолку возвёл. А мне было жалко паренька. Я не воспринимала его взрослым. Да и выглядел он как вчерашний школьник. Худощавый, какой-то нескладный. Только глаза были серьёзными. Такими, как у человека, что много всего видел и пережил. Но улыбка отвлекала от этого взгляда. Хорошо, что у него хватило сил, чтоб не сдастся. Другой на его месте мог опуститься. В тюрьму попасть, а он пытался до последнего выплыть со дна жизни. И до сих пор пытается. Это вызывало в нём уважение.