Проводники судьбы (СИ)

Глава 27.Последний поцелуй

Вера подошла к зарешеченному окну (и это на втором этаже!). Отсюда открывался хороший обзор на дорогу, ведущую к медицинскому центру, и даже видно было то место, где она отходила от шоссе. Там старенький навес обозначал остановку. В этот момент у него притормозил автобус. Вера подумала, что, может быть, с него сошла ее подруга, но зеленеющие кроны деревьев не позволяли определить, насколько это соответствует истине.

В голове девушки созрел план. Вероятно, план не самый блестящий, но как‑никак лучше, чем в тот раз, когда она в столовой родной академии подкинула таракана в суп нелюбимому преподавателю.

За дверью палаты по — прежнему стояли лишь двое, и оба, как видно, не были особенно заинтересованы в наблюдении за ней, хотя, может статься, им было отдано именно такое распоряжение.

Вера сняла косынку, сунув ее в карман халата, и тряхнула головой, давая отросшим черным прядям упасть на лицо. Это, конечно, против правил, но разве есть тут хоть кто‑то, кто действует согласно правилам? Памятуя о камерах, вмонтированных по всему зданию, девушка нагнулась над кроватью, так чтобы густые волосы скрывали движения ее губ, и, делая вид, будто протирает спиртом изгиб руки молодого человека, заговорила:

— Как только представится возможность, беги. Я расстегну ремень на твоей руке, — ее проворные пальцы следовали за словами, — с остальным справишься сам. Будь осторожен: охрана хорошо вооружена.

Скрыв следы своей диверсии краем простыни, Вера отошла в сторону и уже собиралась заново повязать косынку, когда в палату вошел Антон.

— Выйди, пожалуйста, — голос аспиранта был как всегда совершенно спокоен, и Вера не переставала задаваться вопросом, что должно произойти, чтобы встревожить его.

Девушка подчинилась, и уже на пороге ее догнало сознание того, что именно этот момент может выбрать Александр, чтобы вернуть себе свободу и наброситься на ничего не подозревающего Антона. Но почему‑то она не боялась за аспиранта. Не то, чтобы судьба его не волновала ее в принципе, но она отказывалась поверить в то, что Антон в силу тех или иных обстоятельств может оказаться в беде.

В коридоре Вера была встречена недоброжелательными взглядами «надзирателей», но оба промолчали, а это уже было немало. Петр Сергеевич по — прежнему что‑то оживленно обсуждал с Сукровцевым. Теперь беседа велась на повышенных тонах: они о чем‑то спорили. До Веры доносились лишь обрывки фраз. Что‑то про метаболизм, недостаточно быстрый метаболизм. Девушка подсознательно ощущала, что, как будущий медик, должна понимать такие вещи с полуслова, но мысли почему‑то путались.

Отвернувшись от своего научного руководителя и его коллеги, Вера взглянула в палату. Кровопролития там не происходило, что было уже неплохо. Мужчины молчали — она могла судить об этом лишь по тому, что их губы не двигались. Но на лице Александра застыл такой ошарашенный, даже испуганный взгляд, что ей стало не по себе. Его прежнее спокойное и мужественное поведение лишь усугубляло контраст.

Потом Антон что‑то произнес. Александр не ответил, но выражение страха в его глазах стало постепенно растворяться, хотя изумление по — прежнему оставалось на месте.

Не выдержав, Вера вошла внутрь. Первым, что привлекло ее внимание, был отчаянный писк аппаратуры. Пульс, который был за минуту до этого настолько слаб, что это внушало опасения за жизнь Александра, теперь не просто окреп, а усилился настолько, как будто он только что пробежал марафонскую дистанцию. Вера поспешно подошла к кровати и положила руку на лоб пациента, ожидая, что кожа его будет холодна как лед. Значительная кровопотеря вполне могла вызвать шок. Но температура тела была нормальной. Вера облегченно вздохнула: значит, это просто от волнения.

— Ты мог бы отсоединить все эти электроды, раз уж ты свободен, — обратился Антон к Александру. — Как видишь, весь этот писк пугает твою благодетельницу.

Вера вспыхнула и поспешила собственноручно отключить всю аппаратуру. Непонятно, как об этой ее выходке узнал Антон, но она очень надеялась, что те двое мрачных типов за дверью не в курсе и будут пребывать в неведении еще очень долгое время.

— Как продвигаются опыты Игоря Николаевича? — спросила Вера у Антона, пытаясь перевести разговор в другое русло.

— Безуспешно, как я и предвещал, — ответил аспирант. — Клетки крови вопреки всем ожиданиям не делятся с ожидаемой феноменальной скоростью, лишь чуть быстрее, чем обычно.

— В этом нет ничего необычного, — спокойно произнес Александр; Вера отметила, как быстро он успокоился и взял себя в руки. — Какой смысл тканям обновляться с феноменальной скоростью, если нет никакой угрозы. Если бы у меня был настолько быстрый обмен веществ, мне приходилось бы есть по двадцать раз в день. Скорость деления клеток будет увеличиваться лишь в том случае, если организму нанесен ощутимый ущерб. Укол шприцем — это еще не ущерб. Изберите другую тактику, и тогда, вероятно, все получится.

— Ты действительно хочешь этого? — на этот раз изумление было написано на лице Антона.

— Да, хочу, — голос Александра звучал твердо. — Я поменял свое мнение.

Антон лишь кивнул и, подойдя к шкафчику с инструментами, достал оттуда скальпель. Вера затаила дыхание. Она судорожно вобрала в себя воздух ртом лишь тогда, когда лезвие прошлось по запястью Александра — там, где голубая линия выделялась на фоне светлой кожи, едва тронутой первым загаром. Кровь хлынула струей, и Антон, своевременно подставив пробирку, набрал полную за несколько секунд. Затем он зажал порез стерильным тампоном и, предоставив Вере поддерживать необходимое давление на рану, поспешно вышел из палаты, торопясь отдать профессору драгоценный образец телесной жидкости. Несмотря на старания девушки, кусочек ваты пропитался кровью за считанные секунды. Однако когда Вера убрала его, она обнаружила, что замена не нужна: рана стремительно затягивалась, и вскоре от нее не осталось ни следа.

В этот момент Антон вернулся в палату, и девушка обратила внимание на то, какой взгляд он бросил в сторону Александра. Тот тоже заметил сигнал и чуть заметно кивнул. Подойдя к кровати, Антон стал плечом к плечу с Верой. Та не сразу разгадала его намерение, а вот Александр понял все без слов — так же, как Мира научилась понимать свою подругу с годами общения.

Александр поспешно избавился от пут, а два человека в белых халатах, стоящих у кровати, послужили ему живым щитом от взоров наблюдателей из коридора. Еще один взгляд в сторону Антона, на который аспирант ответил кивком — и молодой человек вытянулся на кровати, копируя свое прежнее положение.

Антон тем временем вышел из палаты. Вера с интересом наблюдала за его действиями. Молодой человек оставил дверь открытой. Приветливо улыбнувшись одному из мужчин, сторожащих в коридоре, он вдруг сделал резкий выпад — человек отлетел к противоположной стене коридора, сраженный мощным ударом в челюсть…

Александр в тот же момент молниеносно вскочил с постели. Расстояние до двери палаты он преодолел в два прыжка. Этого времени второму охраннику хватило для того, чтобы выхватить из‑за пояса пистолет, но оказалось недостаточно для того, чтобы прицелиться и выстрелить. Александр выбил оружие ударом ноги. Затем его кулак соприкоснулся с лицом охранника с такой сокрушительной силой, что хрустнули кости. Александр наклонился лишь для того, чтобы подобрать ствол. Противник Антона к тому времени уже тоже неподвижно лежал на застеленном линолеумом полу.

Несмотря на ужас, который Вера испытала, став свидетельницей кровопролития, она не могла не восхититься ловкостью, силой, смертельной грацией двух мужчин, стоящих теперь плечом к плечу в полной готовности отразить новую атаку — слишком разными, чтобы быть братьями, но в чем‑то друг на друга похожими. Антон лишь немного ниже Александра, не настолько худощав; черты лица куда резче (но в этом есть мужественная красота), и черные коротко остриженные пряди идут в контраст с огненно — медной копной волос Александра. Теперь на одежде Антона тоже есть кровь — всего несколько алых крапинок на белом лабораторном халате, тогда как рубашка и брюки Александра сплошь покрыты высохшими бурыми пятнами.

Где‑то в отдалении раздался выстрел. «В отдалении» не значит «на безопасном расстоянии» — коридоры здания были длинными, узкими и преимущественно прямыми. Так или иначе, пуля не причинила никому вреда. Вера даже не поняла, куда она попала. Но Александр, не раздумывая ни секунды, ответил выстрелом на выстрел. Сдавленный крик стал доказательством его меткости.

— Вера, сюда! — скомандовал Антон, и девушка без колебаний подчинилась.

Александр обменялся с Антоном парой привычных жестов, и это вновь заменило для них целый разговор. Александр побежал направо, Антон — в обратном направлении. Вера поспешила за ним.

Антон был быстр. И потрясающе красив в своем молниеносном изяществе. Он уже был в нескольких шагах от лестничной площадки, тогда как Вера отстала метров на десять, неловко скользя по линолеуму и проклиная свои высоченные шпильки. В этот момент дверь лаборатории, первой от лестницы, открылась, и оттуда выбежала женщина: как и все здесь, в белом халате, волосы выбились из‑под косынки, в глазах дикий ужас.

— Постойте, вы… — голос ее срывался.

Бросившись к Антону, женщина схватила его за рукав халата. Того, что произошло дальше, Вера явно не ожидала. Он оттолкнул женщину: без излишней резкости и жестокости, спокойным четко выверенным движением избавился от ее хватки. Так, чтобы освободить место вокруг себя. Место, очевидно, необходимое ему для прицела, потому что в следующий же момент он выхватил пистолет, отнятый у охранника, и выстрелил. Попал точно в лоб: не так сложно, если стрелять с двух шагов. Несколько капель крови брызнуло ему в лицо, и Антон почти без раздражения стер их тыльной стороной руки, оставив лишь буроватый развод на щеке.

— Да что ж ты наделал! — вскричала Вера, и голос ее звучал точь — в-точь как у женщины, испуганной звуками выстрелов, секунды назад. — Она же просто лаборантка!

— Она бы все равно умерла сегодня! — Антон был невозмутим.

В этот момент из той же двери, что и несчастная лаборантка, выбежал мужчина в форме цвета хаки, определенно, один из многочисленных охранников. Воспользовавшись тем, что внимание молодого человека отвлечено Верой, он выбил оружие из рук Антона. Как отреагировал на это Вернадский, девушка так и не узнала, потому что побежала вверх по лестнице. Однако взгляд, мельком брошенный из верхнего пролета вниз, давал все основания полагать, что аспирант профессора Сукровцева и на этот раз докажет, что поражения ему неведомы.

Вера добежала до третьего этажа. Компьютерный зал неподалеку от лестницы, почти напротив нее. Все мысли ее были сосредоточены на сумке, оставленной там. Сумке, в которой находился ее сотовый — последний шанс позвонить Мире и предупредить ее. На этот раз действительно предупредить. Но кто оставит помещение открытым? На металлической двери висел надежный замок, ключи к которому…

Ключи были. Их держал в руках Владимир Ярославцев, стоящий тут же.

— Торопишься домой, девочка? — в его голосе слышался сарказм, и он даже не пытался спрятать пистолет, заткнутый за пояс.

Он не мог не услышать звуков выстрелов, просто не мог.

— Я сделала все, что должна была, — сказала Вера, стараясь, чтобы голос звучал как можно тверже.

Рука Владимира метнулась к оружию, но так и застыла у пояса.

Вера зажмурила глаза, приготовившись к смерти, но единственное, что она ощутила, так это чей‑то взгляд у себя на затылке. Антон стоял у нее за спиной, чуть сбоку. Ствол его пистолета был направлен на Ярославцева.

— Отдайте ей ключи! — скомандовал аспирант.

Где‑то вдалеке раздались выстрелы и крики. Вера поежилась. Уже который раз за этот день судьба разубеждала ее в том, что хуже уже некуда.

Владимир, вопреки ожиданиям девушки, протянул ей ключи, как и было сказано. Вера сделала шаг ему навстречу, но была остановлена Антоном:

— Бросьте ей их!

Ярославцев вновь повиновался. Вера, правда, не поймала и, подбирая связку с пола, однозначно испортила своей неловкостью сцену, достойную блокбастера. Отперев тяжелую дверь, девушка зашла внутрь, но вернулась через считанные секунды с сумкой на плече, но забыв от волнения снять халат.

Антон по — прежнему держал Владимира на мушке. Когда девушка покинула комнату, молодой человек взвел курок. Он выстрелит. Вера знала это, когда услышала звонкий щелчок, возвещающий о том, что пистолет снят с предохранителя. Она видела это в глазах Антона: тот же ни с чем не сравнимый взгляд, ставший последним, что довелось увидеть ни в чем не повинной лаборантке. Но в отличие от ничего не подозревающей женщины, Владимир знал, что его ждет. Может быть, даже смирился, осознавая полную безвыходность положения.

Вера не смирилась. Направившись к Антону, она бесстрашно пересекла траекторию полета пули и стала прямо перед ним. В глазах девушки был вызов.

— Ты был прав, — заявила она.

— Прав в чем? — спросил Антон. Его взгляд лишь скользнул по красивому лицу девушки в сантиметрах от его собственного, чтобы потом вернуться к своей мишени.

Вера не ответила, но придвинулась еще ближе. Он уже явственно чувствовал аромат ее духов, ее сердцебиение — почти такое же громкое, как звуки выстрелов в другом крыле здания. Теплое дыхание Веры обжигало его лицо. Антон, наконец, отвел глаза от Владимира, и их взгляды встретились.

Руки девушки обвили его шею, и губы их соединились в пламенном поцелуе. Адреналин в их крови лишь разжигал страсть. Внешняя сила слилась с внутренним жаром, образовав нечто огненное и феерическое. Ощущение — самое прекрасное из того, что ей когда‑либо доводилось чувствовать — всецело завладело Верой. Он ответил на порыв страсти. Рука, сжимающая пистолет, давно опустилась, в то время как другая обвилась вокруг плеч девушки. Он отдался ощущению полностью, погрузившись в него с головой — как видно, куда глубже, чем она, потому что был еще в глубине, когда голова Веры показалась над поверхностью. Ее левая рука соскользнула с плеч молодого человека, в то время как правая опустилась до уровня кармана халата и сжала в ладони рукоятку скальпеля — того самого, которым Антон не так давно распорол руку Александра. Одно молниеносное движение — и лезвие глубоко вошло в спину. Вера не знала, достаточно ли глубока была рана, чтобы стать смертельной, но была уверена, что, целясь в сердце, не промахнулась, хоть раз найдя в жизни достойное применение своим знаниям по анатомии.