Просто флирт

Глава 9. Стелла

Я хлопаю дверью и резко падаю на кровать, дуясь, как трехлетний ребенок, чье одеяло попало в сушилку.

Я пьяна и слишком остро реагирую, но услышать правду от Хадсона было больно. Он лишь подтвердил то, чего я боялась с самого начала подписания этой сделки. Я занимаюсь сводничеством ради своей карьеры и денег.

Я пыталась убедить себя, что это не так уж плохо, потому что я не трахаюсь с Илаем.

Разве это не проституция, если ты трахаешь и сосешь у кого-то?

Значит, я в порядке, да?

Теперь мне нужно убедить свою измененную Хадсоном совесть в этом.

Мужчины — это боль в заднице.

Именно поэтому я с ними завязала.

Они могут быть с хорошим пенисом, но всегда есть гарнир из проблем.

В такой ситуации я обычно звоню Уиллоу и рассказываю о том, какой Хадсон большой засранец. Она бы сказала мне дать ему по яйцам или оставить все как есть, в зависимости от ее настроения.

Я не могу сделать это сегодня. Она слишком много переживает, и с моей стороны было бы эгоистично беспокоить ее из-за такой мелочи. Разблокировав телефон, я прокрутила вниз до имени Далласа. Может, он сможет привить манеры своему придурку-брату.

На краткий миг мне показалось, что мы с Хадсоном движемся в правильном направлении, возможно, даже начинаем нравиться друг другу. У нас были все эти поздние разговоры на кухне, мы флиртовали, и он заступался за меня перед Тилли.

Очевидно, я ошибалась.

Мой палец навис над именем Далласа, но я остановила себя.

Было бы эгоистично звонить ему.

Ну, черт.

Кому я могу позвонить и пожаловаться?

У кого я могу попросить совета?

Я нажимаю на имя своей сестры, Антонии. Оно звонит несколько раз, прежде чем попасть на голосовую почту. Она, вероятно, занята. Она подписала контракт моделью шесть месяцев назад и ездит по всему миру на показы мод.

Я хлопаю себя по лбу и понимаю, что достигла дна, когда звоню маме.

Не поймите меня неправильно. Я люблю ее.

Проблема в том, что я не уверена, любит ли она меня или видит во мне только свой талон на еду. Мы регулярно общались, и она была моей самой большой поклонницей, пока мы с Ноксом не расстались. Она умоляла меня вернуться к нему ради моей карьеры и была в ярости, когда я отказалась.

Мой звонок сразу попал на голосовую почту.

Ничего удивительного.

Я подумываю позвонить старому другу, но решаю отказаться. Я так мало общаюсь с тем кругом. Большинство из них приняли сторону Нокса в разрыве. Он богаче и имеет больше связей, чем я.

Все приглашения и звонки перестали поступать в мою сторону после того, как он сказал нашим друзьям, что не хочет видеть меня рядом, потому что у него появилась новая девушка. Голливудские друзья считают тебя одноразовой.

Я отбрасываю телефон и вздыхаю. Это должно было стать пиком моей карьеры, но я чувствую себя такой одинокой.

Слезы катятся по моим щекам, и отчаяние заставляет меня схватить телефон и нажать на последнее имя.

Я: ТЫ ЗАСРАНЕЦ, И ТЕБЕ НУЖНО ПОРАБОТАТЬ НАД НАВЫКАМИ И МАНЕРАМИ ОБЩЕНИЯ С ЛЮДЬМИ!

Вот.

Я сказала то, что мне было нужно.

Я кладу телефон и беру журнал, лежащий на тумбочке. Телефон пикает, прежде чем я успеваю прочесть первую статью. Я бросаю журнал и делаю глубокий вдох, прежде чем посмотреть на экран.

Хадсон: Ты пишешь мне текстовые сообщения из соседней комнаты? Надень свои большие девчачьи трусики и топай сюда своей испорченной задницей, если хочешь на меня накричать. Все заглавные буквы не нужны. Они не оправдывают твой заносчивый темперамент.

Ух, наглость этого придурка.

Текстовые оскорбления? Кто вообще такое говорит?

Я перекидываю ноги через край кровати, спрыгиваю и топаю своей испорченной задницей обратно в гостиную. Хадсон удобно расположился на диване, не обращая ни на что внимания.

Неужели наш спор его даже не взволновал?

— Темперамент? — кричу я. — Ты хочешь увидеть темперамент?

Его руки скрещены, а на губах пляшет улыбка. — Давай, Голливуд. Закаляйся. Топай ногами. Делай все, что считаешь нужным, чтобы доказать, что ты не такая, как пишут в газетах.

Почему у него на все есть хороший ответ?

Я хочу шокировать его, заставить растеряться и показать, что я сила, с которой нужно считаться.

Я указываю на него. — Ты должен начать вести себя хорошо, или я скажу Далласу, чтобы он сообщил твоей девушке, как ты себя ведешь.

Да, у меня плохо получается отвечать. Я говорю, как ябеда на детской площадке.

Хадсон смеется, выглядя при этом более забавным. — Дай мне знать, как все пройдет, ладно? У меня такое чувство, что она будет слишком занята трахом с моим лучшим другом, чтобы беспокоиться о том, кого я якобы оскорбляю.

Мой рот захлопывается.

Его ухмылка растет. — Не такой реакции ты ожидала?

Я былв права насчет того, что он больше не состоит в отношениях.

От смущения мои щеки вспыхивают. — Я думала, ты помолвлен?

Должна ли эта новая информация взволновать меня?

Должна.

— Был. Больше нет. Кэмерон решила, что ей нравится трахать моего лучшего друга, а я не из тех, кто делится кисками. Когда я делаю кого-то своим, они мои. Делиться — не всегда заботиться.

От его ответа по моему позвоночнику пробегают мурашки. Мое сердце бешено колотится от того, как он говорит о собственности.

— Это отстой. Мне жаль, — это единственный ответ, который я смогла вымолвить после того, как бросила ему в лицо неудачные отношения.

Он пожимает плечами. — Дерьмо случается, и ты живешь дальше.

Я прохожу дальше в комнату и сажусь на стул, желая, чтобы он продолжал. Дай мне больше! Раскрой свои секреты!

— Как долго вы были помолвлены?

— Мы встречались двенадцать лет. Обручены три.

— Ого. Это очень долго.

Мой последний разрыв с Ноксом сокрушил меня. Мы встречались почти десять лет. Не могу представить, что бы я чувствовала, если бы узнала, что он спит с моей лучшей подругой.

Кодекс дружбы 101: не трахайтесь с бывшими друг друга.

Мужчины или женщины.

Даже если этот чувак — молодой Брэд Питт времен «Бойцовского клуба».

Они вне зоны доступа.

Если вы это сделаете, значит, вы никогда не были настоящим другом.

В мире миллионы членов и вагин. Нетрудно найти тот, который не был с твоим лучшим другом.

Я делаю глубокий вдох и отпихиваю его руку. — Мы можем объявить перемирие?

Он смотрит на меня скептически. — То есть ты больше не будешь называть меня мудаком?

— Если только ты перестанешь называть меня шлюхой.

— Хорошо, перемирие. — Он пожимает мне руку, и я разочаровываюсь в потере его прикосновения, когда он отпускает меня. — Все комментарии о проститутках останутся при мне.

— И перестань думать обо мне как о проститутке. Я не сплю с Илаем.

Он постукивает себя по подбородку. — Ты знаешь определение проститутки?

— Не могу сказать, что это что-то, что я искала раньше. — Я поднимаю бровь. — А ты?

Я жду, когда он выплюнет определение из словаря Вебстера, которое подтверждает, что не обязательно спать с кем-то, чтобы считаться проституткой.

Он смеется. Глубокий и мужественный. — Я только прикалываюсь над тобой, Голливуд. Считай, что все разговоры о проститутках закончены. Обещаю.

Я наклоняю голову. — Спасибо.

— Мое удовольствие от разговора с проституткой.

Я бросаю на него тяжелый взгляд.

Он снова смеется, поднимая руки. — Последняя, клянусь.

Я встаю, но на мгновение пошатываюсь, чтобы обрести равновесие. — Мне нужно еще выпить.

Легкое недомогание, которое я испытываю после вечеринки, все еще будоражит меня. Наверное, поэтому я такая эмоциональная. Алкоголь — это как психотерапевт. Он погружает тебя в свои чувства, пока в конце концов ты не выплеснешь все, что тебя беспокоит.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — Он садится и откидывается на край дивана, словно знает, что ему придется спасать меня от нарыва.

— Ещё как. — Я беру пинту водки, когда добираюсь до мини-бара, и смешиваю ее с колой, прежде чем повернуться и посмотреть на него. Я высовываю язык и кашляю, проглотив первую рюмку. Эта штука не для слабаков. Я поднимаю свой бокал. — Какой коктейль ты предпочитаешь?

Алкоголь снимает мои запреты. Может, и с ним будет то же самое.

Он качает головой. — Я не пью на работе.

— Тогда приготовься никогда не пить, работая на меня, поскольку ты практически всегда будешь на работе. — Я держу бутылку перед собой. — А что, если я скажу, что ты не на работе?

Его брови сжимаются вместе. — Я все еще на ней. Сейчас три часа ночи, и я устал.

— Ты собираешься заставить меня пить в одиночестве?

Мое сердце бешено колотится, когда он встает и направляется в мою сторону. — Вот что я тебе скажу, Принцесса, я выпью одно пиво, если тебе от этого станет легче. И все.

Неудивительно, что он пьет пиво.

У меня перехватывает дыхание, когда он обходит меня, чтобы открыть холодильник, и я беру его в руки, пока он не смотрит на меня. Его волосы пахнут поддельным шампунем «Океанский бриз», и, как ни странно, я нахожу это привлекательным. Вокруг меня было так много мужчин, которые обливаются дорогим одеколоном и пользуются шампунем такой силы, что от него болит голова. Приятно, когда мужчина пахнет как мужчина.

Я вскакиваю и смущенно смотрю на него, когда он откручивает крышку бутылки. Он ухмыляется, прекрасно понимая, что я его разглядывала, и делает длинные шаги к дивану, словно пытаясь оказаться как можно дальше от меня.

— Что мы теперь будем делать? — спрашивает он, садясь. — Пить и пялиться друг на друга?

Я снова опускаюсь в кресло. — Я не думала так далеко вперед. Я не могу заснуть, и мне нужно что-то, чтобы отвлечься от своей жизни.

— Твоя жизнь настолько плоха, да? — Его рука обхватывает горлышко бутылки, осторожно поднося ее к губам.

— Не надо меня опекать. Я не говорю, что обнищала.

— Что поможет тебе отвлечься от твоих очень серьезных проблем?

Я подняла свой бокал. — Больше алкоголя. Бездумная болтовня. — Я наклоняю свое тело к нему. — Оргазм. — Я пожимаю плечами. — Может быть, два.

Я не знаю, кто больше шокирован моим ответом — он или я. Я пытаюсь казаться спокойной, но мое сердце бьется как сумасшедшее.

Он указывает на меня своим пивом. — Я согласен на бездумную болтовню.

Это отстой. Я надеялась на третий вариант.

Я раскидываю руки в стороны. — Тогда давай поболтаем.

— Почему бы нам не узнать друг друга получше, раз уж мы будем проводить много времени вместе? Было бы здорово знать, что я не общаюсь с серийным убийцей.

Я приподнимаюсь на своем сиденье и продолжаю потягивать свой напиток. — Как именно ты предлагаешь нам узнать друг друга?

Он ухмыляется. — Не так, маленькая извращенка.

Я кладу руку на сердце, изображая обиду. — Я? Извращенка?

Он усмехается. — Алкоголь делает тебя более открытой. Мне это нравится.

— Надеюсь, с тобой то же самое. Ты как запечатанная, скучная коробка.

— Я не эмоциональный парень, который выражает свои чувства. Может быть, поэтому Кэмерон решила мне изменить. Она хотела какого-то сопливого чувака, который поет любовные баллады и прочее дерьмо. Я не такой парень.

Я фыркнула. — Мужчина, который поет любовные баллады, не означает, что он сопливый или даже хороший парень. Мой бывший — мастер в написании песен и исполнении их о любви, и это не сделало наши отношения крепче. Это только заставило фанаток хотеть сосать его член еще больше и вселило в меня неуверенность. Тебе не говорят, что песни о любви не делаются для любви. Они делаются ради денег.

— У ребенка-звезды довольно грязный рот.

— Сквернословие — мой доминирующий язык, когда я пьяна. Не осуждай меня.

— Не осуждаю. Мне нравятся девушки, которые говорят грязно.

Мои глаза расширились, и он покачал головой, осознав, что сказал.

Похоже, мы оба говорим друг другу неправильные вещи.

— Черт, я не это имел в виду. У меня никогда не было такой работы, но я стараюсь быть настолько профессиональным, насколько это возможно.

— Профессионализм — это скучно. — Да, я официально становлюсь пьянее и смелее с каждым глотком.

— Тогда считай наши отношения скучными.

— Ты отстой, — пробурчала я. От алкоголя у меня кружится голова, и я двигаюсь взад-вперед на своем стуле.

Он встает. — Думаю, тебе пора идти спать, пьянчужка.

— Да ладно, — хнычу я. — Это не твоя работа — портить вечеринки.

— Моя работа — заботиться о тебе.

— О, я знаю много способов, как ты можешь позаботиться обо мне. — Я не могу не смотреть на его промежность, когда он останавливается передо мной. Я облизываю губы. — Множество забавных способов.

Я не замужем. Он холост.

Идеальная ситуация для моей заброшенной вагины.

Возможно, Уиллоу была права.

Я знаю, что сказала, что все мужчины под запретом, но привлекательность того, что Хадсон заставит меня расслабиться сегодня вечером, меняет мое мнение. Мое сердце сходит с ума, когда он помогает мне встать на ноги, чтобы стоять самостоятельно.

Он ворчит, когда я падаю на его твердую грудь, и обхватывает меня рукой за талию, чтобы не дать мне оступиться. По какой-то идиотской причине я воспринимаю это как приглашение поцеловать его. Я встаю на цыпочки и впиваюсь губами в его губы, пока он не схватил меня за запястья и не оттолкнул.

Большая ошибка.

Большая чертова ошибка.

Он кладет руки мне на плечи, следя за тем, чтобы я была уравновешена, но сохраняя между нами расстояние, и смотрит на меня с выражением, похожим на жалость. Я обхватываю руками живот и патетически опускаю подбородок к полу.

Он прочищает горло, прежде чем заговорить. — Пора заканчивать. — Он давит смех, пытаясь заставить меня чувствовать себя менее униженной, но это не срабатывает.

Я запускаю руки в платье. Мое смущение стирает опьянение.

— Мы можем вести себя так, будто этого никогда не было? — шепчу я, мой голос трещит. Я готова пойти в свою комнату и задушить себя от стыда.

— Мы определенно можем это сделать. — Как и в первый раз, когда мы встретились, он выглядит так, будто предпочел бы быть где угодно, только не здесь.

Я хочу остановить следующие слова, вылетевшие из моего рта, но не могу. — Я знаю, что для тебя было бы очень неловко встречаться с кем-то вроде меня.

Его челюсть подрагивает, и лицо меняется с извиняющегося на взволнованное. — Какого хрена ты имеешь в виду под «кем-то вроде тебя»?

— С кем-то вроде меня, — повторяю я. — Не думай, что я не вижу, как ты на меня смотришь. Ты не видишь меня. — Я прижимаю руку к груди, борясь со слезами. — Ты видишь только заголовки газет, истории, то, что, как тебе кажется, ты знаешь, и считаешь, что это ниже твоего достоинства — увлекаться кем-то настолько поверхностным.

Его голос падает. — Ты никак не можешь думать, что я чувствую себя слишком хорошим для тебя. Я остановил тебя не из-за этого. Мы не можем перейти эту черту. Ты пьяна. Я работаю на тебя. Прости, если я дал тебе неправильную идею.

— Все в порядке. Мне жаль, и ты прав. — Я наконец-то набралась смелости и посмотрела на него. — Могу я задать тебе вопрос?

Он улыбается мне сдержанной улыбкой. — Задавай.

— Ты думаешь, то, что я делаю, неправильно?

Я знаю, каким будет его ответ. Ранее он выражал свое отвращение к этому, но, возможно, я изменила его мнение… даже если совсем немного.

— Пожалуйста, будь со мной честен.

— Я думаю, что фальшивые отношения с кем-то звучат абсурдно, но мы живем в двух разных мирах. Я ничего не знаю о голливудской жизни. Если ты чувствуешь, что это то, что ты должна делать для своей карьеры, это все, что имеет значение. Я не буду лгать и говорить, что это не звучит отчаянно, но, опять же, это твоя жизнь. Я честен с тобой. А теперь давай, пойдем в постель.

Я киваю, он берет меня за руку и ведет по коридору. Я молчу, пока он откидывает одеяла на моей кровати и ждет, когда я уложусь, прежде чем выключить свет и уйти.

Я не знаю, какая буря внезапно разразилась во мне, но у меня такое чувство, что ее причиной является Хадсон.