Прости меня!

7

Шесть месяцев спустя.

Наверное, это профессиональное. Даже в таком состоянии на автомате проверяю и поправляю оборудование.

«Странно, было время, когда я мог не брать проблемы на работу. Видно проблем не было!» — горько усмехнулся

Посмотрел наверх.

— Поднимай! — крикнул Виталию, который ожидал мою команду.

Наблюдаю как ребята начинают поднимать девчонку, свалившуюся в эту проклятую яму. Эта яма связывает не хуже, чем причиняет боль. В последнее время моя группа старается передать вызов к ней другим группам. Но сегодня не получилось, вот и пришлось мне в нее лезть.

Глаза автоматически скользят по толпе, будто ищут кого-то. В какой-то момент взгляд цепляется за нее. Она стоит у края и смотрит на меня.

Вернулась!

Слышу звук, это шуршит лебедка, на автомате проверяю все ли с потерпевшей нормально и снова туда.

Нет, почудилось! Девушка похожа, но это не она. И так уже не первый раз.

Я не могу без нее. Просто задыхаюсь и умираю. Хочу к ней!

Поворачиваюсь и с помощью оборудования быстро вылезаю из ямы. Ненавижу это все. Иду к машине, не обращая внимания ни на чьи слова и жесты. Сажусь в нее и прислоняюсь головой к стенке, закрывая глаза.

— Пять часов смена окончена! — радостно возликовал Семен.

Дверцы хлопнули и машина поехала. А мне все равно. По моим коленям пробежала крыса. Опять притащил на работу. Его проблема.

Вот звук тормозов и мы уже в гараже организации. Открываю глаза и иду переодеваться. Звонит телефон. Мелодия противная, будто зубная дрель. Как же она надоела!

— Слушаю!

— Привет, солнышко! Я тут подумала, а может ты наденешь синий галстук, он так подойдет к бежевому костюму!

— Надену — бросаю безразлично, ведь мне все равно в чем я буду на той свадьбе. Свадьба через месяц, а эта курица мне уже мозги проела — это все?

— Нет! — она замялась — Дорогой, может мы съездим к Норе, у нее сегодня день рождение, а я сказала, что ты будешь.

— Я не поеду. Извини.

Отключаю телефон. Наверное, на меня смотреть страшно, но мне плевать. Эта женщина ничего кроме отвращения не вызывает.

Захожу в кабинет надо написать кое-что и подписать бумаги.

— Борис, к тебе можно? — Виталий, я ждал его.

— Заходи, давай бумаги.

Подписал ему отпуск. Я знаю, куда он собирается, но спросить или попросить об услуге не могу. А так хочется. Забирает бумаги, внимательно смотрит на меня, а потом идет к двери. Я уже давно склонился к столу лишь бы не видеть его тревогу и как закроется дверь. Ведь тогда я лишусь последней возможности и надежды что-то узнать и изменить. Но тут хлопнула дверь.

Подняв голову, я с удивлением уставился на Виталия.

— И сколько еще ты выдержишь без нее! Неужели твоя испорченная жизнь стоит того? — зло спросил он, глядя на меня.

— Ты не понимаешь!

— Да, не понимаю! Ты у отца спросил, прежде чем жертвовать собой? Я видел его пару дней назад, и он не выглядит счастливым! Твоя мать — да, а отец скорее несчастным.

Я изумленно смотрел на друга.

— Борис, посмотри на себя, да ты не живешь, ты существуешь! Когда ты брился в последний раз? А улыбался? Она уехала и забрала твою жизнь с собой. Да от тебя осталась только оболочка, которая двигается и больше ничего! Прекрати, бросай все и езжай за ней!

Я смотрел на друга и понимал, что он прав.

— Ты думаешь, он….

Я не мог подобрать слов. Просто безумно хотелось все бросить и поехать с ним и не важно, чем все кончится, главное быть с ней. А тут он дает мне надежду.

— Он поймет и будет рад за тебя — уверенно ответил друг.

Я только кивнул, а он ушел. Посидев пару секунд не шевелясь, я открыл стол и достал маленький фотоснимок. Я сделал его в один из наших дней, когда мы гуляли по городу. На нем она смеется и показывает мне ракушку размером с ее ладонь. Ее глаза сверкают счастьем, а волосы развеваются на ветру. Она такая нежная на этом снимке, что сердце просто замирает при виде ее.

И я понял, что просто не смогу без нее. Да, я могу жениться, но никогда не смогу жить с Аллой, я принадлежу моей колючке и ничего это не изменит. Мне просто надо принять решение. И я его принял!

Встал, взял ключи от машины и поехал к родителям.

Мне открыла действительно довольная мать.

— О, а мы тебе звонить собирались! Мы встретились с тем новым врачом о котором я тебе говорила и он сказал что готов попробовать прооперировать и если все пойдет нормально отец встанет на ноги! — воскликнула она, едва пустив меня в квартиру.

— Это хорошо! — ответил я, делая усилие и улыбаясь в ответ. Только ради отца я мог улыбаться и то поверхностно, губами, но не глазами — А когда операция?

— Через две недели! — радостно ответила мать — Он как раз к свадьбе выпишется.

Я поморщился. Встретился с отцом взглядом, ища хоть какую-то надежду. А увидел только тревогу. И не за себя, а за меня.

— Нам надо поговорить — решился я.

Он посмотрел на меня внимательно, а потом вдруг радостно улыбнулся.

— Ну наконец-то! — и ушел к себе в кабинет.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила мама — что-то на работе? Проблемы?

— Нет, мам, все нормально, просто нам давно с отцом надо поговорить — ответил я и пошел следом.

Отец сидел за своим любимым столом. Было время, он казался мне богом в этой комнате, но не теперь. Теперь тут был просто человек с тревогой глядящий на своего ребенка и не знающий как начать разговор. Я сделал это за него.

— Я не могу жениться на ней — сказал я, глядя ему в глаза.

— Я знаю — кивнул он спокойно.

— Но ведь ты хотел, чтобы я жен…

— Я никогда не хотел, чтобы ты женился на Алле! — отрезал отец, наблюдая, как округляются мои глаза — А когда увидел, как ты смотришь на Дианку, все понял без слов. Я ведь посоветовал ей не боятся бороться, но она наверное не поняла моего совета!

Я с изумлением смотрел на отца. А потом собрался и сказал.

— Но мама говорила…

— Твоя мать давно мечтает породниться с подругой, поэтому придумала сказочку, а ты поверил испуганный моей болезнью — устало потер глаза отец.

Как же хорошо мне стало. Казалось, камень упал с моих плеч.

— Я уеду, как только тебя выпишут.

Он только кивнул. Я повернулся к двери, после чего замерев, спросил.

— А что с мамой, она же нас убьет за это.

— Маму я возьму на себя. Ты главное сам свадьбу отмени, а с остальным я разберусь. Надо было сразу этот фарс прервать, но мне все покоя хотелось! — как-то устало и виновато ответил отец — Я надеялся, что ты ее полюбишь. А потом, поняв все, пожалел, что сразу не сказал и не знал, как сказать.

— А ты маму не боишься, она сейчас ну очень злая будет? — спросил я с тревогой — может я все же огонь на себя приму?

— Боюсь, но справлюсь! Не даром же я с ней тридцать лет живу! — усмехнулся он и видя, что я готов возразить добавил — Нет, я сам разберусь коли вовремя не остановил.

Переглянувшись и кивнув друг другу, мы вместе вышли из кабинета.

Мама с тревогой смотрела на нас, а мы делали вид, что ничего не замечаем. Весь вечер мы обсуждали предстоящую операцию, и что нам может понадобиться, стараясь обходить тему свадьбы стороной. Только уже выходя из квартиры, я решился и сказал матери:

— Мам, ты больше свадьбой не занимайся, ее не будет.

— Что! Это почему? — мама аж посерела. Мне стало жаль ее, но сейчас важнее было мое счастье, мое и счастье колючки. Если конечно она меня примет в свою жизнь.

— Потому что моя невеста живет в другом городе, и я не знаю, согласиться ли она выйти за меня. Мне еще предстоит поехать к ней и узнать это.

— Но как же так! Ты подумал, как мы выглядеть будем. А как же Алла? — всплеснула руками мама.

— Мам, Алла меня волнует меньше всего! — ответил я спокойно глядя матери в глаза и не желая раскрывать своих истинных чувств к Алле.

— А об отце ты подумал! Ты хоть представляешь как ты его расстроишь! — уже не сдерживаясь, закричала мама.

— Люда, хватит! — раздался резкий оклик отца, а потом он посмотрев на меня бросил — иди сын!

И я ушел, оставив отца наедине с женой.

Дальше был скандал. Алла верещала, мама только плакала, видно разговор с отцом не позволял ей помочь Алле. Но она явно была на ее стороне. А вот мама Аллы как не странно улыбнулась и, отведя меня в сторону, сказала.

— Позаботься о ней и береги ее, она заслуживает лучшего. Я знаю, что ты ей это дашь, ведь то, что ты ее любишь, я увидела еще тогда. И не бойся отказа, она тебя любит.

А потом ушла, никому ничего не говоря при этом.

Мне же было все равно, кто и что говорит, я был счастлив. Мечтал, как через месяц уеду к ней, увижу ее снова и прижму к себе. В моих снах я уже сжимал ее в объятиях. Улыбка не сползала с моих губ, а все попытки Аллы испортить мне настроение просто разбивались об стену радости и счастья. Я любил ее, и больше не было причин, чтобы быть вдали от нее. Мне оставалось только добиться ее прощения и быть счастливым человеком.

Потом была операция, но после нее отцу стало хуже и некоторое время мы не отходили от его кровати. Но операция оказалась во благо. Он смог преодолеть болезнь и уже через два месяца в аэропорту меня провожал вполне расцветающий мужчина, который ждал моего возвращения с будущей невесткой.

Я же ехал за ней, полный решимости, если потребуется, стоять на коленях, но вернуть ее и сделать ее самой счастливой женщиной на свете.